---

Название: Dancing with the Moon / Танец с луной
Автор: Julie Wright / Джули Райт
Описание: сказка, романтика
Количество глав: 2 рассказа
Год издания: 2019
Серия: вне серии
Статус перевода: готовый

Перевод и сверка: Solitary-angel
Редактура: Лайла
Худ. оформление: Solitary-angel



Девушка может полюбить призрака? А сможет ли призрак без сердца, ответить на её чувства?

Однажды в сарае у Грейс появляется призрак, который просит её о помощи.

Неведомо, получится ли у них спасти Ареля до полнолуния и уберечь королевскую семью от чёрной магии и происков коварных предателей. Вот только танец с луной станет поистине безумным, когда Грейс поймёт, что готова до последнего вздоха сражаться за любимого.

— Я нашла призрака! — Заявила сестра Грейс во время ужина. Однако эта новость не вызвала должной тревоги у трёх остальных членов семьи, поскольку Аннабель едва исполнилось шесть лет, и все понимали, что это могут оказаться детские выдумки.
Их мать лишь заворчала в ответ, хотя обычно с наслаждением слушала рассказы дочери.
Сама Грейс, часто потакающая младшей сестрёнке, притворилась, будто верит в придуманные небылицы, продолжала прислушиваться к брату, который был подмастерьем у сапожника в Истоне. Соседней деревне. Он подробно объяснил, как нужно обрабатывать кожу, придавать ей форму и кроить, делая прочную и одновременно удобную обувь.
Хотя, откровенно говоря, Грейс не сильно интересовал пошив башмаков, но она скучала по брату, который уже давно учился ремеслу. Как погодки, они двадцать три года были неразлучны, и Грейс сильно по нему скучала, поэтому решила побольше находиться с ним рядом, прежде чем Шему придётся вернуться в сапожную мастерскую.
Грейс почувствовала себя эгоисткой из-за того, что хотела отмахнуться от сестры. Аннабель родилась через три месяца после гибели отца. Она появилась на свет в ту пору, когда Грейс должна была выйти замуж и заняться воспитанием собственных детей.
Беременность их матери оказалась неожиданностью для всех, ведь их родители были в летах. Отцу не следовало покидать супругу в столь сложный период. Она едва не отдала Богу душу во время родов и в итоге стала калекой. Папеньке следовало послать Шема на охоту вместо себя.
Но он этого не сделал. Пошёл сам и не вернулся. После гибели отца, в стремлении спасти мать и новорожденную сестру, Грейс и Шему пришлось кардинально изменить свою жизнь. А потом брат ушёл учиться ремеслу, поскольку более не мог откладывать. Забота о семье полностью легла на плечи Грейс. Вызывая в сердце глубокое одиночество и безысходность. Двадцатитрехлетней женщине должен помогать супруг.
Вот только, кто позарится взять в жёны девицу, у которой на иждивении мать и младшая сестра?
— Правда, правда! Настоящего призрака! — стала настаивать Аннабель, поняв, что ей никто не верит.
— Тише! Аннабель! Ты позже нам расскажешь о своём маленьком призраке, — сказала Грейс.
— Но это не ребёнок. Мужчина. Как Шем.
— Ты говоришь, что видела призрака, Аннабель? — спросил Шем, криво усмехнувшись. Он понял, что наскучил малышке скучными разговорами. — Сильно испугалась?
Аннабель нахмурилась и откинула назад выбившиеся пряди серебристых волос, которые не желали оставаться в косах, как бы туго Грейс их не заплетала.
— Нет, — заверила она. — Он надоедал мне и мешал, когда я пыталась накормить кур. Я говорила, что ему не следует сидеть в нашем сарае. Велела убираться восвояси, а он не слушал. Только смотрел своими огромными светлыми глазищами. — Она попыталась пальчиками сильней распахнуть собственные голубые глазёнки.
Грейс и Шем обменялись взглядами поверх головы Аннабель.
— Мужчина в сарае? — воскликнула встревоженная Грейс.
— Уверена, она опять выдумывает сказки, — заметила матушка.
Прикрыв глаза, Грейс глубоко вздохнула и сосчитала до трёх, прежде чем ответить. Матушка после гибели мужа стала такой же рассеянной и безответственной, как Аннабель.
Грейс большую часть дней работала в деревне, обучая детей магистрата письму, чтению и счёту буквам и цифрам, чтобы обеспечить родных едой и одеждой.
Стоило ли надеяться, что матушка придаст значение такой мелочи, как незнакомец в их сарае?
— Мама, — начала Грейс, но Шем перебил её.
— Как выглядел твой призрак, Аннабель? — спросил он.
Аннабель покачала головой, отчего скорлупки желудей, которые Грейс закрепила на ленточках кос, щёлкнули друг о друга.
— Белоснежные волосы, словно поцелованные луной. А лицо как туманное.
— Окутанное туманом? — спросила Грейс.
— Нет! — Сестрёнка явно устала объяснять. — Я видел сквозь него, как через туман у водопада.
— Ты не можешь видеть сквозь лица, дорогая, — сказала Грейс, пытаясь не выказать собственной тревоги, что какой-то мужчина прятался в их сарае. По крайней мере, Шем приехала домой на несколько дней и ей не придётся разбираться с этим в одиночку.
— Знаю! — Аннабель хлопнула крошечной ладошкой по столу. — Об этом вам и твержу! Это призрак!
— Хочешь проверить сарай сейчас? — спросил Шем Грейс.
— Если мы хотим сегодня спокойно уснуть. — Они оба встали, и Грейс схватила мамин посох для ходьбы.
— Зря вы придаёте этому такое значение, — сказала мать, оставаясь сидеть за крошечным деревянным столом. — Всё это детские выдумки.
— Я не выдумываю! — настаивала Аннабель, сердито глядя на мать.
Не обращая внимания на мать и сестру, Грейс с Шемом взяли фонарь и вышли на улицу. В нескольких метрах от двери брат кивнул Грейс, предупреждая, что распахнёт дверь, а ей следует ворваться внутрь с посохом. Прищурившись, Грейс покачала головой, намереваясь сама открыть дверь. Они стояли неподвижно, ни один из них не сдвинулся с места, пока Грейс не зажала посох под мышкой. Она сжала кулак над раскрытой ладонью. Шем сделал то же самое. Они дважды ударили кулаками по ладоням и... Шем выбрал ножницы. Грейс — бумагу.
Она проиграла. Иногда, казалось, что Шем мухлюет, хотя смухлевать в этой игре нельзя. Вздохнув, она сжала посох обеими руками и резко кивнула Шему.
Он рывком распахнул дверь, и Грейс с воплем ворвалась внутрь. Нахмурившись, она вглядывалась в пространство между полками, уставленными консервами и зерном. Везде, где мог спрятаться незнакомец, но никого не было.
Грейс обернулась, уверовав, что всё это грандиозный розыгрыш. Шем сейчас станет потешаться, с каким глупым видом она, оскалив зубы, влетела в сарай. Но брат не смеялся. А лишь повыше поднял фонарь, тоже нахмурившись.
— Как ты думаешь, мама оказалась права, и Аннабель наплела нам небылицы? — спросил он.
Грейс покачала головой.
— Навряд ли, но если кто-то здесь и прятался, то уже ушёл.
Довольные, они снова заперли сарай и направились обратно в дом.
— Когда я завтра уйду, ты в одиночку справишься? — спросил брат, прежде чем они вошли в дом.
— С нами всё будет в порядке. Честно, Шем. Я взрослая женщина. И если не смогу обезопасить своих домочадцев, тогда какой от меня прок?
Шем рассмеялся.
— Хорошо. Если ты в этом уверена. — Брат вошёл в дом и крикнул Аннабель, что они победили призрака.
Занеся ногу над каменной ступенькой входной двери, Грейс замерла. Волосы на шее встали дыбом, а кожу покалывало от осознания того, что кто-то наблюдает за ней. Кто-то стоял за спиной. Если обернётся, то знала, что увидит.
Поэтому не обернулась.
Не хотела видеть.
Она не верила в призраков.

Он пытался заговорить с ними. Пообщаться. Потребовать ответы. Привлечь их внимание.
Но они его не слышали. Не видели. Даже не обратили на него внимания. Поэтому Арель перестал пытаться заговорить с ними, а стал наблюдать. С того момента, как мужчина с женщиной вышли из дома, и до тех пор, пока за ними не закрылась дверь, отрезав свет от сияния лампы фонаря и пляшущего внутри огонька.
Лучика света, пробивавшегося сквозь щели в ставнях, было недостаточно, чтобы избавиться от невероятного холода, из-за которого Арель чувствовать себя молоком, налитым в металлическое ведро и забытое на дворе в суровую зимнюю ночь. Кровь в венах будто заледенела, его дыхание стало инеем.
Но холод не самое худшее, что с ним сталось.
Хуже всего то, что Арель не знал, где он находится. Не помнил, как очутился на ветхой ферме. Мгновение назад он совершал обход во время ночной вахты в королевском дворце, а в следующее – стоял, моргая под лучами утреннего солнца, в совершенно незнакомом уголке страны. Дворец стоял на прочном каменном фундаменте на вершине самого высокого из пяти холмов, откуда он с остальными стражами наблюдал за долинами и окружающими холмами. Арель помнил, как ходил по стенам, стуча подошвой ботинок о камни.
А потом всё исчезло.
Что-то случилось. Кто-то утащил его на сельскохозяйственные угодья так далеко от дома во дворце, что не видно холмов, которые просматривались с любой точки в столице.
Но как?
Что произошло и всё изменило?
Арель закрыл глаза, пытаясь подумать, воссоздать последний момент, который запомнил. Он сделал медленный, ровный вдох и сосредоточился на последнем отрывочном воспоминании. Странно, оно казалось более здравым, чем что-либо другое. Подошвы стучали о камни. Взмах крыла летучей мыши. Ветерок, поднимающий шелестящие листья, упавшие на землю. И ещё какой-то звук.
Разум словно окутал густой туман, поглотил каждую мысль с того момента, как он повернулся к постороннему шуму. Единственное, что он помнил после того, как очутился в сарае, полном инструментов, корма для животных и маленьких бочонков с водой.
Арель зарычал, резко открыл глаза и повернулся к дому, куда ушли мужчина и женщина. Если бы он мог понять, где находится, то смог бы вернуться домой.
Он пытался расспросить девочку, но та лишь фыркнула на него, отмахнувшись, как от коровьей лепёшки, которую нужно было соскрести с подошвы ботинка. Она проигнорировала его вопросы, потребовав, чтобы он убирался прочь. Решительно настроенная малышка, казалось, совсем не боялась незнакомых мужчин.
Арель подумал о принце, который бродил по территории дворца, уже взошёл на престол. Девчушка могла посоревноваться в уверенности с юным принцем. Странно слышать такую уверенность от ребёнка, родившегося в фермерской семье и относительной бедности.
Он вздрогнул и посмотрел на небо, усыпанное звёздами. Новолуние. От этой детали он нахмурился. Разве полумесяц не красовался на небосводе прошлой ночью, когда он совершал обход?
Ариэль был в этом уверен.
Как такое могло измениться за одну ночь, когда луна на протяжении тысячелетий росла и убывала в привычном порядке? Как в мгновение ока это могло измениться?
Это не возможно. Арель это понимал. И все же, это произошло. И холод. Изнуряющий и невыносимый. И все же по расположению звёзд он знал, независимо от изменений луны, ещё на дворе тёплое время года.
Летние месяцы заставляли человека сбрасывать одежду, как наступающая зима заставляет дерево сбрасывать листья. Он носил китель только во время ночной стражи. Эта часть униформы показывала остальным обитателям замка высокое положение Ареля при дворе.
Арель потянулся, чтобы плотнее запахнуть китель, осознав, что его нет.
Оглядевшись он понял, что на нем парадный мундир, словно он направлялся на бал.
Собственный наряд смутил его даже больше, чем то, что он оказался вдали от знакомых холмов своего королевства.
Столько вопросов, нужно срочно найти ответы.
Арель посмотрел на закрытую дверь фермерского дома. Соломенная крыша провисла, словно измученная годами и непогодой. Свет, пробивавшийся из-за двери и ставен, померк. Лампы погашены, и огонь погас настолько, что осталось лишь тусклое сияние последних угольков.
Неужели он так долго мешкал, прежде чем решиться постучать, представиться и получить ответы, в которых так отчаянно нуждался? Он солдат личной гвардии короля. Его положение обязывало принимать искромётные решения. И Арелю не стоит медлить, однако, свет изнутри дома говорил об обратном.
Время шло.
Что ж, больше он не будем терять время зря.
Арель поднял руку и сильно постучал костяшками пальцев по дереву.
А затем глубоко вздохнул.
В следующий миг он уже не стоял за дверью. А оказался в... женской спальне.
Арель выругался, и девушка на кровати выпрямилась.

Грейс почувствовала его присутствие, как только он появился. Принеся с собой пробирающий до костей холод, который проникал сквозь множество слоёв одеял.
— Кто там? — потребовала она ответа.
— Я — Арель. Гвардеец короля.
Голос раскололся, подобно лёд, заставив Грейс плотнее закутаться в одеяла.
— Какой король настаивает на том, чтобы член его стражи входил в женские покои? — Грейс почувствовала гордость за то, что дрожью в голосе не выдала своего страха. Она прищурилась, пытаясь разглядеть мужчину, но ничего не увидела, кроме темноты. Голос, пронизывающий мрак, заморозил комнату, каждая согласная похожая на треск льда, а гласная — на мокрый снегопад.
Кто-то проник в их дом. Нежеланный гость, вошедший без приглашения. И этот кто-то принёс с собой жгучий мороз.
— Король не посылал меня. Я не знаю, как я здесь оказался, но я должен вернуться на свой пост. Я защищаю короля. И мне нельзя покидать его.
— Что ж. Лично я хочу, чтобы вы покинули мою опочивальню. У вас нет причин находиться в моем доме. Я хочу, чтобы вы немедленно ушли.
Грейс произнесла эти слова так решительно, как только могла, не стуча зубами от пронизывающего холода. Аннабель сказала, что видела привидение. И Грейс больше не сомневалась в словах сестры. Ибо кто, как не призрак, мог превратить её спальню в обитель зимы? Кто, как не призрак, обладает бестелесным голосом?
— Где вы? Покажитесь.
— Я стою прямо перед вами!
Сила слов и сопровождавшего их разочарования была подобна ледяной воде, окатившей кожу. Потрясённая Грейс ахнула.
— Я ничего не вижу. Передо мной никого нет. — Воскликнула она настойчиво, хотя знала, что заблуждается. Она чувствовала его присутствие так остро, как никогда ничего не чувствовала в своей жизни. Подобно буйству красок в сочетании с морозным холодом. — Покажитесь мне!
Её требование было встречено задумчивым молчанием, прежде чем он сказал:
— Не знаю, как выразиться яснее. Вы действительно меня не видите?
Грейс вглядывалась в вихрь пространства, который, казалось, принадлежал ему.
— Я ничего не вижу.
— Как вы можете меня не видеть? Я здесь! — Его разочарование обдало её морозом.
— Из-за вас в комнате так холодно! — Воскликнула Грейс и поёжилась.
— Я ничего не делаю, — ответил он. — Такое чувство, будто я погребён во льду. Здесь ужасно. Как вы переносите такой холод?
— Пока вы меня не разбудили, здесь было тепло. И кажется, что воздух вокруг того места, где, по вашим словам, вы стоите, становится совсем студёным, стоит вам повысить голос.
На какое-то время воцарилось молчание. Грейс поняла, что, кем бы гвардеец ни был, он не из тех людей, которые действуют, не подумав сначала. И этим качеством она всегда восхищалась. Её отец был из тех, кто бросается в омут с головой, даже не задумываясь о том, чем ему или его семье это чревато. Можно с уверенностью сказать, что безрассудное легкомыслие отца привело к опрометчивому поступку, повлёкшему за собой смерть и бедность семьи.
— Вы меня слышите и чувствуете идущий от меня холод, но не видите?
— Именно. — Она перестала стискивать одеяло в кулаках. Благодаря спокойствию призрака комната стала потихоньку согреваться. Частичка этого тепла пробудила в ней сострадание вместо страха.
— Где я? — спросил он.
— В моём родительском доме. Ферма семейства Блэкстон. Но, полагаю, вас интересует положение, а не конкретно этот дом?
— Да. Спасибо. Понимаю, это звучит странно, что я не знаю, где нахожусь, но это ночь странностей. Я не помню, как покинул дворец.
— Это странно, — согласилась Грейс, — но не более странно, чем то, что я не могу вас увидеть. Наш дом расположен в городе Дейвен на западном хребте самой южной части королевства Тенали. Находитесь ли вы в нужном королевстве? Вы упомянули, что являетесь гвардейцем короля. Я только сейчас поняла, что не уточнила, о каком государе идёт речь.
Он глубоко вздохнул, и вместе с этим воздух снова потеплел — не сильно, но достаточно, чтобы Грейс поняла, какое облегчение он испытал.
— Я в нужном королевстве, но это западный хребет Тенали! Это самая отдаленная точка от дворца в пределах наших границ. Я должен немедленно вернуться!
Холодный порыв ветра заставил Грейс поёжиться.
— Сохраняйте благоразумие! — настаивала она. — Так вы меня заморозите!
— Простите. Я только... я просто нуждаюсь в вашей помощи.
От того, как он сформулировал просьбу, Грейс поняла, он не из тех мужчин, которые привыкли просить о помощи.
— Чем я могу вам помочь?
— Мне нужно немедленно вернуться во дворец. Что-то случилось. Что-то...
— Успокойтесь! — снова настойчиво попросила она. — Расскажите, что вы помните. Мы можем с этом разобраться. Но, возможно, нам лучше сделать это у огня. Иначе я замёрзну. Идите к очагу. Я скоро к вам присоединюсь.
— Почему вы присоединитесь? Отчего не пойти со мной?
Если бы Грейс не знала, что перед ней гвардеец короля, то решила бы, что он боится. Как мог личный страж правителя бояться сам пойти в другую комнату? И все же, в его голосе ощущался страх, сжимающий голосовые связки.
— Я в одной ночной сорочке, сэр. Если вы хоть немного джентльмен, то уйдёте и позволите мне надеть халат.
В комнате потеплело ещё на несколько градусов, словно призрак покраснел.
А потом он исчез. Грейс это сразу поняла, почувствовав, что он унёс с собой весь холод.
Обождав немного, она нашла в себе силы встать и сунуть ноги в тапочки. Натянув халат, Грейс схватила шерстяную шаль и плотно накинула на плечи. В этот раз она решила подготовиться перед встречей с ледяным призраком.
Ей даже в голову не пришло отправиться в комнату матушки и сестры за помощью. Грейс потратила слишком много лет, защищая и утешая их, чтобы рассчитывать получить от них утешение и защиту. В голове промелькнула мысль пойти разбудить брата. Однако Грейс тут же поняла, что не желает втягивать его в так называемые матерью небылицы. У неё в жизни так мало было личного, и даже если сестрёнка повстречала призрака раньше, именно у Грейс он попросил помощи.
«Значит, он только мой, верно? Мне следует испугаться. Я должна чувствовать страх и пробирающий до костей ужас», — крутились в голове мысли. Но она чувствовала только искреннее желание понять и оказать померную помощь.
Грейс осторожно ступала по половицам, избегая тех, которые мучительно скрипели, чтобы не потревожить домочадцев. Она остановилась, завернув за угол к гостиной и камину. В комнате должно быть тепло от горячих углей, а не удручающе холодно.
Призрак находился в комнате.
Внутренне приготовившись к тому, чтобы чувствовать незримое, Грейс поспешила к очагу. Она подкинула дров в почти угасшее пламя. После отъезда брата ей придётся наколоть побольше и сложить в поленницу. Но рядом с призраком она нуждалась в огне, а иначе можно самой заболеть и умереть. В итоге, в доме появится не один, а два призрака.
От этой мысли она не смогла сдержать улыбку.
— Вы находите в моей ситуации хоть что-то забавное?
Несмотря на то, что Грейс знала о его присутствии, голос испугал её.
— Нет. Просто подумала о своём.
Ей стало интересно, понимает ли он правду о своём положении. Знал ли, что он мёртв? Понимал ли, что, скорее всего, в этот момент кто-то оплакивал его хладное тело и готовил к погребению? Скорее всего, его похоронили бы где-нибудь на церковном кладбище, если бы он был простолюдином, но как королевскому приближенному, ему уготовано место в дворцовом мавзолее.
Возможно, он давно умер и уже погребён. Вот и объяснение, как призрак проделал такой долгий путь. Он сказал, что прошла ночь, но это маловероятно. Никто не мог преодолеть такое расстояние так быстро. Кроме того, сестра утверждала, что видела его в сарае днём. Это не важно. Грейс была уверена, что ему нужно помочь понять и принять неизбежное. Чем скорее он смирится со своей смертью, тем лучше для него.
Как только огонь ярко запылал, Грейс повернулась туда, откуда исходил холод и звучал голос. Похоже, он устроился в матушкином кресле. Она пристально посмотрела туда, и призрак спросил:
— Вы меня видите?
— Нет. Простите. Я могу лишь слышать вас и чувствовать холод. Но почему бы вам не рассказать всё с самого начала? Какое последнее нормальное воспоминание у вас сохранилось, и какие события привели вас в мою комнату?
История оказалась довольно разочаровывающей. Он нёс ночную вахту на дворцовой стене, когда услышал шум, а потом оказался здесь, на их ферме, а затем и в доме.
— Но что это был за шум? — спросила она, когда он закончил рассказ.
Он долго молчал, обдумывая вопрос, чтобы ответить в меру своих возможностей.
— Открылась дверь. — Эти слова прозвучали с каким-то измученным торжеством, как будто ему потребовалось много энергии, чтобы вспомнить, и он гордился собой.
— Дверь? — Грейс сожалела, что в голосе прозвучало такое недоверие. — Вы же говорили, что находились на стене? Откуда там дверь?
Он не стал проявлять нетерпение по отношению к ней, как это делали многие люди, стоило ей задать вопрос. Вместо этого объяснил, что стена, окружающая дворец, шириной в шестьдесят сантиметров и имела проходы, которые вели к ней изнутри. Двери находились вдоль стены у каждого прохода.
— Возможно, это был другой страж?
На этот раз его ответ занял гораздо больше времени.
— Нет. Меня не могли освободить от обязанностей до утра. С этой целью никто бы не явился. А просто так солдаты, не нёсшие вахту, туда бы не пришли.
— Обычные люди гуляют по стене? Разве это неслыханно — получать сообщение от кого-то, пока находишься на дежурстве?
— Это не неслыханно, но и не обычно.
— Вы помните, как получили сообщение?
Долгое молчание вызвало у неё новую дрожь. Его сосредоточенность и разочарование в попытках вспомнить лишали комнату тепла.
— Советник короля!
Он выпалил эти слова с такой силой и так неожиданно, что Грейс подпрыгнула.
Он продолжил.
— Советник короля пришёл.
— Посреди ночи? Должно быть, для него это было срочное сообщение, раз он явился в такое время. — Грейс хотела бы увидеть этого человека или призрака. Хотелось, чтобы лицо соответствовало бы глубокому красивому тембру голоса.
— Сообщение было не для меня.
— Тогда для кого?
— Это было для Симмонса, другого гвардейца. Нортон прошептал имя, прежде чем протянул мне что-то. Он думал, что я Симмонс.
Вот тут-то история наконец и стала интересной. Грейс наклонилась ближе к голосу.
— Что вы сделали?
— Взял свёрток.
— И что же там было? Что-то секретное?
Он застонал.
— Голова раскалывается от моих копаний в своих собственных воспоминаниях.
Грейс нахмурилась и уже хотела сказать, что у мёртвого не может болеть голова. Но, в конце концов, кто она такая, чтобы говорить или точно знать, что для призраков возможно? Может у них могут болеть головы. Он же упоминал о диком холоде, который пробирал и её до дрожи.
—Мне жаль, что вам плохо. Я пытаюсь помочь, а не ухудшить положение.
— Знаю. И я вам благодарен, что выслушали. Теперь, когда вы рядом, картина для меня становится ясней. Нортон велел мне убедиться, что вся королевская семья попробует содержимое за ужином.
Грейс покачала головой.
— Что ж, это плохо.
— Неужели? Почему? Мне пока не удаётся вспомнить ничего другого, кроме этого. Что в этом плохого?
— Никто не даёт посреди ночи под покровом темноты распоряжение насчёт ужина члену личной охраны королевской семьи. Какое отношение охранник имеет к подаваемой за столом еде?
Его тяжёлый вздох едва не погасил пламя в очаге.
— Вы правы. Конечно, правы. Знаю, что, вероятно, кажусь вам некомпетентным охранником, но я не совсем в форме. Что-то произошло, и мысли у меня до сих пор путаются.
Грейс помешала кочергой дрова в камине. Затрещав, пламя вспыхнуло с новой силой. Она добавила ещё одно полено и поворошила угли.
«Могу ли я сообщить ему о скоропостижной смерти? Неужели он правда не знал, что умер?»
— В свёртке был яд для всех членов семьи, верно? Другие варианты бессмысленны, не так ли?
Всё верно, как не тяжело это признавать. У королевской семьи много врагов. Для государя в порядке вещей иметь недовольство со стороны соседних королевств или дальних родственников, или лишённых по какой-либо причине титула дворян. Монаршая семья своим существованием у некоторых вызывает зависть и желание навредить.
Грейс кивнула, соглашаясь с Арелем, ведь сама сразу подумала о том же.
— И если этот советник Нортон понял, что ошибся охранником, — начала Грейс, пытаясь придумать, как смягчить сказанное. — Вы мгновенно стали для него обузой.
— Вы считаете, меня оглушили, а потом привезли сюда?
Нет, у Грейс на уме было совсем другое.
— Мне кажется, Нортон захотел бы навсегда избавиться от вас.
— Вы считаете, они могут вернуться, чтобы прикончить меня?
Грейс мысленно застонала.
— Ну, это возможно, если бы они не думали, что уже разобрались с вами.
— Тогда им следовало сразу убить меня, — отрезал он, в комнате стало нестерпимо холодно. — Вы считаете, они меня убили. И вы не можете меня видеть, потому что я мёртв.
— Мне очень жаль, — ответила Грейс. — Это не лучшая новость для вас, но возможно вам следует...
— Я не умер! — закричал призрак. Пламя в камине замерло, и воздух на мгновение резанул лёгкие, прежде чем в комнате внезапно стало невыносимо жарко, а пламя взмыло, потрескивая из ледяного панциря.
Грейс поняла, что произошло, но попыталась окликнуть его:
— Призрак? — Ей следовало бы назвать его по имени, и она бы так и сделала, если бы знала имя. Хотя, возможно, он представился, когда вошёл в её комнату, но она была столь напугана, что не расслышала.
Как бы то ни было, он молчал.
Призрак покинул её.

Арель был в ярости на фермершу за то, что посмела намекнуть, будто он мёртв. Разве ему бы это не было известно? Конечно же! Фермеры и крестьяне в целом чрезвычайно суеверный народ.
Но это действительно пугало его, когда он пытался разобраться в беспорядочном тумане, окутывающем сознание. Ареля беспокоил временной разрыв между тем, что ему удалось запомнить у стены, и появлением в сарае. Между этими двумя событиями должно было пройти несколько дней пути. По меньшей мере три, а скорее всего, четыре.
И позже он никогда не стучал в дверь того фермерского дома. Его никто должным образом не приглашал в дом. Он стоял у двери, а потом очутился в комнате той женщины. Потом, когда она попросила его выйти из спальни, чтобы надеть халат, Арель побоялся идти, опасаясь заблудиться по дороге.
А потом очень гордился собой, когда очутился у очага. Ему даже показалось, что он чувствует тепло от огня. И когда он разозлился на женщину за то, что та посмела предположить, будто его убили, Арель не вышел из дома. Не отпирал дверей. Просто испарился оттуда.
Ему хотелось обвинить эту женщину, — проклинать в своих несчастьях, — но Арель знал, что это незаслуженно. Он пришёл к ней за помощью, а потом накричал, когда она предложила единственно разумное объяснение. Обзывать её суеверной крестьянкой несправедливо. Она обладала безупречной красотой и решимостью. И когда упомянула о необходимости надеть халат, Арель понял, где находится, и какое искушение на самом деле в этом таится. Он любовался тёмными волосами, ниспадающими на плечо одним дивным каскадом.
И она не боялась. Разве что только в начале, но быстро избавилась от страха и вместо этого отнеслась с добротой и пониманием. Пожелала помочь. С такими качествами из неё вышла бы замечательная спутница для гвардейца.
А потом, при свете камина, когда он смог заглянуть в небесно-голубые омуты, то понял, что ни один драгоценный камень во всем королевстве не сможет сверкать так ярко на солнце, как её глаза в свете камина.
Потом Арель вспомнил, что для этих очей он оставался незримым.
Она не могла видеть его. Вообще. Логический вывод, а не суеверие, убедил её принять его за дух.
Но это не значит, что он мёртв.
Он еще несколько мгновений кипел от гнева на неё, прежде чем сообразил оглядеться и сориентироваться. Он не покидал фермерский дом. Но теперь находился не там. Так, где же он сейчас?
В темноте. В непроглядном мраке.
Арель не боялась темноты, но такой доселе не видел. Она полностью окружила его. И холод. Неописуемо болезненный он обрушился на него со всех сторон.
Мужчина закрыл глаза, всё равно ничего не видно, и заставил себя сосредоточиться. Ему все силы понадобились для этой болезненной, раздирающей разум концентрации. И даже при этом Арель чувствовал себя в туманном замешательстве.
Обычно он отличался сообразительностью и всегда был на высоте; именно так заслужил почётное место в королевской гвардии. Но с тех пор, как он очутился на этой ферме, ясность ускользала от него.
Стена.
Всё крутилось вокруг неё.
В следующий миг он оказался там.
Он вернулся! На стену. Во дворце.
Арель глубоко вздохнул, чтобы успокоиться от охватившего его всепоглощающего головокружения. На дворе был день.
Как этакое возможно? Как он мог вернуться во дворец, когда был на западном хребте королевства? С другой стороны, как он мог оказаться в Давене, если нёс вахту во дворце?
Арель огляделся, чувствуя облегчение от того, что оказался в до боли знакомом месте. Возможно, все это просто сон. Он представил всё увиденное и пережитое. Вот и логический ответ на происходящее. Хотя сама мысль, что красавица, с которой он говорил у очага, лишь плод его воображения, была неприятна, но и о окончательно исковерканной жизни думать не хотелось.
Дом. Он — дома.
Теперь всё будет хорошо.
Арель повернулся, чтобы спуститься со стены, пойти в свои покои и снять парадный мундир.
Арель нахмурилась. Одежда. На нем та же парадная форма, что и на ферме. Затем он заметил кое-что более тревожное. Флаги, развевающиеся над караулкой, чёрные — в знак траура.
Женщина у очага сказала ему, что в свёртке, который Нортон хотел передать Симмонсу, возможно, яд для королевской семьи. Неужели это правда? Неужто семья, которую он поклялся защищать, убита?
Шум дальше по стене привлёк его внимание, и Арель бросился к мужчинам вдалеке. Его капитан Уилтон и первый лейтенант Лэнгли разговаривали вполголоса. Они не подняли глаз при его быстром приближении. Не ответили на его оклик.
И когда он протянул руку, чтобы поздороваться, случилось невиданное. Рука прошла сквозь плоть капитана.
— Я здесь! — крикнул он им. — Пожалуйста, посмотрите на меня! Я здесь!
— Бедный Арель, — сказал Лэнгли.
Услышав своё имя, Арель понадеялся, что соратник наконец-то сможет его увидеть.
— Он был таким здоровым, вам не кажется это странным? Мужчина в рассвете сил, не злоупотребляющий выпивкой и курением трубки, — заметил Лэнгли. — Упасть замертво без причины, весьма подозрительно, сэр.
— Считаете, его кто-то убил? Почему же на теле нет ни единой раны? — спросил капитан Уилтон, понизив голос и оглядевшись, чтобы убедиться, что их никто не слышит.
Но они были не одни. Арель стоял прямо рядом с ними. Он покачал головой, душу охватило непреодолимое чувство паники.
— Я не умер! И стою перед вами!
Лэнгли подавил дрожь и посмотрел на небо.
— Вероятно, надвигается буря. Такой пронзительный холодный ветер — предзнаменование.
— Чего, лейтенант?
— Что дело не чисто. — Лэнгли закатил глаза. — Знаю, звучит глупо, но происходит что-то дурное. Я не в силах притворяться, что всё хорошо, если это не так.
— Вы правы в своих выводах. Однако это не всегда означает заговор в королевстве. Всё плохо, потому что человек, которому вы доверяли, друг и соратник для нас всех — покинул этот бренный мир в рассвете сил. Что в этом может быть правильного?
Раздался пронзительный звон.
Это не звон колоколов, оповещающих о приближении сумерек или отбивающих время, и даже не праздничный перезвон колокольчиков. Один протяжный оповещал о тяжёлой утрате.
Короткий — не семь подряд, как было бы во время похорон. Значит он погребён семь дней назад. Сегодня седмица.
Арель погиб семь дней назад — восемь, если считать день, предшествующий похоронам. Он пристально посмотрел на своих товарищей.
— Где я? — потребовал он ответа. — Куда упокоили моё тело?
Но точно так же, как маленькая девочка не могла слышать его, а фермерша видеть, лейтенант с капитаном не слышали и не видели его.
— Где? — закричал он.
Двое мужчин нахмурились, поёжились и плотнее закутались в кителя.
— Определённо надвигается шторм, — сказал Лэнгли.
Арель направился к проходу в стене, но прежде чем он смог сделать хоть шаг, оказался в проходе.
— Я не мёртв. — Он повторял это снова и снова. Но подумал о склепах в мавзолее, где хоронили слуг короны. Спустя миг он уже оказался там.
Как бы мне это удалось? Неужто я и правда покойник?
Он старался гнать такие мысли прочь. Но там, в тусклом свете мавзолея, где единственное освещение исходило от витражных окон на вершине высоких стен, Арель увидел то, что ожидал, но так надеялся не найти.
Свежий камень на стене, без водяных знаков из-за проблем с дренажом или крысиного помёта. Надгробная плита, скрывающая место упокоения человека, по которому звонили траурные колокола. И его имя выгравировано сверху.
— Я мёртв! — крикнул он пустому мавзолею.
Арель стоял и смотрел, казалось, целую вечность, но что он вообще знал о времени? Дни могли пролететь в мгновение ока.
Только что Арель слышал шум в темноте, а потом оказалось, что он уже неделю как помер.
Он напрягся.
Шум в темноте.
Советник короля окликнул Симмонса, который тоже дежурил в ту ночь. То, что таилось в свёртке, стоило Арелю жизни, если та женщина с фермы права. Очень скоро траурных перезвонов станет больше. Шесть ударов в колокол для шести членов королевской семьи.
Вспышка, и Арель оказался в покоях королевского советника. Нортон сидел за своим столом, читая что-то из книги со старыми и порванными страницами.
— Я чую твою панику и страх, так что можешь более не таиться.
Арель вздрогнул.
Неужели Нортон мог видеть его?
Но прежде чем он ответил или вступил с Нортоном в бой, Симмонс вышел из тени дверного проёма.
— Люди подозрительны! — Симмонс сплюнул. — Они продолжают засыпать меня вопросами, потому что я тогда дежурил с Арелем. Они думают, что мне что-то известно.
Нортон пожал плечами.
— Справедливости ради хочу заметить, любопытствующие правы, вам кое-что известно.
— Но я не убивал Ареля! — воскликнул Симмонс.
— И, честно говоря, я тоже его не убивал.
Арель нахмурилась. Он собственными глазами видел чёрные флаги и слышал звон траурного колокола. Смотрел на надгробную плиту с собственным именем в склепе.
Неужели Нортон намекает, что его убил кто-то другой?
Кому ещё это могло понадобиться?
— Ну, он не покончил с собой, — заметил Симмонс со свойственным ему сарказмом.
— Он не мёртв.
— Что? — спросил Симмонс.
— Что? — вторил ему Арель.
— Но я видел его тело, — заметил Симмонс.
— Я видел свой склеп! — гневно воскликнул Арель.
Двое мужчин зябко поёжились.
Нахмурившись, Нортон покосился в сторону Ареля, но покачал головой и снова перевёл взор на Симмонса.
— Он не умер, а зачарован.
— Зачарован? — Симмонс нахмурился. — Это колдовство?
— Да. Как ещё я смог бы одолеть одного из стражей? Это заклинание мне дорого обошлось. Я на всякий случай всегда носил его с собой. И такая пустая трата! — Советник прищурился, глядя на Симмонса. — Вас приставили к этой стене, Симмонс! Вам следовало там находиться и принять свёрток, а потом и заставить свою подругу-кухарку выполнить задание, за которое вам обоим заплатили. Но где вы были, Симмонс? Потому что точно знаю, не там, где следовало. Вас не было на своём посту. Можно подумать, что вы намеренно поменялись местами с Арелем. И таким образом пытались отказаться от нашей сделки.
Арель знал, что ему нужно быть внимательным. Необходимо услышать и запомнить каждое слово. Потрясённый словами Нортона он с трудом мог сосредоточиться.
Что значит заколдован? Какое заклинание может заставить человека выглядеть мёртвым настолько, чтобы его похоронили? И почему он мог ходить как дух или привидение, если не мёртв?
— Мне не нравятся ваши намёки, Нортон. Я не отказывался от нашей сделки. И не виноват в смене караула. У меня не было выбора. Я должен был повиноваться. Вы знаете, что капитан Уилтон изменил приказ. Если бы я не подчинился, меня бы немедленно отстранили, и это бросило бы на меня лишние подозрения. Да и ваше маленькое заклинание уже навлекло достаточно подозрений на гарнизон. Весь наш план пошёл прахом.
Нортон вскочил со стула и толкнул Симмонса к стене.
— И по чьей вине? Кто не смог находиться в должном месте? И даже сейчас явился в мои покои — место, где ни у кого из стражей нет причин находиться. Если бы кто-нибудь увидел, как вы пришли ко мне, какие подозрения пали бы на вас тогда — особенно после смерти королевской семьи? Поосторожней со своими оскорблениями, мальчик! Я заставил доблестного гвардейца выглядеть настолько мёртвым, чтобы его заперли в склепе и до сих пор мы слышим перезвон траурных колоколов. Хорошенько подумайте, что я сделаю с вами, если вздумаете перейти мне дорогу.
К чести Симмонса, он не отвёл взгляда от пронзительных глаз Нортона.
— Прошла неделя, Нортон. Если Арель не умер, когда его положили в тот склеп, после недели без еды и питья он уже скончался. Поэтому вы неправы в своих утверждениях. Арель мёртв.
— Я же сказал, он заколдован.
— И что дальше? Он просто проспит остаток вечности? Какое заклинание может проклясть человека на такое?
— Есть ограничение по времени. На всё есть своё ограничение. По мере того, как луна становится ярче, он будет угасать. Когда наступит полнолуние, Арель умрёт, если только лунный свет не коснётся тела, а этого не произойдёт, пока он покоится под надгробной плитой. Но хватит о нём. Он решил свою судьбу в тот момент, когда наставил на меня меч. Нам нужно поговорить о других жизнях. И время у нас тоже ограниченно. Если правящая династия не умрёт до конца праздника, то королевство Вестат отзовёт своё предложение, и нас сочтут неблагонадёжными партнёрами. Если мы потерпим неудачу, вы никогда не станете капитаном стражи, потому что разделите судьбу Ареля, я ясно выражаюсь?
— Совершенно. Итак, пир в честь дня рождения принцессы?
— Верно. — Нортон протянул Симмонсу свёрток — тот самый, который пытался передать Арелю той ночью на стене. — Берите и уходите. И мне все равно, каким окольным путём вы скроетесь или кого убьёте, чтобы скрыть ваш приход ко мне.
Арель бросился за свёртком, пытаясь каким-либо образом помешать Симмонсу совершить столь ужасное деяние.
Он упал сквозь людей, которые передали с рук в руки свёрток с ядом. Арель тяжело упал и продолжал лететь кувырком вниз, а когда остановился, оказался в тронном зале. На дворе царила поздняя ночь, и комната пустовала. Вероятно, он оказался здесь из-за отчаянной потребности спасти королевскую семью.
Как кто-то мог столь небрежно обсуждать убийство, особенно когда среди жертв дети? Они собирались убить принцессу на её восьмилетие. Какие монстры могли сотворить такое?
Но им это не удастся.
Арель остановит их. У него нет иного выбора.
В следующею секунду его словно клещами потянуло обратно в склеп. Растущая луна светила сквозь витражные окна, отбрасывая свет, который выбивал Ареля из колеи.
Это ещё не конец, но с тем же успехом для него всё кончено. Никто не мог его видеть. Слышать. И казалось, он не властен ни над чем в этом мире.
Его тело замуровано надгробной плитой с выгравированным на нём именем. Его именем. Учитывая, что он не может ни на что повлиять, его духу тоже следовало находиться в ловушке склепа. Что хорошего в том, чтобы знать о предстоящем убийстве великодушного и любимого короля, когда никто не мог услышать его предупреждения?
Но кое кто мог его услышать.
Ощущение рывка и падения не прекращалось долгое время. А когда закончилось, Арель очутился в сарае на западном хребте Тенали.

Грейс больше не слышала призрака, когда проснулась на следующий день после ночной беседы. Она спросила у сестры, но Аннабель тоже его не видела. Тогда Грейс сходила в сарай, но там было тихо и тепло от восходящего солнца. Она прошлась по дому и поискала какие-нибудь необычно холодные места, но на ферме царил уют и тепло. Возможно, дух смирился со своей судьбой и отправился в ожидающую его загробную жизнь.
На следующий день он тоже не появился.
Грейс не знала, почему сей факт её печалит. Возможно, он первый мужчина, заговоривший с ней за последние несколько лет, если не считать брата или работодателя. И, несмотря на свой холодный нрав, он был милым.
— Моя жизнь становится поистине жалкой, если я мечтаю о мёртвом мужчине, которого даже не видела, — буркнула она, проверяя в третий раз сарай
Она повернулась, чтобы уйти, и вошла прямо в поток ледяного воздуха.
— Вы нужны мне!
Это он. Её призрак вернулся.
— Что случилось? — Она почувствовала себя глупо, стоило вопросу сорваться с губ. Что случилось? Как будто смерть человека не значительное событие?
— Я не умер! — закричал он.
Или отрицание собственной смерти. Она покачала головой.
— Несчастный добрый человек. Понимаю, почему вы не хотите в это верить, но...
— Я жив! Меня заколдовали и закрыли в склепе, но я не умер. Пока нет. Но погибну, если вы мне не поможете.
— Не понимаю, — сказала Грейс, а затем пристальнее посмотрела в его сторону.
Неужели она что-то видит? Отблеск контура то появлялся, то исчезал из поля зрения. Когда он говорил, его профиль мерцал, как вода в солнечном свете. В каком-то смысле она могла его видеть, и то немногое выглядело весьма недурно. Сильный профиль. Воображение дорисовало незначительные детали красивого мужчины.
— Со вчерашнего дня многое произошло, — сказал он.
— Вы имеете в виду за эти два дня.
— Два дня? Уже столько времени потеряно. Советник короля заключил сделку с одним из стражников, чтобы отравить королевскую семью. Он проклял меня и я стал походить на покойника. Они похоронили меня в склепе. Отовсюду слышен звон траурных колоколов. Развеваются чёрные флаги. Но если мы через пять дней не вернёмся во дворец, в мавзолее будет покоиться король со своей семьёй. Пожалуйста, приведи своего брата. Мне нужно, чтобы он сопровождал меня во дворец. Время играет против нас, поэтому мы должны отправляться в путь немедленно! — Он направился к сараю, где стояла единственная лошадь.
Грейс не последовала за ним. Когда серебристый силуэт обернулся, она взирала на него как на умалишённого. Грейс не хотелось грубить, но...
— Во-первых, моего брата здесь нет. Он учится сапожному ремеслу в другом городе. Поэтому, если вы нуждаетесь в помощи, вам придётся попросить о ней меня. И впредь лучше проявите вежливость и не оскорбляйте меня предположениями, будто мой брат — единственный, кто способен вам помочь. И, во-вторых, как страж может отравить людей? У него для этого попросту нет возможностей. Поэтому идея кажется абсурдной.
На призрачном лице появилось подобие улыбки.
— Видите? Я тоже думал об этом. Только мне понадобилось больше времени, чтобы это осознать. Я сейчас явно не в форме. Вот почему мне нужны вы. И только вы, а не ваш брат. Мне нужен кто-то, кто поможет разобраться в путаных мыслях. Страж, о котором идёт речь, в сговоре с кухаркой. Мне необходимо, чтобы вы пошли со мной во дворец, помогли оживить моё тело, чтобы я смог предупредить государя, пока не стало слишком поздно. Мы должны немедленно отправляться в путь.
Он повернулся, намереваясь уйти, но когда она снова не последовала за ним, мужчина остановился и сказал:
— Знаю, что прошу о многом, чтобы вы покинули свой дом и семью. Но путешествие будет кратким, и на карту поставлены жизни, мисс...
— Блэкстон. Грейс Блэкстон. Вам не кажется странным, что вы хотите, чтобы я проделала весь путь до Тенали, и по-прежнему не знаете моего имени?
— Теперь оно мне известно, мисс Блэкстон.
— Зовите меня Грейс. Если мне предстоит проделать весь этот путь с вами, нам стоит использовать данные при рождении имена, верно?
Её призрак засветился. Очертания засияли, а в его присутствии стало немного теплее.
— Значит, вы поедете?
— Вы же сказали, что на кону человеческие жизни. Я не из тех женщин, которые отворачиваются от нуждающихся.
Именно по этой причине она никогда не покидала пределов своей деревни. Она не могла уйти, когда была необходима сестрёнке и матушке. Совесть не позволяла ей этого.
Но проведя несколько дней с братом и слушая его рассказы обо всём, что происходит в соседней деревушке, ей тоже захотелось приключений. Учитывая вероятность того, что возможно она останется старой девой, которой на роду написано учить деревенских детей до конца жизни. И возможно, ей никогда не стать хозяйкой собственной жизни, кроме этой маленькой авантюры. Поэтому Грейс твёрдо решила отправиться на поиски тела «призрака». Она поможет ему, чего бы ей это не стоило. И даже, когда вернётся домой, приключение останется в её памяти до конца жизни. В одинокой старости она будет вспоминать об этом с улыбкой.
Мать сможет управиться несколько дней с фермой сама. Учитывая, что счета оплачены, а сад с огородом ломились от фруктов и овощей.
— Перед уходом мне нужно уладить семейные дела, но да, я помогу вам, мистер Призрак.
— Мистер Призрак?
— Прошу прощения. Я не помню вашего имени.
— Меня зовут Арель Киран. — Бледный силуэт поклонился. — Вы можете называть меня просто Арель.
Грейс улыбнулась, волнение от намеченной цели захлестнуло её. Она отправила Аннабель к соседу, чтобы его сын отнёс послание в деревню и отдал в руки магистрата. Грейс уведомила его, что несколько дней не сможет заниматься с его детьми. Кроме этого, она обещала сообщить, когда сможет снова возобновить занятия.
Когда сестрёнка убежала, Грейс объяснила матери, что вынуждена ненадолго уехать и, как сможет, сразу вернётся. Матушка засыпала её вопросами, но она не стала рассказывать обо всём, что ей поведал призрак. Мать смягчилась лишь тогда, когда Грейс заявила, что ей нужен отдых. Немного времени подумать и уделить себе.
— Мам, я стольким пожертвовала, неужели я не заслуживаю нескольких дней покоя? Я всю себя отдала семье и прошу о малом.
Матери нечего было ответить на это, поскольку Грейс всем пожертвовала ради них. Поэтому, взяв с матери обещание следить за приусадебным участком, а также заботиться о младшей дочери, невзирая на её стремление доказать взрослым свою самостоятельность, Грейс отправилась в свою комнату.
Вернувшаяся к тому времени Аннабель увязалась за ней.
— Но ты не сказала, куда направляешься! — пожаловалась сестра, когда Грейс поспешила заняться сборами. Она, в отличие от призрака, нуждается в еде и постели.
— Кое-кто болен. Я хочу помочь.
— Ты говоришь загадками! — Аннабель откинула с лица выбившиеся пряди светлых волос, а затем упёрла руки в боки.
— Вы ещё не готовы? — Арель возник перед ними, в комнате мгновенно похолодало, и Аннабель вздрогнула.
Присмотревшись туда, откуда веяло холодом, она ахнула:
— Это призрак! Ты идёшь с призраком! — светлые бровки нахмурились. — Почему ты идёшь с призраком и куда?
— Умная девочка, — сказал Арель.
— Да, порой чересчур умная.
— Призрак только что назвал меня умной? — Аннабель выглядела довольной.
— А ты его не слышишь? — спросила Грейс. Когда малышка покачала головой, Грейс кивнула. — Что ж, докажи, что призрак прав, и будь умницей, пока я не вернусь. Слушай маму и помогай по дому.
— Это дитя меня не боится? — спросила Арель.
— Она взволнована, а не напугана.
— Он считает, я из пугливых? — спросила Аннабель.
— Нет, дорогая. Никто никогда не сказал бы о тебе ничего подобного. Я помогаю призраку вернуться домой и обрести покой. Не говори маме о нём. Она не поймёт. Обещаешь?
Аннабель кивнула с важным видом.
Взяв сумку, Грейс поцеловала мать и сестру на прощание. Снедаемая чувством вины она старалась не ёжиться. Не следовало ей уходить. Поступок крайне безответственный. С другой стороны, разве она может бросить заколдованного мужчину на произвол судьбы? Или позволить королевской семье погибнуть?
Оседлав коня, Грейс привязала сумки с провизией и спальный мешок к седлу. Еды она взяла побольше, чтобы не пришлось тратить монеты. В своём желании помочь другим Грейс не собиралась лишать семью денег, которые помогут семье перезимовать не впроголодь.
Она посмотрела в сторону ледяного сгустка воздуха у двери сарая. Рядом с таким попутчиком Грейс уже стало казаться, что наступила зима.
«Мне не следовало этого делать», — подумала она. — «Какая нормальная женщина бросает семью по просьбе незнакомца? Опять же, разве это правильно, остаться дома и не помочь, когда можешь?»
— И как мы это сделаем? — спросила она, запрыгнув в седло.
— Что?
— Вы слишком холодны, чтобы ехать верхом. Вы вмиг заморозите лошадь.
Он несколько минут размышлял.
— Я бы предложил встретиться с вами на привалах, но женщина не должна путешествовать одна. Вы сможете накрыть лошадь одеялом?
— А как поступим со мной? Если мы поедим вместе я тоже замёрзну. Кроме того, вас никто не видит. Это всё равно, что путешествовать в одиночку. — Лошадь отступила в сторону и ударила копытом о землю, стремясь отправится с всадницей в путь. — Тише, Мэйзи. Тише, девочка. — Возможно, она пыталась больше успокоить не животное, а собственное беспокойство, которое клокотало и скручивало внутренности узлом.
— И что мне делать, если вы пострадаете в пути или будете ранены? Как я узнаю, где вас найти, если оставлю?
— А как вы раньше узнали, как меня найти?
Он промолчал, потому что не знал. Грейс цокнула языком, чувствуя такое же нетерпение отправиться в путь, как и Мэйзи. Было ощущение, что если будет медлить, то может вообще передумать.
— Хорошо. — Грейс соскользнула с Мейзи и поспешила в дом, где взяла три одеяла из сундука в изножье своей кровати.
Двумя одеялами она накрыла лошадь, третье накинула на себя. Она почувствовала сзади его холодную тяжесть, не физическую, словно ощутимый холод имел эмоциональный вес. Не хотелось этого признавать, но вместе с ним она чувствовала себя в большей безопасности.
Грейс фыркнула.
Безопаснее? Путешествовать с призраком?
— Я не умер, — напомнил он, словно прочитав её мысли.
Мейзи, казалось, почти не замечала холода, когда заржала и стала нетерпеливо перебирать копытами.
— Конечно, нет. — Не став больше оправдываться, Грейс прищёлкнула языком и пустила кобылу трусцой.
Как только они миновали окрестные деревни и выехали на первые дороги, ведущие в Тенали, Грейс замедлила бег Мейзи. Нужно поберечь животное и не загнать бедняжку.
— Вы поступаете храбро, помогая мне. Честно говоря, вы поражаете меня своей смелостью. Ещё при первом моём появлении в вашей спальне, когда не убежали от меня с криком.
Грейс рассмеялась.
— Если говорить откровенно, такая идея закрадывалась мне в голову, но для этого пришлось бы выбраться из-под одеяла. Ваше появление остудило мою комнату настолько, что я не желала расставаться с последним источником тепла.
Он тоже засмеялся мягким серебристым переливом. У Грейс возникло ощущение, что смеялся он не часто.
Арель долго молчал, и она укрепилась в вере, что он серьёзный человек, не привыкший к праздной жизни.
— Простите, что я ворвался в вашу спальню. Я стоял на улице за дверью вашего дома и собирался постучать. Я лишь хотел попросить о помощи, и вдруг очутился рядом с вами.
— Что ж, вы пришли в правильное место. Так случилось, что моя матушка боится темноты, а сестрица, хоть и бесстрашная, но ещё слишком мала.
— А ваш брат? Разве той ночью он не был дома?
Грейс почувствовала укол негодования, возникший при упоминании о брате, и отогнала неприятное чувство.
— Тогда он приходил погостить. Недавно ему пришлось уехать, чтобы освоить ремесло. Сейчас он обременён заботами лишь о себе любимом.
Последние слова она не хотела произносить вслух, но они вырвались помимо воли.
— Вы злитесь на него.
Грейс повернулась в седле, пытаясь встретиться взглядом с призраком, хотя видела лишь неясный профиль.
— Нет! Не злюсь. Ему следовало уже давно уйти и начать строить свою жизнь.
Она не добавила, что ей тоже следовало много лет назад выйти замуж и обзавестись своей семьёй. Это уже неважно.
— А что случилось с вашим батюшкой?
Грейс прижала язык к зубам, обдумав сказанное, прежде чем слова сорвутся с губ. Она не хотела умалять достоинство своих близких. В конце концов, она любила семью.
— Отец отправился на охоту и не вернулся. Батюшка всегда кидался в омут с головой — не смотря на опасности. Горожане говорят, что в нём энергия била ключом, что он с радостью встречал все возможности, которые давала ему судьба. Они называли его жизнерадостным и энергичным.
Когда Арель не ответил, Грейс подумала, что ей, вероятно, удалось скрыть свои чувства относительно бурного рвения отца.
— Я всегда думал, что если обзаведусь женой и ребёнком, то точно не стану необдуманно ввязываться в драки или в рискованное дело. Не хочу выказать неуважение к вашему отцу, но даже сейчас, рискуя собственной жизнью, я проявляю осторожность — по крайней мере, настолько, насколько это возможно для члена королевской гвардии. Когда ты несёшь ответственность за других людей, прежде чем прыгнуть, нужно всё хорошенько обдумать.
Грейс следовало ответить, либо согласиться с данным утверждением, либо защитить. Но раздираемая противоречивыми желаниями, она решила промолчать. 
— Я честно не хотел проявлять неуважение.
— Нет. Вполне нормально, когда человек высказывает своё мнение. Это я проявила неуважение. Я люблю свою семью. Просто я старшая, и на меня легло бремя заботиться о близких, а брат ушёл учиться ремеслу, чтобы мы выжили. Именно поэтому я не могу покинуть отчий дом. Не они виноваты в возникшей у меня горечи, а я сама.
Они пересекли мост через реку, Грейс показалось, будто вселенная сыграла с ней злую шутку.
— Этот мост, например, — продолжала она. — Я никогда не пересекала его раньше. Впервые я так далеко нахожусь от дома. И я всегда хотела поехать в Блозен, чтобы посмотреть на мастерские стеклодувов. Слышала, что это самая диковинная вещь на земле. Нам с вами предстоит проехать через центр этого городка. Ирония в том, что я все равно не увижу величия их искусства.
— Простите, — сказала Арель. Грейс почувствовала себя ещё хуже. Она не собиралась жаловаться или злиться. Тем более говорить об этом вслух, но, накопившаяся в душе обида выплеснулась наружу, как выкипает забытое на плите молоко.
Грейс рассмеялась и, закатив глаза, посетовала на себя. Бедному призраку не повезло с компанией.
— Вы извиняетесь? Нет. Так не пойдёт. Мужчина не должен извиняться за просьбу помочь спасти не только его жизнь, но и целой семьи, в ущерб глупому желанию женщины увидеть дивное ремесло. Нет, такое никуда не годится. И это я прошу прощения. Ваша ситуация во всех отношениях ужасна. И я сделаю всё возможное, чтобы исправить положение.
Грейс не могла утверждать наверняка, но ей показалось, будто его рука обняла её и слегка сжала. Хотя, наверное, ей почудилось. Иначе она бы почувствовала не тепло, а холод.
Они чередовали шаг, рысь и галоп, чтобы не загнать лошадь. Ехали дорогой вдоль реки, так во время путешествия они могли не волноваться о воде. Хотя Арель заверил её, что они всегда смогут пополнить запасы, следуя по одному из притоков до самого дворца. Торговый тракт обеспечил хорошо протоптанный путь, поэтому они смогли поговорить.
Обо всем.
О королевской чете, которые нравились одним придворным, а другим — нет. О короле, который старается быть со всеми справедливым. О королеве, которая большую часть времени занята воспитанием детей, а не устройством балов. Арель рассказал о своей семье. Его матушка померла при родах, а отец был солдатом. Арель вырос в доме гвардейца и умел держать меч ещё до того, как у него выпал первый молочный зуб. Когда батюшка заболел и встретился с женой на небесах, сослуживцы отца не бросили Ареля, считая его одним из своих.
— Понимаете, они моя семья, — сказал Арель, как только они разбили лагерь на поляне в стороне от дороги, так чтобы не попасться на глаза любому мимо проезжающему разбойнику. — Вот поэтому мне так трудно понять предателя Симмонса. Конечно, он относительно недавно присоединился к нашим рядам, в отличие от большинства гвардейцев. Но Симмонс один из нас. Как он мог так поступить?
Грейс пожала плечами, сидя на спальном мешке. Ночь была достаточно тёплой, чтобы не разжигать костёр, пока Арель держался на небольшом расстоянии, а Грейс была хорошо укутанной. Арель предупредил, огонь может привлечь излишнее внимание. Он беспокоился, поскольку со стороны могло показаться, что она одинокая путница.
— Кто может ответить, почему некоторые люди решают навредить другим, а в итоге страдают сами? Возможно, они поступили бы иначе, будь у них возможность остановиться и задуматься о последствиях своих деяний?
— Простите. Я целый день надоедал вам своими рассказами.
— Не извиняйтесь. Интересно поговорить с умным человеком. Особенно, если это беседа не с престарелыми дамами, которые справляются о маменькином здоровье. Или родители хотят узнать об обучении своих чад. Или же молоденькие девицы, выпытывающие у меня о брате, когда тот вернётся и не рассматривает ли он кандидаток в жёны.
Арель рассмеялся. И, как это часто случалось в течение дня, бархатный звук согрел её.
— Значит, вашего брата считают завидной партией, не так ли?
— Многим может так показаться. Наша семья далеко не богата, но мой брат красив — настолько, что не заметить его трудно.
— Вероятно, это у вас семейное.
Грейс почувствовала, как жар пробежал по шее к щекам. Он считал её красивой?
— Простите?
Арель замешкал, прежде чем ответить:
— Он, вероятно, похож на кого-то из ваших родителей? Возможно, отца? Мне не довелось увидеть вашу матушку, но сыновья часто похожи на отцов.
От этого щёки запылали ещё жарче. Значит, он не хотел сделать ей комплимент. Грейс почувствовала себя глупой и обрадовалась отсутствию костра, который мог выдать её румянец. Дружеская беседа, которой казалось нет конца и края, с приходом темноты затихла.
Грейс зевнула, хотя чувствовала себя слишком бодрой от насыщенных событий, но решила, что им следует попытаться поспать. Независимо от того, устали они или нет.
— Если, конечно, вы отдыхаете. Спят ли призраки?
— Я не умер, — напомнил он ей.
— Нет. Знаю, но тем не менее, вас здесь тоже нет. — Грейс покачала головой и почувствовала, что, возможно, до конца своих дней продолжит молоть глупости. — Неважно, мне нужно поспать. Спокойной ночи, Арель.
— Спокойной ночи, Грейс.
Грейс забралась в спальный мешок и посмотрела на своего призрака. Он казался ярче, более заметным в лунном свете. Она закрыла глаза, поняв, что считает его красивым, даже если для него она дурнушка.
«Не будь дурой», — подумала Грейс. Призраки не бывают красивыми.
Но сколько бы она себя не убеждала, Грейс знала, Арель на самом деле очень красив. И речь совсем не о его внешности.

Арель наблюдал за Грейс, пока та спала — или притворялась спящей. Он смутил девушку, намекнув о её привлекательности, хотя ни капли не кривил душой. Она поистине прекрасна. Ему не следовало замечать дивного лица и фигуры, но каждое её движение очаровывало его.
Грейс хорошо держалась в седле — мало кто из знакомых ему дам мог похвастаться таким. При этом она отлично заботилась о лошади. И Мэйзи платила сторицей хозяйке за заботу. Они продвинулись дальше, чем он надеялся. И всё же впереди лежало множество миль, которые им предстоит преодолеть. Так много поставлено на карту, если они не успеют добраться до дворца в срок.
Так зачем же он тратил время, наблюдая, как тёмные волосы ниспадают на бледные щеки? Почему хочется убрать непослушные пряди с лица, чтобы увидеть изгиб челюсти? Отчего он мечтает, чтобы прекрасные, точно озёра прохладной голубой воды, очи распахнулись?
Он уж точно не нуждался в студёной водице. Ему и так было невероятно холодно. Но когда Грейс рядом, даже холод казался терпимым.
Он признался ей, что оказался в её комнате, когда попытался постучать в парадную дверь и попросить о помощи. Но скрыл, что помнил, как находился в темноте, ощущая вокруг себя холод склепа. Арель помнил, как в тот момент почувствовал отчаянную необходимость найти помощь. В следующий миг он очутился на её ферме. Словно вселенная знала, что она поможет, и ей это под силу.
А почему бы и нет?
Каким невероятным человеком она была, раз согласилась на это путешествие, даже поверила его необычным рассказам. За всю жизнь ни одна женщина не привлекала его внимания и не интересовала так сильно. Но ни одна никогда не была так полна сострадания, интеллекта и желания помочь, как эта женщина.
Ему больше, чем когда-либо, хотелось вернуться в собственное тело и иметь возможность прикоснуться к щеке, крепко обнять, а потом попробовать на вкус идеальные розовые губы.
«Прекрати это!»
Но его разум не переставал думать о ней, даже когда он отвернулся и посмотрел на небо и постоянно растущую луну.
«Слишком мало времени»
Недостаточно, чтобы сохранить ему жизнь и спасти королевскую семью. Недостаточно, чтобы насладиться компанией удивительной женщины, которая погубила его и околдовала сильнее, чем Нортон. Чары советника – лишь действие заклинания. А чувства, которые Грейс пробудила в Ареле, сильнее любой магии.
Он всю ночь наблюдал за ней, когда проносившаяся по небу луна освещала и отбрасывала тени на разные части прекрасного лица. Её красота, бесстрашие и сила внушали ему благоговейный трепет. Арель знал нескольких женщин, которые потеряв отца и мать, помогали близким. Но ни одна не оставалась в родительском доме и работала, чтобы обеспечить семью. Они все выходили замуж и жили своей жизнью. Конечно, они время от времени подкидывали родственникам горстку монет или оказывали какую-то услугу. Но разве кто-то из них взял на себя роль хозяйки дома так, как это сделала Грейс?
Нет, о таком ему не доводилось даже слышать.
Он медленно приближался к ней всю ночь, желая разглядеть более отчётливо, желая запечатлеть в памяти все детали, от маленькой родинки на мочке уха до морщинки над бровью, словно она даже во сне что-то обдумывала. Арель понял, что подкрался слишком близко, только Грейс задрожала, а её дыхание вырвалось из слегка приоткрытых губ в белом облачке пара. Арель отступил, но было поздно. Грейс пошевелилась и открыла глаза.
— Солнце встаёт! — Она быстро выбралась из спального мешка, поспешно сложила и упаковала провизию, а затем повесила всё обратно на седло. — Почему вы не разбудили меня?
Арель молча смотрел на неё. Что он мог сказать? Правду о том, что не посмел будить, сражённый её невообразимой красотой, и он не хотел прекращать любоваться ею. Арель почувствовал себя полным глупцом.
К счастью, она не стала настаивать на ответе, охваченная тревожными сборами. Через несколько мгновений они уже запрыгнули в седло и рысью умчались прочь.
Грейс ела чёрствый хлеб, орехи и сушёные ягоды из сумки, висевшей на седле, так что им не пришлось делать привал, чтобы позавтракать. Арель хотел дать ей высказаться, поскольку накануне она больше слушала. Желал доказать Грейс, что ему важно её мнение и он не поверхностный.
Так ли это? Неужто он поверхностен?
Арель помнил своё потрясение состоянием фермы, когда впервые туда явился, однако, вернувшись, он не видел ничего кроме неё. Да, он просил помощи её брата, но именно лицо девушки всплыло в памяти, когда он понял, что нуждается в помощи в снятии наложенного на него заклятия.
Её.
Она особенная. Не такая как все. Самое достойное и одновременно бесценное сокровище.
Грейс действительно разговаривала с ним. Рассказывала о лекарственных травах, которые выращивала и помогала больным. Со смехом призналась, что в Дейвене её называли ведьмой, когда она накормила пожилую даму отваром, который излечил старушку от дрожи и кашля.
— Мне кажется, госпожа Райерн разозлилась, поскольку желала смерти свекрови. Ей очень хотелось унаследовать прекрасный серебряный сервиз.
Грейс, казалось, могла посмеяться над любой невзгодой, которую подбрасывала ей жизнь. Даже в самой худшей ситуации она находила что-то забавное. С каждой новой рассказанной ею историей Арель чувствовал, будто она опутывает верёвкой его сердце и притягивает к себе.
За короткое время знакомства она вызвала у него глубокое восхищение.
Позже днём, когда они наткнулись на нескольких приближающихся к ним всадников, Арель запаниковал. Никто не мог его видеть. Со стороны Грейс казалась одинокой путницей. Продолжая восседать на лошадях мужчины выстроились в шеренгу поперёк тропинки, чтобы она не смогла их объехать, но Грейс придержала лошадь и сохранила спокойствие.
Она не запаниковала и не бросилась в лес, как сделала бы любая здравомыслящая женщина, поскольку это привело бы к погоне. Беглец — это человек, у которого, скорее всего, есть что украсть. Грейс встретилась с ними лицом к лицу, потребовала, чтобы незнакомцы пропустили её. Заявила, что их матери заслуживают порицания за таких невоспитанных мальчиков. Именно после упоминания матушек мужчины наконец отпустили её.
Стоило им оказаться на достаточном расстоянии, Грейс остановила лошадь в роще у дороги, которая скрывала их из поля зрения и позволила перевести дух.
— Не могу поверить, что вы это сделали! — сказала Арель.
— А мне не верится, что мы живы! — ответила она, прежде чем повернуться в седле, чтобы посмотреть на него. — Ну, один из нас по крайней мере.
— Я уже говорил...
— Знаю. Помню. Я просто поддразниваю, пытаюсь успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди прямо в грязь.
Поняв её точку зрения, Арель пропустил шутку мимо ушей.
— Вы проявили больше мужества и выдержки, чем любой мужчина в бою. Я впечатлён.
— Не стоит. Я готова не отходя от этого места упасть в обморок.
Но она не лишилась чувств. Немного перевела дух и, спустя мгновение, прищёлкнула языком и продолжила путь.
Арель наблюдал за ней вторую ночь, когда она спала, и третью. К вечеру четвёртой ночи они подъехали к окраинам королевского города. Он не хотел делать привал, но час был поздний, а в такой близи от города у них гораздо больше шансов нарваться на неприятности. Арель наблюдал, как Грейс разбивает лагерь, и чувствовал себя виноватым из-за того, что физически не мог ничем помочь ей. Он мог перемещаться в различные уголки мира, но не мог физически воздействовать на мир. Стал бесполезным, как призрак, которым она его величала.
— Где вы взял эти одеяла? — спросил он, как только она устроилась. — Они весьма прелестны.
Руки замерли на ветке, которой она чертила завитушки в грязи.
— Я сделал их в молодости, как часть приданного. Не знаю, почему до сих пор держала их в сундуке, не позволяя ими пользоваться. Их хранение означает, что ещё актуально первоначальное предназначение одеял. А это не так. — Морщинка на лбу стала глубже.
— А почему нет?
— Я старая дева. Любой мужчина моего возраста в родном городе уже благополучно женат. А пожилые лишь ищут, на кого переложить дела, оставленные им умершей супругой. Я не против ответственности, но не желаю занимать чье-то место или соглашаться на отношения, в которых я превращусь в гувернантку, а не спутницу жизни.
Арель не понимал, почему лишь мысль о том, что она вообще может выйти замуж за кого-то, причиняла ему боль, но всё же выдавил из себя:
— Есть и другие города помимо вашего.
— Мы уже выяснили, что я никогда раньше не покидала Дейвен.
— Но сейчас сделали это, — заметил он, не зная, почему продолжает настаивать на этом разговоре.
— Верно. После того, как мы спасём вас, я просто на обратном пути заеду в один из магазинов и подберу себе мужа.
Арель не ответил. Да и что он мог сказать? Что ей не нужно обременять себя походами по магазинам? Он вёл себя нелепо.
— Вы сегодня ярче, — немного помолчав, заметила Грейс.
— Ярче?
— Выглядите более отчётливо. Я вас вижу. Вы словно сотканы из лунного света, но я вас вижу, — она покачала головой. — Нам нужно поспать. Завтра мы соединим ваш дух с телом.
Арель пробормотал что-то в знак согласия, когда она зарылась в спальный мешок и заснула. Грейс не притворялась спящей, а это означало, что девушка невероятно измотана. Арель сожалел о своём участии и истощении, но не жалел о том, что заручился её помощью или о том, что она рядом с ним. Арель наблюдал за ней всю ночь и думал, что если он умрёт в этом приключении, то хочет, чтобы она стала последней, кого он увидит.

Арель наблюдал за Грейс, пока та спала — или притворялась спящей. Он смутил девушку, намекнув о её привлекательности, хотя ни капли не кривил душой. Она поистине прекрасна. Ему не следовало замечать дивного лица и фигуры, но каждое её движение очаровывало его.
Грейс хорошо держалась в седле — мало кто из знакомых ему дам мог похвастаться таким. При этом она отлично заботилась о лошади. И Мэйзи платила сторицей хозяйке за заботу. Они продвинулись дальше, чем он надеялся. И всё же впереди лежало множество миль, которые им предстоит преодолеть. Так много поставлено на карту, если они не успеют добраться до дворца в срок.
Так зачем же он тратил время, наблюдая, как тёмные волосы ниспадают на бледные щеки? Почему хочется убрать непослушные пряди с лица, чтобы увидеть изгиб челюсти? Отчего он мечтает, чтобы прекрасные, точно озёра прохладной голубой воды, очи распахнулись?
Он уж точно не нуждался в студёной водице. Ему и так было невероятно холодно. Но когда Грейс рядом, даже холод казался терпимым.
Он признался ей, что оказался в её комнате, когда попытался постучать в парадную дверь и попросить о помощи. Но скрыл, что помнил, как находился в темноте, ощущая вокруг себя холод склепа. Арель помнил, как в тот момент почувствовал отчаянную необходимость найти помощь. В следующий миг он очутился на её ферме. Словно вселенная знала, что она поможет, и ей это под силу.
А почему бы и нет?
Каким невероятным человеком она была, раз согласилась на это путешествие, даже поверила его необычным рассказам. За всю жизнь ни одна женщина не привлекала его внимания и не интересовала так сильно. Но ни одна никогда не была так полна сострадания, интеллекта и желания помочь, как эта женщина.
Ему больше, чем когда-либо, хотелось вернуться в собственное тело и иметь возможность прикоснуться к щеке, крепко обнять, а потом попробовать на вкус идеальные розовые губы.
«Прекрати это!»
Но его разум не переставал думать о ней, даже когда он отвернулся и посмотрел на небо и постоянно растущую луну.
«Слишком мало времени»
Недостаточно, чтобы сохранить ему жизнь и спасти королевскую семью. Недостаточно, чтобы насладиться компанией удивительной женщины, которая погубила его и околдовала сильнее, чем Нортон. Чары советника – лишь действие заклинания. А чувства, которые Грейс пробудила в Ареле, сильнее любой магии.
Он всю ночь наблюдал за ней, когда проносившаяся по небу луна освещала и отбрасывала тени на разные части прекрасного лица. Её красота, бесстрашие и сила внушали ему благоговейный трепет. Арель знал нескольких женщин, которые потеряв отца и мать, помогали близким. Но ни одна не оставалась в родительском доме и работала, чтобы обеспечить семью. Они все выходили замуж и жили своей жизнью. Конечно, они время от времени подкидывали родственникам горстку монет или оказывали какую-то услугу. Но разве кто-то из них взял на себя роль хозяйки дома так, как это сделала Грейс?
Нет, о таком ему не доводилось даже слышать.
Он медленно приближался к ней всю ночь, желая разглядеть более отчётливо, желая запечатлеть в памяти все детали, от маленькой родинки на мочке уха до морщинки над бровью, словно она даже во сне что-то обдумывала. Арель понял, что подкрался слишком близко, только Грейс задрожала, а её дыхание вырвалось из слегка приоткрытых губ в белом облачке пара. Арель отступил, но было поздно. Грейс пошевелилась и открыла глаза.
— Солнце встаёт! — Она быстро выбралась из спального мешка, поспешно сложила и упаковала провизию, а затем повесила всё обратно на седло. — Почему вы не разбудили меня?
Арель молча смотрел на неё. Что он мог сказать? Правду о том, что не посмел будить, сражённый её невообразимой красотой, и он не хотел прекращать любоваться ею. Арель почувствовал себя полным глупцом.
К счастью, она не стала настаивать на ответе, охваченная тревожными сборами. Через несколько мгновений они уже запрыгнули в седло и рысью умчались прочь.
Грейс ела чёрствый хлеб, орехи и сушёные ягоды из сумки, висевшей на седле, так что им не пришлось делать привал, чтобы позавтракать. Арель хотел дать ей высказаться, поскольку накануне она больше слушала. Желал доказать Грейс, что ему важно её мнение и он не поверхностный.
Так ли это? Неужто он поверхностен?
Арель помнил своё потрясение состоянием фермы, когда впервые туда явился, однако, вернувшись, он не видел ничего кроме неё. Да, он просил помощи её брата, но именно лицо девушки всплыло в памяти, когда он понял, что нуждается в помощи в снятии наложенного на него заклятия.
Её.
Она особенная. Не такая как все. Самое достойное и одновременно бесценное сокровище.
Грейс действительно разговаривала с ним. Рассказывала о лекарственных травах, которые выращивала и помогала больным. Со смехом призналась, что в Дейвене её называли ведьмой, когда она накормила пожилую даму отваром, который излечил старушку от дрожи и кашля.
— Мне кажется, госпожа Райерн разозлилась, поскольку желала смерти свекрови. Ей очень хотелось унаследовать прекрасный серебряный сервиз.
Грейс, казалось, могла посмеяться над любой невзгодой, которую подбрасывала ей жизнь. Даже в самой худшей ситуации она находила что-то забавное. С каждой новой рассказанной ею историей Арель чувствовал, будто она опутывает верёвкой его сердце и притягивает к себе.
За короткое время знакомства она вызвала у него глубокое восхищение.
Позже днём, когда они наткнулись на нескольких приближающихся к ним всадников, Арель запаниковал. Никто не мог его видеть. Со стороны Грейс казалась одинокой путницей. Продолжая восседать на лошадях мужчины выстроились в шеренгу поперёк тропинки, чтобы она не смогла их объехать, но Грейс придержала лошадь и сохранила спокойствие.
Она не запаниковала и не бросилась в лес, как сделала бы любая здравомыслящая женщина, поскольку это привело бы к погоне. Беглец — это человек, у которого, скорее всего, есть что украсть. Грейс встретилась с ними лицом к лицу, потребовала, чтобы незнакомцы пропустили её. Заявила, что их матери заслуживают порицания за таких невоспитанных мальчиков. Именно после упоминания матушек мужчины наконец отпустили её.
Стоило им оказаться на достаточном расстоянии, Грейс остановила лошадь в роще у дороги, которая скрывала их из поля зрения и позволила перевести дух.
— Не могу поверить, что вы это сделали! — сказала Арель.
— А мне не верится, что мы живы! — ответила она, прежде чем повернуться в седле, чтобы посмотреть на него. — Ну, один из нас по крайней мере.
— Я уже говорил...
— Знаю. Помню. Я просто поддразниваю, пытаюсь успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди прямо в грязь.
Поняв её точку зрения, Арель пропустил шутку мимо ушей.
— Вы проявили больше мужества и выдержки, чем любой мужчина в бою. Я впечатлён.
— Не стоит. Я готова не отходя от этого места упасть в обморок.
Но она не лишилась чувств. Немного перевела дух и, спустя мгновение, прищёлкнула языком и продолжила путь.
Арель наблюдал за ней вторую ночь, когда она спала, и третью. К вечеру четвёртой ночи они подъехали к окраинам королевского города. Он не хотел делать привал, но час был поздний, а в такой близи от города у них гораздо больше шансов нарваться на неприятности. Арель наблюдал, как Грейс разбивает лагерь, и чувствовал себя виноватым из-за того, что физически не мог ничем помочь ей. Он мог перемещаться в различные уголки мира, но не мог физически воздействовать на мир. Стал бесполезным, как призрак, которым она его величала.
— Где вы взял эти одеяла? — спросил он, как только она устроилась. — Они весьма прелестны.
Руки замерли на ветке, которой она чертила завитушки в грязи.
— Я сделал их в молодости, как часть приданного. Не знаю, почему до сих пор держала их в сундуке, не позволяя ими пользоваться. Их хранение означает, что ещё актуально первоначальное предназначение одеял. А это не так. — Морщинка на лбу стала глубже.
— А почему нет?
— Я старая дева. Любой мужчина моего возраста в родном городе уже благополучно женат. А пожилые лишь ищут, на кого переложить дела, оставленные им умершей супругой. Я не против ответственности, но не желаю занимать чье-то место или соглашаться на отношения, в которых я превращусь в гувернантку, а не спутницу жизни.
Арель не понимал, почему лишь мысль о том, что она вообще может выйти замуж за кого-то, причиняла ему боль, но всё же выдавил из себя:
— Есть и другие города помимо вашего.
— Мы уже выяснили, что я никогда раньше не покидала Дейвен.
— Но сейчас сделали это, — заметил он, не зная, почему продолжает настаивать на этом разговоре.
— Верно. После того, как мы спасём вас, я просто на обратном пути заеду в один из магазинов и подберу себе мужа.
Арель не ответил. Да и что он мог сказать? Что ей не нужно обременять себя походами по магазинам? Он вёл себя нелепо.
— Вы сегодня ярче, — немного помолчав, заметила Грейс.
— Ярче?
— Выглядите более отчётливо. Я вас вижу. Вы словно сотканы из лунного света, но я вас вижу, — она покачала головой. — Нам нужно поспать. Завтра мы соединим ваш дух с телом.
Арель пробормотал что-то в знак согласия, когда она зарылась в спальный мешок и заснула. Грейс не притворялась спящей, а это означало, что девушка невероятно измотана. Арель сожалел о своём участии и истощении, но не жалел о том, что заручился её помощью или о том, что она рядом с ним. Арель наблюдал за ней всю ночь и думал, что если он умрёт в этом приключении, то хочет, чтобы она стала последней, кого он увидит.

Крик Грейс наполнил чувства Ареля и оборвался во внезапной тишине. Он не видел ничего, кроме чёрных глубин, уходящих в вечность. Неужто это смерть? Болезненное, жгучее покалывание, растекающееся от ступней к пальцам? Он даже не успел поблагодарить и попрощаться с Грейс. Не смог сказать, какая она необыкновенная.
Он почувствовал, как закрытых век коснулся свет. Лунное сияние. Душа вернулась в тело. Арель лежал на спине за мавзолеем.
«Жив ли я?»
Он пошевелил пальцем. Удачно. Пошевелил пальцами ног. От этих действий нервные окончания покалывали и мучительно ныли, когда кровь вновь приливала к конечностям.
— Я жив! — Собственный хриплый голос мало выказывал того благоговения, которое он испытывал от этого заявления.
Арель попытался сесть, но помешала дикая головная боль.
Им удалось! Они сделали это! Спасли короля, королеву и малышей. И его тоже.
Слезы текли из глаз, даже когда Арель засыпал, измученный всем, через что пришлось пройти его телу.
Когда Арель снова проснулся, он лежал в своей комнате в сторожке.
— Грейс? — позвал он, щурясь, прежде чем выпить воды, в которой так отчаянно нуждался.
— Я здесь.
— Конечно, она здесь. Глупая женщина не отходила от вас с тех пор, как мы привели её к вам. Уже неделю как вы то приходите в сознание, то впадаете в беспамятство. И она не отходит от вашего ложа. Путаясь под ногами, как ужасный пёс королевы.
Арель узнала голос лекарши. Маленькая ладошка сжала его руку. Пружины кровати прогнулись под тяжестью горячего тела. Он крепче сжал нежные пальцы.
— Целую неделю?
— Как я могла уйти, не убедившись, что ты выживешь? Как себя чувствуешь? — спросила она.
— Со мной все в порядке, потому что ты осталась. Ты могла вернуться домой, но не покинула меня.
— Моя семья в порядке. Король послал слугу в Дейвен, помочь моей родне, когда я отказалась уезжать.
Он поднёс ладонь к пересохшим губам и поцеловал нежную кожу.
— Мне кажется, на обратном пути домой тебе не нужно ходить по магазинам в поисках мужа. Думаю, тебе стоит остаться ещё ненадолго и посмотреть, не нашла ли ты его здесь.
Грейс и лекарка ахнули.
Арель рассмеялась.
Исцеление от перенесённого им испытания заняло у Ареля несколько месяцев. Грейс оставалась рядом с ним, читала интересные книги и разговаривала обо всем. И когда он предложил её матери выкуп за невесту, благородя которому её семья больше ни в чем не нуждалась, Грейс приняла его. Арель понял, что не сможет найти большего счастья.
В качестве сюрприза для своей новобрачной он решил вернуться в Дейвен, чтобы повидаться с её семьёй. Они могли забрать их с собой во дворец на свадьбу, достойную члена личной гвардии короля.
Но сначала Арель остановился на окраине города, сразу за мостом, на другой стороне реки от Дейвена. Он завязал глаза Грейс повязкой, надеясь, что она ещё не поняла, где они находятся.
— Что все это значит? — спросила любимая с улыбкой.
— То, чего ты заслуживаешь. — Он пустил лошадь рысью остаток пути до города, где помог ей спуститься и проводил до лавки ремесленника. Он дождался подходящего момента и снял повязку с глаз.
— Стеклодувы! — выдохнула Грейс, радостно захлопав в ладоши. Она наблюдала, как ремесленники закручивают синие и зелёные шарики выдувая бутылки. Арель с улыбкой наблюдал за ней. Грейс повернулась и подняла к нему лицо. — Я люблю тебя, мой лунный призрак.
— И я люблю тебя.
Стоило их губам слиться в поцелуе, как Арель, не выпуская возлюбленную из объятий, забылся в сладостных ощущениях. Растворился и потерялся навеки в Грейс, при этом понимая, что не хочет быть найденным.

От всей души хочу поблагодарить Лайлу, что согласилась отредактировать эту восхитительную сказку. Спасибо, Свете, что несмотря на загруженный график, смогла мне помочь выложить "Танец с луной" на сайт. Вы лучшие девочки!

Всем читателям приятного прочтения. Надеемся, этот рассказ понравится вам так же как и нам. Заранее спасибо за комментарии.

Девочки, спасибо большое за новый перевод!!! Большое спасибо, что радуете нас интересными историями!

ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПЕРЕВОД!!!