ээээх!
и так спасибо So-chan и девочкам читательницам огрмнейшее, которые помогли с редактурой! я читала и видела как упорно искали! просто великолепный перевод со сносками, картинка. Терпела и читала до последнего, чтобы написать комментарий.
Сперва, когда читала почему то делала "тупую" параллель, между мертвыми в другой вселенной Чарли и Амелии. и тут мне хотелось все время сказать, призраки не есть плохо! Но тут видимо действительно это плохо!
И когда начали появляться намеки, что она не просто так видит их, вот тут то я и задумалась о клинической смерти, многие даже на практике такое было, говорят об Ангелах и Боге, и даже видят данных призраков. Но сосуществовать с ними, это просто бррр...
Теперь у меня вывод, точно была клиническая смерть! и получается для обоих родителей она приемная дочь? я все правильно поняла? Потому что папА видит их тоже. И странное перешептывание "матери" и тети, наводит меня на мысль, что она холодна к дочери, возможно или скорее всего она знала очень близко не состоявшуюся, но тем не менее настоящую мать!
А теперь про кладбища! ОООох, как они пугают эти кладбища, но у нас в религии говорят, что кладбище священное место и там призраков не может быть, в отличие от мечети, потому, что там от замаливания грехов витает плохие существа, типо если уснуть на кладбище крепким сном будешь спать в отличие от мечети. Данный факт я не проверяла и проверять не хочу. брбрбрб. Честно меня всегда пугали кладбища, и еще у нас нельзя там находиться не под каким предлогом после захода солнце, почему уже не помню.
Но вот те именно в других странах, не беря в счет Россию, всегда в фильмах завораживали кладбища, а особенно, что вот какие у них традиции, что аж склепы делают, и хоронят чуть ли не в саркофагах, чтобы тело хранилось лучше. И вот надписи надгробные, и данные символы, всегда люблю, что-то новое узнавать! Спасибо вам за такую возможность! целая интересная религия и куль что ли? и традиции. Мне очень приятно было узнать и почитать новое, спасибо за такую возможность! Новые какие то познания))) И вообще не знала о существование такой профессии и должности "Кладбищенский реставратор" ! прикольно оказывается, на уровне как археолог. Чтить и уважать в память об усопших!
И чем дальше читаешь тем понимаешь, что триллер точно в детективном жанре? блин я мнительная, не много даже боюсь такого... Боюсь за главных героев. И хочу, чтобы Девлин отпустил своих призраков прошлого. и зажил уже спокойно.
и я тут увидела, что это не одна серия книг, и надеюсь перевод будет осуществляться Очень мне нравится, потому что действительно для меня это ново!

So-chan пишет:
Ну вот, все мои умозаключения насмарку. Только я решила ему способность приписать, как мне сразу отказали в этом.))) Ладно, пущай он будет из обычных людей. Ну согласись, даже Амелия думает, что он чувствует своих призраков, а это уже даёт пищу к размышлениям.

So-chan пишет:
Я даже представляю с каким он рвением ринулся её спасать. За то время пока она была в низу без него, он наверное измучился неимоверно.



So-chan пишет:

Наверное это вещий сон. Пишу, а сома ловлю себя на том, что мысленно произношу все слова шёпотом. Если честно, то очень страшно читать и про этот туннель и про её сон. Аж мурашки по коже. Это я тоже произнесла зловещим шёпотом.


So-chan пишет:

Интересно кто их преследовал или это были только её страхи.

Люба вставлю 5 копеек, мне кажется она пережила клиническую смерть.это и есть тунель. А руки в тунели застрявшие призраки?)

Agusha пишет:
Теперь и ты меня пугаешь. Моя бурная фантазия тут же представила эту жуткую картину.

Люба пишет: Это всего лишь книга не надо пугаться) но книга заставляет бегать мурашки

Agusha пишет:
Всё равно страшно. Тем более я верю в это. Лет 25 назад, мне уже покойничек в затылок дышал, после этого, я даже когда читаю вся мурашками покрываюсь.)))

А вот и новая порция загадок


К тому времени, как я покинула кладбище, его заполонили копы. Криминалисты спустились в камеру, а полчища полицейских стали прочёсывать тоннели. Я решила, что Девлин будет занят ближайшие несколько часов, поэтому была искренне удивлена, когда он объявился на моём пороге поздним вечером.
Я успела принять душ и приготовить себе лёгкий ужин, хотя смогла лишь поклевать салат. Увиденное в склепе не могло пройти незамеченным, и меня терзало плохое предчувствие, что крепкого сна мне теперь не видать несколько дней, если не недель.
Девлин принёс с собой ноутбук, чтобы мы вместе смогли просмотреть фотографии «Дубовой рощи». Я предполагала, что он придёт к такому же выводу, что и я: Ханна Фишер, живая или мёртвая, находилась в том склепе, когда я делала снимки надгробий. Кража моего портфеля лишь укреплила эти подозрения. Убийца верил, что на один или пару снимков попало нечто компрометирующее.
Но откуда он узнал, что у меня в портфеле фотографии... если только не видел их собственными глазами?
В день обнаружения трупа я провела целый день в Эмерсоне: как наверху, в главной библиотеке, так и в подвале, в архивах. Портфель лежал без присмотра не один час, пока я просматривала коробки с записями и изучала базу данных. Если портфель был открыт, то любой проходящий мимо мог мельком увидеть фотографии. А это значит, что в какой-то момент в течение дня я находилась в непосредственной близости от убийцы. Мы могли задеть друг друга плечами или обменяться любезностями. От этой мысли, особенно после нашей находки — и в особенности наводящими жуть цепями и блоками — становилось тошно.
До приезда Девлина я составила таблицу всего, что мы знали о месте захоронения каждой жертвы, начиная с Ханны Фишер.
Вместе с цветочным узором на надгробии были выгравированы парящее перо и стихотворная эпитафия: На надгробии могилы, где были найдены неопознанные останки, была распустившаяся роза, изображение души с крыльями и надпись: Поскольку тело Эфтон Делакур было брошено на полу мавзолея, а не похоронено, у меня не было надгробных символов или эпитафии, с которой можно сопоставлять, но я решила, что рисунок и надпись на своде, которые привели нас к скрытой камере могли быть существенными уликами. Разорванная цепь не вписывалась в мотив летящей души на двух надгробиях, но сильнее всего меня заинтриговал стих: Я просмотрела таблицу, подчеркнув слова «перо», «душа», «сломанные цепи» и «кандалы», и воспрянула духом. Возможно, Геррити прав. Ответ находится прямо передо мной, мне нужно лишь расшифровать сообщение убийцы.
Сколько у нас есть времени до того, как маньяк выберет следующую жертву?
— Что такое? — спросил Девлин.
Его голос испугал меня в тишине. Удивительно, но я совсем забыла, что он рядом.
— Я просто изучила все эпитафии и символы и подумала, что Том Геррити прав. Убийца оставляет сообщение, но я не могу его прочесть. — Я помолчала. — Вы что-нибудь нашли?
— Нет, к сожалению, — ответил он с таким же разочарованием, что терзало мне сердце.
— Знаете, что меня беспокоит? Как убийца узнал о туннелях?
— Я же говорил: старые записи, документы. Случайно. — Он поднял взгляд. — А знаете, что беспокоит меня? Почему у того скелета были скованны запястья?
— Потому что это выбивается из общего ряда?
— Именно.
— Когда будут новости от Итана?
— Скоро. Он посвятил всё своё время расследованию. По крайней мере, теперь он может сравнить любые найденные аномалии или детали этого скелете с эксгумированными останками.
Мы оба замолчали, сосредоточив всё свое внимание на снимках.
И тут я вспомнила, что хотела рассказать ему кое-что ещё.
— Помните, я говорила, что видела Даниэля Микина в университетских архивах? Я спросила его в тот день, могли ли пропасть церковные регистры, связанные с «Дубовой рощей». Он ответил, что во время и после Гражданской войны было уничтожено множество записей. Он также упомянул, что записи просто могут находиться не на своём месте, потому что архив в ужасном беспорядке. И он прав. Кто-то мог легко унести любую запись или книгу, где говорится о тех туннелях, и никто бы не заметил.
— А он не говорил, что помимо церкви на этой земле было что-то ещё?
— Нет. Мы это тоже обсудили. Он рассказал мне, что у него в кабинете есть несколько старинных книг, где говорится о «Дубовой роще». Он собирался поискать для меня кое-какую информацию, но с тех пор мы не встречались.
Девлин кивнул.
— Я поговорю с ним.
— Неплохая идея. Если кто-то и знает, было ли на этом месте что-то до церкви, то только он. — В голову пришла ещё одна мысль, но я засомневалась стоит ли ею делиться. –— Скорее всего, это не имеет ни малейшего отношения к делу, но Темпл сказала мне, что Микин пытался покончить жизнь самоубийством.
Девлин поднял глаза.
— Я знаю, что это всего лишь сплетни, но Темпл, кажется, видела уродливый шрам на его запястье. И Микин старается пользоваться только левой рукой. Вы поймёте, о чём я, когда встретитесь с ним. Он держит запястье под странным углом, словно его постоянно беспокоит этот шрам или не даёт покоя осознание того, что он пытался с собой сделать.
— Он всегда был немного странным, — заметил на это Девлин.
Я приподняла голову от удивления.
— Вы его знаете? Когда вы сказали, что знаете его, я подумала, что вы имеете в виду его работы.
— Мы учились в одном университете, но я поступил позже него.
— В университете? В Эмерсоне? Вы оба ходили в Эмерсон?
Он нахмурил брови в ответ на обвинительную нотку в моём голосе.
— У вас с этим какие-то проблемы?
— Нет… никаких проблем, но почему вы не сказали об этом раньше?
Он пожал плечами.
— Я делюсь подробностями своей личной жизни только в необходимых случаях.
Я уставилась на таблицу, спрашивая себя, сочтёт ли он следующий вопрос необходимостью или проявлением любопытства.
— Вы познакомились со своей женой в Эмерсоне? — Я чуть не сказала: «с Мариамой», но вовремя вспомнила, что Девлин ни разу не назвал её по имени. Ещё одна странность.
Он замешкался с ответом:
— Да.
— Вы знаете доктора Шоу?
— Все в кампусе знали Шоу. Он был таинственным типом, мягко говоря.
— Вы когда-нибудь ходили на один из его сеансов?
— Более пустой траты времени не придумаешь.
Столько презрения от человека, которого преследуют призраки.
— Вы знали кого-нибудь из Когтей?
Он закрыл ноутбук.
— Вы сегодня задаёте много вопросов.
— Простите.
— Я бы сказал, что вы в роли детектива как рыба в воде.
Не уверена, что он меня похвалил, но всё-таки сочту его слова за комплимент.
— В какой-то степени это не слишком отличается от моей работы. И я люблю загадки. Поэтому я так заинтригована «Орденом гроба и когтя». Вы заметили, что никто не хочет ничего о нём рассказывать?
Он издал нечленораздельный звук.
Я украдкой посмотрела на него краем глаза.
— Вы говорили, что люди в высших кругах стали дёргать за ниточки. Думаете, это как-то связано с орденом? За ними несколько поколений во власти, и видимо никто не желает переходить им дорогу. Они сплачивают ряды, чтобы защитить одного из своих?
Девлин провёл рукой по лицу. Он выглядел смертельно уставшим, хотя несколько секунд назад казался совершенно расслабленным.
— Не знаю. Я вижу последствия от манипуляций, но не того, кто за ними стоит.
— Они же не смогут закрыть дело?
— Нет. Не после сегодняшней находки. Но они могут контролировать ход расследования, поставив собственных детективов.
— Но это ваше дело.
— Вы правы. Я не намерен сдаваться без борьбы.
Его взгляд меня немного напугал.
— Что они сделают, если вы не согласитесь сотрудничать?
— Ничего. Меня они не тронут.

Утверждение Девлина так и звенело в моих ушах, когда я встала и отправилась на кухню приготовить чай. Я расставила чашки и подождала, пока закипит чайник, потому что хотела всё обдумать, прежде чем вернуться к разговору. Мне казалось, что я узнала нечто важное от Девлина. Откровение об учёбе в Эмерсоне вызвало особый интерес, и мне по-прежнему казалось довольно странным, что он не упоминал об этом в тех случаях, когда мы обсуждали убийство Эфтон Делакур. Но, может быть, он действительно просто не хотел рассказывать о своей личной жизни.
Я внесла поднос с чаем в кабинет и увидела, что Девлин заснул на кушетке.
Сев обратно за стол, я вернулась к фотографиям, но чем дольше я просматривала уже ставшие привычными символы и эпитафии, тем меньше энтузиазма вызывала у меня это занятие. Я начала чувствовать себя немного в себе: слабость в коленях, неприятная пустота в животе. Те же симптомы, когда Девлин заснул в моём кабинете и в прошлый раз.
Я убеждала себя, что на этот раз не подойду к нему. Просто позволю ему спать, и когда он проснётся, мы продолжим обсуждать дела или же он просто уйдёт. Так и будет.
Я не подойду.
Но, конечно, я подошла к нему, потому что не могла остаться в стороне. Я встала над ним, готовясь к толчку, сдавливающему грудь, и слабость накрыла меня с головой. У меня подкосились колени, я тяжело осела на кушетку рядом с Девлином.
У Девлина распахнулись глаза. Он посмотрел прямо на меня, но у меня возникло странное ощущение, что на самом деле он меня не видит. Он ещё не проснулся.
Что-то промелькнуло в его лице — невыносимая печаль, которая появилась и исчезла так быстро, что я засомневалась в том, что видела. Но затем я вспомнила, что он рассказал мне сегодня о своих ночных кошмарах.
А затем я просыпался и понимал, что он реален.
Он сел и огляделся.
— Что произошло?
— Ничего. Мы просматривали изображения «Дубовой рощи», и вы заснули.
Он откинулся на спинку кушетки и протёр глаза.
— Да что с этим местом такое? — пробормотал он.
— Дело не в месте, а в вас, — ответила я. — День был долгий. Я тоже немного устала.
Он нахмурился.
— Как долго я спал?
— Полчаса. Возможно, сорок пять минут.
Мне показалось, что он удивится, почему я сижу рядом с ним, поэтому я тут же схватила шерстяной плед с края кушетки.
— Я побоялась, что вы замёрзнете.
Как только я начала его укрывать, он схватил меня за ладонь. Я знала, что должна отстраниться. Силы покидали меня, у меня закружилась голова, но я не шелохнулась.
— Мне кажется, что я проспал несколько часов.
Его голова покоилась на спинке кушетки, но взгляд упирался в меня. Мы провели несколько секунд в неловком молчании, и я подумала, что нужно встать и вернуться к столу. Но Девлин до сих пор держал мою ладонь. Я не могла освободиться, не испытав ещё большей неловкости.
— В честь кого вас назвали? — неожиданно спросил он.
Я удивлённо посмотрела на него.
— Я не знаю. Среди моих родственников и предков не было Амелий.
— И за этим именем не стоит никакой истории?
— А должна быть?
— Я подумал, что это семейное имя. Оно вам подходит. Немного старомодное, как и вы.
Я рассердилась:
— Ни я, ни моё имя не старомодны.
У него заблестели глаза.
— Я не хотел вас оскорбить. Я тоже старомоден. Такими нас воспитали. Обременёнными традициями в одной упряжи с ожиданиями и чёртовыми правилами.
— Я много чего знаю о правилах. Вы даже не представляете насколько много.
Его рука соскользнула с моего запястья. Пальцы сплелись с моими пальцами. Ничто не могло потрясти меня сильнее. Я спросила себя, а почувствовал ли он, как я дрожу.
— Я не должен быть здесь, — вздохнул он. Он поднял наши переплетённые пальцы и посмотрел на них, словно пытаясь узреть божественное послание.
— Почему? — Я знала, почему он не должен быть здесь, но смерть как хотела услышать его признание. — Я не настолько старомодна, чтобы испугаться остаться наедине с мужчиной в собственном доме.
— Я не это имел в виду. Я... я не должен быть здесь. С вами. — Он сделал небольшой акцент на местоимении. — Вы пугаете меня.
— Я?
Он замер.
— Иногда вы заставляете меня забыть.
Моё сердце колотилось так сильно, что было готово выпрыгнуть из груди.
— Это плохо?
— Не знаю. Я так долго держал… не знаю, готов ли я отпустить.
— Тогда не отпускайте.
Он произнёс моё имя. Одно только имя. Амелия. Но в такой медленной, правильно протяжной манере чарльстонских аристократов, растягивая слоги с элегантной надменно-властной каденцией с оттенком декаданса, снисходительности и своего рода тайны, которая может тлеть лишь в самой глубокой тени Юга.
Он обхватил моё лицо ладонями и притянул к себе, долго-долго смотря в глаза. Я решила, что он собирается поцеловать меня и закрыла глаза в предвкушении. Вместо этого он медленно провёл большим пальцем по нижней губе, именно как я представляла себе в ресторане. Это был не поцелуй, даже не ласка, но никто и никогда не дарил мне ничего более чувственного.
Он притянул меня к себе, и мы тихо лежали в объятиях друг друга, пока он не заснул. Я чувствовала спокойный стук его сердца под ладонью. Он становился всё сильнее, пока он спал, а я же теряла силы.
И все же я не шелохнулась.
Я лежала в объятиях Девлина, пока аромат жасмина в кабинете стал невыносим.
Я встала и подошла к окну, чтобы увидеть её. Шани медленно раскачивалась на качелях. Длинные волосы развевались на ветру.
На этот раз она пришла не одна. На самом краю тени, уставившись на меня ядовитым взглядом стояла Мариама.

Девлин ушёл перед рассветом. Я легла спать полностью одетой и, выскользнув из-под одеяла, поспешила к окну, чтобы проводить его взглядом. Как только он открыл калитку и вышел на улицу, в сером свете появились Мариама и Шани. Они парили по обе стороны от него, пока он переходил дорогу, направляясь к своей машине.
На полпути призрак Мариамы обернулся через плечо. Я отстранилась от окна, но она знала, что я за ними наблюдаю. И также как призрак Шани, она хотела дать мне понять: она в курсе, что я знаю об их существовании.
Я больше не выглянула в окно, но я знала, когда Девлин уехал. Чем большее расстояние нас разделяло, тем сильнее становилось это чувство. Теперь мне стало предельно очевидно, что этот дом, это благословенное святилище, может защитить меня от духов, но не от Джона Девлина.

Приняв душ и одевшись, я покинула дом позже утром с новой решимостью. Первым делом мой путь лежал в Чарльстонский институт изучения парапсихологии. Направляясь к боковому входу, я подумала, что с таким же успехом могла бы перейти дорогу и обратиться к Всевидящей Мадам. Последний визит к доктору Шоу оставил меня с большим количеством вопросов, чем ответов.
У двери меня встретила та же блондинка с серебряными украшениями. Она провела меня по коридору к кабинету доктора Шоу, и незаметно закрыла за мной раздвижные двери.
Льющийся из сада солнечный свет ослепил меня так сильно, что пришлось зажмуриться и несколько минут привыкать к освещению. Доктора Шоу не было за столом. Он стоял в дальнем конце зала, в глубокой тени, и пролистывал фолиант в кожаном переплёте. Не успела я его заметить, как доктор Шоу небрежно отбросил книгу в сторону, достал другую из шкафа и лихорадочно пролистал страницы.
Я была поражена его внешним видом. Я всегда находила некоторое очарование в его рассеянном поношенном облике, но сейчас он выглядел неухоженным: рубашка и брюки смялись, поэтому я подумала, что он, должно быть, спал в них. Великолепная копна белоснежных волос — часть его туалета, которой отдавалось особое внимание, — выглядела тусклой и безжизненной.
Я молча постояла в дверях, сомневаясь, что он знает о моём присутствии. Откашлялась, перемялась с ноги на ногу, но ничто не отвлекло его внимание от основной задачи: пролистывания книг одной за другой. Без всякого сомнения, он что-то искал, и также, без всякого сомнения, его сокровище оставалось удручающе неуловимым.
— Можете не мяться, — сказал он, не поднимая взгляда. — Я знаю, что вы здесь.
— Я пришла в неудачное время? Мне стоило сначала позвонить.
— Нет, всё в порядке. Боюсь, у меня выдалось неудачное утро.
— Я могу чем-нибудь помочь? Из меня хороший исследователь.
Он поднял взгляд и слабо улыбнулся, снимая с полки очередную книгу.
— Я сам не знаю, что ищу.
— Мне это знакомо.
Он подошёл ко мне и, когда его залил солнечный свет, я поняла, что моё первоначальное впечатление о нём было поверхностным. Смятая одежда и растрёпанные волосы оказались ещё цветочками. Он выглядел больным. Кожа приобрела неприятный желтоватый оттенок, глаза стали водянистыми и налились кровью. Кажется, что он не спал с нашей последней встречи.
От свойственной ему элегантности не осталось и следа, и он грузно сел за стол. Шоу указал мне на стул, и я заметила небольшую дрожь в руке, на которую раньше не обращала внимания.
— Что привело вас в такую рань? Смею ли я питать надежду, что вы получше разглядели свою тень? — Его улыбка была почти страдальческой, словно он изо всех сил старался проявить хоть крупицу своего обычного радушия.
— Нет, вообще-то я здесь по другой причине. Из-за события… иного рода.
Свет упал на него под резким углом, обнажая кожу, плотно обтянувшую кость. Казалось, я беседовала с трупом. Затем Шоу сдвинулся в кресле, и иллюзия, к счастью, исчезла.
Я прочистила горло, спрашивая себя, не совершила ли я ошибку придя сюда. Он был явно расстроен и озадачен, но я не могла просто встать и уйти без объяснений.
Доктор Шоу не сводил с меня безжизненных глаз, ожидая дальнейшего объяснения.
Я снова откашлялась.
— Мне любопытно, может ли такое быть, чтобы один человек бессознательно высасывал энергию у другого. Я говорю не об эмоциях, а о жизненных силах.
— Не уверен, что между ними можно провести черту. В конце концов, эмоциональное состояние сильно зависит от физического здоровья и наоборот.
— Конечно.
— Но кажется, я понял, о чём именно вы спрашиваете, и мой ответ… это возможно. Вам знакомо понятие энергетический вампир?
— Наслышана.
— В отношении энергетических вампиров сложилось две точки зрения. Первая, это паранормальная сущность в человеке, которая питается психической энергией других людей. Вторая, это социальный паразитизм. Люди с различными расстройствами личности, либо лица, находящиеся в эмоционально или духовно ослабленном состоянии, могут воздействовать на других, оставляя их физически и эмоционально истощёнными, или даже приводя в состояние тяжёлой депрессии.
Я подумала о рассказе Итана про эмоциональное состояние Девлина после автокатастрофы и слухах, что он лежал в какой-то лечебнице. Если он эмоционально и физически истощён из-за горя и призраков, то, возможно, подсознательно ищет способ восполнить энергию?
— Как это остановить?
— Простейший и самый эффективный способ — полностью избегать таких людей. Вычеркнуть их из своей жизни.
Он рубанул воздух рукой.
— А если это невозможно?..
— Можете попробовать противостоять им, хотя я не уверен, что из этого получится что-то хорошее. Так вышло, что... — Он впился в меня взглядом, и налитые кровью глаза чуть ли не засияли красным. — Я оказался в подобной ситуации.
— Вас преследует энергетический вампир? — удивилась я.
— Хуже. У меня забирают не энергию… а работу всей моей жизни.
— Кто-то вас обворовывает?
Он беспомощно развёл руками.
— Все записи, исследования множества лет… меня высасывали столь медленно, что я ничего не замечал, пока не стало слишком поздно. Теперь они получили всё, что нужно.
Я быстро перевела дыхание, испугавшись ноток страха в его голосе.
— О чём вы?
Он несколько минут собирался с духом.
— Боюсь, что убийца той девушки находится среди нас. Проницательный, хитроумный и незаметный. Тот, на кого никогда не подумаешь...
Рука потянулась к жилке на шее, пульсирующей до боли.
— Вы утверждаете, что знаете кто убийца?
Казалось, он только сейчас понял, что сказал, и равнодушно махнул рукой, на которой носил кольцо. Отблеск серебряной эмблемы попал мне в глаза. Я её уже где-то видела. Точно видела... но где?
— Это всего лишь предположения. Всё, что я знаю об этом деле, я вычитал из газет.
Верится с трудом.
— Вы делились своими подозрениями с Итаном? Обсуждали с ним пропажу бумаг?
— Итан? Нет, я не обсуждаю с сыном подобное, — произнёс он со странной запинкой в голосе. Он развернулся в кресле и задумчиво посмотрел на сад.
Я молча удалилась.

Девлин оставил мне сообщение на голосовой почте. Я должна была встретить его в «Дубовой роще», чтобы вместе обойти кладбище. По пути я заскочила в Эмерсонскую библиотеку, чтобы быстро проверить архивы.
Идя скорым шагом по живописному кампусу, я всё время оглядывалась через плечо, а в ушах так и звенели таинственные предупреждения доктора Шоу, что убийцей может быть среди нас, но мы на него совсем не думаем. Даже эхо моих шагов по каменной лестнице, ведущей в подвал, словно предвещало беду.
Я провела достаточно много времени в архивах, чтобы точно знать, где хранятся файлы и записи о «Дубовой роще». Заявление доктора Шоу, что его бумаги были украдены, заставило меня ещё раз задуматься о церковной книге, которую я никак не могла разыскать.
Я опустилась на колени и стала водить пальцем по этикеткам на ящиках, как на меня упала тень. Я так перепугалась, что качнулась на цыпочка и чуть не потеряла равновесие.
— С вами всё в порядке? — с тревогой спросил Даниэль Микин. — Я не хотел вас напугать. Мне показалось, что вы слышали мои шаги.
Я ничего не слышала.
Он опустился на колени рядом со мной и упёрся левой рукой в коробку, чтобы удержать равновесие. Рукав задрался над запястьем, и я увидела шрам. Но это был не просто шрам. А ряд рубцов, тянувшихся один за другим. Это была не попытка суицида, а множество попыток.
Я быстро отвела взгляд. Свет в подвале горел тускло, и я понадеялась, что Микин не заметил, как у меня приоткрылись губы и округлились глаза от ужаса.
Через секунду Микин поменял позу и уронил руку. Рукав снова скрыл шрам.
— До сих пор ищите тех неизвестных с безымянных могил? — поинтересовался он.
— Да. Я не теряю надежды. Просмотрю ещё больше записей или найду пропавшую церковную книгу.
— Понимаю. Я просмотрел эти коробки, наверное, десятки раз, но всё равно пришёл сюда в надежде найти неуловимый кусочек сведений или совершить неожиданное открытие. Это как охота за сокровищами.
— Захватывает.
— Именно, — просиял Микин.
Он отвернулся и прошёлся взглядом поверх коробок.
— Какое совпадение, что я столкнулся с вами здесь сегодня утром. Я сам спустился поискать кое-какие записи по «Дубовой роще».
— Правда? Зачем?
— Утром со мной связался детектив. Похоже, у него есть ко мне исторические вопросы касаемо кладбища. Он мало что объяснил, только сказал, что хочет зайти ко мне сегодня днём, но он обронил одну подсказку, которая меня заинтриговала. Он спросил, были ли на этом земельном участке иные постройки помимо старой церкви.
— И они были?
— Нет… мне ничего об этом неизвестно.
Я почувствовала его замешательство.
— Вы бы наверняка знали, ведь так? Вы же сами сказали, что всё здесь просмотрели бесчисленное количество раз.
— Да, но записи неполные. Как я уже говорил, во время и после войны было уничтожено множество бумаг.
— Как думаете, могут ли здесь находиться записи, о существовании которых никто не подозревает?
— Не могу сказать ничего конкретного. Но я всегда предполагал, что Эмерсон построен на месте старой плантации Бедфордов. Первоначальная постройка сгорела в конце восемнадцатого века, и я был уверен, что здание отстроили поверх старого места. Но теперь, когда детектив Девлин поставил вопрос о «Дубовой роще», я задумался, а не может ли кладбище располагаться на месте плантации.
— Вам ничего не попадалось в официальных документах?
— Нет, только если их умышленно не изъяли.
Я подняла взгляд.
— Зачем кому-то это делать?
Он нервно оглянулся через плечо.
— Чтобы защитить то, что детектив Девлин обнаружил на кладбище.
У меня ухнуло сердце.
— Вы хотите сказать, что кто-то зачищает государственные записи, церковные книги и университетские архивы...
— Если у тебя достаточно денег или влияния, ты можешь заставить исчезнуть всё что-угодно, — тихо ответил Микин.
— Это очень интересное замечание.
Он бросил ещё один взгляд украдкой и чуть наклонился ко мне.
— После нашего разговора в тот день я провёл исследования насчёт «Ордена гроба и когтя». Поговаривали, что общество было связано с «Дубовой рощей» задолго до убийства Эфтон Делакур.
— Думаете, кто-то из ордена уничтожил записи?
— Возможно, этот кто-то действовал не один. Я не знаю. Это чистой воды догадки, но... я нашёл кое-что, что может вас заинтересовать.
— И?
— Вы хотели знать, могли ли вы столкнуться с их символами на старых надгробиях. Это всё, что мне удалось связать с орденом.
Он достал из кармана лист бумаги, разгладил и положил на пол передо мной.
Змея, свернувшаяся вокруг когтя.
Я пялилась на рисунок, боясь поднять голову, потому что прекрасно понимала, что мой взгляд выдаст меня с головой.
Именно этот символ был изображён на кольце доктора Шоу, и теперь я вспомнила, где именно видела его ранее.
На медальоне Джона Девлина.

Меня бросило в дрожь от подобного открытия. Девлин — член «Ордена гроба и когтя», тайного общества, вовлеченного в убийство Эфтон Делакур.
Не то чтобы я на секунду поверила, что он лично ее убил.
Но это всколыхнуло воспоминание о подслушанном разговоре между Девлином и Камиллой Эшби. Она была твердо убеждена, что обнаружение трупа Ханны Фишер на «Дубовой роще» не связано с Эмерсоном и первым убийством. Она ожидала, что Девлин утаит любую возможную связь с университетом, потому что он член ордена?
Только сливки Эмерсона, представители самых почтенных семейств города, как Девлин, обладали правом членства по крови. Пока он учился в Эмерсоне, орден имел все основания полагать, что он когда-нибудь станет первым лицом могущественной юридической компании своей семьи. Без всякого сомнения, со столь славными традициями Девлинов в чарльстонских кругах он был обязан состоять в ордене. Неудивительно, почему он сказал, что они его не тронут. Он один из них.
В «Дубовой роще» у меня не было возможности открыто с ним поговорить. Слишком много народа. Кладбище и мавзолей заполонили полицейские. Девлин сам большую часть утра провел в тоннелях. Я в одиночестве обошла кладбище, пытаясь найти свежие следы вскопанной земли, потревоженных могил, улик, скрытых в изображениях и эпитафиях. Как и доктор Шоу, я понятия не имела о предмете своих поисков, но у меня было такое чувство, что, увидев его, я сразу пойму – вот оно. По крайней мере, я на это надеялась.
К полудню я была вся в испарине. Солнце палило над самой головой, а я по-прежнему не пришла в себя после вчерашней встречи с Девлином. На мне был мой обычный кладбищенский наряд: ботинки, футболка без рукавов и брюки карго. Штаны с широкими карманами идеально подходили для хранения инструментов, но они едва ли выглядели женственно. Волосы прилипли к коже. Я не нанесла макияж или солнцезащитный крем — досадная оплошность, так как щеки уже «подгорали».
Девлин же вышел из туннелей посвежевшим, собранным — подозрительно здоровым — и направился в мою сторону. С другой стороны вышел Итан Шоу, и их пути сошлись прямо передо мной. В отличие от Девлина Итан выглядел немного потрепанным после вылазки в туннель. Он смахивал пыль и паутину с рукавов.
Эти мужчины не могли быть более различны между собой: Девлин — c волосами цвета вороньего крыла, пронзительным взглядом и задумчивой манерой поведения, и Итан — с выгоревшими на солнце прядками, непринуждённой улыбкой и карими глазами с золотыми крапинками.
«День и ночь», — подумала я, и отчего-то мне стало неуютно от этого сравнения.
— Я собираюсь вернуться в лабораторию, — сказал Итан. — Но, если найдётся минута, я хотел бы поговорить о вчерашних эксгумированных останках.
Мне стало неловко. Я не знала, стоило ли мне отойти в сторону и оставить их наедине или остаться и послушать, что сообщит Итан.
Однако моё присутствие никого не смутило, поэтому я решила остаться.
— Это белая женщина, лет двадцати. Пяти футов девяти дюймов роста, вес — сто двадцать фунтов¹. Плюс-минус.
— Время смерти?
— От пяти до десяти лет. Я больше склоняюсь к десяти.
Девлин нахмурился:
— Она долго пролежала в земле.
— Обычно идентификация при таких обстоятельствах проходит намного сложнее, но у нас множество зубов и обширных предсмертных травм.
— Интервал до смерти?
— Несколько месяцев. Треснувшие рёбра и ключица, перелом позвонков, таза и правой бедренной кости. По моим предположениям, она попала в страшную аварию, вероятно, автокатастрофу. Она шла на поправку, но могу представить, как она страдала от постоянных болей. Впереди её ждали месяцы, если не годы, физиотерапии.
— Это значительно сужает круг поисков.
— Мы уже загрузили её в систему. Остальное — вопрос времени.
У Девлина зазвонил мобильный, и он отошёл в сторону, пока я подводила подсчёты в голове. Эфтон Делакур убита пятнадцать лет назад. Выкопанные вчера останки пролежали в земле от пяти до десяти лет. Ханна Фишер мертва несколько дней. Я задумалась: либо у нас выходит иная схема убийств, либо мы попросту не нашли все тела.
— С вами всё в порядке? — спросил Итан, прерывая мои размышления.
— Просто немного устала.
Он внимательно меня рассмотрел.
— Вы немного раскраснелись. Уверены, что не переутомились?
— Нет. Я в порядке. А почему вы спрашиваете?
— Я слышал, что именно вы с Девлином обнаружили тайную комнату и туннели. И скелет, — мрачно добавил он. — Это не могло не сказаться на нервах.
— Это был немного травмирующий опыт, — призналась я.
— Вы хоть поспали прошлой ночью?
Я подумала о том, как Девлин мирно дремал в моём кабинете, пока я лежала полностью одетой в постели, уставившись в потолок и мучаясь.
— Немного.
— Но вы всё равно приехали. Я вижу как минимум полдюжины полицейских, слоняющихся без дела. Они могли бы обойти это кладбище за вас.
— Я знаю местность и что искать, вроде как.
Он пожал плечами.
— Хорошо. Но если вам нужен перерыв — отдохните. Джон себя не щадит, но это не значит, что вы тоже должны надрываться.
Я обернулась через плечо. Девлин скрылся на одной из дорожек и был вне зоны слышимости.
— Вы давно его знаете?
— Да. Он может казаться немного молчаливым временами, но он не всегда был таким. Катастрофа его изменила. Я не верю, что он сможет когда-нибудь оправиться.
— Я понимаю. Он потерял семью.
Итан тяжело вздохнул.
— Дело не в горе. Его снедает чувство вины.
Я обеспокоенно обернулась.
— Нам не стоит об этом говорить.
— Ошибаетесь, Амелия. Вам нужно это услышать.
— Он может вернуться.
Итан повернулся лицом к дорожке.
— Так он не застанет нас врасплох.
— И всё равно мне неловко.
— Мне тоже. Что бы ни происходило между вами и Джоном, это не моё дело. Вы взрослые люди, и, возможно, мне не стоит лезть в ваши отношения. Но вы кажетесь хорошим человеком, а Джон мне как брат.
Я поражённо уставилась на Итана.
— Я и представить не могла, что вы так дружны.
— Больше нет, — ответил Итан. — После смерти жены и дочки он вычеркнул большинство друзей из своей жизни. Мне кажется, он хотел избавиться от любых напоминаний. Но раньше я, он и Мариама были неразлучны. Я был крёстным отцом Шани.
— Я… не знала. Мне так жаль.
Он кивнул, взгляд стал мрачным.
— Я был с Джоном, когда ему сообщили об автокатастрофе. Ранее тем днём я был у них дома. Мариама планировала устроить барбекю. Она ждала его всю неделю, но Джона резко вызвали на работу. Они грызлись весь день, но телефонный звонок стал спусковым крючком.
— Для чего?
Итан заколебался.
— Мариама была страстной, импульсивной женщиной. Её непредсказуемость была частью её очарования, и, думаю, именно поэтому Джон так сильно в неё влюбился. Она так отличалась от него. Но при этом могла быть ревнивой, мстительной и эгоистичной, даже если речь шла о его карьере. Она знала, за какие ниточки нужно дёрнуть, как задеть Джона, и получала от этого удовольствие. Мариама кое-что сказала в тот день, кое-что неприятное. Она прекрасно понимала, что это выведет его из себя.
— Они поссорились?
Итан провёл рукой по волосам и отвёл взгляд.
— Да. Сцена вышла откровенно некрасивой. Никакого рукоприкладства, конечно, только сказанные в гневе слова, которых не забрать. Хуже всего, Шани всё слышала. До сих пор помню, как она вцепилась в брючину Джона, чтобы привлечь его внимание. Думаю, она пыталась его успокоить, но он был слишком зол... слишком увлечён спором в тот момент, чтобы заметить. Он выбежал из дома и уехал, а Шани встала у окна и помахала ему на прощание. Это был последний раз, когда он видел её живой.
Я подумала о том, как маленький призрак теперь цеплялся за ноги Девлина, и мне захотелось расплакаться.
— Вообразить даже не могу, — тихо ответила я.
— Кто может? Уверен, Джон жизнь готов отдать, лишь бы вернуться в тот момент. Если бы он только мог обнять Шани в последний раз…
Я не могла больше выдержать. Мне не хотелось, чтобы Итан продолжал, но я увязла слишком глубоко. Придётся слушать до конца.
— После работы он позвонил мне, и мы пошли пропустить по стаканчику. Ему нужно было выговориться. И вдруг стала названивать Мариама. Он увидел её имя на дисплее и проигнорировал. Позже он узнал, что она пыталась дозвониться до него спустя несколько секунд после вызова 911. Её машина слетела с моста, она не смогла выбраться из салона. Оказалась запертой в тонущей машине вместе с Шани. Возможно, Мариама знала, что помощь не успеет. Возможно, она позвонила, чтобы дать Джону шанс попрощаться. А он не взял трубку.
Я обняла себя руками, пытаясь унять дрожь.
— Вот с чем он живёт. Эта вина всегда с ним. Боюсь, в его жизни не осталось места для чего-либо ещё.
— Для меня, вы хотите сказать.
У Итана потеплел взгляд.
— Я решил, что вам стоит это знать.

Рассказ Итана очень сильно меня расстроил, и остаток дня я избегала Девлина. Я просто не могла посмотреть ему в глаза. Не после такого. Я не могла представить, через что он прошёл. Не хотела представлять. И все же печаль в его глазах, отпечатавшаяся на лице скорбь и не отпускающие его призраки говорили о многом.
Вернувшись домой, я решила, что ради моего психического здоровья мне лучше для разнообразия погрузиться в обыденность: заняться стиркой и сходить за продуктами. Возвратившись из магазина, я приготовила себе стакан чая со льдом и отнесла его во дворик, где могла посидеть и отдохнуть в саду.
Ипомея уже давно увяла, но открылись розовые бутоны ночной красавицы, и вокруг неё кружили пчёлы и колибри. Я побродила по краю сада, посидела минуту на качелях, где видела призрак Шани, и наклонилась рассмотреть маленький холмик, где закопала её кольцо. Я не знала, что ожидала найти, но земля и сложенное мною сердечко были нетронуты.
Визит Мариамы обеспокоил меня сильнее, чем посещение Шани, но я выкинула из головы образ призрачных глаз, впившихся в меня сквозь тьму, и попыталась сосредоточиться на славном аромате пионов.
Стоило мне наклониться сорвать один из цветков, как я заметила, что боковая дверь в подвал приоткрыта.
Странно.
Эта дверь всегда была заперта, хотя в подвале не хранилось ничего ценного. Внутреннюю дверь в подвал закрыли на засов вместе с дверью в холл, когда дом разделили на квартиры.
Мысль, что кто-то пробрался в дом, даже средь бела дня, напугала меня до полусмерти, особенно в свете последних событий. Я оставила телефон внутри. Нужно было зайти в дом, чтобы вызвать полицию, но мне не хотелось предпринимать поспешных действий. Вполне возможно, что замок не был заперт, и дверь распахнуло ветром.
Я подошла достаточно близко, чтобы разглядеть ступеньки. В подвале горел свет и раздавался глухой стук, сопровождаемый тяжёлыми ударами, словно кто-то передвигал коробки.
Дверь открылась, и я отступила обратно в сад.
По лестнице поднялся Мейкон Доуз с чёрным чемоданом в руке. Увидев меня во дворе, он остановился и помахал рукой.
— Привет.
— Привет. — Я прижала ладонь к груди. — Вы меня до смерти напугали. Я уж подумала, что кто-то залез в дом.
— Никакого вора, я просто искал вот это. — Он поднял чемодан. — Простите, что напугал. Наверное, вы не ожидали увидеть меня в такое время суток. Или в любое другое. За последние несколько недель я превратился в фантом.
— Плотный график на работе?
— Убийственный, — поморщился он. — Я только что отработал трое суток.
— И как вы ещё держитесь на ногах?
— Кофеин и отчаяние. Я накопил слишком много долгов, чтобы теперь отступать.
Я указала подбородком на чемодан:
— Собираетесь в путешествие?
— Да. Мне дали двухнедельный отпуск, и мой приятель разрешил мне пожить в домике его родных на острове Салливан. Буду жить по графику «поспали, поели, попили и снова поспали».
— Похоже, это именно то, что вам нужно.
Разговор не клеился, так как мы едва знали друг друга. Я всегда находила Мейкона Доуза немного пугающим, хотя понятия не имела почему. Я почти ничего о нём не знала, кроме того, что это трудолюбивый студент-медик и тихий сосед. Фантом, как он и сказал.
— Вы не могли бы присмотреть за квартирой в моё отсутствие? Не то чтобы я жду проблем, — добавил он с улыбкой. — Квартал у нас убийственно спокойный.
— Конечно. Без проблем.
— Спасибо. Напомните мне потом проставиться.
Он вышел на улицу, а я осталась обдумывать последний поворот событий. Пропустить стаканчик с Мейконом Доузом?
Возможно, вселенная подаёт мне сигнал.

К девяти тридцати тарелки были перемыты, одежда переглажена, мебель вытерта, полы подметены, а ночь всё равно простиралась передо мной, подобно бесконечным тоннелям «Дубовой рощи».
Одиночество было мне давним другом, но сегодня наш союз оказался непрочен. Я не хотела оставаться одна, но мне некому было позвонить. Темпл — моя самая близкая подруга, но мы скорее начальник-подчинённая. Не считая случайных обмолвок в ресторане или баре, я почти ничего не знала о её личной жизни.
Мне двадцать семь, но у меня никогда не было лучшей подруги, доверенного лица или любимого мужчины. С девяти лет я была отрезана от живых гулявшими по миру призраками. С той первой встречи моя жизнь изменилась навсегда. Как и отец, я научилась жить с этой тайной и принять одиночество, но в такие ночи, как эта, я спрашивала себя, а не поджидает ли безумие не только по ту сторону завесы.
Но одиночество, с которым мне приходилось жить, не шло ни в какое сравнение с отчаянием, с которым Девлину приходится сталкиваться всякий раз, когда он возвращается в свой пустой дом. Мне не хотелось зацикливаться на его трагедии или моей участи, или почему судьба оказалась так жестока, что привела в мою жизнь мужчину, который будет до конца своих дней оплакивать другую. С самого начала было болезненно ясно, что Девлин не создан для меня, и все же я не могла представить себя с кем-то другим.
Я бродила по дому словно призрак, плыла из комнаты в комнату в бесконечном поиске. Я приказала себе не включать компьютер. Нужно отвлечься. В последнее время я стала всё больше и больше полагаться на компанию безликих безымянных незнакомцев. Но через полчаса я уже сидела на кровати с ноутбуком на коленях. Открыла блог и просмотрела комментарии. Кто-то опубликовал новую эпитафию час назад: Я была уверена, что это строчки из старинного стихотворения, но сегодня я уже видела их высеченными на камне в «Дубовой роще».
Дрожащей рукой я взяла телефон и набрала Девлина.
1. Рост – 176 см.
Вес – 54 кг.

Это был наш небольшой подарок под елочку. Всех с наступающим Новым годом!!! Желаю найти свою вторую половинку такую же крутую как Джон Девлин (но без скелетов в шкафу), обрести свое истинное призвание, пусть даже придется лазить по кладбищам, главное чтобы было по душе, и разгадать все послания судьбы!!!

Спасибо !!))) завтра почитаю! С наступающим!!!

So-chan пишет:
So-chan, спасибо огромное!!! И тебя с наступающем Новым Годом! Пусть в новом году исполнятся все твои желания и стремления.

So-chan, Aleftina, Santanika, Darling, спасибо вам огромное!!!

So-chan пишет:
Ей отец тоже самое говорил, а она видно не может это сделать. Тенет её к Девлину. Интересно, Девлин сам чувствует, что рядом с ней его состояние улучшается? Он так на неё как на наркотик подсядет.
So-chan пишет:
Вот это поворот! Даже он теперь попадает под подозрение. Мне кажется, что там все жители повязаны.)))
So-chan пишет:
Не представляю, как он сможет справиться со своим чувством вины.

Ох,с нетерпением жду полного перевода этой книги. И не устану повторять, спасибо,вам, девчонки за колоссальный труд . Благодаря вам мы читаем поистине интересные произведения!

Поздний час, на кладбище тихо. Армия копов покинула туннели и дорожки, оставив у ворот двух часовых. Они последовали за нами, и я повела их по мрачному лабиринту надгробных плит и памятников к северной стороне кладбища, где в лунном свете блестели семь могил со съёмной крышкой.
Направив фонарик на центральную могилу, я внимательно рассмотрела эпитафию и образы, вырезанные на крышке. Имя, год рождения и смерти, тюльпан — символ любви и страсти — и бабочка, освобождённая душа.
— Он освобождает их, — тихо произнесла я.
Девлин поднял голову и уставился на меня с противоположной стороны могилы.
— Символика везде одинаковая: перо, окрылённая душа и теперь бабочка. Улетевшая душа. Но он не просто выпускает их души: он освобождает их от земных оков. — Я опустила взгляд на надгробие. — Мама Ханны Фишер говорила, что её дочь — жертва насилия, начиная с отца. Она держала личность своего последнего бойфренда в секрете, потому что знала: мать попытается её спасти. Помните эпитафию на надгробии, где её похоронили? «Над её безмолвной могилой под луной скорбят звёзды ночные. Не мертва, лишь в забвение ушла, ибо душа не была спасена».
Девлин молча на меня посмотрел.
— Насчёт эксгумированных останков... Итан сказал, что перед смертью она попала в ужасную аварию. Её травмы были настолько серьёзными, что она, скорее всего, страдала от постоянной боли и её ждали месяцы, если не годы, физиотерапии. «Спал розы нежный цвет, она ушла от земных бед. И ныне покоится здесь». Земные беды. Физическая боль. И теперь вот это.
Мы вчетвером уставились на могилу. Мы с Девлином встали по бокам от неё, а двое полицейских — по концам.
Я зачитала эпитафию вслух.
— Мирная жизнь, безмятежная смерть. Спи, дорогая. Спасён наш секрет.
— Чёрт, жуть какая, — пробормотал один из полицейских.
Я сделала глубокий вдох, не сводя взгляда с символа.
— Нужно сдвинуть крышку.
— Нам понадобится судебный ордер? — нервно спросил второй полицейский.
— Подобные гробницы были построены для того, чтобы обмануть расхитителей могил. Тела, по меньшей мере первое, было предано земле и глубоко захоронено. Мы не повредим останки, сняв крышку.
— Я возьму ответственность на себя, — сказал Девлин, и мне показалось, что я заметила отблеск его серебряного медальона в лунном свете. — Поднимайте.
Стоило крышке подняться на несколько дюймов, как почувствовался жуткий запах. Я подавила рвотный рефлекс и заткнула рубашкой нос и рот. Полицейские застонали от веса крышки и запаха гниения.
— Ещё немного, — приказал Девлин, опускаясь на колени и светя внутрь фонариком. Он прижал тыльную сторону ладони ко рту и носу. — Боже.
Как только крышка медленно вышла из выступов, я увидела бескровное лицо, лежащего внутри человека. Это была Камилла Эшби.

Калейдоскоп полицейских огней окрасил ночь, пока Девлин провожал меня обратно к моей машине. Он сказал, что отправит со мной человека и убедится, чтобы мой дом находился под наблюдением всю ночь. Я поблагодарила его, и мы молча продолжили идти.
Похоже вся чарльстонская полиция собралась на «Дубовой роще». Мы встретились как минимум с полудюжиной полицейских, пока продирались сквозь бурьян. Как только мы вышли на дорогу, подъехал коронерский фургон Чарльстонского округа, и из машины вышла Регина Спаркс. Она прошла мимо нас в темноте.
— Что теперь будет?
Очередные поиски, а значит ещё больше могил и гробниц, вероятно, будут осквернены. Мне была ненавистна сама мысль о массовом осквернении, но святость «Дубовой рощи» была давно запятнана. Зло притаилось на этом кладбище давным-давно.
— Почему у меня такое ужасное чувство, что к концу расследования от этого места и камня не останется?
— Мы сделаем всё возможное, чтобы сохранить могилы, — ответил Девлин. — Скорее всего, мы найдём ещё больше тел.
Больше тел. Больше эпитафий. Меня переполнял чистый ужас.
Девлин задумчиво на меня посмотрел.
— Вам не стоит завтра приезжать. Отправляйтесь домой и отдохните. Отвлекитесь хоть ненадолго.
— Отвлечься? Разве это возможно? Убийца общается через меня. Если он опубликует очередную эпитафию в моём блоге, то я просто должна её проигнорировать?
— Конечно нет. Позвоните мне. Но только мне одному и никому больше.
От блеска его глаз в лунном свете меня бросило в дрожь. Я не видела серебряной цепочки на его шее, но я знала, что она висит там вместе с медальоном. Символ, который защищал его и ставил над законом, по крайней мере в Чарльстоне.
— Это грязное дело. В нём замешано много политики и перекладывания вины на других. Со смертью Камиллы станет только хуже. Её люди имеют большое влияние. Они захотят знать ответы.
— Хорошо. Может, нам на этот раз дело не замнут.
— Всё не так просто. Я говорил, что в ходе расследования заинтересованы самые высокие круги. Вы не захотите сталкиваться с этими людьми. Вы не захотите, чтобы они знали ваше имя.
— Кто они?
— Серые кардиналы. Богатые и привилегированные. Люди, которые правят этим городом.
«Включая вас?», — чуть не сорвалось у меня с языка.
Во рту внезапно пересохло.
— Они же не попытаются втянуть меня?
— Этого не будет, — произнёс он с предельной серьёзностью. — Но пока вам нужно залечь на дно. Отстраниться.
Мне хотелось поинтересоваться, как же мне отстраниться от всего, если я знаю, что за следующим углом меня может поджидать чёрный седан. Но потом я подумала, а вдруг он говорит не о расследовании. Может быть, он имел в виду то, что я должно держаться подальше… от него.
— Если вы этого хотите.
— Это не значит, что я не ценю вашу помощь.
Он наклонился, чтобы открыть для меня дверцу.
Его близость творила со мной нечто невероятное. Я не ослабла, как в прошлый раз, когда он спал в моём доме. Это было нечто другое. Более тонкий обмен энергиями. Я придвинулась, пока не почувствовала одеколон и его яркий аромат самого Девлина.
«Феромоны», — сказала бы Регина Спаркс. Чтобы это ни было, я не могла сопротивляться.
А я ведь только что покинула могилу Камиллы Эшби. О чём это говорит? О моём самоконтроле?
Девлин втянул воздух. Мне показалось, что он слегка напрягся, и я задумалась, что это говорит о его самоконтроле.
— Иди домой, Амелия. Отдыхай.
Мне очень понравился звук моего имени на его губах. Протяжно, но не слишком. Мне хотелось, чтобы он произнёс его ещё раз, шёпотом, прямо на ухо.
Я закрыла глаза и предалась этой фантазии.
— Звоните, если нужно.
Я почувствовала его дыхание в своих волосах, и меня охватил лёгкий трепет. Я подняла лицо и утонула в его глазах.
— Доброй ночи… Амелия.
Не шёпотом и не на ушко, но чертовски близко.
Я выдохнула:
— Доброй ночи.
И лишь уехав с кладбища, я кое-что сообразила. А куда делись его призраки?

Могли ли они попросту исчезнуть?
Я размышляла над этим всю обратную дорогу до дома. У меня никогда не было знакомых, которых преследовали призраки, — хотя я видела множество незнакомцев с призрачным «хвостом» — поэтому я понятия не имела, можно ли от них освободиться. Папа́ всегда говорил, что как только дух к кому-то прицепится, то жизнь человека больше никогда не будет ему принадлежать. Но мне всегда казалось, что призрак мог двигаться дальше, возможно, найти нового хозяина или даже уйти в иной мир.
Если вина Девлина удерживает Мариаму и Шани подле него, что будет, если это чувство ослабнет? Если он решится отпустить прошлое?
Я вспомнила слова Эсси. Придёт день, когда Девлин сделает выбор между миром живых и мёртвых. А если он уже сделал этот выбор?
Хотя, возможно, мне просто хотелось так думать.
Я попыталась выбросить эти мысли из головы, сказала себе, что не стоит зацикливаться. Убита Камилла Эшби, и её убийца привёл меня к той могиле. По какой-то причине он решил общаться через меня, и мысль, что я стала посредником у сумасшедшего, пугала.
Девлин дал чётко понять, что больше не хочет втягивать меня в расследование, но у убийцы могло сложиться иное мнение на этот счёт. Я полностью ушла в раздумья, когда в дверь позвонили. Я поражённо выглянула в боковое окно и увидела Девлина на крыльце. Мне казалось, он будет занят на кладбище следующие несколько часов.
Я повела его в кабинет, так как не знала, куда еще деться. Как и я, он принял душ и переоделся после нашего расставания в «Дубовой роще», без сомнения, пытаясь избавиться от гнилостного запаха разложения, забившегося в ноздри. Девлин прошёл за мной сквозь тёмный дом, и я почуяла свежий аромат мятного мыла и пикантные нотки одеколона. Я сделала глубокий вдох.
Мы заняли привычные места: я плюхнулась за стол, он сел на кушетку. Я видела, что у него что-то на уме, но он, казалось, не спешил делиться своими мыслями. Так как у меня выработалось отвращение к долгому молчанию в его присутствии, не придумав иной темы, я задала вопрос про Камиллу.
— Можете рассказать про её ранения?
— Её закололи, но раны отличаются от остальных. Это было быстрое убийство. Никакой странгуляционной борозды. Судя по порезам на руках, она отчаянно сопротивлялась.
— Почему он её не подвесил как остальных?
— Возможно, ему помешали или не хватило времени. А может, он играет с нами. Он установил схему и умышленно её нарушил. Эфтон Делакур была убита пятнадцать лет назад. Мы нашли останки пяти или десятилетней давности. И теперь два убийства за несколько дней.
— И скелет в склепе с кандалами на запястьях, — напомнила я.
— Точно. — Девлин провел рукой по волосам. — Этот парень начинает меня бесить.
Я разделяла его раздражение.
— Мне интересно, как он достал Камиллу. Последний раз я видела её в университетском архиве.
— Лучший способ определить время смерти — найти человека, который последним видел её живой. Возможно, это были вы. — Он выглядел изнеможённым в свете лампы. — Камилла была мертва по меньшей мере двадцать четыре часа с момента обнаружения. Точное время установим после вскрытия.
— Я помню кое-что любопытное про тот день, когда мы видели её в «Дубовой роще». Она получила смс и резко ушла. Возможно, это было сообщение от убийцы. Если вы найдете её телефон, то сможете определить отправителя.
— Нам не нужен телефон. Мы можем проверить запись входящих сообщений.
— Конечно, вы об этом уже подумали, — пробормотала я.
— Но я не подумал о смысле эпитафий. О символах. После того, как вы объяснили образ освобожденной души, это кажется очевидным. Он подобрал для каждой жертвы свое стихотворение. Это всецело ваша заслуга.
— Но я не знаю, куда приведет эта зацепка.
— Она сильно поможет. Эпитафии и символы одинаково важны в раскрытии его мотивов.
— А у него есть мотив? То приспособление в склепе и пытки… — Я задрожала. — Мне кажется, он убивает для удовольствия.
— Не думаю, что это убийца-гедонист, но, безусловно, он получает определенное удовольствие от убийств. Беря во внимание символы и эпитафии, я думаю, что он, скорее всего, считает себя освободителем или ангелом милосердия, устраняя последствия причиненного, по его мнению, зла.
— Разве обычно не женщины убивают из милосердия?
— Обычно, но не всегда. И это не объясняет, почему он убил Камиллу.
— Вы знали, что она лесбиянка?
Он пожал плечами.
— Этому слуху уже много лет, но я никогда не брал его во внимание.
— По словам Темпл, Камилла никогда в этом не признавалась, потому что её сексуальная ориентация вызвала бы массу проблем с Эмерсоном и родными.
Девлин одарил меня задумчивым взглядом.
— Это ваше предположение? Думаете, её убила любовница?
— Эпитафия кажется очень личной. «Мирная жизнь, безмятежная смерть. Спи, дорогая. Спасен наш секрет».
У нас с Камиллой были свои минутки счастья.
Не это ли сказала Темпл о своей интрижке с Эшби?
— Но эпитафия написана не для Камиллы, — напомнил Девлин. — Этой могиле более полутора века. Сомневаюсь, что убийца каким-то образом узнал о личной жизни Камиллы. Он мог выбрать эпитафию из-за её двойного смысла. Может быть, он считал, что смерть Камиллы освободит её от бремени тайны.
— Вы похоже убеждены, что убийца мужчина.
— Как я уже говорил, большинство убийц-хищников — мужчины. То, что он нашел оправдания своим действиям, ещё не означает, что он не выслеживает своих жертв.
В голове пронеслись мрачные образы.
— Как нам узнать, кто станет его следующей жертвой?
— Мы попытаемся установить связь между убийствами. Чем больше временной промежуток, тем сложнее установить связь, так что логичней всего начать с последних жертв: Камиллы и Ханны Фишер.
Я повертела скрепку, не зная, хочу ли я озвучивать свое ужасное подозрение.
— Как думаете, Камилла могла быть в тех туннелях, когда мы там ходили? — Я подняла взгляд. — Мы никогда не узнаем, куда улетали мухи.
Судя по выражению его лица, он подумал о том же самом.
— Мы оцепили кладбище и туннели менее чем за час. Он никак не мог вытащить её оттуда и бросить в могилу незамеченным.
— Если только нет туннеля, который мы еще не нашли. К примеру, вход в другой мавзолей. Он подождал, пока все ушли, и затем её вынес. Охранники у ворот могли не увидеть убийцу, если он уже был на кладбище.
— Даже если он смог в одиночку донести тело до могилы, он не смог бы поднять крышку.
— Ему бы в любом случае понадобилась помощь?
— Не обязательно. Он разбирается в блоках. При достаточном количестве времени он мог поднять крышку с помощью веревки и ветки дерева.
— Но стул в гробнице…
— Да, — тихо произнес он. — Стул.
Участие двух убийц — один из них вуайерист — было слишком тяжело принять. Я резко встала.
— Я заварю чай.
Словно ромашка или дарджилинг¹ могли избавить от чудовищных образов, рожденных в ходе нашего разговора.
Я не спеша поставила чайник, расставила чашки и заварила чай в пакетиках. Я все еще недоумевала, почему Девлин приехал сюда сегодня вечером, после того, как сам сказал, что мне нужно отдалиться от расследования и, возможно, от него. Просто стоило мне убедить себя, что он может быть прав... как он оказался на моем пороге. Сколько отцовских правил я нарушила, просто впустив его в дом?
Смела ли я надеяться, что это как-то связано с отсутствием его призраков?
Когда я наконец отнесла чай в кабинет, то ожидала найти его спящим на кушетке. Вместо этого он стоял у окна и вглядывался в ночь. Он так сильно ушел в себя, что мне не захотелось прерывать его раздумья, поэтому я поставила чай на стол и бесшумно подкралась встать рядом с ним.
Завеса тонких облаков, укрывших луну, постепенно развеялась и обнажила величие белого сада. Его еще называли лунным садом. Я была совершенно очарована, когда случайно увидела его в одну из ночей. Днем царствуют крупные и яркие цветы, но в свете луны серебристая листва предстает во всей красе. Давным-давно — до Девлина и убийств — я могла сидеть часами в одиночестве, закрыв глаза, и впитывать букет цветочных ароматов с такими же романтическими названиями, как и сам сад: сердцецвет, незабудки, луноцвет, тимьян, белый олеандр.
Идеальное место для призраков Девлина, но сегодня сад был пуст. Даже тени не шевелились.
Девлин выглядел опустошенным и вымотанным, но, когда он повернулся ко мне, я увидела в его глазах искру, как мне показалось, тоски.
— Почему вы сегодня приехали? — тихо спросила я. — Ранее вы сказали, что мне нужно отдалиться от расследования.
— И я не передумал.
— Тогда зачем вы здесь?
— Я не мог устоять.
Его слова проникли в самое мое сердце, и впервые я поняла, что не одинока в своих чувствах. Его тянуло ко мне так же, как и меня к нему.
Знание того, что он нашел меня привлекательной, должно было придать мне веры, но вместо этого оно заставило меня чувствовать себя более уязвимой. Чего он ожидал от меня? Я не экзотичная соблазнительница, а простой кладбищенский реставратор с мозолистыми ладонями и способностью видеть призраков.
Он протянул руку и провел костяшками пальцев по моей щеке.
— Но вы об этом даже не подозреваете?
Я на секунду закрыла глаза, наслаждаясь теплом его кожи.
— Мне много чего приходило в голову. Некоторые мысли вас бы удивили.
— Вы меня заинтриговали, — ответил он, и я увидела тень его улыбки в свете лампы. Он провел рукой по моим волосам и намотал выбившийся локон на палец. — Вы всегда убираете волосы в хвост?
У меня перехватило дыхание от этого вопроса. Это было так неожиданно… так лично.
— Мне не хочется, чтобы волосы мешались во время работы.
— Сейчас вы не на работе.
У Мариамы были длинные роскошные локоны. Я представила, как её темные кудри разметались по спине в моем сне, и поёжилась. Поэтому Девлин хочет, чтобы я распустила волосы? Чтобы сравнить нас?
Я должна прекратить думать об этом, искать скрытый смысл в каждом его слове. Он пришел ко мне сегодня по доброй воле. Увидеть меня, а не дух мертвой жены.
— Мне нравится убирать их наверх. И это мои волосы.
— Ваши. В этом свете они сияют как чистое золото. А ещё они приятно пахнут.
— Как вы смогли учуять их отсюда?
— Вот так.
Он взял меня за руку и нежно притянул к себе. Я ни секунды не сопротивлялась, закрыла глаза и наклонила к нему лицо.
Я почувствовала его дрожь. Он тоже наклонил лицо, и наши губы соприкоснулись. Меня охватил поток энергии. Колени подогнулись, и Девлин привлек меня к себе. Я обвила его шею, и Девлин крепче меня поцеловал. Поцелуй продолжался и продолжался. Я никогда не испытывала ничего подобного. Между нами летели электрические искры. Энергия накатывала, как приливы и отливы океана, усиливая чувства, хотя и ослабляя решимость.
Я не хотела, чтобы этот поцелуй заканчивался, но я осталась без сил. Девлин буквально выпил мою энергию досуха.
Он резко отстранился, еле стоя на ногах.
— Я не знаю, что только что произошло.
— Что это значит? — произнесла я дрожащим голосом. Я сама еле стояла на ногах.
Он прижался к моему лбу.
— Странно, но с вами я иногда ощущаю их присутствие так сильно, что кажется, они рядом. И все же… с вами я также чувствую, что они становятся все дальше. Бессмыслица какая-то. Это как перетягивание каната в ваших снах.
Ему не нужно было объяснять. Я знала, что он говорит о призраках. Но для него они были лишь воспоминанием.
Он прижал меня к себе. Я прислонилась щекой к его груди и увидела сад.
Оказалось, что все это время они были здесь или же Девлин призвал их обратно. Они выплыли из тени мерцающими фантомами.
Шани прошла прямо к качелям и стала тихонько раскачиваться. Мне показалась, что с её призрачных губ полилась неземная песнь.
Мариама смотрела на меня горящими глазами. Даже через окно я чувствовала силу её взгляда — холодного, коварного и соблазнительного.
В комнату ворвалась стужа, хотя я находилась в теплых объятиях Девлина. Стекло покрылось тонкой сеткой инея. Я зачарованно смотрела, как появляется все больше и больше ледяных кристаллов, слишком поздно осознав, что это трещит не мороз, а само стекло. Словно кто-то прислонил руку по другую сторону окна и вдавил. Вдавил, пытаясь добраться до нас.
Даже услышав треск, я не успела вовремя среагировать. Я попыталась оттолкнуть Девлина, но он тут же схватил меня, словно не в силах отпустить. Словно он не мог пережить разлуки.
Я положила руки ему на грудь и оттолкнула с такой силой, что он оступился. Каким-то образом он успел схватить меня за руку и потянуть за собой в ту секунду, как над нами разлетелось стекло. Тысяча осколков впилась мне в спину, когда я полетела на пол, падая прямо на Джона Девлина.


Сноска
1. Дарджи́линг — чай, выращенный в окрестностях одноименного города в северной горной части Индии. Дарджилинг иногда называют «чайным шампанским». Он традиционно ценится выше прочих чёрных чаёв. При правильном его заваривании получается светлый напиток с утончённым мускатным, слегка терпким вкусом и цветочным ароматом.

Ветка мёртвого дерева отломилась и разбила моё окно, хотя ветра в ту ночь не было, а я увидела трещины на стекле ещё до того, как оно разлетелось вдребезги.
Но это было единственное логическое объяснение.
Этот жуткий инцидент, видимо, стал тревожным звоночком для Девлина. После того как он помог мне перетащить кусок фанеры из подвала и прибить его над дырой, он тут же ретировался. Почти две недели с той ночи я не видела Девлина и ничего не слышала о нём.
Я убеждала себя, что это к лучшему. Инцидент также стал предупреждением для меня, мрачным напоминанием о страшных последствиях нарушения отцовских правил. Нас с Девлином могло серьёзно ранить или даже убить летящими осколками. Я счастливица, что отделалась крошечными порезами на спине.
Время происшествия пугало, но, возможно, я даю Мариаме слишком много чести, думая, что она могла каким-то образом повлиять на упавшую ветку. Много лет наблюдая за призраками я никогда не чувствовала физического проявления потусторонних сил, не считая гранатового колечка, которое Шани или же кто-то другой оставил в саду.
Но... это призрак Мариамы Гудуин Девлин. Женщины, которая много чего знала. Потустороннего. Дьявольского. Женщины, которая верила, что человеческая сила не исчезает после смерти и неуспокоенный дух, возмущённый насильственной смертью, может черпать силу из своего гнева, чтобы вмешиваться в мир живых. Даже поработить их.
После разговора с Эсси я была уверена, что дух Шани не может уйти, потому что не хочет оставлять отца. Но теперь стало ясно, что за этот мир цеплялась Мариама, оказавшись между дочерью и мужем, которого не хотела отпускать. Может быть, Темпл права. Между Девлином и Мариамой существует такая связь, словно ничто в этом мире: ни время, ни расстояние, ни даже сама смерть — не могло разлучить их.
В тот вечер, после ужина с Темпл, я вернулась домой и увидела сон о Девлине и Мариаме. В последние дни они снова мне снились. Видение всегда начиналось одинаково: Темпл упрашивала меня войти с ней в открытую дверь. За ней скрывался клубящийся туман, мерцающие свечи и первобытный стук барабанов, приводящий пару в бешеный ритм. А затем Мариама оглядывалась через плечо, и иногда у неё оказывались мои глаза.
Я не была одержима, но, боюсь, находилась на грани наваждения.
К счастью, вмешалась реальная жизнь. После отложенной на неопределённый срок реставрации «Дубовой рощи» финансовые обстоятельства требовали, чтобы я взялась за новый проект. Сколько бы я ни наслаждалась участием в расследовании — и да, я честно признаюсь в этом, — я не могла больше игнорировать свой тающий банковский счёт.
Я следила за новостями в интернете и прессе и узнала, что раскопанные останки из второй могилы были идентифицированы. Погибшую звали Джейн Райс, она работала хирургической медсестрой в МУЮК¹. Не замужем, жила одна и по отзывам окружающих была внимательной и заботливой девушкой. Райс пропала девять лет назад по пути на работу, и больше о ней ничего не слышали.
Я добавила эту информацию в свою папку по «Дубовой роще».
Вдали от расследования (и Девлина) всё происходящее теперь казалось мне немного сюрреалистичным. Убийца всё ещё разгуливает на свободе, но в блоге больше не появлялись подозрительные комментарии, а в районе не таились чёрные седаны. Шли дни, дышать стало немного легче, потому что выбора в действительности не было. Полиция не может караулить мой дом двадцать четыре часа в сутки, а я не могу уйти в спячку на неопределённый срок.
Нужно двигаться дальше.
Последние несколько дней я работала на маленьком кладбище в сорока милях к северу от Чарльстона. Это был обычный погост с простыми надгробными плитами и оградами. Деревья уже обрезали, и солнечный свет щедро заливал округу. На могилах я нашла личные воспоминания и семейные подарки: куклы, игрушки, фотографии в рамках и дешёвые украшения — трогательные и очаровательные.
Куклы напомнили о подарке Девлина, оставленном на могиле Шани.
Я подумала о кукле (и Девлине), как вдруг, несмотря на солнце, почувствовала холодок на спине и поняла, что за мной кто-то наблюдает.
Сумерки ещё не спустились, но я боязливо окинула линию горизонта краем глаза. Не заметив никакого движения, никаких проскальзывающих тёмных силуэтов на опушке, я подняла голову и оглядела кладбище.
В конце концов я заметила его стоящим под дубом, в самой глубокой тени. Охваченная ледяным трепетом, я посмотрела на него поверх надгробий, отложила кисть, сняла перчатки и пошла к нему.
Он выглядел точно так же, как и в прошлую нашу встречу. Красивый и неприступный, в солнцезащитных очках.
Мне стало неуютно, но не страшно, хотя мы были совершенно одни и до ближайшего дома не меньше мили. Девлин, казалось, был убеждён, что Том Геррити не убийца, и я доверилась его суждению. Но я не верила Геррити. Что-то в его облике заставило мой желудок болезненно сжаться, а волосы на затылке встать дыбом. Он чего-то хотел. Но у меня возникло такое чувство, что я об нескоро узнаю.
Я подошла к нему с хмурым видом.
— Что вы здесь делаете?
— Пришёл с вами встретиться.
Я огляделась.
— Я не вижу машины поблизости. Как вы сюда добрались?
— Прошёл пешком с дороги. На воротах вывеска, что на кладбище нельзя заезжать на машине. Как бывший полицейский, я не хотел бы нарушать закон.
И почему я ему не верила?
Прикрыв глаза ладонью, я взглянула на дорогу.
Прямо за воротами на солнце поблёскивал метал. Я перевела взгляд на Геррити.
— Как вы узнали, где меня найти?
— Вы опубликовали фотографии в блоге. Я узнал место. Здесь похоронен мой товарищ.
Я уж было хотела спросить его про этого товарища, но тут меня накрыло. Сколько он уже посещает мой блог? У него есть подписка, имя пользователя?
Геррити обвёл взглядом кладбище.
— А это место выглядит ухоженнее с моего последнего посещения.
— Вы сказали, что здесь похоронен ваш товарищ?
— Полицейский. Его убили при исполнении служебных обязанностей. Убийцу так и не нашли.
Я вспомнила слова Девлина о том, что по вине Геррити погиб полицейский.
— Если назовёте его имя, я уделю этой могиле особое внимание.
— Фремонт. Роберт Фремонт.
От этого имени у меня побежали мурашки по коже. Слабое чувство дежавю заставило задуматься: могла ли я слышать о его смерти в новостях.
Я почувствовала взгляд Геррити, ощутила, как между нами что-то переменилось, словно рухнула стена, только не могла сказать: к добру это или худу.
— Что вы от меня хотите? — тихо спросила я.
— Помощи.
— Почему от меня?
— Никого больше нет, Амелия.
Я снова вздрогнула и отвела взгляд.
— Если это касается Девлина…
— Не Девлина, а Итана Шоу.
У меня полезли брови на лоб от удивления.
— Итана?
— Мне нужно узнать, что он выяснил по поводу скелета, который вы обнаружили в склепе под «Дубовой рощей».
— Тогда почему бы не спросить у него самого?
— Он не захочет со мной встретиться.
Я скрестила руки на груди.
— Только не говорите мне, что между вами давняя вражда.
Он пожал плечами.
— Никакой вражды. Просто у меня больше нет нужных полномочий.
— У меня их тоже нет. С чего вы решили, что он мне всё расскажет?
— А с чего вы решили обратное?
Я раздражённо вздохнула.
— Это нелепо. Зачем вам вообще этот скелет? Вы вроде бы работали на маму Ханны Фишер. Каков ваш интерес в деле, если её тело нашли?
— Я хочу восстановить справедливость, и я её восстановлю. Любым способом.
Это был тревожный звоночек.
— О чём это вы?
— Просто сходите к Итану Шоу. Всё ведёт к нему.
— Что это значит? Эй!
Множество вопросов пронеслось в моей голове, но я больше не окликнула Геррити. Просто мне хотелось, чтобы он ушёл из моей жизни и забрал с собой смутные предчувствия.
Но даже после того как он исчез за воротами, в воздухе ещё долго витал морок.


Сноска
1. Медицинский университет Южной Каролины (МУЮК) – частный медицинский колледж в городе Чарльстон. Один из старейших высших учебных заведений в США и старейший на Юге (открыт в 1842 г.).

спасибо!!!! я как наркоман хочу еще и еще!!!!!

So-chan, Aleftina, Santanika, Darling, спасибо вам огромное!!!


So-chan пишет:
Интересно, почему она не хочет с ним поговорить об этом медальоне. Может он не его, а его жены. Моя только сейчас осенила, что этот медальон может и связывает его с женой. (О_о)

So-chan пишет:
Я тоже думала, что она найдёт его сладко спящим.))) Каждое посещение его так и заканчивается.
So-chan пишет:
Значит он их тоже чувствует? (о_О) Может, чем больше он увлекается ей, тем легче ему их отпустить.
So-chan пишет:
Неужели Мариам может воздействовать физически?
So-chan пишет:
Все запутанней и запутанней. Все кругом заинтересованы, все кругом темнят и что-то скрывают и все кругом дают подсказки.

Еще 7 глав и я окунусь в эту историю.Хотя нет,чуток больше,про эпилог забыла. Ну по-любому, еще чуток подождать осталось).Девочки легкого вам творческого процесса и спасибочки большущее.

Agusha пишет: Люба пишет: У меня была та же реакция. С каждой главой все больше вопросов и загадок, еще и любовная линия непростая, держит в напряжении.