---

Название: Untouchable / Неприкасаемая
Автор: Kresley Cole / Кресли Коул
Описание: фентази, романтика, вампиры
Количество глав: 43 главы, эпилог
Год издания: 2009
Серия: The Immortals After Dark Series / Бессмертные с приходом ночи - 8 книга
Сборник: Deep Kiss of Winter
Статус перевода: завершен

Перевод: Lutik
Сверка: Heaven/Hell, Aniram, Nara
Редактура: Nara
Обложка: Фотограф вечности


Мёрдок Рос не остановится перед требованиями Даниэлы, Ледяной девы – Валькирии, которая заставила его сердце биться сильнее впервые за 300 лет. Но Дани - фея льда, и кроме родственников никто не может прикоснуться к ее ледяной коже, не причиняя сильной боли. В отчаянии от не-близости, в агонии от разочарования, Мёрдок и Дани сделают все, чтобы быть вместе. Смогут ли они найти выход, который позволит им утолить страсть?

Посвящается Лорен Маккен и Джене Шоуолтер, двум невероятным женщинам и непреодолимым силам природы, в силу тысячи причин (а не только из-за того, что мой потрясающий издатель поместил мой роман в одну книгу с романом моего любимого автора).
Всем моим друзьям – безумным фанатам Шоуолтер, разделившим со мной безграничное восхищение и сердечную привязанность к книгам Джены. Тем из вас, кто в курсе дела: Да, у нас есть футболки, и мы встречаемся в баре.
И спасибо Свиду за твою откровенность и постоянную поддержку. Ты не обязан идти со мной до конца, но мне важно, что ты был готов это сделать.



«… а те разумные существа, что не являются людьми, объединятся в одну страту, тайно сосуществуя с человеческой».
• Большинство из них бессмертны и способны самостоятельно восстанавливаться после ранений. Сильнейших из них можно убить только мистическим огнём или обезглавливанием.
• Когда находятся под воздействием сильных эмоций, цвет их глаз меняется на особый, свойственный только их породе.

ВАЛЬКИРИЯ
«Когда дева воительница, умирая в сражении, издает бесстрашный крик, полный отваги, Один и Фрейя внимают ее призыву. Эти два бога поражают ее молнией и переносят в свои залы, тем самым навсегда сохраняя ее храбрость в образе Валькирии - бессмертной дочери».
• Валькирии живут за счет электрической энергии земли, которую, направив в один поток, возвращают назад со своими эмоциями в виде.
• Обладают сверхъестественной силой и скоростью.
• Без специальных тренировок большинство из них могут быть зачарованы блестящими предметами или драгоценными камнями.

ВАМПИРЫ
• Два непримиримых клана: Орда и Армия Обуздавших жажду.
• Каждый вампир должен найти свою Невесту, свою вечную жену, единственную женщину, которая оживит его, наполнит тело жизнью и заставит сердце снова биться.
Обладают способностью телепортироваться, также известной как Могут перемещаться только в то место, где уже когда-либо были, либо в место, которое видят.
• Падшие - вампиры, пьющие кровь прямо из источника – человека, и тем самым его убивающие. Отличаются от других красными глазами.
ОРДА
«Во времена первой смуты в Ллоре доминировало братство вампиров. Они полагались лишь на свою холодную натуру и логику, славясь полным отсутствием милосердия. Они пришли из суровых степей Дакии и поселились в России. Хотя поговаривают, что до сих пор существует тайная группа вампиров, живущая в Дакии».
• Падшие составляют этот клан.

ОБУЗДАВШИЕ ЖАЖДУ
«… Кристоф - законный владыка Орды, чья корона была украдена, посещал одно за другим поля сражений в поисках наиболее доблестных воинов среди людей, которые, умирая, заслуживали имя Восставшего из мертвых. Он предлагал вечную жизнь, а в обмен требовал вечную верность ему и его растущей армии».
• Армия вампиров, состоящая из обращенных людей, которые не пьют кровь напрямую из источника.
• Кристоф возвысился как человек и жил среди людей. Он и его армия немного знают о Ллоре.
ФЕИ ИЗ ДРАЙСКУЛИИ
«Благородный класс воинов, управляющий демоническими невольниками, рабами-демонами королевства».
• Были феодалами, т.е. властителями суверенных государств, от понятия Феодал произошло их название Феи.
• Мастера в приготовлении ядов.
• Мужчины предпочитают называть себя Драйсами.
• Со временем разделились на многочисленные подклассы, включающие огненных, ледяных и лесных Фей.
ОБРАЩЕНИЕ
«Только пройдя через смерть можно стать другим».
• Некоторые существа, такие,- как Ликаны, вампиры или демоны, могут обратить человека или даже другое существо из Ллора разными способами, но катализатор изменения всегда смерть, а успех не гарантирован.
ВСТУПЛЕНИЕ
«И придет время, когда все бессмертные существа Ллора от самых сильных фракций Валькирий, вампиров и Ликанов до призраков, перевертышей, фей, сирен… будут сражаться и уничтожать друг друга».
• Вид мистической системы сдерживающих и уравновешивающих сил при неуклонно увеличивающейся плотности населения бессмертных.
• Происходит каждые 500 лет. Или прямо сейчас…

«Говорят, что я переменчива, как зима, боязлива, словно стужа, равнодушна, как снежная буря. Толкуют, что я невинна, как младенец. Никто даже не представляет, что я могу быть пылкой, как огонь».
- Даниэла, - красивая, но холодная девушка, Валькирия и полноправная королева Айсирии, страны ледяных Фей застывшего Севера.

«Женщины, как бутылки с вином. Их нужно испробовать, насладиться ими и выбросить. Супружество для тех мужчин, что не умеют обращаться с вином».
- Мёрдок Рос, полководец 18-го века, воин современной армии вампиров.

Французский квартал, Новый Орлеан.
Наши дни.
«ОНА… близко».
На этой оборвавшейся фразе глаза Мёрдока Роса в ярости сузились на ту, которая так унизила Николая.
Мист Желанная, бессмертная женщина с жестоким сердцем.
И предопределённая Николаю Невеста.
- Откуда тебе знать? – спросил Мёрдок.
- Я чувствую её, - ответил Николай.
Мёрдок поправил переброшенную через своё плечо руку брата; он помогал Николаю двигаться во время поисков. Бродившие вокруг люди думали, что Николай – очередной пьяница.
Гордый Николай. Он был истощён, потребляя недостаточное количество крови, его тело было измучено непрекращающейся потребностью в Валькирии, той, что наслаждалась его болью. Николай потерял в весе, лицо его осунулось, мышцы ослабли.
- Мёрдок, когда я найду её… Я хочу, чтобы ты- переместился отсюда.
Мёрдок покачал головой.
- Я буду здесь, пока ты не добьёшься её…
- Нет. Не хочу, чтобы ты… видел меня, - Николай отвёл усталый взгляд от Мёрдока. – я могу потерять контроль.
И это пристыдило бы непоколебимого старшего брата ещё больше.
Мёрдок не мог себе представить, что будет делать Николай, встретив Мист. Пять лет назад она вдохнула в Николая жизнь (сделать это могла только Невеста), вновь заставив кровь струиться в мертвом теле вампира. Она дала ему дыхание, заставила сердце биться и поддерживала разбуженное в нём вожделение без какого-либо намерения утолить его жажду.
Той же ночью другая Валькирия пронзила его стрелой, а ещё одна посмеялась над его желаниями. Мист улетела с этими двумя, обрекая Николая на вечный голод.
Разбуженный вампир может освободиться, только когда коснётся Невесты. Если же ему не удастся заполучить её, он останется в состоянии постоянной сексуальной готовности, испытывая непомерную боль.
О чём она прекрасно знала.
- Обещай, что уйдёшь, - проскрежетал Николай.
В конце концов, Мёрдок согласился:
- Хорошо.
Если Мист сегодня ночью действительно была здесь, то, скорее всего, где-то на улицах ещё есть Валькирии. Большинство из них жестоки, обманчивы, любят власть.
- Но только, чтобы найти ещё одну, - добавил он.
Мёрдок мог бы поймать одну из них и выспросить всё о Ллоре, о мире отнюдь не выдуманных существ, частью которого они с братом сейчас и были.
Знания Мёрдока о Ллоре были так же ограничены, как и у любого вампира из воинственного клана Обуздавших жажду. Их армия состояла главным образом из обращённых людей, и существа из Ллора хорошо скрывали от них свои секреты.
- Не нужно недооценивать Валькирий, повторяя мои ошибки, - отрывисто произнёс Николай, - иначе будешь страдать, как и я.
Мёрдок переживал из-за того, что судьба обрушила на Николая эту Валькирию с её дыханием жизни. Как будто Николаю нужна была эта ноша.
Процесс пробуждения Мёрдок ненавидел больше всего в существовании вампира, даже больше, чем то, что он никогда не увидит солнце.
Когда-то он слыл бабником, и каждую ночь укладывал в постель новую девушку, поэтому надеялся, что с ним подобного никогда не случится. Мысль о том, чтобы быть таинственным образом связанным с определённой женщиной, была жутковатой, особенно если это женщина, которую он не выбирал, или которая относилась бы к нему с тем же презрением, что и Мист к Николаю.
Боль почти превратила брата в безумца с его вечной погоней за девушкой. Николай хотел расплатиться с Мист за всё, но Мёрдок подозревал, что он также хотел и её. Даже после всего, что она сделала с ним.
- Куда ты поведёшь её ночью, - спросил Мёрдок, – завод? –
Они заняли давно не ремонтируемый сахарный завод за городом, оставаясь там вместо замка Обуздавших жажду после поисков.
Николай покачал головой.
- Тогда обратно в замок?
Когда Николай не ответил, Мёрдок сказал:
- Ты ведь не приведёшь её в Блэкмаунт?
Старинное поместье Росов – место, где каждый из их семьи в одну из ночей умирал от болезней или рук убийц.
- Но почему?
- Это место, где моя Невеста должна стать моей.
Прежде чем Мёрдок спросил, что это значит, Николай бесшумно отошёл, на миг закрыв глаза. Затем поднял голову и посмотрел на крыши.
- Это она.
Над ними застыла рыжеволосая женщина, приоткрыв рот от удивления.
Мёрдок лишь немного видел её несколько лет назад, а сейчас изучил в деталях. У неё были изысканные черты Фей – остроконечные ушки и высокие скулы, – но он также заметил и выдающиеся когти, и маленькие клыки.
При взгляде на неё Николай остолбенел, больше не нуждаясь в помощи Мёрдока.
- Моя Мист.
Взглянув на Николая, она побледнела; он стал похож на монстра, и это было её заслугой. Радужные оболочки его глаз обернулись чёрным, клыки во рту вытянулись, брызгая слюной от жажды.
Её напуганное выражение лица почти вызвало у Мёрдока жалость. Что было неплохо, ведь Николай этой ночью вряд ли испытал бы к ней что-то подобное.
Их погоня, длившаяся пять лет, была… завершена. Наконец.
Когда Николай уже собирался переместиться к ней, Мёрдок хлопнул его по спине, затем телепортировался, как и обещал, исчезнув так быстро, что остался незамеченным для подвыпивших туристов. Даже если они и видели его исчезновение, никто из них не поверил бы в это.
Мёрдок материализовался в переулке в нескольких домах отсюда, затем пошёл по главной улице Квартала, Бурбон-стрит. Пока он прокладывал дорогусквозь толпу, тёплый ветер спускался вниз по улице, рассеивая густой туман и дым, шедший от торговых палаток с едой.
Тепло. В феврале. Погода для хорошей охоты.
Да, сегодня Николай будет столь же безжалостен, как если бы это был Мёрдок. Всё, что ему нужно найти, - его добычу.
Охота началась.

За мной кто-то следит.
Даниэла, Ледяная Дева, украдкой оглянулась ещё раз. Она вновь не заметила ничего странного – толпящиеся туристы, ведьмы, освистываемые мужчинами, – но Дани не покидало ощущение, что за ней кто-то крадётся.
Напрашивался вопрос: какое из существ может быть настолько глупым, что посмеет обратить на себя гнев Валькирии?
Может, она была напугана непонятным предсказанием Никс сегодня ночью. Чокнутая Никс, её сводная сестра и Валькирия-прорицательница, всегда выдавала из ряда вон выходящие предсказания. Но именно это Дани запомнилось.
«Грустная, грустная Даниэла, сломанная кукла, желающая, чтобы её починили. Сегодня это может случиться».
Из-за того, что Дани обладала бледной холодной кожей – она была жителем Айсирии, – её часто сравнивали с фарфоровой куклой. Вернее, из-за того, что её кожа походила на лёд, а ещё из-за того, что может случиться с ней, если её раскалить…
Но сломанная кукла? Что она имела в виду? А починили – это хорошо или плохо? Что именно должны починить?
Она ответила Никс:
- Не представляю, о чём ты. Я не сломана, - «хотя от одиночества хочется волосы на себе рвать», - и я не представляю, как меня можно починить.
Возможно, она будет способна наконец-то коснуться другого человека? Почувствовать кожу мужчины на своей, не загоревшись, вместо того, чтобы постоянно фантазировать об этом?
Я бы отдала за это что угодно.
Пока единственными мужчинами на земле, которые могли её коснуться, являлись мужчины из Айсирии. Печально, что они к тому же хотели убить её.
Поэтому из всего, что делала Дани, самым близким к понятию секса оказывалось лишь чтение многочисленных эротических романов, которые она прятала под кроватью в своей комнате, или сексуальные игры из ее богатой фантазии . Вот почему она являлась самой старой девственницей в мире. Разве что в книге Гиннеса подтверждения не было.
А люди удивляются, почему я предпочитаю выдумки реальности.
Её ушки дёрнулись, словно услышав что-то. Нет, это не просто нервы: что-то произошло. Она встревожилась.
Ускорив шаг, она осторожно обошла людей на улице, преодолевая препятствия в 36, 6°С. Даже короткий контакт с чужой кожей мог сжечь её. Неразрешённая загадка, ведь она оставалась холодной, даже полностью обнажившись.
Когда пар от её холодного дыхания проявился в тёплом ночном воздухе, она едва сдерживалась, чтобы не закричать, и вновь оглянулась.
Сейчас она заметила высокого мужчину далеко позади. Он выделялся из толпы, выглядел лет на 30-35. В нём было что-то необычное.
Да и являлся ли он человеком? Новый Орлеан битком набит существами из Ллора. Он мог быть бессмертным, может, даже и тем, кто преследовал её.
В тот момент он не смотрел прямо на неё, и у Дани появилась возможность быстро нырнуть в переулок за отелем. Перепрыгнув 4 этажа, она оказалась на плоской крыше здания, пересекла её и, встав у низкого карниза, оглядела улицу, затем пригнулась между двумя флагами – на одном были изображены ирисы с каплями росы, а другой возвещал Pardi Gras!
Наклонив голову, она изучала мужчину внизу. У него были длинные тёмно-каштановые волосы, небрежно остриженные, с локоном, ниспадавшим на лоб. Его лицо было достойно её фантазий: с сильной мужественной челюстью и подбородком.
Одежда со вкусом подобрана: чёрная рубашка и джинсы с жакетом, который заставил её ощутить тепло просто от одного вида. Сама она оделась в тончайшее, какое только можно было найти, платье с глубоким вырезом.
От него исходила атмосфера доверия. Мужчина был эффектен и знал это. Как он мог не знать, если на него глазели все женщины? Она нахмурилась. Он, казалось, и не замечал скачущих вокруг него студенток в топах с вырезом, напрашивающихся на его внимание.
У него было крупное мускулистое тело, что выдавало бессмертного, но что-то ускользало от неё. Учитывая его размер, он, возможно, был демоном или даже Ликаном – эти животные начали рыскать по улицам Валькирий так бесцеремонно, будто их здесь ждали.
Или, может, он был… вампиром?
Она сфокусировала взгляд на его груди, стараясь не пропустить вдохи и выдохи. Прошло несколько секунд. Так сложилось, что вампиры избегали Луизиану. Однако этим вечером клан Валькирий узнал, что члены обеих армий, Орды и Обуздавших жажду, могли появиться в Квартале.
Никто не знал, зачем они здесь…
Его грудная клетка неподвижна. Бинго. Вампир.
То, что его глаза были серыми и ясными, – не сумасшедшими и красными с жаждой крови, – означало, что он являлся одним из Обуздавших жажду, одним из тех, кто никогда не пил кровь прямо из источника.
Вампиры, которые не убивают. По крайней мере, так они утверждали.
Ллор всё ещё находился в ожидании, не зная, чем закончится такое существование Обуздавших жажду.
Хотя Дани понимала, что ей нужно сообщить об увиденном, она не могла отвести от него глаз. Что она знала об этом вампире? Она знала только двух Валькирий, которые имели дело с этим видом. Одна из них всё ещё жива. Дани знала, как это опасно; так почему её так влекло?
Да, он казался …. самодовольным, с его мужественным лицом и несобранными волосами, но она никогда не была настолько поглощена мужчиной. Ни одним из живущих, во всяком случае.
Сломанная кукла Даниэла… хотела. Его. Вампира.
Когда он оказался почти под ней, она заметила, что он выглядит чем-то обременённым, даже озабоченным. Едва ли подходящее выражение лица для преследователя.
Но если это был не он, тогда кто…
Хорошо узнаваемый резкий звук натянутой тетивы раздался позади неё.
Она бросилась в укрытие, и рой стрел разрезал воздух прямо в том месте, где она стояла. Второй залп был направлен в сторону бетонного блока, где пару секунд назад находилась её голова, отрикошетив к карнизу крыши.
Она узнала похожий на креозот запах на кончиках стрел. Яд, огненный яд. Который мог убить ледяное создание, то есть её. Бог ты мой.
Не оглядываясь, она перескочила на другую сторону крыши. Оказавшись в переулке внизу, она бросилась бежать.
Луки, отравленные стрелы – это не было делом рук Ликанов. Это не могли быть и вампиры…
Убийцы Айсирии охотились за ней. Люди моей матери. Как они нашли её?
Кроме как бежать, выбора не было. Она не могла остаться, чтобы сразиться. Убийцы бродили целыми бандами, а число стрел говорило как минимум о 6 воинах.
Даже когда она добежала до толпы людей, разум не мог поверить в случившееся. Она не видела других существ ее вида много столетий. Я думала, что смогу спастись здесь.
Её единственным желанием было убежать от них, ведь она знала, насколько быстрыми они могут быть. Как и она, они были рождены Феями…
Она оказалась прямо перед вампиром, чуть не сбив его с ног.

МЁРДОК СЛЕГКА ПОТЁР ЗАТЫЛОК, затем взглянул вверх, уверенный, что за ним следят.
Ничего не разглядев, он продолжил свой путь... и почти сбил маленькую блондинку в откровенном чёрном платье.
Едва взглянув на вампира, она пронеслась мимо со скоростью света. Он мельком разглядел высокие скулы и встревоженные серебристые глаза, прежде чем она промчалась по главной улице к следующему переулку. Заострённые ушки выглядывали из копны длинных белокурых волос.
Заострённые ушки, глаза серебристого цвета, бежит слишком быстро для человека.
Бессмертная, – возможно, одна из них.
Быстрого взгляда было достаточно, и охота началась. Он торопливо пошёл за ней в переулок, затем переместился, исчезнув и материализовавшись прямо рядом с ней.
Хоть она была и маленькой, но очень быстро передвигалась через тёмные кварталы, направляясь прямо к реке. Он едва успевал за ней.
Какие существа могут двигаться быстрее, чем перемещается вампир?
Приблизившись, он смог подробнее рассмотреть детали её внешности. Под коротким платьем можно было различить стройные упругие ноги, худощавую обнаженную спину и такие же худые руки. Она носила серебряные ленточки над локтями. В волосы были вплетены искусно сделанные ленты.
Она выглядела необычно, как чужестранка. Как девушки из далёких стран в старину. «Не могу дождаться момента, когда вновь увижу её лицо», - пронеслось у него в голове. С той самой ночи, когда он был обращён в вампира триста лет назад, он не интересовался женщинами, не нуждался в них так же, как не реагировал на вид или запах еды.
Почему мне важно, как она выглядит? Он мог бы получить нужную информацию. И немного больше.
Он почувствовал слабость, ибо предпочёл бы второе.
Она оглянулась ещё раз, и он вновь поймал взгляд эльфийских глаз.
Эти заострённые ушки... У нескольких кланов Ллора были такие, по крайней мере, это он знал. Среди них находились и Валькирии. Он всё больше убеждался, что нашёл свою добычу.
Но она, похоже, совершенно выпустила его из вида и смотрела совсем в другом направлении.
С каждой проходившей минутой они углублялись всё дальше в распадающийся лабиринт заброшенных складов и железнодорожных цистерн.
Наконец она замедлила шаг. Она наткнулась на лужу и налетела на угол нагруженного паллета.
Он перестал перемещаться и побежал за ней. Он был так близко, что мог слышать биение её сердца, её прерывающееся дыхание.
Валькирия, которую встретил его брат, не знала страха перед вампирами. Может быть, за последние пять лет они поняли, что у них есть причины избегать вампиров. Эта мысль заставила его преследовать её с ещё большим возбуждением. Его вампирские инстинкты вырвались вперёд. Волнение от погони переполняло его; Мёрдок играл с ней, позволяя убегать, пока не устала.
Как только он решил покончить с этим, повернул за угол прямо за ней и выбежал на перекрёсток.
Ни следа девушки.
Лишь тишина.
Дани присела на полу второго этажа разрушенного штормом склада, пытаясь успокоить дыхание и содрогаясь от жары.
Ей всё ещё не верилось, что айсирицы здесь. Она думала, что, живя в таком мягком климате, может быть в безопасности, верила, что айсирийцы не станут искать в непосредственной близости от экватора.
Как и айсирийцы, Дани не потела. Но, в отличие от них, она могла получить тепловой удар, если перегревалась. Однако здешняя температура была для неё привычней, чем для них. Она знала все изгибы и повороты улиц нижней части города. Пока огненные стрелы не добрались до неё, она сможет справиться с айсирийцами.
С вампиром всё обстояло иначе. Увидев, что он перемещается за ней, она в изумлении распахнула глаза: к погоне присоединился ещё один преследователь.
Вампир со светлыми глазами, и правда, Обуздавший жажду.
Несмотря на то, что он прятался, со своей позиции Дани могла прекрасно видеть его. Сузив глаза, он осмотрел улицу, чтобы определить, куда она направилась.
Раздражение в конце концов стало сильнее того необъяснимого очарования, что притягивало Дани к вампиру. Если бы мужчина не стоял здесь, а пошёл дальше, айсирийцы ни за что не нашли бы её.
Или же он тоже собирался убить её.
Убийцы разделились бы, чтобы окружить её, вынудить сдаться, угрожая отравленными стрелами. Они не могли бы бросить в неё свои знаменитые ледяные гранаты – те попросту бы растаяли, Дани лишь усмехнулась бы и поглотила холод снарядов.
Но эти стрелы...
Яд на их кончиках убивает, попадая в вены ледяных волшебников и распространяясь по всему телу, точно жидкий огонь.
Я бы знала. Уже не первый раз король далёкой Айсирии посылал убийц за Дани, полноправной королевой Айсирии...
Вместо того чтобы уйти, вампир низким голосом позвал её:
- Я знаю, что ты здесь.
Он говорил с сильным акцентом. Русский? Возможно, эстонец.
- Ты Валькирия, не так ли? – он замолчал, прислушиваясь. – Если так, ты, наверное, захочешь узнать, что мой брат только что поймал Мист Желанную.
Мист. Дани одинаково сильно любила всех своих сводных сестёр, но перед Мист она была в долгу.
Стоп... Брат Обуздавшего жажду забрал её? Среди них был лишь один – эстонец – желавший Мист так сильно: Николай Рос, влиятельный военачальник (тут, скорее его значимость в кругу вампиров имеется в виду, чем землевладение…). Он плохо поступил с Мист, и она определённо отомстила ему.
А ещё у военачальника были братья.
Дани должна разузнать, что произошло с её сестрой. Если Мист наедине с Николаем, то она, скорей всего, будет в безопасности, ведь она его Невеста, но, если Николай отдаст её королю Обуздавших жажду...
Я должна узнать. Дани могла бы упрятать мужчину внизу в кокон из тяжёлого льда и уже потом расспросить его, но сколько льда – и времени – она потратила бы на это?
- Почему ты прячешься? – гнев Мёрдока вырвался наружу. – Настоящая Валькирия повернулась бы ко мне лицом.
Настоящая Валькирия? Его насмешка задела её за живое, как укол в обнажённый нерв. Она ничего не хотела больше, чем быть такой же, как её сёстры. Наслаждаться тем, что для них считалось само собой разумеющимся. Сломанная кукла... Она поднялась, подошла к пролому в стене, а затем сделала шаг вперёд.
Пристальный взгляд вампира тотчас же остановился на девушке, последовав за ней вниз. Мёрдок приоткрыл рот, обнажив едва видимые клыки, но не сделав при этом ни единой попытки преодолеть те 30 шагов, что разделяли их.
Неужели она и вправду думала, что его серые глаза – это нормально? Мгновенно они узнали друг друга. Узнали? Но как? Она никогда не видела его прежде – она бы точно запомнила.
Его взгляд стал... хищным. Затем цвет его глаз сменился на чёрный. Чёрный цвет говорил о сильных переживаниях вампира. Его прежняя ярость, казалось, сошла на нет.
Пока они в изумлении смотрели друг на друга, все окружающие звуки – жуткое бренчанье барж, взбивавших реку, далёкое дребезжание трамваев – исчезли.
- Мой брат говорил, что ваш род порочен, - его голос стал ещё ниже, он нахмурился, – не могу представить тебя такой.
- Где моя сестра, вампир?
- Я могу отвести тебя к ней, Валькирия.
Голову даю на отсечение. Да, мужчина перед ней был Обуздавшим жажду вампиром, что говорило о его неосведомлённости о мире Ллора. Например, он даже не догадывался, как опасна может быть Дани.

Настоящая, живая Валькирия стояла прямо перед ним. И она была невероятно красива... Увидев её лицо, Мёрдок получил гораздо больше, чем мог себе вообразить.
Он встряхнулся. Была ли она одной из тех, кто стрелял в Николая? Одной из тех, кто посмеялся над страданиями его брата?
Почему-то он не мог представить её на их месте. Он знал, что она была врагом – из армии женщин, стремившихся истребить всех вампиров, – и Николай предупреждал, что нельзя недооценивать их. Но эта Валькирия выглядела даже более хрупкой, чем Мист.
Хотя черты её лица и гибкое тело были идеальны, светлые волосы спутались, щёки испачкались в пыли. Лицо лихорадочно пылало, и она чуть заметно покачивалась. Девушка выглядела очень несчастной.
И напуганной.
Погоня за девушкой, которая боится его, была вампиру не к лицу. Николай уверял, что Валькирии всегда насмехаются и издеваются над врагом. Пока же это создание лишь убегало и пряталось от него – как будто от этого зависела её жизнь.
- Послушай, Валькирия, я не хочу причинить тебе боль. Я только хочу, чтобы ты ответила на несколько вопросов.
Она подняла руку, но не для того, чтобы нанести удар. Вместо этого она разжала ладонь прямо под губами, будто собираясь пустить воздушный поцелуй и попрощаться. Она выдохнула похожий на морозное облачко воздух, который хлынул вперёд и окутал вампира.
Его ботинки мгновенно покрылись льдом. Он не мог пошевелить ногами. Не мог освободиться. «Что за чёрт?». Её дыхание продолжало окутывать его, лёд поднимался всё выше и, миновав колени, добрался до бёдер.
Она закашлялась и, наклонившись вперёд, покачнулась. Лёд перестал подниматься, а Мёрдок так и остался стоять, скованный причудливым образом.
Он попытался сломать лёд, но тот оказался крепче всего, с чем когда-либо сталкивался вампир, ему не удавалось ни освободиться, ни переместиться.
- Сними-это-с-меня.
Она осторожно подошла ближе.
- С кем сейчас Мист? С Николаем или с королём Обуздавших жажду?
- Откуда ты знаешь имя моего брата?
- С Николаем или с королём?
Он заметил, как дёрнулись кончики её ушей и как её взгляд переметнулся куда-то вдаль. Тотчас же она зашипела на кого-то позади него, он услышал движение и полуобернулся.
Там стояло полдюжины мужчин, крепких викингоподобных воинов с мечами наперевес и стрелами, уже установленными на натянутой тетиве их луков. Пар их дыхания курился в тёплом воздухе, а уши были заострены.
Она убегала не от меня...
Небо потемнело от стрел, со свистом проносившихся рядом с его головой. Они целились в неё.
Но каким-то образом ей удавалось уворачиваться от стремительной атаки. Вращаясь в воздухе, она развернулась, чтобы рвануть в другой переулок, её скорость была непостижима.
А потом она исчезла.
Он принялся скрести лёд, стремясь освободить ноги, но пальцы рук быстро окоченели. Когда мужчины кинулись за ней, Мёрдок услышал звуки борьбы.
Они разделились на 2 группы. Они устроили это, чтобы выбить её. Как же выбраться из этого чёртового льда!
Внезапно её маленькое тельце появилось в небе над переулком позади него.
Спаслась. Она спаслась.
Из-за резкого приземления она заскользила по тротуару, пересекая его. Когда она зацепилась когтями за кирпичную стену, останавливая себя, облако стрел настигло её. Она пропала из поля зрения вампира.
В тот же миг незнакомый аромат потянул его за собой. И хотя инстинкт говорил ему, что это запах крови, разум сопротивлялся.
Никогда ещё он не чувствовал так остро. Так непреодолимо.
Наконец Мёрдок освободился, переместившись к ней. Как только он вновь появился, каждый его мускул в мгновение ока напрягся.
Это был запах крови – принадлежащей ей. Она стояла на коленях в луже крови, вся её грудь утыкана стрелами. Один из мужчин держал её за волосы и говорил на каком-то чужом языке. В другой руке он держал раскалённый докрасна клинок.
Подняв голову, она посмотрела на Мёрдока; тёмно-красные ручейки стекали из её ран на грязную улицу.
Они сделали это с ней?
А что ты собирался с ней делать? Его вампирская природа боролась с воспоминаниями человека, которым он был...
- Я бы никогда не причинил ей боль.
- Она была моей добычей. Они украли её у меня. Мой трофей.
Только мой.
Мысль, что эти мужчины пустили в неё стрелы, мысль о её боли и страхе сжигала его изнутри.
Моя.
Он осознал две вещи.
Эта незнакомая девушка принадлежала ему одному. И эти убийцы должны умереть, прежде чем уступят её ему.
Взгляд Валькирии удерживал взгляд Мёрдока, она слабо протянула ему маленькую руку. Со слезами на глазах она произнесла шёпотом, обращённым к нему и перекрывающим все другие голоса:
- Помоги.

ОН ПОМОЖЕТ МНЕ? На его лице отражалась борьба эмоций. Дани могла видеть их благодаря особенностям своего мерцающего зрения.
Яд проникал в её тело, лишая драгоценных запасов холода.
Так горячо... как будто её жарили изнутри.
Когда она смотрела на него раньше, он был в ярости. Сейчас же его брови вытянулись вверх, как только он увидел её раны.
Он проскрипел:
- Помочь? – казалось, что-то в нём ... надломилось. Он сжал кулаки и обнажил острые клыки. Его тело как будто увеличилось в размерах. – Я принесу тебе их головы, женщина.
Почему он должен делать это? И как?
Вампир не знал, насколько беспощадными могут быть айсирийцы. Они были опытными лучниками, их скорость как представителей клана фей не имела равных среди других существ Ллора. И их слишком много. По крайней мере, 8 воинов находились между вампиром и Валькирией. Они уже держали в руках ледяные гранаты.
С дьявольским рёвом вампир набросился на них, полупереместившись, полупробежав. Пятеро из них поторопились остановить его, бросая гранаты со смертельной скоростью. Но он увернулся от каждого залпа, а лёд айсирийцев разрушил всё вокруг.
Будто живое существо, замёрзший лёд преодолел разрушенную кирпичную стену, быстро распространяясь вверх до пожарных выходов и покрывая улицу.
Вампир столкнулся со стеной айсирийцев, стоявших на его пути к девушке, и начал прорываться сквозь нее с поразительной жестокостью. Когда он схватил одного из мужчин за шею и кровь брызнула фонтаном в ночи, айсириец, державший девушку, начал оттаскивать её.
Яд ослаблял девушку, но она всё ещё сопротивлялась. Её когти цеплялись за руки айсирийца и раздирали кожу, чуть ли не отрывая её.
Он завопил от боли и отпустил её волосы, чтобы переложить нож в правую руку, подталкивая его к шее девушки. Жар клинка иссушил её кожу, крик вырвался из груди.
В ответ они услышали дикий рёв; Валькирия и её захватчик посмотрели наверх как раз, чтобы заметить вампира, летящего над ними.
Одно мгновение нож был у её глотки. В следующее - вампир оторвал айсирийцу голову.
Остальные воины подняли луки и направили на него, звук натянутой тетивы был громче их шагов. Рой стрел отбросил вампира к замёрзшей стене, разбивая лёд.
Он в ярости зарычал, дёрнул выкрученными руками, освобождая их от стрел. Он сумел вырвать все, кроме одной, когда айсирийцы оказались на нём.
Она видела, как он снова и снова боролся с айсирийцами, пробираясь к ней, пока те удерживали его, мешая перемещению.
Дани попыталась отползти от места схватки, но стрелы, выступающие из груди, сделали передвижение невозможным, к тому же яд был слишком сильным. Если она быстро не извлечет их...
Тепловой удар. Кошмарный способ умереть. Она была близка к этому как никогда и, казалось, ничто не могло помешать. Ей не нужна корона, она просто хотела, чтобы её оставили в покое...
Её предполагаемый спаситель споткнулся. Из-за льда, покрывавшего улицу? Нет, казалось, он боролся с чем-то внутри себя.
Что с ним не так? Не думаю, что...
Один из айсирийцев изо всех сил нажал на оставшуюся в теле вампира стрелу, пока не проткнул ею тело насквозь. Вампир вырвал и её, но меч другого воина прорезал его ногу. Кровь лилась из ран.
Их слишком много.
Словно прочитав её мысли, вампир поймал взгляд девушки. Последний взгляд для них обоих?
- Дотронься до их кожи, - крикнула она.
Хотя он был явно озадачен её словами, но обхватил одного из них за шею прямо над воротником. Айсириец взревел от боли.
Губы вампира скривились при этом звуке. Обнажая свирепые клыки, он положил ладони на лицо второго воина. Отпечаток в форме руки остался на коже айсирийца.
Со своим новым оружием вампир стал ещё сильнее, – и в то же время появилось злобное желание, убивая их, причинять боль.
Вскоре разбросанные руки и ноги застилали переулок, являя ужасающий вид. Вампир с лёгкостью отрывал головы от шей и вопил, будто наслаждаясь тем, что течёт кровь.
До сих пор он ни разу никого не укусил. Она видела, что он был настоящим Обуздавшим жажду, и до сих пор он так или иначе одерживал победу, казалось, не замечая своих собственных увечий; рана за раной, но они едва ли замедляли его.
Когда он дал отпор последнему устоявшему, девушка поразилась тому, как много на нём его собственной крови.
Но один из поверженных вампиром айсирицев был ещё жив. Он пережал сосуды на шее, остановив наплыв крови. Не замечаемый вампиром, он подкрался сзади и бесшумно вытащил свой меч.
- Берегись!
Услышав её предупреждение, вампир обернулся. Один из тех, с кем он боролся, обхватил его сзади как борец; преимущество было у айсирийца, державшего меч.
О, нет, нет... Будь она проклята, если позволит этому воину убить вампира.
Оружие, она нуждалась в оружии. Её взгляд упал на грудь, на 6 стрел, пронзивших её.
Она ведь была достаточно сильна, чтобы сделать это?
Она стиснула зубы и зажала в кулаке окровавленное древко стрелы. Подавив крик, она вырвала стрелу из груди. Из-за боли у неё в глазах потемнело, мышцы размягчились. Нет! Не сдавайся!
Держа древко стрелы, девушка метнула её как нож. И попала прямо в шею воина.
Последнее, что она видела, был вампир, который резко отклонил голову, чтобы сильно ударить по лицу державшего его айсирийца и, освободившись, схватить меч.
Приложив усилие, она вновь открыла глаза; он, пошатываясь, шёл к ней, клыки всё ещё были видны, глаза чернели среди крови, покрывавшей лицо. Он жестоко расправился с айсирийцами, а сейчас всё ближе подходил к ней.
Она уже не боялась. Он сказал ей, что принесёт их головы.
И он сделал это.
Бросив их к коленям девушки, он дотянулся до её запястья. Она отпрянула от него, но не достаточно быстро, чтобы избежать контакта. Когда из её груди вырвался крик, он резко отдёрнул руку, в удивлении раскрыв рот при виде ожога, оставленного на её теле.
- Нет... невозможно, - его голос был грубым, он почти рычал, – ты такая же, как они? Но ведь ты Валькирия!
Она прищурилась, глядя на него:
- Отчасти я... ледяная Фея.
Всё так же рыча, он повторил:
- Ты такая же, как они.
Взрослый мужчина был так не уверен в себе, так смущён – и всё из-за того, кем она являлась:
- Я сожгу тебя?
Она слабо кивнула.
- И нет способа сделать так, чтобы я мог коснуться тебя?
- Н-нет.
- Кто сможет позаботиться о тебе? Ты из Нового Орлеана? Живёшь с другими Валькириями?
- Они убьют тебя.
Если вампир приведёт её в ковен, её сёстры обезглавят его на виду у всех, а вопросы зададут после.
И притом, у неё совсем не осталось времени.
Если этот вампир не спасёт её...
Я разобьюсь как лёд.

- ТЫ... помоги мне, - с трудом произнесла девушка.
- Как? Я ведь сожгу тебя!
Не понимаю. Она вдохнула в меня жизнь; это необычное маленькое создание, к коже которого даже нельзя прикоснуться.
Нет, она бы не могла быть его Невестой. Как не могла и заставить биться его сердце. Но непрекращающееся дыхание не обманывало, а колотившееся сердце служило постоянным напоминанием о том, что произошло.
Сердце сделало первый удар в середине драки; прозвучав как взрыв, оно почти оглушило вампира и чуть не стоило ему жизни. Мёрдок жадно вдохнул, дрожа от обилия воздуха, потоком хлынувшего в отвыкшие лёгкие и наполнившего вампира новыми силами.
Сейчас голова всё ещё кружилась из-за ранений, но в теле по-прежнему было полно сил.
- Я постараюсь найти Николая – Мист будет с ним. Ей лучше знать, что делать.
О том, что случилось, когда в него вдохнули жизнь, Николай рассказал, так что Мёрдок знал, чего ожидать от своего тела. Однако Николай ничего не упомянул о грубом неприкрытом инстинкте, который был способен полностью завладеть вампиром.
- Ты, пожалуйста. Яд уже во мне. Нет времени.
Яд? Нет, она не могла умереть вот так. Если она Валькирия, то - бессмертна.
Хотя, что он знает? Он ведь даже не знал, что Валькирия может сгореть от его прикосновения.
Он оторвал кусок своей рубашки и обмотал тканью руки, а затем аккуратно приподнял девушку. Хоть он и не дотрагивался до её кожи, она не смогла сдержать стона – из-за стрел малейшее передвижение причиняло боль.
Мёрдок крепко стиснул зубы; он захотел снова убить тех подонков, но на этот раз расправиться с ними медленно.
- Почему ты веришь мне? - рявкнул он.
Почему она хочет, чтобы он позаботился о ней? Почему она думает, что он способен на это?
Она попыталась сосредоточиться на его лице, её серебристые глаза становились бесцветными.
- Я... не знаю.
- Возможно, ты пожалеешь о том, что доверила мне свою жизнь.
Вместо ответа она беспомощно обмякла в его руках.
Лорд Ядиан Колд, военачальник Айсирии, с безразличием наблюдал за боем с удобной для себя позиции – крыши склада улицей выше.
За свою долгую жизнь он сразился с несчётным количеством вампиров и гордился шрамами, полученными в этих боях. Но вампир внизу был сильнее, быстрее. Сейчас он нагнулся над Даниэлой, Ледяной Девой. Нагнулся, словно защищая. Едва ли он мог быть её союзником.
После сегодняшней ночи сомнений не осталось: Даниэла была айсирийкой; всё в ней выдавало жителя Севера.
Но кроме того, она была яростной как Валькирия – она только что вырвала огненную стрелу из своей груди, чтобы бросить во врага. Он точно знал, насколько силён яд, так как самостоятельно изготовил его из рога огненного демона.
Да, Даниэла была сильна. Как и её мать. Королева Свана.
Когда вампир с девушкой исчезли, Ядиан спрыгнул вниз, чтобы собрать огненные клинки. Не стоит терять их – эти же ножи можно использовать, чтобы добыть голову Великой Сваны.
Ядиан планировал воспользоваться ими вновь.
Он пошёл прочь от места резни, не замечая маленьких существ, которые уже начали пожирать его павших товарищей. Он ушёл с осознанием того, что Даниэла была той угрозой, которую нельзя долго не замечать.
Едва Дани успела понять, что лежит на кровати, боль в её груди вспыхнула с новой силой. Она проснулась от собственного крика, извиваясь в агонии, пытаясь избавиться от источника своих мучений.
- Тише, девочка! – услышала она низкий голос вампира. – Придётся снять с тебя платье.
Она приоткрыла глаза и обнаружила себя лежащей на матрасе на полу отделанной в тёмных тонах комнаты. Вампир наблюдал за ней; сейчас его глаза были цвета обсидиана, в одной из рук, одетых в перчатки, он держал нож.
Надел перчатки? Хороший вампир.
- Замок Кристофа?
- Откуда ты... Нет, мы не там.
Он закончил срезать остатки её платья, оставив в одних трусиках. Он уже успел снять с неё обувь.
- Мы в миле от Нового Орлеана.
Он отложил нож, казалось, чувствуя себя в ещё более неудобном положении из-за её наготы, чем она. Сглотнув, он взялся рукой за стрелу прямо над её грудью. Другую руку он использовал, что прижать её плечи к матрасу.
- На счёт три.
Их глаза встретились, и она кивнула. Он яростно смотрел на неё, и пока что это её успокаивало. Не отводя взгляда, она стиснула зубы.
- Раз... два...
Вырвал.
Она подавилась криком, в тот же миг на улице сверкнула молния. Его взгляд метнулся в сторону; вампир бросил стрелу на пол.
Между резкими вдохами, она всхлипнула:
- Напомни мне... научить тебя... считать.
- Готова к следующей?
Готова? Сколько ещё боли она могла вынести?
- Подумай о чём-нибудь другом, милая, - он зажал следующую стрелу, – или, что ещё лучше, скажи, как тебя зовут.
Ещё рывок, ещё один подавленный крик. На улице вновь вспыхнули молнии, от грохота раскачивались стропила крыши.
Он осторожно взглянул вверх, прежде чем его взгляд остановился на следующей стреле. Пока он работал над тем, чтобы освободить древко – стрела застряла прямо в грудинной кости, – девушка крепко держалась за простыни, стараясь не двигаться. Наконечник тёрся об кость, пока, наконец, не поддался усилиям вампира.
- Твоё имя, - потребовал он.
Она выдохнула:
- Даниэла.
- Даниэла, – он скупо кивнул, – красивое имя для красивой девушки.
Она поперхнулась от истерического смеха, превратившегося во что-то вроде мокрого кашля. Изо рта потекла кровь, когда она произнесла:
- Красивая... смеёшься?
Он нахмурился.
- Я всего лишь имел в виду, что у тебя привлекательные формы, или, может, ты подумала... да неважно.
- Ты... отвратителен.
Он отвёл взгляд, будто в мыслях проклиная себя.
Прожив такую долгую жизнь, она умирала от яда под присмотром сумасшедшего мерзкого вампира, который не умел считать.
- Меня зовут Мёрдок Рос.
- Знаю.
Он был братом Николая, и это означало, что он являлся одним из Росов, четырёх эстонских военачальников, известных в своё время как беспощадных защитников своей страны. Пять лет назад Валькирия узнала от Мист, что двое из братьев Росов были обращены в вампиров. Николай и... Мёрдок.
- Откуда ты знаешь моё имя?
Она попыталась пожать плечами, но лишь скривилась от боли.
Мёрдок решил не переспрашивать.
- Ещё две, и мы закончим. Кем были воины, которые сделали это?
- Ты бы не узнал их...
Вырвал. Её зрение опять начало мерцать.
- Не уходи от меня.
Рукой в перчатке он гладил её волосы?
- Ещё немного осталось, - сказал он и шёпотом добавил: - храбрая девочка.
Почему-то она почувствовала прилив гордости из-за того, что он назвал её храброй. Она так долго была слабой, изгнанная из настоящего холода, который делал её сильнее. Она боролась, чтобы оставаться в сознании, то приходя в себя, то вновь впадая в забытье.
- Они могут опять прийти за тобой? – спросил он.
- Они всегда приходят. Рано или поздно.
- Почему они хотят убить тебя?
Она пробормотала:
- Потому что я родилась.
- В каком смысле?
- Я не могу рассказывать тебе... о Ллоре.
- Из-за того, что я вампир? – Это его откровенно взбесило. – Думаешь, Мист не раскроет Николаю все секреты?
- Думаешь... сегодня ночью они будут разговаривать?
Он насупился, будто она смутила его или, скорее, даже удивила.
- Последняя стрела.
Эта застряла клином прямо под ключицей, отказываясь выходить.
- Почти закончил, милая.
Он прижал девушку к матрасу, обхватив стрелу и резко дёрнув; она едва сдержалась, чтобы не закричать.
- Потерпи немножко.
Наконец он вырвал стрелу; из раны хлынула кровь.
- Ну вот, – он отбросил стрелу в сторону, – что мне делать теперь?
Потрясённая, она лежала, неровно дыша. Слишком поздно.
Даже без стрел в груди слишком много яда оставалось внутри неё. От жары начались судороги, с которыми она была не в силах справиться.
- Даниэла, скажи мне!
За две тысячи лет ей никогда не было так жарко. О Господи, тепловой удар.
Разбиться вдребезги. А ведь её предупреждали. Сломанная кукла. Сильнейший огонь, какого она не знала раньше, разгорался внутри неё.
Она попыталась схватить его за рубашку.
- Удар. Отнеси меня... в ледяную ванну.
- Удар... что ты имеешь в виду?
- Иначе... я умру.

Он резко подхватил её, сам едва удержавшись на ногах. В один миг они переместились в ванную комнату.
Оказавшись там, он начал наполнять ванну холодной водой. Усадив девушку в воду, он переместился на автозаправку и вскоре вернулся с несколькими украденными контейнерами со льдом.
Открывая контейнеры и опуская их содержимое в воду, он бормотал:
- Как-то это неправильно. Противоречит всему, что я знал.
Всё потому, что она не имела ни малейшего сходства хоть с чем-нибудь, о чём он знал.
Я и правда помогаю полуобнажённой, тяжело раненной девушке, покрывая её льдом?
Но, когда вода поднялась до уровня её шеи, Валькирия облегчённо вдохнула. Холод не сковал её и не причинил боли – скорее, он успокоил её, навеял на неё сон.
Её дрожь утихла, выражение лица смягчилось.
Когда он увидел, что её страх отступил... Он даже не хотел думать о том , что ему и самому в этот момент стало легче.
- Ты всё ещё в опасности из-за яда?
- Больше ничего нельзя сделать, – она нахмурилась и отвела взгляд от его лица, – ты ранен.
- Всё в порядке, - резко ответил он.
- Позаботься о себе, вампир... – веки её задрожали, и она забылась.
Спит. Прямо во льду.
Он никак не мог примириться с её холодностью. Она не имела ни малейшего сходства хоть с чем-нибудь, о чём он мечтал.
И не важно, что он это сознавал. Даже если она стала выглядеть более спокойной, она всё равно оставалась в опасности. Лицо всё ещё казалось раскрасневшимся от гнева. Если девушка чувствовала себя лучше в ледяной воде, нужно сделать так, чтобы и в комнате было как можно холоднее.
Он переместился к термостату, включая кондиционер на полную мощность. Мёрдок не хотел оставлять девушку одну, но он всё же еще раз переместился – не для того, чтобы выпить немного крови из запасов, хранившихся на кухне, и не для того, чтобы обработать свои собственные раны, – а для того, чтобы принести ещё льда и заполнить морозильную камеру.
Дело было сделано, и сейчас он вновь охранял Валькирию; он приступил к самому тревожному дежурству из всех, что он нёс с той ночи, когда все члены его семьи умерли один за другим.
Он шагал по просторной комнате и не мог отвести глаз от девушки. Хотя Даниэла и назвала его отвратительным из-за замечания насчёт её внешности, Мёрдок оказался прав, он сумел разглядеть её, несмотря на раны. Она была прекрасна, и сомнений в этом не осталось.
У неё были длинные льняные волосы, ниспадающие с плеч и прикрывающие грудь; неровное дыхание, нежные пухлые губы. Пьянящие губы. Он представил, как прижимается к ним своими губами, поддразнивает её язык своим.
Он вдруг осознал, что у него на неё стоит. Он застонал. Первая эрекция за три сотни лет. То, чего Мёрдок так надеялся избежать. Боже, меня действительно пробудили?
И это сделала... Валькирия.
Они были настоящими воительницами, многие считали, что они немного помешаны. Быть навеки связанным с такой женщиной – вдобавок с той, которой он не может коснуться? Настоящий ад на земле.
Нет, наверняка должен быть способ, который позволит ему дотронуться до её кожи, овладеть ею. Или же она заставит его страдать так же, как Мист заставила страдать Николая?
Он подошёл к ванне и присел около девушки, израненные ноги, протестуя, заныли. Не обращая внимания на эту боль, он взял её руку в свою, облачённую в перчатку, и принялся рассматривать. Такая тоненькая. А ведь сегодня вечером он видел, как её внешне хрупкие коготки разрывали кожу на теле воина.
Отпустив её руку, он сложил свои ладони чашечкой, зачерпнул ледяной воды и смочил ею волосы девушки, смывая кровь с прядей. Затем он неловко распутал ленты и прополоскал их.
Зачем он делал всё это? Чтобы не думать о том, что с ней будет дальше, – и о том, что будет с ним. Поэтому он продолжал протирать льдом кровоподтёки на её плечах и руках. Постепенно с лица сошёл лихорадочный румянец, оставляя бледную, точно гипсовую, кожу. Наконец появился пар от холодного дыхания.
Раны её начали постепенно заживать, не оставляя следов, его же собственная боль возросла. Он потерял много крови и даже не представлял, сколько ещё сможет оставаться в сознании.
Прежде он был слишком увлечён сохранением её жизни, чтобы думать о чём-то другом. Сейчас же он понял, что всё вокруг испачкано в её крови, запекшейся на постеле и валяющихся на полу стрелах.
Этот запах не имел ни малейшего сходства хоть с чем-нибудь, о чём он знал. Жажда её крови действовала на него как удары хлыста. Его член становился всё твёрже. К чёрту, не обращай внимания.
Его взгляд перемещался по линии подбородка к нежным заострённым ушкам и потом к её шее. Пить прямо из источника - против законов его клана, потому что кровь живого существа несла в себе и его воспоминания, которые способны свести вампира с ума. У всех Павших были красные глаза, обличавшие их безумие.
Что, если он не удержится и укусит её? Все в клане боялись стать такими же, как Павшие. Вообще Мёрдок не отличался от своих товарищей, но он никогда не задумывался о том, чтобы нарушить правило «не пить прямо из источника». Он не испытывал этого искушения никогда.
До сегодняшнего вечера. Я протяну до рассвета, не дотронувшись до её шеи? Он должен продержаться.
Вред, который я могу ей причинить... Раньше её запястье почти шипело от прикосновения его ладоней. Что стало бы с её нежной шеей, если бы он впился в неё клыками и губами?
В экстазе облизывая кожу девушки, он бы сжёг её?
С трудом оторвав от неё взгляд, он посмотрел на свои ноги и переместился в спальню. Собрал стрелы и запачканное бельё и выбросил их. Там же в комнате он сбросил разорванную куртку.
Затем переместился к холодильнику, чтобы налить чашку крови. Хотя он был истощён из-за ран, попытка выпить кровь закончилась неудачей: по вкусу она напоминала отбросы. Он заставлял себя выпить всё одним глотком.
К чёрту, глотай уже. Забудь про похоть, кровь и прочее.
Справившись с половиной содержимого, он вернулся в ванную и пристально посмотрел на лицо девушки. Она лежала так спокойно, кончики её светлых ресниц касались бледных щёк.
У него закружилась голова от одной мысли, что ей могут причинить боль. Он должен защитить её.
Не открывая глаз, она прошептала, выпуская струйки холодного воздуха:
- Мёрдок?
- Тебе нужен ещё лёд? – быстро спросил он. Большая часть льда расплавилась, но и раны на её груди практически зажили.
Она покачала головой.
- Хочешь выйти из воды?
Вместо ответа она протянула к нему руки. Он нахмурился. Такая доверчивая, такая уязвимая.
Он прижал её к груди и переместил обратно на кровать. Всё ещё держа девушку, он ухватил полотенце, чтобы накрыть её. Его руки касались её груди, и, когда он укладывал Даниэлу, его член вновь отвердел. Все эти триста лет Мёрдок не испытывал никакого интереса к женской груди.
Сейчас же он почти рычал от удовольствия.
Отступив, он увидел, что она смотрит на него из-под полуопущенных век. И если раньше глаза девушки были серебристого цвета, то сейчас стали аквамариновыми, слишком яркими, чтобы быть настоящими.
- Пока я спала, мне снились не они. Мне снился ты, - речь её была бессвязной, – вампир, ты останешься со мной?
Он хотел поймать Валькирию, чтобы заставить её говорить. Почему бы не расспросить её сейчас?
- Да, я останусь с тобой.
Казалось, это успокоило её, глаза снова плавно закрылись, но он знал, что она всё ещё не спит.
- Даниэла? Кем были те мужчины, которые напали на тебя? – он вспомнил клинок и слова воинов, звучавшие как приговор. Вечернее нападение было настоящей попыткой убийства.
- Это айсирийцы, Драйсы с Севера.
- Почему они хотели навредить тебе?
Она пожала плечами.
- Уже не в первый раз. Я стою у них на пути. Ещё два столетия назад он присылал отряд, но мне удалось уйти.
- Кто их присылал?
Ей больше двухсот лет?
- Их король, Зигмунд. На этот раз они застали меня врасплох. Потому что я отвлеклась.
- Отвлеклась на что?
Она усмехнулась, но ничего не сказала.
- Почему они хотят твоей смерти? Даниэла? – когда она сомкнула губы, он понял, что от неё он об этом больше ничего не узнает, поэтому решил перейти к следующему вопросу.
Николай описывал другую Валькирию, с которой столкнулся. У неё была тёплая кожа, и она являлась необычайно сильной лучницей. А эта женщина была каким-то ледяным созданием. Возможно, все Валькирии, в общем, похожи, но могут иметь разные особенности.
- Даниэла, твоя сестра Мист не такая холодная, как ты. Почему?
Не открывая глаз, она пробормотала:
- У нас есть общие родители. Но одна из наших матерей у нас разная.
- Одна из матерей? Приёмная мать?
- Нет. У нас три родителя.
Она бредит. Или как? То, что он сейчас узнал, не имело здравого смысла. Законы Ллора бросали вызов законам природы.
- Как такое возможно? – она, казалось, собиралась вновь уснуть, но он, держа за плечи, мягко встряхнул её.
Её светлые брови сдвинулись:
- Один и Фрейя молнией поразили мою мать, чтобы воскресить её. Я была в молнии. Они трое мои родители.
Нет, она точно бредит.
- Мист была рождена Одином, Фрейей и женщиной из пиктов.
Пикты? Да они жили столетия назад.
- Сколько тебе лет?
- Две тысячи или около того.
- Две тысячи.
- Я – Рыбы.
- Понятно. Почему ты хочешь знать, с кем Мист: с Кристофом или Николаем?
Она тихо ответила:
- Мист нравится Николай. Если сегодня ночью он будет милым, то сможет заполучить Валькирию.
- Будет милым? – повторил он. Мёрдок предполагал, что его брат займется с Мист разными вещами. То, что он будет милым, представлялось маловероятным. Почувствовав необъяснимую вспышку чувства вины, он переместился на кухню, возвращаясь со стаканом воды для Даниэлы. Он поднёс его к её губам, но она отвернулась.
- Я не пью.
- Это обычная вода.
- Я вообще не пью.
- Полагаю, ты и не ешь.
- Ага.
Если хоть что-нибудь из этого было правдой... Ему нужно будет поговорить с Николаем...
- Мёрдок? – она снова открыла глаза и сейчас внимательно смотрела на его рот.
- У тебя самые привлекательные губы из всех, что я когда-либо видела.
Он сглотнул:
- А ты не хочешь поцеловать меня? Если можешь...
- Если я начну... Не думаю, что смогу остановиться.
Её хриплый голос был так чертовски привлекателен. Она являлась не воительницей, а соблазнительницей.
Любой мужчина мог бы попасть в эту ловушку, если бы не был осторожен.
Она вновь закрыла глаза. Казалось, она находилась в том бессознательном состоянии, когда разум боролся и не хотел уступать место беспамятству.
Она закинула руки за голову, сексуальные браслеты зазвенели, а влажные локоны, ранее прикрывавшие великолепную грудь, скользнули вниз и обнажили её.
Грудь девушки была маленькой, но высокой и такой округлой, что Мёрдок умирал от желания вонзить в неё клыки. Вместо этого он лишь прикусил нижнюю губу, представляя себе, что кровь, протекающая по его языку, была её кровью.
Он представил себе, как бы подпрыгивала её грудь, если бы он трахал её.
Эти похотливые мысли являлись такими незнакомыми и такими бесполезными. Она никогда бы не оказалась под ним. Он сердито поглаживал сквозь джинсы отвердевающий член, что, как он понимал, было рискованно, потому что хуже, чем то, что его возбуждение всё возрастало, было лишь то, что его желание так и останется неудовлетворённым – если она не захочет освободить вампира от этого.
Сейчас, чтобы разобраться с этим, ему нужна была она. Раньше он бы покончил с этим, использовав для собственного удовлетворения кого-нибудь ещё.
В его человеческой жизни окружающие женщины шли на всё, лишь бы привлечь его внимание. Всякий раз, когда он не находился на поле брани, Мёрдок покачивался в колыбели женских бёдер, став известным из-за своих навыков в постели. Но ни один из трюков, которые он изучил, не сработал бы на Даниэле; так каким же образом он мог соблазнить её и тем самым облегчить собственные муки....
- Мёрдок, - она сонно вздохнула, - у меня трусики намокли.
Дрожа, Мёрдок выдохнул:
- Намокли?
Его голос прерывался?
Она выгнула бедра, словно хотела избавиться от трусиков. Тяжело сглотнув, он наклонился и стянул кружевное бельё, обнажая нежный белокурый пушок. Ещё один стон, ещё один удар ниже пояса.
Слишком велико искушение. Он почти готов был наброситься на неё и войти в мягкое тело, лежащее обнажённым перед ним.
Три сотни лет он отказывался от этого. Клыки пульсировали в такт с его членом. Он хотел полностью оказаться в ней.
Резко тряхнув головой, он схватил простыню, чтобы накрыть Валькирию. Когда простыня скользнула по её соскам, они набухли от одного прикосновения. Мёрдок принялся изучать потолок, лишь бы не видеть напряжённые соски, просвечивающие через простыню. Он упал в кресло, но только для того, чтобы так же внезапно подняться на ноги и вновь зашагать по комнате. Он испытывал непреодолимое желание приласкать её, полностью изучить девушку, спящую в его кровати.
Не уступай возбуждению. Сопротивляйся...
Она отбросила простыню. Он поторопился натянуть её обратно до самой шеи.
- Не сбрасывай её, Валькирия.
И вновь беспокойное хождение. Тяжело дыша, она вновь сбросила простыню. Боже, могла ли она быть ещё прекраснее?
Он провёл рукой по её губам.
- Чёрт, Даниэла. Ваш народ мог бы быть и потеплей; хотя так безопаснее для тебя.
Он специально натягивал простыню медленно, чтобы рассмотреть её соски?
Она снова освободилась от простыни, на этот раз распрямив колено и вытянув ногу. Теперь он мог видеть все её прелести, от чего чуть не рухнул на колени.
Никогда не попробовать её там? Его охватила ярость. Никогда не увидеть белокурый пушок, влажный от его поцелуев или от его спермы?
Никогда не добиться своей Невесты. Почему, черт, она вдохнула в него жизнь?
Он переместился в ванную, разделся, затем встал под холодный душ. Он тёр своё тело мочалкой, не обращая внимания на многочисленные раны.
Это пробуждение было самым нелепым вздором, о котором Мёрдок когда-либо слышал. Какая-то женщина должна вдохнуть в него жизнь, и он будет связан с ней – не на год или десятилетие. Даже не на то время, которое проводят в браке смертные.
Навечно.
В общем, у него не было выбора, не было ни единого шанса выбрать женщину. А что, если ему не нравились нежные блондинки? Как смертного его привлекали упитанные служанки кабаков, доярки, и судомойки, и иногда пастушки – крепкие женщины со здоровыми сексуальными аппетитами.
Что касается его Невесты, ею была Даниэла, прекрасная, но неприкасаемая Валькирия.
Он прошёлся мылом вниз по телу, рукой задев вставший член. Он почувствовал давно забытое наслаждение, пронёсшееся по его телу, точно электрический разряд. Он был твёрд, как никогда, и больше всего хотел кончить.
Когда он сжал член в кулак, сдавленный звук вырвался из его груди. Он провёл вверх к головке и обратно. Вампиру стало так хорошо, что он вынужден был делать это снова и снова.
Мастурбировать - впервые за три столетия.
Его глаза незаметно закрылись, когда он ощутил прилив спермы. Рациональная часть его мозга понимала, что он не сможет кончить без девушки; она должна освободить это внутри него.
Негодование боролось с экстазом – если она оставит его в таком состоянии, он станет калекой от этой жажды. Но всё остальное внутри жаждало удовлетворения.
Равнодушный, потерянный, он протолкнул член в кулак.

Проснувшись от шума кондиционера, работавшего на полную мощность, Дани обнаружила, что она одна – и совершенно голая.
Девушка разглядела очертания затемнённой комнаты, и в голове начали проявляться смутные воспоминания о прошлой ночи. Она припомнила, каким свирепым был вампир в драке. И как после он разглядывал её в ванной, его вытянутые в линию брови, его лицо, бледное от потери крови. Как упорно он присматривал за ней.
Но после ничего. Когда яд начал оказывать действие, растекаясь по её организму, она забылась.
Итак... голая. Она была уверена, что он уложил её в ванну в трусиках. Значит, он видел её абсолютно без всего.
Ему понравилось то, что он увидел? Нет, в него же не вдохнули жизнь, ему должно быть всё равно.
Беглый осмотр её тела обнаружил множество болевых точек, но большей частью раны затянулись, оставив незажившей лишь царапину прямо под ключицей. Хотя температура тела всё ещё оставалась высокой, она постепенно станет снижаться в каждый из последующих дней.
Дани осмотрела запястья в тех местах, где он держал её. Ожог также прошёл.
Даже спустя столько веков она всё ещё удивлялась, насколько сильна боль от прикосновения к чужой коже. Почему-то с каждым разом было только хуже. Она могла пройти рядом с автомобильными выхлопами, испытав при этом лишь неприятное чувство жжения.
Но чужая кожа действовала на неё как огонь...
Она осмотрела незатейливую обстановку комнаты. Учитывая нераспакованные вещмешки и почти отсутствие мебели – были только мягкое кресло, стол и матрас – определённо этот дом не являлся постоянным жильём для вампира. Дани знала, что Обуздавшие жажду живут в зловещем замке Горное облако. Тогда что он делает здесь?
За гудением кондиционера она расслышала шум душа. Вампир остался с ней? Она вспомнила раны, которые он получил, сражаясь разом с восемью айсирийсками ублюдками, и что раны эти были гораздо серьёзней, чем казались на первый взгляд. Она не понимала, как он всё ещё мог держаться на ногах, тем более, как он смог позаботиться о ней.
Если бы не он, она бы погибла. Яд овладел бы ею, и даже её бессмертие не спасло бы её. Он спас её.
Она усмехнулась. Она больше не считала его отвратительным.
Пока вокруг была кровь и Дани оказалась беспомощной перед вампиром, тот даже не попытался выпить её кровь. А ведь кровь Валькирии должна привлекать вампиров. Мист призналась по секрету, что пять лет назад она дала попробовать свою кровь Николаю, после чего он стал совсем диким.
Ох, Мист... Как быть с тем, что Мист похитили? Мист, которая однажды оказала Дани такую неоценимую услугу, что девушка вряд ли могла когда-нибудь отплатить ей должным образом.
Ответ был очевиден. Позвать Никс, попросить начать поиски и, если будет нужно, войну. На столе Мёрдока стоял спутниковый телефон.
Но ведь раньше вампир говорил, что отведет к сестре – потому что Мист сейчас с Николаем. Итак, двое из них были вместе.
Скорее всего, они находились одни. Компенсация за потерянное время.
Если бы Дани сообщила обо всём, она бы развязала жестокую войну кланов лишь для того, чтобы попасть в любовное гнёздышко вампиров.
Что сделала бы её сестра, окажись на месте Дани? Первый факт: Мист слыла отличным манипулятором и обворожительной женщиной. Среди Валькирий она была лучшей в том, чтобы заставить мужчину делать то, чего она требовала. Она могла управлять Николаем.
Другой факт: известие о том, что Обуздавшие жажду в городе, взволновало Мист, зелёные глаза её засияли. Перед тем, как отправиться на охоту за ними, она постоянно поправляла волосы.
Мист, казалось, была уже наполовину влюблена в Николая. И если Николай был хоть немного таким же заботливым и нежным, как его брат...
Я должна узнать побольше от Мёрдока, прежде чем начну действовать.
Приняв решение, Дани встала с матраса – типичный вампир, страстно желающий спать как можно ближе к земле, – и направилась к гардеробу.
Вопреки расхожему мнению, она была застенчива, но тем не менее копалась в его сумке, пытаясь найти что-нибудь из одежды. Ей с Мёрдоком нужно обсудить серьёзные вещи, их родственников, например, а заниматься этим обнажённой не хотелось.
Даже если он не имел к ней никакого интереса.
Она взяла чёрную футболку и натянула на себя, хотя та и оказалась велика девушке, затем изучила его комнату. Осматривая его вещи, она нашла бумажник. Она знала, кем он был, однако документы на имя полководца, «погибшего» во время Северной войны три сотни лет назад, производили сильное впечатление.
Её потряс и вид портупеи, лежавшей прямо около телефона.
Дани много знала о нём и трёх его братьях, большинство из Ллора знали. У Валькирий был свой информатор в области, охватывавшей военные действия, который и сообщал всем о героических – и жестоких – деяниях Роcов, защищавших Эстонию от русских. Четыре воина были настолько беспощадны, что даже существа Ллора обратили на них внимание.
Она вспомнила, что все четверо по характеру сильно различались. Николай был самоотверженным полководцем, Себастьян – тихим воином-учёным, Конрад являлся самым загадочным из всех.
А Мёрдок? Ну, он был бабником и практикующим соблазнителем.
Действительно был, но недолго, ведь сейчас он, будучи вампиром, совершенно не интересовался женщинами. Какая потеря! Для мира, которому как раз не хватало широкоплечего соблазнителя с пронзительным взглядом серых глаз.
Она вздохнула, представляя себе, что именно этот мужчина станет главным героем всех её будущих фантазий. Да, у Дани была богатая и очень сложная воображаемая жизнь. Пока все её сёстры были увлечены новыми любовниками или интрижками, она только слушала и смотрела. Наблюдающая Даниэла, наблюдающая и воображающая. Очевидец, но не участник.
Но не сегодня вечером. У неё появилось тайное желание. Она представила себе... она представила, как влюбится в вампира, даже несмотря на вечное противостояние их кланов.
Войны, обман, жестокость.
Помимо Мист, только одна Валькирия была с вампиром; она выносила его ребёнка – и вскоре умерла от горя.
Дани могла лгать себе и говорить, что легко забудет о том, кем является Мёрдок - вампиром. Но на самом деле, она думала об этом каждую секунду, пока находилась с ним.
Ей просто было всё равно, кто он. За две тысячи лет айсирийцы не один раз пытались уничтожить её: посылали воинов, внезапно нападавших на девушку, либо нанимали убийц, хитростью втиравшихся к ней в доверие. Она никогда не встречала айсирийца, на которого могла бы положиться и посвятить ему свою жизнь.
Абсолютное одиночество длиною в два тысячелетия не сделало Валькирию ни более проницательной, ни более осторожной.
Сломанная кукла хотела, чтобы её починили. Так или иначе, она знала, что Мёрдок был частью её судьбы. Даже тот факт, что он являлся вампиром, не мог разуверить её.
Хуже, чем он есть, он быть не может...
Она услышала сдавленный стон из душа. Ах, Боже мой, ему всё ещё больно. Она бросила бумажник и помчалась к нему.
Только оказавшись в ванной комнате, она вдруг остановилась. Пара не было, и она могла видеть прямо сквозь мозаичную душевую кабинку всё, что было выше перегородки, разделявшей их, – могла видеть, как холодная вода струится по его широкой груди, как капли стекают по выпуклостям его твёрдого, как скала, торса.
Она приоткрыла рот, её коготки скрутились от желания. Её сводная сестра Реджин любила, чтобы её мужчины были молодыми, молчаливыми и с внушительным достоинством, как она выражалась. Сейчас Дани поняла, какие мужчины нравились ей самой: вампиры с телосложением Адониса. Она упомянула греческого бога не просто так – ей довелось быть знакомой с ним лично.
Мёрдок откинулся назад, уставившись в потолок, мускулистая рука изогнулась. Щетина оттеняла светлые щёки.
Она смогла увидеть дорожку волос, спускавшуюся от пупка; место же, где дорожка заканчивалась, было скрыто перегородкой.
Её ушки дёрнулись. Предупреждение? Но о чём?
- Мёрдок, ты в порядке?
Его рука остановилась. Поймав его взгляд, она увидела, что его радужные оболочки почернели и сверкали от скрытого возбуждения. Взгляд его переместился немного вниз.
Почему он рассматривает мое тело? Жалко футболку?
- Я позаимствовала. Надеюсь, ты не против.
Он не ответил.
- Ну ладно, - рассеянно сказала она, смущаясь его широкой груди. У него было несколько ран, нанесённых айсирийцами, и пара старых шрамов – не так уж неожиданно, всё-таки, будучи смертным, он тоже являлся воином. Его кожа оказалась неожиданно смуглой.
О Боги, она хотела бы провести ладонями по высеченным линиям его тела. Она с жадностью смотрела на него, запоминая детали, – будет из чего выбрать в следующей фантазии.
Стоп. Его грудь только что увеличилась... от дыхания? Нет, не может быть.
Её ушки снова дёрнулись, и даже сквозь шум воды она услышала биение его сердца, сильное и быстрое. Она едва могла в это поверить. Если этого не было раньше, то почему сейчас...
- Что... что случилось?
Охрипшим голосом он ответил:
- Иди, посмотри.
Когда она решительно двинулась прямо к кабинке, он прижал ладони к стене, чтобы наклониться, его рельефные мускулы напряглись...
Его налившийся кровью член вытянулся. Раскрыв рот, она смотрела на его размер. Он был выдающимся.
Значит, когда он сгибал руку, он не мылся.
- Я заставила твое сердце биться?
Если так, значит, его эрекция появилась из-за неё, из-за неё одной. От этой мысли Дани мгновенно увлажнилась. Боль от ран вдруг исчезла, вместо неё появилось с каждой секундой возраставшее желание.
- Ты... моя Невеста, - произнёс он, раздражённый этим фактом. Может быть, он говорил так сурово из-за того, что остро нуждался в ней? Конечно, так и было. Какой вампир не хотел бы, чтобы его пробудили?
- Ты знаешь, что произошло? – спросила она.
Он резко кивнул, снова наклоняясь к стене, вставая под воду.
- Немного. От брата.
- Когда ты осознал это?
- Во время драки.
Бедный вампир, сколько он уже в таком состоянии? Он уже был близок к концу, член заметно пульсировал. Его мошонка выглядела как нагруженный мешочек, будто он умирал от желания. Ей хотелось взять его в свои руки.
- Боже, я ощущаю даже твой взгляд.
Его член вздрогнул, вытянувшись вперёд под брызги воды. Он наклонял бёдра, пока не поместил его под жёсткую струю, которая, судя по его открытому рту, заставляла его испытывать невероятные ощущения.
Она сглотнула.
- Т-ты знаешь, что нужно, чтобы это случилось сейчас?
Он сдавленно ответил:
- Я пытаюсь.
- Давно?
- Несколько часов, - простонал он.
Если всё, что она слышала, было правдой, то почему он сейчас находился не на ней, освобождая себя от этой муки?
Он страдал – потому что не хотел, чтобы страдала она. На душе скребли кошки.
Но если он не смог снять напряжение к этому времени, он определённо соберется дотронуться до неё. Она задрожала от страха перед изнурительной болью.
Нет, должен быть другой способ. Может, достаточно будет коснуться её волос?
Если так, то игра началась. Они разрешат эту проблему. А у неё появится воспоминание взамен того, в котором она предстала обнажённой перед мужчиной. Она встряхнулась, беспощадно отбрасывая эти мысли. Страх сменился возбуждением. Мужчина из плоти и крови хотел её. Он знал о её природе и всё ещё нуждался в ней.
В кругу сестёр Дани вела себя так, будто ей всё равно, что она неприкасаемая. Она придумала себе образ ледяной королевы и надевала холодную маску безразличия всякий раз, когда речь заходила о чьих-то любовниках.
На самом деле, Дани очень нуждалась в близости хоть с кем-то. В крайнем случае, ей нужно было дружеское общение.
Этот бог среди мужчин был предназначен ей судьбой.
Я пережила прошлую ночь, и великолепный бессмертный без ума от меня.
Грустная-грустная кукла только что стала счастливой-счастливой девушкой.
Мёрдок был готов броситься вслед за Дани, если она вдруг решит убежать.
Валькирии ненавидели его клан. Он не был рад такому положению вещей.
Он голову сломал, пытаясь придумать, что же ей сказать. Будь это обычная девушка, он бы просто взял её за руку и притянул к себе прямо под струи душа, чтобы целовать до тех пор, пока она не станет безвольной и беззаботной. В прошлом он контролировал ситуации с женщинами. Я веду, а они следуют за мной.
Как заманить её в постель?
- Даниэла... Я.... Ты заставила мое сердце биться, - даже он услышал упрёк в своём голосе, - ты, похоже, не слишком волнуешься насчёт этого.
- Потому что я не волнуюсь.
Чёрт, где моё спокойствие? Никогда на его памяти он не говорил женщинам не те вещи, он всегда ясно представлял, что они хотят услышать.
Понятия не имею, что хочет услышать она.
Выражение её лица было непроницаемым. В один момент она выглядела застенчивой и уязвимой, а уже в следующий – хищной. Он не мог прочитать её, рядом с ней он едва мог думать.
Она убежит? Если так, что сделает он?
Он попытался говорить умеренным тоном:
- Я бы не хотел втягивать тебя в это, но я не контролирую ситуацию, - в его словах всё ещё звучал гнев.
Она обескуражено посмотрела на него:
- Предопределённый жребий делает вас похожими на людей?
- Да. Нет, - он бросил на неё сердитый взгляд.
- Я поверю тебе на слово и предположу, что тебе сейчас сложно во всём этом разобраться, и я, возможно, первая из встречавшихся тебе женщин, с которой ты не знаешь что делать. Я слышала о твоей репутации, Мёрдок.
- Как? Я не...
- Давай поговорим об этом после, когда у тебя уже точно не будет ни единого шанса заняться со мной любовью.
Когда голос Валькирии успел стать таким страстным?
- Может, хочешь пойти посмотреть на меня, если не можешь справиться с... – она показала на его эрекцию, – этим сам?
Он медленно проговорил:
- Ты побудешь здесь, пока я не кончу? – скажи да... скажи да...
Она окинула его тело похотливым взглядом, от недавней застенчивости не осталось ни следа.
- Не пропущу такое ни за что на свете.
Когда она бросила ему полотенце и направилась к его спальне, легендарный Мёрдок Роc, спотыкаясь о свои же ноги, безмолвно последовал за ней.

Теоретически любая уважающая себя Валькирия должна знать, как убить вампира. А быть Невестой считалось постыдным, если только ты не убьёшь причиняющего неудобства кровопийцу – такое было в порядке вещей.
Но Дани? Она двигалась, подчёркивая женственность своих роскошных бёдер, так что вновь оживлённый вампир последовал за ней к постели.
Игра с огнём. Выражение, которое сейчас приобрело новое для Дани значение.
Стоя прямо позади нее, он хрипло произнёс:
- Думал, ты убежишь от меня.
Его голос прямо над ухом подарил ей приятную дрожь. Он был так близко; ей казалось, его отвердевший член сейчас проткнёт её, но вампир быстро обернул полотенце вокруг своей талии.
- М-м-м... – Дани отрицательно покачала головой. Она села на кровати и согнула указательный пальчик, приглашая вампира.
Тотчас же он упал на колени перед ней, рассматривая все детали её тела.
Дани не была застенчивой и знала немногих бессмертных, которые бы перед чем-то робели. И учитывая, как долго она ожидала такой ночи, как эта, – представляя такую ночь в своих фантазиях, – она проклянёт себя, если позволит недостатку опыта помешать ей насладиться сегодняшним событием.
И даже сейчас он не знал, с чего начать.
- Я хочу покорить тебя... Но не могу даже поцеловать... не могу приласкать.
Она привела в замешательство живую легенду. Она была прямой противоположностью тем девушкам, которых могли бы удовлетворить его ласки.
- Не нужно покорять меня. Я уже вписала своё имя в твой список.
В ответ он неодобрительно посмотрел на неё и сказал:
- Но должен же быть способ овладеть тобой.
Она печально покачала головой. Она советовалась с колдунами, и ей было сказано, что один из них, возможно, смог бы помочь, когда она разбудит свою силу, полученную столетия назад. Она умоляла прорицательницу Валькирий Никс предсказать способ обойти это проклятие холода. Никс посоветовала просто принять себя такой, какая есть, и всё свершится.
Было это восемьсот лет назад.
На его лице появилась тень подозрения:
- Если бы был какой-то способ, ты бы сказала мне?
Она вновь покачала головой:
- Вряд ли. Ты и так знаешь слишком много.
Он открыл рот, выставляя напоказ белоснежные зубы и клыки:
- Ещё одна Валькирия дразнит вампира.
- Нет, не дразню. Пока я могу лишь мечтать об этом.
В ответ его член дёрнулся, приподнимая полотенце.
- Выглядит так, будто ему нужно внимание, – возможность поглядеть на настоящий член выдавалась Дани не каждый день, даже не каждое десятилетие, – пожалуйста, убери полотенце, я хочу рассмотреть его.
Рассмотреть подробно и не спеша.
Он поднял брови, но потянулся к полотенцу. Как только он оказался совершенно голым, взгляд Дани спустился вниз вдоль дорожки жёстких чёрных волос, которая вела к основанию его члена. Внушительное достоинство мужественно выступало вперёд, головка была упругой и распухшей. Совершенство.
- Может, поласкаешь его для меня, вампир?
На этих словах он издал гортанный звук, и на головке, словно бусины, выступили капли влаги.
Она внимательно смотрела, как он держит член в ладони, задерживая дыхание всякий раз, когда медленно перебирал по нему пальцами.
Наконец он начал поглаживать себя. От этого зрелища она вся обмякла и намокла. Её соски под его футболкой затвердели. И он это заметил.
- Покажи мне грудь.
Когда она справилась с одолженной футболкой, он резко вдохнул.
- Она прекрасна.
Он протянул свободную руку вперёд, чтобы дотронуться до неё, но девушка вздрогнула, прежде чем он смог дотянуться. Выругавшись, он убрал руку и отошёл назад.
- Так просто забыть об этом.
- Ты не можешь забывать, вампир. Если мы должны коснуться друг друга, прикосновение должно быть коротким. Иначе...
Он медленно перевёл взгляд с её груди на лицо:
- Не хочу, чтобы тебе было больно.
Сердце её вновь наполнилось нежностью, но вместе с тем пробудилось и самое сильное желание из всех, что она когда-либо испытывала.
- Я тебе верю.
- Ты дотронешься до них вместо меня.
Это был не вопрос. Не способная отказать ему, она подняла руки к груди. Пока она ласкала их, одновременно сжимая обе, глаза его все больше полыхали желанием, взгляд стал почти безумным.
- Вот так, Даниэла.
Она знала, что её грудь была небольшой, но прямо сейчас ощущала всю её тяжесть, сочность. Когда он посмотрел на соски и провёл языком по одному из своих пальцев, Дани издала слабый стон.
- Дай мне посмотреть, как ты играешь с сосками.
У Дани было много опыта в ласках самой себя. Она водила по груди большими пальцами рук, пока та не сделалась тугой.
- Даниэла! – его рука начала двигаться быстрее. - Разведи ноги.
Как только она это сделала, он скомандовал:
- Дотронься до себя.
Без колебаний она заскользила рукой в низ живота, сползая пальцами к впадине.
Его дыхание участилось.
- Ты мокрая?
- Ещё как, - прошептала она.
Ещё один стон.
- Я хотел бы попробовать тебя, облизать тебя, - голос его становился всё более хриплым, - покажи, где бы ты хотела, чтобы я поцеловал тебя.
Кивнув, она раздвинула бёдра ещё шире, затем очертила линию вокруг клитора.
- Здесь.
- Медленнее. Повтори это медленнее.
Она лениво повторила, выдохнув:
- Так?
- О Боже, да! – его глаза стали почти чёрными, пока он разглядывал её; рука работала ещё быстрее.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала с тобой? – что понравится великому мастеру соблазнения?
Свободной рукой, подушечкой указательного пальца он дотронулся до щели в головке.
- Ты проведёшь язычком здесь, – когда ещё несколько капель украсили набухшую головку, большим пальцем он размазал их по всему пенису, - ты попробуешь меня, прежде чем высосать без остатка.
При мысли, что он хочет, чтобы она попробовала его, у Дани потекли слюнки. Она страстно желала облизать его там, а затем поймать ртом широкую головку и высосать всё до конца...
Когда её язык коснулся губ, он застонал:
- Я почти не хочу знать, о чём ты думаешь.
Казалось, он совсем потерял голову от желания, вновь и вновь лаская себя. Взгляд его остановился на её занятых пальцах, другой рукой он поглаживал отяжелевшие яички. Его мускулистая грудь в напряжении поднималась, и капли пота скатывались по напряженным мышцам – и это была самая эротичная сцена из всех, за которыми она когда-либо наблюдала. Он менял руки, когда одна из них уставала.
Явно разочарованный, он обратился к ней:
- Я хочу просто прикоснуться к твоим волосам.
Она постаралась не шевелиться, и он обернул её длинные локоны вокруг своей ладони. Поднеся их к лицу, он глубоко вдохнул.
- Твой запах сводит меня с ума, – от боли он издал хриплый звук, но так и не смог кончить.
Даниэла не хотела смотреть на его страдания. Он страшно мучился, двигая рукой так быстро, что она едва успевала следить за ней.
- Тебе будет больно.
Она знала, что как только её раны полностью заживут, она станет ещё холоднее. Прямо сейчас его прикосновение могло бы быть не таким мучительным, как обычно.
- Ты должен дотронуться до меня, вампир.
Он тряхнул головой:
- Ложись на спину и разведи бёдра. Я близок. Если ты кончишь для меня...
Валькирия кивнула, затем легла, чувственно приоткрыв блестящую от влаги вульву.
Он отдал бы всё, что угодно, только бы войти в неё. Всё, что угодно.
Когда она раздвинула бёдра, он увидел, что она готова. Её страстность взбудоражила его, как ничто прежде.
Несколько часов он держался на краю. И наконец сейчас увидеть это?
- Нуждаться войти в тебя - ужасно, Валькирия.
Она крепко зажмурилась и так тяжело дышала, что её упругая грудь почти подпрыгивала.
- Войти так глубоко в тебя, - проскрежетал он, – наполнить своим семенем... Я не смогу остановиться, пока ты не станешь умолять меня.
Когда он взял в руки мошонку и немного оттянул её, она начала быстрее ласкать себя.
- Внутрь. Медленно засунь свои пальцы внутрь, – когда она сделала это, он наклонился, чтобы прошептать прямо над её ухом: - А теперь трахай себя пальцами.
Он отступил, чтобы наблюдать:
- Приятные ощущения?
- Ах, да!
- Тогда засунь ещё один палец.
Её голос был таким сексуальным, когда она закричала:
- Я почти... кончаю.
В завод ударила молния.
- Двигайся быстрее, сильнее. Не останавливайся, пока я не скажу.
Когда она приблизилась к оргазму, спина её изогнулась, и она громко закричала. Её бёдра рухнули вниз, ознаменовав безоговорочный конец.
Взгляд его был прикован к вульве, он скрежетал зубами, мучаясь от желания. Он беспомощно сжимал член в кулаке, пока её оргазм продолжался и продолжался. Её голова металась по подушке, тело извивалось в такт движениям пальцев.
Он всё ещё не остановил её, он не смог бы. Он мучился; как должна была мучиться она!
- Мёрдок, я больше не могу! – в конце концов она перевернулась на бок, всё ещё содрогаясь и держа руки между ног.
Когда дрожь постепенно стихла, Дани подняла глаза на вампира. Пока она наслаждалась, он рычал от боли. Сейчас он был даже ещё более несчастен.
- Вампир, просто дотронься до меня!
- Я не хочу причинить тебе боль.
- Поцелуй мою грудь, – она поднялась на колени и поднесла к нему грудь, – прикоснись губами к соску.
- Валькирия, - он разрывался на части от собственного поражения. Он наклонился, прикасаясь губами к её плоти.
Она сдержалась под натиском наступающей боли...
Резко охнув, он отпрянул, яростно тряся головой.
Нет. Нет уж. Её рука вытянулась вперёд и накрыла его кулак, сжимающий член. Она закричала, а он резко задвигался, потрясённый её леденящим холодом.
Прикосновение было обжигающим, оставило на её теле ожог; в то же время вампир скрежетал:
- Холодно... Как холодно!
Выступили слёзы.
- Не останавливайся, Мёрдок!
Держа свою руку на его руке – что было равносильно прикосновению к жаркому пламени, она намеревалась продержаться до конца.
Нестерпимая боль обжигала кожу. Больно, голова кружится...
- Сейчас кончу! – голос вампира задрожал, когда начался оргазм. – О Боже, наконец-то! Даниэла...
Сквозь слёзы она видела его, пульсирующего в их руках, каждый его мускул напрягся от боли. По лицу было видно, что он сильно мучился, клыки заострились и ярко блестели.
Когда хлынула сперма, он пронзительно закричал, запрокинув голову. Его крупное тело извивалось в муках, он кончил прямо на кровать, выплеснув струи такого горячего семени, что даже она смогла это ощутить.

Тяжело дыша, они лежали на спине.
Мёрдок изо всех сил старался прийти в себя после самого сильного удовольствия из всех, какие он когда-либо испытывал - и после самого трудного, самого мощного оргазма из всех, которые он только мог вообразить.
Извержение было очень сильным, хотя, возможно, у любого бессмертного секс лучше, чем у человека. Если усиливаются ощущения, то почему бы с тем же успехом не улучшаться качеству секса?
Но вместе с удовлетворением одной жажды другая немедленно напомнила о себе. Прошлой ночью вампир потерял много крови и пока еще не восстановил потерю. Он мог лишь ощущать заполнивший всё вокруг запах девушки.
Не обращай внимания. Он повернулся к ней. Она прижимала обожженную руку к груди, глаза всё ещё были мокрыми от слёз.
Когда они прикоснулись друг к другу, её кожа, холодная, как лед, обожгла его. От прикосновения же к его коже она заплакала. Ещё раньше, когда он вырывал из её тела отравленные стрелы, в её глазах не было ни слезинки.
- Дай мне посмотреть, - резко проговорил он.
Она неохотно показала ему покрытую волдырями руку, и от настигшего его чувства вины он вздрогнул. Он поднялся, чтобы принести ей лёд, но держался на ногах так неустойчиво, что засомневался, сможет ли хотя бы переместиться на кухню. Через силу он переместился к холодильнику и увидел там контейнеры с кровью.
Как же хочется пить... Он почувствовал безумное желание уничтожить все запасы. Просто принеси ей льда. Из-за тебя у неё ожоги.
Лёд. До сих пор он никогда не думал об этом. Пока что лёд был спасением для его Невесты. Что же могло случиться, если бы вчера ночью он не принёс ей что-нибудь холодное? Могла ли она, бессмертная, действительно умереть?
Вернувшись с бумажным полотенцем, наполненным кубиками льда, он осторожно передал их ей, стараясь не соприкасаться – или стараясь не смотреть на её шею.
Она сжала в ладони пару кубиков и с облегчением вздохнула. Спустя несколько секунд она быстро взглянула на него из-под ресниц.
- Так что с нами сейчас происходит?
К Валькирии вернулась застенчивость?
- Ты мне скажи.
- Такие вопросы вне сферы моего жизненного опыта.
Как только боль улеглась, на лице её показалась тень волнения. Она выглядела полной оптимизма. Несомненно, она думала, что ночь была лишь началом чего-то большего. В прошлом женщины всегда так думали. Неважно, сколько раз он предупреждал их, что никогда не остепенится.
Начать отношения с Даниэлой – женщиной, которую он никогда не сможет уложить в постель? Я обреку себя на вечные страдания.
Ему необходимо время, чтобы всё обдумать. Он поднялся и натянул джинсы, скривившись от того, что материал треснул прямо над злосчастным органом.
Она, должно быть, почувствовала его напряжение, потому что бросила лёд и, защищаясь, потянулась за простыней, чтобы накрыться. Мгновение спустя она сказала:
- Ты потерял много крови.
- Я в порядке. Бывало и хуже.
- Да, наверное, ты ведь умирал и всё такое.
Он повернулся к ней.
- И ты знаешь, как я стал таким как сейчас?
Когда она кивнула, он потребовал:
- Тогда расскажи мне.
- Король Кристоф нашёл тебя, умиравшего на поле битвы. Он предоставил тебе выбор: преданность ему вместе с вечной жизнью или смерть. Это то, чем занимается Кристоф и чем всегда занимался.
Преданность или смерть. Мёрдок помнил ту ночь, как если бы всё случилось вчера. Первым Кристоф нашёл Николая, в луже его собственной застывшей крови. Но Николай не боялся смерти, поэтому он договорился с Кристофом, прежде чем принял предложение короля.
Он потребовал сделать его генералом армии Обуздавших жажду, отказавшись исполнять приказы кого-либо ещё, кроме Кристофа. И он хотел, чтобы Мёрдока и других его проверенных друзей также обратили в вампиров.
Николай также потребовал дать ему немного времени человеческой жизни, чтобы увидеться с четырьмя младшими сёстрами, двумя младшими братьями и отцом.
Спустя несколько недель все их родные были мертвы.
Мёрдок запустил пальцы в волосы.
- Скажи, как ты узнала, кто я.
- Валькирии слышали, что Обуздавшие Жажду пришли в город. Когда ты сказал, что твой брат схватил Мист, я всё это сопоставила. Он, скорее всего, тот Обуздавший жажду, который искал её.
Сейчас, когда всего лишь за несколько часов Мёрдок прошёл тот же ад, что Николай терпел в течение нескольких лет, он снова пришёл в ярость, вспомнив Мист. Сестру Даниэлы.
- А он не должен был искать Мист?
Когда Даниэла весело кивнула, он нахмурился.
- И разве ты не должна потребовать, чтобы Николай освободил её?
Она сочувственно улыбнулась.
- Если Николай хотя бы в половину такой же чувственный, как ты, я бы не стала ничего предпринимать, чтобы освободить её. Я уверена, они уже пришли к пониманию.
Валькирия одержала верх. Снова. Всё это сверх понимания. Новая Невеста. Голод, такой, какой он никогда и представить себе не мог бы...
Он ещё раз посмотрел на её шею. У неё была бледная кожа, гладкая, просившая о его клыках.
- Кроме того, чем больше я думаю об этом, - продолжила она, - тем больше сознаю, что, возможно, это ты должен спасти своего брата от неё. Она собирается вывернуть его наизнанку.
Мёрдок встряхнулся.
- Она уже сделала это. Она пять лет мучила его.
Его гнев нарастал так же, как и его жажда, и истощение.
- Я провёл всего лишь несколько часов, мучаясь от невозможности кончить, представь, что он терпел полдесятилетия!
Довольная улыбка исчезла с её лица.
- Он получил по заслугам.
Мёрдок переместился прямо к ней и пристально посмотрел вниз. Угрожающим тоном он проговорил:
- По заслугам? Быть раненым, а потом остаться калекой из-за своей Невесты?
В ответ на его слова она лишь закатила глаза, став, возможно, первой женщиной, посмевшей сделать так.
- Или ты не знаешь всех фактов, или ты игнорируешь их. В ту ночь, когда Мист сбежала от Николая, он почти пытал её, чтобы выведать информацию о главной башне замка Горное Облако. Наши сёстры спасли её от гибели, и они хотели убить Николая, но Мист оставила ему жизнь. Твой брат в долгу перед ней за это.
- Следи за тем, что говоришь, Плика!
- Нахалка? Ты назвал меня нахальной девчонкой?
Понятно, она знала эстонский. Её собственный гнев отчётливо нарастал:
- А что будет, если плика не станет следить за тем, что говорит? Причинишь мне боль, твоей несравненной Невесте?
- Ты думаешь, что меня это сдерживает? Что меня сдерживаешь ты?
Даже насмехаясь над ней, он вынужден был не поддаваться этой непреодолимой тяге к ней. Ты должен негодовать.
- Думаешь, я хожу за тобой по пятам как собачонка, и презираешь меня за это?
Его взгляд продолжал блуждать по её шее. Она заметит?
- Презирать тебя не входило в мои планы, но, раз уж ты начал разговор, в этом появился смысл, особенно учитывая твою реакцию, - ответила она, затем нахмурилась: - Подожди. Я поняла, что ты делаешь. Пытаешься отпугнуть меня.
Она поднялась, обмотавшись простынёй как полотенцем:
- Послушай, все это волнует меня так же, как и тебя. Но дело в том, что ты... нравился мне ещё пять минут назад, и я хотела увидеться с тобой снова – даже несмотря на то, что меня бы в лучшем случае осмеяли, а в худшем - изгнали бы из клана.
Она сделала шаг навстречу ему, на её лице появилось сочувствие.
- Уверена, всё это ошеломило тебя. То ты занимаешься своими делами, то вдруг твое сердце вновь начинает биться из-за какой-то Невесты...
- ...которую я даже не выбирал, – он срывал на ней чувство неудовлетворённости и, казалось, не мог остановиться.
- Я не был склонен к моногамии, будучи человеком, хотя мог бы жениться, выбрав самую восхитительную женщину в моей стране. Как думаешь, смогу я жить с женщиной, которой даже не могу коснуться?
Особенно сейчас, когда он мог спать и с другими.
Её глаза сузились, и в небе сверкнула молния.
- Моногамия? Я не напрашиваюсь на брак! - не осталось и следа былой уязвимости, она сменилась высокомерием. - И, если ты думаешь, что я, в отличие от отмеченных тобой смертных восемнадцатого века, не способна постоять за себя, ты идиот, Казанова!
В ответ на его удивлённый взгляд она добавила:
- О, да, я знаю о тебе всё.
Он все еще не пришел в себя:
- О чём ты говоришь?
- В те времена я уже жила. И все в Ллоре слышали о братьях-воинах из Эстонии. Генерал, учёный, загадочный воин... и развратник.
Он сжал челюсть при мысли, что его жизнь анализировалась, особенно существами, которых он даже не мог понять. Обуздавшие Жажду смогли собрать немного информации об обитателях Ллора – в чём секрет их бессмертия, вампиры не знали, – но то, что они следили за его подвигами?
- Развратник? – только за это его и запомнили? – Может, я и оставлял женщин, которыми наслаждался, потому что не желал иметь с этим никаких дел.
Хотя сейчас он хотел завершить спор, поцеловав её и уложив в кровать, и желание этого смущало его даже больше. Он продолжил:
- Не нужно быть гением, чтобы понять, что час, который мы разделили, был лучшим из всех, что у нас когда-либо будет – таким образом, думаю, на этом надо остановиться.
- Ты и представить себе не можешь, каково это, когда в тебя вдохнула жизнь одна из немногих Валькирий, готовых принять в своей постели вампира.
- Для чего? Чтобы заморозить?
В один миг она отступила, взмахнув покрытой волдырями рукой, чтобы дать ему пощёчину.
- Сделай это, ледяная королева. И ощути боль вместе со мной.
Молния вновь ударила, когда она опустила руку.
- Ты не стоишь этого, кровопийца, - проговорила она, но он почти не слышал. Чуть ниже её ключицы маленькая полоска крови от последней раны только что увеличилась.
Абсолютно красная на фоне гипсовой кожи она призывала его, заставляла представить, как он проводит по ране языком, затем связывает Валькирию, чтобы насладиться вкусом её груди.
Запах уже окружил его повсюду. И сейчас увидеть кровь?
Не смотри на неё.
Как, чёрт возьми, Николай сдерживался после укуса Мист все эти годы?
Мёрдок сжал кулаки, борясь с тем, чтобы не напасть на Даниэлу. Он был способен противостоять желанию дотронуться до неё, когда испытывал самое болезненное в своей жизни стремление кончить.
Но я буду не в состоянии противиться и этому влечению...

Как это могло случиться? Всё было так хорошо. Фантазия стала реальностью... отчасти.
Но сейчас радужки глаз вампира вновь почернели. Так он рассержен не меньше неё?
Дани повернулась, чтобы схватить футболку, и надела её до того, как сбросила простыню. Когда она встретила его пристальный взгляд, вампир выглядел ещё более яростным, чем прежде.
- Очевидно, мне нужно уйти, - сказала она, в тот же момент подумав: «Скажи, что я твоя Невеста, и что я остаюсь. Будь властным самонадеянным вампиром-неандертальцем»!
Она просто хотела услышать, что он не позволит уйти и что ей остаётся лишь подчиниться ему, или ещё какой-нибудь не допускающий возражений бессмысленный вздор, который обычно говорят эти мужественные мужчины. Таким женщинам, как я.
Однако этот даже не посмотрел на неё:
- Ты должна уйти. Прямо сейчас.
Он бросает меня. Она не представляла, сколько ещё продержится её самолюбие. Большинство Валькирий ненавидели вампиров – как и многие из существ Ллора, – и всё же Дани была готова попытаться ещё раз. Он понятия не имеет, чем я рисковала ради него.
- Я сейчас немного растеряна. Большинство вампиров становятся ни на что негодными вдали от своих Невест, ты не сможешь забыть меня так быстро.
Из-за того, что он больше не нуждался в ней: Дани уже помогла ему, освободив, и её обязанность как Невесты была выполнена, - сейчас он мог быть с другими женщинами. Её он уже использовал.
Но однажды он поймёт, что оставил после себя – холодную сломанную куклу с обожжённой кожей, девушку, которой он бы никогда не смог овладеть, – и тогда он захочет попросить прощения.
Её нижняя губа задрожала, и Дани мысленно выругала себя. Не смей плакать у него на глазах!
- Я думал, ты собиралась уйти.
Гнев пересилил желание заплакать. Как именно ей полагалось уйти? У неё здесь нет машины, она даже не знает, где они.
- Нет.
- Что?
- Пока не скажешь, почему ты так хочешь избавиться от меня?
Взгляд вампира был прикован к её шее, рычащим голосом он произнёс:
- Я готов наброситься на тебя. Настолько безумен, что готов забрать твою кровь.
- Но вампиры твоего клана не кусают живых, - её рот приоткрылся, и она отступила в настоящем страхе, - я пока недостаточно сильна, Мёрдок. Сделав это, ты убьешь меня.
Его глаза расширились, затем сузились. Он уже начал подходить к ней. Она попятилась к стене.
Хватит ли мне холода, чтобы остановить его? С угрожающим видом она начала создавать из ладоней лёд, планируя заманить вампира так же, как она делала раньше.
Подойдя прямо к ней, он вдруг покачал головой, его тело полностью потеряло равновесие. В последний раз взглянув на неё, он резко выкрикнул:
- Уходи отсюда. Прежде, чем я вернусь.
Затем он исчез.

Сколько времени прошло с тех пор, как он оставил её, Мёрдок не знал.
Ему казалось, несколько часов. Но только сейчас дикое безумство отпустило его.
Оставив Даниэлу, он переместился в свои комнаты в Горное облако, замок Кристофа, где, словно зверь, набросился на предложенную ему кровь.
Сейчас красный цвет был повсюду. Он уставился на грязный пол и столешницу. Боже мой, что я мог сделать с ней?
Он всё ещё поражался тому, что смог удержаться от прикосновения к её сладкой груди – смог бы он отказаться и от её шеи?
Отдышавшись, Мёрдок ополоснулся под душем, затем переоделся. Сумев вернуть себе часть былого благоразумия, он решил отправиться в Блэкмаунт.
Возвращаясь в разрушенное временем поместье, он всегда испытывал неловкость – почти все члены семьи Мёрдока умерли в этих стенах, – но сейчас было необходимо поговорить с Николаем.
Он переместился в большую комнату на нижнем этаже, пытаясь услышать звуки борьбы. Или чего-нибудь другого. Поместье было безмолвно. Нахмурившись, он переместился к спальням хозяев и был ошеломлён тем, что увидел.
Николай и Мист мирно спали в одной постели. Николай обнимал Валькирию, а она прижималась к его груди.
На лице Николая ясно читалось удовлетворение, как будто с него ушла усталость прошлых лет. Кожа всё ещё была бледной, тело - всё ещё измождённым, но вот лицо...
Как и предсказывала Даниэла, Николай и Мист пришли к своего рода пониманию.
Интересно, Николай считает само собой разумеющимся, что может обнимать Невесту? Мёрдок вдруг чётко осознал это и впервые в жизни позавидовал Николаю. От чего ему тут же стало стыдно.
Он не знал никого, более достойного этого покоя, чем его брат.
При взгляде на них его враждебность к Мист ослабела. Неважно, что случилось в прошлом, сейчас она приносила Николаю удовольствие.
Мёрдок покачал головой, больше не удивляясь тому, что его брат привёл Мист сюда. Николай всегда приходил в Блэкмаунт, когда скучал по своей семье.
С этой женщиной он хотел начать всё заново.
Мёрдок попытался представить, каково это, обладать женщиной, принадлежащей лишь тебе и никому другому... и не смог. У него так не получится. Он прогнал собственную Невесту. Только сейчас Мёрдок осознал, что свой гнев на Мист, неудовлетворённость от того, что в него вдохнули жизнь, он перенёс на Даниэлу. На ту, которая не сделала ничего, чтобы заслужить его ярость; как раз наоборот.
И не имело значения, как он прогнал её. Только то, что он это сделал. Это был самый приемлемый выход. Он лишь положил конец её боли, ведь он почти укусил её.
Даже после пыток длиною в пять лет, Николай не уступил жажде крови и не укусил Мист. На шее не было следов.
В ту же минуту брови Николая вытянулись в линию, он крепко сжал свою Невесту. Даже во сне Николай чувствовал чье-то присутствие.
Итак, Мёрдок переместился обратно на завод. Он задержал дыхание, когда материализовался, не зная, осталась ли Даниэла в здании, как он надеялся, или ушла.
Пусто. Он постарался не замечать собственное разочарование. Чего ты ждал? Он напугал её, обидел её...
Около телефона он заметил обрывок бумаги. Бросившись к столу, он накинулся на записку и прочёл:
Вампир,
Когда-нибудь в будущем ты очень захочешь узнать мой номер. Так что я подумала, что могу оставить тебе это:
867-5309.
ХОХО,
Даниэла, Ледяная Королева

Слова были украшены причудливыми сердечками. Я не упустил её. Облегчение обрушилось на него, такое сильное, что он упал на матрас.
Она увидит меня вновь. Мёрдок игнорировал ту свою половину, которую переполняли дурные предчувствия, ту, которая предупреждала, что Валькирии было бы безопаснее не оставлять таких записок.
Когда он почувствовал, что лучи полуденного солнца застилают землю, веки его отяжелели. Изнеможение настигло его, и с зажатым в руке обрывком Мёрдок заснул.

Треснувшая обивка сидения грузовика уткнулась в нагревшиеся бёдра Дани, вызвав даже большее отвращение, чем жара.
Руки её были сжаты в кулаки, на лицо падал яркий солнечный свет, пока они с фермером Тедом быстро продвигались по изрытой дороге, приближаясь к Валгалле, поместью, где располагался Новоорлеанский ковен Валькирий.
Ранее, с трудом преодолев целую милю под лучами жаркого луизианского полуденного солнца, она в итоге наткнулась на одинокое шоссе – и на старого фермера, проезжавшего мимо на ещё более старом грузовичке.
Выбежав на дорогу прямо перед ним и попросив подвезти её, она быстро сделала вывод, что фермер Тед был неразговорчив, общаясь исключительно плевками своего жевательного табака.
Основательно сплюнув из окна грузовика, он согласился подбросить её до дома. По крайней мере, она интерпретировала этот плевок как согласие. Прежде чем он успел что-либо возразить – что она, возможно, будет ему мешать, – она забралась в кабину водителя. Где, казалось, никогда не проветривалось и стоял стойкий запах набивных сидений и табака Леви Гаретт.
Если бы Валькирии питались, Дани бы стошнило прямо здесь.
Всё из-за вампира. Единственной причиной, заставившей её подвергнуться этому суровому испытанию, была вера в то, что Мёрдок пожалеет о том, что сделал.
А ещё тот факт, что она оставила ему личный номер на тот случай, если он вернётся.
Когда он исчез, она бросилась к гаражу около завода, решив, что ей нужно немедленно уходить. Следуя правилу: если вампир предупреждает тебя, что вернётся назад и нападёт, а возможно и убьёт, к его словам нужно прислушаться.
Внутри гаража она нашла классический Порше, прекрасный и начищенный до блеска, и стоявший за ним новенький Мазератти Спайдер. Она была готова украсть и угробить любой из автомобилей, в то же время планируя вернуть транспорт с ультрафиолетовыми лампами в верхнем свете салона. Но не смогла найти ключи.
Она попыталась вызвать помощь по спутниковому телефону, но сервис был заблокирован кодом.
Вместо того, чтобы оставаться и ждать в качестве невольного хранилища крови первой группы (резус-фактор положительный), она быстро написала записку, обулась в сырые от крови туфли, надела влажное бельё, футболку вампира и маску гнева - такого, с которым могла справиться лишь двухтысячелетняя Валькирия.
За столь долгое время многие в Ллоре заметили различия между Дани и сёстрами – в том числе и сама Дани. И действительно, у неё было столько же черт Валькирий, сколько черт айсирийцев.
О том, что Дани наполовину Валькирия, особо напоминала её пользующаяся дурной славой гордость и потребность в возмездии. Как и в случае с её сёстрами, если её обижали, то - о, боги, будьте милосердны к предмету её гнева.
Меня так обидели. Первый вампир в истории, не пожелавший свою Невесту. Она не знала, говорило ли это что-нибудь о нём – или о ней. Если бы кто-то узнал, что её бросил Обуздавший жажду, она бы никогда не смогла загладить свою вину. Единственной её надеждой оставалось то, что никто не узнает о её сегодняшнем постыдном утре.
Ещё более усугубляя нанесённое ей оскорбление, она припомнила, как он расспрашивал её. В то время как её тело было наполнено ядом, его волновали лишь его вопросы.
Воображаемый ею белый принц использовал её ради собственной выгоды, а она даже не могла вспомнить, что именно рассказывала ему. Конечно, она не могла открыть ему важные секреты или собственные слабости...
Прекрати думать о нём. Тебе нужно заняться делом. Например, сбежать из города.
Так как никто из вчерашних убийц, напавших на нее, не вернётся с добычей, король Зигмунд скоро отправит следующую группу айсирийцев. Он не остановится, пока не убьёт её.
Так же, как он убил настоящую королеву Айсирии, Великую Свану, мать Дани.
Дани нужно было попасть домой и собрать вещи, но мысли о том, чтобы вернуться в Валгаллу ослабевшей и пристыженной и донести на вампира, раздражали её. Как и поездка с фермером Тедом. Как она будет смотреть в глаза сёстрам?
Над Мист всё ещё смеялись из-за её интрижки с Николаем пятилетней давности, смеялись даже другие кланы Ллора. Имевшие самые разнообразные сексуальные предпочтения нимфы высмеивали выбор Мист и говорили, что её любовник – самый худший из всех возможных. Мист, подстилка для вампира, была мишенью многих шуток.
Кто же хуже? Мист, однажды проявившая поверхностный интерес к вампиру, или Дани, которая отнеслась к вампиру так же поверхностно, но хотела при этом ещё большего?

Мёрдок спал.
Иногда ему снилось солнце, иногда старые битвы. Сейчас ему снился отец, пришедший к Мёрдоку в пятую годовщину смерти матери с мокрыми от слёз глазами и выхвативший у Мёрдока её портрет.
Мёрдок любил свою мать, хотя она была страстно религиозной, он глубоко убивался, потеряв её, но отцу было ещё хуже - после смерти жены от него осталась лишь тень человека.
Сначала Мёрдок жалел его. А после презирал, потому что отец почти не общался с семьёй, четыре его юные дочери стали фактически сиротами из-за пренебрежения отца.
Мёрдок уже много лет наслаждался женщинами и знал, что они всегда оказывались рядом, когда он нуждался в них. Его отец мог наслаждаться тем же – как состоятельный аристократ, он мог легко найти женщину, чтобы заменить скончавшуюся жену.
- Найди кого-нибудь, - наконец потребовал Мёрдок, хотя и сам не представлял, какая женщина могла бы заменить отцу покойную жену. Отец не желал двигаться дальше, совсем помешавшись на жене.
Смерть женщины сломала сильного мужчину...
Сон начал меняться. Мёрдок обнаружил себя и Дани в незнакомой комнате с ледяными стенами. Но он не чувствовал никакого холода, никакого неудобства.
Он опустил ладони на её божественно красивое лицо – не причинив ей боли. Когда его пальцы гладили нежные скулы, она улыбалась ему, но выражение её лица было безразличным. Всё в ней изменилось.
У её висков появились маленькие ледяные кристаллы в форме полумесяцев. Большинство кристаллов смешались с ресницами, спутались в её растрёпанных мерцающих волосах. Кожа её была даже бледнее, губы приняли синеватый оттенок. Изящные зеленовато-синие узоры обвивали её запястья и поднимались к плечам. Во сне эти узоры пробегали также и вниз по её спине.
Глаза её были наполнены древним знанием, сияли, будто наполненные голубым огнём.
Она выглядела так, словно пришла из другого мира. С другой планеты. Она и правда принадлежала другому миру.
- Хочешь меня? – прошептала она, выдыхая холодный пар, уводя его к постели в центре комнаты.
Он никогда не хотел кого-либо больше, чем сейчас её.
- Ты должна стать моей.
- Так возьми меня, Мёрдок.
Он хотел предупредить её, что всё это только на одну ночь. И что после она будет ему не интересна. Но она прижала свои ледяные губы к его губам, оглушив его этим холодом – и наслаждением. Великолепно. Восхитительно.
Он забыл, что хотел сказать ей.
Целуя ее, он мягко снял с неё откровенное платье, затем прижал к кровати, стянул её трусики вниз, оставив их у пяток.
Обхватив руками её бёдра, он раздвинул ей ноги. Теперь, когда он мог, он устроил многочасовой пир на её теле, облизывая самые потаённые места. Вместо её пальцев, прникавших в её вульву, теперь его входили в неё.
Он мучил её, сначала не позволяя ей кончить, затем принуждая её делать это вновь и вновь.
Во сне он знал, что у неё пока не было мужчины. Он старательно подготавливал её тело, намереваясь избавить от боли, когда заберёт её невинность.
Будучи человеком, он никогда не интересовался девственницами. В то время законы его консервативной страны запрещали спать с девицами. Лишить девственности девушку без намерения жениться на ней было поистине богохульством.
Тогда почему он продолжал с Даниэлой, расположив свои бёдра между её бледными ногами? Почему он целовал её мягкие груди, зарываясь в них лицом, посасывая её набухшие соски? Он хотел связать с ней свою жизнь? Единственная женщина. На срок больший, чем жизнь простого смертного. Возможно навсегда.
Эти мысли оставили его, когда головка члена обнаружила её влагу.
Она нежно вскрикнула:
- Мёрдок... – молния разрезала ночное небо, повсюду грохотал гром.
Застонав, он медленно придвинул свои бёдра, проталкивая головку в её невинное тело.... такая тесная, такая близкая.
Когда она задышала прямо у его уха, постанывая от удовольствия, он пробежал губами по её шее, облизывая сладкую кожу, сознавая, что этой ночью он получит её кровь.
Он задвигался жёстче, быстрее, поразившись тому, с какой скрытой раннее мощью она встретила его яростные толчки. Она опёрлась на пятки, приподнимая свои бёдра, принимая его в себя ещё глубже.
Она сказала, что почти кончает, а он отчаянно пытался почувствовать это.
Её влагалище сжало пульсирующий член, и сила её оргазма вызвала выплеск его семени. Это давление скоро лишит его разума. Его член болел; его пальцы болели. Никакая сила воли не могла помешать ему двигать бёдрами быстрее, чтобы выплеснуть семя... или дотронуться до её шеи.
С пронзительным криком он погрузил клыки в её мягкую плоть. Как будто он наконец оказался дома.
- Мёрдок!
Он почувствовал, что она плачет, когда его рот наполнился её кровью, направлявшейся к каждой клеточке его тела.
Близость.
Когда безумное желание быть в неё возросло, он резко и полностью вошёл в неё. Рыча у её шеи, он начал извергать семя, кончая так сильно, что даже она, он знал, почувствовала это внутри. Всё ещё забирая её кровь, он затопил её матку семенем.
Наконец кончив, он в изнеможении упал на неё, прекратив и пить кровь. После, когда их сердца все еще бились в бешеном ритме, он, казалось, не мог остановиться и целовал её шею, шепча похвалы ей на ушко. Это новая связь не могла сравниться ни с чем из того, что он знал прежде.
Пока девушка не начала блекнуть, исчезая.
- Мёрдок, что происходит? – страх в её глазах был такой же, что и вчера ночью – абсолютным, напугавшим его самого.
- Нет! Даниэла, не уходи...
Незнакомый голос в голове произнёс: «Как сильно ты хочешь её? Чем ты готов пожертвовать?»
Он проснулся от собственного крика и вскочил на ноги. Зажав в руке бумажку с номером, он схватил телефон и затаил дыхание, поглядывая то на номер, то на телефон.
Он тяжело покачал головой. Какого чёрта это было? Как будто эта записка околдовала его, заставляя вести себя совсем не так, как обычно.
Успокойся. Обдумай это. Ты жаждешь её крови.
Он не мог контролировать себя. И признавал это. К тому же в памяти всё ещё оставалось счастливое лицо брата. А разум Мёрдока напоминал, как хорошо им с Даниэлой было во сне.
Подумай, просто подумай... Споря с самим собой, он переместился на кухню, чтобы выпить крови, хотя аппетита не было, а затем в душ. Какое-то время он потратил, выбирая что надеть для сегодняшнего вечера – в случае, если он решит вновь встретиться с ней.
Наконец Мёрдок понял, что не звонить нельзя. Да, к чёрту.
Он странно нервничал, когда набирал номер. В конце концов, он никогда не назначал свиданий. Женщины всегда приходили сами.
Говорить с Даниэлой нужно мягко, учитывая, как жестоко он с ней сегодня поступил. Это не проблема. В прошлом он был самым сладкоречивым из всех любовников.
Восемь-шесть-семь-пять-три-ноль-девять...
- Кристоф хочет тебя видеть, - произнёс мужчина у него за спиной.
Поспешно сбросив вызов, он сердито посмотрел через плечо. Лукьян, русский Обуздавший жажду, небрежно опёрся о дверную коробку.
Мёрдок не доверял бывшим казакам. Не пытаясь скрыть свое раздражение, он спросил:
- Это не может подождать?
- Что-то насчёт твоего брата. Ты должен отправиться в Блэкмаунт.
- Что с ним?
Выражение лица Лукьяна было намеренно пустым.
- Возможно, он будет казнён.

Дани проникла в Валгаллу незамеченной. Нужно просто собрать вещи и уйти.
Несмотря на то, что в любое время здесь жило не меньше полудюжины Валькирий, этим утром в поместье было тихо. Большинство из них вело ночной образ жизни, впрочем, как и Дани, ночи всегда были прохладнее.
Никс, одна из сводных сестёр, которую искала Дани, куда-то запропастилась. Поднявшись наверх, Дани миновала самые тёмные покои Валгаллы, принадлежащие любимой племяннице Валькирий Эммалин. Но Эмма, должно быть, тоже спала. Сейчас был день, а Эмма являлась вампиром. Точнее, наполовину вампиром. До сих пор никто не знал, кто её отец-вампир, да и шансов узнать практически не осталось: мать Эммы умерла от печали несколько десятилетий назад.
Кроткая Эмма была единственным вампиром, которого признали Валькирии. Хотя она пила кровь, Эмма, будучи очень робкой, делала это аккуратно, чтобы не привлекать внимания других к своей вампирской сущности.
Эмма была исключением; Мёрдок был правилом. Просто прими это. Он почти укусил тебя...
Дани дошла до своей комнаты, которая по своей сути являлась огромным рефрижератором, и толчком распахнула тяжёлые двери. Её встретили успокаивающий шум холодильника и поток ледяного воздуха.
Она жила в Валгалле круглый год. Но летом даже «морозилка» - как называли сёстры её комнату – едва соответствовала её потребностям.
Просто и это помещение не выдерживало сорокаградусной жары.
Закрыв за собой дверь, Дани осмотрела просторную комнату, украшенную морозными узорами, покрывавшими стены. Сосульки, спускавшиеся с лопасти потолочного вентилятора, таяли. Лёд обрамлял и окна.
Не то, чтобы ей нравилось здесь жить, но она приспособилась к жизни с другими Валькириями. Некоторые могли часами гулять в снежную погоду, но в конце дня всегда искали домашнего тепла и уюта. Дани так же относилась к жаре, только вот уют она находила в своей «морозилке».
Влажная кровать с водяным матрасом была наполнена морской водой, температура замерзания которой начиналась ниже 0°С. Над ванной располагался генератор льда, а за ним – контейнеры с горькой солью. Время от времени Дани необходимо было добавлять в воду соль, чтобы она не смогла её заморозить.
Её морозостойким компьютером был ноутбук с магниевым корпусом и герметизированной клавиатурой.
Да, она приспособилась. И чувствовала своего рода защищённость, живя в таком мягком климате. Я думала, что здесь Зигмунд не найдёт меня. Это, наверное, было последнее место, где айсирийцы искали бы её.
Вчерашнее нападение стало ещё одной причиной бегства Дани. Если бы она рассказала об айсирийцах сёстрам, те бы настаивали, чтобы она осталась – и после сражались бы. Но Валькириям не нужен ещё один враг в лице Айсирии.
Вряд ли кому-то нужен непобедимый противник.
Когда Дани было семь, её мать, Свана, направилась в Айсгард, Айсирийский замок, чтобы вернуть себе корону, забрав её у жестокого Зигмунда. Воспоминания Дани о той поездке были расплывчатыми, но она запомнила, как мать сказала: «Если я не вернусь, ты должна пообещать мне, милая, что никогда не последуешь за мной. Никогда, ни за что не приближайся к Айсгарду». Она заставила Дани поклясться.
Свана так и не вернулась. Прежде чем она смогла добраться до замка, Зигмунд убил её – мать, отказавшуюся от вечного покоя и жизни с маленькой дочкой в небесных чертогах Валгаллы¹.
Когда Дани выросла и тоже решилась покинуть Валгаллу, Зигмунд отправил наёмных убийц, чтобы предотвратить любые попытки захватить его власть. Как будто ей нужна была эта власть.
В течение многих столетий она не раз думала о том, чтобы нарушить данную матери клятву, собрать сестёр и атаковать Зигмунда, и тем самым освободиться от постоянных преследований. Но даже если бы Валькирии нашли Айсгард – поговаривали, что он спрятан за полярным кругом под куполом льда, – и напали на замок, их бы полностью уничтожили.
Зигмунд был отлично защищён от Валькирий: сам о том не подозревая, в качестве обороны он использовал их самую большую слабость.
Бриллианты. Свана говорила, что ими усыпаны стены и периметр ограждения. Хотя Дани была к ним невосприимчива, большинство Валькирий попадали под действие гипнотической силы камней.
Вздохнув, она поднялась. Нужно упаковать вещи и найти Никс, чтобы задать полусумасшедшей прорицательнице три вопроса:
- Что делать с Мист?
- Что именно должны были починить вчера ночью?
- И куда Дани следует убежать, прежде чем нагрянет ещё один отряд Айсирийцев?
Дани могла выбирать из одиннадцати ковенов Валькирий, разбросанных по всему миру.
Её всегда привлекала географическая широта, на которой располагался ковен в Сиэтле. А также ковен в Новой Зеландии. Можно было бы на время зависнуть там.
Вот только Дани не хотелось покидать свой ковен. Валькирии бывали в других ковенах, но всегда возвращались в свой, предпочитая прямых родственников дальним.
Плюс новоорлеанские Валькирии любили подшутить над остальными, что никоим образом не облегчало переселение Дани.
Она представила разговор с Валькирией из Сиэтла: «Я не имею никакого отношения к тому, что вас записали в ряды фермеров по разведению эму. И мне очень жаль, что двадцать птиц оказались в бассейне вашего дома, напугав домовых. Поговорите лучше с Никс».
Сегодня вечером хитрая прорицательница, наверное, будет во Французском квартале. Поэтому Дани вновь придётся бродить по Бурбон-стрит. Единственным утешением станет то, что ей не придётся бегать от Мёрдока.
Он и его брат прибыли в Новый Орлеан только, чтобы найти Мист. Так что - скатертью дорога.
Чёрт, почему ей так важно, увидится она с ним или нет?
Потому что он спас тебе жизнь и не один раз удивил тебя. И потому, что она наслаждалась им, ей понравилось то, чем они занимались. Впервые в жизни она испытала оргазм с кем-то ещё. Она возбудилась, просто вспомнив о том, что он делал ночью. Обнажённый, он лежал рядом с ней, его могучая грудь вздымалась, и он стонал, пока кончал.
А сейчас он был свободен и мог использовать свои чувственные губы, чтобы целовать других женщин, мог использовать своё великолепное тело, чтобы удовлетворять других. Она вспомнила его клыки – придя в ярость, он обнажил их.
Прекрати думать о нём, твёрдо приказала она себе, а затем подошла к окну, чтобы очистить его от слоя инея. Её взгляд остановился на прожжённом молнией дереве во дворе, и её вдруг охватила странная меланхолия. Я не хочу уезжать.
Дани наблюдала за своим отражением в стекле. Она была истощена – об этом говорил красноватый, вместо обычного синего, оттенок на губах и под глазами. Лицо казалось измученным.
Она выглядела несчастной. Наверное, это ещё одна причина, по которой вампир не пожелал продолжить отношения. Во всяком случае это лучше, чем быть укушенной или убитой.
Она смотрела на свою бледную ледяную кожу. К которой невозможно прикоснуться. Невозможно прикоснуться, не причинив боли. Она застряла в этом теле, застряла в этой жизни.
Большинство сводных сестёр были очень независимыми – многие являлись легендарными воительницами или лучшими представительницами стиля «поматросил и бросил». Дани была... всего лишь Дани. Она признавала, что безумно хочет собственного мужчину, может быть, чтобы создать с ним семью. Мужчину, который всегда удержит её в своих руках и не даст сбежать.
Я - Валькирия, которая больше всего на свете желает, чтобы её обнимали – и та, до которой нельзя даже дотронуться. От этой мысли у неё задрожали губы. Лучше бы ничего этого не случалось, раз я так быстро всё потеряла.
Она уронила голову на руки и зарыдала; катившиеся слезинки замерзали, отчего Дани невыносимо захотелось закричать.

1. Валгалла - рай, куда попадают воины, погибшие в битве; у древних германцев и скандинавов – прим. пер.

Этой ночью Мёрдок был готов убить своего короля.
Он присягнул на верность Кристофу и ордену Обуздавших жажду, но прежде всего он был предан Николаю.
Как только Лукьян ушёл, Мёрдок быстро сунул записку Даниэлы в карман и взял меч. Он бы убил Кристофа в один миг, окажись брат в опасности.
Когда он переместился в главный зал Блэкмаунта, Кристоф чётко проговорил:
- Садись, Мёрдок.
Кристоф расположился во главе потрёпанного стола, слева и справа от него сидели четыре соотечественника Кристофа из России - самые старейшие Обуздавшие жажду, из первых обращённых.
Отношения русских и эстонцев в ордене были напряжёнными. Кристоф считал, что в мире Ллора нет места человеческим проблемам и спорам. Однако Мёрдок не мог так просто забыть о событиях прошлого.
Русские убили его самого и почти всю его семью.
- Полагаю, в скором времени с Николаем будет покончено, - Кристоф изучал его. Услышит ли он биение сердце Мёрдока? И если да, скажет ли об этом?
Король часто прибегал к малопонятным Мёрдоку методам. На одних подданных Кристоф обрушивал яростный гнев, а к другим относился неожиданно терпимо.
Кристоф являлся чистокровным вампиром, не обращённым человеком, его ум можно было сравнить только с его безжалостностью. Корону, доставшуюся ему по наследству, похитил дядя Кристофа, Деместриу – нынешний предводитель Орды. Кристоф тайно сбежал из столицы прежде, чем Деместриу убил его, и укрылся среди людей.
Когда Кристоф вырос достаточно, чтобы попытаться вернуть принадлежащее ему от рождения право, он начал собирать армию, обращая людей в воинов-вампиров.
Встревоженный, Мёрдок сел.
- Зачем мы здесь?
- Допросить твоего брата, - ответил Кристоф, – он совершил преступление.
Попытавшись успокоиться, Мёрдок спросил:
- Какое преступление?
- Одно из самых худших.
В ордене было два самых худших преступления: предать короля и выпить кровь прямо из источника.
Измены точно не было. Хотя Мёрдока не особенно заботили мотивы Кристофа – он согласился присоединиться к армии короля, только чтобы выжить, – Николай всегда горячо верил и поддерживал принципы Кристофа.
Пить кровь прямо из источника? Когда Мёрдок в последний раз видел Николая, тот выглядел довольным, но всё ещё бледным и истощённым. Глаза брата были закрыты, поэтому Мёрдок не мог сказать, покраснели ли они.
- Мой господин, вы знаете Николая, - произнёс Мёрдок, – он преданный воин.
К тому же, если бы Николай что-то планировал, то рассказал бы Мёрдоку.
- Именно.
Мёрдок даже не пытался расспрашивать, по опыту зная, что Кристоф не скажет ни слова больше. Как чистокровный вампир, Кристоф был неспособен лгать, так что он часто игнорировал вопросы или же отвечал непонятно.
Пока они ждали Николая, Мёрдок тревожно осматривал разрушённую комнату. С этим местом было связано много воспоминаний. Именно здесь Николай принял роковое решение попытаться обратить в вампиров всю умирающую семью.
Мёрдок помнил всё так отчётливо, будто это случилось вчера.
После того, как он и Николай воскресли из мёртвых, они переместились домой и нашли сестёр и отца умирающими от чумы. Себастьян и Конрад были ранены русскими мародёрами и с трудом цеплялись за жизнь.
Всё в этой комнате... Как рыдали девочки, когда поняли, что умирают. Какой гнев переполнял Себастьяна и Конрада, когда их против воли обращали в вампиров...
Николай появился внезапно. Его глаза почернели от ярости, клыки увлажнились. Он, должно быть, почуял незваных гостей и опасался, что они станут угрожать Мист.
- Рос, должен признать, что сочувствую тому существу, которое решит навредить твоей Невесте, - проговорил Кристоф.
При появлении Николая Мёрдок резко выдохнул. Лицо брата было в кровоподтёках. Одежда запачкана кровью, рубашка разорвана.
Николай, казалось, едва мог себя контролировать:
- Я бы не хотел принимать вас в таком виде. Мне нужно умыться и сменить...
- Не стоит, нам известно, что ты хочешь вернуться и провести с ней остаток ночи, - перебил его Кристоф, а затем надменно добавил: - Прими мои поздравления, Рос. Ты нашел и заклеймил свою Невесту, а значит, тебе вернули жизнь,.
Он изучал Николая:
- И, по-видимому, случилось это не так давно. Хотя не похоже, чтобы она признала тебя.
Кристоф подумал, что Мист боролась с Николаем? Что, черт возьми, случилось сегодня утром? Ещё недавно Николай выглядел удовлетворённым и спокойным, сейчас же он был полон решимости.
- Я хочу увидеть её, - сказал Кристоф.
- Она отдыхает.
Мёрдок вспомнил, что слышал шум в ванной. Она не спеша принимала ванну? Если между ними произошла борьба, почему она не сбежала?
Кристоф проговорил:
- Полагаю, ей и правда нужно отдохнуть. Было бы странно, если бы она совсем не устала.
Двое из старейших Обуздавших жажду захихикали, но, наткнувшись на тяжёлый взгляд Николая, умолкли.
Кристоф сцепил пальцы в замок:
- И ты пил её кровь?
Отрицай всё, Николай.
- Она отдалась тебе и позволила укусить?
Нет, осторожный Николай никогда не пошёл бы на такое преступление, тем более что наказанием была смерть. Если Кристоф решит казнить Николая, его посадят на цепь в открытом поле, и солнце обратит его тело в пепел.
Когда глаза Николая сузились, рука Мёрдока сползла к рукоятке меча. Пятеро против него и Николая. Братья вряд ли смогут выбраться из замка живыми.
Подходящее место, чтобы умереть.
Николай расправил плечи:
- Да.
Нет, брат... Он не сдержался. Но почему его глаза прозрачно чисты?
Кристоф приказал:
- Сними рубашку.
Мёрдок поймал взгляд Николая, уже готовый атаковать, но Кристоф предупредил:
- Успокойся, Мёрдок, сегодня ночью никто не умрёт.
Телесное наказание? Николай снял рубашку, слишком гордый, чтобы признать свой страх. Его взгляд метнулся к ступенькам; даже сейчас он беспокоился о своей Невесте.
- Брось её на стол.
Нахмурившись, Николай подчинился. Мёрдок уловил запах, то же почуяли и остальные. Кристоф давно понял, что рубашка – в крови Мист, и сейчас все могли видеть следы её крови. Руки Мёрдока, как и руки других, стали бледными, но по другой причине.
Мёрдок вновь вспомнил запах крови Даниэлы – вспомнил собственный сон: как вонзал клыки в мягкую плоть её шеи, как наслаждался её кровью...
- И на что это похоже? – рассеянно спросил он, голос его охрип.
Николай не ответил. Тогда Кристоф поднял брови в безмолвном приказе.
Поколебавшись, Николай проскрежетал:
- Нет слов, способных описать это.
Мёрдок едва сдержал стон; он удивлялся тому, что никто не замечает лихорадочного биения его сердца.
- И что она испытала, ощутив твой укус? – спросил Кристоф.
Николай вновь промолчал.
Взгляд Кристофа стал решительным:
- Ты отказываешься отвечать своему королю? И это после того, как признался нам в самом гнусном преступлении среди нашего народа?
Николай не мог ответить лишь потому, что Мист уже стала частью его самого. И частью его семьи. А Росы защищали честь своей семьи.
Ответь ему, Николай, ты не защитишь Мист, если будешь мёртв.
Николай, должно быть, подумал о том же. Нехотя, он ответил:
- Она испытала невероятное наслаждение.
Ей понравилось?
Кристоф опустился в кресло, казалось, он был удовлетворён ответом. Он повернулся к сидящим за столом:
- Как вы думаете, стоит ли мне простить Росу его прегрешение? Кто из нас смог бы устоять перед соблазном, если бы она была Невестой кого-то из нас и именно ее ароматная кровь взывала бы к нам?
Король смотрел на разорванную одежду, отмеченную кровью Валькирии.
Мёрдок скрыл потрясение. Много столетий действовал определённый закон. Своё имя Обуздавшие жажду получили, так как сдерживали желание пить кровь из источника. Неужели существовало право, позволявшее пить кровь своей Невесты?
- Можешь жить, как жил, - сказал Николаю Кристоф, – но если твои глаза покраснеют, нам придётся убить тебя.
Николаю позволили пить кровь Невесты, сколько он пожелает. Мёрдок завидовал. Снова.
Николай был ошеломлён так же сильно, но достаточно оправился от потрясения, чтобы выговорить:
- Сегодня я собирался в замок Облако, чтобы сообщить, что Иво был замечен в Новом Орлеане.
Свирепый Иво был одним из лидеров Орды, в прошлом его армия постоянно воевала с Обуздавшими жажду. Фактически замок Облако являлся владением Иво.
- Он кого-то ищет, - добавил Николай, – я подозреваю, что ему нужна Мист.
Это имело смысл. Мист была пленницей Иво и находилась в темнице, когда Обуздавшие жажду ворвались в замок.
Николай провёл рукой по лицу, стало ясно, что он встревожен.
– Мне нужно идти...
- Мы позаботимся об этом, - резко прервал его Мёрдок, - ради Бога, останься здесь и ... наслаждайся... всем. – Тем, чем я наслаждаться не смогу.
Кристоф вновь обернулся к Николаю, проницательно глядя на него:
- Узнай от неё как можно больше. И если тебя начнут преследовать воспоминания, ты будешь обязан рассказать нам.
Коротко кивнув, Николай переместился из комнаты.
Его брат только что был не просто помилован, но получил одобрение от самого Кристофа. Нет сомнений, король готов союзничать с Валькириями.
Моя Невеста тоже Валькирия. Но Мёрдок в любом случае не мог выпить её кровь, это было бы слишком опасно для неё.
Если Николай поддался искушению, сознавая, что нарушает законы ордена, то Мёрдок вряд ли мог действовать осознанно, находясь рядом с Даниэлой. И она вряд ли получила бы удовольствие, более того - она могла умереть.
Кристоф поднялся:
- Кто из вас готов сопровождать Мёрдока в Новый Орлеан, где находится этот ковен Валькирий?
Каждый преклонил колено в знак согласия.
Кто-то спросил:
- Значит ли это, что мы можем пить кровь своих Невест? Без нежелательных последствий?
- Только, если ваши Невесты бессмертны и не могут умереть от потери крови. Думаю, именно поэтому глаза Николая остались ясными, - рассеянно ответил Кристоф, его взгляд сконцентрировался на Мёрдоке: – На пару слов.
Кристоф отвёл его в сторону:
– Ты отвечаешь за защиту Мист Желанной. Борьба между ней и твоим братом важна. И ищи Иво, пока солнце не заставит прекратить поиски.
В прошлом Мёрдок прочёсывал улицы этого города ради Николая. Сейчас он должен сделать то же самое ради Мист, женщины, которую ненавидел в течение многих лет.
- Что мне сделать, когда я найду его?
- Уничтожь его.
- С удовольствием.
- Хочешь сообщить мне о чём-то ещё, Мёрдок?
- Мой господин?
- Твоё сердце бьётся, - пояснил Кристоф, – не беспокойся, другие не заметили. Обращённые люди редко прислушиваются к этому звуку. Когда это случилось?
- Прошлой ночью.
- Спустя пять лет после твоего брата. В то время как я жду тысячелетие.
Кристоф завидовал ему?
Несомненно. Чистокровным вампирам тоже было необходимо найти свою суженую. Они чувствовали то же самое и росли, как смертные, до определённого возраста, пока не застывали в своём бессмертии. Затем с каждым днём их сердца бились всё реже, их дыхание – и сексуальное влечение – постепенно сводились к нулю до тех пор, пока их вновь не возрождали к жизни.
Так же, как и Обуздавшие жажду, чистокровные вампиры точно знали, чего лишались...
- Она случайно не Валькирия?
Пока Мёрдок колебался, глаза Кристофа стали чёрными от ярости.
- Я должен напомнить, что я твой король? Я только что оказал милосердие твоему брату.
- Она Валькирия.
- Ты сможешь узнать что-нибудь о Ллоре от неё?
- Смогу, позже, - ответил Мёрдок, уклоняясь от ответа.
- Позже? Она – Валькирия, и едва ли это обстоятельство поспособствует вашей скорой встрече.
Мёрдок расправил плечи:
- Она сказала, что хочет увидеться снова, – до того, как он угрожал укусить её. Но она всё-таки оставила свой номер. – Я знаю, как с ней связаться.
Он вытащил из кармана записку, показывая ее Кристофу.
Тот приподнял брови, увидев «целую-обнимаю, чмоки» и нарисованные сердечки.
- Позвони ей, - потребовал он.
Мёрдок вытащил из куртки телефон, набрал номер. Подождал несколько гудков.
- Хмм... Неужели не ждёт твоего звонка?
Мёрдок услышал сигнал автоответчика. Кристоф, тоже услышав щелчок, предположил:
- Может, она в душе?
- Конечно.
Но женский голос ответил:
- Если вы получили это сообщение и не попытались связаться с Региной Лучезарной...
Региной?
-... значит, я знаю о вас три вещи. Одна из моих сводных сестёр только что надрала вам задницу и больше никогда не хочет вас видеть. Второе. Вы недостаточно грамотны в вопросах поп-культуры, поэтому не знаете, что этот номер – песня. И третье, вы никогда не расскажете об этой унизительной шутке другому мужчине, так что она сможет продолжаться бесконечно. Однако, если вы звоните именно moi¹, повеселите меня чем-нибудь после гудка.
Мёрдок вскипел от гнева. Он был готов сказать всё, что думает о сёстрах, в ответном сообщении, но механический голос произнес:
- Почтовый ящик переполнен.
Маленькая ведьма...
- Понимаю, у тебя была репутация любимца женщин, - проговорил Кристоф, забирая окровавленную рубашку Николая со стола, – но ты должен признать: Валькирии – точно не твой тип женщин.

1. Moi – мне, фр.

- Мерзкий Обуздавший жажду.
- Неведение – благо, кровопийца.
- Отправляйся жариться на солнце.
Выслушивание подобных оскорблений воспринималось Мёрдоком и его товарищами как неотъемлемая часть поисков во Французском квартале при встрече с существами Ллора.
Несколько часов назад Мёрдок составил план остальных частей города, и они разделились: с каждым из старейших Обуздавших жажду находились ещё два воина. Мёрдок выбрал своего давнего друга Рюрика, эстонца, служившего ему ещё во времена человеческих войн; третьим с ними увязался Лукьян, вспыльчивый русский. Кристоф мог твердить, что в мире Ллора между воинами не должно существовать различий, но при этом хитрый король всегда ставил русского рядом с эстонцем и vice versa¹.
За эту ночь Мёрдок почти научился распознавать существ Ллора среди толпы людей – они, казалось, были более проворны, более подозрительны и часто более пьяны, чем люди, – но он всё ещё не знал, кем они являлись.
И ни один из них не рассказал бы о себе. Женщины не давали ему достаточно времени, чтобы он успел очаровать их. Мужчины тут же были готовы драться.
Больше всего ему удалось узнать от полуобнажённой женщины с разрисованной лиственными узорами кожей. Она, по крайней мере, позволила ему представиться и задать несколько вопросов, но не для того чтобы выслушать. Она просто с вожделением смотрела на него, в то же время неясно кивая и шепча:
- Ага, малыш, продолжай говорить, Трикси слушает.
Она не останавливала Мёрдока до тех пор, пока другая женщина, одетая и раскрашенная совсем, как первая, не подбежала к ним и не закричала:
- Он вампир. Ты и правда грязная потаскуха, жалкое подобие нимфы!
- Нет, сама потаскуха!
Они набросились друг на друга и, глубоко целуясь, упали на землю.
В общем, Обуздавшие жажду ничего не узнали о местонахождении Иво.
Сейчас, когда приближалась полночь, Рюрик, Лукьян и Мёрдок стояли на балконе, оглядывая толпу. Пока эти двое о чём-то препирались, Мёрдок молчал, а про себя продолжал с беспокойством думать о Даниэле.
Конечно, он понимал, почему она так зло подшутила над ним. И знал, почему будет лучше, если они больше никогда не увидятся. Тогда откуда это непреодолимое желание срочно отправиться на её поиски? Он молил о том, чтобы разглядеть её в толпе; ему было необходимо вновь почувствовать её запах.
Этим вечером он видел много красивых женщин, но не проявил к ним никакого интереса. Хотя он совсем немного знал о Даниэле, из-за связи с ней он думал о ней постоянно.
Он вспомнил, какой уязвимой она казалась, когда говорила, что хочет увидеться снова. Он вспомнил, с какой волнующей нежностью она доверчиво протянула к нему руки.
Будучи смертным, он слыл беспечным человеком. Женщины с радостью отдавались ему, не ожидая от него большего. Даниэла же поверила в то, что именно он сможет вытащить стрелы вовремя и спасти её жизнь.
Завтра ночью он вернётся в Блэкмаунт и спросит у Мист, как связаться с её сестрой. С другой стороны, Мист может отказаться что-либо говорить. Если ничего не получится, он попытается найти ковен Валькирий, несмотря на предупреждение Даниэлы о том, что они тут же убьют его.
Что было еще одним источником его беспокойства? Он, не прекращая, думал, как братья Росы стали частью истории Ллора: за свои героические поступки и за свои проступки. После продолжительных сражений и невзгод, когда страдал каждый из них, Николая запомнили как самоотверженного генерала, а Мёрдока записали в развратники?
Он подозревал, что всё это беспокоит его лишь по тому, что таким его считает и Даниэла...
- Что скажешь, Мёрдок?- спросил Рюрик.
- Что? Я прослушал.
- Мы говорили о Невестах и Валькириях.
Мёрдок едва не закашлялся:
- И что?
Покрытое шрамами лицо Рюрика сморщилось от недовольства. Он может заметить, что со мной что-то не так - он знает меня века. Рюрик являлся одним из пяти эстонцев, принявших роковую сделку, заключенную между Николаем и Кристофом.
Хитрый Кристоф знал, что эти люди были и всегда будут преданы Николаю и Мёрдоку. Вновь демонстрируя свою проницательность, Кристоф послал четырёх из них – Калева, Демьяна, Марко и Александра – в отдалённые друг от друга части континента на поиски Дакийцев, скрывающегося анклава чистокровных вампиров.
Остался лишь Рюрик и только из-за своей слабости: неконтролируемой раздражительности при конфликтах. Не лучшая черта для посла.
- Я слышал, все в «Облаке» говорят, что Невеста Николая - красавица, - сказал Лукьян. Он был отважным и искусным воином: как любой донской казак он родился для войны, – но Мёрдок не доверял ему. Чего-то в нём не хватало, не говоря уже о том факте, что погиб Лукьян, сражаясь на противоположной Мёрдоку стороне. – Ты ведь видел её. Она действительно так хороша?
- Да, – хотя с Даниэлой ей не сравниться.
- Я никогда не заглядывал к женщине надолго, – Рюрик посмотрел на лежавшую внизу улицу. В человеческой жизни он был обычным фермером, добрым великаном, до тех пор, пока не попадал на поле брани, где становился берсерком². Он плохо справлялся с мечом, зато прекрасно обращался с боевым молотом.
Отец Рюрика любил повторять, что их род пошёл от берсерков. Обратившись в вампира и узнав, что тайный мир всё-таки существует, он, должно быть, и правда задумался над словами отца.
- Неудивительно, ведь когда ты глядел на женщину, ты видел лишь ее половину, - самодовольно отметил Лукьян.
У Рюрика имелись боевые ранения, отражавшие его гнев. При ходьбе он заметно прихрамывал, а под залихватской повязкой не было глаза. Пропустив мимо ушей комментарий казака, он с удивлением спросил:
- Женщины всё время так обнажаются?
Мёрдок понимал смущение товарища. Он и сам мало интересовался женщинами со времени обращения. До тех пор, пока не появилась Валькирия.
- Мой Бог, посмотри на эту, - с благоговением произнёс Рюрик. Мёрдок вспомнил, что и до потери глаза Рюрику мало везло с женщинами. Он сомневался в том, что сам Рюрик помнил об этом.
Искоса посмотрев вниз, Лукьян ответил:
- Может, она та, кто соблазнит меня и вернёт к жизни.
Как только Мёрдок увидел объект всеобщего внимания, по спине его пробежали мурашки.
Даниэла. Прямо там.
При взгляде на девушку он с удвоенной силой испытал грызущую боль.
Она прогуливалась по улице прямо перед ними, белокурые локоны, распущенные по плечам, покачивались при каждом шаге. На ней была накидка, окутывающая бёдра, с тонкой полоской ткани, которая, взбираясь вверх, закрывала одну грудь и, обернувшись вокруг шеи, спускалась вниз, укутывая вторую.
Могла ли она ещё больше обнажить своё прекрасное тело? Спина и руки были неприкрыты, как и значительная часть грудной клетки и плоский живот. Единственным украшением являлись экзотические повязки на руках. Через плечо она перекинула сумку.
Чёрт возьми, было легко заметить, что она без бюстгальтера! Сейчас он заворожено смотрел, как колышется её высокая грудь, пока девушка ловко пробиралась сквозь толпу.
Казалось, она не замечала других мужчин, оставляя их сокрушёнными её красотой. Они могли лишь молча наблюдать за ней, бросая взгляды несчастных влюблённых, готовых на что угодно ради любимой женщины. Когда один из мужчин заговорил с ней и она улыбнулась в ответ, Мёрдок обнажил клыки. Можно возродить сразу нескольких мужчин?
Он встряхнулся, смутившись охватившей его жестокости. Успокойся.
- Наверное, она бессмертная, - голос Рюрика погрубел, и Мёрдоку захотелось ударить старого друга, – думаешь, её кровь будет, как и у Невесты Николая?
Будет, да поможет мне Бог, будет...
- Уложить в постель бессмертную. Представляете, насколько она опытна? – проговорил Лукьян.
Я не должен разрывать его глотку. Мёрдоку хотелось впиться клыками в обоих вампиров и прорычать, что это его женщина. Но это только бы подстегнуло Лукьяна в его желании сблизиться с Даниэлой.
Что, если Даниэла вернет к жизни одного из этих двоих? Такое возможно? Он должен увести её от них.
- Возвращайтесь к работе, - приказал он, – я пойду к началу улицы. Вы двое идёте с другого конца. Так мы охватим большую площадь.
Они неохотно переместились, проводив Дани медленными взглядами, за которые вполне могли быть убиты Мёрдоком. Сам он спустился на улицу и зашагал прямо к ней.
Какого чёрта она ходит здесь одна? В городе может быть больше айсирийцев, чем она думала. Рисковать своей безопасностью вот так, открыто...
Без предупреждения нахлынули воспоминания.
- Не понимаю, почему мужчины так ревнивы и в отношении своих владений, и в отношении своих женщин, - сказал он однажды отцу.
Отец казался разочарованным, когда отвечал ему:
- Это по тому, сын, что ты никогда не заботился о ком-нибудь достаточно, чтобы драться ради него – или из страха потерять.
1. Наоборот, латинский
2. Берсе́рк (берсе́ркер) — в древнегерманском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в ярость. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли. Их действия зачастую носили нерациональный характер.

- О нет. Быть этого не может, - пробормотала Дани и, сделав три шага назад, развернулась и поспешила обратно, попытавшись скрыться от приближавшегося к ней вампира.
Это он! Она пришла в Квартал, чтобы найти Никс, но вместо этого узнала, что здесь же находятся Обуздавшие жажду, которые под предводительством красивого высокого вампира кого-то разыскивают.
Она подшутила над собой, предположив, что высокий вампир – это Мёрдок, ха-ха, разыскивающий Дани, чтобы покорно просить о прощении. Получается, она была не так уж далека от истины?
Или, возможно, он до сих пор хотел наброситься на неё и укусить?
- Даниэла, подожди!
Когда он переместился и оказался прямо перед ней, она остановилась и поднесла ладонь к губам:
- Подойдёшь ближе – и твои лёгкие превратятся в лёд.
- Я не хочу причинять тебе боль.
- Разве? Утром ты собирался укусить меня.
Он не стал этого отрицать и лишь коротко кивнул.
- Так что изменилось?
- Я восстановился после потери крови от полученных ран. И сейчас вокруг меня нет запаха твоей крови.
- Звучит так, будто ты пытаешься обвинить меня в том, что сам не смог себя контролировать.
- Нет, виноват только я.
- Если не собираешься меня укусить, зачем ты пришёл?
Он, казалось, не знал, что ответить. Наконец он произнёс:
- Просто поговорить с тобой.
- Значит, ты и твои приспешники ищут меня только поэтому? – Как и ожидалось, ему нужно было находиться рядом со своей Невестой.
Он провёл ладонью по затылку:
- Мы... Мы не...
- Вы искали не меня. – Досадно. – Тогда кого?
- Мы ищем Иво Жестокого.
Плохой дядя из Орды.
- Ну, удачи вам, - проговорила она сквозь стиснутые зубы, разворачиваясь, чтобы уйти.
Он пошёл за ней:
- Ты знаешь его?
- Конечно, знаю. Я не вхожу в твою команду ничего-не-ведающих. – Она хрустнула костяшками пальцев и понимающе посмотрела на него: – Ох, подожди, сейчас ты уже не так несведущ, ведь ты с таким пристрастием допросил меня вчера ночью. – И вновь он не стал ничего отрицать. - Ты уже рассказал Обуздавшим жажду всё, что я наговорила в бреду?
- Я никому не сказал, - ответил он, его красивое лицо омрачилось, он нахмурился: – Что, чёрт возьми, ты делаешь здесь одна?
- Я кое-кого ищу.
- Кого?
Когда она не ответила, он проговорил:
- Тебе лучше быть в безопасном месте. Здесь могут быть еще айсирийцы.
Как будто его это заботило. Она ускорила шаг, даже не взглянув в его сторону, и промолчала. Он, казалось, был в замешательстве, не зная, как продолжить разговор.
В конце концов, он решился:
- Ты дала мне не тот номер.
Он звонил? Но она тут же сникла. Конечно, он звонил, только чтобы расспросить об Иво.
- Тебе, наверное, понадобилось много мужества, чтобы позвонить.
- Зачем ты это сделала?
- Шутки ради. - Чтобы сначала дать тебе надежду, а затем отнять её. То есть поступить с тобой так же, как ты поступил со мной.
Она напомнила себе, что все «надежды», связанные с ним, остались в том времени, которое называется прошлым.
- И для записи: я не искала повода женить тебя на себе, вампир. - Хотя могла бы после всего, что произошло. – И мне не нужны какие-то особенные отношения.
Если такие отношения не нужны ему. Эта мысль заставила её вновь ускорить шаг.
Он следовал за ней, не отставая:
- Куда ты? Может, уделишь мне хотя бы пару секунд своего времени?
Не думаю, что моё разбитое эго выдержит. Как и её тело, которое еще не восстановилось полностью.
- Ты быстро забыла, что вчера я спас твою жизнь!
Она повернулась к нему:
- Которая не нуждалась бы в спасении, если бы ты вовремя заткнулся и отвалил!
Он, казалось, даже не слушал – вместо этого он рассматривал её от груди до неприкрытого пупка.
– Что ты надела? – проскрипел он. – Для того, чью кожу легко сжечь, ты слишком обнажила ее.
Было ясно: он обращался с ней, как властный вампир обращается со своей Невестой, считая, что она принадлежит только ему.
- Потому что иначе меня сожжёт эта жара! – Ей хотелось покритиковать его одежду, но в сшитых на заказ слаксах и дорогой рубашке он выглядел просто раздражающе хорошо. Чёрная кашемировая куртка идеально подчёркивала широкие плечи.
Обычно при виде таких мужчин она приходила в восторг.
- Тогда зачем тебе жить в таком тёплом климате? – спросил он.
- Потому что здесь мой ковен. Пока.
- Пока? Ковен перебирается в другой город?
Сузив глаза, она посмотрела на него:
- Разве тебе не надо кого-то искать? Думаю, тебе стоит догнать остальных Обуздавших жажду.
Он приподнял брови:
- Мы разделились. Ты могла бы помочь мне.
- О, вот это забавно! В последний раз, когда я «помогла» тебе, я не получила ничего, кроме сожжённой ладони и попытки убийства.
Он стал приближаться к ней, заставив отступать до тех пор, пока она не натолкнулась на витрину магазина. Нависая над ней, хриплым голосом он проговорил:
- Всё это только по тому, что ты сбежала, каллим.
Каллим означало «милая». Хо-хо, шаг вперёд от «нахальной девчонки».
- Неужели это действительно действует на женщин? - так или иначе ей удалось остаться холодной и безучастной. Или, по крайней мере, сделать вид. Она надеялась, что получилось. – Сначала угрозы, а потом жесткий прессинг?
Он выдохнул:
- Я сожалею, что всё так вышло.
- Как ты и рассчитывал, с определённого времени всё пошло прахом.
В тех местах, где она прикасалась к окну, ледяные кристаллы покрыли стекло, очерчивая инеем контур её обнажённых плеч и рук.
Он заметил это:
- Я рад, что ты, э, что тебе прохладно. – Он прикусил губы, будто что-то внутри терзало его.
- Понятно, почему ты был так популярен у женщин, Мёрдок Учтивый. С таким поведением иначе и быть не может.
- Учтивый? – покачивая головой, переспросил он. - Мы ищем Иво, потому что он может быть опасен для Мист.
Иво действительно может. Если этот подонок в городе, он, вполне возможно, ищет свою бывшую пленницу.
- Мне приказали защищать её, - добавил Мёрдок.
- Защищать Мист? Значительно отличается от... – она скопировала его низкий голос с акцентом, - Мист – враг Николая! Мы ненавидим Мист! Она вульгарна!
Его губы вытянулись в смешке, что, казалось, удивило его, и он вновь нахмурился:
- Они пришли к... взаимопониманию.
- Я же говорила. Так зачем тебе моя помощь теперь?
- Я и мои люди не можем найти ни следа Иво. Я пытался спрашивать у существ Ллора...
- Но никто не хочет говорить с тобой. Новички продолжают терпеть неудачу?
Он ещё больше нахмурился после её комментария:
- Мне необходимо найти Иво, Даниэла. Если с Мист что-то случится, это убьёт моего брата. После того, как к нему вернулось дыхание, он влюбился в неё.
- Это не то, к чему приводит возрождение, тупица!
Судя по выражению лица Мёрдока, стало ясно, что его ещё никогда в жизни не называли тупицей.
- Из-за вернувшегося дыхания не влюбляются. Всё, что оно означает, это с кем у тебя наиболее вероятно сложатся успешные отношения – физически и эмоционально. И если тебе вернули жизнь, это ещё не значит, что ты уже способен на отношения, - сказала она, пристально глядя на него. - Слушай, если Николай влюблён, это только Любовь. Простая и настоящая.
- Я не верю в это. Ты когда-нибудь видела, чтобы предопределённые друг другу расставались?
- О, такое случается. – Например, такое случилось с моей мамой. Свана и Зигмунд были наречёнными супругами и хорошо известной влюбленной парой. Она приняла его как мужа и принца-консорта¹. А затем он украл её корону и убил. Дани покачала головой: - Сейчас, если ты не против, у меня дела.
- Ты не поможешь мне защитить свою сестру?
Дани замолчала. Я в долгу перед Мист. Внезапно нахлынули воспоминания.
Несколько столетий назад Дани взял в плен римский сенатор с садистскими наклонностями. Он держал её среди рабов, выпуская из душной тюремной клетки только, чтобы поиграть с ней, обжигая её обнажённую кожу прикосновениями.
Она оставалась девственницей лишь потому, что он собирался предложить её Императору во время его визита. Но прежде чем визит состоялся, Мист приворожила людей из охраны сенатора, а после убила его самого.
- Я хочу ей помочь, - наконец ответила Дани, - но не стану помогать тебе.
- Почему нет? Тебе не следует ходить по этим улицам в одиночку. Айсирийцы могут вернуться.
- Им понадобится пара дней, чтобы добраться так далеко на юг. Кроме того, кто более опасен для меня? Они? Или вампир, который почти напал на меня несколько часов назад?
- Чёрт, я же объяснил...
- Ты кого-нибудь кусал прежде?
- Ты прекрасно знаешь, что нет. Мои глаза ясны.
Она пожала плечами. Вообще-то Обуздавшие жажду в этом были неправы. Глаза вампиров становились красными, только когда они выпивали жертву досуха, тем самым убивая ее.
- Мы принесли клятву ордену, что никогда не будем пить кровь из источника.
- И что случится, если вы нарушите?
Он сдвинул брови:
- Мы... ну, после сегодняшней ночи всё запуталось. Но клянусь, что не укушу тебя. Просто помоги мне.
Дани колебалась. Она была умелым воином, как и большинство Валькирий, но, не рискуя перегреться, изредка вступала в продолжительные бои здесь, в южной Луизиане. И её особые таланты – фокус со снежной бурей, как боевой приём, и замораживание армии врага – давно были преданы забвению.
С тех пор как семьдесят лет назад ковен перебрался сюда, она чувствовала себя... как бы не у дел. Наконец у неё появился шанс действительно помочь сестрам.
И она могла исправить кое-какие ошибки. Раз он никому не рассказал то, что она поведала ему ночью, значит, можно вытянуть из него клятву, что он никому не расскажет об этом и в будущем!
И все же она опасалась, что не было ничего благородного в подобном решении.
Грустная, грустная Даниэла... такая одинокая и неудовлетворенная, что всё ещё томится по вампиру.
Нет! Вспомни фермера Теда, Дани!
В конце концов её убедили не слова Мёрдока, а то, что он сделал. Когда три пьяных студента покосились на неё, проходя мимо, Мёрдок сжал кулаки.
Он к ней что-то чувствовал. Возможно, она ему и правда нравилась, но он боялся остепениться после столетий одиночества. У него была холостяцкая паника.
Может, у него, но не у меня.
- Я помогу тебе на трёх условиях.
- Позволь услышать их?
- Ты защитишь меня, если мы столкнёмся с айсирийцами...
- Конечно, я защищу тебя от любой опасности.
- Стоп. Мне не нужна помощь с кем-либо, кроме них. Второе условие: ты ответишь на мои любые вопросы. И третье, ты поклянёшься никому не рассказывать о том, что узнал этой ночью – или утром. Или вообще хоть что-то обо мне. - Видя, что он готов уклониться, она добавила: - Я рискую большим, если меня увидят с тобой. Я могла бы продолжить поиски одна. И я бы так и сделала, если бы знала, что ты не будешь преследовать меня.
- Даниэла, это не...
Она повернулась, чтобы уйти.
Он проскрежетал:
- Согласен.
Она вновь обернулась к нему:
- И если ты хоть украдкой взглянешь на мою шею, почувствуешь себя, как в криокамере.

Я обольстил и заставил принять моё предложение ещё одну женщину, подумал Мёрдок, как только они отправились в путь. Он не потерял своих навыков.
- С чего мы начнём? – спросил он, пытаясь скрыть нотки самодовольства в голосе. Я способен контролировать ситуации с женщинами. Как и всегда. Он почти не удивлялся и принимал это как неоспоримый факт.
- Мы отправимся в бар, что в нескольких кварталах от Бурбон-стрит. Я знаю там одного демона. Если с ним не получится, можем заглянуть в магазинчик, который поставляет товары Ллора.
- Прекрасно. - Теперь, когда он получил обещание помощи, Дани стала средством для достижения цели. Он стойко сконцентрируется на том, что ему действительно нужно сделать.
Но, Боже, её волосы пахли так чертовски хорошо. Он чувствовал этот запах всякий раз, когда её локоны точно играли с обнажёнными плечами...
Пока они пробирались сквозь толпу, люди глазели на неё, иные более пристально, чем все остальные. Он почувствовал, как его клыки постепенно заострились.
Какого чёрта этот мудак так пялится на её гру...
- Тебе нужно прекратить это, вампир.
Он быстро обернулся к ней:
- Прекратить что?
- Обнажать клыки каждый раз, когда на меня смотрит смертный. - Сейчас самодовольной выглядела она.
- Я не обнажаю клыки. - Хотя он мог бы обнажить. - Даниэла, скоро поймешь, что я далеко не ревнивый.
- Угу.
- Может, я всего лишь забочусь о том, чтобы тебя никто не обжёг. Раз уж у тебя настолько открытое одеяние.
Поэтому и я тебя не касаюсь. Он подавил желание набросить на неё куртку, чтобы защитить от возможных повреждений – и от развратных взглядов.
- Ты совсем не боишься случайно прикоснуться к кому-то? – Ему казалось, что он беспокоится об этом больше неё.
- Я проходила сквозь толпу людей с температурой 36.6°С много раз. Ты забыл, насколько я быстрая?
Он не забыл. Но в течение следующих минут, если он замечал прохожих, более пьяных, чем другие, пытался отводить её в сторону. Когда он, в очередной раз пытаясь обойти какого-то пьяного мужчину, практически схватил её за локоть, она предупредила:
- Ах-ах!
Он поскрипел зубами в неудовольствии, затем бросил:
- Сейчас вернусь.
Он переместился в Горное облако, схватил пару плотных перчаток, затем переместился обратно так быстро, что она едва успела заметить его исчезновение.
Когда он показал ей перчатки, она прокомментировала:
- Перчатки в такую жару – довольно странно.
- Зато удобно. - И надел их.
- Ты всё ещё должен быть очень осторожен со мной, так что мне необходимо знать, насколько они плотные...
Он поместил ладонь ей на поясницу и почти погладил её:
- Такие же плотные, как те, что были на мне вчера ночью. Я не обожгу тебя.
Она напряглась, но через пару мгновений позволила ему не убирать руку, и они продолжили свой путь.
Даже просто дотрагиваясь до неё, будучи в перчатках, он возбудился. Его вторая эрекция за несколько веков. Хотя от её кожи его отделяли перчатка и платье, он мог чувствовать каждое движение её шелестящих бёдер.
Всё время, пока они шли, она молчала, казалось, глубоко погрузившись в свои мысли. Было ли его перемещение в Горное облако ошибкой, напоминанием ей о том, кем он являлся?
Она хотела начать спрашивать его, но никак не могла решиться.
- Я возвращался на улицу, где мы дрались вчера ночью. Что стало с трупами? – спросил он.
Она нахмурилась:
- Наверное, их съели. Низшие существа.
- Собаки? Крысы?
Она одарила его загадочной улыбкой:
- Всё не может быть настолько просто.
- И ты не скажешь, какие именно существа? Да ладно, это же смешно, - проговорил он, – ты думаешь, Мист не расскажет Николаю всё? Существ Ллора много, не все в состоянии сохранить столько секретов.
- Люди думают, что мы – миф. Это о многом говорит.
Тупик. Он позволил этому произойти. Да, сегодня вечером он смог добиться её помощи, однако, было очевидно, что ситуацию контролировал не он.
Наконец она взглянула на него:
- Ты сказал, что тебе приказали защищать Мист. Кто?
- Сам король Кристоф. - Хотя я сделал бы это в любом случае. Мёрдок вспомнил выражение лица Николая, когда Кристоф расспрашивал его о Мист. Верный, преданный Николай не подчинился своему королю и был готов поступить так вновь ради этой женщины. Если бы её убили, Николай страдал бы так же, как и их отец.
- Вынужден защищать её. Должно быть, раздражает?
- Раздражает? Я был рассержен на неё... – Увидев вытянутые брови Даниэлы, он признался: - Я был взбешён тем, как она поступила с Николаем. Тяжело смотреть на страдания близкого тебе, а Николай пережил столько, сколько ты себе и представить не можешь. Если кто и заслуживает счастья, так это он.
- Почему?
- Он пронёс на своих плечах всю тяжесть этого мира; его снедает невероятное чувство вины.
- За что? – спросила она, но он не решился ответить. – Уже нарушаешь условия нашей сделки?
Мёрдок бросил на девушку сердитый взгляд:
- Николай думает, что подвел свою страну.
- Должно быть что-то еще, помимо этого.
- Ну… - выдохнул он – Знают ли в Ллоре, что случилось с остальной нашей семьёй? – она помотала головой, и он продолжил: - Николай пытался спасти их жизни своей «испорченной» кровью. Он чувствует вину и за успех, и за поражение.
- Каким образом он и выиграл, и проиграл?
- Даниэла, это сложно.
- Ты и понятия не имеешь, насколько хорошо я умею слушать.
Он посмотрел ей в глаза. Такие яркие и голубые. Такими они были и в его сне. И неожиданно осознал, что рассказывает, как они с Николаем вернулись домой присмотреть за семьёй, но нашли их умиравшими в невообразимых страданиях. Он рассказал, как они давали кровь братьям, сёстрам, отцу.
Хотя Мёрдок никогда не открывался ни одной живой душе, слова слетали с губ, как будто она вытягивала их из него.
- Почти все были без сознания, но брат Себастьян бодрствовал и все осознавал. Он даже понял, кем мы стали, и требовал, чтобы им позволили умереть в мире. - При этом воспоминании Мёрдок провёл рукой по лбу. – Себастьян был особенно близок с девочками, он заменял им отца и возненавидел Николая и меня за попытку обратить его. И возненавидел еще больше, когда только он и Конрад воскресли.
- Что случилось, когда они очнулись? – спросила Даниэла, голос её смягчился.
- Себастьян попытался убить Николая. А Конрад... когда понял, что с ним сделали, он точно с ума сошёл, ревел, словно от невыносимой боли, а после скрылся в ночи. Мы не видели ни одного из них ни разу за эти триста лет.
- Думаешь, они ещё живы?
- Я должен верить, - ответил он, дожидаясь следующего вопроса. Но она снова промолчала, погрузившись в раздумья, и он сказал: - Я думал о твоих врагах. Если король хочет убить тебя только потому, что ты родилась, твоя жизнь – угроза для него. Это означает, что ты наследница. Член королевской семьи.
Она пожала плечами:
- Угадал.
- Какой титул ты носишь?
- Я думала, ты в курсе. Утром ты назвал меня ледяной королевой.
- Королевой?.. – если верить её рассказам в бреду, она была ещё и дочерью Богов.
- Да, Айсирии, - ответила она, – из длинной династии Зимних Королев.
- Но Зигмунд захватил твой трон?
Она вновь напряглась под его ладонью:
- Ты заставил меня говорить той ночью.
- Почему бы тебе не поднять восстание и не вернуть королевство себе? Собрать айсирийцев и убедить их следовать за тобой?
- Не так-то это просто. Зигмунд очень могущественен.
- И нет никого, кто бы помог тебе сражаться против него? – Когда она мотнула головой, он сказал: - Мне с трудом верится, что все до последнего айсирийца настроены против тебя.
- Новый Орлеан – точно не место для айсирийцев.
- Но ты здесь.
Ему показалось, что он услышал её бормотание: «Ненадолго».
- Зигмунд каким-то образом связан с тобой?
- Не по крови, - ответила она. – Он был принцем-консортом матери. Я родилась после того, как его люди смертельно ранили её.
- Ты представляешь, насколько безумно это звучит?
- Добро пожаловать в мир Ллора. Здесь немногое имеет смысл. Правила легко меняются. Как только ты думаешь, что всё понял, ты слышишь о вампирах, равнодушных к солнцу, о немых сиренах или о непорочных нимфах.
- Так здесь нет никого, подобного тебе? – спросил он.
- Ты пытаешься спланировать государственный переворот для меня, или это попытка узнать, есть ли у меня бой-френд?
Он почувствовал раздражение:
- А есть?
- А какая тебе разница?
- Я любопытен. Ты не отвергла меня и ещё недавно была в моей постели. Со всей возможной страстью.
- Эй, хватит! – Она подошла ближе и предупреждающе вскинула руки. – Не так громко, вампир. Давай не будем приближать падение моей репутации среди Ллора.
- Раньше тебя это не слишком заботило, по крайней мере, не тогда, когда ты говорила мне, что хочешь увидеться снова, - сказал он и добавил: - И что у меня прекрасно подходящие для поцелуев губы.
- Я говорила это прежде, чем пришла к заключению, что соотношение риска и выгоды – сто процентов риска и ноль процентов выгоды. - Она бросила ослепительный взгляд. – И я действительно не нуждаюсь в напоминаниях о том, что говорила вчера ночью и сегодня утром.
- Ноль процентов?
- Точно. Если, конечно, угроза укусить была не способом выведать у меня ещё больше.
Он хотел сказать, что её страх не имеет причины, что он никогда бы не ранил её. Но то, что он чувствовал тогда... Сказав это, он бы покривил душой.
- Посмотри, как ты раздосадован! Не волнуйся, Казанова, Я точно не расценила твоё поведение как приглашение. Ты ясно дал понять, что чувствуешь.
- Я всего лишь не хотел, чтобы меня возрождали.
- Большинство вампиров ждут не дождутся, когда это случится с ними, - заметила она.
- Почему? Из-за получаемой силы?
- Конечно. А еще потому, что не хотят провести в одиночестве вечность. – И вновь она показалась ему невероятно ранимой при всей своей воинственности.
- Даниэла, кого ты искала, когда мы встретились?
- Ты её не знаешь.
Не мужчина. Облегчение?
- И ты не собираешься ничего о ней рассказать? – Когда она покачала головой, он спросил: - Что случится через два дня, когда айсирийцы вернутся? Вы с сёстрами нападёте на них?
- Нет.
- Ты просто будешь ждать, пока они совершат еще одно покушение? Я думал, Валькирии считают себя вершиной пищевой цепочки. Ты никогда не затевала нападение или не посылала наёмников, чтобы убить Зигмунда?
- Есть кое-что, связанное с его замком, что защищает от нападения Валькирий. - На его вопросительный взгляд она ответила: - Я не скажу большего. Кроме того, мы не сможем найти королевство Айсирию. – Она явно с ненавистью произносила «королевство». – Никто не сможет, даже с помощью магических кристаллов. Знаешь, учитывая, что ты отказался от меня, ты чересчур беспокоишься об айсирийцах.
- Мне неважно, что произошло с нами потом, двадцать четыре часа назад я вырывал их стрелы из твоей груди.
Когда она провела рукой по своей груди, вспоминая ту боль, он смягчил тон:
- Что случилось, если бы я не уложил тебя в ледяную ванну?
Она бросила на него скупой взгляд и нехотя ответила:
- Тепловой удар. Вполне вероятно, быстрое изменение температуры раздробило бы меня на мелкие кусочки.
- Раздробило. – Он и сам заметил, сколько изумления прозвучало в его голосе. – Но как такое возможно?
- Если стекло равномерно нагревается, оно просто становится горячим. Но когда оно нагревается резко, оно трескается. Ну, я нагреваюсь неравномерно.
- Все айсирийцы восприимчивы к этому?
- Нет. Как и у них, у меня замораживающаяся кожа. Но из-за того, что я наполовину Валькирия, моя кровь частично теплее их.
Он замедлил шаг:
- Если ты так рискуешь, зачем вообще выходишь из дома в одиночку?

Потому что я не приспособлена к образу жизни моих сводных сестёр. Потому что настоящему товариществу я предпочту скорее одиночество и буду пропадать в своём выдуманном мире, мечтая о сексе и о снеге. Возможно, даже о сексе в снегу...
- Стрелы, вот что нагрело моё тело, - наконец ответила она, чувствуя облегчение, так как они почти достигли места назначения. – Извлеките яд – и я спасена. Обычно я довольно хорошо справляюсь в таких ситуациях.
- Обычно? С тобой и раньше случались тепловые удары?
- Нет. Вчера вечером я была к этому близка как никогда.
- Тогда откуда тебе знать, что случится?
- Меня предупредили.
«Дани, ты покраснела! - Свана кричала снова и снова. - Ты играла с сёстрами слишком долго. Ты же знаешь, что говорили твои небесные родители о перегревании…»
- Предупредили? Родители?
- Мёрдок, я ценю твою откровенность в рассказах о твоей семье. - Мягко сказано. Его рассказы неожиданно взволновали её. – Но я не буду рассказывать о своей.
Небрежно махнув рукой, она указала на их первую остановку – «Жан Лафитт¹».
Хотя таверна и располагалась на Бурбоне, она находилась в противоположном конце от всей суеты и уличной толкотни и скорее напоминала обычный бар, без искусственно раздутой весёлости Бурбон-стрит.
Один из союзников Валькирий, демон бури Дешазар, останавливался здесь всякий раз, когда бывал в городе. Подходящее место: в прошлом он был пиратом. Он болтался в этом здании с тех самых пор, как имеющие дурную славу братья Лафитты обустроили здесь кузницу.
На секунду задержавшись у двустворчатой двери, Дани сказала Мёрдоку:
- Ты должен остаться здесь.
- Почему?
- Потому что мой осведомитель и его парни захотят убить тебя, а кроме того - я собираюсь пофлиртовать с ним.
Словоохотливый Дешазар питал известную слабость к Валькириям – и многие из них знали об этом.
Деш даже как-то предложил Дани, торжественно заявив ей в своей сальной манере:
- Я б рискнул заморозить свои яйца, чтоб заполучить тебя, детка.
- Думаешь, я буду ревновать? – В голосе Мёрдока слышалось сомнение. – Поверь, не буду.
Так заносчиво, с таким пренебрежением. Эго нанесло ещё один удар. Раунд четвёртый, динь-динь.
С этим он проводил её внутрь. Войдя, они оказались в клубах табачного дыма. В музыкальном автомате гудела “People Ain’t No Good ” Ника Кейва². Пьяные смертные угрюмо пялились в свои стаканы.
Мёрдок пробормотал:
- Это человеческий бар. Я думал, мы ищем демона.
- Я знаю, где околачиваются Ллореанцы, ясно?
Она быстро узнала Деша. Его было трудно не заметить – более двух метров роста он щеголял огромными, направленными вперёд рогами.
- Видишь того большого парня с рогами...
- Он разгуливает повсюду вот так? – еле слышно выдохнул Мёрдок. – С рогами напоказ, которые каждый может увидеть?
- Да, ему так нравится. Люди думают, что Дешазар и его парни носят костюмы. Демоны тянут жребий, чтобы определить, кто какой костюм наденет. – Она указала на мрачно глядящего демона в неоновой розовой футболке, на которой было написано «Кастинг на Big Easy! Мы приходим в костюмах!³»
Люди расспрашивали их о гриме, костюмах, просили автографы, спрашивали, когда выйдет фильм – обо всём, кроме откровенно неприкрытых рогов.
Деш повернулся, заметив Дани:
- А! Неужто прекрасная леди Даниэла? – окликнул он её. Затем заметил Мёрдока и немедленно напрягся. – С кровопийцей. Мож, разъяснишь, почему б мне и моим ребяткам не распотрошить эту пиявку?
Мёрдок увидел, как дружественный настрой Даниэлы в мгновение ока сменился холодностью.
- Потому что твоя кровь станет льдом, если решишься сделать это, - сказала она, поднося ладонь к губам.
Она выглядела такой маленькой по сравнению с огромным демоном, но Дешазар опустил руки, сдаваясь.
- Тихо, тихо, красавица. Совсем не нужно замораживать такого старого демона, как я. Будет больно. – Когда она опустила руки, он добавил, бормоча: - Леди гуляют с вампирами? Этот город скатился в ад, пока меня не было.
- Я не гуляю с ним. Наш едва ли союз выполняет опасную миссию, помогая существам Ллора. И предельный срок действия этого союза, дай подумать... ах, да, до рассвета.
- Этот вампир пялится на тебя так, будто вы вместе, - сказал демон, - мол - ты с ним.
Это заметно?
- А как я смотрю на него? - с невинным видом спросила Даниэла.
- Буд была бы рада расстаться с ним, - с усмешкой ответил Дешазар. – Так чем тебе помочь, любимая?
- Ты не видел Никс?
Кто это? И почему Даниэла ищет её?
Один из демонов, стоявших рядом с Дешазаром, сказал:
- Никс сегодня в городе? – Он с волнением пригладил ладонью рога и поправил воротничок.
- Полагаю, это и есть ответ на вопрос, - вздохнула Даниэла. - И ещё мы ищем Иво Жестокого.
Что-то мелькнуло во взгляде Дешазар, когда он произнес:
- Помимо этого, - он кивнул в сторону Мёрдока, - я не видел в городе вампиров.
Он лжёт.
- Как жаль, – недовольно надула губки Даниэла, подходя ближе. – Я думала, что могу рассчитывать на тебя. – Она вплотную подошла к демону и коготком провела по его рогу. В мгновение ока Дешазар напрягся. Другие демоны с трудом дышали и постанывали.
Мёрдок не понял, почему её поведение вызвало такую ответную реакцию, но демоны были словно загипнотизированы движениями её коготков.
Дешазар задрожал:
- Я этого не перенесу, Валькирия!
- Одно слово, - промурлыкала Даниэла, - выйдем.
С облегчением выдохнув, демон последовал за ними на улицу, бормоча о «дразнящих Валькириях» и «проблемах с рогами».
Когда трое оказались снаружи, Дешазар сердито посмотрел на Мёрдока. Затем, смущённо оглянувшись на своих парней, тихо сказал Даниэле:
- Иво здесь, в городе. Не знаю где, но будь осторожна. На его стороне те, с кем даже я не стал бы связываться.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Мёрдок.
Дешазар проигнорировал его вопрос.
- Но если тебе нужна помощь в спасении кого-то из Ллора, можешь положиться на меня. - Он ударил себя в могучую грудь. – И не нужно тебе путаться с такими, как он.
Мёрдок обнажил клыки.
- Я ценю твоё предложение, - ответила Даниэла, – но мне хватит ночи, чтобы всё сделать. Передашь ковену, если встретишь их?
- Ага. – Демон вдруг начал исчезать, как будто невольно перемещаясь. - Чёрт, милая вызывает.
- Что за милая? – спросил Мёрдок, оба проигнорировали его.
Демон пристально посмотрел на Даниэлу:
- Помни, Ледяная дева, - серьёзно прошептал он, - моё другое предложение до сих пор в силе.
Вампир в одну минуту оказался прямо перед Дешем:
- Что бы ты там ни предлагал, ей неинтересно.
Но демон уже исчез.
Мёрдок повернулся к ней:
- Что это было?
- Я говорила, что должна пофлиртовать с ним, чтобы заполучить нужную информацию. Ну, сейчас ты признаёшь, что ревнуешь, вампир?
Он удивил её своим ответом:
- Да. - Но не успела её осветить вспышка удовлетворения, он погасил её, добавив: - Хотя будь я проклят, если знаю, почему.
- Ты правда только что произнёс это? – Она сердито посмотрела на небо, умоляя дать ей ещё немного терпения. – Может быть, потому, что я милая и умная и провела в твоей постели прошлую ночь, или потому, что – даже не знаю – я твоя Невеста.
- Что предложил демон?
- Это останется только между ним и мной.
- А он твой тип, да? Серьёзно? Такие вот демоны с рогами, которые рычат после каждого треклятого предложения? Я думал, ты более разборчивая.
- А я думала, что ты будешь чуть более очарователен. А ты просто оскорбляющий меня грубый и приставучий вампир.
- Который пристаёт только к тебе. - Он сделал шаг вперёд, но разочарованно остановился, вспомнив, что всё равно никогда не сможет дотронуться до неё.
- И что это должно значить?
- Не знаю. Я никогда не ревновал прежде. И я никогда не испытывал неловкости в разговорах с женщинами.
В этот момент несколько прохожих недвусмысленно посмотрели на Дани, но, получив убийственный взгляд от Мёрдока, поспешили скрыться.
- Такое поведение мне не свойственно, - выдохнул он, - и я не могу себя контролировать.
Он выглядел побеждённым, казалось, он не знал, как выпутаться из этой ситуации, и мог лишь предпринимать жалкие попытки сделать это:
- Валькирия, у меня никогда не было столько сомнений за всю мою жизнь.
Она почти почувствовала свою вину и смягчила тон:
- Может быть, я задела тебя за живое.
Он пробормотал:
- Как шип.
И едва ли эти слова порадовали Дани.
- У каждого шипа есть своя роза, вампир.

1. Жан Лафитт – знаменитый пират. Подробнее здесь
2. с англ. «В людях не осталось добра».
3. Big Easy – криминальный фильм в жанре нео-нуар 1987 года, действие которого происходит в Новом Орлеане.

С этими словами Валькирия не спеша направилась дальше по Бурбон-стрит, притягивая ошеломлённые взгляды стольких мужчин, что Мёрдок едва успевал отвечать на каждый из них яростным рычанием.
Он следовал за девушкой, смутно сознавая, что это, должно быть, самый длинный разговор с женщиной, который когда-либо у него был.
В его человеческой жизни женщины быстро сменяли друг друга, поэтому у него никогда не оставалось времени разговаривать с каждой из них. Фактически, долгое время ему казалось, что он говорит на двух языках: один он использует для мужчин, второй – для женщин.
Первый из упомянутых был ясным и употреблялся для передачи информации. Последний же был перегружен инсинуациями и флиртом и состоял почти полностью из комплиментов и любезностей.
Но, оказавшись с Даниэлой, он словно забыл язык, на котором говорил с женщинами. Возможно, он просто давно не практиковался. В любом случае это не имело значения, потому что общаться с Даниэлой на языке женщин было невозможно, скорее всего, она никогда и не разговаривала на нём.
Догнав её, он спросил:
- Итак, мы идём к тому магазину?
Она кивнула:
- Нужно вернуться назад, далее пройдём ещё несколько заброшенных кварталов, а затем свернём к западной стороне.
Толпа впереди всё разрасталась, ночь вступала в свои права. Каждый попадавшийся им на пути бар начинал звучать в своём собственном стиле.
- Нам нужно как-то убить время. Ты могла бы рассказать, о какой милой говорил Дешазар и кто такая Никс.
- А я должна? – сухо спросила Даниэла.
Он сменил тактику:
- Дешазар назвал тебя Ледяной девой.
- Это одно из моих имён. Наряду с Ледяной королевой. Как бы тебе понравилось называть меня, когда ты захочешь показаться особенно мерзким.
- Ты не... ты девственница?
Она пристально посмотрела вдаль.
- Почему тебя это так пугает?
Потому что ты была девственницей и в моём сне.
- Потому что ты живёшь уже тысячу лет. И, конечно, за все эти годы ты могла найти хоть кого-нибудь из твоего вида, кто был бы с тобой.
- Из моего вида, Учтивый Мёрдок? В самом деле?
Он мог бы подобрать выражение получше. Но он был в близком к шоковому состоянии, узнав, что прогуливается рядом с двухтысячелетней девственницей.
- Ответь мне. Ни один мужчина не прикасался к тебе?
- Только одной со мной сущности мужчина может дотронуться до меня, не причинив боли. А до сегодняшнего дня все они лишь пытались убить меня, с тех самых пор как я покинула Валгаллу, - ответила она, – сопоставь факты.
Боже мой, она никогда не знала мужчины.
То, что она прочитала в его взгляде, рассердило её.
- Не смей жалеть меня, Мёрдок.
- Ты искала способ справиться с... с этой хладнокровностью? – спросил он, отводя её в сторону от уличных глотателей огня.
- Говоришь так, будто это болезнь! Но - да, к твоему сведению, я была в Доме ведьм, ходила к колдунам, даже спрашивала у богини-хранительницы невероятных вещей. До сих пор лучшее, что мне предлагали, – несовершенные заклинания, вроде чар, которые помогут предотвратить чувство боли, пусть даже моя кожа при этом будет обожжена, и наоборот.
- А богиня?
- Она дала мне пару кед для боулинга.
- Кеды для боулинга?
Внезапно на них дождём пролились пластмассовые бусины, брошенные полуобнажёнными мужчиной и женщиной – туристами – с балкона слева.
Без лишних раздумий Даниэла отбросила бусы к другой группе туристов на балкон, что находился справа от них.
- Да, весьма модные кеды. Не спрашивай меня, почему.
- Должен быть какой-то выход, какая-нибудь сила в Ллоре...
- Я испытала всё, исследовала все известные мне мистические источники. А ненадёжные источники могут быть опасны.
- Что ты имеешь в виду?
- Я могла бы пойти на базар Ллора, где вразнос торгуют магией, но это, скорее всего, только ухудшит моё нынешнее положение.
- Разве может быть ещё хуже?
- Магия, попав не в те руки, взывает к космическому правосудию, которое приходит обычно в форме парадокса. Скажем, если я нанимаю какого-то случайного мага, возможно, я стану «прикасаемой» – но покроюсь чешуёй. И тогда никто не захочет прикоснуться ко мне.
- Понятно. - Легенды говорили о том же. Как умирающий человек, который отправляется в путешествие к мистическому объекту, чтобы вылечиться, но погибает в странном происшествии по дороге домой.
- Это всего лишь что-то, с чем я должна жить, - пожав плечами, закончила она. Казалось, она давно смирилась с этим фактом, он же принимать эту реальность как неизменную отказывался.
- Я единственная девственница, которую ты не сможешь добавить в свою коллекцию.
- Я никогда не спал с девственницами. – Хотя сейчас ему безумно хотелось именно этого. Прикоснуться к Даниэле... показать ей, что такое секс.
Чтобы увидеть уязвимость в её глазах, как только он войдёт в неё.
Его слова удивили её.
- Предполагается, я должна в это поверить?
- В мои времена обладание девственницей означало последующую свадьбу. – Не порождай ублюдков, не срывай цветы девственниц. До тех пор, пока он следовал этим двум простым правилам, у него была возможность жить так, как он пожелает.
- Я думала, парни вроде тебя всегда охотились за несчастными девственницами, чтобы подчинить их себе.
- Женщины всегда думают, что мужчины спят с девственницами, потому что хотят их покорить.
- Ты считаешь, что вы этого не делаете?
- Нет. Покорение, определённо, важная часть. Но я верю, что истина лежит глубже: мужчинам нравятся девственницы, потому что женщины навсегда запоминают своего первого мужчину. Мужчины хотят запомниться как великолепные любовники.
- То есть, если ты не наслаждался девственницами, ты не хочешь, чтобы тебя запомнили?
Он приблизился к ней, заставив её попятиться к стене закрытого бистро. Его рука оказалась прямо над её головой, и, наклонившись к девушке, он прошептал:
- Я никогда ни боялся этого, ни желал. Я всегда знал, что меня будут помнить – не как первого, но как лучшего.
Пытаясь скрыть своё любопытство, Даниэла спросила:
- И как кто-то может быть лучшим? Если отбросить в сторону обычные причины, типа опыта.
В своей человеческой жизни Мёрдок был внимателен в постели. Он точно знал, что приносит величайшее удовольствие каждой женщине, с которой спит. И дело не в самоотверженности или бескорыстности. Как раз наоборот. Ещё в молодости он слышал, что многие говорили о нём, как об искусном любовнике, женщины сами заигрывали с ним.
В его повестке дня было соглашаться на каждое случайное свидание. Он был усерден, его действия – размерены, и он никогда, никогда не терял контроля.
Сейчас он подошёл к Валькирии ещё ближе.
- Я всегда заботился о своих женщинах, и я всегда полностью контролировал себя, способен был зайти так далеко, как хотелось им...
- Чтобы быть щедрым на заботу, - закончила она за него хриплым голосом, - ты должен был быть предан женщинам.
- Я был. – Женщинам - да, хотя никогда - одной из них. – Но это не всё. Я... – Он замолчал.
- Что? Что ты собирался сказать?
- Не хочу, чтобы ты думала... – он умолк, запуская пальцы в свои тёмные волосы. – Чёрт, на войне я сражался так же упорно, как и мои братья.
- Мёрдок, иногда история не так добра...
- Я не хочу, чтобы ты думала, будто я избегал своих обязанностей. Я всегда сражался до конца, чтобы защитить наш народ. И я всегда приходил, когда было необходимо. Единственное различие между мной и моими братьями в том, что мы делали в периоды между войнами. Себастьян проводил время за книгами, Конрад исчезал без видимых причин, Николай бродил по своей палатке, постоянно размышляя о возложенной на него ответственности. Я был беззаботен...
- И наслаждался женщинами, - произнесла она. – Почему тебя волнует, что подумаю я?
Почему? Он не имел хорошего ответа на её вопрос. Потому что возрождение к жизни заставляет меня хотеть этого. Всё, о чём он думал и что чувствовал сегодня ночью, было продиктовано этим.
Она вернула биение его сердцу - вот что случилось. Или он просто был мазохистом, намертво приклеившимся к женщине, до которой никогда не сможет дотронуться.