Люба пишет:
У меня святая отмазка, чтобы все успеть я составила график/план переводов. Поэтому нравиться не нравиться переводи моя красавица вот под таким лозунгом книги на работе переводились

Они стояли рука об руку, позволяя мягким пенистым волнам щекотать лодыжки. Ди снова надела серебристую кожу, поскольку предыдущая оценка погоды оказалась преждевременной, и в действительности было весьма холодно. Кроме того, впереди ее ждет полмили пути пешком, и если она появится перед людьми в откровенном бикини, то на нее посмотрят как на сумасшедшую.
- Я не хочу уходить, - сказал Данил, - поверь это так, но у меня есть задание, которое я должен закончить. Мне нужно сплавать к твоей лодке. Если тебе что-то нужно, я могу принести.
Она перевернула разломанную ракушку пальцами ног. Через минуту вода отнесла ее в море.
- Нет, у меня есть все, в чем я нуждаюсь.
Спрятать монету в ладони, а затем вернуть под одежду, не потребовало особых навыков. Это единственная вещь на «Актинии», в которой она нуждалась помимо лодки.
«Почему же в груди поселилась эта ноющая боль?»
Она должна быть в восторге, что работа всей ее жизни и мечта вот-вот исполнится. Однако победа совсем не чувствовалась таковой.
Оранжевое солнце начало подниматься в небе, освещая морскую дорожку на горизонте. Облака переливались пурпурным и красным - этот цвет притягивал взор к месту, где они впервые занимались любовью.
- Я когда-нибудь снова тебя увижу? - робко спросила Ди.
Данил еще крепче сжал ее ладонь, прежде чем отпустить. Повернувшись, он подошел к ней и обхватил ладонями лицо. Она заглянула в его глаза, в сотый раз, решив, что может спокойно прожить в них вечность.
- Если ты когда-нибудь будешь нуждаться во мне, стань у кромки океана и позови. Я вернусь к тебе.
Это знание должно было осчастливить ее, но этого оказалось недостаточно. Она не хотела отпускать его обратно в океан, поскольку вероятнее всего она больше никогда его не увидит. Кроме миллиона вопросов, которых ей хотелось задать о тритонах и русалках, Ди в действительности просто не хотела потерять его.
- Где угодно? - спросила Афродита, отстранившись от его ладоней. Она опустила взгляд, чтобы он не увидел ее глупые, еле сдерживаемые слезы.
«Слезы? А он их заслужил?»
Она задержала вдох. Попытка удержать слезы, желавшие скатиться по щекам, привела к тому, что глаза обожгло до боли, а значит, он должен был их заслужить.
Данил провел большим пальцем по щеке Афродиты и поймал каплю влаги, скатившуюся из уголка глаза. А затем он нежно приподнял ее подбородок, и поцелуй, которым он сомкнул их уста, был мягче облака.
- Где угодно.
Он вошел глубже в воду, но ее ноги словно вросли в песок. Она впилась зубами в нижнюю губу.
«Должна же существовать причина, способная задержать его немного дольше, ведь так?»
Ее лодка уже потеряна. У нее нет причин бежать от самой себя.
- Данил! - позвала она.
Вода плескала уже выше его колен. Нельзя было сказать наверняка, сколько еще он будет рисковать, прежде чем превратится в тритона.
«Тритон. Блин!»
Она еще не свыклась с этим фактом.
- Данил! - снова позвала она.
«Не уходи».
Два слово застряли в горле, прямо позади голосовых связок и отказывались вырваться на свободу. Данил обернулся, и она встретилась с взглядом этих проникновенных глаз. Ее самообладание испарилось. Быстро раскинув мозгами, она спросила:
- Что означает то слово?
Он нахмурил брови, морщинка пролегла на переносице, пока в глазах не мелькнуло понимание. Его улыбка могла растопить лед.
- При следующей нашей встречи, - сказал он, ступив в глубину, - я непременно скажу тебе.
«Но если мы не увидимся?» - мелькнуло в ее голове, пока его уверенный тон не уничтожил сомнение. Он знал, что они снова встретятся. Все в его голосе говорило, что он на это рассчитывает.
- Тогда до следующего раза, - прошептала она. Но глаза блестели, когда она наблюдала, как вода все сильнее и сильнее окутывает его. Как только она полностью скрыла талию, Данил сделал впечатляющее сальто назад и исчез из поля зрения.
У Ди отвисла челюсть, прежде чем он полностью погрузился в воду. Исчезли его худые мускулистые ноги, которые обнимали ее пока они лежали на пляже. На их месте возник длинный хвост сине-зеленых оттенков, сужающийся в сверкающий белоснежный плавник. Не чешуя, но целый узор, закруженный в уникальном изображении, который по понятным причинном может быть воспринят за отдельные чешуйки. Однако опыт работы Ди в области морской биологии и отблески восходящего солнца помогали различать контуры. Она также не смогла не заметить, что в брюшной части хвоста отсутствовала весьма возбуждающая деталь.
«Ну, ладно. Он появится, когда понадобится».
Ди удивилась собственной тревожной сексуальной жажде: сердце трепетало, на губах грозила заплясать улыбка. Она увидит его снова. Она тоже в этом не сомневалась.
Потребовалось лишь несколько минут, чтобы собрать оборудование и найти тропинку, ведущую до местного отельного пляжа. Добравшись туда, она одолжит телефон и примет дальнейшие меры. Ей надо будет заменить свою верную «лошадку», как только поступят деньги со страховки, пообщаться с университетскими знакомыми, а как только все будет улажено, заползти в постель и впасть в спячку на несколько месяцев.
После приблизительно четверти мили пешком она нахмурилась. Повернулась к пляжу и вгляделась в горизонт. Ей показалось, что она услышала...
- Афродита!
Гидрокостюм выпал из рук, но это ее не волновало. Словно во сне Ди побежала к морю и слегка замедлила шаг, зайдя в воду.
- Оно у тебя, Афродита! - крикнул Данил, вновь оказавшись на поверхности; его голос дрожал от волнения. Их разделяло расстояние не больше чем в десять фунтов. - У тебя ключ, который я ищу!

Это была догадка. Озарение точно щелчок. Но, слава богам, он поднял сланец почти сразу же после появления этого странного чувства и отследил местонахождение ключа... у своей богини.
- Нужно раздобыть тебе какую-нибудь одежду, прежде чем нас увидят, - пробормотала она, когда они шли к берегу.
Данила мало знал о человеческих устоях. Он привык ощущать, как ее взгляд медленно ползет по его обнаженному телу. Подобно волнам он согревал тело и замирал, готовый вот-вот испепелить. Теперь, когда Данил привык к дополнительной «детали» в своем паху, ему отчасти стала нравиться собственная реакция: пульсирующая потребность, удлинение и подъем. Сейчас ему приходилось бороться с желанием уложить Ди на песок и вновь погрузиться в столь манящую влагу.
«Какое удивительное ощущение!»
Доводы рассудка одержали верх, и он покачал головой.
- Забудь. Как только ты отдашь мне ключ, я уплыву. Я уйду раньше, чем кто-то увидит. - Ди сразу же застыла, и Данил скривился. Если задуматься его слова звучали паршиво с какой стороны ни глянь. - Ди, мне нужен ключ.
Афродита вела его вглубь острова и остановилась возле кустов, которые закрыли их от случайных взоров с трех сторон.
- У меня нет ключа Данил. Я не знаю, о чем ты говоришь.
- Я не раз отслеживал его, и путь вел к тебе. Я подумал он на корабле, но когда я вновь проследил, луч указал на тебя. Ты уверена, что не знаешь?
Она перевела взгляд вдаль и тихо спросила:
- А как он выглядит?
Что-то в ее взгляде и интонации заставило Данила насторожиться.
- Плоский диск. С выгравированным лицом с одной стороны и писаниями с другой. Очень старый и...
Манера, с которой она скрестила руки, обхватив себя, и не желала смотреть на него, казалась слишком знакомой. Его богиня отскочила в сторону, полная противоположность ее поведения ранее. Голос упал до шепота, и в нем послышалась мука.
- Ты знаешь, о чем я сейчас?
- Зачем оно тебе? - вызов звучал в каждом слове вопроса. Прежде чем он успел остановить себя, с губ сорвался встречный вопрос: - А тебе зачем?
Ее глаза засверкали, и она с яростью взглянула на него.
- Монета - это все, что у меня есть, - голос переполняла горечь. - Ни работы, ни лодки, ни денег. Только эта монета.
- Ни семьи. Ни чести. Ни будущего. Только ключ, чтобы вернуть себе маленькие крохи справедливости, - парировал он, глядя сверху вниз на нее.
«Будь все проклято!»
Что-то внутри него умирало с каждой секундой, пока он смотрел в ее наполненные влагой глаза, но не мог отступить. Не в этом вопросе.
- Но ты так и не сказал, зачем она тебе.
Ди всю трясло.
Данил поджал губы.
- Чтобы отомстить за смерть матери. Чтобы получить вход туда, где живет мой отец и убить его за то, что убил мать. А зачем монета тебе?
- Чтобы вернуть свою жизнь, - всхлипнула она. - У меня ничего нет без этой монеты. Понимаешь? Ничего!
Слезы скатились по ее щекам, разрывая ему сердце в груди.
«Боги, мы в тупике».
Он не мог двигаться дальше без проклятого ключа и очевидно она тоже. Разжав челюсть, он отшвырнул подальше нарастающий гнев и разочарование. Ее тело словно окаменело, когда он притянул ее в свои объятия.
- Прости, - пробормотал он. - Мне так жаль. Мы решим эту проблему.
И только когда Афродита опустила руки и сжала его талию, Данил с облегчением выдохнул. Они покачивались, крепко обняв друг друга, пока гнев не исчез, и Данил мог спокойно поговорить, а не нападать точно акула на свежую кровь. Через несколько минут Ди прекратила дрожать.
- Твой рассказ, Данил, ужасен. Ты уверен, что именно он убийца? Ты действительно убьешь отца?
Он оглянулся на уже давно поднявшееся над горизонтом солнце. Скоро по пляжу начнут бродить люди и, как сказала Ди, их увидят. Он должен убедить ее быстро отдать ключ.
- Он убил мою мать за то, что она родила меня. И я единственный, кого волнует месть за нее, Ди. Он очень могуществен и место, где он обитает, обычно не доступно для простых смертных. Но с помощью этого ключа....
- Он действительно столь могущественен, что сможет убить тебя?
Ему следовало догадаться, что она спросит об этом.
- Да. Возможно, если я не буду достаточно быстр и умен, он уничтожит меня задолго до того, как я как получу шанс убить его.
- Данил, - выдохнула она. - Ты, кажется, принимаешь это как должное.
Она покачала головой.
- Нет, ты словно жаждешь этого.
- Я должен уйти, прежде чем кто-нибудь увидит, Ди.
- Данил?
- Солнце взошло, и скоро появятся люди.
Она отстранилась и впилась в него взглядом:
- Даже если бы я забыла о своих проблемах, я не собираюсь просто стоять и вручить тебе ключ к смерти. Не собираюсь.
Ее зеленые глаза переполняло беспокойство.
«За меня».
Осознание этого оказалось достаточно, чтобы дыхание перехватило из-за ошеломляющей радости. Боги, неужели он смел мечтать, надеяться, что вместо избавления от жизни, которой всегда боялся, сможет навсегда остаться с ней? Ведь если она этого захочет, то ранее задуманная смерть не будет манить его больше.
- Что, если я тебе пообещаю, дам гарантию, ты будешь довольна? Если я смогу позаимствовать так называемую тобой «монету», в конце мы оба получим то, чего хотим.
Он не сможет вернуть ключ Ди, но существует множество других монеток, которые он мог для нее выловить, конечно, если выберется живым. Особой уверенности не было, но он мог сделать все возможное и невозможное, чтобы попробовать. Этого должно быть достаточно.
Афродита, задрав подбородок, с подозрением взирала на него:
- Ты бы не навлек на себя ненужный риск? Ты бы... подожди, как ты можешь гарантировать мне что-либо подобное?
Нельзя было преподнести эту новость приятно, поэтому Данил признался:
- Это все, что я могу дать тебе. Мое слово.
- Что ничего не значит, если ты умрешь, идиот.
«Еще один тупик. А как поступают другие мужчины в столь трудные моменты, чтобы урезонить свою половинку?»
Мысль огорошила его.
«Половинка? Когда Ди перестала быть просто красивым человеком, а стала парой?»
Ди широко расставила ноги и уперла кулаки в бока. Вперив в него взгляд, и ни разу не моргая, она заявила:
- Ты получишь этот ключ, Данил, только если твою спину будет кто-то прикрывать. И этим прикрытием, малыш, буду я!

Уря!!! Спасибо за новую главу надо вас догонять, а то я вроде только на второй, зато мне больше читать)

Cerera пишет:
Догоняй, будит интересно послушать твое мнение о книге . Фух, нам осталось еще 4 главы до конца)))

Solitary-angel пишет:
Осталось чуть-чуть, большая часть уже сделана!!!!!!!!!!!!

Ээээх
это было что то

Ангелок пока очень сильно занят до конца месяца, и "заливное" (наше тайное название проекта) пока мне не приходило. Проект в режиме ожидания

Новый для меня автор. Интересно, как пройдет встреча с папой? Какое будущее у этой пары?
Спасибо.

Чтобы он ни сказал, это не могло поколебать ее решимости. Ди покачивалась на одной ноге, засовывая вторую в гидрокостюм.
«Как, во имя Аида, все вот так обернулось?»
Даниле хотелось заорать от отчаянья. Вместо этого он метался по пляжу, матерясь.
Боги, он бы все отдал, чтобы удержать ее в безопасности, а самому отправиться на поиски Анселина, но взвинченная женщина мчалась к подстерегающей их опасности на всех парах. Нравится ему или нет, но придется убедиться, что он переживет эту авантюру. От этого зависит жизнь Ди.
– Я готова.
Данил смог лишь кивнуть в ответ, иначе снова бы засыпал ее аргументами.
«Почему она так поступает?»
«Святые угодники, только поглядите, какие ей пришлось провести приготовления».
Он ненавидел, что ей необходимо так одеваться, но утреннее солнце не нагрело океан как следует. С другой стороны, снаряжение позволяло не беспокоиться об одном моменте. Данил уже объяснил, что придется преодолеть подводный грот – проход в потусторонний мир. Верхние потоки она выдержит, хотя заплыв будет малоприятным. Он должен провести их в грот, а затем начнется самое сложное.
Ди двинулась вперед, но остановилась у самой кромки воды, поняв, что его нет рядом.
– Данил?
«Последний шанс остановить это безумие».
Данил побежал к ней и заключил в объятия. Он посмотрел на ее губы, такой красивый припухлый ротик, и припал к ним в поцелуе, в котором выразил всю свою страсть и смятение. Последняя просьба и надежда, что она позволит ему самостоятельно разобраться в семейных делах, и тайная клятва, что он обязательно вернется.
Но Ди обняла его за шею и ответила на поцелуй. Губы приоткрылись, и язычок Ди дразняще прошелся по зубам Данила, а затем с равным пылом встретился с его языком. Вдохнув сладчайший аромат, саму ее суть, Данил понял, что Афродита выиграла, и ее решение окончательно. Это было обещание остаться с ним, независимо от последствий.
Свист со стороны очистил затуманенный разум Данила, когда он уже начал терять себя в том поцелуе. Они по-прежнему стояли на общественном пляже. Данил был полностью обнажен, а наготу другие не оценят. Особенно сейчас, в возбужденном до крайности состоянии.
Он отстранился со стоном и переплел их пальцы.
– Пошли, богиня. Пора найти моего отца.

Под водой Ди окутывало такое умиротворение, как нигде в другом месте, а единственным звуком был гладкий ритм ее дыхания. В глубине моря существовала только она сама и ее мысли.
А они сейчас были сосредоточены на тритоне, плывущем рядом.
Она забыла спросить его о морских обитателях и откуда он знает английский. При каждом уходе Данила Ди корила себя за то, что забыла расспросить его о ногах и способности превращать их в хвост. Она хотела узнать о его жизни, семье... абсолютно все. Но когда Данил возвращался, все вопросы теряли значение. Ди охватывало пламя страсти вне зависимости от времени и места.
Теперь же началась сумасшедшая игра под названьем «кровная месть за смерть матери». При других обстоятельствах, возможно, она отругала бы себя за решение пойти с ним.
Но сейчас она не могла мыслить о другом. Она сирота, а горстку друзей можно сосчитать по пальцам на одной руке. Центром ее жизни, как и у Данила, стала одна глупая монета.
В этот раз тритон плыл быстрей, в ушах свистело. Ди прикрыла глаза, наслаждаясь волшебным притяжением воды.
Вскоре они уже оказались на большой глубине, и Данил изменил их направление, поплыв прямо и вверх. Ди попыталась оглядеться. Ничегошеньки не видно. Лишь мрак со всех сторон. Данил сильней сжал запястье, и львиная доля страха, сковавшая сердце Ди, отступила.
Они всплыли, но вместо света их поприветствовала кромешная тьма.
Данил положил руки Афродиты на выступ.
– Я создам для тебя немного света. Оставайся здесь.
Раздался громкий треск, и Ди зажмурилась от вспышки света.
– Что это?
Теперь она могла увидеть куда идти и перебралась на выступ. Несмотря на кислородный баллон, грудь быстро подымалась и опускалась. Только теперь Ди осознала, насколько тяжелым и утомительным был их заплыв. Данил же в свою очередь не показывал и намека на усталость.
– Кажется, люди называют это кварцем. Он производит немного света при трении. Покрытие борозд-солюма усиливает видимость. Если он начнет тускнет, тебе просто надо будет снова его потереть.
– Я никогда не слышала про борозды-солюма, – пробормотала Афродита, не сводя взгляда от источника света. – Изумительно.
Она подняла камень и оглядела пещеру. Невзрачная и совершенно обычная, как и любая другая пещера, в которую Ди ни за что бы ни отважилась полезть.
Со сталагмитов и сталактитов сбегали струйки воды. В углах можно было различить крошечных существ с огромным количеством ножек. Воздух на вкус и запах был влажным. Это не создавало неприятного чувства, но все же при возможности хотелось задержать дыхание. Под ногами похрустывал и пересыпался песок.
– Пойдем, богиня. Когда мы покончим со всем этим, я покажу тебе чудеса океана, которые ты раньше не видела. Обещаю.
Ее пульс слегка ускорился.
– Веди.
Где-то через четыре с половиной метра они остановились перед каменным ликом, очевидно, это был конец пещеры. Ди потрясла камень, надеясь рассмотреть углы, но напрасно.
– Мы пришли, – мягко сказал Данил на невысказанный вопрос. Но самый главный состоял: «Куда?»
– Харон! – заорал Данил. Он позвал еще дважды и стал ждать. Ди подумала, что знает это имя, но не могла вспомнить откуда.
Последнее, что она ожидала увидеть – так это то, что стены пещеры раскроются, словно створки лифта, а внутри еще темнее и страшнее, чем там, где они сейчас стояли. По центру пещеры тек огромный поток воды.
Однако Данил вошел в реку по ступни со скучающим видом. Скрестив руки на груди, он всмотрелся во мрак. Ди не торопясь стянула кислородные баллоны со спины, но гидрокостюм и снаряжение не тронула. Если им придется убегать впопыхах, чем меньше ей придется надевать, тем лучше.
«Харон».
Ди знала то имя и была уверена в этом на все сто.
– Данил, кто такой Харон? Мне кажется, я должна его знать, но воспоминание то и дело ускользает.
Возможно, это была лишь игра света, но в серебристых глазах Данила родились ураганы. Мрачная тень промелькнула на точеных чертах, и Ди впервые поняла, насколько он решительно настроен завершить свои поиски.
– Харон... это паромщик на реке Ахерон... которая сейчас течет перед тобой.
«О господи!!!»
Его слова всколыхнули память. Чтобы попасть в царство Аида, загробный мир, паромщик должен перевезти души через речку Ахерон. Его оплата - монета-обол, которую нашла Ди. Родственники обычно хоронили усопшего вместе с ней, вкладывая монету в рот. На случай если семья была слишком бедна для такого ритуала, душа могла пересечь Ахерон, но прежде этого провести сто лет на берегу, ожидая своей очереди.
Дрожащими пальцами Ди полезла под серебристую «кожу» и вытащила маленькую монетку. В свое время красивая ручная работа стоила гроши. Мизерная цена служила напоминанием сколь бы бедным или богатым ты ни был при жизни, каждый мог получить доступ в царство мертвых.
– Пошли со мной, – сказал Данил, протянув руку. – Давай подождем у самой кромки воды. Думаю, пройдет несколько часов, прежде чем он доберется сюда, а я уверен, ты голодна.
Она положила монету назад и прижала к телу, словно напоминая себе, где ей место. Именно в этот момент желудок заурчал, и Ди улыбнулась.
– Безобразие! Я не помню, когда в последний раз ела. В лучшем случае пару часов назад.
– Мне хочется, чтобы у тебя была светлая голова при встрече с моим отцом. Боюсь, у меня нет пищи, к которой ты привыкла, но я видел пару питательных растений. – Он сморщил нос. – Но предупреждаю, они не очень приятные на вкус.
Взглянув через плечо на таинственную пустошь, она кивнула и пошла с ним. Они сорвали пару горьковатых трав и положили в рот, но еда с трудом лезла в горло. Каждый раз, кладя траву в рот, она закрывала глаза, но желудок все равно протестовал. Неважно сколько раз она споласкивала растения, затхлый вкус заводи не исчезал.
– Тьфу. Этот вкус когда-нибудь исчезнет?
Лежа на спине, приподнявшись на локтях, Данил раскачивал длинный стебель в уголке губ. Он вобрал кончик с огромным удовольствием и всосал как спагетинку. Проглотил и сказал с усмешкой:
– Где-то через часик.
Желудок скрутило от одной мысли об этом, и с губ слетела маленькая отрыжка.
– Я сдохну, – пробормотала Ди.
Данил в мгновение ока оказался на ногах и подбежал к Ди вне себя от беспокойства. Сжав подбородок пальцами, он заглянул ей в глаза.
– Тебе плохо? Что с тобой?
Желудок перестал вытворять кульбиты от одного беспокойства в голосе Данила.
– Не, я в порядке. Правда. Это просто выражение.
– Уверена? Еще не слишком поздно вернуться.
Афродита покачала головой.
– Тебе не избавиться от меня так просто. Я уже тебе говорила и слов своих обратно не беру. Если ты собираешься померяться силами с отцом, тебе нужен человек, прикрывающий тылы. И этот человек - я.
Хватка на подбородке смягчилось, пальцы нежно погладили челюсть. Мрачная ненависть давно покинула взор Данила, осветив фактически блеском надежды.
– Agapimeni, как же я раньше жил без тебя? Ты одна из немногих, кто поддержала меня в моем начинании.
Уголки губ Ди приподнялись в полуулыбке.
– Ты должен обязательно мне рассказать, что это значит.
Он отстранился с непринуждённой легкостью и скользнул рукой с лица на шею. В каждом его движении чувствовалась безмерная нежность. Небольшое пламя тлело в глубине глаз, и Ди знала, как это великолепно.
– Пошли со мной в воду, – прошептал он. – Я покажу тебе.

Он нырнул ничего не опасаясь, но Ди в свою очередь на водную гладь поглядывала с опаской. Боль от гипотермии была слишком свежа в памяти.
Данил сделал идеальное сальто в воде, изящный хвост мелькнул изящной дугой и исчез в темной пучине. Он снова вынырнул на поверхность и протянул руку.
– Можно совершенно спокойно плавать без одежды. Вода замечательная. Поверь мне.
Ди поверила.

Пока Афродита раздевалась, Данил чуть не лишился остатков самообладания, нестерпимо желая присоединиться к любимой на суше и насладиться восхитительным телом девушки. Но вместо этого он смотрел и ждал, а сердце громко клокотало в груди. Он почти подобрался к кромке для лучшего вида и машинально зарыл пальцы в рыхлую породу. Челюсть заныла, когда он стиснул зубы, игнорируя желание погрузить член в податливое тело. Данил осознавал, что подошел слишком близко к краю, почти потерял себя. Он глубоко вздохнул, пытаясь очистить разум.
Но показались темные ореолы сосков на округлой груди, и любование превратилось в пытку. В горле пересохло, и Данил облизнул губы. Чертова кожа гидрокостюма опустилась ниже, явив взору плоский животик. Ди немного поерзала, оголяя бедра. Низкий рык эхом отозвался от стен пещеры, и через минуту Данил осознал, что это он сам издал его. К тому моменту как обнажился лобок, голову Данила заслал туман вожделения. Мысли об акте, сексе, занятии любовью атаковали разум, и только имя Ди заглушало их.
«Афродита. Agapimeni. Суженая».
Ди присела на корточки, и взгляд Данила сфокусировался на стыке бедер. Розовые складки блеснули, когда она двинулись, вызвав у Данила новый гортанный рык. Так или иначе, он подплыл ближе, но затем заставил себя вернуться. Но он уже знал, что ее тело жаждало его, и это вызвало щемящую боль в сердце. Он не будет торопиться. Доставит ей удовольствие. Но ему надо заняться с ней любовью немедленно.
Афродита прыгнула в воду ногами вперед и взвизгнула, когда вынырнула. Золотистые локоны облепили ее лицо точно венец, создав великолепный эффект. Широкая улыбка предназначалась только ему.
– Ты сказал, вода не холодная.
– Это правда.
– Врунишка.
Он хохотнул. Каждый медленный круг, которым он огибал ее, казалось, озадачивал Ди, но это был единственный способ охладить безрассудные порывы. Он подплыл ближе, не сводя с нее взгляда. На фоне шепота волн, покачиваясь на одном месте, Ди казалось изящной и красивой, и Данил хотел подольше ею полюбоваться.
– Данил, как вы это делаете… в воде?
Именно это он собирался ей показать.
– На этот раз, по-моему, богиня.
Она обхватила его шею, притянув в объятия. Затвердевшие соски скользнули по его груди, и по всему его телу до самого хвоста прошелся электрический заряд. Данил накрыл уста Ди в ненасытном опаляющем поцелуе, затем опустил рот к пульсирующей жилке у основания горла, прежде чем снова ринуться вверх. Он остановился на секунду и понял, что губами может удовлетворить только часть желаний, но тело требовало большего.
– Задержи дыхание, Ди.
Она заглянула ему глубоко в глаза и кивнула. Темная зелень глаз рассказало многое. Ему принадлежало ее полное и абсолютное доверие. Ди набрала в грудь побольше воздуха, Данил обхватил ее и погрузился в воду.
Он ждал, сможет ли она справиться. Если ей надо будет всплыть, он сделает это немедленно. Ради нее все что угодно. Но Афродита расслабилась в его объятиях, позволив управлять и направлять. Это было неожиданно приятно.
Данил обвил ее ногу вокруг своей талии. Ди поняла его намеренье и обхватила второй ногой. Член мгновенно вырвался наружу и качнулся у ее естества. Ди напрягла руки на его спине. Данил лениво подтолкнул их обоих к поверхности, Ди скользнула вниз, и головка вошла внутрь.
– Откуда он появился? – Удивлённый смех разрезал воздух, как только Ди сделала вдох. Данил сжал ее ягодицы и потянул сильнее на себя. Смех Ди сменился на стон.
– Почувствуй.
Он застонал, когда ее руки схватили основание члена, все еще не проскользнувшие в до конца мягкое влагалище. Она качнулась вперёд, и он вошел чуть глубже. Ее рука по-прежнему двигалась по затвердевшей плоти. У Данила закружилась голова от удовольствия.
– Чешуйчатая оболочка прячет мой орган, пока не понадобится. Задержи дыхание.
Ди кивнула, и вода поглотила их. Водная прохлада стала участником их любовных ласк. Но Данил был сосредоточен на обжигающем жаре Ди. Каждый раз, как он всплывал, океан гладил его член, убеждая погрузиться в Ди снова. Он обожал смотреть ей в глаза в такие моменты, наблюдать волны экстаза, пробегающие по лицу.
Еще дважды они всплывали только чтобы через пару минут погрузиться в морскую пучину. Всю жизнь он ждал, чтобы вот так заняться любовью. Шанс любить Ди стоил тысячи жизней ожидания. Они поднялись на поверхность, и Данил поплыл к прибрежному выступу, пока спина Ди не прижалась к поверхности.
– Моя богиня. Мой agapimeni, – пробормотал он между поцелуями.
Каждый толчок вырывал у Ди низкий стон, заставляя сердце Данила колотиться быстрей. Однако этого было недостаточно.
– Открой глаза, богиня. Посмотри на меня.
Он ускорил темп. Полу прикрыв веки, она умоляла о большем, прежде чем уткнулась лицом в изгиб его шеи. Ее вскрики были громкими, но ему хотелось большего.
– Назови мое имя, Афродита. Позволь небесам узнать о нашей любви.
Ди снова застонала, а звук вибраций отдался в его груди.
– Пожалуйста, Данил.
– Вот так agapimeni...
Тем не менее, он хотел большего. Данил просунул руку между их изгибающимися телами и нашел великолепный бугорок между кучеряшек. Ди задрожала от прикосновения, плоть еще тесней обхватила член. Эротические крики стали прекраснейшей музыкой для ушей.
– Данил! – закричала она.
«Боги, да».
Его тело стало подобно раскалённой лаве. Живот Ди напрягся, когда стенки сжали член, и он резко кончил.
Горячий поток страсти мчался по телу и наполнял ее. Это был первобытный акт обладания, подстегивающий входить сильней и глубже. Чем больше семени она брала от него, тем сильнее он страшился ее потерять.
– Agapimeni. – Он нежно поцеловал ее. – Моя возлюбленная.

Они держались за руки, когда спустя пару часов приплыла лодка. Ди ради перестраховки взглянула на Данила, но тот не сводил глаз с паромщика. Но все же нежно сжал ладошку. Ди гордо стояла с ним рядом, расправив плечи.
Это помогло немного унять дрожь отвращения, когда лодка причалила и наконец остановилась. Харон представлял собой кошмарную фигуру, какой она себе его и воображала. Пустые бездушные глаза на изможденном лице смотрели только вперед. Если он и видел их, то Ди не могла этого знать. Она могла только поспорить, косматая борода в жизни ни ведала мыла. С изодранным красно-коричневым одеянием дела обстояли не лучше.
В одной руку он сжимал шест, а вторую скелетную конечность протянул в их сторону. Данил положил туда монетку-обол и переступил на борт. Лодка оставалась неподвижной независимо от смены веса. Ди шагнула к своему тритону, но нахмурилась, когда Харон протянул руку в ее сторону.
«Паромщики воздали епитимию. Что ему еще нужно?»
– Данил?
У того напряглась челюсть.
– Я этого боялся. – Он встал между ней и паромщиком. – Харон, я Данил, сын Анселина и Симеоны. Я веду свою половинку в дом отца, чтобы получить благословение нашего союза. Мы с ней одна душа и я требую прохода для нас обоих. Тебе заплатили за это достойную плату.
На мгновение Ди показалось, что собеседник не согласится. Но пальцы паромщика сомкнулись на монете, и Харон убрал руку. Видимо, вопрос решен. Не считая дела о «второй половинке». Ди взглянула на мужчину, которого столь мало знала, но уже претендующего на ее сердца.
«Неужели Данил правда думает, что мы пара? Зачем он солгал Харону о цели нашего визита? Вполне возможно слова о второй половинке ложь».
Но даже просто от этих слов, по телу Ди побежали сладостные мурашки.
«Не стоит зацикливаться на этой идее, насколько бы она ни казалась заманчивой».
Заглянув ему в глаза, Афродита узнала ответ. За этот короткий промежуток времени и, несмотря на невозможность такой связи, Данил похитил ее сердце.
Данил притянул Ди в объятия, и они прижались друг к другу. Она вдохнула мужской слегка солоноватый аромат, и расшатанные нервы успокоились. Однако удовлетворенность исчезла, когда лодка причалила к другому берегу. Возможно, Харону потребовались часы, но он доставил их до дома богов в считанные минуты.
– Ди, пожалуйста, останься здесь. Я прошу тебя.
Сердитый голос Данила обычно был поводом для беспокойства, но, проклятье, она не выпустит его из своего поля зрения.
Проигнорировав просьбу, Афродита направилась к строениям перед ними. Разочарованно вздохнув, Данил пошел рядом. Они прошли огромную пещеру, и несмотря на искушение заглянуть внутрь, Афродита прошла мимо. От мысли задержаться в пустоши по коже словно ползло стадо сороконожек.
– Когда мы попадем внутрь, он узнает о моем присутствии. Возможно, он знает о моих намерениях. В любом случае, Ди, не вставай между нами.
– Ты знаешь, что отступать слишком поздно. Два неправильных поступка не дадут одного правильного. Чтобы ты ни сделал, это не вернет твою мать.
– Я дал клятву.
– И я не буду хуже о тебе думать, если ты ее нарушишь.
Он положил руку ей на плечо и развернул к себе.
– Я не смогу жить в ладах с самим собой, если даже не попытаюсь ее исполнить.
Афродита изучала его лицо, пытаясь понять
«У этой ситуации должен быть другой выход. Разве у богов нет своего трибунала или чего-то подобного, где придется ответить за тяжелые преступления?»
Пока они ожидали лодочника, Данил рассказал историю своего народа и объяснил их верования. Ди не могла сказать, что со многим согласна, но с другой стороны еще вчера она не верила в русалок и тритонов. Забавно, как за сутки может измениться мировоззрение.
Ди задумчиво прикоснулась к его щеке.
– Чтобы ни произошло, Данил, я буду рядом.
– Его власть крайне ограничена в пределах стен дома. – Возможно, он озвучил это напоминание больше для самого себя. – Возможно, это единственное преимущество, что у меня есть. Это и мое неожиданное появление.
– Ссоры между богами, так?
Ди достаточно много знала про распри между всевидящими существами. Если боги управляли элементами и своими последователями, то просто страшно представить, если они начнут применять свои способности друг на друге. Без ограничений силы не было бы мира.
– Да.
– Ты справишься.
Кивнув и вздернув голову, он повел их через широкие ворота. Ди не могла сказать, что ожидала увидеть за высокими стенами, но внутреннее убранство не вызвало у нее восторга. Дорогие мраморные полы и стены, но кроме этого больше ничего не кричало о роскоши.
«И это место боги выбрали в качестве своего дома?»
Скудная мебель, о которой и упоминать не стоит. Ни декора, ни скульптур обитателей. Фактически ничего. Эхо их шагов было единственным звуком в этой обители. Ди ожидала хоры звучных голосов, раздающихся сверху, экзотические ароматы и виды, дразнящие чувства. Вместо этого обитель богов оказалось стерильной больничной палатой, столь же заманчиво-привлекательной.
Данил направлялся вперед широким целеустремлённым шагом. Для того кто никогда здесь прежде не был, он двигался словно ходил здесь всю жизнь. Вскоре они вошли в коридор с золотыми дверями. Каждая была не похожа на другую, но Данил ни на секунду не сбавил шаг. Он остановился перед одной, но обернулся, чтобы кинуть на Ди последний умоляющий взгляд… и встретил лишь твердость во взоре Афродиты.
Данил повернул ручку и толкнул дверь. Они вошли внутрь, Данил первым. Он остановился только после пары шагов, и Ди встала рядом посмотреть, что привлекло его внимание.
Человек, стоящий у окна обернулся к ним, и Афродита ахнула.
Данил был полной копией отца. Один в один. Если ей и было любопытно, как он будет выглядеть через тридцать лет, то теперь имела об этом точное представление. Возможно, они не виделись ни разу, но надо быть слепцом, чтобы отрицать их генетическое родство.
– Отец, – прорычал в этот момент стоящий рядом Данил.

Очень подходит к сцене под водой вот такие брачные игры у тритонов

Получив положительный заряд, пара влюбленных решила предстать перед царственными очами отца дабы будущий свекор смог по достоинству оценить невестку да и c сыном нужно разрешить разногласия.
Спасибо.

Неприкрытая враждебность сквозила в глазах Анселина. Верхняя губа сжалась, пока он изучал сына.
– Данил, сын Семионы. Ты последний, кого я ожидал увидеть перед собой.
– Это не светский раут, Анселин.
Ди показалось, что Данил забыл о ее присутствии. В центре его внимания был человек, ответственный за смерть его матери. Последние проблески надежды, что все может окончиться мирно, испарились от накалённых эмоций, потрескивающих в воздухе.
Анселин перевел взгляд на Афродиту.
– А это кто тут у нас? – Он в ужасе отпрянул. – Человечишка?
Данил загородил ее собой, закрывая отцу обзор.
– Ты не достоин даже смотреть в сторону моей суженой.
Никогда раньше Ди не думала, что смех может сочиться ядом. Анселин правда презирал сына и не делал из этого ни для кого тайны.
– Суженой?! – повторил с глумливым смешком. – Кто согласится быть с тобой, отродье? Хотя я уже восхищен этой женщиной.
«Отродье? Ох, нет!»
Вырвав руку, она шагнула вперед и встретилась лицом к лицу с его отцом.
– Пошел ты на хрен, засранец. Ты не заслуживаешь такого сына как Данил.
– Сына?! – заорал он, разбрызгивая слюну. – Его мать пошла наперекор моим желаниям, породив его. Я никогда не заявлял, что он связан со мной по крови. Он всего лишь продукт быстрого, лишённого удовольствия перепихона.
Данила трясло от ярости, но Афродита знала, что слова отца ранили его до глубины души. Ненавистью он укреплял страх Данила о своей никчемности.
– Она любила тебя, – выдохнул тритон. – До последнего своего вздоха.
Анселин пробуравил Данила скучающим взглядом. Сделав глубокий вдох, Данила обуял гнев, одолевший его несколько секунд назад.
– Мы трахнулись пару раз. Там не было и намека на любовь.
– Не говори так, Анселин. Бога ради, признайся, что хоть немного любил ее.
У Ди разрывалось сердце от этого разговора. Несмотря на враждебность, выказанную Анселину, хриплый голос и затруднённое дыхание доказывали какую огромную душевную рану наносили слова отца.
Афродиту словно пронзил удар ножа от одного взгляда на тени, омрачившие черты и прекрасные глаза Данила.
– Скажи мне, – продолжал Данил. – Просто скажи, что после ее убийства хоть немного сожалел о содеянном.
Анселин сложил пальцы вместе, прежде чем поднес их к губам. Повисла долгая тишина, а затем полубог громко выдохнул.
– Так вот почему ты здесь? Ты думаешь, это я убил твою мать?
– Я знаю, что это ты.
Анселин сделал вперед два шага. Сощурил глаза.
– А если и так? То что?
Время, казалось, остановилось. Лишь бешенные удары сердца Афродиты нарушали тишину. Голова тупо соображала, тело плохо слушалось. Она знала, что произойдет дальше и предчувствовала, что на это ответит Анселин.
Данил бросился в атаку.
У Аселина запрокинулась голова от удара Данила. Он, избивая отца по голове и туловищу, выплескивал накопившийся гнев.
– Ты ублюдок! – проорал он между вздохами и ударами. – Она любила тебя... слышишь, любила!!!
Анселин нанес удар двумя кулаками. Данил уклонился, но при повторной попытке удар угодил по ребрам.
– Это ты, мой мальчик... – Анселин снова врезал по кости, и раздался оглушительный треск, – ... ублюдок!
Данил вскрикнул и согнулся. Он поднял руку над головой, пытаясь блокировать удары. Анселин пнул сына ногой. Раздался тошнотворный хруст, и из разбитого носа Данила брызнула кровь.
Ди просто не могла стоять и наблюдать за этим избиением. Она прыгнула вперед, выбросив ногу, со всей дури двинула ничего не подозревающему Анселину в мошонку и с радостным ликованием услышала яростный вопль.
Крутнувшись, она опустилась на колени около Данила, пока его папаша приходил в себя.
«Подонок».
Ей стоило потоптаться на его прелестях, пока тот не потеряет сознание. Вместо этого она сосредоточила свое внимание на Даниле. Бой не равный, тритон явно проиграет, если зациклится на злости.
– Давай, малыш, нам пора уходить. Ты не сможешь победить.
Она поднырнула ему под руку и попыталась приподнять, но Данил оттолкнул ее.
– Я смогу и выиграю, – хрипло ответил он.
Повернув голову, он сплюнул слюну с кровью. Нетвердо встал на ноги.
– Отец!
Анселин посмотрел на него, лежа на полу. Грудь вздымалась, пока полубог переводил дух. Он прожег Данила и Ди обезумившим взглядом и встал. Неприлично потер пах.
– Хороший выбор супруги, Данил.
– Симеона была хорошей женщиной и тоже заслуживала лучшего.
– Она была шлюхой.
«Проклятье. Папаша знает, на какие кнопки надавить».
Данил бросился вперед, его лицо исказила ненависть. Хотя это не имело значения. Анселин ударил кулаком в грудь Данила. Слава богу, он уклонился и с вселенской силой врезал правой рукой в челюсть отца так, что у того вывернулась голова.
С сердцем готовым вырваться с груди Ди наблюдала за дракой, прекрасно зная, что все хорошо не кончится. Анселин - закаленный боец, за ним мудрость и грязные приемчики, а у Данила лишь праведное негодование и молодость.
В любом случае Анселину удалось обхватить шею сына руками и усилить захват, пока лицо Данила не побагровело. Тритон отчаянно пытался ослабить хватку отца, но Анселин лишь рассмеялся с равнодушной хрипотцой.
– Мне более столетия не приходилось так пачкать руки.
Двинув локтем, Данил снова вмазал папаше по мошонке, и Ди чуть не поморщилась от жалости. Полубогу придется всю неделю прикладывать лед к своему достоинству. Болевой сюрприз подарил Даниле отсрочку и позволил выскользнуть из ослабевшего захвата. Быстро сообразив, тритон нанес удар по горлу и затылку.
Данил отскочил, неровно дыша. Готовясь атаковать. Как и Анселин.
– Хватит! – взревел полубог.
– Хватит, старик? – насмешливо спросил Данил. – Я только начал.
Анселин отскочил в сторону, едва избежав сильного удара.
– Сейчас же покинь это место, Данил, если хочешь спасти свою женщину и ребенка.
Слова привлекли внимание Ди и Данила. Он мельком глянул на нее. Она встретилась с его пристальным взглядом, показывая, что не в курсе насчет заявления Анселина.
Старик зло улыбнулся.
– О, так вы не знали? – Он выпрямился. – В некоторые моменты я обожаю быть полубогом. Сила дает мне способность проникнуть в суть, неведомую никому.
Руки Данила сжались в кулаки.
– О чем ты?
Тыльной стороной ладони Анселин стер пот, застилающий глаза.
«Вот же. Боги потеют».
Из ниоткуда появился стул, и Ди отступила на шаг.
«Значит, вот в чем секрет этого места. Боги подземного мира могут создавать предметы по малейшей своей прихоти».
Полубог опустился в кресло, словно все бремя жизни лежало на его плечах.
– Твое семя пустило корни. В животе твоей пары растет новое поколение ублюдков. Я чувствую крошечную жизнь.
Ди осторожно погладила живот, а Данил нервно вздохнул.
«Я, правда, могу быть беременна от него?»
Испуганное выражение на лице тритона не говорило о радости. Он покачал головой.
– Боги... нет, я бы никогда не привел тебя сюда, если бы знал. О боги...
– Твоя жалкая жизнь, мальчишка, в обмен на их жизни, – съехидничал Анселин.
– Да.
– Нет!
Раздались одновременные крики.
– Данил, это безумие. У него ничего не было против тебя. Совсем ничего. Почему он угрожает нам именно сейчас?
– Я не готов таким рисковать. – Серебристые глаза смягчились, плечи пораженно ссутулились. – Это драгоценный дар, и я благодарен тебе, богиня. Пожалуйста... позаботься о нашем ребенке.
Анселин с усмешкой наблюдал за ними, восседая на стуле.
– На колени.
Желчь подкатила к горлу Ди при виде, как любимый пошел к отцу и опустился на одно колено, а затем на второе. Он низко опустил голову, но продолжал не сводить с Афродиты глаз. Анселин поднялся, возвышаясь над ним. В его руке появилось изогнутое лезвие. Волосы на затылке Ди встали дыбом.
Полная капитуляция Данила была бессмысленна, но выражение лица говорило о железной решимости. С другой стороны у Афродиты ее было не меньше.
Ди бросилась вперед и схватила стул, с которого встал Анселин. Крутанув им со всей дури, она намеривалась вмазать полубогу по спине. Ожидая этого, Анселин обернулся и оттолкнул ее. Стул отскочил в сторону, лишив Ди равновесия. Ноги скользнули по мраморной плитке, Ди бухнулась на пол, а стул приземлился сверху.
– Афродита!
Анселин обернулся к сыну и бросил:
– Двинешься, и она умрет.

Данил в отчаянье ударил кулаком по полу, наблюдая, как его отец навис над упавшей любимой.
– Забери мою жизнь, отец! – крикнул Данил. Поднявшись с колен, он закинул голову, обнажая шею. – Видишь? Я здесь. Иди ко мне.
Данил не знал, услышал ли его Анселин, заинтересовало ли его сказанное. Но затем отец перевел мрачный взгляд на сына, и в тот момент тот увидел чистейшее зло.
– О, очень скоро я приду за тобой, – ответил полубог, схватив Ди за волосы. – Как только вырежу ту дрянь из ее матки. А ты, мальчик мой, будешь на это смотреть.
Превозмогая боль в бицепсе, Данил мгновенно вскочил. Ноги подкосились, но он проигнорировал это и бросился к Анселину и Ди. Он тянулся к любимой, прежде чем хоть один волосок упадет с ее головы, но ноги словно напоминали водоросли.
Зеленые глаза Ди расширились от испуга. Она вскочила на ноги, пытаясь удрать от Анселина, но хватка на волосах была железной, и, с силой рванув, Афродита лишь закричала от боли. Она снова попыталась вырваться, но соперник в ответ ударил ее по лодыжке. Крик любимой разорвал Данила на куски, но ноги отказывались подчиняться.
«Боги, пожалуйста. Чтобы ни случилось, не позвольте ему обидеть Афродиту».
Ди сжимала в руках искривлённое лезвие, по ее коже бежали тонкие струйки крови. Данил знал, что находится в пару шагах от схватки за жизнь Ди, но в его сознании казалось это было на расстоянии шестидесяти километров. Он не успеет добраться до нее вовремя.
Анселин отвел руку и опустил по широкой дуге. В переполненных ужасом глазах Данила стояли слезы. Клинок погрузился в живот Афродиты.
Его ноги – чертовы человечьи ноги – подогнулись, и Данил рухнул на пол. Тритон смог лишь приподняться на руках и наблюдать, как лужа крови растекается по центру серебристой одежды любимой.
Афродита закричала от боли.

Ну, и папочка,жуткий тип. Откуда такая ненависть к нежеланному ребенку? Неужели только из-за его тритоновости? Полубог или жуткий расист, или его гложет скрытая обида на маму Данила.
Спасибо.

Natala пишет:

Папаша ужасный и он ненавидит сына, очень-очень ненавидит, он же матери Данила запретил рожать, но она не послушалась и из-за этого умерла.

Значит, полубог винит сына в смерти матери. Верю, что свекру не удастся совершить злодеяние над Ди и ребенком.

Ребятки, твёрдо хотела оставить точку в этой книге, а ноутбук сломался. Совершенно не включается. Сижу и нервно `курю`, там же переводы, а резверв делала давно

Я закончила!!!!!!!!!!!!!!

Анселин вытащил клинок из тела Ди и занес его для еще одного удара. Ди попыталась прикрыть живот, но было уже слишком поздно.
Благодаря адреналину, бушующему в крови, Данил нашел силы броситься на отца. Он ни за что ни позволит ублюдку снова проделать такое с Афродитой.
Меч с грохотом упал на пол и отлетел за пределы досягаемости, оставляя за собой кровавую дорожку. Боковым зрением Данил видел лежавшую на полу Афродиту, руками обхватившую живот. Она слегка колотила ногами в воздухе, словно стремясь отразить нахлынувшую боль.
Данил врезал отцу локтем по горлу, надеясь задушить. У Анселина вырвался булькающий звук вместо крика. Обхватив горло пальцами, он попытался дышать ртом.
Быстро сообразив, Данил потянулся к упавшему мечу и поднял. Склонился над отцом. Гнев клокотал в крови. Сильнее обхватив рукоять, он собирался одним ударом избавить мир от этой мерзости.
– Подожди, Данил. Он нужен тебе живым.
Ледяные руки схватили его за запястье, хотя они не были достаточно сильны, чтобы остановить, но слова незнакомки задержали Данила на долю секунды. Голос был мягкий и хриплый. Он глянул вверх и на мгновение очаровался проникновенной глубиной бирюзовых глаз. Золотисто красные волосы обрамляли прекрасное лицо.
– Анселин нужен тебе живым, чтобы спаси твою пару, – повторила незнакомка.
– Кто ты? – прорычал Данил. Он вернул взгляд к своей цели, готовый без малейших колебаний отсечь отцу голову.
– Я Феникс.
Она скользнула второй рукой по охваченному невыносимой болью бицепсу тритона. Прикосновение вынудило перевести взгляд, и от уведенного у Данила сперло дыхание. На руке появился замысловатый рисунок. Метка феникса.
– Откуда... как?
– Меня зовут Никс. Я супруга Анселина, и в отличие от него не обижу ни тебя, ни твою пару. – Она протянула открытую ладонь. – Пожалуйста, отдай мне оружие. Я помогу.
– Будь ты проклята, Никс, – сипло выдохнул Анселин.
Внутреннее спокойствие богини, несмотря на хаос, царивший вокруг, и сочувствующий голос подтолкнули Данила подумать о просьбы женщины. Не говоря уже о том, что Анселин разозлился на ее предложение.
– Почему я должен вам поверить?
– Уверяю, я беспристрастна.
– Но вы его супруга.
Никс перевела взгляд на Анселина, и ее лицо помрачнело.
– Из-за пророчества. Не по своей воле. – Она поманила отрытой ладонью. – У нас нет на это времени, Данил. Скоро я не смогу помочь твоей второй половинке.
– Вы можете ей помочь?
– Да.
В любом случае, если Афродита умрёт, ничто не будет иметь значения. Данил швырнул клинок в протянутую ладонь.
– Пожалуйста...
Забрав клинок, Феникс встала и пошла к лежащей при смерти Ди. Ее окровавленные руки больше не пытались остановить кровотечение. Из последних остатков сил она лишь старалась остаться в сознании.
Данил опустил голову и прошептал тихим голосом Анселину на ухо:
– Если она умрет, я убью тебя. Клянусь ни ты, ни твоя супруга не сможете меня остановить.
Он встал и вместе с Никс опустился на колени рядом с Ди. Золотистые волосы ореолом лежали вокруг головы, и Данил убрал пару прядей с лица. Его рука создавала резкий контраст на ее бледной коже. Ди потеряла так много крови. Достаточно, чтобы гарантировать смерть.
В глазах Никс стояли слезы, когда она взглянула на Афродиту. Встав на колени, она склонилась над Ди. Дотронулась кончиками пальцев до губ и приоткрыла рот. Никс два раза моргнула, и большая слеза, скатившаяся по ее щеке, упала в рот Ди.
– Все будет хорошо, человеческое дитя, – прошептала Никс.
В груди болело. Данил беспомощно смотрел, обнадёженный заверением Никс. Ощутив острую боль в груди, он понял, что перестал дышать. Но с каждым его вздохом грудь Ди подымалась и опускалась все медленней.
Данил резко поднял голову.
– Феникс?
– Ш-ш-ш... терпение...
Казалось, прошла вечность. Однако, когда Данил потерял всякую надежду и, забрав меч у Никс, направился закончить начатое, Ди дважды моргнула. Ее глаза распахнулись, и Афродита подарила ему самую сладкую улыбку в жизни.
Горло сжалось, голос отняло напрочь. Боясь за ее состояние, он нежно поцеловал Ди в знак обещания большего.
Афродита попыталась сесть, но он нежно удержал ее в горизонтальном положении и глянул на Никс.
– Ребенок? – хрипло спросил Данил. Он не мог не задать вопрос, он должен был убедиться, что малыш пережил испытание. – Анселин сказал, что Афродита беременна.
Бирюзовые глаза Никс омрачила печаль.
– Нет никакого ребенка, Данил. Только пустые слова отчаянного полубога.
Сердце сжалось от разочарования. Но главное Афродита жива, а остальное не имеет значение. Если она будет с ним, то впереди у них много детей.
– А он?.. – рыкнул Данил.
Никс посмотрела на супруга.
– Он может гарантировать твоей женщине безопасную обратную дорогу. Без Анселина она никогда не покинет это место.
Ди сбросила руку Данила и села. Данил улыбнулся, довольный ее упрямством. Значит, ей лучше.
– Почему нет?
– Ощутила ли ты дискомфорт, пройдя мимо входа в подземный мир?
Ди нахмурилась и кивнула.
– Ты не могла его видеть, но почувствовала Цербера, трехглавого пса, спящего у входа и выхода из этого мира.
Кровь отлила от лица Данила.
– О боги... я не остановился, чтобы все проверить...
Ди переводила взгляд с одного на другого.
– Не понимаю. Я же прошла сюда без препятствий.
Данил покачал головой.
– Он и не должен мешать войти сюда, богиня.
Никс закончила за Данила:
– Данил - морское создание и, если даст оплату Харону, может войти сюда по желанию. А ты, моя дорогая, смертная и обладаешь душой. Цербер тебя не тронул. Но душе, попавшей в преисподнюю, не разрешено ее покидать. – Феникс поглядела на Анселина который пытался приподняться на локтях. – Если только тебе не помогут боги или... местные полубоги.
У Данила напряглось лицо.
– Так вот какова цена? Его жизнь в обмен на ее?
– Да, сын Симеоны. Знаю, Анселин согласится с таким решением, если ты уйдешь и поклянешься никогда больше не искать отца.
Значит перед ним такой выбор. Убить отца и надеяться, что боги сжалятся и позволят Афродите уйти. Так он удовлетворит жгучую потребность в мести, но боги преисподней эгоистичны, и, скорее всего Ди гарантирована вечность в этом аду.
Или он может согласиться на предложение супруги отца и доставить домой в целости и сохранности любимую женщину, с которой хотел прожить всю свою жизнь.
На самом деле тут не было из чего выбирать.


– Ты все же должен мне монету, Данил. Я правда хочу узнать, как ты планировал вернуть ее, если отдал обол Харону.
Они лежали на песке, позволяя прибою щекотать ноги. Ди свернулась на плече Данила, обняв за талию. Никс исцелила их от ран, прежде чем они отправились в обратный путь. Еще не рассвело, но новый день уже маячил на горизонте. Они могли наслаждаться уединением на пару минут дольше.
Данил много раздумывал о последних словах Никс, прежде чем они покинули преисподнюю.
«Имей веру Данил, сын Анселина и Симеоны. Смерть твоей матери будет отомщена. Не твоими руками, но чужими. Ибо так было предсказано».
– Ты о чем?
– Я отдала тебе свою монету и будущее. Забыл?
Вид умирающей Ди по-прежнему сковывал грудь от боли. Данил не знал, сможет ли когда-либо забыть об этом.
– Ты мое будущее, богиня, – нежно сказал он.
Она подняла голову и посмотрела на него.
– Я знаю, что мы пара, мой суженный.
«Суженный».
Лишь слово слетело с уст Афродиты, как член дрогнул. Он был готов снова и снова слышать это. Сейчас и всегда. Но по-прежнему существовали проблемы.
– Моя суженая, ты сможешь отпускать меня в море по мере необходимости? Это мой дом, место, где я родился и вырос. Боюсь я не смогу жить без него.
– Конечно, Данил. Я понимаю. Милый, если ты пообещаешь всегда возвращаться ко мне, я с радостью тебя отпущу.
Он повернулся и накрыл ее рот своим. Заглянул в глаза и сказал:
– Даже боги не смогут удержать меня вдали от тебя, agapimeni. Моя любовь к тебе столь же бесконечна, как и небеса, и глубже самого океана.
Он отстранился, улегся между ее бедер и осторожно стянул проклятую черную ткань, прятавшую от него клитор.
– Ты пытаешься отвлечь меня от первоначального вопроса, Данил? – прошептала она, приподнимая бедра из песка.
Он глубоко вздохнул восхитительный аромат в том местечке, который больше всего его манил. Во рту побежали слюнки от предвкушения, что он попробует самую ее суть.
– Я не забыл, богиня. Просто я жажду твоей любви. Когда закончу, я расскажу тебе историю затонувших кораблей и золотых монет.
– Золотых монет?
– Больше, чем ты сможешь унести.
Он опустил голову и провел носом по внутренней стороне бедра.
– И ты поможешь мне отыскать эти монеты? – хрипло спросила она.
– Все до одной. Сразу после... того... как закончу.

Хочу выразить огромную признательность So-chan и Nikita за сверку и редактуру этой малышки, знаю, что этот проект для вас как и для меня был огромной морокой. Но мы справились, еще раз спасибо!!!

Большая благодарность всем читателям за поддержку и за то что вместе с нами читали историю тритона.



ЗЫ: Файлы на скачку будут добавлены в ближайшее время. спасибо за понимание!!!