Ремингтон – человек привычки, и ему, по всей видимости, свойственно постоянство. Я это поняла после того, как вышла из особняка и уехала вместе с Жилем, а Ремингтон остался стоять возле двери, провожая нас взглядом. С тех пор от него не было ни единой весточки. И ради их с Эдриеном безопасности я надеялась, что он не позвонит.
Несмотря на то, что он исчез из моей жизни, Ремингтон позаботился, чтобы мне в номер исправно доставляли ужины, только без запечатанных воском писем. И куда бы я ни направилась, Эрик тенью следовал за мной. Несмотря на все тщетные попытки парня казаться незаметным, я часто видела рядом его высокую фигуру. Хотя, может, он специально мелькал у меня перед глазами, чтобы я чувствовала себя в безопасности. В любом случае, я не возражала против дополнительной охраны. Если честно, я по-прежнему была потрясена последним письмом, полученным Ремингтоном. Поэтому высоко ценила желание Сен-Жермена оберегать меня и защищать.
Я старалась забыть его голос, лицо, смех, только это оказалось неимоверно трудно. Особенно учитывая то, что Ремингтон единственный мужчина, кроме Джеймса, к которому я была неравнодушна. Это не просто симпатия, а что-то намного большее. В моей голове и каждой клеточке тела отпечатались воспоминания о его руках и запахе.
Вернувшись вчера вечером с пробежки, я увидела у стойки администратора Ремингтона. Он разговаривал с одним из своих служащих. Я мгновенно поняла, когда он меня заметил. А как могло быть иначе? Направляясь к лифту, я чувствовала на себе его пылающий взгляд. А когда зашла в кабинку и повернулась, наши глаза на миг встретились. В зелёных омутах кружил водоворот муки, боли и голода, наконец сменившийся холодной решимостью, а перед тем как двери лифта закрылись, выражение лица стало бесстрастным. То немногое, что мне известно о Ремингтоне, говорит о том, что он ничего не пускает на самотёк и не отступает. Идёт по жизни своей дорогой. Уверена, он вернётся. Это лишь вопрос времени.
Каждый раз, листая список контактов на телефоне, мой палец замирал над его номером. Я изнывала от желания позвонить или отправить ему сообщение. А потом вспоминала содержимое письма с угрозой мужчине и малышу, которые стали мне небезразличны. Никогда прежде моё сердце и разум не обуревали столь противоречивые чувства.
Я увлеклась Сен-Жерменом, очарованная его пылкой и безрассудной натурой. Меня восхитило то, как Ремингтон забоится о своём сыне, когда его собственный отец оказался полным подонком. Поначалу всё задумывалось как короткая интрижка, но что-то в нём неописуемо влекло меня, притягивая как магнитом. Возможно, меня привлекали проблески печали, порой мелькающие за уверенным фасадом, а добавить ко всему этому Эдриена, и я влипла по уши. Может, с помощью малыша я хотела восполнить свою потерю. Я больше ни в чём не была уверена.
Мне нужно держаться от них обоих подальше.
«Семь раз упади, восемь раз встань». Я как мантру повторяла японскую пословицу, которую после развода месяцами мне то и дело говорила мать. Эти шесть слов мой клятвенный зарок.
С глубоким вздохом я принялась доделывать эскиз корсета без бретелек, который придумала уже после того, как покинула дом Ремингтона. Перед моим мысленным взором мелькало прозрачное чёрное кружево. Я первоначально собиралась сшить модель для себя, прежде чем запустить в производство другие размеры.
Довольная конечным результатом эскиза, я с улыбкой отложила карандаш и блокнот на кровать, а потом направилась в ванную. Схватив пульт, я пролистала каналы на телевизоре, подвешенным высоко в стене прямо напротив ванны. Остановившись на романтической комедии, я выбрала в настройках английский язык и только после этого положила пульт на небольшой шкафчик под умывальником. А потом отключила воду, наполнявшую огромную ванну, пока я заканчивала эскиз. Добавив несколько капель эфирного масла лаванды, я сбросила с плеч шёлковый халат и забралась в горячую воду.
Откинувшись на бортик, я смотрела в окно на потолке, любуясь сумрачным осенним небом. Вода медленно снимала напряжение и беспокойство последних дней. Стараясь отвлечься от тягостных мыслей о Ремингтоне и Эдриене, я прикрыла глаза и стала прислушиваться к комедии.
Я резко проснулась от того, что меня трясли за плечи, да так, что зубы выстукивают друг об друга. Широко распахнув глаза, я часто заморгала, пытаясь разглядеть нависшее надо мной лицо.
Что, чёрт возьми, здесь происходит?
Зрение наконец-то прояснилось, хотя, казалось, будто с меня живьём содрали кожу. Я заглянула в переполненные ужасом ярко-зелёные глаза.
Ремингтон?!
Неужели я уснула в ванне, и теперь он мне снится? Или же сильная тоска по нему заставила мысли волшебным образом материализоваться?
Я несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что он и правда здесь.
Меня окутал его аромат, разбудив необузданное желание и потребность, которые мне едва удалось приструнить.
Предо мной стоял неподражаемый Ремингтон. Только его била сильная дрожь, а в глазах застыло безумие. Губы шевелились, но я не расслышала, что он говорил. Каждый нерв гудел от напряжения и был сосредоточен на больших, сильных, тёплых, дарящих успокоение руках, сжимающих мои плечи.
Без предупреждения он притянул моё мокрое тело к груди, зарывшись лицом в основание шеи. Ремингтон непрерывно бормотал одну и ту же фразу, переходя с французского на английский:
– Dieu, merci que tu aillies bien. Слава богу, с тобой всё в порядке.
Пока его хватка не ослабла, мои руки были прижаты к бокам. Ремингтон поднял голову и посмотрел на меня так, словно не мог поверить, что я настоящая. Глубоко вздохнув, он протянул руки к моему лицу, убирая влажные пряди волос. Его лоб был усеян бисеринками пота, а лицо побледнело от явной тревоги.
– Что случилось? – спросила я, разглаживая пальцами морщинку между его бровей. А когда стала гладить скулу, Ремингтон прикрыл глаза и прижался щекой к моей ладони.
– Ремингтон, ты меня пугаешь. Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.
Он открыл глаза и встретился со мной взглядом. Выражение страха постепенно сменилось облегчением.
– Я волновался за тебя. Пытался дозвониться на сотовый, но каждый раз звонок переадресовывался на голосовую почту. И к стационарному телефону ты тоже не подходила.
– Я… Подожди-ка, ты звонил мне? Зачем? Что-то случилось? С Эдриеном всё в порядке? Я принимала ванну и уснула.
Господи, пожалуйста, пусть всё будет хорошо.
– Да, всё нормально. Эдриен в безопасности. И, в случае необходимости, Адель защитит его даже ценой собственной жизни, – с улыбкой Ремингтон провёл рукой по волосам.
Я услышала, как в соседней комнате раздались шаги, а потом дверь в ванную распахнулась.
– Она здесь, месье Сен… Ох, pardon¹! – Ремингтон зарычал, и Эрик резко отвернулся, пятясь, а я, чуть съежившись, попыталась прикрыть одной рукой холмик между ног, а второй грудь. Тщетная попытка. Подняв голову, я огляделась, пытаясь найти, чем бы прикрыться.
– Что здесь делает Эрик? – спросила я неестественно высоким голосом, словно бездарно парадируя Лизу Симпсон.
Ремингтон, который чуть ранее встал передо мной, прикрывая от посторонних глаз, мгновенно развернулся, как только за Эриком захлопнулась дверь.
– Я волновался, – с робкой улыбкой ответил он. – Кажется, я погорячился,– из спальни в ванную доносились приглушённые звуки.
Сколько же там народу?
– И ты притащил сюда целую армию?
Он пытался сдержать улыбку, но губы предательски подрагивали. Меня по-прежнему била дрожь после такого внезапного вторжения. Не ответив на вопрос, Ремингтон развернулся к шкафчику, взяв полотенце, а потом быстро вернулся ко мне и укутал мягкой махровой тканью.
– И кто там ещё в спальне?
– Служба безопасности отеля. Вставай и подними руки.
Подчинившись, я задрожала от прикосновения его пальцев к моей коже, когда Ремингтон завязывал края полотенца на груди. А потом подхватил меня на руки, словно я была пушинкой. Вода пролилась на дорогую плитку, но, по-видимому, Ремингтону было на это глубоко плевать. С решительным блеском в глазах и сжатой челюстью он направился к двери. В эту самую секунду я отчётливо поняла, что он не остановится ни перед чем.
– Оставьте нас, – приказал он мужчинам в комнате. Эрик метнул на нас взгляд и поспешил уйти, трое громадных охранников последовали за ним.
Не ровен час, давление парня сиганёт до небес. Без шуток, Эрик уже не раз видел меня полуобнаженной, а сейчас вообще застал в чём мать родила.
Уложив меня на кровать, Ремингтон встал рядом, а потом стал рассматривать. Я поёрзала под столь пристальным взглядом, так неспешно путешествующим по всему моему телу. Несмотря на полотенце, я чувствовала, как он обжигает меня через махровую ткань.
Я села, и Ремингтон присел передо мной, положив руки мне на колени, и сжал их. Прикрыв глаза, я наслаждалась прикосновениями, хотя и понимала, что этого делать не стоит. Пусть тело предало меня, разум продолжал вопить, что это паршивая затея.
Господи, как мне этого не хватало. Я так по нему скучала.
Распахнув глаза, я поняла, что он по-прежнему не спускает с меня глаз, покусывая нижнюю губу.
– Сен-Жермен, лучше начинай рассказывать, или я оседлаю тебя и всё выпытаю.
Он фыркнул со смешком, только веселья в звуке не было ни на йоту.
– Я запаниковал, когда ты не ответила на мои звонки, – вскочив, он заметался перед кроватью, потом резко замер и посмотрел на меня. – Поверь, я не из тех, кто легко поддаётся панике. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз так слетал с катушек, но, Селена, моё сердце словно привязано к тебе. От одной мысли, что ты в опасности, у меня чуть не случился удар.
Он скользнул рукой мне по шее и сжал затылок, словно это могло облегчить его отчаяние. Несмотря на то, что в голове у меня роилась тысяча вопросов, я упорно ждала его объяснений. Мне казалось, что он пока не закончил свой рассказ.
– Я получил ещё одно письмо с предупреждением держаться от тебя подальше. Знаешь, прочитав его, я кое-что понял. Кто бы ни был отправителем, этот человек никогда не остановится. Будет продолжать мучить, изводя угрозами. И вот тогда я принял решение, – Ремингтон встал передо мной на колени, взял за руку и поцеловал костяшки пальцев. – Мне выпал второй шанс. Ты мне безумно нравишься, и я не позволю никому отнять тебя у меня. Я…
Я не дала ему договорить, зажав рот ладонью.
– Ремингтон, нет. Не надо. Ты не можешь так поступить. Я уеду через три месяца. Без сомнений, ради этого ты не захочешь рисковать жизнью Эдриена и своей собственной.
Он прикусил мою ладонь и, вскрикнув, я отдёрнула руку. Ремингтон схватил её, положив себе на бедро, а потом накрыл своей большой рукой.
– Селена,– произнес он тоном, не терпящим возражений. Я почувствовала, как на затылке волосы встали дыбом, и приготовилась спорить с ним до конца.
– Ремингтон, здесь решаешь не только ты, но и я. Не пытайся втянуть меня в эту кучу дерьма.
Он моргнул, очевидно, его удивил мой тон. Но я точно не нуждалась в том, чтобы сейчас кто-то контролировал и указывал мне, что делать. Я покончила с этим вздором через пару минут после подписания документов о разводе.
Ремингтон глубоко вздохнул, на виске нервно дернулась жилка. Я видела, как ему не сладко, но уступать не собиралась. Давным-давно я хорошенько усвоила урок. Если, доверившись человеку, ты позволяешь ему за себя решать какие-то вопросы, в итоге он отбирает у тебя все бразды правления. Я не собираюсь дважды наступать на одни и те же грабли.
– Прости, ma belle². Я не собирался тобой командовать. Mon Dieu³, я не знаю, как сдержаться, когда речь заходит о тебе.
Я подняла его руку к щеке и прижалась к горячей ладони.
– Однажды один умный человек сказал: «Перемены неизбежны. Перемены – это постоянная величина⁴». Нам остаётся лишь смириться с этим.
Ремингтон склонил голову набок и прищурился, сверля меня взглядом.
– Значит, ты готова смириться? И если это так, то мне придётся доказать, насколько ты заблуждаешься. Ведь ты хочешь быть со мной не меньше, чем я с тобой. Глядя мне в глаза, скажи, что я не прав.
– Проблема не в этом, и тебе это хорошо известно.
Вздохнув с досадой, он заявил:
– Да, я об этом знаю, чёрт подери. Я обещал тебя защитить. Жиль занимается этим вопросом. Скоро мы найдем этого чокнутого, хорошо?
Я боялась, что Ремингтон заметит, как его слова подействовали на меня, вселив надежду, поэтому опустила взгляд на колени. На меня нахлынули воспоминания о проведенном с ним и Эдриеном времени, а потом всё смело обещание держаться от них как можно дальше. Я покачала головой, но встретившись взглядом с наполненными верой зелёными глазами, почувствовала, как моя решимость затрещала по швам.
Большим пальцем приподняв подбородок, Ремингтон не дал мне отвести взор.
– Что ж, как говорил древнекитайский философ Лао-цзы: «Жизнь - череда естественных и стихийных изменений. Сопротивление им принесёт лишь страдания. Пусть реальность будет реальностью. Позвольте событиям развиваться естественным образом, так, как это должно быть». Так что я предпочитаю следовать этой мудрости.
Я закатила глаза, стараясь не улыбаться. Похоже, у нас ещё одна общая черта – любовь к цитатам.
– Я над этим подумаю.
Ремингтон сильней сжал подбородок. Я вздрогнула, и он мгновенно ослабил хватку. Безумно напряженный, он даже не осознавал своей силы.
– Я прекрасно помню, что ты ненадолго приехала во Францию. Пусть лучше мне достанутся эти несколько недель с тобой, чем вовсе ничего. Я не пытаюсь тебя контролировать или указывать, что делать. Мне жаль, если у тебя сложилось такое впечатление. Знай одно, я сделаю всё возможное, чтобы защитить своё.
Неужели Ремингтон не замечал, что с первой нашей встречи контролировал некоторые моменты наших отношений? Он прислал Адель с машиной и предоставил номер в отеле на все три месяца. Мне грех жаловаться. Я, как и любая женщина, люблю, чтобы меня баловали. И я понимаю, что так Ремингтон проявляет заботу. Это не тщеславная попытка подавить мою независимость. Отбросив глупые мысли, я сосредоточилась на его словах.

1.Pardon – простите, извините (фр.)

2. Ma belle – моя красафица (фр.)

3. Mon Dieu! - Мой Бог! (фр.)

4. Цитата из речи, произнесенной в Эдинбурге 29 окт. 1867 Бенджамином Дизраэли, английским государственным деятелем, писателем, одним из представителей «социального романа».

Девочки, СПАСИБО ОГРОМНОЕ за новую главу. " Ищите женщину", мне кажется здесь месть именно от обиженной женщины, "если не мой, то ничей" и почему то я думаю на Аделаиду, она знает все передвижения Ремингтона...

Заимствую Надюшину сноску Mon Dieu! Все действия Сен-Жермена в этой главе указывают на то,что он окончательно влюбился! Селене отдаю должное за стойкость в своей позиции защитить Ремингтона и Эдриена.
Положа руку на сердце,у меня вообще нет никаких предположений кто стоит за всем террором.Я просто наслаждаюсь, читая красивейшую историю любви.
Девочки,спасибо за подарок. Перевод как всегда изумителен.

Solitary-angel, Renka, Lambda, спасибо большое!!!



Блин!!! Всё никак не могу дочитать первую книгу, поэтому эту даже и не начинаю. Но мой любопытный нос всё равно в лез чутка.))) сцена в ванной насмешила. Он ещё к ней в ванную весь обслуживающий персонал привёл и полицейских для полного счастья не хватает. А если серьёзно, то его беспокойства и забота- умиляет.

Нельзя доставить маньячке (я тоже думаю, что это дама) удовольствие превратить жизнь главных героев в ад. То, что Ремнгтон наконец встретил любимую женщину, за которую будет бороться, за их счастливое совместное будущее с малышом наконец дало толчок к активным действиям по идентификации преступника и последующей его изоляции от общества.
Надюша, Ленуся и Олечка, спасибо.

Своё?! Ремингтон думает, что я принадлежу ему?
В груди разлилось тепло, хотя мне не следовало наслаждаться его словами.
– Тебе даже не известно, кто этот человек. Как ты собираешься защищать меня, Эдриена или себя, если на то пошло?
– Ты недооцениваешь меня, ma belle. Если я говорю, что смогу, значит, так оно и будет. Единственное, в чём я нуждаюсь, так это в твоём согласии. Просто скажи «да», и у тебя будут три самых незабываемых месяца в жизни. Позволь мне на деле доказать, что я могу позаботиться о тебе.
Меня терзали неуверенность и страх. Мне не следует желать его столь сильно. Если бы только существовал способ приказать сердцу не тосковать по нему так отчаянно, я без раздумий пошла бы на это. И дело не только в сексе, хотя, не спорю, он выше всяких похвал. Нет. Дело в мужчине. В Ремингтоне. Он умеет заставить меня чувствовать себя особенной. Именно этого я жажду столь отчаянно. Этот безумный голод отметает все возведённые мной крепости. Рядом с ним я совсем другая. Беспечная и спокойная. С Ремингтоном я могу быть сама собой и, наконец, познать ту сторону своей натуры, о которой даже не подозревала. Он поделился со мной частичкой себя и своего прошлого, рассказав о страхе ездить в лифте. Большинство мужчин ни при каких обстоятельствах не признаются в своих слабостях. Тем более такие, как Ремингтон – уверенные в себе, властные и контролирующие всё и вся.
Я уже встречалась с Жилем, горой мускулов, так что точно знаю, Ремингтон сможет о нас позаботиться.
Он убрал мои пальцы ото рта и обхватил ладошку мозолистыми горячими руками. Опустив взгляд, я поняла, что мыслями витала где-то далеко отсюда, и, как всегда, из-за этого пострадали ногти.
Я заглянула в глаза Ремингтону, и у меня перехватило дыхание. В глубине зелёных омутов светилась нежность и ничем не прикрытое желание. Водоворот эмоций от тысячи невысказанных слов.
Своим упрямством и целеустремленностью Ремингтон внушал благоговение. Ему присуще такое притягательное безрассудство, которое дарит безопасность и не поддаётся контролю.
– Где ты была? – спросил он, с тревогой нахмурив брови.
– Здесь. Прости. Тяжело избавиться от старых привычек.
Наклонив голову, он встретился со мной взглядом.
– Ты ведь останешься со мной?
Я кивнула.
Он сжал мои пальцы.
– У твоих ног мужчина, стоящий на коленях и умоляющий о шансе провести с тобой время.
Броня, которой я себя окружила, таяла на глазах, голова шла кругом, и нечем было дышать. Вот что значит потерять голову из-за парня. Где нашатырь, когда он так нужен? Чувствую, до конца этого вечера он ещё может мне понадобиться.
– Господи, Ремингтон, что же мне с тобой делать?
Один уголок его рта приподнялся в улыбке.
– Всё, что захочешь. Бери всё, что тебе нужно, ma belle.
Я застала его врасплох, когда обняла и поцеловала. Тем не менее, он ещё крепче прижал меня к себе, а потом, зарывшись пальцами в волосы и удерживая на месте, стал самозабвенно целовать в ответ. Боже правый, его запах просто великолепен, а вкус – пьянящая смесь кофе и шоколада. Поцелуями я проложила дорожку вдоль челюсти, наслаждаясь тем, как щетина царапает мою щёку. Прижавшись губами к шее, я провела языком по горячей коже, пробуя её на вкус.
– Это означает «да», Селена? – спросил он, задрожав, когда я прикусила кожу на подбородке.
Я молча улеглась на кровать и кивнула, так широко улыбнувшись, что у меня заболели щёки. На его губах заиграла ответная сногсшибательная улыбка, при виде которой я всегда таяла. Ах, и эти умопомрачительные ямочки, скрытые под очень сексуальной щетиной.
Ремингтон опустил взгляд и стал пальцами теребить краешек полотенца возле самого лобка, а потом наклонился и провёл носом по внутренней стороне моего бедра.
– Ремингтон, ты точно уверен? – спросила я.
Он посмотрел на меня и кивнул.
– Что нам мешает подарить друг другу самое невообразимое удовольствие? – потянувшись, он обхватил пальцами мой затылок и стал его поглаживать. Я задрожала от прикосновения и хрипотцы обольстительного голоса. – Что тебя останавливает?
Господи, он просто неотразим, особенно, когда смотрит таким пронзительным взглядом. Тело словно ожило от его неодолимой силы. Я понимала, что у меня нет шансов находиться рядом с этим мужчиной и не чувствовать себя охваченной пламенем. Отличная аналогия. Ведь я ему необходима так же, как и он мне. Не уверена, что столь сильная потребность друг в друге не обернётся для нас боком. Это не просто физическое притяжение, здесь всё гораздо глубже. Существовала некая непостижимая причина, которую я не в силах описать, хотя, без шуток, все те дни нашей разлуки я пыталась всё хорошенько взвесить. Сможем ли мы пережить расставание после трех месяцев такой страсти?
Притянув меня к себе, он прижался лбом к моему. Мир вокруг словно исчез, остались только мы вдвоём.
– Ты влюбишься в меня без памяти, – засмеявшись, поддразнила я его.
– Моя милая Селена. Это будет самой сладкой влюбленностью, – пробормотал он.
И прежде чем я успела перевести дыхание, его губы обрушились на мои, сминая и овладевая. Я ахнула, захваченная врасплох языком, проникшим ко мне в рот. Ремингтон упивался мной, пробуя на вкус и заявляя свои права. Не прерывая поцелуя, он чуть приподнялся, зарывшись пальцами в мои волосы.
– Красивый рот, – пробормотал Ремингтон у моих губ. – Подвинься.
Я отползла назад, любуясь, как он на четвереньках подбирается ко мне.
Мама дорогая, Сен-Жермен смотрел на меня ненасытным голодным взглядом.
Стоило мне откинуться на огромных подушках, как Ремингтон набросился на меня, словно смерч. Вихрь из жадных рук, губ, накачанного тела и огромной эрекции. О мою и без того чувствительную кожу груди и бёдер тёрлась мягкая ткань футболки с V-образным вырезом и грубая ткань джинсов, усиливая ощущения во сто крат. Я извивалась и стонала, сгорая от желания почувствовать его ещё ближе. Я потянулась к краю футболки, но Ремингтон одной рукой обхватил мои запястья и прижал к кровати высоко над головой. Он зарылся носом в ложбинку у основания шеи, горячее дыхание ласкало кожу, а поцелуи просто обжигали.
– Я так скучал по тебе, Селена, – пробормотал он, прижимаясь ко мне и покрывая поцелуями шею. – Ты даже не представляешь, я едва не обезумел, лишившись возможности касаться тебя и целовать. И ещё один день вдали от тебя стал бы моей погибелью.
Услышав такие мелодраматичные речи, я закатила глаза и захихикала. Но при этом наклонила голову в сторону, открыв ему полный доступ к невероятно чувствительной коже между ухом и шеей. Нам обоим хорошо известно, что наша связь временная. Что касается надвигающейся угрозы, я чувствовала, Ремингтон и правда сможет защитить меня, защитить нас. Не знаю почему, просто уверена, что так и будет.
– Я тоже по тебе скучала, Ремингтон, – ответила я, прижимаясь к нему. – Очень сильно скучала.
Он замер, тело напряглось, словно тетива, как будто он собирался вскочить. А потом Ремингтон со вздохом припал к моим губам. И этот поцелуй был каким угодно, но только не нежным. Зубы столкнулись, языки схлестнулись в дуэли, страстная и отчаянная попытка наказать и заслужить прощение, словно в моих губах скрыто его спасение. Ремингтон качнулся, вжав мои бёдра в кровать. Я широко развела ноги, обхватила ими его за талию и сомкнула щиколотки на пояснице. Языком Ремингтон исследовал мой рот, пробуждая дикую страсть.
Почему мне следует его избегать? Ведь я его хочу до умопомрачения.
Отстранившись, Ремингтон схватился за край футболки и стащил её с себя, отбросив вещицу через плечо. А потом поднялся с кровати и избавился от джинсов, вслед за ними полетели и чёрные боксеры.
Гордо вздымающийся член оказался на свободе, я невольно застонала и начала бесстыдно извиваться на кровати. Ничего не изменилось после той ночи в студии, когда я впервые увидела Ремингтона обнажённым.
Сквозь ресницы я любовалась его мужской наготой.
– Боже, какой ты сексуальный. Хочу облизать каждый миллиметр твоего крепкого тела.
Схватив с пола джинсы, Ремингтон вытащил из бумажника презерватив и швырнул пакетик на прикроватный столик.
– Я слишком сильно по тебе скучал, и моя выдержка трещит по швам. Заранее прости мою поспешность, ma belle. Я чертовски сильно тебя хочу.
задрожала, от его слов во мне полыхнуло пламя.
– Знаешь, и моё терпение на исходе. Хватит разговоров, иди сюда.
От удивления его глаза распахнулись, а на губах заиграла одобрительная улыбка. В эту секунду от желания я могла вспыхнуть, как свеча. Я наблюдала, как он зубами разорвал упаковку и натянул презерватив на эрегированный член, скользя рукой вверх и вниз. От этой картины я не могла отвести взгляд.
Это самое сексуальное, что мне доводилось видеть.
– Безумно хочу заняться с тобой любовью, Селена, но не могу. Прямо сейчас мне нужно затеряться в тебе и жёстко оттрахать.
– Делай, что хочешь, Ремингтон, я вся твоя. Во мне тоже бушует отчаянная жажда обладать тобой любым способом, которым смогу получить.
Судя по зародившемуся в его горле рыку и улыбке, Ремингтону понравился мой ответ.
Мама дорогая, он дьявольски сексуален.
Сдерживая порыв наброситься на него, я вцепилась в простыни. Кровать прогнулась, когда Ремингтон пополз ко мне. Оказавшись сверху, он раздвинул мои бёдра и устроился между ними. А потом, скользнув рукой между нашими телами, направил член и без предупреждения ворвался внутрь. От такого резкого вторжения моё тело выгнулось дугой.
– Ремингтон!
Согнув руки, он прижался ко мне всем телом и зарылся носом в изгиб шеи, тяжело дыша.
– Я сделал тебе больно?
Его голос звенел от напряжения.
– Нет! Что ты. Просто застал врасплох, – ответила я, пытаясь отдышаться. Сердце бешено колотилось в груди и, казалось, готово вырваться наружу. – Господи, мне так нравится чувствовать тебя внутри. Так здорово. А теперь начинай двигаться или потеряешь очки, Сен-Жермен.
Он тихо рассмеялся, и этот хрипловатый смех казался таким восхитительным и греховным.
– Как прикажешь, ma belle.
Приподнявшись на руках, Ремингтон задвигался так яростно, словно из-за моих слов зверь сорвался с цепи. Неистовые жаркие проникновения. Его стоны эхом отражались в моих. А рычание вторило моим крикам. Требовательные губы завладели моим ртом, пили моё дыхание до дна и взамен дарили воздух, которым дышал он. Нежные и в то же время настойчивые движения языка дарили и отбирали. Не сдерживаясь, я не уступала ему ни в чём. Потому что чувствовала себя свободной и невероятно желанной. Оторвавшись от моих губ, Ремингтон замедлил темп и накрыл ладонью мою грудь, сжав между пальцами один сосок, а потом другой. Несколько секунд спустя он наклонился, заменив пальцы горячими губами.
Напористость Ремингтона возросла десятикратно, и мне это нравилось так же, как и наша страсть вперемешку с отчаянием.
Внизу живота всё сильнее нарастало напряжение, по спине и до самых кончиков пальцев ног разлилась сладостная дрожь удовольствия. Ремингтон словно почувствовал это. Оторвавшись от моей груди, он оперся на руки по обе стороны моей головы. Размеренные движения стали быстрее и хаотичнее, и я поняла, сдерживаться он больше не в силах.
От одной мысли, что Ремингтон из-за меня напрочь потерял самообладание, я разлетелась на куски. Захваченная в водовороте наслаждения, я кончила с его именем на губах, а мой любовник ни на секунду не замедлял свою дикую скачку. Окутанная безудержной страстью, я почувствовала два яростных выпада, моё имя слетело с его губ, и Ремингтон кончил глубоко во мне. Пока мы потихоньку приходя в себя, он наклонился и нежно поцеловал, зарывшись рукой в волосы и легонько потянув их.
После этого Ремингтон скатился с меня, снял презерватив и исчез в ванной. Через пару секунд избавившись от резинки, он вернулся, забрался ко мне под простыни и притянул в свои объятия. Потом одной рукой обхватил талию, тесно прижимаясь грудью к спине. Ремингтон сжал мое бедро и со вздохом скользнул ладонью по животу, останавливаясь на шраме.
Я удовлетворённо улыбнулась.
– Это было потрясающе.
– Просто невероятно, – он поцеловал меня в плечо, большим пальцем выводя крошечные круги на моей коже.
Убаюканная ласками и теплом наших тел, я закрыла глаза. Судя по тому, как его ладонь поглаживала шрам под тату, Ремингтона съедало любопытство. Прочистив горло, я уютнее устроилась в кольце сильных рук и, собравшись с духом, решилась ему обо всём рассказать. Я обсуждала это только со своим терапевтом и семьей, но больше ни с кем. Хотя нет, ещё с Грейс. Я рассказала ей о случившемся, когда решила вернуться в модельный бизнес.
Я открыла и закрыла рот, не в силах произнести ни слова. В горле пересохло.
Господи, умоляю, дай мне силы.
– Ммм… Около трёх лет тому назад я… потеряла ребенка. – Ещё теснее прижавшись к нему, на одном дыхании выпалила я. Поглаживающая мой живот рука замерла. Я накрыла её своей ладонью, и словно часть его силы передалась мне. Мысли вернулись ко дню, навсегда изменившему мою жизнь самым непостижимым образом. Никогда в своей жизни я не чувствовала себя настолько одинокой. Интересно, была ли жизнь Ремингтона и Эдриена омрачена такими же кардинальными переменами.
– Когда это произошло, я была на седьмом месяце беременности. Какое-то время я не очень хорошо себя чувствовала, а на шестом месяце доктор прописал мне постельный режим. Джеймс всё время пропадал на работе. Короче говоря, меня одолевало чувство тревоги и голода, поэтому я решилась спуститься вниз и перекусить. На полпути живот пронзила резкая вспышка боли, я упала с лестницы, даже не успев понять, что произошло. Очнулась я уже в больнице, и ребёночка не было.
Я попыталась сглотнуть подступивший к горлу комок и вздрогнула, вспомнив, как, придя в себя в больнице, потянулась рукой к животу. Но он был совершенно плоским. Моей малышки не стало.
Сопротивляясь печали, угрожавшей меня поглотить, я сделала глубокий вздох.
Я сильная. За прошедшие годы я научилась с этим справляться. И сейчас смогу.
Ремингтон крепче меня обнял, притягивая ближе, наши ноги переплелись.
– А где его носило? – спросил Ремингтон, с трудом процедив слова сквозь сжатые зубы. – Твоего… Джеймса?
– Был на работе. Стремился стать партнёром в юридической фирме.
С губ Ремингтона сорвался поток ругательств.
– Тебе было плохо, а он бросил тебя одну и всё время торчал на работе? Каким отъявленным ублюдком надо быть, чтобы так поступить?
Тем самым ублюдком, который практически с первого дня нашей свадьбы изменял мне с моей лучшей подругой.
Сдерживая слезы, я уставилась на противоположную мне стену. Каждый раз, рассказывая о случившемся, я проделывала этот фокус. Но сейчас…
– Je suis désolé¹, – пробормотал Ремингтон, поворачивая меня к себе и заглядывая в глаза. – Мне очень жаль, Селена, – когда его палец скользнул по щеке, я поняла, что плачу. За прошедшие три года я пролила достаточно слез, наивно полагая, что с этим покончено. Ремингтон прижал меня к своей груди, и я уткнулась носом в его шею, согретая силой и теплом этого невероятного мужчины.
– Могу поспорить, ты не ожидал, что этот вечер превратится в ночь признаний?
Он круговыми движениями поглаживал меня по спине.
– Я хотел узнать о шраме, но был уверен, что ты расскажешь сама, когда будешь готова.
Мы лежали, обнявшись, две души, запертые в нашем маленьком мирке. Словно демоны, владеющие нами, признали друг друга и вместо того, чтобы разжечь пожар, погасили пламя, успокоились и затихли. Впервые за долгое время меня окутал покой. Если честно, к такому можно и привыкнуть.

1. Je suis désolé – Мне так жаль (фр.)

Solitary-angel пишет: Что-то мне подсказывает, что с мужем у Селены такого ощущения не было или была его иллюзия, самообман. В жизни Ремингтона наконец появилась женщина, за которую он будет бороться, за их совместное будущее.
Надюша, Ленуся и Оля, спасибо.

Надя, Лена, Оля, СПАСИБО за перевод прекрасной главы, наши герои и правда, очень соскучились...

До чего же страстная глава. Красивое и завораживающее описание чувств и эмоций героев. О деликатности Ремингтона можно говорить много и только восхищаться.Я о его любыпытстве шрамом. Селена против разума отогревается в объятиях этого обворожительного мужчины.У меня складывается впечатление,что они опасаются признаться вслух о страхе расставания. Уже даже сейчас на лицо не только сексуальное притяжение,но и духовная потребность в друг дружке.
Девчата спасибо большущее за продолжение. Замечательная глава и замечательный перевод. Буду сждать новых встреч с героями.

Solitary-angel, Renka, Lambda, спасибо большое!!!