---

Название: The King of Hel / Король Хеля
Автор: Grace Draven / Грейс Дрейвен
Описание: фэнтези, романтика
Содержание: пролог, 4 главы, эпилог
Год издания: 2017 (переиздание 2005)
Серия: вне серии
Статус перевода: завершен

Перевод: Solitary-angel
Сверка: So-chan
Редактура: Лайла
Худ. оформление: Solitary-angel


Кастиль-иль-Верас — хранительница бессмертных историй, писец, рождённая в семье младших бояр, приглашена на свадьбу своей лучшей подруги с печально известным королём Хеленрисии. Хотя белокурый владыка для неё под запретом, Кастиль очарована таинственным королём-магом.

Доранис из Хеленрисии прибыл в Каскадиан, дабы заключить торговый союз с южным королевством, связав свою жизнь со знатной наследницей, ненавидящей его род. Отмеченный древней магией Пустоши Доранис неожиданно встречает женщину, для которой он прекрасен, а не омерзителен. К сожалению, происхождение, обстоятельства и расстояние делают Кастиль для него недосягаемой.

Однако у судьбы на короля и писца свои планы...

Моя дорогая подруга!
Прошло много месяцев с тех пор, как я ощущала тепло солнца. Многие позавидовали бы моему положению — королева, а в скором времени и мать наследника престола. Но это место безрадостно, уныло и убого. Дитя черпает из меня все силы. Моё единственное утешение, что более не приходится терпеть прикосновений короля. Только ты знаешь, что у меня на сердце. Я так хочу домой, но не могу уехать. Умоляю, Кастиль, приезжай на север. Ты сестра мне по духу, и сейчас я как никогда нуждаюсь в твоём смехе. Не медли с ответом. На исходе осени в Хеленрисию отправляется последний корабль. К письму я приложу мешочек золота, чтобы облегчить тебе путешествие и ускорить сборы. С надеждой ожидаю твоего прибытия.

Когда корабль приблизился к неровной береговой линии, с моря налетел сильный ветер, и Кастиль-иль-Верас сильней закуталась в тонкий плащ. Вдалеке на склоне утёса, точно лишайник, ютилась маленькая деревушка. За набережной простирались белые земли и легендарная крепость снежных королей. Там обитала Карина — одинокая королева.
Паруса тяжело трепыхались над головой Кастиль, гигантские крылья беспокойно колыхались от дующего с моря ветра. Но как только на горизонте стали вырисовываться очертания далёких берегов Хеленрисии, Кастиль накинула плащ и побежала на палубу. Недели бесконечного плаванья, монотонность будней, нарушаемых лишь вспышками морской болезни, наконец, этому пришёл конец.
Письмо Карины, истрёпанное по краям от многократного прочтения, лежало в безопасности на дне сумки Кастиль. Гонец доставил его вместе с мешочком золота её отцу, который нахмурился при виде королевской печати Хеленрисии. Опасаясь худшего, Кастиль вздохнула с облегчением, увидев размашистые каракули Карины. Однако сие облегчение мгновенно испарилось из-за отчаянья и одиночества, сквозившего в речах послания. Никаких сомнений. Несмотря на разницу в положении, они с детства были лучшими подругами, и Карина нуждалась в ней.
Девилос Верас прочитал письмо и перевёл встревоженный взгляд на дочь:
— Если ты уедешь сейчас, то будешь вынуждена остаться там на несколько месяцев, а ходит молва, что в Хеленрисии суровые зимы.
Она пожала плечами:
— Я всё равно надолго покину вас, отец. Поездка дальняя, и Карина захочет, чтобы я погостила у неё более чем несколько дней.
Больше он не поднимал с ней сей вопрос, лишь договорился с капитаном «Эстарты» о благополучной поездке дочери на север.
Корабль подплывал всё ближе, и Кастиль показалась, что местность по-прежнему остаётся покрытой мглой. Берег обнимался с небом в бескрайних заснеженных бело-серых просторах, а ледяная вода напоминала цвет потускневшего лезвия. Неудивительно, что Карина, любительница долгого каскадианского лета, называла свой новый дом унылым.
Кастиль скучала по своей удручённой подруге, одинокой в чужой стране, связанной с мужчиной, которого многие считают проклятым. Брак между Кариной-иль-Маркам и Доранисом из дома Алисдан был решён ещё до того, как с Карины сняли ленты вожжей¹ нянь.
Сыновей и дочерей великих бояр постоянно выдавали замуж за представителей королевских семей и аристократии других стран. Карина не стала исключением. Супружеские узы с Хеленриским королевством сулили большую прибыль в торговле, а также политическое влияние при обоих дворах.
Кастиль вспомнила свадьбу и последующие торжества. Карину воспитывали с глубоким пониманием долга как единственного ребёнка могущественного аристократа, с главной задачей — мужественно переносить невзгоды и встретить свою судьбу. Только в преддверии свадьбы и знакомства с будущим супругом подруга выказала Кастиль свои опасения.
— Говорят, он проклят. Помечен Пустошами и магией. — Она вздрогнула. — А что, если это отвратительное, уродливое существо? Мне же придётся разделить с ним ложе.
Кастиль утешительно похлопала её по руке:
— Никто не видел его, Карина. Тебе доподлинно известно, с чего начинаются слухи. А если он некрасив, но добр, неужто сие так плохо?
Даже для неё подобные заверения звучали покровительственно, учитывая, что подругу скоро продадут супругу. Однако её слова успокоили Карину, которая слабо улыбнулась и кивнула.
— Нет, не так уж плохо. И я всегда могу закрыть глаза и представить, что на ложе со мной возлёг Фарнуш Салбата.
— Карина! — Кастиль рассмеялась, и вскоре они обе забыли о предстоящем венчании и прибытии таинственного короля Хеленрисии.
Ни одно из предположений не подготовило их к реальной встрече с Доранисом из Хеленрисии. Когда каскадианский двор собрался поприветствовать делегацию из Хеленрисии, никто не знал, чего ожидать. В большом зале повисла гробовая тишина, когда гости выстроились в очередь, дабы воздать должное правителю Каскадиании. Иностранная делегация состояла из высоких стройных мужчин с распущенными длинными чёрными волосами. Тёмными полуночными глазами они внимательно изучали толпу, бесстрастные бледные лица были лишены эмоций.
По мнению Кастиль, этот народ был красивым, с утончёнными чертами лица и достойными манерами. Несмотря на царственную осанку, на их мрачных одеяниях не было регалий верховной власти или внешних признаков правителя.
Её предположение, что Доранис не вошёл в зал, подтвердилось, когда его приход объявил герольд, и все почтительно поклонились. Зажатая между отцом и неприятно пахнущей дамой Нибс Кастиль не смогла подойти ближе, чтобы разглядеть вошедшего. Но и от мимолётного взгляда на короля магов далёкого севера у неё перехватило дыхание и округлились глаза.
Удивительно бледный, с невероятно белоснежными волосами, поблескивающими в свете факелов, он оглядел толпу зевак в рассудительном молчании, и почти бесцветные глаза оценивающе сузились. Так же высок, как сородичи, его длинные мускулистые бедра выдавали опытного всадника. От него исходила скрытая сила, аура величественной грации, подчеркивающая диковинную красоту и придающая резким утончённым чертам оттенок надменности.
Кастиль удалось ненадолго отвести от него взор, чтобы разглядеть стоящую около короля Карину. Побледневшая от ужаса невеста соответствовала бледности жениха, дарованной тому по праву рождения. Никакая фантазия о красавце Фарнуше не могла затмить реальности.
Внезапно тягостную тишину зала нарушили звуки музыки, которую заиграли музыканты при отчаянном знаке распорядителя пиршества. Толпа бояр дружно выдохнула, и удивление сменилось нездоровым любопытством, когда они, толкая друг друга, ринулись к правителю, желая быть представленными средиземному монарху.
Кастиль понимала тщетность попыток добраться до Карины. На мгновение ей удалось встретиться с ней взглядом и ободряюще улыбнуться подруге. Карина мрачно кивнула и отвернулась.
Вечер прошёл в бесконечной череде официального представления гостьям. Как представители младших бояр, Кастиль и её отец оказались чуть ли не в конце списка знатных семей. Она попыталась унять бешено порхающих в животе бабочек. Как и остальные, Кастиль не могла отвести взор от короля северных краёв. Только, в отличие от окружающих, она не считала его некрасивым или странным. Во всех отношениях он обладал поразительной харизмой, а на широких плечах лежал сильный дух лидерства.
Когда они наконец достигли возвышения, на котором восседал король, герольд хриплым голосом объявил их имена:
— Девилос Верас с дочерью Кастиль-иль-Верас.
Скучающее выражение лица Дораниса изменилось, когда он заметил, что Кастиль разглядывает вышитые регалии на его тунике.
— Кровь короля фей, — перевела она и тут же прижала ладонь ко рту, подавленная тем, что не к месту заговорила.
В бледно-голубых глазах короля вспыхнул интерес.
Хватка Девилоса на руке дочери усилилась, когда Доранис выпрямился в кресле, а потом наклонился вперёд. Серебристые омуты искрились неподдельным интересом:
— Вы читаете на доа энрай?
Она хотела ответить, но замерла, почувствовав, как крепко сжал запястье отец. Тот заговорил от её имени:
— Да, ваше величество. Мы с дочерью писцы. Нам знакомы древние языки.
Кастиль поджала губы от презрительного перешептывания окружающих. К аристократии, занимающейся торговлей, относились с презрением. Судя по заинтересованному взгляду, Доранис придерживался иного мнения. Кастиль поймала себя на мысли о том, что любуется его безупречным алебастровым лицом с длинным тонким носом и высокими скулами.
— Восхитительно, — промолвил северный король. — У меня есть свитки на доа энрай. Это рассказы о последних днях древних городов перед появлением Пустошей. Я кое-какие перевёл. Возможно, пришлю вам копии. — Его любопытный и оценивающий взгляд скользнул по Кастиль. — Моё почтение, мадам иль-Верас.
Кастиль покраснела, удивленная его словами. Она услышала беспокойный ропот ожидающих за ними бояр и поклонилась вместе с отцом королю, прежде чем слилась с толпой.
Эта короткая встреча безвозвратно изменила Кастиль, поскольку в те дни, когда правитель Хеленрисии вместе со свитой гостили в Каскадиании, Доранис многократно искал её компании. Сей факт стал причиной косых взглядов, пересудов среди бояр и предупредительных взоров семейства Маркам.
Их опасения были беспочвенны. Кастиль не представляла угрозы ни для Карины, ни для её семьи. Во время их бесед с королём речь шла о науке: древних свитках и книгах, которые они оба читали. Лишенная наследства и высокого статуса при дворе Кастиль не могла обратить на себя внимание монарха, и большинство считали интерес Дораниса потешной причудой — увлечение одного странного существа другим.
Скрепление союза между семейством Маркам и домом Алисдан прошло без происшествий, хотя Карина выглядела бледной и больной, когда держала Дораниса за руку, произнося клятвы перед повелителем и страной.
Кастиль наблюдала за венчанием со смесью жалости и зависти — жалости к подруге, которую выдали замуж за отвратного ей мужчину, и зависти, поскольку сама Кастиль с радостью поменялась бы с ней местами.
Карина не желала глядеть дальше белой метки Пустошей, видя лишь мужчину, обезображенного старой магией. Подруга не ведала о замечательном уме и сухом остроумии, сокрытом за этим суровым лицом. Однако Кастиль видела, заворожено наблюдая, пока дни проходили в праздновании, а Доранис показывал себя с той стороны, которая бы удивила его новобрачную.
В тот день, когда король с молодой королевой должны были отбыть в Хеленрисию, Кастиль пришла к причалу и стала ждать среди толпы зевак, пока королевская чета и их вассалы соберутся на пирсе. К горлу подкатило рыдание. Прошлой ночью они попрощались, плача и обнимаясь на прощание. Она не могла не прийти, чтобы в последний раз взглянуть на подругу.
Доранис безошибочно выделялся среди своих сопровождающих. Верхом на большом гнедом жеребце, он с гордой осанкой ехал, укутанный в плащ с капюшоном, чтобы защититься от яркого света летнего солнца.
Словно почувствовав на себе взор, он направил лошадь в её сторону и стал медленно озираться в поисках соглядатая.
Кастиль потрясенно распахнула глаза, когда всадник галопом помчался к ней, заставляя прохожих разбегаться в стороны. Она застыла на месте и, прищурившись, стала вглядываться в тени королевского капюшона. Светлые глаза, обведенные толстым слоем черной защитной подводки, засияли от удовольствия. Король и писец смотрели друг на друга, разделённые небольшим кусочком пирса.
Кастиль старалась запечатлеть в памяти его лицо. Для неё он был самым прекрасным созданием из когда-либо виданных. Увлеченная созерцанием Кастиль едва не забыла поклониться, а Доранис тихо рассмеялся, когда она залилась краской и склонилась.
— Здесь нет нужды соблюдать церемонии, хранительница историй. — Низкий, шелковистый голос скользнул по коже, как ароматное масло, глубокий и богатый оттенок обещал восхитительное падение.
Её бёдра в ответ сжались, и Кастиль скрестила руки на груди, чтобы скрыть лиф платья с затвердевшими горошинками сосков.
— Счастливого пути, ваше величество, — пожелала она достаточно громко, чтобы он услышал.
Доранис замер на мгновение, прежде чем наклонился достаточно близко, чтобы она увидела его полыхающий взор.
— Все люди хотят быть богами, мадам, даже короли фей. Имей я такую власть, сегодняшняя встреча не стала бы прощальной. — Он снова выпрямился, на этот раз в четких чертах лица отразилось такое волнение, что у неё внутри всё перевернулось. — Из тебя бы вышла достойная королева, Кастиль-иль-Верас.
Она ошеломлённо смотрела, как он разворачивает жеребца к бухте и скачет к кораблю. Спешившись, Доранис пересёк трап и следом за Кариной спустился в трюм. Сопровождающий королевскую чету эскорт поднялся следом за ними, ведя жеребца на палубу. Солнце опустилось низко над горизонтом, когда корабль поднял паруса, выходя из гавани в открытое море. Кастиль стояла у причала, пока судно не превратилось в пятнышко, унося с собой запретное желание и заветную дружбу.

— Они скоро спустят шлюпку, мадам. Вам лучше приготовить свои вещи.
Из раздумий Кастиль вырвал грубый дружелюбный голос капитана «Эстарты». Она улыбнулась, тая надежду, что он не видел, как она замерла на месте и витала в облаках в поисках чего-то недосягаемого.
— Надеюсь, найдутся сопровождающие, которые проводят меня?
Капитан Лизера прислонился к перилам, разглядывая приближающийся берег.
— Да, мадам. Вы поедете с нами в торговый дом. Оттуда мы организуем вам эскорт до Ледяной девы. — Она вопросительно посмотрела на него. — Крепости королей.
Холод серверного моря исчез, когда в памяти всплыли воспоминания об утре в каскадианском разрушенном храме, и она снова постаралась их забыть. В этом таился опасный путь одной из запретных грёз.
Кастиль повернулась, чтобы увидеть, как рассеивается серый туман, застилавший берег, открывая вид на ветхие хижины и подвешенные для починки сети.
Голос капитана, жёсткий и с оттенком чёрного юмора, вызвал в её руках дрожь:
— Мадам иль-Верас, добро пожаловать в Хель.
1. Ленты, о каких здесь идет речь, присутствуют в истории конца XVI – начала XVII . Когда дети делали первые в жизни шаги, их водили на привязи, как лошадей в узде. А пока они были грудными, их подвешивали к стене, чтобы уберечь от крыс и чтобы им было теплее, поскольку тепло от очага, топившегося в общей комнате, струилось вверх. Уходя на работу, младенца в люльке подвешивали к потолку. Поэтом, хотя в XVII веке ребенок в них больше не нуждается, но лента — это знак того, что он еще имеет право регрессировать, как если бы в представлении взрослого он еще не до конца расстался с платьицем младенца, снабженным шнурками, вожжами, поводком.

— Она прибыла, — объявил королевский дворецкий. — Я велел слугам отвести её в покои королевы.
Доранис кивнул и передал сына няньке. Малыш мгновение заёрзал, прежде чем уютно прижался к груди кормилицы. Маленький и хрупкий, он был похож на отца, не считая цвета кожи и волос. Король не переставая благодарил богов, что проклятье крови не перешло его потомству. Доранис посмотрел на дворецкого и увидел, что тот, прикрыв глаза, наблюдает за ним. Марслину всегда было что сказать.
И на сей раз тот его не разочаровал:
— Известие о смерти вашей супруги станет для неё большим ударом, ваше высочество. Желаете, чтобы я поведал мадам иль-Верас?
Доранис ненадолго задумался, что намного милосердней: когда печальную весть доставит незнакомец или он сам. В конце концов, сие не столь важно. Карина мертва, а Кастиль-иль-Верас не известно об этом. Боль не уменьшится, кто бы ни поведал ей о случившемся.
— Я сам сообщу. Думаю, Карина этого хотела бы. Королева обожала свою подругу. И если мадам иль-Верас с готовностью проделала столь длинный путь, чувства были взаимными.
Доранис смолчал о своём желании, нет, о потребности, ещё раз поговорить с женщиной, которая все эти месяцы являлась ему во сне.
— Она будет бояться вас, как Карина.
Светлые глаза Дораниса прищурились:
— Возможно, но что-то подсказывает мне обратное.
— Простите меня, сир. Я не хотел выказать неуважение. Я лишь стремился предупредить вас, что встреча с этой каскадианкой вполне вероятно примет дурной оборот. Мадам иль-Верас может так же, как и королева, счесть нас варварами — робко пролепетал Марслин.
Марслин в отличие от него не знал Кастиль-иль-Верас. Даже мысль, что та отнесётся к его людям как Карина, казалась нелепой. Доранис посмотрел на довольного сына на руках няни. Карина презирала почти всё в своём новом доме. И будь она сильной личностью, это бы вылилось в неиссякаемый поток претензий и бесконечных тирад. Как бы то ни было, она оказалась мужественной, замкнутой женщиной, которая неделями и месяцами не покидала своих покоев, а королевство и её сын не становились ей дороже.
Доранис не оплакивал её, по крайней мере, не так, как скорбит муж по любимой жене. Они с Кариной остались далёкими и чужими друг другу, встречаясь лишь в тёмные ночные часы, чтобы произвести на свет наследника. Те встречи оставались скованными и напряженными, каким бы нежным или обходительным он ни пытался быть. Его супруга лежала под ним холодная и неподвижная, словно труп, пока он не закончит. Повисшее в комнате тяжелое молчание выдавало её отвращение, хотя она без возражений принимала его прикосновения. Несмотря на пародию любовных ласк, которыми им приходилось заниматься, Карина вскоре забеременела, и он больше не досаждал ей, испытывая, как и жена, неописуемое облегчение, что нет необходимости заниматься принудительной и ненавистной им обоим близостью.
Именно в те мрачные минуты, покидая ложе супруги, дрожа от холода и мучительной пустоты, Доранис думал об обворожительной Кастиль. Не будь ирония столь жестокой, он бы посмеялся над поворотами судьбы. Если бы не её низкое происхождение и отсутствие приданного, Кастиль подходила ему в жены как нельзя лучше. Она привлекла его своими обходительной образованностью и весёлым смехом. Кастиль лучилась живостью, словно в её крови пылала частичка каскадианского солнца. В отличие от изысканной светловолосой красавицы Карины, Кастиль выглядела невзрачно: маленькая, темноволосая, с россыпью веснушек на носу. Он едва взглянул на неё при их первой встрече. Пока она не продекламировала вышитые на его тунике стихи на доа энрай.
С этого момента мадам иль-Верас становилась всё красивей для него. Доранис начал восхищаться её умом и лёгким юмором. Во время свадебных торжеств он несколько раз искал её, приглашая на танец и не обращая внимания, что его поведение у многих вызывало недоумение. Кастиль очаровала его, как ни одна другая женщина, и пока она раскачивалась в его объятиях во время многочисленных свадебных пиров, они говорили о древних текстах и цивилизациях, смеялись над шутками друг друга и причудах придворной жизни.
Доранис вспомнил утро в день своей свадьбы, когда ускользнул от бдительных слуг и гулял по городским улицам, а солнце покрывало золотом фасады зданий. Люд уже носился с поручениями, готовясь к предстоящему событию. Закутанный в плащ он бродил среди них с небрежным интересом, разглядывая достопримечательности. Доранис сильней опустил капюшон, пряча лицо от прохожих и защищая чувствительные глаза от солнечного света. Когда он проходил мимо, окружающие обращали на него внимание не более чем на высокого человека в хорошем плаще. Даже карманники его не беспокоили.
Его внимание привлекла боковая улочка, и он свернул на узкую тропинку, ведущую к небольшому гроту, частично скрытому виноградными лозами и неухоженной живой изгородью. Прохладная пятнистая тень притягивала его, и Доранис увидел руины храма, обвитые зарослью плюща.
Он бесшумно поднялся по ступенькам ротонды без крыши и замер удивленный, что кто-то другой раньше него нашел сюда дорогу. Кастиль-иль-Верас сидела на полу, скрестив ноги, а пальцы ловкими движениями плели гирлянду из цветов. Доранис молча наблюдал за ней, любуясь игрой утреннего света на её лице, тем, как она сосредоточенно жевала губу, пока работала.
Она испугано вздохнула и вскочила на ноги, когда он предупредительно хмыкнул. Доранис прижал палец к губам, чтобы избежать крика, и Кастиль моргнула в недоумении, прежде чем спросить:
— Ваше высочество?
Недоверие в её голосе вызвало у него улыбку, будто встретить короля без свиты и кучи слуг, гуляющего по городу, весьма странно.
Доранис откинул капюшон и, уронив гирлянду, Кастиль, поклонилась.
— Встаньте, мадам. Мы не при дворе. — Его улыбка превратилась в усмешку, когда девушка посмотрела мимо него в поисках армии слуг, притаившейся в живой изгороди. — Никому не говорите, — сказал он заговорщически. — Я сбежал.
Кастиль рассмеялась его подтруниванию, неодобрительно погрозив пальцем. Доранис наклонился и, подняв гирлянду, с любопытством протянул ей.
Кастиль поблагодарила его, держа в руке недоделанный край:
— Гирлянда для Карины. Эти цветы — символ удачи. Я смогла найти их лишь в этом храме.
Серые глаза смотрели задумчиво, и ему стало интересно, что же она намеревается сказать. Долго ждать не пришлось. Плечи напряглись, черты лица стали твёрдыми и решительными:
— Вы будете к ней добры, ваше величество? — Её пальцы нервно теребили гирлянду, но Кастиль неумолимо продолжила: — Карине известны её обязанности, но она напугана, как и любая новобрачная в подобных обстоятельствах.
Возможно, Кастиль волновалась, но она не собиралась молчать.
Дораниса восхищало её мужество и преданность подруге. По-своему храбрая Кастиль не боялась открыто выказать поддержку дорогому ей человеку, даже зная, что рискует оскорбить короля своей дерзостью.
Он подошёл. Кастиль не желала отступать, хотя Доранис заметил лёгкую дрожь, пробежавшую по её телу:
— Мадам иль-Маркам не боится стать невестой. Её страшит участь стать моей женой. — Он приподнял её подбородок одним длинным пальцем. Случайный солнечный луч заставил Кастиль моргнуть. — А вы, мадам иль-Верас, хранительница мёртвых языков и старых сказок, испугались бы меня на её месте?
Одно прикосновение и сосредоточенный взгляд, и в голове Кастиль вспыхнули образы. Яркая полная луна, снежное одеяло на горах Лайбет. Холодные, прекрасные и связанные с зимой. Именно таким она представляла его в своем воображении. Доранис едва дышал, почувствовав, что её дыхание ускоряется.
— Ты бы боялась меня, Кастиль? — повторил он вопрос.
Она закрыла глаза, тёмные ресницы веером легли на щеки:
— Нет, — прошептала она около его опускающихся губ. — Я бы с радостью приветствовала вас.
Он поцеловал её, заглушив вздох. Вкус чая, подслащенного мёдом, её мягкие уста были столь отзывчивы. Его душу охватило отчаяние от осознания, что выбранная для него супруга никогда не ответит ему с таким пылом, как жена, которую он выбрал бы для себя теперь.
Руки легли на её бедра в желании притянуть ближе, когда до ушей донеслись знакомые голоса, зовущие его.
Кастиль тоже услышала крики и вырвалась из его объятий. Разочарованный стон Дораниса эхом разнёсся по маленькому храму. Она смотрела на него с мукой во взоре. На скулах вспыхнул яркий румянец, а губы стали влажными от поцелуя.
Голоса становились всё громче, ближе, резче и тревожнее, пока свита искала пропавшего короля. Доранис поборол искушение притянуть Кастиль к себе.
— Это неправильно, — прошептала она с лицом и голосом полными раскаяния. — Вы женитесь на Карине.
И насколько сие прискорбно для него и его будущей невесты?
— У нас с ней всё будет иначе.
Кастиль прижала к груди маленькую гирлянду и попятилась от него:
— Иначе быть не может. Сегодня ваша свадьба, и вашей женой станет моя самая близкая подруга.
Его взгляд остановился на цветах удачи.
— Я не стану извиняться за то, о чём не жалею, Кастиль. Это будет заведомой ложью. Наш брак с Кариной не по любви. Почему ты изводишь себя чувством вины?
На её нижние веки набежали слёзы, и она сморгнула их.
— Поскольку на месте Карины меня бы обуяла ярость.
Доранис потянулся к ней, но Кастиль предостерегающе подняла руку, намереваясь оттолкнуть его:
— Ваши люди кличут вас, ваше высочество. Пусть боги благословят ваш союз.
Она ещё раз окинула его взглядом, прежде чем сбежала по ступенькам и исчезла среди заросшей живой изгороди. Её запах — смесь солнечного света и морской воды — остался, дразня своим ароматом и навсегда врезаясь в память, даже когда он связал себя узами брака с женщиной, презирающей его. Доранис помнил о нём, отплывая на следующий день домой.

Доранис протянул руку и нежно погладил тёмные волосы сына. Ребёнок лежал на руках няни и дремал. Марслин нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании распоряжений владыки.
— Проследи, чтобы вещи мадам иль-Верас разместили в южных покоях. В тех комнатах больше света.
Он ещё раз провёл пальцами по тонким волосикам Джориса, прежде чем вышел из детской в ледяные коридоры. Холодные настенные факелы вспыхнули зелёным колдовским светом, освещая его путь к солярию.
В комнате Карины по-прежнему хранились все её вещи. Слуги заранее разожгли в очаге огонь и принесли чайник с чаем и чашки. Одинокая обитательница комнаты стояла к нему спиной, и Доранис замер, наслаждаясь умиротворяющей картиной, пока Кастиль грела руки у камина. По обычаю встречать гостей и следить за их первоначальным комфортным размещением полагалось скромному слуге. Но ему хотелось снова увидеть её, заглянуть в улыбающееся лицо и понять, не угасли ли те чувства, что он испытывал к ней.
Она оказалась ещё красивее, чем он помнил, в отблесках огня, играющего на её раскрасневшемся лице и тёмных волосах, собранных в пучок. Доранис закрыл за собой дверь, дерево щёлкнуло о дерево, предупредив её о его приходе. Кровь горячим потоком хлынула к чреслам при виде её приветливой улыбки. В глазах на секунду полыхнул голод, который она быстро скрыла за настороженным взглядом, но Доранис его заметил, ощутил точно ласку, прежде чем Кастиль поклонилась и с обманчивой холодностью поздоровалась:
— Какая честь, ваше величество.
Он преодолел разделяющее их расстояние и сжал в руках её тёплую ладошку. Её пальцы дёрнулись, когда он нежно поцеловал тыльную сторону её пальчиков. Она мягко высвободила руку, но прежде он почувствовал её дрожь.
— Добро пожаловать в Хеленрисию, мадам иль-Верас, — промолвил он. — Своим присутствием вы оказали нам огромную честь.
Она рассмеялась.
— Я очень рада это слышать, сир. — Её следующие слова, произнесённые с таким рвением, стали суровым напоминанием о причинах, побудивших Кастиль проделать столь долгий путь и теперь находиться в этой комнате. — Я с нетерпением ждала этого визита. Когда я смогу повидаться с Кариной?

Даже в вырезанной глубоко в горе вдали от жестокого пронизывающего шквального ветра и снега усыпальнице королей было холодно. Словно ведомая невидимым камнем Кастиль прошла мимо мраморных статуй. Древние короли и королевы Хеленрисии величественно возвышались вдоль стен с запечатлёнными спокойными чертами. Среди них покоилась в вечном сне нежная южанка.
Кастиль остановилась в конце череды, и к горлу подступило рыдание. Если бы не размер и цвет статуи, она бы поверила, что пред ней стоит живая Карина. Скульптор сотворил чудо — стоящая пред ней каменная женщина идеально повторяла облик королевы. Как и остальные, ушедшие в мир иной правители, Карина была облачена в церемониальные погребальные одеяния, руки согнуты, локти прижаты к груди. Ладони вытянуты вперёд, сложенные чашей, на которой стояла золотая урна с её прахом.
Кастиль погладила пальцами острые края одеяния статуи.
— Дорогая подруга, — прошептала она, — я так по тебе скучаю.
Лёгкий холодный ветерок, подслащённый ароматом морской розы, ласково подул ей в лицо, отбрасывая назад пряди волос.
Кастиль не считала себя суеверной, хотя верила в духов, которые ненадолго задерживались среди живых, чтобы выполнить какую-то задачу, или пока любящий человек не успокоился настолько, чтобы продолжить жить. Кастиль могла поклясться, что подруга юности парит рядом, радуясь её обществу.
— И снова я здесь, донимаю тебя и тревожу твой сон скучными подробностями прошедшего дня. — Едва слышный далёкий смех зазвенел точно трель колокольчиков. — Несколько минут назад я навещала твоего сына. Джорис — прекрасное дитя, Карина. В его крошечных чертах я вижу продолжение тебя и Дораниса.
Смех сменился печальным вздохом, и Кастиль всё сильней убеждалась, что не одна среди безмолвных памятников усопших.
И это вовсе не пугало её. Она находила утешение в том, что подруга задержалась здесь, хотя и пребывала вне досягаемости. Однако покой, отягощённый немалым чувством вины, вынудил Кастиль отступить от статуи.
— Я здесь уже два месяца. Корабли с товарами прибудут ещё через два. Тогда я вернусь домой. — И снова до её ушей донёсся призрачный вздох, и Кастиль вздрогнула. — Это хорошо, поскольку я должна признаться в своём поражении. — Угрызения совести мешали ей говорить. — Я без памяти влюбилась в короля, Карина.
Отчего-то Кастиль ожидала услышать мучительный вой и порыв яростного ветра, который собьёт её с ног. Однако её признание было встречено молчанием, усугублённым тишиной в ожидании дальнейших слов.
— Он... — Кастиль развела руками, ладонями вверх, — не такой, как все мужчины. — Она услышала смех на это замечание и не смогла сдержать ответной улыбки. — Конечно, помимо очевидного. — Её улыбка померкла. — Он утешил меня, когда известие о твоей смерти едва меня не подкосило. В попытке отвлечь от горя открыл для меня свои библиотеки и позволил нянчить твоего милого сына и навещать тебя здесь.
Кастиль принялась расхаживать по комнате. Шуршание платья по полу громко разносилось по склепу.
— Я созналась тебе в своём опрометчивом поступке в храме. Я нанесла вред нашей дружбе. Тем не менее, сейчас всё обстоит гораздо хуже. — Она снова повернулась лицом к статуе. — Я постоянно думаю о нём, с нетерпением жду его общества, когда он присоединится ко мне в библиотеке. Доранис — сложный человек, но под внешней холодностью сокрыта доброта. Я наблюдала за ним с Джорисом. Он гордый и любящий отец.
В воздухе вновь повеяло ароматом морской розы.
— Я буду скучать по тебе, когда вернусь в Каскадиан, но мне так трудно устоять пред его обаянием, и я жажду покоя своего скучного домашнего бытия. Ты покинула этот свет, а Джорис в хороших руках. Я здесь более не нужна.
Вокруг неё воцарилась тишина, и Кастиль смахнула скатившуюся по щеке слезу.
— Прости меня, Карина. В последнее время я не была тебе хорошей подругой, дорогая. Он твой.
Она отвернулась от статуи и побрела в направлении лестницы, настолько погруженная в свои мысли, что не услышала за спиной потусторонний шёпот:
— А теперь он твой, моя дорогая подруга.
Кастиль вернулась на верхние этажи крепости, одновременно испытывая тревогу и облегчение после своего признания. Она почувствовала, что вправе высказать камням тяготившие мысли — признание в чувствах к Доранису. И сие мало что меняло. Скоро она сядет на торговое судно, идущее в Каскадиан, и забудет о времени, проведённом в краю короля магов.
Коридор, ведущий в её опочивальню, казался тёплым в сравнении с усыпальницей. Щёки онемели от холода, и она поспешила в свои покои, гонимая желанием переодеться в более тёплую одежду и посидеть у пылающего камина. Кастиль прошла мимо множества запертых дверей по галерее, но замерла, услышав знакомые голоса и звон металла о металл.
— Давай, старик. Я бы одолел тебя даже во сне, — глубокий голос Дораниса льнул из-за двери, отчего ладони Кастиль непроизвольно сжались.
Снова послышались удары стали о сталь, и она представила себе сцену, на которую однажды наткнулась по прибытию в Хеленрисию.
Король занимался фехтованием со своим военным наставником. При виде поединка Дораниса с Этейном она замерла с открытым ртом. Обнажённые до пояса, мужчины блестели от пота, кружа друг вокруг друга, точно коты, выжидающие нужного момента. Изогнутые лезвия мечей поблёскивали в свете факелов, когда противники скрестили клинки в мнимой пляске смерти.
Кастиль не замечала Этейна не в силах оторвать взгляда от захватывающего зрелища обнажённого Дораниса. Высокий и худощавый с крепкими мышцами и сухожилиями. Грудь и живот напрягались, когда он уклонялся от клинка противника или атаковал. Серебристые струйки пота сбегали по коже, а белоснежные волосы спутались на плечах.
Кастиль знала, что стоит открыть дверь, как пред ней предстанет схожая картина, и Доранис самодовольно улыбнётся, заметив, что она не отрываясь любуется им.
Внезапно послышалось шипение, наполненное болью, и злорадный ответ Этейна:
— Старик, значит?
Кастиль усмехнулась и продолжила путь.
Ожидавшая её возвращения служанка недовольно причитала, пока помогала Кастиль снять плащ и платье:
— Как я погляжу, вы опять пропадали в усыпальнице. Если вы желаете проводить там время, то негоже так одеваться.
Кастиль усмехнулась, слушая наставления Теслы.
— Не думала, что задержусь там надолго.
Молоденькая служанка бросила платье в корзину для стирки:
— Это самое холодное место в крепости. Вам было бы теплее стоять во дворе в исподнем.
Тесла раздела Кастиль до тонкой сорочки и, протянув меха, укутала госпожу. Кастиль съёжилась и придвинулась ближе к очагу, чтобы согреться.
В глазах Теслы заплясал озорной огонёк:
— Вам известна дорога к минеральным ваннам?
Кастиль знала. Многочисленные природные горячие источники усеивали ландшафт, и большинство считались опасными из-за температуры кипения. Однако некоторые из них были не горячей воды в ванной. Два таких находились сразу за крепостью, и хеленрисы в ясные дни любили плескаться в них. Сейчас же на дворе стояла стужа.
— Да, но что-то не хочется, Тесла. Мороз снаружи заморозит даже латы.
Служанка покачала головой:
— Нет, не общественные. — Она подняла крышку сундука, стоящего в изножье кровати, и достала толстую ткань и отороченное мехом тяжёлое платье. — В глубине крепости есть небольшой источник, схожий на усыпальницу. Только там намного теплее, и предназначен он для членов королевской семьи.
Мысль искупаться в бассейне с горячей водой без снежной вьюги казалась такой привлекательной, учитывая, что дрожь не прошла даже под меховой шкурой. Однако Тесла сказала, что источник принадлежит королевской семье, а она не одна из их членов.
— Думаю, не стоит. Не хочу совершить негожий поступок, вторгаясь туда, где мне не место. — Кастиль кивнула на платье. — Будет лучше, если я просто оденусь.
Тесла убрала одежду подальше от Кастиль.
— Мадам, вы гостья короля. Источник открыт для вас. — Интонация голоса стала уговаривающей. — Попробуйте. Вы здесь уже два месяца и ни разу не воспользовались королевскими ванными. Поверьте, вам стоит их посетить.
Ещё немного уговоров горничной, и Кастиль снова очутилась в коридорах чертога с сухой тканью и платьем в руках. Следуя указаниям Теслы, она нашла тайную комнату, где находился источник.
Извилистый клуарт, вырезанный в сердце горы. Зелёный колдовской огонь мерцал в факелах вдоль стен, освещая ей путь и придавая залу призрачное радужное свечение. Это магия, и свет не излучал тепла, когда она остановилась и провела рукой над изумрудным пламенем.
Здесь, в Хеленрисии, Кастиль не единожды наблюдала подобное. Страна граничила с Пустошами, и их искажённая магия ощущалась всеми жителями севера подобно живому существу. Почти каждый северянин мог сотворить крохотное заклинание, когда остаточный эффект древних сил просачивался через запретные границы, оставляя печать на любом, живущем поблизости. Король Хеля обладал самым большим могуществом.
В отличие от её соплеменников, хеленрисы не находили внешность владыки такой уж страшной и пугающей. Кастиль часто размышляла об этом, пока не услышала пересуды. Однако именно Тесла открыла ей истинную причину окраса Дораниса, вернее отсутствие оного, а также его огромные магические способности.
— Вы же знаете, его мать похитили.
Тесла вместе с Кастиль застилали ложе бельем и согревали холодные простыни металлическими грелками с углями.
— Похитили? Кто же осмелился на такое?
— Бахаурани. Тогда королева в своём чреве носила его величество. Матушка рассказывала мне, что старый король чуть рассудка не лишился от ярости.
Бахаурани. Легендарные обитатели Пустошей. Потомки исчезнувших древних. Они живут в замерших, разрушенных городах, окружённые магией, которая искорёжила их тела на протяжении эон лет. Но откуда исходит, туда и уходит. В свитках и у костров на юге вплоть до островов Сербан рассказывали легенды о великих чародеях, живущих в древних и закрытых Пустошах.
— Зачем они похитили королеву?
Тесла пожала плечами:
— Доподлинно никому не известно. Она вернулась через четыре дня и не помнила о проведённом среди бахауран времени. Но вы же видите последствие сего пребывания?
Кастиль кивнула, нахмурившись. Принц был отмечен ещё до своего рождения пленением матери. Теперь он стал королём-магом так же, как бахаурани, и всё же не походил на них. Лишённый всех цветов радуги с легко приходящей к нему силой Пустошей он не был безумным и искорёженным. Его народ, живший в тени запретных земель, с радушием принял владыку. Только за пределами их границ оставался страх и косые взгляды на короля, столь явно наделённого древней и таинственной силой.
Зелёный свет стал ярче, когда Кастиль приблизилась к двери, окружённой множеством маленьких факелов. Петли протестующе заскрипели, когда она открыла дверь и вошла. Её восторженный вздох эхом разнёсся по комнате при виде большого журчащего источника, почти скрытого завесой пара, поднимающегося от воды. Узкие ступеньки, прорезанные в полу, спускались в бассейн, исчезая под водой.
Помещение, в котором находился источник, было обширным, с множеством туннелей, уходящим во чрево горы. На нескольких гладких стенах искусный художник изобразил жизнь хеленрисов, пол покрывали тяжёлые гобелены. Роскошное место, особенно в сравнении с более строгим убранством Ледяной девы.
Кастиль положила сухую ткань и туфли аккуратной стопкой на один из ковров, прежде чем снять халат с сорочкой. Не защищенная одеянием она вздрогнула от влажной прохлады. Вода манила, и она попробовала пальчиком ноги температуру. Горячо, но не обжигающе. Бурлящие воды щекотали ей ноги. Кастиль спустилась по ступенькам и с блаженным вздохом погрузилась в воду.
Весёлый, хрипловатый голос разрушил её предполагаемое одиночество:
— Тебя пришлось долго ждать.
Кастиль вскрикнула, поражённая неожиданной компанией. Сердце бешено колотилось в груди. Она сильней погрузилась в воду и увидела лениво плывущего к ней Дораниса. Белоснежная кожа от горячей воды раскраснелась до бледно-розовой. В прищуренных светлых глазах заискрился смех и что-то ещё, пока он приближался к ней.
— В-в-ваше величество, — пробормотала она, — вы напугали меня. Я думала, что одна здесь.
Он лениво оплыл её кругом, движение подчёркивало мускулистую спину и руку, пока он скользил по воде.
— Прости меня, Кастиль. В мои намерения не входило пугать тебя.
Она следила за его движениями, поворачиваясь так, чтобы всегда смотреть ему в лицо. Мутная вода оставляла мало места для скромности. И бесспорно, он с восторгом наблюдал, как она разделась, не подозревая, что он притаился в бассейне. Его глаза зажглись дьявольским огоньком, подтверждая её догадку.
— Вам следовало заговорить раньше, — сурово пожурила Кастиль. — Сир, — добавила она неохотно.
Доранис рассмеялся, подплывая к ней всё ближе и ближе описывая круги.
— Неужто? И зачем? Мне выпала возможность насладиться красивым зрелищем. Прекрасная женщина, спускающаяся в ванну, — это же благословение богов, Кастиль-иль-Верас.
От его слов в сердце защемило. Она знала свои сильные стороны. Умная, практичная и дружелюбная — это всё, чем наделила её природа при рождении и чем сама Кастиль гордилась. Но красота не входила в их число.
«Простая, как незаконченная дверь» — говорили некоторые из менее чутких родственников, и она смирилась с тем, что с отсутствием красоты и приданного ей уготована участь старой девы. Ибо кому из бояр захочется взять в жёны невзрачную бесприданницу-писца? Сие будущие никогда её не беспокоило. До этого мгновения.
Она посмотрела мимо короля на рябь воды и склон каменных стен в дальнем конце комнаты, и её голос зазвенел от напряжения:
— Почему вы говорите мне всё это? — Кастиль почувствовала, как волнение воды затихло.
Небольшая волна мягко омыла её, когда Доранис приблизился к ней и прижался грудью к спине. Наклонившись, он погладил её шею кончиками пальцев. Завитки белоснежных волос упали ей на плечо, вода от них побежала ручейками по её ключице. От низа живота до бёдер Кастиль с силой пожара расползалось волнующее пламя, когда его руки легли ей на плечи.
— Я говорю лишь истинную правду. Ты изящнейшая из женщин. Я желал тебя с той самой минуты, как ты перевела мои регалии. — С его руки капала вода ей на волосы, и Кастиль почувствовала влагу его щеки, когда Доранис прильнул в поцелуе к нежной коже у её виска. — Я смотрю на тебя, грежу о тебе. Хочешь, поведаю о своих сновидениях? Как просыпаюсь ночью весь в поту, а бёдра покрыты собственным семенем, поскольку я заплутал в грёзах, считая, будто нахожусь меж твоих сладких бёдер? Упиваясь вкусом твоей кожи?
Скольжение его языка по изгибам её уха вызвало обжигающий кровь жар, и Кастиль отклонилась назад, невольно отвечая на чувствительную ласку. Доранис обвил рукой её стан, растопырив пальцы на животе и удерживая на месте. Кастиль как заворожённая смотрела вниз на белоснежную руку на своей коже.
— У тебя красивые волосы, — прошептал он. Его пальцы порхали на её животе, в это же время он второй рукой зачерпнул горсть рыжих завитков и нежно поднес их к носу, наслаждаясь ароматом.
Кастиль не шевелилась, завороженная тихими признаниями и осознанием того, что Доранис занимается с ней любовью через хриплую вибрацию тембра и дыхание, дразнящее плоть. Он отпустил её волосы и свободной рукой заскользил вдоль бедра, вниз по ноге, заставляя Кастиль трепетать.
Столь пристальный взгляд, оценивающе скользивший по её телу, частично скрытому водой, тяжело давил на неё. Его прекрасные слова вызывали трепет, однако Кастиль не покидала мысль, сравнивает ли Доранис её неброскую внешность с воспоминаниями о красоте Карины или других любовниц, деливших с ним ложе.
Он положил конец её безмолвным размышлениям, проведя пальцем по спине и посылая по коже сноп мурашек.
— Мои мечты померкли в сравнении с реальностью. Ты красивее, чем я мог себе представить, — пробормотал Доранис.
Веки Кастиль опустились, её способность рассуждать здраво, даже говорить, исчезла с прикосновением его рук к её телу, шепотом Дораниса на ушко.
Охваченная страстью от столь умелого обольщения Кастиль вздрогнула, когда его руки обхватили её бедра и крепко притянули к себе. Все её сомнения относительно его желания к ней испарились. Его эрекция прижалась к её ягодицам, как безошибочное доказательство отчаянной страсти, столь же неиссякаемой, как её собственная. В ответ она раздвинула ноги и потерлась об него. Доранис протяжно застонал, сильней впиваясь пальцами в её плоть.
Дыхание Кастиль стало прерывистым, когда одна из изящных рук скользнула вверх по рёбрам, чтобы погладить одну из грудей. Она судорожно вздохнула, выгибая спину, когда Доранис слегка коснулся соска.
Ах, матушка дорогая! Ей этого не пережить!
Медленными ласками он успокаивал её, не переставая кружить языком по внешнему изгибу ушка.
—Тише, прекрасная Кастиль. Это лишь начало.
Будь то угроза или обещание, Доранис сдержал слово, лаская её до тех пор, пока Кастиль не стала балансировать на грани экстаза, умоляя его о пощаде. Он подхватил её на руки, поднялся по ступенькам и вышел из бассейна. Ковёр под спиной был грубым, но её это не волновало. Доранис навис над ней, большой, возбуждённый. Дикое желание читалось в каждом изгибе тела и в каждой точёной чёрточке лица. Морщинки у уголков губ стали глубже, а бледные серебристые глаза заблестели как раскалённая ртуть. Её губы инстинктивно приоткрылись, стоило ему наклониться к ней, молчаливо приветствуя горячий язык, скользнувший ей в рот, вторгаясь, кружа, лаская, даже когда Доранис прижался своими бёдрами к её.
Кастиль скорее почувствовала, чем услышала, тяжелый стон, исходящий из его груди, когда провела руками по спине Дораниса вниз к ягодицам и сжала напряжённые мышцы руками. Он продолжал терзать её рот, и Кастиль заплутала во влажном, зовущем жаре, стоило ему пососать ей язык и прикусить нижнюю губу.
Доранис прервал крадущий дыхание поцелуй и прижался лицом к её груди. Кастиль застонала, покачиваясь под ним, пока он ласкал языком соски, заставляя её выгибаться на встречу в молчаливом призыве о большем.
Его голос рисовал заклинания на её коже:
— Тебе это нравится?
Кастиль зарылась руками в его мокрые волосы, притягивая ближе к себе.
— Да, — пробормотала она, и это слово превратилось в ритмичное пение, когда он с жадностью стал сосать соски.
Доранис погрузил ее в водоворот неистового желания и сексуального безумия, где не существовало ничего, кроме ощущения стройных мышц, влажного жадного рта и набухшей эрекции, движущейся меж её бёдер.
Медленно отстранившись, Доранис отрывисто и тяжело дышал. Обхватив рукой её бедра, он крепко прижал Кастиль к себе.
— Боги, — выдохнул он, — ты так хорошо дополняешь меня.
Кастиль нашёптывала его имя и молила богов, когда Доранис вошёл в неё, задавая ритм, от которого она лишь сильнее впивалась в его плечи ногтями. Их полные наслаждения стоны вторили друг другу, становясь всё громче, пока его спина не выгнулась дугой, а глаза не закрылись. Доранис не выпускал Кастиль из объятий, даже содрогаясь под силой оргазма. Чувственное трение его таза в правильном месте, и вскоре Кастиль последовала за ним в пучину наслаждения. Её ноги так сильно стиснули его бёдра, что Доранис протестующе застонал.
Задыхаясь, мокрый от воды и пота, он всем весом навалился на неё, прежде чем перевернул их обоих на бок. Кастиль откинула прилипшие ко лбу пряди и попыталась обуздать собственное дыхание. Она провела пальцем по его лицу, впервые заметив, что зрачок настолько расширился, что практически застелил чернотой радужку.
— Думаю, моя горничная, посылая меня сюда, подозревала о таком исходе, — сказала она после нескольких минут приятной тишины.
Усмехнувшись, Доранис наклонился, целуя кончики её пальцев.
— Кто эта служанка, чтобы я мог вознаградить её за мудрость и возвести до статуса знатной дамы?
Фыркнув, Кастиль прижалась к нему, наслаждаясь такой привилегией.
— Это бы заставило судачить весь двор.
Мускулистое плечо поднялось в пожатии.
— Я — король. Это моя прерогатива выбирать подданных, которых я желаю возвести в статусе.
— Быть монархом, безусловно, имеет свои плюсы, — поддразнила Кастиль.
— И минусы. — Доранис сжал её ягодицы и притянул к себе ближе, его лицо посерьёзнело. — Ты разделишь со мной ложе, и этой ночью нам не уснуть.
Она провела пальцем по его тонкой переносице:
— Это просьба или приказ, сир?
Доранис прищурился:
— Что с большей готовностью приведёт тебя в мои покои?
— А ты как думаешь?
Кастиль не сомневалась в ответе. Доранис не был тираном или глупцом.
На мгновение он прикрыл глаза, а когда снова их открыл, она могла поклясться, что увидела в них обещание вечности.
— Ты разделишь со мной ложе, Кастиль-иль-Верас?
— Да, — согласилась она и прильнула к его губам в коротком поцелуе. — Разделю. Эту ночь и все последующие, пока ты будешь приветствовать меня там.

Ранняя утренняя тьма окутывала покои Дораниса, когда он впервые пробудился от глубокого сна. Он перекатился на бок и потянулся к гладкому тёплому телу возлюбленной. Однако нащупав пустоту, резко распахнул глаза. Вглядываясь в тени опочивальни, он пытался отыскать Кастиль. Возня из уборной убедила его, что она покинула ложе, ведомая зовом природы. Доранис притянул её подушку ближе и прижался к ней лицом, довольный вдыхая аромат любимой и ожидая возвращения Кастиль.
Кто-то мог назвать его одержимым, поглощённым жаждой к простой, ничем не примечательной женщине, в подмётки не годной красоткам хеленриского двора или чужеземным инфантам, соперничавшим за положение второй жены и королевы. Доранис не обращал внимания на их недоумевающие домыслы. Кастиль-иль-Верас стала для него лучиком солнца, прекрасного и тёплого, а порой – болезненно жгучего.
Он ревниво оберегал короткие уединённые часы, отведённые для их посиделок в библиотеке, и вскоре все поняли, что тревожить короля в такие минуты означает вызвать на свою голову леденящий яростный гнев. Кастиль была отличной собеседницей, беззаботной и с лёгкостью смеющейся над его весёлыми историями или едкими, остроумными замечаниями, которые порой заставляли её хохотать взахлёб или задыхаться от смеха. Она уверенно вела себя с его знатью и подданными, так же непринуждённо, как и с каскадианскими боярами.
После страстной интерлюдии у источников их отношения приняли решительный оборот. Не существовало обратного пути к сдержанной, кипящей тоске, сокрытой на поверхности, когда они общались. Доранис знал о её постоянных посещениях усыпальницы, о тени вины, порой притаившейся в серых очах. Впрочем, это не мешало ей обнимать его с ненасытным голодом, вторящим собственной жажде Дораниса к ней.
В течение нескольких недель, последовавших после их первого соития, он множество раз овладевал ею, знакомя с наслаждениями любовных ласк. Долгие дни страстного желания сменялись ещё более долгими ночами любви. По мере того, как зимние дни удлиннялись в преддверие весны, его потребность в ней оставалась острой и неутолимой. Их связь выходила далеко за рамки физической близости, ибо он расцветал в её присутствии, радовался простому удовольствию сидеть рядом с ней в библиотеке, читая свитки. И без сомнений, Кастиль любила Джориса за то, что он славное дитя и сын Карины.
В ожидание её возвращения Доранис снова уснул и проснулся гораздо позже, когда солнце взошло часа через два. Кастиль рядом не было, и он попытался избавиться от нарастающего неприятного предчувствия.
«Вероятно, она просто вернулась в свои покои».
Его беспокойство усиливалось с течением времени, ведь он даже мельком не увидел её, выполняя ежедневную рутину. А когда Кастиль не пришла на их обычные посиделки в библиотеке, его беспокойство сменилось настоящей тревогой.
Покинув библиотеку, Доранис направился в усыпальницу, молясь отыскать её там. Однако его встретила гробовая тишина, и не единой живой души не составляло компанию мёртвым монархам сегодня.
Обе няньки дружно вскочили, когда он ворвался в детскую Джориса с полыхающими от ярости глазами.
— Вы не видели мадам иль-Верас? — рявкнул он, и женщины уставились на своего владыку в замешательстве и немом страхе.
Одна из женщин по имени Урса осторожно положила ребёнка в кроватку и повернулась к разгневанному королю с озадаченным выражением лица.
— Думала, вы знаете, сир. Мадам заходила сегодня утром, чтобы попрощаться с принцем, прежде чем присоединилась к уходящему в доки каравану.
Доранис резко повернулся и тихо прикрыл за собой дверь, чтобы не напугать сына.
Слуг же щадить не стал. Испуганные диким гневом на бледном лице короля они вжимались в стены, когда он проходил мимо.
«Караваны!»
Ему хотелось взреветь от ярости, врезав кулаком по ближайшей двери или отодрать за уши женщину, которой этим утром вздумалось вырвать из его груди сердце и унести с собой.
Неудачливый слуга в неровен час пересёк ему путь, выходя из его покоев.
— Ты! — прорычал Доранис, и мужчина побледнел от ужаса. — Ступай в конюшню и вели приготовить Пересила.
Он даже не взглянул на незатейливого слугу, со всех ног бежавшего по коридору, словно за ним гонятся демоны.
Через несколько минут король ворвался в конюшню, облачённый в плащ с капюшоном и обведенными подводкой глазами, дабы защитить их от снежной слепоты.
— Где Пересил?! — взревел он, ещё сильнее впадая в ярость и панику по мере того, как время ускользало, словно песок, просачивающийся сквозь пальцы, пока торговые караваны всё ближе удалялись к докам.
Из безопасного укрытия одного из стойл выскочил конюх, ведя большого гнедого жеребца. Он едва успел отпрыгнуть в сторону, когда король вскочил в седло и пустил коня в бешеный галоп через открытые двери конюшни.
Пересил уверенно мчался по заснеженной местности, и вскоре показался хвост каравана: беспорядочная вереница повозок и косматых горных пони, припорошенных лёгким снегопадом.
Дораниса поприветствовали удивлённые и радостные возгласы, когда многие узнали своего монарха. Повозки со скрипом остановились, пони натягивали поводья, а торговцы встали, чтобы поклониться владыке. Доранис кивал, потемневшим взором обшаривая ряды повозок в поисках маленькой темноволосой женщины.
— Кастиль-иль-Верас! — крикнул он. — Покажись!
Воцарилось короткое неловкое молчание, прежде чем Кастиль, закутанная в тонкий плащ южан и шарфы, спрыгнула с закрытого фургона и медленно направилась к нему. Её грустные глаза вопрошающе взирали. Она коротко поклонилась.
— Чем обязана такой чести, ваше величество?
Он подъехал ближе, наклонился и, подняв её в седло, усадил перед собой. Предводитель каравана некоторое время взирал на них, а потом пожал плечами и снова пустил повозки в путь. Что бы ни происходило между королём и его чужеземной фавориткой, его это не касается. Ему необходимо в срок доставить товар.
Доранис проехал немного, прежде чем остановился. Спешившись, он протянул руку, помогая Кастиль слезть с жеребца. Беглянка стояла перед ним, крепко кутаясь в шаль и старательно отводя взор. С нетерпеливым вздохом Доранис сбросил плащ и отдал строптивице своё тепло.
— Ты не имеешь права носить в такую погоду сей бесполезный клочок шерсти. Это не Каскадиан. Ты бы замёрзла, даже не добравшись до пристани.
Она плотней укуталась в тёплое одеяние. Лёгкая улыбка коснулась её губ, прежде чем исчезнуть.
— Значит, ты меня спасаешь.
— От твоих ошибочных предположений. Да. — Его снова охватила ярость. — Как ты могла? — произнёс он с болью и горечью в голосе.
Кастиль побледнела, а в серых очах заблестели слёзы.
— Я никогда не хотела причинять тебе боль, Доранис, но мне здесь не место. Мой дом на юге, и моё место за столом писцов.
Его разочарованный рык заставил Пересила отскочить в сторону.
— Твой дом здесь, и твоё место рядом со мной. — Доранис махнул рукой в сторону далёкой крепости. — Почему ты не желаешь примириться с Кариной? Она мертва, Кастиль, — отрезал он. — Я ничего для неё не значил. Почему ты упорно продолжаешь винить себя? Думаешь, что каким-то образом предала её?
— Ты её муж!
— Я её вдовец!
Они смотрели друг на друга, зайдя в тупик, пока Кастиль не испустила смиренный вздох.
— Дело не только в Карине, сир, — призналась она намного мягче. — Речь в тебе, — его брови взметнулись вверх. — Ты король, овдовевший, но по-прежнему связанный со своей страной и положением. Как и я со своим. Ты должен снова жениться на женщине знатного происхождения. Мне невыносимо смотреть на это. И я отказываюсь.
Доранис изумлённо взирал на неё, от облегчения его охватила такая эйфория, что едва не подкосились ноги. Так вот в чём дело. Глупенькая дурёха, которую он любил больше жизни. Доранис схватил её за плечи, разрываясь между желанием обнять и хорошенько встряхнуть. Вместо этого он обхватил ладонями лицо любимой со страдальческим выражением и пылающими щеками под его холодными пальцами.
— Отчасти ты права, я навеки связан с Хеленрисией, но я король, исполнивший долг перед родом. Я женился во имя своей страны и произвёл на свет наследника. Женщина, которую я в следующий раз возьму в жены, будет по моему выбору, но она чересчур недоверчива. — Он криво улыбнулся. — И всё же, я люблю её опасения, ставящие под сомнение мою волю.
На глазах Кастиль выступили слёзы и побежали ручейками по щекам. Доранис заключил любимую в объятия, и она зарыдала. Он гладил её по спине, нашёптывая ласки, пока Кастиль окропляла слезами его сорочку.
— Мы окоченеем здесь в мгновение ока. Ты возвращаешься со мной домой в Деву, — заявил он весьма властным тоном.
Это возымело эффект, на который он надеялся. Плач прекратился, и слёзы высохли. Кастиль отступила и, последний раз шмыгнув носом, вздёрнула подбородок.
— Это просьба или приказ?
Доранис усмехнулся. С покрасневшим кончиком носа и опухшими глазами он не знал женщины более прекрасной.
— Что с большей готовностью приведёт тебя ко мне домой?
На этот раз она заключила его в крепкие объятия и прильнула к губам в жгучем поцелуе.
— Любой ответ, — прошептала она, отстраняясь и жадно ловя вздох. — Мой дом там, где ты.

Кастиль с трудом сдерживала волнение, когда «Эстарта» вошла в гавань. Под тяжестью груза корпус был сильно погружён в воду. Стоя на пристани, Кастиль заметила фигуру на палубе, радостно машущую ей руками. Она помахала в ответ, смеясь от счастья и приветствуя приплывшего на корабле отца.
— Он не одобрит наше нынешнее положение дел.
Кастиль оглянулась через плечо на Дораниса, стоящего позади неё с полуприкрытым капюшоном лицом. Несмотря на защитную подводку вокруг глаз, он щурился от яркого солнца, отражающегося в морской глади.
— Ты король, — заметила она. — Что он сможет возразить?
Он фыркнул:
— А ещё он твой отец. На его месте я бы настоял, чтобы до нашей женитьбы тебе отвели другие покои.
Кастиль рассмеялась:
— В таком случае, вероятно, в итоге ты проснёшься в моём ложе.
Его озорная улыбка была полна обещаний:
— Уверен, это можно устроить.
Доранис обхватил ладонями её талию и притянул в свои объятия. Они оба смотрели, как «Эстарта», рассекая волны, направляется к ним. Морской воздух был прохладный и тяжелый от запаха соли и рыбы. Доранис на мгновение застыл, удивившись лёгкому бризу. Он громко принюхался:
— Ты чувствуешь этот запах? Знакомый аромат, только я не знал, что этот цветок здесь растёт.
Печаль, смешанная с радостью, клубилась у Кастиль в груди:
— Морская роза, — прошептала она. — Любимый аромат Карины. Мне кажется, это благословение и прощание.
Она глубоко вздохнула, пытаясь уловить быстро угасающий запах.
— Счастливого пути, моя дорогая подруга. И спасибо тебе.

Поздравляю всех с замечательным праздником!!! Аж не верится что столько лет прошло
Спасибо большое за такой замечательный подарок!
История понравилась, но мало) Грейс пожадничала) можно было интересную книгу развернуть, но... радуемся и такому)
Рада за героев, но жаль Карину после прочтения пролога я так и подумала что случится(
Все конечно очень быстро произошло, но вполне гармонично. И хорошо, что сначала показано как герои сближались и просто хорошо проводили время, а не сразу в койку.

Жар и холод, южанка и северянин, такие разные и такие близкие. Любовь сносит все преграды и объединяет ...
Спасибо за еще одно замечательно произведение, вы лучшие!!!

И конечно оформление просто сказочное, спасибо!!!

С Праздником, с Юбилеем нас всех!! Спасибо за такой приятный подарок! Светлая добрая история любви, где герои смогли увидеть прекрасную сущность друг друга за внешним обликом. Красота в глазах смотрящего!Да! Хотелось бы побольше глав, а в целом произведение целостное и законченное. Спасибо за прекрасные минуты чтения

Очень интересный мир, хотя и подан мазками. Южные земли, где люди живут в довольствии (как мне показалась) и ведут активную торговлю с северными землями, которые граничат с Пустошами. Поэтому северянам, как и южанам был важен союз между благородными отпрысками двух королевств. Интересно, что за древние города были на месте Пустошей? Почему они пали и магия изменяет их жителей? Что же произошло с матерью Дораниса в Пустоши, что тот стал могущественным магом и это повлияло на его внешность?
Понятно, что это рассказ...
По человечески жалко Карину, подругу Кастиль. Ей так хотелось любви и счастья, но на её долю выпало стать женой ненавистного короля Северных земель, которого она ужасно боялась и так и не смогла принять... Наверное, умереть для неё лучшая участь, чем быть птичкой в золотой клетке. Со смертью она обрела свободу и освободила короля, который смог найти настоящую любовь.

Любовь Кастиль, обычного писца и Дораниса - прекрасна, хотя и овеяна грустью, виной и долгом. Но в конце концов, они получили своё долго и счастливо! Как и Карина с лёгкой душой покинула этот мир. Её подруга счастлива, и сын, которого она так и не смогла принять, в хороших руках. (Извините за сумбурность)

Конечно, мало, но история целостная.

Девчата, огромное спасибо вам за столь великолепный подарок!!
Он как снежинки с бриллиантами в оформлении -- многогранен и прекрасен !!!

ЗЫ: Ну и я прониклась автором (Грейс Дрейвен)! После этого очень хочется начать читать "Сияние".

Спасибо!!!

Solitary-angel, So-chan, Лайла, спасибо большое!!!

Очень милый и изысканный рассказик. Герои вызывают только положительные эмоции. Прочитала с огромным удовольствием. Жаль, что это книга не серийная.