Дорогие наши читатели, мы возвращаемся к выкладки данного произведения и серии в целом.
За сверку и редактуру огромное спасибо So-chan и Yulinarium
Во сне Пиа слышала таинственный шёпот. Она ворочалась с боку на бок, пытаясь его игнорировать. На грани измождения ей только и хотелось, что провалиться в небытие. Но голос проник в её разум, надёжно впившись в него бархатными когтями.
Открыв глаза, Пиа поняла, что стоит на краю просторного балкона и перед ней простирается шикарная панорама Нью-Йорка. На фоне пурпурно-чёрного неба всеми оттенками радуги сверкали огромные небоскрёбы. Однако стоило Пие опустить взгляд, как она поняла, что стоит босиком на плитке и вокруг неё нет перил.
Она вскрикнула и попятилась, но споткнулась и шлёпнулась на задницу. Стремясь убраться подальше от края, она отползла от простирающейся пропасти. Только тогда она заметила, что её длинные голые ноги выглядывают из-под белого неглиже. Атласная ткань струилась, подчёркивая стройное тело и подтянутые мышцы.
«Неглиже?»
Она дотронулась до материала.
«Да у меня отродясь такого не было... Или было? Но я точно не ложилась в этом спать. Хм, а где, собственно, я уснула?»
Плиты вокруг неё залило нежно-перламутровым сиянием. По телу пронёсся мощный скачок адреналина.
«Чёрт, я свечусь!»
«Паршиво, хуже некуда».
Пиа откинула волосы с лица. Из-за свечения она ощущала себя более обнажённой, чем если бы сидела действительно нагишом. Она с детства не теряла контроля над приглушающими чарами.
Пиа потянулась к заклинанию, стремясь убрать свечение и замаскироваться под человека. Слишком опасно проявлять свою истинную природу, но как она ни пыталась вспомнить заклинание, у неё ничего не выходило.
— Вот и ты, — послышался тихий глубокий голос. — Я ждал тебя.
Этот голос напоминал смесь обжигающего виски и холодного шёлка, непоколебимого мужества. Он окутывал, заставляя тело пылать в огне. Пиа не могла дышать. Губы приоткрылись, беззвучно ловя воздух. Она повернулась к открытым кованым французским дверям. На ветру трепетали белые прозрачные занавески до пола, скрывая сколько же, сколько и показывая.
— Ты хочешь войти.
Этот невероятно прекрасный голос породил в душе Пии мучительное томление. Она вскочила на ноги.
Остатки благоразумия пытались воззвать к ней:
«Эгей, привет! Никакого томления! Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда ты ощутила подобное? Ты втюрилась в конченого шантажиста! Не ты ли всё потеряла и теперь в бегах?»
Окружающая обстановка стала блекнуть и исчезать. Искусительный шёпот обретал всё больше силы, пока не стал единственным, о чём она могла думать и слышать.
Пиа остро ощутила своё одиночество, отчего защемило сердце. Боль стала физической, и она прижала руку к груди, растерянно оглядываясь.
— Ты немедленно войдёшь внутрь! — приказал гипнотический голос.
Неожиданно это стало её самым сокровенным желанием. Пиа прошла к занавескам и, собрав их одной рукой, заглянула внутрь огромной темной спальни. В глаза бросился декоративный камин и громоздкая мебель.
На огромной кровати из темного массива, застеленной белоснежным покрывалом, лежал крупный смуглый мужчина с бугрящимся мускулами телом. Тёмные волосы ниспадали на высокий лоб. Чувственный рот изогнулся в циничной улыбке. Глаза горели во мраке расчётливым колдовским огнём.
По спине Пии пробежал холодок. Ей нужно было вспомнить что-то очень важное об этих глазах. Если бы только она смогла сосредоточиться и подумать!
Словно в бокал шампанское, в комнату полилась Сила. Такая густая и ощутимая, что Пие стало казаться, будто она плывет в ней. Никогда в жизни ей не доводилось ощущать такое количество магии. Чары пугали, подавляли, просачивалась в кожу, приводя в восторг и, кажется, опьяняя. Благодаря им зажжённый в венах огонь превратился в опаляющее желание. Из груди Пии вырвался томный стон.
Незнакомец протянул ей длинную мускулистую руку и поманил раскрытой ладонью. Любое желание сопротивляться растаяло, словно дым на ветру. Пиа бросилась к нему. Однако не успела она приблизиться к кровати, как мужчина перешёл в наступление. Схватив ее за руки, он притянул Пию к себе, опрокинул и подмял под себя. Вдавив её в матрац своим могучим телом, незнакомец схватил светящиеся запястья Пии и завёл их высоко над головой. В этих сильных пальцах, сковывающих её словно тиски, Пиа ощутила себя слабой и хрупкой.
Магия вперемешку с желанием душила, а контролируемая жёсткость и сила нависшего над ней тела отнимали остатки воздуха. Дикое вожделение охватило тело, отдаваясь влагой и томлением между ног.
Из горла мужчины вырвался утробный рык, от которого содрогнулась кровать. Очерченное тенью лицо словно было высечено из того же камня, что и тело. Всклокоченные чёрные волосы казались Пие неуловимо знакомыми.
— Посмотри на меня, — приказал он, приблизившись к ней нос к носу. — Посмотри на меня!
Глаза незнакомца вспыхнули золотом в нежно-перламутровом сиянии её тела. Глаза хищника. Чародея.
Остатки здравого смысла вопили об опасности, но предупреждение запоздало. Пиа уже откинула голову и заглянула в эти глаза, и, словно муха, угодила в умело сплетённую паутину. Теперь незнакомец мог делать с ней всё, что угодно, и она была не в силах ему сопротивляться. Однако плен ей даже был в радость.
Пиа потерлась о мускулистое, сексуальное тело.
«Боги, как же приятно чувствовать его тяжесть!»
Запретное удовольствие противоречило всему, что она знала о себе.
— О, да что с тобой такое?! — простонала она, выгибая шею и пытаясь прижаться к нему. Внизу живота всё свело от боли и молило о близости. — Чего же медлишь?!
Незнакомец удивлённо замер, а потом что-то изменилось. Хотя Пиа не совсем понимала суть происходящего, но почувствовала перемену. Воздух загудел от напряжения, а они сами словно превратились в высоковольтные провода, готовые вспыхнуть в любую секунду. Мужчина медленно передвинулся и полностью накрыл её собой. Мощная мускулистая грудь завибрировала от яростного рыка. Взгляд стал диким. Незнакомец, словно хищник, обрушился на её рот, впиваясь в губы.
Нежность, что ранее звучала в его голосе, полностью исчезла. Он проник в её рот горячим голодным языком и вдавил бёдрами в матрас. В живот вжалось что-то твёрдое и тяжелое. Потрясенно вздрогнув, Пиа поняла, насколько огромная и мощная у него эрекция.
Она прошептала дрожащими губами, чуть ли не плача:
— Как же хорошо!
И изогнулась, пытаясь сильней прижаться бёдрами к члену.
Любовник резко вздохнул и тихо выругался. Его тело, словно огромная клетка мышц, костей и необузданного голода, заперло её, прижимая к постели руками, ногами и всем весом. Опьяненная этим сладким пленом, Пиа выгнулась, ощущая, как ни странно, легкость и свободу.
Изнемогая от вожделения, она стонала и пылко целовала. Пальцы оковами сжимали её запястья. Он целовал её как одержимый, жадно трахая языком и губами её рот. Этот древний примитивный танец лишь сильней заводил. Она хотела полностью отдаться ему.
Пиа стала извиваться, и тогда незнакомец опустился на неё своими мощными бедрами, давя всей длиной возбужденного члена на клитор. Он вжимался между её ног, изгибаясь как гепард, и восхитительно тёрся. Острое наслаждение пронзило тело. Пиа всхлипнула и прильнула к любовнику.
Но всё же её одолевало смутное чувство тревоги. Пиа знала, что ведёт себя слишком развязно даже для эротического сна. Наверняка, всё дело в одиночестве и в неукротимом мужестве этого мужчины. Хитрый и терпеливый, он призвал её своими чарами и поймал во власть магнетического взгляда.
Пиа попыталась собраться с мыслями, но они ускользали как песок сквозь пальцы. Её вожделение и его неистовство взяли верх над всем остальным.
Он оторвался от её губ и что-то невнятно пробормотал. Резкие слова на незнакомом языке, наполненные Силой. По интонации они напоминали замысловатое ругательство. Отпустив запястья, одной рукой мужчина обхватил её задницу, изо всех сил прижимая к себе, а второй стиснул маленькую грудь. Ненасытные губы усыпали поцелуями лицо и шею. Неожиданно он укусил её. От этого дикого и примитивного жеста тело пронзило желание. Вскрикнув, Пиа впилась ногтями в огромную мускулистую спину и обхватила ногами тугие накаченные бёдра, стремясь слиться с ним воедино.
Они почти достигли пика. Мужчина перевернулся, и теперь Пиа оказалась сверху. Устроившись в новой позе, она стала покачивать бедрами и с жадностью поцеловала. Незнакомец обхватил её голову своими крепкими руками и прижал к огромной волосатой груди. Пиа нуждалась в нём, как в глотке воздуха.
Просунув руку между их телами, она обхватила ладонью бархатистую широкую головку члена с капелькой влаги. Мужчина со свистом втянул воздух и притянул её ближе к себе, едва касаясь губами губ. Бедра двигались в медленном невероятно сексуальном ритме, толкаясь огромным членом ей в ладонь.
— Скажи мне своё имя, — прошептал он.
«Погоди-ка. Мне нельзя об этом забывать».
Пиа изо всех сил пыталась сосредоточиться на вопросе и избавиться от дурмана всепоглощающего вожделения.
— Скажи мне, — прошептал он. Его голос окутывал, заманивая в ловушку.
«Минуточку».
У неё перехватило дыхание.
«Имена имеют Силу такую же, как и этот голос».
Охваченное одурманивающей страстью сознание попыталось сопоставить все факты и выдумать ложь, но в следующую секунду она услышала собственный охрипший голос:
— П-Пиа. Джованни.
Задыхаясь от невыносимой боли, она потёрлась о его тело, отчаянно стремясь вернуться к прежнему ритму. Нестерпимая потребность просто убивала, и Пиа едва не закричала.
— Пиа, — не сказал, а выдохнул он. Горячее дыхание закружилось вокруг неё, подобно дымке адского пламени. — Мило.
Милостивые боги, он гладил её Силой своего голоса. Мужчина лизнул разгоряченную кожу и опять пробормотал этим ласковым загадочным соблазнительным голосом:
— Но это твое человеческое имя, не так ли, дорогая? Ты ведь кто-то из веров. Мне нужно знать твоё настоящее имя.
Не в силах совладать с собой, он обхватил её задницу, чуть приподнял над кроватью и тесно прижался к стройным бедрам, а потом замер в ожидании.
«Узнав имя, он получит надо мной неограниченную власть».
— Ради милости богов, скажи мне!
От этого мучительного крика, льнувшего из самых глубин души, у Пии от неожиданности приоткрылся рот.
Призрачный голос матери с отрезвляющей ясностью ворвался в одурманенное желанием сознание, возвращая способность ясно мыслить:
Никогда и никому не говори свое настоящее имя, родная.
Твердила мать, неустанно повторяя изо дня в день. Сила наполняла материнский голос, надежно закрепляя урок в сознании довольно непослушной дочери.
Если откроешь кому-то своё имя, то навсегда дашь этому человеку власть над собой. Это твое самое ценное сокровище. Оберегай его как свою жизнь. Истинное имя — ключ к твоей душе.
Сладкие грезы развеялись.
— Нет, — прошептала она.
Но матери или незнакомцу?
В попытке удержать его возле себя Пиа обхватила ногами торс и жадно вцепилась в черные всклоченные волосы.
Он взревел. Отчаянный крик был наполнен болью, что терзала и саму Пию.
Мужчина крепко обнял её, но было слишком поздно. Происходящее становилось всё иллюзорней. Шёлковые волосы, ласкающие пальцы растаяли в дымке.
Пиа потянулась к нему, и на мгновение их пальцы соприкоснулись.
А потом он исчез.
Резко проснувшись, Пиа подскочила с кровати с беззвучным криком. Сердце гулко колотилось в груди, словно она пробежала марафон. Грязная одежда стала мокрой от пота, как и скомканное гостиничное покрывало. Кондиционер грохотал и гонял по комнате горячий ароматизированный воздух. Вокруг витали остатки магии с привкусом перебродившего шампанского.
Тело изнывало от неутоленной страсти. Пиа со стоном опустила руку между ног и надавила, но боль от этого лишь усилилась.
Пиа никогда не чувствовал себя такой несчастной и неудовлетворенной. Свернувшись калачиком, она мечтала вновь очутиться в руках любовника из сновидения, но при этом до чертиков его боялась. В глубине души она начала звать его, но в страхе себя остановила. Ей нельзя думать обо этом сне, иначе сон обернется явью, которая станет для нее катастрофой.
Пиа вздрогнула, осознав, что по-прежнему светится. Ее жизненная сила была источником простого гламора, скрывавшего нежно-перламутровое свечение кожи. Чары не должны были ослабевать даже во сне. Они с матерью наложили их вместе давным-давно. Годами ей удавалось держать заклятие под контролем.
Она обновила заклинание, приглушив свечение, и теперь внешне ничем не отличалась от человека.
Пиа понимала, что вляпалась в дерьмо по самые уши.
Она снова свернулась калачиком.
Драгос соскочил с кровати с искаженным лицом и сжал член. Яйца нестерпимо ныли. Ему пришлось схватиться за прикроватную тумбочку из красного дерева. Он согнулся над ней в три погибели, дрожа всем телом.
«Какого хрена?»
Созданное им заклинание должно было соблазнить воришку сокровенными фантазиями и желаниями. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Мечты о богатстве, власти, успехе или даже славе, но никак не о сексе! Смешок сорвался с губ. Вверх идиотизма, но он думал, что всё рассчитал, вовлекая её в ловушку.
Но когда она вошла в спальню, окружающий мир исчез.
Девушка оказалась прекраснее, чем он представлял. От её тела исходил лунный свет. Ещё одна головоломка. Кто она? Он обладал почти энциклопедическими знаниями о Древних расах, накопленных веками. Окунувшись в омут памяти, Драгос пытался воскресить воспоминания о нечто подобном, но натыкался на глухую стену. В голове всплывали далёкие дразнящие образы времени, когда ветер принёс ему призрачный и такой головокружительный запах.
Теперь он вспомнил. Много веков назад, в лесах Нортумбрии
1 он гнался за неуловимым диким ароматом, очень похожим на запах воришки. Он то терял, то вновь находил его. Драгос был уверен, что слышал шелест травы, когда таинственное существо бесследно унеслось прочь. В те времена, он и мир были моложе, а лес представлял собой густую непроходимую зелёную чащу.
В колдовском сне он полностью сосредоточился на девушке, жадно пытаясь понять происходящее и отыскать забытое воспоминание из далёких уголков разума. Но его ждало полное разочарование.
Чары окутывали её, словно саван. Тонкие, деликатные, многослойные, по-женски сложные и прекрасные. Наполненные необузданной таинственностью и прохладой, как и лунное сияние восхитительного тела.
Его словно прошиб электрический заряд, когда она подошла к нему, изящно покачивая стройными бедами, слегка приоткрыв пухлые губы и лаская взглядом, полным чувственного томления…
Страстного желания к нему, Великому Зверю. Куэлебре. Змею.
Он не узнавал ни себя, ни тот вулканический взрыв чувств. Зверь, набросившись, взял её с яростной ненасытной силой.
И ей это понравилось.
Никогда прежде невиданная слепая похоть опалила его. Он стал сопротивляться и пал её жертвой. Жаждал воришку как телом, так и давно очерствевшей душой. Охотник превратился в добычу. Чувственные изгибы изящной женской фигуры под ним были поистине волшебными. Пленительный рот пробудил в нём ненасытную жажду. В голове билась лишь одна мысль: поскорее оказаться внутри неё и отдаться вихрю экстаза.
Он забыл о цели и причине заклинания, пока в уголке сознания не промелькнула мысль, что каким бы чудесным и приятным ни казалось происходящее, чары созданы не утолять, а усиливать голод. Заклинание призвано отыскать и использовать против жертвы слабые места, взять её под контроль и подчинить. Это заклятие не исполняет мечты, а лишь подогреет стремление добиться желаемого.
Но когда он усилил захват, добиваясь окончательной капитуляции, она ему отказала.
Воришка сказала ему «нет»!
С яростным рычанием он разнёс тумбочку в щепки. Швырнул кровать через всю комнату. Развернулся и врезал кулаком по стене, которая, вероятно, была несущей. В ней что-то треснуло, и комната качнулась.
Дверь в спальню распахнулась. Оскалив зубы, Драгос обернулся. Рун и Ариэль ворвались в комнату как два циклона, полуодетые и вооружённые до зубов. В руках его первого помощника поблёскивал меч, а Ариэль держала автомат. Рун двинулся влево, а ста восьмидесяти трёх сантиметровая гарпия устремилась вправо, пока до обоих не дошло, что на Драгоса никто не нападал. Оба стража замерли как вкопанные.
Стоит отдать им должное. Грифон и гарпия не сбежали при виде разъярённого и обнажённого повелителя. Хотя если задуматься, то, что они ворвались в его спальню, уже говорит об огромной смелости. Именно эта мысль помогла ему взять себя в руки и подавила желание сорвать их головы с плеч.
— Дурной сон? — спросил Рун, не отводя от него проницательного взгляда, но выпрямляясь из боевой стойки и опустив кончик меча в пол.
— Я узнал её человеческое имя, — ответил Драгос. Не было нужды уточнять чьё, все и так поняли о ком речь. — Пиа Джованни. Сейчас же выясните всё о ней и приведите ведьму. Мне нужно отслеживающее заклинание.
Ариэль слегка приподняла изящные брови, переведя взгляд с разрушенной комнаты на предрассветное небо. На мгновение её жизнь висела на волоске. Одно слово, и она сгорела бы заживо.
— Пошевеливайтесь, мать вашу!
Стены пентхауса содрогнулись от его рёва. Стражи помчались к двери. Они были не только храбры, но и умны.
Остатки дурманящего соблазна не желали развеиваться. Накинув одежду, Драгос вышел пройтись по балкону. Сейчас пентхаус казался тюремной камерой. Но даже панорама шумного города не давала чувства свободы. Драгосу захотелось взлететь к облакам. Его одолевало дикое желание разнести что-то в пух и прах, но до прибытия ведьмы о полётах придётся забыть.
Сжав кулаки, дракон стоял на краю выступа, наблюдая за снующими по улице людьми восьмьюдесятью этажами ниже.
Вскоре он услышал в голове слова Руна:
«Милорд, ведьма прибыла».
«В кабинет», — приказал он.
Драгос прошёлся по балкону, пока не оказался прямо над своим кабинетом, который располагался этажом ниже, а потом просто спрыгнул на выступ.
Рун с ведьмой уже вошли в комнату. Грифон даже бровью не повёл, а гостья оторопело смотрела, как он выпрямляется во весь рост. Статная и высокомерная красавица с явно испанскими корнями. Стоило Драгосу открыть стеклянную дверь и зайти внутрь, как она быстро потупила взгляд.
«Куэлебре Энтерпрайзис» уже несколько лет как заключила контракт с лучшей ведьмой в городе. Драгос узнал её, хотя за всё время ни разу не удосужился поинтересоваться именем. Он не обращал внимания на её страх. Все его боялись. И это правильно.
— Мне нужно отслеживающее заклинание, чтобы выследить одну женщину, — прорычал он.
— Конечно, милорд. Без сомнений, вам известно, что чем больше у меня информации о цели, тем лучше будет заклятие, — проговорила ведьма, склонив голову.
— Её зовут Пиа Джованни, — сказал Драгос и протянул пачку фотографий из «7-Элевен». — Вот так она выглядит.
Глаза ведьмы задержались на верхнем фото. Выражение лица осталось бесстрастным, но слегка изменённая поза и дыхание разбудили в нём хищника. Одним плавным движением Драгос возник перед ней. Он мгновенно почувствовал тепло женского тела, пульс на шее и запястьях, что дико забился от страха. Дракон окинул её проницательным взглядом и спросил:
— Ты знакома с этой женщиной?
Тёмные глаза схлестнулись с золотыми.
— Видела её в Магическом квартале. Но имени не знаю, — ответила она.
Прекрасное лицо оставалось безмятежным и бесстрастным.
«Хотя не совсем так», — подумал он. Такое беззаботное спокойствие вырабатывается годами самодисциплины. И всё же она не лжет.
Его хищная сущность слегка отступила. Драгос кивнул на фотографии.
— Достаточно ли для тебя её имени и фото?
— Я могу создать чары. Но они будут прочными и долгими, если у вас найдётся что-то из её личных вещей, которые можно использовать как якорь. Хорошее отслеживающее заклинание сложнее обычного поиска. Оно должно перемещаться и двигаться вместе с объектом.
Не удивившись подобной просьбе, Драгос вытащил из кармана рубашки пакетик со струнным замочком, в котором лежала потрёпанная квитанция.
— Так уж вышло, что у меня есть нечто подобное.
Сноска
1.
Королевство Нортумбрия — одно из семи королевств так называемой англосаксонской гептархии, которое возникло на севере Британии. Это англосаксонское государство образовалось в результате объединения в 655 году Берниции и Дейры. После объединения оно просуществовало вплоть до 867 года, когда было захвачено викингами.