---

Название: Sins of the Soul / Грехи души
Автор: Eve Silver / Ева Сильвер
Описание: паранормальный роман
Количество глав: бонус + 21 глава
Год издания: 2010
Серия: Otherkin / Чуждые - 2 книга
Статус перевода: бонус и 9 глав

Перевод: Solitary-angel
Сверка: So-chan
Редактура: Лайла
Худ. оформление: Solitary-angel

Присягнувший Долгу. Связанный желанием.

Мир Аластора Крайла рушится, когда он узнает, что его отец божество Потустороннего мира. Бог хаоса и зла. Все что спасло его от саморазрушения – это вновь обретенные братья и связь, которую они разделяют как жнецы душ. Поэтому, когда одного из них убивают, месть становиться навязчивой идеей Аластора. Кем же является загадочная Нафре Курата, свидетелем или убийцей? Неважно, но девушка знает ответы, которые ищет Аластор.

Вынужденная стать наемной убийцей Потустороннего мира, Нафре никому не доверяет, особенно обольстительному жнецу душ, который заставляет ее ощущать жар вожделения.

Разрываясь между желанием и обязанностью, девушка сражается, оберегая свой секрет от Аластора, хотя страстно желает подчиниться.

Испанцы молодцы. Шикарная обложка))) Мне нравится)

Люба пишет:

Спасибо дорогая. Как и в Грехах сердца они постарались на славу. Только напутали с цветом волос Аластор у нас блондин а Нафре брюнетка

Ооо ты уже и тему открыла
Solitary-angel пишет: Вау, суперская обложка

Cerera пишет:
Ага решила открыть тему, чтобы никто не переживал, что мы серию бросим. Плюс мы плавно подходим к концу Грехов сердца, так что пора открывать

Кстати, спасибо кто голосовал или просто отписался, что ждет Грехи души, очень приятно знать ваше мнение и желание увидеть продолжение Чуждых

Cerera пишет:
Солнце, ты как никто знает, я на этих выходных была в ударе

Solitary-angel пишет: Да с волосами они промахнулись)))Но зато в нашей он блондин. Мне кажется брутальных блондинов трудней найти чем брюнетов.

Solitary-angel, So-chan, Лайла, спасибо вам за замечательную и очень интересную серию. Когда начнется перевод следующей?

Стелла пишет:
Стелла очень приятно, что вам нравиться серия

Стелла пишет:
Уже начали, у каждого она на разных этапах. У меня весь черновой вариант книги есть, теперь вот перед тем как отдать в руки моим дорогим девочкам привожу в надлежащий вид . Так что есть главки и на сверке и на редактуре. Но проектов у нас несколько поэтому делаем все в порядке очереди и наличии свободного времени. В любом случае об Чуждых мы не забыли и надеюсь в ближайшее время порадуем читателей историей Алатора Крайла и Нафре Кураты

Мы над этой книгой активно работаем. Первые две главы уже через мои руки прошли

Дорогие поклонники Евы Сильвер, вот и наступил момент которого мы все ждали. Сегодня стартует выкладка второй книги Чуждых. но вначале я хочу выразить мою безграничную благодарность So-chan и Лайле за поддержку, советы, дружбу .

Второй герой серии Евы Сильвер "Чуждые", Аластор Крайл – жнец душ с особым заданием. Но даже лучшие планы мести могут провалиться из-за нехватки романтики. Заглянем за кулисы и узнаем, как герой Сильвер Аластор обходителен со своей возлюбленной этим вечером...
В прошлом месяце я готовила ужин с Даганом, с темным и опасным героем «Грехов Сердца».
Сегодня в честь празднования выхода книги «Грехи души» Аластор Крайл – одетый с иголочки, невероятно сексуальный герой этой истории с суперсамоконтролем – приглашает Нафре Курату – любительницу надрать кому-нибудь зад – на ужин. Он резервирует столик в самом старинном ресторане Лондона «Рулс» на Мейден-лейн. Что интересно по нескольким причинам.
Во-первых, в названии ресторана есть определенная доля иронии, ведь больше всего Аластор старается соблюдать правила и держать все под контролем¹. Поэтому Нафре идеальная для него пара. Она жесткая, умная и не позволяет ему взять в свои руки общий контроль в любой ситуации.
Во-вторых, с Рулсом Аластора связывают особые воспоминания. Он ужинал здесь в день открытия ресторана. Как второй сын Потустороннего бога хаоса, Аластор был усыновлен, чтобы вырасти в человеческом доме и стать титулованным лордом. Аластор думал, что он человек. Однако его мир был разрушен, когда отец ворвался в его размеренную и упорядоченную жизнь, словно ураган, и разворотил ее.
Но вернемся к ресторану. Несмотря на то, что это место постоянно привлекает туристов, Аластору оно нравится, потому что теплое и знакомое, словно вельветовое викторианское одеяло. Он хочет поделиться с Нафре крошечным проблеском своего прошлого. Здесь часто ужинал Диккенс. И Берти. Ресторан мало изменился с тех пор, и Аластору это нравится. Для него изменения всегда предвестники трагедии. За исключением Нафре. Изменения, которые девушка принесла в его жизнь, к лучшему.
Аластор придерживает стул Нафре, пока та садится. Она бросает на него игривый взгляд из-за плеча. Этот взгляд говорит, что она и сама может пододвинуть стул, но на сей раз позволяет ему поиграть в рыцаря. Они пьют Гиннес из серебряных кубков, едят консервированных креветок, корнуоллских крабов и лесные грибы, жаренные с артишоками. Затем основное блюдо: стейк и почечный пудинг для него, жареная куропатка для нее. Все кажется теплым и знакомым.
И только когда они с Нафре встречаются взглядами и Аластор видит сияющую в темных глазах любовь, он ощущает себя действительно дома.

1. Автор имеет в виду, что в переводе с англ. Rules - правило, устав.

Спасибо моему редактору Таре Парсон за то, что видит волшебство и любит мои книги. За чудесные навыки и умелые редакторские руки. Спасибо моему агенту Карен Солем за мудрые советы и твердую поддержку.
Всему издательству «Арлекин», приложившему руку к созданию этой книги (и двух других из трилогии).
Писатель – уединенная профессия. Иногда одинокая. Иногда нет. В конце концов, разум писателя населяет множество воображаемых персонажей. Спасибо моим не воображаемым друзьям-писателям, которые делают это дикое путешествие намного забавней: Ненси Фрост, Мишель Роуэн, Энн Кристофер, Кэролайн Линден, Кристин Кук/Эстор, Лауре Дрери, Лоре Девоти и Салли Маккензи.
Спасибо моей семье: Дилану, моему свету; Шеридану, моей радости; и Хеннингу, моей вечной любви. Они наполняют мое сердце только хорошим.

Потусторонний мир, обитель Сета
Аластор Карайл приподнял носок безупречных итальянских мокасин и остановил отрубленную голову, катящуюся мимо него по песчаному полу, словно футбольный мяч. За единственным исключением, голова не была круглой, так как с одной стороны свисал обрубок шеи.
Край шеи выглядел грязным и неровным, словно кто-то открутил голову как пробку. Мало крови и та уже засохшая, что означает, обезглавливание произошло относительно недавно. День, может два назад.
C этого ракурса Аластор видел только кольцо коротко стриженных стальных седых волос и голую кожу на макушке. Он перевернул голову носком обуви, вгляделся в черты – широкий лоб, ястребиный нос – и скрыл удивление, когда понял, кому она принадлежит.
«Проклятие!»
Старший брат Аластора Даган выплюнул имя Гайджи, а их младший брат Мэльтус наклонился и заметил:
– Он мертв.
– Думаешь? – несмотря на ситуацию, Аластор чуть не рассмеялся.
Гайджи умер приблизительно две тысячи лет назад. Затем ему предложили вторую жизнь в качестве жнеца душ.
На сей раз отсрочки не будет.
На этот раз умер окончательно и бесповоротно.
– Кто из вас убил его? – спросил Аластор, засунув пальцы в волосы Гайджи и подняв голову точно сумочку.
Он отдал бы все, чтобы оказаться на месте мстителя и открутить башку Гайджи. Но сделал бы это Аластор после того, как выведал информацию о своем убитом брате.
Он должен найти останки Локана, найти Ка и душу брата. Им необходимо объединить всё вместе и воскресить брата, прежде чем он разделить пищу мертвых и будет потерян, оказавшись навеки в ловушке мира, в который его отправили.
Ка Локана не обнаружилась ни в одной из частей Потустороннего мира, о которой они знали, а ушла куда-то еще. Проклятие, никто из них даже не знал, где искать. Братья ждали своего рода контакта. Они всегда были способны ощущать боль друг друга и знали, когда один из них нуждается в помощи. Но контакта не было. Где бы ни находился Локан, он потерян для них, вне пределов их досягаемости.
– Жаль, что я не могу заявить права на это убийство, – ответил Даган с решительным выражением лица, серые глаза были холодней асфальта зимой.
Аластор в этом не сомневался.
– Мэл?
Брат развел руками, пожал плечами и покачал головой.
В порядке исключения Аластор посмотрел на дальнюю сторону длиной узкой комнаты, где находился четвертый участник их маленькой частной вечеринки – Сет, самый могущественный из божеств Потустороннего мира. Его знали под разными именами: Сетх, Сет, Сутех, Бог пустыни, Повелитель двойной силы. Бог хаоса. Бог зла.
Мальчики Крайл называли его отцом. По крайней мере, Аластор. Братья избегали признавать на словах какое-то родство, словно прозвищами они могли избежать общей крови.
Их семейная динамика в популярной психологии называлась дисфункциональной¹.
С бесстрастным выражением лица Сет посмотрел на сыновей пристальным взглядом. Он мог выбирать любой пришедший в голову облик и сегодня выбрал лицо человека из египетской королевской семьи. Кожа с оливковым отливом, глаза большие и темные, подведены контуром. Узкая бородка. Плиссированные складки головного убора обрамляли лицо, а ткань королевского одеяния обернула тело против часовой стрелки. Все это означало, что они здесь не ради какого-то дерьма и глупого смеха. Сет настроен заняться делами.
– Интересное место встречи, – пробормотал Мэл и лениво осмотрелся. – Есть причины, по которой мы не могли встретиться в твоей приемной?
– Гайджи оказался предателем, – ответил Сет.
«Вот именно».
Этот ублюдок вытатуировал на коже Локана перевернутую версию метки Исиды, врага Сета. Он смотрел, как с Локана срезали кожу, расчленили, изрубили на куски и схоронили в неизвестные места. Возможно, сам Гайджи орудовал ножом, а не просто наблюдал. Возможно, это он растянул кожу Локана в черной раме и послал Сету как доказательство содеянного.
Ярость морозила Аластора изнутри.
– Если Гайджи предатель, то среди твоих приспешников, несомненно, есть и другие.
– Да.
Аластор взглянул на стены и пол твердых блоков песчаника. Единственный узкий и низкий дверной проем, закрывающийся массивной деревянной дверью. Никаких окон. Нельзя ни спрятаться, ни подслушать.
– Значит, это твое понимание «конуса тишины²», – сказал Мэл, подчеркивая слово «конус».
Сет совершенно не уловил издевку.
– Нигде не безопасно, – безразлично ответил он и скользнул взглядом по каждому из трех живых сыновей, возможно чуть дольше задержавшись на Дагане. – Никто не заслуживает доверия.
– Что ты хочешь этим сказать? – тихо спросил Даган.
Аластор встал между отцом и старшим братом, не давая разжечься спору. Нет смысла обсуждать тот факт, что Сет не одобрял спутницу Дагана, Рокси Тэм. Зато Аластор одобрял. И хотя не признался в этом вслух, частично он даже завидовал Дагану, что брат нашел любовь. Романтическую. Рыцарскую. Cловно Дагана можно было когда-нибудь хоть отдаленно сравнить с рыцарем. Аластор напротив, впитал с молоком матери искусство галантности. Но это было, когда он жил в мире людей как человек, не зная кем в действительности являлся. Жнецом душ. Сыном Сета.
Он давно уже перестал думать об изысканности, галантности и любви.
Однако Аластор был рад, что брату удалось испытать эти чувства.
– Гайджи был твоим человеком на протяжении почти двух тысяч лет, и он предал нас, – заметил Аластор. Если уж обвинение должно быть брошено, то уж лучше по делу.
Лицо Сета осталось бесстрастным, но внезапно влажный холод просочился сквозь стены и пол, отражая настроение бога.
– Мы твои сыновья, – продолжил Аластор, позволяя последнему слову нести особый вес. Присутствующие в этой комнате не враги. Говоря это, он бросил взгляд на Дагана. – Все мы твои сыновья и преданы тебе, независимо согласен ли ты с нашим выбором или нет.
Да они преданы. Но все остальные в рядах Сета или на любой другой территории в списке подозреваемых.
– И что теперь? – спросил Мэл, кивнув в сторону отрезанной головы Гайджи.
– Будем заниматься тем, чем занимались со времени убийства Локана, – ответил Даган.
Аластор подавила всплеск боли и ярости, которая проявлялась каждый раз при мысли о Локане и о том, что с ним сделали. Он жаждал, отчаянно хотел найти оставшихся чертовых ублюдков, убивших брата. Он должен оказать ответную услугу. Всем своим братьям он обязан жизнью, но больше всего Локану, который всегда поднимал его с земли в самые беспросветные времена.
– Нам чертовски нужно ускорить процесс, – решительно произнес Аластор. – Каждая крупица информации, независимо насколько она правдоподобна, должна тщательно проверяться.
– Тщательно? – повторили в один голос Мэл и Даган, а затем Даг спросил: – Это что слово дня?
Мэл фыркнул.
Аластор прищурился.
– Отвали.
Поднял голову и понял, что Сет смотрит прямо на них. Отец ничем себя не выдал, но Аластор почувствовав недоумение бога.
– Вы ругаетесь? – заметил Сет.
– Часто и основательно.
– И все же вы улыбаетесь.
– В этом вся суть.
Для них было необычно находиться в обители Сета всем вместе, поэтому бог редко мог видеть, как взаимодействует его потомство. Аластор подозревал, что для бога предпочтительней одиночные встречи, поскольку человеческие наклонности сыновей смущали Сутека. Конечно, если бог хаоса и зла способен на замешательство. Трудно сказать.
– Хочешь получить обратно? – спросил Аластор, подняв голову Гайджи и подбросив. Рука отца взметнулась так быстро, что стала размытой, и схватила голову прямо в воздухе. – Ты узнал что-нибудь, прежде чем убил?
Скорей всего это причина срочного вызова: информация нетерпящая отлагательств, полученная Сетом, прежде чем бог оторвал голову Гайджи.
– Я не убивал его. – Отрывистые слова Сета отразились эхом от стен.
Аластор почувствовал, что внимание братьев, как и его собственное, обострилось. Если никто из них не прикончил этого гада, и не Сет...
– Голову подкинули анонимно, – продолжил Сет. – Я не участвовал в смерти и не имел возможности допросить его. Гайджи мёртв, темная душа забрана. – Сутек резко поднял голову. — Доставлено без всякой записки.
– Что подарочная упаковка отсутствовала? – пошутил Мэл, но серьезно, без обычного легкомыслия.
– Кто принес? – спросил Аластор.
«Вот единственно важный вопрос».
– Этого я не знаю.
Опешив, все трое братьев замолчали. Сет знал все, что происходило в его обители. Невозможно, чтобы кто-то проник в дом незамеченным. Это означало, что анонимная доставка в принципе невозможна.
Вот еще одно доказательство: Гайджи не единственный предатель в их общине.
Гайджи раскрыл свою двуличность, когда захотел убить спутницу Дагана. Братья быстро сообразили, что жнец их предал и участвовал в заговоре против Локана.
Но они не знали одного: Гайджи – кукловод или марионетка.
Отрубленная голова послужила ответом на данный вопрос, вызвав новый.
«Кто обладает достаточной силой, чтобы забрать жизнь жнецов душ, сначала Локана, а теперь и Гайджи».
«Гайджи не кукловод».
«Тогда кто?»



1.Дисфункциональная семья — это семья, в которой выполнение функций нарушено, в силу чего в супружеской, родительской, материально-бытовой и других сферах жизнедеятельности не достигаются цели членов семьи и общества в целом. Это препятствует личностному росту и блокирует потребность в самоактуализации.

2.Из-за того что встреча произошла в столь конфиденциальных условиях, Мэл намекает на эпизод из знаменитого американского комедийного шпионского сериала 1960-х годов «Напряги извилины» (GetSmart), можно было увидеть любопытную разработку: когда тайные агенты хотели поделиться друг с другом совершенно секретной информацией, они разворачивали так называемый "конус тишины" (конус молчания) - особый пластиковый лист. Но он никогда не работал: агенты друг друга не слышали, а вот окружающие, напротив, прекрасно слышали их диалог. В этом и был юмор.

За новый перевод!



Solitary-angel, So-chan, Лайла


Вот и началась история Аластора

Solitary-angel, So-chan, Лайла. спасибо огромнейшее!!


Ну вот и начали выкладывать историю Аластора и Нафри! Очень понравился бонус.))) Уверена их ужин прошёл на ура.

Solitary-angel пишет:

Ни за что не поверю, что он всё держит под контролем!



Solitary-angel пишет:

Так приятно прочесть про Дагана и Рокси))) А ещё приятнее то, что Аластору наплевать на одобрение Сета.))) И я вся в предвкушении того момента, когда Аластор поймёт, что встретил ту единственную, которая перевернёт весь его мир.

Люба пишет:
Танцую вместе с тобой

Люба пишет:
Спасибо, хоть и маленькое, но чудо Мне нравиться, что у каждого брата свое понятие об идеальном вечере. Мы узнали что для Дага идеал, теперь у Аластора, еще будет маленький бонус о Мэльтусе.

Люба пишет: Он научился держать все под контролем, но Нафре разрушит все бастионы словно карточный домик. Я балдю от того момента, когда падут стены и торнадо вырвется на свободу. Ах Аластор ты так горяч

Люба пишет:
А мы еще почитаем про Дагана и Рокси, будут очень интересные моменты. Братья Крайл преданы друг другу и им фиолетово на папашу главное, чтобы братишка был доволен У наших героев будут такие забавные встречи. А насчет признание и осознания, Аластор меня поразит и от его действий и слов мурашки побегут по коже.

So-chan и Лайла спасибо


Бёрлингтон, Нью-Джерси

Нафре Курата распахнула дверь джентльменского клуба и чуть не врезалась в какого-то парня.
И какого!
Черты лица острые, точеные и по-настоящему изысканные. Гладко выбрит. Медово-светлые волосы. Отлично сшитый темный костюм. Начищенные до блеска мокасины.
Нафре привыкла замечать детали. В ее деле от этого могла зависеть разница между жизнью и пулей в голове.
В данном случае Нафре обратила внимание на мужчину и по другой причине. Что-то в нем притягивало взгляд, пробуждая желания смотреть, даря ощущение, что ей никогда не захочется отвести взгляд.
«Замечательно. Надо не забыть купить батарейки для вибратора».
Мужчина бегло взглянул на нее, отошел и придержал дверь.
«Любопытно. Это не то место, где парень придерживает дверь для девушки».
Для блондина же поступок казался машинальным.
Опустив подбородок, Нафре вошла. На всякий случай она не хотела, чтобы он рассмотрел ее лучше. Еще одна профессиональная привычка. Замечать детали, но никому не позволять замечать проклятых мелочей о ней.
За блондином шел брюнет с платиновыми кольцами в ушах. У Нафре проскользнула мимолетная мысль, что парням с такой внешностью нет необходимости приходить в подобные места. Ей пришлось сдержать приступ смеха. Разные парни и по разным причинам приходят в джентльменский клуб.
И всякие девушки тоже... чтобы узнать маршрут передвижения и забрать аванс за следующего клиента.
Нафре бросила быстрый взгляд через плечо. Первый парень придерживал дверь, пропуская второго в клуб. Опять же любопытно. Такие отточенные, галантные манеры.
Второй парень был столь же красив как первый, но по какой-то причине, когда Нафре подошла к машине и дернула дверь, взгляд скользнул обратно к блондину…
И тут она поймала на себе его взгляд. Долю секунды Нафре выдержала столь пристальное внимание и возникшее странное ощущение узнавания. Словно она видела его раньше. Но она знала со стопроцентной уверенностью, что они раньше никогда не встречались. Если бы Нафре увидела прежде этого человека, то непременно запомнила бы.
Странное ощущение более чем нервировало.
Нафре опустила подбородок и слегка наклонила голову, надеясь не дать парню четко рассмотреть себя. Словно он еще не успел насладиться восхитительным зрелищем.
Когда она вновь подняла голову, то увидела лишь исчезающую за дверью спину.
В клубе обычно ошивались и люди и сверхъестественные. На секунду Нафре задумалась, был ли блондин человеком? Потом пожала плечами. Неважно, это не ее дело. Парень – скорее всего человек, потому что от него не ощущались сверхъестественные вибрации, а, как правило, Нафре была способна их улавливать.
Усевшись на пассажирское сидение, Нафре посмотрела на своего спутника.
– Заводишь новых друзей, Наф? – спросил Батчер.
– Ты знаешь, я выше этого.
– О да, конечно. – За словами последовал хриплый смех.
Нафре достала из внутреннего кармана куртки простой коричневый конверт, который ей передал Мик, и бросила на сидение между ними. У нее было полно счетов.
– Ты так считаешь?
– Что за странные вопросы сегодня? – Она потянула лямку и пристегнула ремень безопасности.
Батчер снова засмеялся.
– Куда сегодня?
– Мемориальный парк Эштона. Уитби. Завтра ночью. Мик сказал, будут две могилы на выбор. Возможно больше, если кто-то еще умрет.
– Хм. – Батчер кивнул и завел машину. Он смотрел прямо на дорогу. – Что еще сказал Мик?
– Что ты должен ему бутылку виски по окончанию. И что со слов заказчика у тебя уже есть вся необходимая информация о цели.
– Вот именно, Наф, – Батчер газанул с задумчивым выражением. – Вот именно.
– Ты расскажешь детали?
На самом деле её не особо волновали подробности. Это цель Батчера. Она здесь в качестве запасного варианта. Но Нафре хотела узнать детали, прежде чем придется действовать. Ее приоритеты слегка отличались от него.
Будто прочитав ее мысли, Батчер сказал:
– Я знаю твои правила, Наф. Мишень – убийца.
– Ну, вот и хорошо.
Всё же «хорошо» – понятие относительное.
Забавно, но не зависимо от того, как сильно бежишь от судьбы, она всегда догоняет и кусает тебя за задницу.


– О, здесь просто прекрасные попки.
Музыка, доносившаяся из клуба, почти заглушала голос Мэла.
Думая, что его брат говорил о девушке, которая только что прошла мимо, Аластор Крайл ударил ладонью о дверь, помешав ей полностью закрыться, и оглянулся на стоянку. Он уже заметил гладкую линию длинных ножек в джинсах и высокий изгиб ягодиц.
Стоя одной ногой внутри, а другой снаружи, он лишь мельком разглядел ее лицо: темные глаза и волосы, сочные губы. Она быстро отвернулась.
«Красивая девочка»,– подумал он. – «Более чем симпатичная. Незабываемая».
«Для нее лучше, чтобы я ее забыл».
Аластор заколебался на несколько секунд, чувствуя, что должен выйти и...
«Что? Попросить ее номер? Это в стиле Мэла, не в моем».
Подавив желание остановить девушку, прежде чем она уедет, он отпустил дверь.
– Только посмотри на эту сладкую попку, – сказал Мэл и Аластор понял, что брат говорит не о девушке, которая прошла на стоянку. Он проследил за взглядом Мэла и тут же пожалел об этом.
Задница была ни прекрасна, ни мила. Над полосатыми джинсами выступала большая белая дрожащая плоть, разделенная глубокими трещинами и украшенная пучками жестких черных волос. Хозяин вышеописанного тела не сидел на своем стуле, он прижимался грудью к сцене, протягивая вперед руки. На сцене, освещенной мигающими прожекторами, извивалась и приседала с удивительной гибкостью стриптизерша.
– Проклятье! – пробормотал Аластор. – Теперь, когда ты это сказал, сие восхитительное зрелище будет стоять перед моими глазами весь остаток ночи.
Аластор не был уверен, что брат его услышал, так как тот смеялся как сумасшедший, а музыка громыхала так громко, что могли разлететься стекла.
Аластор оглянулся. Еще до того, как войти в клуб, он ощутил характерное потрескивание в воздухе, теперь же оно стало сильнее. Здесь есть сверхъестественные... но где?
В клубе пахло прокисшим пивом и потом. Дополнительного освещения не было, кроме огней на сцене. Контуры столов и стульев слились с тенями. В зале находилось несколько клиентов с деньгами: они столпились у сцены. Двое подростков, явно несовершеннолетних, сидели за круглым столом, стараясь не привлекать внимания и глядя по сторонам с широко распахнутыми глазами. В тени кабинки развалился пожилой мужчина, перед ним стояло три пустых и один полный стакан. Официантки нигде не было видно. Бармен сидел на стуле, лица не разглядеть, так как он пролистывал изодранный байкерский журнал. Они все смертные. Но сверхъестественная вибрация чувствовались.
Взгляд Аластора устремился к дальней стене, где из главной залы выходили две комнаты. На одной двери было написано «Туалет», на другой «Только для персонала».
– Мы здесь по определенной причине? – спросил Аластор. Не прошло и шестидесяти секунд, а ему уже хотелось уйти. Он подозревал, что Мэл возможно обойдется и без него. С противоположной зеркальной стены бара смотрело его искаженное отражение. Аластор смотрелся здесь как синяя пуговица на белой рубашке. Ему не слиться с толпой, если Мэл на это надеялся.
– Да, мы здесь по делу.
– Скажи мне, что дело, – Аластор кивнул головой на сцену, – не в ней.
– Нет.
Стриптизерша была красива. Лучше, чем предполагала обстановка. Один только этот факт переключал подозрение Аластора с режима тушения на кипение. Кроме прекрасной попки — которой он не мог не заметить — у нее были и другие прелести.
Со знойной улыбкой она откинула назад длинные светлые волосы и, танцуя в стиле шемми¹, раздвинула ноги. Смертный мужчина наклонился еще ближе к сцене и замахал банкнотой. Его товарищи одобрительно загудели, один из них достал собственные деньги, зажал между зубами и помахал головой, как собака.
Засунув руку в карман, Аластор достал карамельную ириску, развернул и засунул в рот, наблюдая, как стриптизерша встала на четвереньки и подползла забрать банкноту из мясистых пальцев. Достаточно близко, чтобы мужчина мог коснуться её пальцев и дотронуться до своих волос. Обычный наблюдатель мог увидеть лишь, что непривлекательный мужчина платит за ласку невероятно красивой женщине.
Аластор видел нечто другое.
– Похоже, в джентльменском клубе занимаются не только танцами.
– Да, – согласился Мэл. – У тебя есть конфеты? А то я на мели.
Аластор достал еще одну ириску и протянул брату. Их повышенный метаболизм полубогов-полулюдей требовал для клеток и тканей огромного количества глюкозы, чтобы преобразовать ее в готовую энергию. Конфета служила быстрым способом достижения цели, в крайнем случае, они пили мед или ели сахар-рафинад. Не особо приятно, но необходимо.
– Суккуб? – Аластор взглянул на сцену.
– В яблочко.
– Уволь, я не хочу. – Мысль о кормлении суккуба была менее чем привлекательной.
Мэл улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой на фоне однодневной щетины.
– Не отвергай, пока не попробовал, братишка.
Братишка. Это слово проводило черту между их мирами. Мэл– хамелеон. По прошествии века он с легкостью перенял атрибуты современного мира: технологии, моду, музыку, слэнг…
И хотя Аластор принял некоторые плоды прогресса – в основном, технику – он не принял всего. Он продукт воспитания поколения, ценящего оперу, хороший чай, умелую беседу, хорошо сшитые костюмы, и часть его просто не хотела меняться. На клеточном уровне он все еще был и будет титулованным джентльменом.
Приблизительно триста лет назад Сет произвел на свет четырех сыновей от трех разных человеческих женщин, чтобы распространить власть на человеческий мир. Аластор и Даган родились от одной матери, в то время как Мэл и Локан от разных. Сет воспитал сыновей в разных мирах, старшего – Дагана держал в Потустороннем, а остальных пристроил в приемные семьи, чтобы узнать, кто окажется сильней.
Без сомнения, их отец хладнокровный ублюдок, жестокий, словно скальпель или дубина? И очень умный. Зачем выбирать один путь к желаемому результату и возможно допускать ошибку, когда можно попробовать к четверым сыновьям применить разные подходы и увеличить шансы на успех?
Сет послал Аластора в Англию, чтобы его воспитали как наследника. Люди, которых он считал родителями, были достаточно пожилые, чтобы годиться ему в бабушки и дедушки; девушке, которую он считал старшей сестрой, уже было под двадцать, когда он сам был совсем еще малышом. В том далеком прошлом Аластор был любим, избалован и счастлив: единственный мужчина в море суетливых женщин.
Затем однажды Сет нагрянул точно буря и разорвал уютный, привилегированный мир Аластора в клочья. Аластор словно выпал из золотой клетки в сточную канаву. А затем попал в ад. К его удивлению, у него оказалась компания в этом путешествии – братья: Даг, Мэл и Локан.
Только благодаря им он выжил, а не потерял рассудок от горечи и отчаяния, чуть не поглотивших его целиком.
Танцуя вниз и вверх, суккуб вырвала внимание Аластора из давно ушедшего прошлого. В этот момент мужик с широкой усмешкой взглянул на своих приятелей. На долю секунды Аластор отчетливо рассмотрел его лицо. Их взгляды встретились, и он заглянул за прямые волосы, густые брови и глаза мужчины в его душу.
И от темноты, которую там увидел, его губы изогнулись в легкой усмешке.
– Я так понимаю, он ее обед?
– Похоже.
– Проклятье, – пробормотал Аластор. – Его душа темнее смолы.
Потребовались годы паршивых дел, чтобы накопить такую грязь, а этот человек закутан в ней словно сосиска в тесто.
– Интересно, можно ли уговорить леди уступить первенство. Я должен его убить.
– Только работа и никаких игр…
–...делаю счастливым папу.
У Сета имелась целая армия жнецов душ, и сыновья бога были их предводителями. Жнецы собирали темные души, чтобы удовлетворить ненасытный аппетит Сета во зле. Души, неважно темные или светлые, служили валютой Потустороннего мира, столь востребованной наградой. Из Потустороннего мира управляли теневой сферой Верхнего: наркотиками, проституцией, оружием. Но, в конечном счете, все это ради душ, которых они отчаянно жаждали.
Мэл обернулся через плечо и оценивающе посмотрел на брата светло серыми глазами.
– Не забывай, мы все созданы, чтобы осчастливливать Сета.
Аластор приподнял бровь, и через мгновение Мэл продолжил:
– Я бы не стал пытаться мошенничать, льстить или обманывать Лилит², чтобы лишить ее обеда.
Мэльтус провел пятерней по тёмным, блестящим волосам, обнажая по два платиновых кольца в каждом ухе, мерцавших в темноте.
– Она упряма, когда голодна. И если украдешь ее обед, то рискуешь сам оказаться на его месте.
– Неужто? – спросил Аластор слегка удивленно.
– Не сомневайся. В этой ситуации... – Мэл развел руками, – ...кто угодно подойдет. Но она становится ревнива, когда дело доходит до еды. Если заберешь добычу Лилит, займешь её место.
Брат пожал плечами и развел руки ладонями вверх.
– Эй, ты меня знаешь. Если я могу украсть, я это сделаю, но в этом случае даже я пас.
Что говорило о многом. Мэл – вор и пират. Всегда был и будет. Он любил громкую музыку, крепкий ликер, горячих и диких женщин. И он никогда не платил за то, что мог получить или взять бесплатно.
– Тогда я бесспорно приму это чертово правило.
Аластор давно понял, что предпочитает роль хищника, а не добычи. Контроль – его персональный наркотик.
– Ладно, если существует причина нашего пребывания здесь, то делись, приятель. Иначе с меня довольно.
Мэл посмотрел на Аластора с деловым выражением лица.
– Информация, братишка. Иначе, зачем мы здесь? Допросить того, кто, возможно, видел той ночью Локана.
«Та ночь. Ночь убийства Локана. Ночь, когда кто-то сделал брата своей добычей».
Ярость и боль скрутила внутренности, но Аластор отсек эмоции, не позволяя даже малейшей трещине появится в броне.
Он, черт побери, собирался найти того, кто совершил расправу, и заставить его заплатить, не дубинкой а маленькими точными разрезами, продлевая происходящее и позволяя насладиться опытом.
– Эй, – сказал Мэл. – Похоже там вечеринка.
Официантка вышла из комнаты с табличкой "Только для персонала". Черный бант повязан вокруг шеи. Молодая, красивая смертная в юбке, которая открывала больше, чем скрывала. Пара черных туфель на шпильках и ничего больше. Глядя на размер и форму груди – круглая и высокая – Аластор предположил о незначительном хирургическом вмешательстве. Блестящие звездочки закрывали соски.
За спиной официантки из открытой двери лился свет, и Аластор мельком увидел женскую спину и длинные прямые волосы. Но девушка слишком быстро закрыла дверь, чтобы рассмотреть получше и сказать наверняка, кто там и чем занимается.
– Джек пот, – пробормотал Мэл, хотя осталось загадкой, среагировал ли он так на девушку или обитателей комнаты.
Официантка украдкой оглянулась и замерла, заметив Аластора и Мэла.
Блеснув белозубой улыбкой, Мэл махнул ей и бросил взгляд на Аластора.
– Мы скорее всего получим информацию, если тебе удастся не запугать ее. По крайней мере, не корчи хмурую мину.
«Мину?»
Аластор сосредоточился, пытаясь вызвать на лице менее отталкивающее выражение.
– Проехали,– Мэл коротко фыркнул и покачал головой.
Официантка подошла к нему, покачивая бедрами. Ее губы машинально расползлись в улыбке, пока глаза следили за Мэлом с явным интересом.
– Привет, дорогая.
Мэл улыбнулся и перешел на флирт, без труда играя с девушкой, как на струнном инструменте, потихоньку вытаскивая необходимую информацию о частной вечеринке за закрытой дверью.
Хихикая и хлопая ресницами, официантка наклонилась ближе, потерлась о Мэла и опустила подбородок в кокетливом жесте.
Терпение Аластора быстро иссякло.
«Есть более эффективный способ получить информацию».
Он вытащил стодолларовую бумажку и зажал между указательным и средним пальцами. Девушка отвлеклась, когда он протянул ей купюру; кончиком языка она облизнула нижнюю губу. Алчность заострила черты лица.
– Скажи парням за стеной, что есть двое желающих принять участие в вечеринке.
– Там нет никакой вечерники, – сказала официантка немного поспешно. – Там никого нет. – Она закусила нижнюю губу. – Я просто...
– Проверяла помещение на... вредителей?
Аластор потер пальцы, чтобы купюра зашелестела.
Девушка сильнее прикусила губу.
Дав ей время все обдумать, Аластор взглянул на Мэла и дернул головой в сторону сцены.
– Думаешь, Лилит станет мешать?
Мэл покачал головой.
– Сомневаюсь. В данный момент она занята совсем иным. Пока мы не устроим разборку... – Он пожал плечами и одарил официантку своей самой обольстительной улыбкой. – Твой шеф предоставляет им защиту, дорогая, или сдает помещение в аренду?
Девушка сжала губы. Аластор почти видел, как крутятся шестеренки в ее голове.
– Аренда, – после паузы ответила девушка, ее взгляд остановился на руке Аластора с деньгами.
– Не хочешь нас представить? Или мы можем представиться сами.
Аластор медленно согнул пальцы, чтобы стодолларовая бумажка исчезла в кулаке.
– Они...
Подняв руку, девушка посмотрела на исчезающие деньги, а затем бросил взгляд на закрытую дверь, явно пытаясь сообразить, как получить деньги и не впутаться в неприятности.
– Они не любят чужих, – сказала она в спешке. – Кажется, они вооружены.
– Оружие не проблема, и мы не чужие. – Аластор не сводил с нее тяжелого взгляда. – Умная девочка получит несколько долларов за сотрудничество, а затем исчезнет.
Он твердо и сдержано улыбнулся, позволив краю купюры еще раз выглянуть.
– Ты умная девочка?
Официантка отшатнулась от него поближе к Мэлу, который посмотрел на нее с улыбкой и сказал:
– Мой брат прав, милая. Мы не чужие.
Мэл взял купюру у Аластора и засунул ей за пояс, который переходил в юбку, задержав руку на изгибе бедра.
– Я бы сказал, что нам больше нравится… – губы Аластора изогнулись в пародии на улыбку, – …кровь.
Официантка уставилась на него широко распахнутыми глазами, отвернулась и пробормотала:
– Сюда.
Братья пошли за ней. В этой части зала музыка не так сильно била по ушам. Девушка остановилась перед дверью, дважды постучала, крикнула: «посетители!» – и убежала прочь.
– Частная встреча, – ответил грубый голос. – Кто там...
Предложение оборвалось, когда Аластор толкнул дверь. Посреди небольшой комнаты располагался квадратный маленький стол, освещением служила крохотная лампа над головой. Вокруг стола сидело трое мужчин и одна бессмертная женщина.
–Эй! – Один из мужчин вскочил на ноги, скользнув рукой во внутренний карман куртки. Стул с грохотом упал на пол.
Женщина мягко пробормотала: «Нет», положив изогнутые черные когти на предплечье вскочившего.
Смертные видели ее как миниатюрную и красивую женщину.
Аластор моргнул, отбросив иллюзию, и увидел ее истинный облик.
Одновременно красива и чудовищна, с мелкими тонкими чертами лица и крошечными белыми зубками, заточенными как у акулы. Кожа гладкая, эластичная, роскошного бурого оттенка. Темные прямые волосы каскадам спадают на спину.
Наличие в зале женщины суккуба объясняло пробегающие по коже незначительные сверхъестественные вибрации, это существо объясняло все остальные чувства.
Мужчина, определенно человек, был сошкой Верхнего мира, жителем теневой области, которая балансировала между Потусторонним миром и сферой смертных. Приспешники, мечтавшие заработать расположение сверхъестественных существ и получить приглашение в частный клуб.
Аластор воздержался от мрачной улыбки; его бы сильно удивило, если бы кто-то назвал этим придуркам цену.
Единственная женщина в комнате уже заплатила. Она была одной из наложниц Ксафана. Джином огня с огромной силой, что означало – она заключила сделку с демоном несколько столетий назад.
Как правило, смертные не могли отправиться в Потусторонний мир. С редким исключением сильные сверхъестественные не могли перейти в Верхний. Потусторонний мир разделялся подобно тому, как преступные синдикаты делили города, и все ревниво охраняли свои границы. Чем выше по иерархической лестнице боги Потустороннего мира: Сет, Осирис. Аид, Идзанами³, – тем ограниченней их возможности. Они не могут путешествовать в мир смертных или обитель друг друга и вынуждены выбирать послов, существ с меньшей сверхъестественной силой, которые представляли их. Это способ внести баланс, придерживаясь принятого тысячи лет назад мирного соглашения, которое действительно до сих пор.
Дело в том, что убийство Локана поставило под угрозу это соглашение. Убейте сына Сета, и бог отомстит. Возможно не сразу. Возможно, он медленно спланирует заговор. Но, в конце концов, он найдет и уничтожит организатора и всех, кто поддержал убийцу. И это развяжет войну.
Вероятно, в этом и есть истинные намерения преступника.
– Наамах, – Аластор поздоровался с женщиной. Она посол Ксафана, его любимая наложница. Он встречался с ней раньше, когда поддержал Дагана в борьбе против группы огненных джинов, которые пришли за спутницей брата Рокси Тэм.
В той перепалке джины потерпели поражение, поэтому их бесстрашный лидер слегка зол.
– Какая неожиданная встреча, – промурлыкала женщина и с томным движением перекинула прядь шелковистых волос через плечо.
– Вы знакомы? – удивился Мэл.
– Не в библейском смысле.
Если Мэл может решиться переспать с одной, либо несколькими огненными джинами Ксафана, Аластор точно решил этого не делать.
Наамах фыркнул.
– Мы... обменялись приветствиями.
– Мы поссорились, когда ты сделала из Рокси барбекю, – уточнил Аластор.
– Если бы я действительно этого хотела, то поджарила бы ее, – промурлыкала Наамах.
Аластор не счел это утверждение настолько важным, чтобы спорить. Он посмотрел на стол. Помимо карт и фишек там стояла открытая бутылка Далвини и тарелка неочищенного арахиса.
– Для такого места слишком дорогой солодовый виски, – заметил Аластор, переводя взгляд на каждого из мужчин пока не остановился на женщине. – Есть повод праздновать?
– Чего вы хотите, жнецы? – спросила Наамах, и в тот же миг ее спутник рявкнул:
– Где ты видишь гребаные шары, придурок? – Парень повернулся к ней с хмурым взглядом. – Жнец? Ты знаешь этого парня?
– Информация, – ответил Мэл. Аластор молчал, сохраняя спокойствие и позволяя брату вести переговоры. В конце концов, инициатор этой поездки Мэл, а Аластор просто сопровождающий.
– Какая именно?
Мэл просто смотрел на Наамах.
– Возможно, мы сможем поторговаться, – сказала джин после продолжительного молчания. – Вы нашли ребенка?
Мэл ответил со всей честностью:
– Нет.
Ребенка, о котором шла речь, звали Дана Карр. И нет, они не нашли ее. Фактически, по взаимному соглашению, они не искали и даже не планировали. Ели бы кто-то спросил Аластора на прошлой неделе, есть ли ему дело до смертного ребенка, он бы рассмеялся.
Сегодня он ответил бы, что даже притом, что никогда не видел девочку, он убьет любого ради нее. Начнет войну. Найдет способ умереть за нее, если это будет стоить жизни Даны.
И все потому, что Аластора поразило одно известие: Дана Карр – дочь его мертвого брата. Дочь Локана.
Его племянница.
Он думал, это невозможно. Недавние события дали им понять как никогда, что не существует абсолютных понятий.
Жнецов душ нельзя убить, но кто-то убил Локана.
Жнецы не могли иметь детей, даже сыновья Сета, но Локан смог зачать дитя.
Жнецы душ – враги Дочерей Исет, но Даган полюбил одну из них и доверял ей, как единственной, кто знал местонахождение Даны. Именно Роки Тэм обнаружила их связь с Даной с помощью уникальной способности отслеживания. Рокси единственная среди живых или мертвых знала, как найти ребенка и ее мать.
Рокси же не планировала этого делать в ближайшее время. Они с Дагом убедились, что если не знать, где конкретно находится ребенок, то гарантированно нельзя выдать Дану. Тем самым они сохранят ее в безопасности. Таким образом, малышка затерялась где-то в мире людей и, по крайней мере, в настоящее время остается благополучно пропавшей без вести.
– Если вы не нашли ребенка, то у вас нет информации, которую я хочу получить.
Наамах махнула когтями и откинулась в кресле.
– В чем причина такого внимания?
Аластор знал, почему Дана важна для него, но хотел понять, зачем девочка Ксафану и джинам огня. У Сета долгая и не очень добрая история с хранителем жаровен, которые освещали озеро огня. Независимо от того, чего хотел Ксафан от Даны, это шло в разрез с желаниями жнецов душ.
– Почему эта маленькая человеческая девочка так важна для вас? – спросил Аластор, специально сделав акцент на слове "человеческая".
Наамах даже не моргнула, никак не отреагировала. С чего напрашивался вывод: джин не знает тайны малышки и понятия не имеет, что ребенок – потомок жнеца душ.
Джин раздраженно застонала.
– А почему она так важна для вас?
– А кто сказал, что она важна? – Аластор встретил и выдержал ее взгляд. – Мы о ней не спрашиваем.
– Тогда о чем вы спрашиваете?
– В чем твой интерес, дорогая? – Мэл опустил руку на спинку ее стула и наклонился поближе, их глаза встретились.
Наамах изучала Мэла, не обращая внимания на своих человеческих спутников, которые сбились в кучку и перешептывались. Наконец она ответила:
– Девчонка была с Фрэнком Мартином. Возможно, она что-то слышала или видела. Я не знаю подробностей и не стала спрашивать. Все, что я знаю – Ксафану нужны ее знания.
Губы джина скривились от отвращения.
– И он не доволен тем, что у нас… – она бросила раздраженный взгляд на Аластора, – возникли разногласия с тремя жнецами душ той ночью. Он запретил творить нечто подобное, по крайней мере, до окончания встречи.
Встреча, о которой шла речь, была созвана Сетом якобы для поддержания мира, но каждый повелитель и бог с крупицей мозга опасался, что Сет хочет таким образом отомстить за убийство своего младшего сына. Встреча всех участников на нейтральной земле и обмен заложниками – сложная схема, согласно которой боги и полубоги предлагали жизни как гарант доверия; из чего следует, что послы и шпионы не будут убиты сразу. Теперь встречу пришлось отсрочить, и она должна была состояться через две недели.
Это не Сет отложил встречу. Бог хаоса никогда не покажет свою слабость.
Встреча была перенесена по просьбе Осириса, что само по себе подозрительно.
Изучив выражение лица и осанку Наамах, Аластор решил поверить ее словам. Джин думала, что ребенок просто свидетель. Она не имела понятия, насколько важна Дана. Проклятие, еще пару дней назад никто из них не имел о ней ни малейшего понятия. Локан никогда не говорил о своей дочери. Ни слова.
Почему? Разве он не доверял им? Или сам не знал? Вопросы для размышления, но явно в другое время.
Соль в другом, почему Ксафан так заинтересован в информации о Локане? Жнецы душ далеко за пределами его компетенции.
Это заставило Аластора задаться вопросом, было ли беспокойство Ксафана продиктовано виной. Ведь если хозяин жаровен был кукловодом, то логично, что он хотел найти и уничтожить любых свидетелей, прежде чем они попадут к Сету.
Это объяснение идеально подходило. Именно поэтому Аластор не был столь категорично уверен в его достоверности. Слишком просто и легко. Если слышишь стук копыт, это лошадь, а не зебра⁴. Да и по опыту Аластор знал, что у зебры тоже есть копыта.
Мэл задал Наамах другой вопрос, но Аластор не расслышал, поскольку в этот момент один из людей взял бутылку Девлина. Рукав приподнялся, обнажив предплечье с татуировкой. Скарбей⁵. Ничего особенного и примечательного кроме надписи иероглифами "Сет" под ним.
– Милая тату, приятель, – пробормотал Аластор. – Где ты его сделал?
Парень смотрел на него настороженным взглядом, под левым глазом слабо дернулась мышца.
Жук скарабей. Имя Сет. По отдельности они ничего не означали. Вместе же указывали на Сетнэхт, смертный культ поклонников Сета. При странном стечении обстоятельств Даган и Аластор нашли доказательства, предполагающие, что Сетнэхт может каким-то образом оказаться вовлеченным в убийство Локана.
Что ж, сегодня Аластору выпала явно удачная ночь. Смертный с тату, возможно, знает ответы, которых нет у наложницы Ксафана.
– Приятель? – привлек к себе внимание Аластор.
Напряжение раскалило воздух.
– Отвали!
– Ладно, – Аластор схватил парня за запястье, удерживая его на месте. – Последний шанс.
Наамах вскочила и подняла руку со сжатыми когтистыми пальцами.
Аластор бросил на нее жесткий взгляд, оскалив зубы.
– Он один из ваших?
Она моргнула, будто вопрос застал ее врасплох, и отрицательно покачала головой.
– Нет.
– Тогда хорошенько подумай, – предупредил Аластор.
Джин секунду выдержала его взгляд, затем снова опустилась в кресло и пожала плечами, предоставив человеку самостоятельно разбираться со своей судьбой.
Один из мужчин, который вскочил на ноги когда они вошли, бросился вперед и схватил пистолет с кресла. Звук выстрела разорвал тишину.
Аластор не колебался ни секунды. Не переключая внимания, он ударил свободной рукой в грудь парня, разорвал мышцы и раздробил его кости. Пальцы сомкнулись на горячем бьющемся сердце. Резко повернув запястье, Аластор вырвал орган и бросил на стол, где он остался лежать в расплывающейся лужице крови, мокрый и пульсирующий.
Жнец засунул руку в грудь. К ней подплыла темная душа, как животное к своему хозяину, и скользнула вверх по руке Аластора – холодная, слизкая, неприятно влажная.
С ворчанием он поднял кровоточащие сердце и бросил Мэлу, который поймал его и засунул в кожаный рюкзак, перекинутый через плечо. Встал ближе и привязал темную душу огненной нитью.
– Лучше не суйтесь не в свое дело, – прорычал Аластор предупреждение оставшимся мужчинам, которые замерли на месте в странных позах с выражением непередаваемого ужаса на лице. Парень с тату откинулся на спинку стула и сжал руки на коленях.
– Ладно.
Аластор схватил парня с татуировкой Сетнэхт за горло и поднял со стула. Тот стал сопротивляться, вцепившись пальцами в запястье и делая тщетные попытки освободиться.
– Давай уединимся для личной беседы, приятель?
Аластор выволок мужчину из комнаты и потащил по коридору в направлении к дальней двери. Пинком распахнул её и вытащил сопротивляющегося человека в пустынный переулок.
– Давай поболтаем, идет? – Аластор схватил парня за челюсть окровавленными пальцами и заставил посмотреть в глаза. – Как тебя зовут, приятель?
– Мик, – ответ прозвучал чуть громче скрежета.
– Ну, расскажи мне что-нибудь полезное, Мик, и ты, возможно, останешься жив.


1. Шимми (от английского shimmy - рубашка) - танцевальное движение, быстрое покачивание плечами, словно стремясь стряхнуть рубашку.

2. Лилит (англ. Lillith), в шумеро-аккадской мифологии ночная демоница вавилонского пантеона. Древние в Месопотамии считали, что Лилит по ночам выпивала кровь у детей, а также соблазняла и истязала спящих мужчин.

3. Идзанами— богиня творения и смерти в синтоизме, рождённая вслед за первым поколением небесных богов, супруга бога Идзанаги. До ухода в царство мёртвых богиня носила титул Идзанами-но микото (букв. «высокое божество»), после этого события и расторжения брака с Идзанаги — Идзанами-но ками («богиня», «дух»).

4. голландская пословица.

5. Скарабей — один из самых почитаемых символов Древнего Египта. Считалось, что маленький жук повторяет путь Солнца: подобно тому, как Солнце совершает путешествие по небу, излучая свет и тепло, создавая условия для возрождения жизни во всём сущем, скарабей перекатывает свой шар с яйцами с востока на запад, пока зародыши не созреют и не родятся на свет.