Лена, присоединяюсь к девочкам. Будем ждать сколько нужно. Самое главное - береги себя.

Девчата, прошу прощения за такой длительный уход в подполье. Не волнуйтесь, о переводах я не забыла и очень тоскую, что не могу пока как раньше сидеть за ними каждый день. Чувствую себя настоящим свином, но из-за работы по-другому пока никак( Вот удалось наконец довести до ума следующую главку.

Хочу поблагодарить Надюшу и Олечку, что остаются со мной несмотря ни на что. Девчонки, вы лучшие!!!!

Итак...



В пятницу вечером, несмотря на уговоры Петры, я не пошла гулять с ребятами, избегая встречи с Карриком и его поп-принцессой. Проявив характер, я осталась в гостинице вместе с обслуживанием номеров и Джейсоном Борном за компанию. У меня было настроение для просмотра боевика.
Как оказалось, я поступила правильно, потому что Каррик с этой девицей всё-таки присоединились к ребятам. Петра возненавидела Сиенну за её отношение ко мне. Но подруга сказала, что с ней дива вела себя хорошо, хотя и немного высокомерно.
Кажется, только со мной Сиенна включает настоящую стерву. Или, возможно, у неё на меня такая реакция после рассказов Каррика.
Петра добавила, что за весь вечер Каррик едва перекинулся с Сиенной парой слов, предпочитая пить с парнями. Кроме этого, он отвёл Петру в сторонку и спросил обо мне. А услышав, что я осталась в гостинице, явно огорчился. Прикрывая меня, подружка приврала Каррику, что мне немного нездоровится. Так что он не будет думать, будто я осталась в номере из-за него.
Видите? Поэтому я и люблю эту девчонку.
Вчера Каррика я почти не видела. Была по уши в работе и пересеклась с ним лишь перед началом квалификации. Я вручила ему шлем и пожелала удачи. На этом наше общение закончилось.
Ненавижу то, что между нами происходит. Я просто не знаю, как вернуть наши прежние отношения, так что решаю больше даже не пытаться.
Наверное, это всё к лучшему.
С нетерпением жду выходных, чтобы сбежать от них обоих.
Но, в основном, я считаю минуты до конца этого дня.
Сегодня гонка. И этого дня я боялась с самого приезда сюда.
Вчера вечером мы с Петрой ходили гулять. Два последних вечера она не принимала отказ, а Каррик, как оказалось, был на каком-то спонсорском мероприятии. В течение сезона гонщики обязаны посещать множество таких сборищ.
Поэтому мы с Петрой пошли выпить с парнями, а потом оставили их, чтобы оттянуться вдвоём.
И судя по жуткой головной боли, сушняку и ломоте во всём теле, которые я почувствовала, едва проснувшись, мы повеселились на славу.
– Ох, – скулю я, поворачиваясь и чувствуя, как кровь стучит в висках, словно отбойный молоток. Моргая, пытаюсь открыть глаза, в которые, кажется, насыпали песка, но тут же их прикрываю и, щурясь, гляжу на полоску света, просачивающуюся сквозь шторы.
С кровати Петры доносится протяжный стон.
– Ч-ч-чёрт, – ноет она. – Я умираю. На самом деле умираю.
– Я тоже. И это твоя вина, – ворчу я. – Сегодня гонка, а у меня перед глазами всё расплывается, и язык – словно наждачная бумага.
– Мы раздобудем тебе кофе, и ты будешь в норме.
Я поворачиваю голову и смотрю на неё.
Господи, как больно!
– Мне понадобится ведро кофе, чтобы разгрести тут бардак. – Я указываю на мою голову.
– Калорийный английский завтрак с кофе – и будешь как огурчик.
– Фу, больше ни слова! – Чувствую, как меня начинает подташнивать, и прикрываю рот рукой. – Больше никогда не пойду с тобой пить, – произношу сквозь пальцы.
– Эй, не обвиняй меня. Это ты захотела выпить «Самбуку».
– Что, правда? – С удивлением гляжу на подругу.
– Да.
В памяти всплывают картинки с прошлой ночи: мы глушим шоты, поём в караоке, танцуем на столах...
Вот чёрт.
– О Боже… – Я вздыхаю. – Вчера я выставила себя полной дурой?
– Всего чуть-чуть, – хихикает Петра. – Но я тоже отличилась, так что ты не одна. И мы там никого не знали. Но ты хорошо провела время и выкинула из головы сама-знаешь-кого и поп-принцессу.
– Полагаю, да, – бормочу я.
– Послушай, Энди. – Она поворачивается ко мне. – Я знаю, ты говорила, что у вас с Карриком была интрижка на одну ночь… Но мне интересно, ты сказала это, поскольку знаешь, что парень из себя представляет, а на самом деле хочешь совсем другого? Просто тебя уж очень сильно беспокоит то, что он здесь вместе с ней.
– Да мне абсолютно фиолетово.
– Вчера ты спряталась за деревом, лишь бы не говорить с ними.
– Ты это видела? – Я ёжусь.
– Да.
Я вздыхаю.
– Просто… Конечно, Каррик мне нравится, и я знаю, что нам никогда не быть вместе. И даже зная всё это, до сих пор…
– Больно видеть его с другой женщиной.
– Да, – выдыхаю я, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
– Почему вы никогда не сможете быть вместе?
– Потому что он – бабник.
– Я не знаю, – посмеивается Петра. – Думаю, если учесть то, как между вами всё обернулось, и твой рассказ о том, как вёл себя Каррик… Возможно, он и правда хотел большего.
– Это вряд ли. Да и какая разница, я ведь не встречаюсь с гонщиками. – Поворачиваюсь на спину и гляжу в потолок.
– Почему?
– Просто не делаю этого.
Петра шумно выдыхает.
– Ты же знаешь, что можешь мне рассказать. Доверься мне, я никому не скажу. Знаю, ты, наверное, думаешь, что я сплетница, но если это действительно важно, то я могу хранить секреты.
Я пристально гляжу на Петру, и на меня внезапно накатывает столь редкий момент откровенности.
– На «Формуле 1» я потеряла любимого человека. Он погиб в результате несчастного случая на треке.
– Я сожалею, Энди.
– Это случилось давно.
– Поэтому ты работаешь в «Формуле 1»? Чтобы каким-то образом быть к нему ближе?
Петра проницательнее, чем я думала.
– Частично. В университете я изучала машиностроение, потому что хотела узнать, как создавать лучшие двигатели. Люди всегда будут участвовать в гонках, но я хочу помочь сделать болид более безопасным, прежде чем он попадёт на трек. Кроме того, я работаю здесь, потому что мне это нравится. Автомобили – всё для меня. Я росла, засунув голову под капот. – Я печально посмеиваюсь. – Да, думаю, что, находясь здесь и делая это, я действительно чувствую себя ближе к папе.
Я тут же понимаю свою ошибку и холодею от ужаса.
– Так, значит, погибший – твой отец?
Вздрогнув, в панике бросаю мимолётный взгляд на подругу, внезапно чувствуя, что не могу дышать.
– Всё хорошо, Энди, – успокаивающе заверяет меня Петра. – Я никому ничего не скажу. Просто… Почему ты это скрываешь?
С тяжёлым вздохом я поворачиваюсь к подруге.
– Я храню это в секрете, потому что мой папа… Уильям Вульф.
– Ох. – Петра выглядит ошеломлённой. – Ох. Чёрт! Энди… Почему ты мне не сказала? Но постой… – Она трясёт головой, словно пытается прояснить мысли. – Разве… твой отец… он… не погиб здесь... в Монако?
– Да. – Я откидываюсь на подушку и смотрю в потолок. Чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, так что я делаю глубокий вдох, пытаясь их сдержать.
– Господи… Энди. Какого чёрта ты мне не сказала? Даже представить не могу, через что тебе здесь довелось пройти, особенно учитывая, что сегодня гонка. А ещё тебе пришлось иметь дело со всей той хренью, связанной с Карриком и Сиенной.
– Я просто не хотела, чтобы люди узнали и подумали, что дядя Джон дал мне работу из-за того, кто мой папа, поэтому сохранила всё в секрете.
– Хмм… Думаю, я могу это понять.
Я снова смотрю на неё.
– Петра, здесь только дядя Джон знает, кто мой отец, и я хочу, чтобы так оставалось впредь.
– Можешь мне доверять. Я могила. – Сжав губы вместе, она делает вид, будто запирает рот на замок.
– Я ценю это. – Я нежно улыбаюсь Петре.
– Хотя теперь я тебя понимаю. Я о твоей «не-встречаюсь-с-гонщиками» заморочке.
Я вздыхаю.
– Когда видишь, что твой папа умирает на треке, а потом наблюдаешь за тем, как мама переживает боль утраты… – Я поворачиваю голову и смотрю на Петру. – Я не хочу этого для себя.
– Но тебе нравится Каррик… Верно?
– Конечно, он мне нравится. Но из этого никогда не выйдет ничего хорошего.
– Я понимаю, учитывая, что произошло с твоим отцом… Но Каррик – не твой папа, Энди.
Наш взгляды встречаются.
– Но это так. Если не считать того, что Каррик – бабник, то он точная копия моего отца. Ну ладно, прежде чем встретить маму, папа тоже был таким. И именно так говорят о Каррике. Он следующий Вульф. Всё в Каррике – начиная с того, что он в раннем возрасте попал в «Формулу 1», и заканчивая его безрассудством, лёгким отношением ко всему и тем, как он гоняет на треке… Всё это чертовски напоминает папу.
– Но это не означает, что Каррика ожидает такая же участь.
Меня передёргивает от выбора её слов.
– Господи… прости. Я совсем не это хотела сказать.
– Нет, всё хорошо. Обычно я нормально реагирую. Я хочу сказать, ведь прошло четырнадцать лет. Но сегодня странный для меня день, и это всё. Я более чувствительна, чем обычно.
Наступает тишина.
А потом Петра произносит:
– С Карриком сегодня всё будет в порядке. Ты ведь знаешь это, правда?
Закрыв глаза, шумно выдыхаю.
– Да.
– Слушай, можешь до посинения утверждать обратное, но ты переживаешь, когда Каррик на треке. И он тебе нравится. Так что не важно, вместе вы или нет, ты всё равно будешь волноваться, так?
Открываю глаза и смотрю на Петру.
– Да, но это разные вещи: волноваться за друга, своего парня или, и того хуже, за любимого человека.
Она долго и пристально смотрит на меня, но я почти вижу, как крутятся шестерёнки у неё голове.
Лёжа на спине, она закидывает руки за голову.
– Думаешь, поп-дива будет сегодня на треке?
– Это день гонок, так что, скорее всего, да.
После приезда в Монако Сиенна ни разу не была на треке. Чему я безумно рада, поскольку могла там прятаться.
– Ну она и стерва, – бормочет Петра.
Улыбка касается моих губ. Я поворачиваюсь на бок и смотрю на подругу.
– Ты же знаешь, что не обязана её недолюбливать только потому, что она мне не нравится.
Петра хмурится, явно не в восторге от моих слов.
– Я её невзлюбила за стервозное к тебе отношение… И песни у неё паршивые.
Видя выражение её лица, я начинаю хохотать.
– Что ж, я очень ценю твою поддержку.
Снова переворачиваюсь на спину и подношу ладони к лицу. Кожа грубая и сухая. Я тру лицо.
Могу поклясться, руки у Сиенны нежные и красивые.
Тьфу! Мне и правда нужно прекратить сравнивать себя с ней.
Пытаюсь отбросить мысли и, тем не менее, говорю:
– Интересно, почему он с ней? Хочу сказать, что я согласна с тем, что Сиенна красивая, но она же настоящая злюка.
Петра смеётся.
– Он не встречается с ней, Энди. А только трахает. Прости. – Она кривится, видя муку и боль в моих глазах. – Да ладно, ты должна была заметить.
– Заметить что?
Подруга садится в постели, обняв руками колени, а я поворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой.
– Если не считать тоскливые взгляды, которые бросает на тебя Каррик, когда думает, что на него никто не смотрит, ты хорошо рассмотрела Сиенну?
– Он не бросает на меня тоскливые взгляды. – Я показываю ей язык. – И, к моему глубокому сожалению, я видела Сиенну.
– И ты ничего не замечаешь?
– Что именно? – Я начинаю злиться.
– Как вы похожи.
– Я не похожа на неё! Боже! Ну, спасибо! – обидевшись, восклицаю я.
Несомненно, Сиенна красива, но внутри эта девушка настолько безобразна, что это портит её внешность. И я никоим образом не могу быть похожа на такую, как она.
Качая головой, Петра вздыхает с разочарованием.
– Я не говорю, что ты конченная стерва. Я имею в виду, что внешне вы очень похожи.
– Брось, Петра. Я обычная. У меня каштановые волосы, карие глаза и оливковая кожа.
Подруга закатывает глаза.
– Ну конечно, ты выглядишь непримечательно со своими длиннющими ногами, телом супермодели и великолепным лицом. Я ненавижу Сиенну, это правда, но она так же красива, как и ты. И внешне очень на тебя похожа.
– Как и на миллион других девушек.
– Ага, конечно, потому что все женщины выглядят как супермодели. – Петра вытягивает ноги, указывая на то, насколько они короче моих, и я начинаю смеяться.
– Просто подумай об этом. Каррик улетел в Великобританию, взбешённый твоим отказом, и по возвращении привозит с собой твоего двойника. Совпадение? Не думаю. – Она стучит пальцем по голове.
– Может, ему нравится определённый тип девушек, – с вызовом отвечаю я.
– Единственный тип, который нравится Каррику – красотка с влагалищем, готовая в любой момент раздвинуть ноги. Но сейчас я начинаю думать о том, что, возможно, теперь ему нравится всего один тип – Энди Амаро.
– А я думаю, что ты всё ещё пьяна. – Я показываю ей средний палец.
Громко рассмеявшись, она показывает мне язык.
– Отрицай всё, что хочешь, но в глубине души ты знаешь, что я права. – Она встаёт с кровати. – Хорошо, я в душ.
Смотрю, как Петра исчезает в ванной. Потом натягиваю на голову одеяло и пытаюсь выкинуть из головы её последние слова, но, к сожалению, они плавают вокруг, словно маленькие акулы, вгрызаясь в мой мозг.


Спустя три часа, горы круассанов и кофе, я всё ещё чувствую себя паршиво.
И хотя моё настроение уже было отвратительным из-за похмелья, телефонный разговор с мамой перед завтраком сделал меня ещё более эмоциональной. Сегодня не годовщина смерти папы, но именно эта гонка, в Монако, для нас всегда была тяжёлой.
Мне и так было хуже некуда, но когда мы с Петрой выходили из отеля, я заметила целующуюся парочку. Это были Каррик и принцесса поп-музыки.
Увидеть его с девушкой было очень больно, словно кто-то кулаком ударил меня прямо в грудь и высосал всю жизнь. Знаю, что сегодня из-за гонки я чувствовала себя не в своей тарелке, а их вид меня окончательно добил.
Хотя с виду, Каррик был не в восторге. Такое чувство, будто ему некомфортно целоваться с ней на публике. Он не обнимал её, а удерживал за руки, словно хотел не придвинуть девушку к себе, а наоборот, оттолкнуть. Не то, чтобы я изучала их или что-то вроде, и уж точно не тратила всё утро, раскладывая увиденное на микроскопические частицы у себя в голове.
Во всяком случае, что я вообще знаю? Наверное, я видела то, что должна была увидеть в тот момент.
Пускай Каррик сказал, будто пригласил Сиенну для рекламы, но, вероятно, ему и правда нравится находиться с ней рядом. Каррика невозможно насильно заставить что-то делать.
На следующее утро после инцидента Бен рассказал мне, что когда Каррик вернулся в бар, они с Сиенной крупно поссорились. По-видимому, она получила по полной программе за то, как со мной говорила. Бен сказал, что Сиенна пыталась успокоить Каррика, посоветовав ему не делать из мухи слона. А Каррик заявил, что если она не будет вести себя хорошо, то пускай возвращается домой. Бен сказал, что она тут же разрыдалась перед всеми, говорила, что сожалеет и извинится передо мной. Но что-то не торопится это сделать И я всё ещё жду. Со слов Бена, вскоре после ужасной сцены Каррик с Сиенной свалили.
Наверное, чтобы потрахаться.
Тьфу! Пора прекратить изводить себя такими мыслями. Если не завяжу с этим, то просто свихнусь.
– О чём задумалась? – раздаётся за спиной голос Петры.
Повернувшись на стуле, вижу подругу с чашкой, над которой поднимается пар.
– Я принесла тебе кофе.
Её слова заставляют меня улыбнуться.
– Я говорила тебе, какая ты потрясающая?
– Да, я такая, – соглашается она. – И раз я такая потрясная, то подумала, что после такого утра тебе понадобится поддержка. Ну, знаешь… – Она вытаскивает руку из-за спины и протягивает мне огромный шоколадный кекс.
– Ах, беру свои слова назад. Ты не потрясающая, а просто невероятная. – Забираю у Петры чашку и выпечку. Чашку ставлю на столик, а кекс продолжаю держать в руке.
– А ещё хотела предупредить тебя, что здесь поп-принцесса, – тихо говорит она.
Даже зная, что Сиенна в день гонки, скорее всего, припрётся сюда, я молилась, чтобы этого не произошло. У меня нет настроения наблюдать за публичным проявлением любви.
Ворча, откусываю огромный кусок вкусняшки.
Ах, шоколадное, пористое совершенство. Нет ничего лучше.
– Где она? – спрашиваю с набитым ртом.
– В административной зоне. И – сюрприз, сюрприз – она вела себя как стерва. Сиенна говорила со мной так, словно я кучка дерьма. И всё только потому, что я налила в её чай полуобезжиренное молоко вместо обезжиренного. Представляешь, вот это ужас! – с драматическим пафосом говорит Петра.
Я смеюсь.
– Вот корова. Я должна была плюнуть ей в чай.
Кивнув, откусываю ещё кусочек.
– Как вкусно, – бормочу я. – Хочешь немного? – Предлагаю Петре.
– Нет, спасибо. Тебе он нужнее, чем мне. Если не хочешь с ней столкнуться, просто не поднимайся наверх, хорошо? Я не видела, чтобы она хоть раз спускалась вниз.
– Боже, Сиенна уж точно не захочет крутиться возле нас, простых механиков. – Я тут же прикрываю рот ладонью, потому что кусочки изо рта попадают на Петру. – О, боже! Прости! – Я фыркаю от смеха, продолжая прикрывать рот ладонью.
– Ты такая замарашка, – хохочет Петра, убирая крошки со своего топика. – Кстати, у тебя шоколад на щеке, поросёнок.
Вытираюсь рукой и показываю подруге щеку.
– Всё?
Она бросает на меня быстрый взгляд.
– Да, всё чисто. Когда закончишь есть, не забудь посмотреться в зеркало, хорошо?
Кусая кекс, поднимаю большой палец вверх.
– Так мы сегодня вечером сходим куда-нибудь? – спрашивает она, опираясь спиной о стол.
– Ээ… Не знаю. Скорее всего, нет. Я всё ещё отхожу от вчерашнего.
– Это ты сейчас так говоришь. А когда Каррик сегодня финиширует первым? Ты же захочешь отпраздновать. – Её радость тут же сходит на нет, когда Петра понимает, что именно ляпнула.
Подняв руку, останавливаю её извинения и посылаю ей ободряющую улыбку.
– Ты права. Возможно, сегодня я всё-таки куда-нибудь схожу. И будет здорово отпраздновать победу Каррика.
– Умница! Что ж, лучше мне подняться наверх. Позже поболтаем.
Повернувшись, кладу на стол наполовину съеденную выпечку и делаю глоток кофе, запивая сладость.
– Эй, а мне кофе? – обращается Робби к Петре.
– Прости, только одна пара рук, и та занята. – Она подмигивает мне, пятясь назад.
– Ты слышала о таких штуках, которые называются подносами?
– А ты слышал о таких штуках, которые называются ногами? Если тебе чего-то хочется, используй их. Ты знаешь, где я. – Резко развернувшись, она опрометью бросается вверх по лестнице.
– Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Кроме очевидного, – говорит Робби, опустив глаза на свою промежность.
Боже, сегодня он ведёт себя как конченый идиот.
Обычно я могу мириться с его странностями, но сегодня у меня и правда нет желания это терпеть.
– Не знаю, Робби. Может быть, то, что называется индивидуальностью. – Я отворачиваюсь, но что-то внутри тянет меня продолжить. Я закипаю, и мне так и хочется обрушить на него всё своё напряжение и печаль.
Я отодвигаю стул назад.
– Знаешь, что? Если тебе так сильно нравится Петра, тогда, может быть, перестанешь всё время вести себя как идиот и для разнообразия побудешь милым? Если бы сделал это, она и правда могла бы тобой заинтересоваться.
Робби краснеет. Я его смутила.
Смутить мужчину перед другими мужчинами – нарываться на драку, а дерутся они грязно.
– Хочешь сказать, как ты с Карриком? Думаешь, мы не знаем, что ты скакала на его члене? И теперь, когда он бросил тебя ради кого-то намного лучшего, ты бесишься и дуешься из-за этого.
Горло перехватывает, а глаза начинает щипать от слёз.
Не плачь. Твою мать, Энди Амаро, не смей плакать!
И правда, что я могу на это возразить? Он прав.
– Какого чёрта здесь происходит?
Услышав резкий голос Каррика, я перевожу на него взгляд. Он стоит у основания лестницы и выглядит злым. Нет, поправочка. Он дико взбешён.
Сперва я думаю, что Каррик обращается ко мне, но потом замечаю, что он пристально смотрит на Робби.
– Ничего, – заикаясь, отвечает Робби. – Мы просто…
– Не пудри мне мозги. Я всё слышал. Из-за сказанного тобой дерьма у тебя будут огромные неприятности. – Метнувшись к доске для заметок, Каррик срывает листок, даже не потрудившись отцепить булавку, которая падает на пол.
Я неподвижно стою на месте. Каррик на меня по-прежнему не смотрит.
Мне интересно, настанет ли теперь моя очередь, но когда он начинает уходить, я выдыхаю, даже не заметив, что задерживала дыхание.
Но когда Каррик останавливается у основания лестницы и разворачивается, я внезапно снова перестаю дышать. C агрессивной решительностью он шагает в сторону Робби.
От потрясения я замираю, не зная, что делать. Точно так же, как и остальные парни. И Робби, полагаю, тоже. Никто из нас не уверен в том, что сейчас произойдёт.
Когда Каррик останавливается в шаге от Робби, плотно прижав руки к бокам и сжав кулаки, я вздрагиваю от страха, ожидая, что сейчас последует удар.
Робби отступает назад.
– Ты раздражающий маленький гадёныш, Робби, и я устал от твоего дерьма. Пакуй своё барахло и катись отсюда. Ты уволен.
– Ч-что?.. – задыхаясь, выдавливает Робби.
Каррик решительно делает ещё один шаг, вплотную приблизившись к Робби.
– Ты не только тупой, но ещё и глухой? Я сказал, что ты уволен, так что вали отсюда нахрен! – Потом резко разворачивается и вылетает из бокса.
Наступает оглушительная тишина.
Я перевожу широко открытые от потрясения глаза на стоящего в сторонке Робби. Он выглядит шокированным до глубины души.
А потом моё тело приходит в движение. Спрыгнув со стула, я бегу через бокс прямо к лестнице и взбегаю по ступеням.
– Каррик! – кричу ему в спину, поскольку он уже почти на самом верху.
Он останавливается и медленно поворачивается ко мне.
Поднимаюсь ещё на несколько ступеней вверх, сокращая между нами расстояние.
– Пожалуйста, не увольняй Робби. Временами он ведёт себя как идиот, но сейчас я сама виновата. Честное слово, это я начала. Сунулась, куда не следовало. Вела себя как стерва, и он просто огрызнулся в ответ. Если кого и стоит уволить, только меня.
Нахмурившись, Каррик долго смотрит на меня напряжённым взглядом.
Затем я вижу, что его лицо расслабляется, а взгляд заволакивает теплом.
Каррик качает головой.
– Робби ругает тебя при всех. Потом ты бежишь за мной и встаёшь на его защиту, предлагая уволить себя вместо него?
Поднимаюсь ещё на одну ступеньку вверх.
– Никогда не утверждала, что я умная. – Я слегка изгибаю губы в улыбке.
Намёк на улыбку касается его глаз, а потом он снова становится серьёзным.
– Если Робби ещё хоть раз заговорит с тобой так, он вылетит отсюда.
Я шумно выдыхаю.
– Он больше не будет. Спасибо.
Наши взгляды встречаются, и мы не можем оторвать глаз друг от друга. Внезапно воздух между нами сгущается и словно потрескивает от напряжения.
В глазах Каррика что-то вспыхивает, и я точно могу сказать что это, поскольку в моих глазах вспыхивает то же самое — воспоминание о Барселоне. Я в его объятиях… Он во мне.
Не прерывая зрительный контакт, Каррик спускается на несколько ступеней вниз, сокращая между нами расстояние. Мой желудок переворачивается, словно акробат на гимнастических кольцах.
Каррик останавливается на соседней ступеньке.
Моё сердце начинает бешено колотиться в груди.
– Я скучаю по тебе. – Каррик говорит так тихо, а его голос наполнен таким значением, что внутри у меня всё сжимается.
Со вздохом я приоткрываю губы, чтобы сказать…
– Карр!
Услышав голос Сиенны, я бледнею.
Каррик раздражённо вздыхает и поднимает глаза к потолку.
Момент упущен.
Я спускаюсь на одну ступеньку вниз, подальше от него.
– Не буду тебя больше задерживать. Мне нужно вернуться и сказать Робби, что у него всё ещё есть работа.
Каррик пристально смотрит на меня, а потом отрывисто кивает. Он отворачивается и, перепрыгивая через две ступеньки, взбегает наверх.
– Вот ты где, – слышится голос Сиенны. – Мне без тебя было так одиноко.
Прекращаю подслушивать и со стучащим сердцем медленно спускаюсь вниз.
«Я скучаю по тебе».
Когда возвращаюсь в бокс, Робби всё ещё там и выглядит таким же потрясённым. Несколько пар глаз устремляются на меня, включая Робби.
Я направляюсь прямо к нему.
– Всё хорошо. Ты не уволен.
Робби с облегчением выдыхает.
– Чёрт… Спасибо, Энди. – Он проводит рукой по волосам. – Слушай… Я очень сожалею о сказанном.
– Не волнуйся об этом. – Отмахиваюсь я. – Я тоже сожалею. Мне не стоило говорить о Петре. – Перед ней я тоже собираюсь извиниться.
– Да ладно. Ты спасла мою задницу, так что сегодня за первую выпивку плачу я, хорошо? – Он протягивает мне кулак.
– Хорошо, – отвечаю я, ударяя кулаком по его кулаку.


Гонка для меня – сплошной стресс, особенно когда Каррик пробивает шину и заезжает на пит-стоп. Парни быстро заменяют её и выпускают болид на трек.
После этого я уже не могу оторвать глаз от экранов. Сердце уходит в пятки и остаётся там до конца гонки.
Петра получает на кухне небольшой перерыв и приходит смотреть гонку вместе со мной. Мне нужна передышка, а ещё я хочу в туалет, но очень боюсь шелохнуться. Вдруг, пока меня не будет, что-то произойдёт.
А потом мне становится плохо от того, что так и не сказала Каррику, что тоже по нему скучаю. Как бы я хотела, чтобы между нами всё было хорошо, чтобы наши отношения стали прежними до Барселоны. А потом в моей голове начинают прокручиваться все эти ужасные варианты развития событий, и в каждом из них я теряю Каррика.
Внезапно комната начинает вращаться, и мне становится жарко.
– Эй, с тобой всё в порядке? – Петра касается моей руки.
Я поворачиваюсь к ней.
Едва взглянув на меня, она произносит:
– Ну же! Давай вытащим тебя отсюда.
А потом, взяв меня под руку, выводит из бокса.
Вместо уборной подруга ведёт меня в комнату Каррика. Как ни странно, но в окружении его вещей мне становится легче.
Петра усаживает меня и вручает стаканчик с водой.
– Спасибо. – Я обхватываю пальцами пластиковый стаканчик и делаю глоток холодной воды. – Не знаю, что случилось, я просто почувствовала себя немного странно.
Я не стала говорить о том, что воспоминания о смерти папы всплыли в голове, побуждая разыгравшееся воображение рисовать картины, в которых Каррик погибает в точно такой же аварии.
Раздаётся стук, и дверь открывается. На пороге стоит дядя Джон.
Его взгляд устремляется на Петру, а потом – снова на меня.
– Я видел, как ты ушла. С тобой всё в порядке?
– Да, всё хорошо. – Улыбаюсь, чтобы его успокоить.
Дядя снова переводит взгляд на Петру. Я знаю, что при ней он осторожничает и ничего лишнего не скажет.
– Петра знает… о папе, дядя Джон. Сегодня утром я ей рассказала.
– Хорошо. – Он кивает. – Давно пора было кому-нибудь здесь рассказать. – И улыбается мне. – Я всё равно не могу остаться. Мне нужно возвращаться. Я просто хотел проверить и убедиться, что с тобой всё в порядке.
– Спасибо, дядя Джон.
Как только он открывает дверь, я его останавливаю.
– Как дела у Каррика?
Дядя поворачивается ко мне.
– Очень хорошо. – Он широко мне улыбается. – Всё ещё лидирует.
Мои губы тоже расплываются в улыбке.
Я ещё пару минут остаюсь с Петрой в комнате Каррика, пока снова не чувствую себя самой собой, а потом мы спускаемся вниз, чтобы досмотреть гонку.
Для меня это всё ещё тяжело. Но, по крайней мере, я больше не теряю над собой контроль.
Каррик финиширует первым.
Облегчение, которое я чувствую, наблюдая за тем, как он заезжает в бокс, не передать словами. И от того, что он победил здесь, в Монако, мои чувства рвутся наружу, а облегчение превращается в бурную радость.
Сняв шлем и подшлемник, Каррик вылезает из кокпита с прилипшими к голове волосами и улыбкой до ушей. Он выглядит таким чертовски красивым, и моё сердце переполняется чувствами.
Улыбаясь, Каррик ловит мой взгляд через весь бокс.
«Поздравляю», – одними губами произношу я, когда на него с поздравлениями набрасывается вся наша команда.
Но Каррик не сводит с меня глаз, и когда он начинает двигаться в мою сторону, распихивая парней, мой пульс учащается, а в животе начинают порхать бабочки.
А потом я слышу ужасный визг, резко поворачиваю голову и вижу Сиенну, которая бежит через бокс. Она бросается к Каррику, запрыгивает на него и обхватывает своими длинными ногами за талию. Потом обвивает руками за шею и впивается в его рот страстным поцелуем.
Не в силах на это смотреть, я отвожу взгляд и, смаргивая подступающие слезы, бесшумно покидаю бокс.

И грустно, и смешно читать о поведении наших героев. Конечно, легко видеть ошибки, которые делают Энди и Каррик, но они сильно страдают и очень любят друг друга. Наверно, должно пройти время, чтобы они осознали свои чувства и приняли окончательное решение быть вместе.
Девчата, спасибо.
Леночка, не волнуйся, мы понимаем, что работа - это важная часть нашей жизни и не нужно извиняться.

Natala пишет:
Наташ, спасибо за понимание. Постараюсь не затягивать с продой. Но, к сожалению, выкладка глав зависит не только от меня, но еще и от загруженности Нади и Оли.

Renka, Solitary-angel, Лямбда, спасибо огромное!!!


Это так трогательно. :) Я так и знала, что первый шаг сделает Каррик. Ну почему она не верит в искренность и силу его чувств?
Как мне надоела это прилипала Сиенна! Ей пора куда-нибудь исчезнуть. А лучше, если этим займётся Каррик.
Renka пишет:
Мы всё понимаем. Я сома постоянна кручусь как белка в колесе и при этом, я не занимаюсь переводами и их редактурой. Обожаю ваши переводы и всегда их терпеливо жду. Они этого достойны!!!!!

. Каррик балбесина еще тот. Ну надо же додуматься найти подружку внешне похожую на возлюбленную и прикатить с ней. Цирк. С секретом Андре как говорится лед тронулся. Пока только Петра узнала кто отец Андре,но думается,что случится какая-нибудь оказия и тайное станет явью для других. Даже не представляю какой будет фурор,когда остальные члены команды и особенно Каррик узнают чья дочка их механик.

Renka, Solitary-angel, Лямбда, огромное спасибо за то что не бросаете перевод вне зависимости от обстоятельств. Очень соскучилась по героям этой книги и завопила о радости увидев проду. Заоблачная моя благодарность.

Спасибо за продолжение!!!

Спасибо большое за перевод!