Cerera пишет:
Скажи же классно, призраки, которые боятся гулять по кладбищам.

Так Девлин же сказал, что чистый формализм и бюрократия. Это чтобы общественность не бузила, что приехала полиция и айда раскапывать все могилы А так только чинно-мирно одну могилюшку.
И, да, участие Амелии в расследовании еще не окончено, она в другим следственных действиях еще поучаствует.

So-chan пишет: О да Ладно кладбища, но мне пока непонятно (или я невнимательно читала) про другие священные места, куда не приходят призраки, как например дом героини (хотя теперь и он получается небезопасен).
So-chan пишет: На ночь глядя)

Cerera пишет:
Я, может быть, и сказала бы, если бы знала, но я не знаю. И не спрашивай как так вышло

So-chan пишет: Как это? Не верю)
Кстати, а про кого другие книги из серии?

Страшный секрет: я не знаю концовки. На книги, которые я выбираю на перевод, я не читаю концовки, так не угасает интерес. А в "Реставратора" я влюбилась с первой сцены и кинулась переводить. Я знаю ход сюжета не намного дальше читателей, так что мы буквально открываем все тайны вместе.

Все книги про Амелию, только во второй придется сменить место действия и круг героев. Смерть как хочу узнать, какой второй мужской персонаж.

А кто же нам будет спойлеры писать? Я же такая нетерпеливая, а еще оригинал на компе лежит, так и тянутся ручки открыть папку.

На мне железный антиспойлершик информации просто нет в базе головного мозга переводчика

So-chan пишет:

А я знаю
И концовку, и про второго персонажа... и еще много всего интересного

Gloomy Glory пишет:
Хвастушка Тогда если что Церере на ушко тихонько-тихонько...

So-chan пишет: Ненене, буду партизанить

А ваше сердце затрепетало перед Джоном Девлином?



— Никто не умер, — ответила я будничным тоном, зная, что он скроет бешеный стук моего сердца. Как и «маска» на лице. Я никогда не выдавала своих чувств. Не могу позволить себе, чтобы нервный тик или косой взгляд выдал меня призраку.
Кстати, о призраках. Девлин пришёл один. Не удивительно, ведь солнце уже высоко в небе. Его неземные спутницы вернутся через завесу в сумерках, они ждут пограничного времени в пограничном месте.
— Раз мне неожиданно выпало свободное время, я решила немного позаниматься садом. В обычный день я бы уже была на кладбище и пыталась пережить жару.
— Убийство имеет тенденцию путать самые продуманные планы, — ответил Девлин без следа иронии или улыбки. Он кивнул на груду камней на земле. — А сердце зачем?
— Это просто декоративный символ. Он может означать что угодно. Мир, любовь, гармонию. — Я искоса посмотрела на Девлина. Мы впервые встретились при свете дня, и он выглядел одновременно моложе и старше, чем мне первоначально показалось. Лицо без изъянов, за исключением тонких морщинок вокруг глаз и рта, волосы тёмные и густые, стриженные коротко и модно, что придавало Девлину неотразимости, как и крой брюк и приталенной рубашки. Он казался человеком, который гордится своей внешностью, и не без основания. Он был очень привлекателен и обладал особым задумчивым очарованием, заставлявшим трепетать не одно женское сердце. Моё не стало исключением.
Я решила бы, что ему около тридцати-тридцати пяти, но тени под глазами и впалые скулы добавляли по крайней мере лет десять, в зависимости от угла зрения и света. В глазах детектива читалась какая-то тревога. Что-то заставило меня снова подумать, что передо мной человек, который много чего видел. И многое из этого было худшим проявлением человеческой природы.
Но такие мрачные мысли казались не к месту в залитом солнцем саду, где витал аромат магнолий.
Девлин протянул ладонь, и я с неохотой обхватила её, позволяя помочь мне встать. По моей руке пробежали мурашки, электрический заряд, от которого весь мир остановился на мгновение, и у меня перехватило дыхание.
Я отпустила ладонь Девлина, задаваясь вопросом, почувствовал ли он то же самое. Но он либо ничего не ощутил, либо так же мастерски, как и я, скрывал свои чувства.
Затем он слегка повернул голову, и я заметила любопытную пульсацию на его виске: возможно, всего лишь возможно, он не такой безразличный, каким хочет казаться.
Я задумалась на мгновение. От его реакции мне стало лучше или хуже? Конечно, он меня взволновал. Моё сердце всё ещё бешено билось, и я сделала пару медленных вдохов, чтобы успокоиться.
От неловкости спрятала руки в карманы шорт.
— Что принесло вас в мой сад в такую рань? Вы ведь не нашли мой портфель?
— Нет, простите. Я хочу поговорить с вами вот об этом.
Он протянул копии фотографий, которые я отправила ему вчера вечером. Наверху стопки лежало изображение могилы, где была зарыта жертва.
— Вы их просмотрели?
— Да. Вчера вечером я изучила эту фотографию с помощью лупы и не нашла доказательств, что могила была разрыта.
— Когда вы сделали эти снимки?
— В прошлую пятницу. Мне нужно взглянуть на цифровой отпечаток, чтобы сказать точное время, но судя по местоположению могилы, где-то днём. Я закончила с этим участком приблизительно в три часа дня и как раз собиралась перейти в более старую секцию, как накатили тучи, и я лишилась света. Я собрала все вещи и уехала ещё до четырёх. Это поможет вам с графиком времени?
— Для начала.
Он стал внимательно изучать фотографию, а я опустила взгляд на его руки. Сильные и изящные… тёплые. Я всё ещё ощущала жар его прошлого прикосновения. Это породило новые вопросы. Если я так сильно среагировала на простое прикосновение, на что будет похож поцелуй?
Не то что это когда-либо произойдёт. Я не могу позволить этому произойти. Даже если Девлин будет душкой.
Он перевёл взгляд на меня, тёмные глаза стали совсем чёрными. К счастью, он не мог прочитать мои неподобающие мысли, хотя мне без сомнения хотелось узнать, о чём он думает.
— Вы говорите, что не нашли признаков, что могила была раскопана, но может вы заметили что-либо ещё? Что-нибудь необычное или неуместное на этом или каком-либо другом снимке?
— Что, к примеру?
Я наклонилась поднять корзину с раковинами и камнями. Несколько камешков выпало, и Девлин наклонился собрать их. И снова я заметила блеск серебра у шеи, дразнящий краешек тёмного медальона, который выпал из-за воротника рубашки, когда Девлин наклонился.
Он выпрямился, и медальон лёг на место.
—Эксперт вы.
— У меня не было возможности изучить другие изображения так же внимательно, поэтому я не могу сказать наверняка. Единственная особенность этой могилы — положение надгробного камня. Надпись отвёрнута от тела.
Девлин бросил ещё один взгляд на фотографию.
— Как вы это поняли? Могилы же не стоят ровными рядами, а растительность настолько густая, что некоторые надгробия едва видны.
— Я же сказала, что сделала этот снимок днём. Фотографировала лицом к солнцу. Следующая фотография — изображение надгробного камня, и на этом снимке солнце позади меня.
— Так?
— Если бы надпись была повёрнута к могиле, то тело было бы захоронено на запад. Видите? — Я осторожно взяла фотографию, чтобы не задеть пальцы Девлина, желая показать, что я имела в виду. — Почти все старинные южные кладбища расположены так, чтобы тела лежали на восток, к восходящему солнцу. Люди склонны думать, что захоронение трупа относительно частей света — христианская традиция, но эта практика восходит ещё к временам древнего Египта.
— Информация о традиции восток-запад общедоступна, или об этом знают только такие специалисты как вы?
— Ну, конечно, это не тайна. Вы могли узнать всё, что я сейчас рассказала, с помощью простого интернет-сёрфинга. Но сомневаюсь, что большинство людей будет задумываться о расположении кладбища, старого или нового. — Я рассеянно взяла камень из корзины и потёрла его между большим и указательным пальцем. — Думаете, убийца питает некий интерес к кладбищам?
— Не исключаю такую возможность. Почему из всех могил он выбрал именно эту? Каково значение надгробия, отвёрнутого от могилы?
Я пожала плечами.
— Обычно это вопрос предпочтения. Иногда расположение кладбища диктует размещение надгробного камня, но, очевидно, «Дубовая роща» — не тот случай. Конечно, есть также старое суеверие, что отвёрнутый, или обратный камень ставят на могилу ведьм, но сомневаюсь, что это стоит принимать во внимание. — Я мельком взглянула на снимок. — В этой могиле похоронена четырнадцатилетняя девочка, умершая от скарлатины в конце девятнадцатого века. Я не нашла ничего необычного в окружном отчёте о её смерти или в университетских архивах.
— Что насчёт эпитафии? Или знаков на надгробии? Что они означают?
— Эпитафия представляет собой довольно стандартный викторианский стих, а символы открыты для интерпретации. Спросите пять экспертов и, скорее всего, получите пять различных мнений. Также интерпретация может меняться в зависимости от места и времени. Учитывая надпись и возраст покойницы, я сказала бы, что ветвь ивы символизирует горе разбитой семьи, а переплетённая лоза вьюнка представляет воссоединение. Вьюн также использовался в качестве символа молодости и красоты.
— А перо у основания?
— Оно означает полёт души, хотя символ немного более неоднозначен, чем голубь или крылатые лики.
Девлин оторвал взгляд от фото.
— Какого дьявола, что за крылатые лики?
— Название отражает суть: лицо с крыльями, иногда череп. Вы также могли слышать, что их называют изображениями души или ликами смерти. Эта разновидность символов намного более распространена на старинных кладбищах Новой Англии, где пуританские резчики по камню отдавали предпочтения более ужасным и буквальным образам: череп и скрещённые кости, тела в гробах, скелеты… — я осеклась и посмотрела на детектива. — Простите. Я немного увлеклась.
— Нет, это полезная информация. Продолжайте.
Он не выразил нетерпения на моё разглагольствование, и я это оценила.
— Только в начале девятнадцатого века искусство резки по камню стало более эфемерным и символическим, открытым для множества интерпретаций, как с символами, которые вы видите на этом надгробном камне.
— Значит, вы говорите мне, что значения этих символов в глазах смотрящего, — глубокомысленно произнёс он.
— Возможно, — я бросила гальку обратно в корзину. — Может, зайдёте на минутку? Если хотите больше узнать о символах на могильных камнях, у меня есть несколько книг, которые вы могли бы найти полезными.
Вероятно, не самая лучшая идея пригласить его зайти, но он нуждался в моей помощи, и в настоящее время его призраки благополучно убрались за завесу.
Я провела его в дом с бокового сада, через кухню и в мой кабинет. Солнечный свет, текущий через высокие окна, был мягким и жёлтым и мерцал пылью.
Выбрав несколько книг из коллекции, я повернулась вручить их Девлину. Его взгляд был прикован к ряду фотографий на стене.
Он подошёл рассмотреть их.
— Это ваши работы?
— Да.
Его любопытство странно меня нервировало. Не считая нескольких снимков, которые я разместила в блоге, никто и никогда не видел моих фотографий.
— Вы дважды использовали плёнку и так интересно наложили старинные кладбища на городские пейзажи. Видна определённая тема и точка зрения. И скрытое сообщение, как я подозреваю.
Я подошла к Девлину.
— Не совсем. Как и в искусстве резки по камню сообщение находится в глазах смотрящего.
Девлин ещё немного изучил снимки.
— Я нахожу их… одинокими. Красивыми, но слишком одинокими. Мне от них неуютно, — он перевёл взгляд на меня. — Простите. Я не хотел вас обидеть.
— Я и не восприняла это как оскорбление. Рада, что мои работы нашли в вас отклик.
Его взгляд задержался на моём лице, словно что-то искал.
— Вам нравятся кладбища?
— Они — мое средство к существованию, — ответила я, пожав плечами.
— Мне кажется нечто большее, — он перевёл внимание на снимки. – Фотографии пропитаны чувством одиночества, но оно исходит не от могил, а от города. От людей. Эти снимки обнажают душу автора, на мой взгляд.
Я подавила дрожь. Его наблюдение заставило меня почувствовать себя беззащитной и уязвимой.
— Я бы не стала копать так глубоко. Мне нравится играть с интересными композициями и различными методами. В снимках нет никакого глубинного смысла.
— Не соглашусь. Но, возможно, этот разговор лучше всего отложить для другого раза.

So-chan пишет: И не только сердце

Девчата, спасибо за продолжение!
Утащила в норку, потом выскажусь по нескольким главам

Нет, ну вы посмотрите партизанить они будут раздразнили и ушли и где справедливость?!
So-chan пишет: А сколько нашей героине?

Спасибо большое за продолжение!!!

Вроде где-то мелькало (или промелькнет), что Амелии двадцать семь.

Объявление: А мне оказывается редактор сигналирузует час уже, что я не ту версию выложила. Сейчас будем разбираться, куда я дела последний вариант. Он точно был, правку помню.
Прошу прощения за доставленные неудобства.

Обнов: Нашлась она, рядом была.
Мораль: переводчик не выкладывай главу, если болит голова.
Еще раз прощу прощения у читателей и своего редактора.

Зато есть стимул еще раз прочесть главу)

Зато видишь какой у меня редактор зоркий, сразу пресек. А я значит сижу главу сверяю, а мне оказывается на почту и ВК стучат))))

So-chan пишет:

*Мучаясь всю неделю выбором большая глава + маленькая глава или средняя + средняя, решила все-таки резать*



— Вот. — Я вручила Девлину книги. — Может, просмотрите их, пока я схожу помыть руки?
Я оставила его на краю кушетки за чтением одного из томов, а сама быстро прошла в прихожую.
В ванной вымыла руки и лицо, переделала конский хвостик и надела чистую футболку. Специально в зеркало не смотрела. Я склонна быть отчасти чересчур строгой к себе, хотя знаю о своей привлекательности. Таких, как я, называют милашками. Светлые волосы, голубые глаза, здоровый цвет лица и пышные губы. Худая, но мышцы сильные и тугие после стольких лет работы на кладбищах. Я наслаждаюсь своей долей восхищённых взглядов, но никогда не считала себя экзотичной или знойной, какой, к примеру, была женщина, преследовавшая Девлина. И отчего это меня беспокоит, хотя не должно ни капельки волновать?
Я отсутствовала не больше десяти минут, но когда вернулась в кабинет, то обнаружила Девлина на кушетке крепко спящим. Одна из книг покоилась на его груди, другая лежала на полу рядом.
Это стало неожиданным поворотом событий.
Я подошла к нему и рассмотрела. На лоб Девлина упал локон тёмных волос, и я подавила желание убрать его.
Я ни за что не должна касаться Девлина, поэтому позвала его по имени, но он не проснулся.
Он так крепко заснул, что я даже немного побоялась будить его. В конце концов, он вооружённый детектив полиции.
Я оказалась в затруднительном положении и спрашивала себя, не дать ли ему просто поспать. Скорее всего, он полностью вымотан, к тому же выглядит таким умиротворённым, когда спит. Это странно. Для меня.
Используя ситуацию в своих интересах, я решила полюбоваться Девлином всласть. У него оказался шрам под губой, который я раньше не заметила. Маленький, но зазубренный, как будто что-то очень острое прокололо кожу. Нож, возможно. Мысль об этом вызвала дрожь.
Взгляд опустился к шее, где в горловой впадине лежал серебряный медальон. Когда я наклонилась лучше его разглядеть, произошла ещё одна странность. У меня внезапно перехватило дыхание. Только это было не сосущее чувство под ложечкой, вызванное волнением или страхом, а паралич, сродни тому, что бывает, когда из лёгких выбили весь воздух.
Я отшатнулась и приложила руку к груди. Стоп.
Девлин пробормотал что-то во сне, я попятилась ещё дальше и врезалась в стол. Ноги подкосились, и я рухнула на стул. Взгляд вернулся к Девлину, и я нервно убрала прядь за ухо. Что только что произошло?
Я пыталась не слишком остро реагировать, но давление в груди было очень неприятным. Такого раньше никогда не случалось.
Наконец дыхание выровнялось, и я решила, что это просто расшалились нервы или сверхбогатое воображение сыграло со мной злую шутку. Уводя внимание от Девлина, я включила ноутбук, чтобы проверить ответы на прошлонедельную запись в блоге: «Кладбищенский детектив: в поисках мёртвых». Статья оказалась вещей. Теперь я немного побаиваюсь своей следующей темы: «Секс на кладбище: кладбищенское табу».
Я бросила на Девлина ещё один взгляд: крепко спит.
Прошёл час, прежде чем он наконец-то пошевелился. Девлин открыл глаза и растерянно осмотрелся, не понимая, где находится. Увидев меня, он резко сел, свесил ноги с кушетки и потёр лицо руками.
— Сколько я проспал?
— Час, плюс-минус пять минут.
— Чёрт. — Он посмотрел на часы и провёл ладонью по спутанным волосам. — Простите. Я никогда так не поступаю. Не знаю, что на меня нашло.
Я пожала плечами.
— Это очень приятное место, такое солнечное. Меня саму всегда клонит в сон на этой кушетке.
— Меня не просто склонило в сон, а полностью вырубило. Я не спал так крепко с тех пор… — Он осёкся, нахмурил брови и отвёл взгляд.
Интересно, что он хотел сказать.
— У вас была ночная смена. Вы, наверное, очень устали.
— Дело не во мне, а в этом месте. — Он покачал головой, как будто пытаясь стряхнуть остатки сна. — Здесь так спокойно.
Его взгляд встретился с моим, и у меня по коже пробежали мурашки.
— Я не чувствовал такое умиротворения долгие годы, — добавил он.
Возможно, дело в моём воображении, но он действительно выглядел по-другому, сидя на той кушетке в солнечном свете. Тёмные пятна под глазами исчезли, Девлин казался отдохнувшим и безмятежным. Помолодевшим, сказала бы я.
В отличие от него я всё ещё чувствовала слабость в коленях, и хотя давление в груди уменьшилось, в животе образовалась неприятная пустота, вызывая полную летаргию, которая была мне чужда. Пока мы сидели и смотрели друг на друга с разных концов комнаты, меня озарила внезапная догадка, что Девлин каким-то образом высосал мою энергию, пока спал.
Конечно, это невозможно. Он не призрак. В тот момент я никогда не видела никого более живого.
— С вами всё хорошо? Вы побледнели, — сказал он.
Я сглотнула.
— Правда?
— Может, всё дело в свете. — Он поднял книги и встал. — Не возражаете, если я одолжу их на нескольких дней? Они будут в целости и сохранности.
— Нет, не возражаю. — Я тоже встала на дрожащих ногах. — Вы можете хотя бы приблизительно сказать, когда я смогу вернуться на кладбище?
— Завтра днём мы проведём ещё один осмотр. Мне бы хотелось, чтобы вы тоже на нём присутствовали, если можете.
Правила моего отца вспышкой пронеслись в мыслях.
— Разве я не буду мешаться?
— Совсем наоборот. Вы больше знакомы с местностью, чем любой из нас. Если что-нибудь окажется не на месте, кто лучше это определит, чем вы?
— Я не уверена, что буду свободна, — пробормотала я.
— Если дело в деньгах…
— Нет. Дело в моём графике.
— В час дня, если сможете. На осмотр может уйти несколько часов, поэтому советую планировать ваш день соответственно.
Я проводила его тем же путём, а затем быстро прошла через весь дом и чуть отодвинула занавеску на одном из окон, чтобы понаблюдать, как он уезжает.
Стоило Девлину появиться, как его внешность снова меня поразила. Его походка уже казалась тяжелее, и я не смогла не задуматься о его призраках. Представила их, невидимых в солнечном свете, как они идут по бокам от Девлина, по одной в каждой руке, связанные с ним навек.
Видела я их или нет, призраки всегда были с ним, превращая Девлина в самого опасного человека в Чарльстоне для таких, как я.

Оставшаяся часть дня прошла без инцидентов… по большей части.
Я отвезла свою машину в мастерскую на замену окна и провела просто неприличное количество времени ожидания, зациклившись на последней встрече с Девлином. Она напомнила мне о папиной аналогии про вампиров: вместо крови призраки высасывают нашу энергию. Именно так я себя и почувствовала, как будто мои силы истощены. Но в моём кабинете не было призраков. Только Девлин.
Если он каким-то образом питался моей энергией, то это свяжет нас, как кровь связывает вампира с жертвой?
Сумасшедшая идея, но при подобных обстоятельствах я не винила своё бурное воображение. Тем не менее, через какое-то время я устала от попыток понять произошедшее и, выбросив Девлина из головы, поехала в пригород взглянуть на семейное кладбище на остатках старой рисовой плантации. Новые владельцы земли предложили мне провести полную реставрацию, и прогулка по месту захоронения стала желанным отвлечением.
И так как я оказалась недалеко от Тринити, то подумала, что пришло подходящее время навестить родителей. Я не видела маму больше месяца, а отца — ещё дольше.
Мама и тётя Линроз сидели на крыльце нашего уютного белого бунгало, попивая лимонад. Они спустились ко мне, охая и ахая, и мы обнялись посреди двора.
Как всегда, родные пахли замечательно, их аромат представлял собой уникальную смесь знакомого и экзотического: жимолости, сандалового дерева и духами «Эсте Лодер белый лён». Мама и тётя были выше меня ростом, стройные и с лебединой осанкой как в день выпуска из школы Св. Агнес.
— Какая приятная неожиданность, — сказала я, обвивая рукой подтянутую тётину талию.
— Счастливый случай, можно сказать. — Тётя погладила мою щёку. — Какая жалость, что я должна проделать огромный путь, чтобы увидеть единственную племянницу, когда она живёт не больше пяти минут ходьбы от меня в Чаа’стоне, — растянула она последнее слово.
— Прости. Я хотела зайти в гости, но в последнее время была очень занята.
— С новым кавалером, смею надеяться?
— Боюс’, нет. C бизнесом и блогом у меня просто нет времени для общественной жизни.
— Тебе стоит выделить время. Ты же не хочешь кончить свои дни старой девой, как и твоя любимая тётя?
Я улыбнулась.
— Я могла придумать судьбу похуже.
Её глаза горели любовью.
— Однако есть время для работы и время для игры.
— Оставь её в покое, Лин.
— Оставить её в покое? Этта, ты видела кожу своей дочери? Коричневая, как ягода, и вся в веснушках. Что ты кладёшь ночью на лицо? — поинтересовалась она.
— Что под руку попадётся.
— Детка. — Она щёлкнула языком от неодобрения. — Я знаю одну женщина с Маркет-стрит, которая делает лучший в мире крем для лица. Не представляю, что она в него добавляет, но запах божественный и действует как по волшебству. В следующий раз, как зайдёшь ко мне, я обязательно дам тебе баночку.
— Спасибо.
— Теперь позволь посмотреть на твои руки.
Стоило мне протянуть ладони, как тётя тяжело вздохнула.
— Всегда, всегда пользуйся перчатками. Это обязательный атрибут в твоей работе. Когда речь заходит о возрасте женщины, руки выдают нас с головой.
Я посмотрела на свои мозолистые ладони. Им действительно нужны перчатки.
Мама исчезла в доме, но вернулась минуту спустя с высоким стаканом лимонада. Я взяла прохладный напиток и плюхнулась на верхнюю ступеньку на крыльца.
— Ты останешься на ужин.
Я всегда любила, как она произносила это слово — «ужжинь».
Так как это был не вопрос, я просто кивнула.
— Что в меню?
— Цыплёнок и булочки. Пюре с соусом. Листовая капуста. Нарезанные помидоры. Жареная кукуруза. Ежевичный пирог на десерт.
— Слюнки уже текут.
Я серьёзно, особенно что касается домашних овощей.
— Я никогда не могла приготовить цыплёнка, как по щелчку пальца, — стала размышлять вслух тётя Линроз, устроившись на зелёном металлическом диване-качалке; тихое покачивание фактически вводило в транс в усыпляющей жаре. — Это целое искусство, знаешь. За все годы я, должно быть, перепробовала рецептов сто. Замачивала в пахте, обваливала в кукурузной муке и делала панировку и так далее. В конце концов, я просто сдалась. Теперь же не могу жить без куриных ножек и заказываю еду на вынос, но вкус совсем не тот. — Она вздохнула. — В нашей семье кулинарный ген получила только Этта.
— А тебе достался дар чесать языком, — ответила мама.
Я улыбнулась, поскольку Линроз заговорщически мне подмигнула. Она была единственным известным мне человеком, с кем моя мрачная мама лукаво шутила. В детстве я любила, когда тётя приезжала к нам в гости. Мама всегда казалась такой беззаботной со своей сестрой.
В прошлый раз я видела их вместе месяц назад, когда мама приезжала в Чарльстон на день рождения. Она провела выходные с Линроз, и мы втроем ходили праздновать. Выпили достаточно вина за ужином, чтобы смеяться как дурочки над нелепой игрой, в которую втянула нас тётя. Я никогда не видела свою маму такой несерьёзной. Ею можно было залюбоваться. В тот день маме исполнилось шестьдесят, но ни она, ни тётя не выглядели старше сорока. Я всегда думала о них как о самых красивых женщинах в мире, и время не изменило мои чувства.
Теперь же я вглядывалась в лицо своей матери, надеясь найти хоть немного той девичьей радости, которую видела в её день рождения. Вместо этого я заметила, какой хрупкой и измождённой она выглядела. Какой усталой казалась. Тёмные круги под глазами напомнили мне о Джоне Девлине.
По спине пробежали мурашки, и я отвела взгляд.
— Где папа? — спросила я.
— На «Розовом холме», — ответила мама́. — Ему все ещё нравится туда ходить, хотя округ нанял постоянного смотрителя в прошлом году.
— Он закончил ангелов?
Слабая улыбка коснулась её губ.
— Да. Они нечто, ведь так, Лин? Обязательно сходи и полюбуйся на них прежде, чем уедешь.
— Само собой.
— Говоря об ангелах, — лениво произнесла моя тётя. — Помнишь Энджел Пеперкорн? Высокую девочку с неудачным прикусом. Я столкнулся с ней на днях в небольшой чайной на Черч-стрит. Ты знаешь ту чайную, Амелия. Ту, с милым чёрно-жёлтым навесом. Так вот, оказывается её сын, Джексон, занимается кинобизнесом. Она сказала, что он известный режиссёр в Голливуде, но я услышала через виноградную лозу, что он снимает фильмы для взрослых. Не могу сказать, что удивлена. В этом мальчике всегда было что-то извращённое, — сказала она со злорадным ликованием.
Пока тётя продолжала болтать, я начала расслабляться, позволяя заботам о здоровье мамы и тёмным воспоминаниям о «Дубовой роще» забыться. Мы провели приятный день на крыльце за сплетнями и пошевелись, только когда мама поднялась приготовить ужин. Мы с тётей предложили помочь, но она отказалась.
— Не знаю, кто из вас более беспомощен на кухне, — сказала она. — Вы же будете только мешаться под ногами.
Она ушла в дом, и я снова устроилась на крыльце, а тётя начала новую историю. Я дождалась паузы и небрежно бросила:
— Тётя Линроз, ты знаешь кого-нибудь из Девлинов в Чарльстоне?
— Ты про Девлинов с Юг оф Брод? — спросила она, называя самую престижную и старую часть города.
— Не думаю. Девлин, которого я встретила, работает в полиции.
— Тогда это не тот Девлин. Если он только не их дальний родственник. Представляю, как их много, ведь в семнадцатом веке их предки с кем только не спали. Конечно, теперь род вымирает. Единственный сын и невестка Беннетта Девлина погибли в несчастном случае на воде несколько лет назад. К ним переехал внук, но они рассорились. Кажется, припоминаю, слышала, мальчик вовлёк себя в какой-то скандал или что-то в этом роде.
Я навострила уши.
— Какой скандал?
— Обычный. Связался с плохой компанией, женился не на той женщине. — Она пожала плечами. — Я не помню детали.
Я попыталась вспомнить, видела ли обручальное кольцо на пальце Девлина. Вполне уверена, что видела.
— Ты сказала, что встретила полицейского? Милая, ты ведь не попала в неприятности? — подразнила тётя.
— Едва ли. Я провожу небольшую консультацию чарльстонской полиции.
— Бог ты мой, звучит солидно.
Она уставилась с беззастенчивым любопытством.
— Фактически, это одна из причин, по которой я сегодня приехала. Я хотела рассказать мама, прежде чем она услышат об этом от кого-то ещё. На кладбище, где я работала, нашли тело. Жертву убийства.
— Господи пощади. — Моя тётя прижала руку к сердцу. — Детка, у тебя всё хорошо?
— Да, всё хорошо. Мне не угрожала опасность, — ответила я, удобно игнорируя историю про украденный портфель. — Моя причастность к делу совсем незначительна, но моё имя упомянули в статье в «Пост энд Курье» этим утром. Я удивлена, что вы ещё не знаете.
—Я всю ночь провела с Эттой и в глаза не видела утреннею газету.
— Так или иначе, детектив Девлин попросил, чтобы я присутствовала при эксгумации, и я согласилась.
— Хочешь сказать, что была там, когда выкапывали тело? — Тётя Линроз вытянула руку. — Посмотри. У меня от тебя мурашки по телу.
— Прости.
Я уловила движение позади дверцы с проволочной сеткой и задалась вопросом, сколько времени мама нас слушала.
— Мам? Тебе помочь?
— Скажи папе, что ужин готов.
— Хорошо.
Стоило мне пройти через двор к дороге, как скрипнула дверь. Обернувшись, я увидела, что мама вышла на крыльцо и заговорила с тётей на полутонах, как в моём детстве. На этот раз я не сомневалась, что говорили они обо мне.