Глава 18

— Ну вот, а мы так хорошо ладили… — пробормотала Наоми, что лишь ещё больше разозлило Конрада. Последние три дня путь вампира к выздоровлению не был простым и гладким, скорее весьма извилистым, с крутыми поворотами, на которых его бесчисленное количество раз заносило назад.
Сейчас они как раз были в состоянии одного из таких вот откатов.
— Наоми, поклянись, что добудешь для меня этот ключ! — требовал Конрад, расхаживая с угрожающим видом перед девушкой, сидящей на кушетке у окна. — Сегодня вечером мои братья уж точно появятся.
Вампиры должны были вернуться ещё день назад, но почему-то задерживались.
— Я же сказала тебе, что не хочу это даже обсуждать, — возразила Наоми. По правде говоря, она даже думать об этом не хотела. Мёрдок считал, что состояние Конрада снова ухудшится, если поторопиться с его освобождением. И Наоми по-прежнему опасалась, что он впадёт в ярость и набросится на братьев, если те попадут ему под горячую руку.
Едва Наоми готова была дать слабину, ей стоило лишь напомнить себе, как всего неполные две недели назад Конрад плевал кровью в лицо братьям, и её решимость тут же укреплялась. Братья разыскивали Конрада несколько веков, так что Наоми не желала оказаться безмозглым призраком, которому втемяшилось освободить вампира, едва он пошёл на поправку.
Прятать от него ключ было рискованно — девушка прекрасно представляла себе бешенство, в которое придёт Конрад, если узнает, что ключ всё это время был у неё. Однако Наоми не хотела, чтобы он зациклился на этом, особенно сейчас, когда его состояние медленно, но верно улучшалось. Если бы Конрад прознал, что у неё есть ключ, это стало бы навязчивой идеей вампира, и он угрозами заставил бы его отдать.
Наоми не лгала ему, просто избегала этой темы. Однако она понимала, что если Росу станет известно, что средство к его освобождению давным-давно лежит в одной из её комнатных туфель в потайной студии, вампир захочет её просто убить…
Конрад перестал мерить комнату шагами.
— Я знаю, тебе мои братья кажутся героями, но если моё состояние не улучшится, они убьют меня, Наоми.
Наоми не верила в это, но знала, что переубедить Конрада не сможет.
— Ты думаешь, я допущу, чтобы в этих стенах тебе кто-нибудь навредил?
Любого, кто попытается убить её вампира, она вышвырнет в болота дельты pour les alligators¹.
— Ты не понимаешь, что поставлено на карту! — огрызнулся он, едва не срываясь на крик. — Если ты не расслышала, они решительно настроены «положить конец моим страданиям»! — мускул задёргался на щеке вампира, что было верным признаком надвигающегося приступа ярости.
К сожалению, эти приступы продолжали случаться. Такой мужчина, как Конрад, просто не мог находиться взаперти. Вампира постоянно угнетало чувство собственного бессилия, и при этом ему всё ещё трудно было управлять своей агрессией.
Порой Рос был подобен бочонку с порохом, который мог в любой момент взорваться. Однако свирепость Конрада была столь неподдельной и искренней! Наоми помнила Луиса двуличным и преисполненным обмана. Ярость же Конрада клокотала в нём в первозданном виде и без прикрас. Этот мужчина не скрывал то, чем являлся.
Впрочем, это вовсе не значило, что Наоми собиралась смиренно терпеть его поведение, если оно оскорбляло её. Однажды она прочла статью о том, как следует устанавливать границы в общении с другими людьми. Если кто-либо ведёт себя недопустимым образом, не следует поощрять подобное поведение, нужно просто игнорировать таких людей. Когда Конрад становился невыносим, Наоми разворачивалась и покидала его, что, по правде говоря, имело прискорбный результат, потому что он лишь ещё больше злился.
Совладав со своим нравом и успокоившись, вампир обычно отправлялся на её поиски и находил Наоми в её излюбленной беседке-фолли или в заросшем саду. Глядя куда угодно, только не в лицо девушки, он, как правило, протягивал руку и резко ронял что-нибудь вроде: «Пошли» или «Не надо убегать...»
— Чёрт побери, Наоми! Почему ты не можешь сделать это для меня? — рявкнул Конрад и в очередной раз ударил кулаком об стену её дома. Терпение Наоми лопнуло.
— Я сотню раз просила тебя не ломать мой дом, Конрад, — произнесла она самым спокойным голосом, на который была только способна. — Может быть, мой дом и выглядит не бог весть как, но это всё, что у меня есть. И если ты не в состоянии относиться уважительно к тому, чего я хочу, я в таком случае не желаю быть рядом с тобой.
И, чтобы он не смог последовать за ней, Наоми телепортировалась в буйно разросшийся сад прямо под палящие лучи полуденного солнца. Оттуда, паря в воздухе над извилистыми запущенными и заросшими травой дорожками, она полетела на берег в свою беседку.
Чем ближе был берег, тем отчётливее Наоми слышала, как под водной гладью сновали обитатели дельты. Они тоже чувствовали её приближение. Почему другие так не могли? Почему лишь Конрад et les animaux² были способные её чувствовать и видеть?
Каждый раз, когда Конрад пытался обуздать свой нрав, он устремлялся именно сюда и ходил из стороны в сторону, пока не успокаивался. У Наоми защемило в груди, когда она остановилась взглядом на протоптанной ногами мужчины дорожке вдоль берега, вокруг торчащих из земли корней кипариса.
«Что же мне с ним делать?»
Он так старался. И достиг значительных результатов.
Она подсмотрела однажды, как Конрад нашёл тряпку и попытался с её помощью начистить до блеска свои ботинки, словно солдат, которым он когда-то был. Вампир ежедневно принимал душ, чистил зубы и брился. Ну, возможно, брился он раз в два дня, но ей нравилась лёгкая щетина. Каждый день на закате Наоми, борясь с отвращением, приносила ему кружку крови, из той, что оставили братья. И Конрад выпивал её, потому что его хозяйке это стоило таких очевидных усилий. Постепенно цвет кожи вампира значительно улучшился, а мускулы налились ещё больше.
И по мере того, как он шёл на поправку, они говорили друг с другом всё больше и больше, оба отчаянно нуждаясь в общении. Часто они теряли нить рассуждений, перепрыгивая то назад, то вперёд, но отлично понимали друг друга, словно их мысли каким-то непостижимым образом были абсолютно схожими. Наоми как-то сказала ему:
— Мне нравится, как мы то умолкаем, то снова начинаем говорить, как ни в чём не бывало. Кажется, нет необходимости отзываться на каждое замечание, нет нужды что-то пояснять — как будто мы чувствуем друг друга, понимаем с полуслова. Это всё равно, что танцевать.
— Или заниматься сексом?
Она улыбнулась:
— Только, если он потрясающий.
Он, соглашаясь, кивнул:
— Тогда у нас был бы потрясающий секс.
«О, Господи, да, мог бы быть...»
Казалось, они подходили друг другу во всех смыслах. Конечно, вампир был наполовину безумен, но, поскольку Наоми была призраком из времен «Сухого закона»³, имевшим склонность к воровству презервативов, пристрастие к пирожным «Мун-пай»⁴ и коллекционированию нижнего белья, в отношении неё также можно было сказать, что она слегка не от мира сего.
Конрад мог её видеть, и присутствие Наоми, казалось, было единственным, что успокаивало его разум. Вампир постепенно приходил в норму, а Наоми чувствовала себя счастливой, как никогда прежде за прошедшие восемьдесят лет. Их истерзанные души обрели подобие покоя рядом друг с другом в этом разрушающемся доме.
Возможно, пребывание Конрада здесь не было такой уж случайностью, как она полагала сначала. Наоми не могла поверить, что всё это лишь совпадение. Может быть, ему суждено спасти Наоми от её проклятой загробной жизни?
А может быть, судьба Маргариты л'Ар так ничему её и не научила. Если кто и должен был спасать Наоми, то только она сама...
Как только наступили сумерки, явился Конрад.
— Я не буду больше наносить вред твоему дому, — сообщил вампир сходу, при этом умудрившись сохранять одновременно и строптивое, и раскаивающееся выражение лица.
— Merci d' avance⁵.
— Я хочу, чтобы ты пошла в дом вместе со мной, — сказал Рос и протянул ей руку.
— Нет, Конрад, не сегодня, — ответила Наоми, заставляя его заскрежетать зубами.
Она знала, что её отказ расстроил его не только потому, что он хотел быть рядом с ней. Наоми полагала, что Конрад испытывал тайную потребность защищать её, словно ей что-то угрожало, и она нуждалась в его защите.
Как будто он считал, что вправе опекать её.
Когда бы он ни смотрел на Наоми в последнее время, его глаза темнели, и взгляд становился всё более и более собственническим.
— Возможно, я сломал кое-что, но я же многое и отремонтировал, — заметил Конрад.
— C’est vrai⁶, — согласилась Наоми. Вампир раздобыл кое-какой инструмент в сарае за подъездной аллеей и подремонтировал дом, починив на скорую руку и залатав дыры в окнах, а также посадил на петли входную дверь, которую сам же и вынес недавно.
Как будто повинуясь какому-то непреодолимому инстинкту, Конрад, казалось, вознамерился окружить Наоми заботой, содержать в тепле и безопасности, и изо всех сил пытался придать главным апартаментам поместья пригодный для жилья вид.
На кровать в основной спальне Конрад уложил новый матрац и добавил к обстановке комнаты несколько предметов мебели из того, что удалось найти. На чердаке вампир откопал антикварный туалетный столик и стул, о которых даже Наоми понятия не имела. Каким-то чудодейственным образом ему удалось прочистить дымоход, и теперь они могли разводить огонь в камине. И, хотя не было заметно, что он мёрз, а Наоми не ощущала холод в принципе, он сообщил ей, что отныне она будет спать с ним в этой комнате.
Это живо напомнило Наоми, что он был военачальником семнадцатого столетия, рождённым аристократом. Конрад Рос привык, чтобы его желаниям подчинялись.
Поэтому он оказался совершенно сбитым с толку, когда она лишь рассмеялась в ответ и высказала мнение, что его деспотические повадки кажутся ей très charmant⁷. А когда Наоми сообщила ему, что у неё уже есть своя комната в доме, он и вовсе разозлился.
Вампира в высшей степени раздражал тот факт, что у неё уже было собственное убежище, куда она каждый день удалялась, оставляя его одного…
— Итак, ты идёшь? — повторил мужчина.
Когда она и с места не сдвинулась, у Конрада буквально на лице было написано, как у него чешутся руки затащить её в дом. Безо всякого сомнения, если бы она существовала во плоти, вампир бы силой заставил её вернуться. Если бы она была материальна, то уже висела бы у Роса на плече, а он тащил бы её в дом.
Этот мужчина, нависавший над Наоми подобно горе, мало-помалу смирялся с тем, что его огромная физическая сила, на которую он, безусловно, полагался во всём и везде, была абсолютно бесполезна в её случае.
Хоть в чём-то её бестелесность оказалась очевидным преимуществом.
Поэтому, если Конрад желал быть с ней, ему стоило убедить её вернуться назад или же не вести себя в самом начале так, чтобы ей захотелось покинуть его.
— Я сказала — не сегодня, — настояла девушка, хотя чувствовала себя не менее несчастной вдалеке от вампира. Однако Наоми не могла позволить, чтобы у него вошло в привычку срывать свой гнев на её доме — или на ней.
— Поступай, как знаешь, — ответил он, едва сдерживая бурлящие эмоции, и отвернулся, чтобы уйти. И всё же Наоми успела заметить, как задёргался мускул на его щеке.

Поздно ночью Наоми, только-только задремавшая в своей студии, проснулась от вопля Конрада.
И, прежде чем она успела подумать, что делает, девушка телепортировалась к нему. В ту секунду, когда она материализовалась рядом с вампиром, Конрад вскинулся и снова закричал во все легкие так, что стёкла задребезжали в окнах.
Наоми метнулась к нему, увидев, как он спустил ноги с кровати и сел.
— Конрад, всё в порядке. Это был просто сон.
Раскачиваясь из стороны в сторону, Рос упёрся локтями в колени и сжал голову закованными в цепи руками.
— Моя голова… разрывается.
Он так сильно сжимал виски, что Наоми испугалась, как бы он не раздавил собственный череп.
— Ш-ш, ш-ш, mon coeur , — прошептала Наоми и толкнула вампира с помощью телекинеза, опрокидывая его на спину. — Всё закончилось.
— Я не хочу… не хочу быть таким больше, — его голос был полон страдания.
— Тебе стало гораздо, гораздо лучше, — уговаривала мужчину девушка. — Скоро твои кошмары прекратятся.
Конрад сфокусировал на ней взгляд, словно только сейчас заметил, что Наоми здесь.
— Ты была… убита, ты напоминаешь мне о всех тех вещах, которые я делал… о последствиях, — сдавленно выговорил он. — И, глядя на тебя, я вижу, что мог бы иметь… если бы всё было… по-другому.
Он снова схватился за голову и забормотал: — Ты — всё, чего не хватало в моём прошлом. И всё, чего будет не хватать в будущем.
Наоми знала, что назавтра он не вспомнит почти ничего из сказанного, а может, и не единого своего слова, но она будет помнить.
— Конрад, твоё будущее не предопределено. У тебя ещё много хорошего впереди.
— Ты — идеальное наказание для меня.
— О, — задохнулась Наоми и поднялась, чтобы уйти, но он потянулся, чтобы удержать её. Когда его огромная ладонь сомкнулась, ухватив лишь воздух, он отвернулся и в отчаянии ударил кулаком об изголовье кровати. Его пылающие красные глаза были пусты.
— Был ли на свете человек, который желал своё собственное наказание с большей силой? — прохрипел вампир.
Наоми ничего не ответила, но вернулась, села рядом с ним и убрала волосы с его лба. Она не хотела, чтобы он испытывал подобную боль, и неистово желала быть способной избавить Конрада от неё. Когда-то он был героем, посвятившим свою жизнь чему-то великому, но сейчас он страдал.
Наоми знала, что этот мужчина был сломлен и нуждался в спасении. И за последние трое суток она убедилась, что вампир был достоин того, чтобы его спасли.
Однако сейчас, глядя на него, Наоми осознала, что, возможно, это будет её бремя.
Только как она могла ему помочь? Девушка вздохнула и попыталась снова уложить Конрада в кровать. Наоми была танцовщицей, поднявшейся из низов до полусвета⁸, которую при жизни увлекали лишь шумные пирушки и вечеринки. Что она знала о том, как возвращать вампиров назад от края бездны?
Похоже, ей придётся положиться лишь на те средства, которые были под рукой, и уповать на то, что целебные свойства виски и смеха просто недооценены.

Сноска
1. На корм аллигаторам (фр.)
2. Животные (фр.)
3. «Сухой закон» (англ. Prohibition in the United States) - был принят конгрессом США в 1919 г., вступил в силу в январе 1920 г., а в декабре 1933 г. бвш отменён. В этот пер иод в США было запрещено производить, продавать и перевозить алкоголвные напитки (прим пер.)
Мун-пай» (англ. Moon Pie) -пирожные, состоящие из двух круглых кус очко в печенья в шоколадной глазури с прослойкой из пастилы посередине. В России подобные пирожные продаются под маркой «Choc о Pie». В Новом Орлеане такие пирожные тр адиционно раздают во время пар ада на Марди Гра (прим. пер.)
4. Благодарю за одолжение (фр.)
5. Это правда (фр.)
6. Весьма милыми (фр.)
7. Сердце моё (фр.)
8. Полусвет (фр. Demi-monde) — ироническая характеристика высших слоёв французского и английского (реже — американского) общества второй половины XIX века в их публичной жизни, уже не замкнутой исключительно сословным, аристократическим кругом, высшим обществом. С носителями высокого потомственного статуса, представителями лучших семейств здесь соседствуют теперь люди случая, ловцы удачи, авантюристы (прим. пер.)

Глава 19

— Ну, и кто твой лучший друг, mon grand¹? — проворковала Нaоми, демонстрируя вампиру две бутылки, зависшие в воздухе перед ней. — Кого Конрад любит больше всех?
Она объявилась в его комнате как раз тогда, когда Конрад, стоя на коленях перед камином, разводил огонь. Ночь выдалась ненастной, однако он позаботился, чтобы в доме было тепло и уютно.
— Что ты там принесла? — поинтересовался мужчина, вставая и вытирая руки о штаны. Усевшись в одно из кресел, расположенных напротив очага, вампир взглянул на Наоми.
— Подарок — для тебя.
— Подарок?... — повторил он, невольно отмечая, как ошеломлённо прозвучал его голос.
— Oui². Также известный как дар. Или, как говорят французы — un présent.
Рос взял бутылки и, стерев пыль с одной из этикеток, в изумлении открыл рот.
— Это же «Глен Гери»³ тысяча девятьсот двадцать пятого года! — воскликнул Конрад, опасаясь даже взглянуть на вторую бутылку. — Бог мой, — выдохнул мужчина. — «Макаллан»⁴ двадцать четвёртого. Нaоми, этот виски стоит около сотни тысяч долларов. Я не могу его выпить — ты могла бы его продать. Ну, или найти кого-то, кто продал бы его для тебя.
— Какой мне прок от денег? У меня и так полно их в сейфе. K тому же, я получу гораздо большее удовольствие, наблюдая, как ты станешь его пить, — Наоми зависла в воздухе у Конрада за спиной так, что её мягкий голос раздавался прямо над ухом мужчины. — А потом ты непременно опишешь мне его вкус, неторопливо, этим своим глубоким, рокочущим голосом. Какой он, с нотками дыма или древесными оттенками, словно настоянный на торфе? Как его вкус раскрывается на твоём языке? Как быстро после обжигающего глотка жар распространится по твоему телу?
Эта женщина могла бы читать вслух даже телефонную книгу, и сухие наборы цифр и имён звучали бы эротично.
— Ты уверена?
— Чин-чин! — воскликнула Наоми и одарила его загадочной улыбкой. — Á votre santé!
Это значило: «За ваше здоровье!»
— Тогда я хочу пить и смотреть, как ты танцуешь.
Наоми просияла от восторга — и Конрад подумал, что никогда не сможет насмотреться на это выражение её лица.
— А я хочу танцевать и смотреть на моего вампира, пока он будет пить.
Моего вампира... Чёрт возьми, ему нравилось, когда она так его называла. Конрад знал, что в лучшем случае это был всего лишь флирт, но не мог противиться окатившему его чувству удовлетворения.
Он открыл бутылку «Макаллана» и оставил его подышать. Аромат благородного напитка немедленно наполнил воздух, и губы Конрада довольно изогнулись. Он не станет пить этот виски так, как делал это в прошлом. Во-первых, ему больше не нужно глушить спиртным свою ярость. Однако главное, конечно, то, что подобному виски следовало отдать должное и наслаждаться им сполна.
— Я сейчас вернусь, — сообщила Наоми и исчезла.
Kонрад тут же напрягся, испытывая необъяснимую тревогу, как и всякий раз, когда она оставляла его одного, но Наоми вернулась буквально в считаные минуты, неся над одной из призрачных рук заводной граммофон, а над другой хрустальный бокал для виски. Подав Росу бокал, девушка установила граммофон на пол, завела его и опустила иглу. Зазвучала медленная джазовая баллада с характерным для старой пластинки потрескиванием.
— Итак, уважаемая публика! — произнесла Нaоми, подражая голосу конферансье. — Мы начинаем наше представление! Сегодня и только сегодня вам посчастливится увидеть выступление непревзойдённой мисс Ларесс! Эксклюзивное шоу для единственного зрителя, — Наоми кокетливо улыбнулась и добавила: — Я тут вспомнила один из танцев, который танцевала, когда была совсем юной. Думаю, он тебе понравится...
Конрад отставил свой редчайший виски, давая ему время подышать, и откинулся в кресле перед камином, приготовившись смотреть, как самая красивая женщина, которую он когда-либо видел, будет танцевать для него одного.
Несмотря на то, что образ Наоми был лишён красок, девушка казалась вампиру прелестной — особенно, когда двигалась. Это было гипнотизирующее зрелище. Она танцевала, словно безо всяких усилий, посылая Конраду улыбки и подмигивая во время сложнейших пируэтов или замерев с высоко поднятой ногой в арабеске⁵.
Наоми жила настоящим моментом, умела от души смеяться и без устали флиртовала. Она от природы была чрезвычайно жизнерадостна, и именно это в ней зачаровывало и притягивало Конрада. За всю свою долгую жизнь Рос никогда не знал подобного состояния души. Впрочем, у Наоми имелась теория по этому поводу, которой она как-то поделилась: «Многие думают, что счастье просто возьмёт и свалится им на голову. Однако счастья нужно добиваться. А порой надо вцепляться в него и держать изо всех сил, даже если оно вырывается, отбиваясь руками и ногами».
Наоми убили, она лишилась тела, но всё равно цеплялась за любую возможность получить удовольствие от жизни, которая ей представлялась. И это вызывало у вампира уважение.
А теперь она танцевала так, будто инстинктивно знала, что должно было понравиться именно ему, как именно этого мужчину она могла привлечь. Как стать для него неотразимой. Тогда зачем же ему сопротивляться своему влечению? Зачем бороться с самим собой?
Потому что, в конце концов, он всё равно её разочарует, даже если она ответит на его чувства взаимностью.
Конрад действительно поправлялся в Эланкуре, но в любом случае у него не всё было в порядке с головой, и он по-прежнему страдал от припадков ярости и мучительных кошмаров. Что будет, когда он вернётся в реальный мир за стенами поместья? Удастся ли ему сдерживать себя и отказаться от крови своих врагов? Ведь он, как наркоман, пристрастился к силе, вливавшейся в него с каждой обескровленной жертвой.
На протяжении целых столетий враги Роса настойчиво искали хоть что-то, что было ему дорого. Впрочем, это являлось неписаным правилом мира Ллopa. Бессмертные относились к смерти довольно равнодушно, так как жили очень долго, поэтому лучшим способом давления на них могла стать лишь угроза расправы с семьёй или возлюбленными. Конраду все эти годы нечем было угрожать.
Теперь же всё изменилось. У Роса впервые появился кто-то, кто действительно был дорог ему, и он опрометчиво позволил себе увязнуть в этих чувствах.
Вампир встряхнулся. Нет, его враги не могли причинить вред Наоми, не могли её похитить или поранить. Возможно, отчасти ему было так легко и спокойно с этой девушкой, потому что он знал, что и сам не сможет ничего ужасного с ней сотворить. Даже когда он освободится и даже если утратит контроль над собой, он не сможет причинить ей вреда.
Вот только как ему освободиться? Ни один из его братьев так и не вернулся с того самого дня, как он пытался убедить их в существовании Наоми — дня, когда они отправились в замок Обуздавших жажду — «Горное Облако».
И это могло означать лишь одно из двух.
Возможно, Кристоф узнал, что они отыскали Конрада и держат его живым. А каков второй самый главный закон Обуздавших жажду? Убивать падших без суда и следствия. Уже одно то, что они оставили Конрада в живых, могло считаться изменой против их короля. Кристоф, скорее всего, бросил братьев в темницу, пообещав отпустить, лишь когда они выдадут ему место нахождения Конрада.
Чего они, конечно же, никогда не сделают. Несмотря на все свои недостатки, семейные узы между братьями были нерушимы.
Какой была вторая перспектива? Братья могли пасть в бою. И Конрад не был уверен, что он чувствовал по этому поводу. В течение минувшей недели вампир со всей ясностью осознал, что если бы не они, он никогда бы не познакомился с Наоми.
Теперь, когда его разум частично просветлел, и он научился справляться со своей агрессией, мысль о потере всех троих вызывала у него необъяснимую гнетущую тревогу.
Тот разговор с Наоми о его прошлом пробудил в Конраде воспоминания и о хороших временах. Он вспомнил, как Николай раз за разом выручал его из самых разных переделок. И тот день, когда четыре брата приняли судьбоносное решение взять в свои руки оборону страны. Они поняли тогда, что кроме них больше некому. Конрад вспомнил, как был горд, что ни один из них не колебался ни на секунду, возлагая на себя подобную ответственность.
Если его братья до сих пор живы, он, пожалуй, не сможет их уничтожить, как планировал изначально. Конрад по-прежнему не желал иметь ничего общего с ними, но знал, что убить у него не поднимется рука...
— Ты совсем не хочешь попробовать виски? — спросила Наоми, прекратив танцевать.
— Что? — задумавшись, Конрад даже не сразу понял, о чём она — А, хочу.
Он планировал дать напитку подышать по минуте на каждый год его выдержки, но Наоми с таким нетерпением ждала, когда же он приступит. Так что Рос решил, что получаса должно быть достаточно, а со временем его вкус ещё больше раскроется. Конрад наполнил бокал и всколыхнул его, наблюдая, как виски растекается по хрусталю.
Делая первый глоток, мужчина едва удержался, чтобы не закрыть глаза от удовольствия.
— Мой Бог, вот таким он и должен быть.
У «Макаллана» был яркий и в то же время мягкий вкус, в котором отчётливо угадывались все ноты по отдельности и при этом сливались в цельный и идеально уравновешенный букет.
— Это лучше того, что ты обычно пьёшь? — поинтересовалась Наоми.
— Ты имеешь в виду виски или кровь? — уточнил вампир.
— И то и другое.
— Этот виски затмевает все остальные — и он лучше крови, которую мне доводилось
пить.
Однако Конрад инстинктивно чувствовал, что та кровь никогда бы не сравнилась с кровью Наоми.
— Bien⁶, — сказала девушка и продолжила танцевать.
Наблюдая за движениями Наоми, Конрад невольно задумался, каково это было бы — пронзить клыками её бледную кожу? Если бы она была женщиной из плоти и крови, что бы он чувствовал, охватив её грудь двумя руками и одновременно высасывая кровь из её шеи?
Ещё никогда он не касался груди женщины. Временами Конрад пытался представить себе, какой могла бы быть на ощупь грудь Наоми, судя по тому, что он видел. Она, скорее всего, должна была мягко лечь в его загрубевшие ладони, так и напрашиваясь, чтобы он её сжал…
Конрад всегда страстно желал обрести женщину, которая бы принадлежала ему одному. Он мечтал, что не будет выпускать её целыми днями из кровати, пока не познает все возможные способы доставить ей удовольствие. Он хотел узнать, как заставить свою женщину тосковать по нему каждое мгновенье, пока его не будет рядом. И выкрикивать его имя, когда он, возвратившись, будет брать её тело.
Этим чувственным голосом с едва заметным французским акцентом.
Внезапно его разум заполонили фантазии — о том, как он мог бы сжимать её попку, одновременно посасывая её соски, или часами напролёт осыпать её тело ласками. А она бы снова и снова кончала для него...
— Ты выглядишь очень довольным, mon trésor⁷.
Конрад откашлялся в кулак.
— Должен сказать, ни одна из тех тюрем, в которых я раньше бывал, с этой не сравнится.
Особенно учитывая, что сокамерницей тут была такая соблазнительная красотка. Несмотря на то, что в нём всё нестерпимее росло желание расквитаться с Тарутом и поохотиться в своё удовольствие, Конрад осознал, что даже мысль о том, чтобы оставить Наоми здесь одну, вызывала у него невероятный внутренний протест.
Внезапно Наоми развернулась и запечатлела на его щеке обжигающий электрическими разрядами поцелуй. Конрад подозрительно сощурил глаза, но Наоми лишь засмеялась.
— Это называется симпатия. Ну же, повторяй за мной — сим-па-ти-я.
Рос только недавно предположил, что она флиртовала с ним, потому что это было свойственно ей от природы. Но могла ли она... могла ли она действительно быть им увлечена? Могла ли испытывать настоящее влечение — к нему, красноглазому падшему вампиру, покрытому шрамами с ног до головы? Может быть, она хотела чего-то большего от их отношений так же, как и он?
Впрочем, помимо него здесь попросту не было никого другого, кто мог бы завладеть её вниманием. У Конрада не имелось соперников.
— Почему ты решила продемонстрировать мне свою симпатию?
— Может, потому…. что я испытываю это чувство?
— Но почему?
— Почему, почему, почему? — рассмеялась Наоми. — Ты всегда подвергаешь сомнению всё хорошее, что случается с тобой?
— Да, когда в этом нет логики. Ты ничего не знаешь обо мне...
— Я знаю о тебе больше, чем любая другая женщина, n’est-ce pas⁸? Тебе не нужно собираться с духом, прежде чем открыть мне все свои грязные секреты, опасаясь в тайне, что я в ужасе сбегу с воплями, узнав о них. Я и так всё знаю о тебе. И, как видишь, я до сих пор здесь, — её глаза сверкали, а губы украсила улыбка. — И уж вернее всего я знаю, что ты мой самый любимый мужчина. Dans le monde entier⁹.
— Потому что я один во всём свете, кто может тебя видеть и слышать.
Она снова только таинственно пожала плечами. Конрад знал, что Наоми могла всего лишь играть с ним, флиртуя и говоря ничего не значащую чепуху. Но, чёрт возьми, её слова задели его за самое сердце. Легче было притвориться, что он верит в искренность её чувств.
— А ведь ты даже понятия не имеешь, что нужно делать, когда кто-либо демонстрирует влечение к тебе, не так ли? — продолжила Наоми.
— Я... не знаю, — признался вампир. — Я не знаю, что должен делать. И я чувствую себя уязвимым. Порой ты заставляешь меня чувствовать себя слабым.
— Не представляю, как такой сильный мужчина, как ты, может чувствовать себя слабым? Меня это пугает. Что я должна делать по-другому, чтобы ты себя больше так не чувствовал?
Конрад провёл рукой по лицу и постарался найти правильные слова.
— Иногда я чувствую себя неуверенно в твоём обществе, потому что всё, что связано с тобой, и всё, что ты делаешь, столь чуждо для меня.
— Что, например?
— Твой смех. Порой мне кажется, что ты готова смеяться или дразнить меня каждое мгновенье своей жизни.
— Похоже, я просто très terrible¹⁰. Как ты меня выносишь? Наверное, только благодаря твоему ангельскому терпению и невозмутимости, — изрекла Наоми и плеснула ему ещё виски в бокал.

Сноска
1. Мой милый (фр.)
2. Да (фр.)
3. «Глен Гери» (англ. Glen Garioch) – марка элитного виски одной из старейших вискикурен Нагорья Шотландии, основанной в 1785 году (прим. пер.)
4. «Макаллан» (англ. Macallan) – марка шотландского виски, считающегося одним лучших и самых почитаемых сортов элитного виски в категории single malt, выдержанного в хересных бочках (прим. пер.)
5. Арабеск (фр. Arabesque) – одна из основных поз классического балета, в которой опорная нога стоит на целой ступне, на полупальцах или на пальцах (пуантах), а рабочая нога поднята на 30°, 45°, 90° или 120° вверх с вытянутым коленом (прим. пер.)
6. Хорошо (фр.)
7. Моё сокровище, мой драгоценный (фр.)
8 Не так ли? (фр.)
9 Во всём мире (фр.)
10. Невыносима (фр.)

Глава 20

Окончив танец, Наоми проплыла по воздуху и опустилась в кресло рядом с тем, в котором сидел Конрад.
Погружённый в свои размышления вампир молча пододвинул оба кресла ближе к камину. Рос продолжал относиться к ней, словно она была живой женщиной, а не призраком. Он открывал перед ней двери и часто подавал руку, несмотря на то, что она физически не могла её принять, чтобы опереться.
Подобные мелочи делали привлекательность этого мужчины в глазах Наоми всё более и более неотразимой.
— Конрад, на что была похожа твоя жизнь, когда ты служил Капслиге?
— Она подчинялась строгой дисциплине, — коротко ответил он, ни на мгновение не сомневаясь, к чему она клонит.
— Наверное, ужасно тяжело было переносить воздержание? — Наоми настойчиво пыталась разузнать побольше об этой части его жизни. Вероятно, с не меньшим упорством, чем он добивался от неё согласия выкрасть ключ. По крайней мере, в недавнем прошлом.
Конрад перестал настаивать — потому что его братья больше не появлялись.
Наоми подозревала, что Конрад чувствовал себя покинутым, потому что они так и не вернулись. Неизвестность, должно быть, тягостно довлела над ним, ведь он понятия не имел, что с ними произошло. Однако вампир не показывал своей тревоги.
— Почему ты так этим интересуешься? — спросил Конрад, делая глоток. Наоми могла ожидать, что он станет пить прямо из горла бутылки, однако Рос с изяществом медленно потягивал напиток из бокала.
— Потому, что я хочу знать о тебе больше.
— Тогда почему бы тебе не расспросить меня о Великой Войне, о нашей величайшей победе или самой успешной обороне?...
— Может быть, потому что я женщина?
— С этим не поспоришь, — заметил Конрад, отсалютовав ей бокалом. — Спрашивай, что пожелаешь.
Наоми устроилась поудобнее, словно на самом деле сидела в кресле.
— Ты воздерживался только по причине своей клятвы?
— Ты же слышала моих братьев — Росы держат данное слово. Одного этого было бы достаточно. Впрочем, у меня не было так уж много искушений. Здоровые женщины рядом с линией фронта встречались редко. Да и те немногие, что имелись, немедленно попадали под чары Мёрдока, — Конрад уставился в бокал. — Кроме того, конец службы уже маячил на горизонте. В Капслиге служили с тринадцати до тридцати семи лет. Мне оставалось совсем немного.
— Держу пари, ты считал дни до окончания.
— Когда были временные затишья в войне — да, — брови Конрада сошлись над переносицей. — Но потом я умер.
— Неужели не было девушки, которая заставила бы тебя потерять голову? Ты, правда, никогда не влюблялся?
— По правде говоря, в моей жизни не хватало времени даже чтобы задуматься о подобных чувствах. Каждый день я сражался в битвах, а ночами боролся с вампирами. Все были озабочены лишь одним — чтобы выжить, — Конрад сделал очередной глоток и замолчал. Взгляд мужчины на несколько долгих мгновений сделался абсолютно отстранённым. Возможно, заново переживал все ужасы той своей жизни? Когда Наоми уже собралась, было, вернуть его к разговору, он моргнул и спросил: — А что насчёт тебя? Ты любила своего нефтяного магната?
— Ничуть.
И он её не любил. В ту ночь, когда Луис орудовал своим ножом, Наоми поняла его лучше, чем когда-либо ранее. Луис пришёл в бешенство не потому, что желал быть вместе с ней, а потому, что хотел наказать Наоми. И не имеет значения, какие чувства он разыгрывал над её телом, он убил её просто со зла.
— А мужчины, с которыми ты была, ты любила хоть одного из них?
— Я испытывала сильную привязанность. Однако всепоглощающей любви между нами, конечно, не было.
— Но почему никто так и не смог тебя добиться? — Конрад даже наклонился ближе, будто ответ на этот вопрос имел для него какое-то особое значение.
— О, это не их вина. Просто я так и не смогла найти мужчину, равного себе.
— А они… удовлетворяли тебя?
О, если этого и не происходило в начале отношений, Наоми заботилась о том, чтобы в конечном итоге всё наладилось.
— Я принимала для этого меры, — сообщила девушка. — Видишь ли, я никогда не страдала излишней застенчивостью и не стеснялась сказать мужчине, чего ожидала от него, или в чем нуждалась.
Конрад удивлённо приподнял брови. У него на лице было написано, что он жаждал расспросить её об этом, однако Наоми была намерена вернуть разговор к той теме, с которой начала: — Конрад, но как же ты справлялся со своими физическими потребностями?
Лицо мужчины залила краска.
— Понятно, — обронила она.
— И часто, — признался вампир севшим голосом.
— Тебе, наверное, было безумно интересно, каково это по-настоящему?
Конрад заколебался, но затем встретился с ней взглядом.
— До сих пор интересно.
Наоми медленно выдохнула, впервые в жизни приходя к выводу, что она, вероятно, всё же способна влюбиться без памяти в мужчину.
Девушка полагала, что сможет легко справиться с Конрадом, потому что ни одному представителю мужского пола прежде не удавалось затронуть ее сердце. А также потому, что она была опытна, а он нет.
Однако Конрад Рос оказался не обычным мужчиной. На самом деле даже не совсем мужчиной. Он был бессмертным мужем, никогда не знавшим женщины. И он, со всей очевидностью, безумно желал познать эти чувства. Наоми ощущала неуловимую страстность внутри него — пламя, тлеющее и ждущее часа, когда оно сможет вырваться на свободу.
И теперь Наоми захотелось быть той женщиной, которая высвободит этот огонь. И никогда ещё она не сетовала на свою бестелесность с большей силой, чем сейчас.
— Ты, действительно, никогда не прикасался к женщине интимным образом? Ни единого раза… даже не целовался?
Плечи вампира напряглись.
— Достаточно вопросов. Я же сказал, я не хочу обсуждать это с тобой.
— Но почему нет? — возразила девушка, отмечая про себя, что он ничего такого не говорил. «Mon Dieu¹, ни одна женщина никогда не предлагала ему свои губы», — поразилась Наоми. — Мои вопросы тебя смущают?
— А они не должны? — он отвёл взгляд и добавил сквозь стиснутые зубы: — Разве хоть один мужчина согласился бы, чтобы прелестная девушка узнала о нём такое?
— Если бы я не знала тебя лучше, то сочла бы подобный комментарий своеобразной попыткой флирта.
— Своеобразной попыткой? — нахмурился Конрад. — В противовес нормальной ситуации, когда мужчина более опытен? Я вижу, ты намеренно испытываешь моё терпение. Тебе нравится то, что я никогда не буду равен тебе в этом.
— Конрад, это глупо.
— Неужели?
— Mais oui². Я скажу тебе прямым текстом. Если бы ты мог, и если бы я была способна, я бы уже соблазняла тебя — в эту самую минуту.
Руки вампира сжались в кулаки, а губы слегка приоткрылись, демонстрируя Наоми его белые зубы и такие сексуальные клыки.
— Ты обожаешь дразнить меня, да? — Конрад встал и устремился к окну. Вглядываясь в бушующую непогодой ночь за стеклом, он добавил: — Не нужно говорить мне слова, которые на самом деле ничего не значат для тебя.
— Я никогда так не поступаю.
Этот мужчина был роскошным бессмертным, шести с половиной футов ростом и в придачу ко всему неопытным в сексе. Наоми страстно желала заполучить его. И это было истинной правдой.
— Тогда тебя влечёт ко мне лишь потому, что здесь больше не из кого выбирать.
— Это не так, — снова возразила девушка, поднялась и подошла к нему.
— Не так? Значит, я похож на мужчин, которые побывали в твоей постели?
— Нисколько.
— Тогда с чего тебе хотеть соблазнить меня?
Наоми не ожидала подобного вопроса.
— Меня влечет к тебе, потому что я никогда не была с таким, как ты.
Конрад нахмурился ещё сильнее
— С красноглазым вампиром?
— Со зрелым, сильным мужчиной, состоящим из одних мускулов, в которые я безумно хочу вцепиться пальцами.
Вампир опустил бокал на подоконник, но Наоми успела заметить, как дёрнулся его кадык, когда он судорожно сглотнул. Затем он обернулся к ней и шагнул ближе, надвигаясь, вырастая громадой своего роста над девушкой. А она начала отступать назад, точно как тогда в душе, пока не упёрлась спиной в стену.
Подняв свои скованные руки над головой Наоми, он вновь навис над ней всем телом.
— Что если я сам предпочёл бы роль соблазнителя?
О, это было в его духе. Он был столь возбуждающе деспотичен.
— Почему ты всегда пытаешься прижать меня к стене?
— Может быть, я не делал бы этого, если бы ты не исчезала каждый раз. Ты такая же неуловимая, как воздух, и это чертовски сводит с ума, koeri³.
— Что это значит?
— Это значит — приманка.
Наоми изумлённо захлопала ресницами.
— По-твоему, назвать меня синонимом «рыбьей наживки» значит проявить нежность?
— Синоним тут «искушение». Ты соблазняешь меня, выманивая из мрака моего безумия, — произнёс он и, понизив голос, добавил: — Пожалуй, лишь это влечение к тебе пробуждает во мне волю бороться с сумасшествием.
— Ты последуешь за мной куда угодно? — спросила Наоми и прикусила нижнюю губу.
— Даже под солнце, — отозвался Конрад, и чувствовалось, что он напряжён, как натянутая струна. Это были не пустые слова. Они вырвались сами собой, от чистого сердца. — Ты сказала, что обучишь меня, как соблазнить мою Невесту. Я желаю получить первый урок.
Все мысли разом улетучились из головы Наоми.
— Урок? — на свою удачу, Конрад был слишком притягателен, чтобы она смогла ему противиться. — О, да. Что ж, если ты удерживаешь женщину в положении, подобном этому, ты можешь для начала сказать ей комплимент.
Пристально глядя вниз на Наоми, он проговорил:
— Значит, я могу сказать ей, что у неё поразительные глаза? Что я постоянно думаю о том, какого они потрясающего цвета?
— Ей очень, очень это понравится. Затем ты можешь заключить её лицо в лацони и, возможно, провести по её губам большим пальцем, — продолжила Наоми и увидела, как дёрнулись мускулы на руках вампира.
Она поняла, что он сжимает кулаки нал её головой, отчаянно желая прикоснуться к ней.
— И как я пойму, вызываю ли я у неё ответный интерес?
— Возможно, она обовьёт твою шею руками, чтобы притянуть тебя ближе, — произнесла Наоми, сжимая собственные руки в кулаки, чтобы удержать их там, где они были. Она неистово желала запустить пальцы в длинные волосы на его затылке, до боли хотела хоть как-то прикоснуться к нему. Но не могла. И никогда не сможет.
«Я никогда не смогу почувствовать, как перекатываются его мышцы, в то время как он доводит меня ласками до безумия. Никогда не увижу то мгновенье, когда он, сдавшись своему вожделению, потеряет последний контроль над собой».
Наоми знала, что никогда не сможет насладиться этим мужчиной — и эгоистично хотела, чтобы он не достался ни одной другой.
— И что я должен делать затем? — его голос казался и резким, и мягким одновременно, словно хороший виски.
Наоми почувствовала себя опьянённой, будто пила вместе с ним.
— Ты посмотришь ей в глаза и наклонишься, чтобы прикоснуться к её губам.
— Прикоснуться своими губами? — его привычная сдержанность сдавала позиции, и Конрад уже казался столь же захваченным происходящим, как и Наоми. И ей безумно это нравилось. — А что если я хочу чего-нибудь более серьёзного?
«Более серьёзного? О, да!»
Наоми пришлось хорошенько встряхнуть себя.
— Большинство женщин предпочитают, чтобы их соблазняли не спеша. Тебе придётся подождать, растянуть удовольствие. Но когда твоя леди начнёт задыхаться, ты можешь более настойчиво завладеть её ртом.
— Как?
— Медленно скользни языком внутрь и дразнящим прикосновением поласкай мой… её, — Наоми тряхнула головой. — Её язык.
Вампир пробежался кончиком языка по своим клыкам, от чего Наоми едва не растаяла.
— Дразнящим прикосновением?
— Т-ты можешь свести женщину с ума одним лишь поцелуем, если сделаешь всё правильно. Понимаешь… хм-м-м… так сладчайше медленно и томительно.
Конрад придвинулся ещё ближе, настолько, что между ними засверкали электрические разряды.
— А когда я смогу прикоснуться к ней?
Наоми подняла на него взгляд и увидела, что глаза вампира превратились из кроваво-красных в сверкающе-алые, словно внутри них полыхало пламя.
— Если она застонет, ты можешь прикоснуться к её шее. Может быть, даже пройтись костяшками пальцев от её ушей до ключиц и ниже, чуть коснувшись округлости груди. И если ей это понравится, ты можешь проделать тот же путь своими губами.
— А затем? — выдохнул он.
— Что подсказывает тебе твой инстинкт?
— Мой инстинкт говорит мне, — его жадный взгляд задержался на её ушных раковинах, прошёлся по ключицам и скользнул ниже, к груди, — продолжать двигаться вниз. Делать что угодно, лишь бы мои губы оказались на твоих грудях. Её грудях.
Представив это, словно наяву, Наоми изящно выгнулась вперёд, приподнимая свою грудь навстречу мужчине.
— Как ты станешь их целовать?
— Я буду целовать их вокруг сосков, медленно проводя губами по коже. Ей это понравится?
— Она, возможно, даже обхватит твою голову, постанывая и прижимая тебя ещё ближе.
— Потом я сомкну губы вокруг одного из твоих сосков…
— Ты имеешь в виду её, твоей Невесты, — поправила Наоми, но Конрад медленно покачал головой.
— Когда я представляю, что целую кого-то, я вижу тебя. Только тебя, Наоми. Я не могу притворяться, что это не так.
— Мне это приятно, Конрад. Потому, что я не хочу, чтобы ты целовал другую женщину, — пробормотала она.
— Почему?
— Я буду ревновать и захочу выцарапать ей глаза за то, что она целует моего вампира, — Конрад нахмурился, но едва открыл рот, как девушка его оборвала: — Je suis sérieuse⁴. Ну, расскажи же мне, что ты станешь делать со мной дальше?
Явно отбросив попытки определить, говорила ли она правду, Рос продолжил:
— Я зажму один из твоих сосков между губами, и стану посасывать его…
— Сильно? — выдавила она.
— А тебе так понравится? — когда в ответ она кивнула, он не стал сдерживать стон. — Тогда я стану сосать их сильно и ласкать одновременно кончиком языка.
Веки Наоми грозили вот-вот сомкнуться. Он был такой сексуальный, такой мужественный. Весь преисполнен мощи. Как её вообще когда-то могли прельщать мягкие, покорные бизнесмены с их менталитетом в стиле «да, дорогая»?
— А я представила себе, как бы ощущались твои губы на моей груди, — призналась Наоми. Короткий, резкий звук вырвался из груди мужчины.
— А я пытаюсь представить, какими были бы твои груди, если бы я действительно мог сделать с ними всё то, чему ты меня научила.
— Ты тоже хочешь быть способным к ним прикоснуться?
— О, мой Бог, да, — быстро ответил он и покраснел.
— Ты часто о них думаешь?
Конрад заглянул ей прямо в глаза.
— Бывают минуты, в которые я думаю о них чуть меньше, чем в другие.
Наоми гортанно рассмеялась, а Конрад, казалось, не мог поверить, что ему удалось её развлечь.
— А что ты будешь делать, когда я буду целовать их?
— Мои руки пройдут лаской вдоль всей твоей спины.
Конрад опустил ладони, пытаясь прикоснуться к Наоми, и она прикрыла глаза. Его ладони, такие большие, полностью накрыли контур её груди.
Девушка нежно застонала, почувствовав лёгкие электрические разряды по всей линии прикосновения.
— Я стану ловить ртом воздух от восторга каждый раз, когда твои мышцы будут перекатываться под моими ладонями. А затем я сожму твои бёдра, чтобы показать, что мне нужно больше, — Конрад приподнял брови, и она пробормотала: — К тому моменту я уже потеряю голову окончательно.
— Значит, ты не станешь меня останавливать, если… — он сглотнул, и его голос упал на октаву ниже. — Если я попытаюсь забраться рукой под твоё платье?
— Останавливать? Я положу твою ладонь на мои трусики, — ответила она, вырывая у вампира ещё один отчаянный вздох.
— Я запущу свои пальцы под это чёрное кружево и сорву их.
О, этот мужчина определённо думал о большем, чем только лишь о том, как будут её груди ощущаться у него в руках.
— Конрад, я буду влажная для тебя.
Его глубокий рокочущий голос сделался низким, когда он прохрипел:
— А я буду таким чертовски твёрдым для тебя.
— Тебе захочется меня укусить?
— Да, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — А ты мне позволишь?
Она позволит ему всё, что он пожелает.
— Я ни в чём тебе не откажу.
— Тогда я укушу тебя в шею, и твои груди тоже. И твои бледные бёдра, чуть повыше чулок.
Сколько страсти было в этом мужчине. Наоми едва не всхлипнула.
— Мы опять это делаем, играем словами, бросая друг другу фразы, сплетая их.
— Как будто танцуем.
Она покачала головой и прошептала:
— Словно занимаемся сексом.
Конрад заглянул ей в глаза так пристально, что Наоми показалось, будто её окутал огонь.
— Наоми, ты заставляешь меня желать, чтобы в меня вдохнули жизнь. Только я хочу, чтобы это сделала ты. И никто другой.

Сноска
1. Мой Бог (фр.)
2. Ну, да (фр.)
3. Моё искушение (эстон.)
4. Я серьёзно (фр.)

Глава 21

Это был второй по счёту сексуальный опыт Конрада, если считать тот раз в душе с Наоми.
У этой девушки не было тела, прикосновение к которому он мог бы почувствовать, а у него не было эрекции, но всё равно ощущения оказались ошеломительными. Поэтому Конрад даже представить не мог, что испытал бы, если бы они познакомились, когда ещё оба были живы.
Естественно он знал, что то, что происходит между мужчиной и женщиной, доставляет удовольствие. Однако Конрад никогда не ожидал такого эмоционального накала, столь бурного трепета, охватившего его при осознании, что Наоми испытывает к нему желание. Никогда ещё он не чувствовал уверенности, что женщина, если он решится ей овладеть, будет для него влажной и вцепится в его бёдра, желая большего.
Наоми приподнялась на носочки и легонько потёрлась своей щекой о его. Конрад почувствовал электрические разряды, но не ощутил прикосновение кожи девушки. Он попытался представить, какой мягкой она должна была казаться.
— Я хочу чувствовать тебя, Наоми. Я хочу быть в тебе.
Она закрыла глаза и прикоснулась своими губами к его губам.
— Бог мой, как бы я хотела быть из плоти и крови.
Вампир застонал, услышав в её голосе неутолимое желание. Подобное положение вещей приводило Роса в отчаянье. Он хотел её сильнее, чем любую другую женщину на свете — и был уверен, что будь она жива, Наоми вдохнула бы в него жизнь. А ещё Конрад верил, что она приняла бы его таким, каков он есть.
«Но я не могу ей обладать...»
С тихим проклятием на устах Конрад уронил руки, и они прошли сквозь Наоми. Отвернувшись от девушки, он заметался по комнате, останавливаясь время от времени только для того, чтобы в бессильной ярости ударить кулаком о стену...
Вампир сумел взять себя в руки лишь, когда штукатурка под его ударами уже вот-вот грозила обратиться в порошок. Конрад бросил быстрый взгляд на Наоми, но она смотрела на него так, будто он достал ей луну с неба. Чёрт возьми, Рос мог привыкнуть к таким взглядам.
Если он попросит её о большем, не сочтёт ли она его смешным? Они знали друг друга совсем недолго. У неё был опыт, а у него... нет. К чёрту всё — он должен был узнать.
— Ты бы хотела быть со мной? Если бы могла? Не только для секса?
Наоми грустно улыбнулась в ответ.
— Где-то там, в реальном мире, тебя ждёт твоя предначертанная тебе судьбой Невеста.
— Наоми, может быть, это ты... ты моя Невеста.
При этих словах у Наоми замерло сердце, но она заставила себя спросить:
— Тогда почему я тебя не пробудила? Твоё сердце не бьётся, и ты, как и прежде, не дышишь. И физически… никак не реагируешь на меня.
— Я думаю, что мои инстинкты вампира не распознают тебя как мою Невесту, потому что на деле ты не существуешь, — ответил он. — Я должен знать, не игра ли это для тебя? Не играешь ли ты со мной, потому что я просто подвернулся под руку как удачная возможность развлечься?
— Я не играю с тобой, Конрад. Но даже если бы между нами не было никаких физических барьеров, я не знаю, вышло бы что-нибудь у нас или нет. Мы слишком разные.
— Что, чёрт возьми, ты хочешь сказать этим «слишком разные»?
— Ничто на свете для меня не может быть ценнее жизни. Я жажду её настолько, что готова кричать от безысходности. А ты... уничтожаешь жизнь. И, кажется, будто для тебя это ничего не значит.
— Да, я убиваю. И это единственное, что я умею делать лучше всего.
— Знаешь, если бы ты делал это из самозащиты или ради благого дела, в которое веришь, я могла бы понять. Но лишать жизни ради денег? Я никогда не смогла бы смириться с этим.
— А если я... покончил бы с этим? Что если я бы тебе сказал, что когда я рядом с тобой, мне хочется стать лучше? Это ничего не значит для тебя?
— Это значит очень многое! — отозвалась Наоми, подняла руку и прижала ко лбу. — Однако это всё пустое. Если только ты не знаешь, как воскресить привидение.
— Нет, не знаю. Но это не означает, что такой возможности не существует. Если потребуется, я готов потратить века на её поиски.
«Века. Сотни лет ежемесячных пыток при свете серебристой луны», — грустно подумала девушка.
— Одно ты должна понять, Наоми. Я сделаю это независимо от того, захочешь ли ты большего от наших отношений или нет. Не хочу, чтобы это повлияло на твой ответ.
— Конрад, ты серьёзно?
«Я должна быть с тобой... Я хочу, чтобы мы попробовали...», — ей так хотелось это сказать, эти слова буквально рвались из неё.
Конрад открыл рот, чтобы ответить и вдруг замер.
— Снаружи кто-то есть, — вампир устремился к окну и раздвинул портьеры. И тут же сердито нахмурился. — Прекрасно. Мои невестки решили заскочить в гости.
Наоми украдкой приблизилась и тоже выглянула в окно. Две изящные женщины вышли из спортивной машины и поспешили к дому, чтобы поскорее укрыться от непогоды. — Это и есть валькирии? Они великолепны. Неужели все женщины мира Ллора выглядят так же?
— Не все. Та рыжеволосая — это Мист Желанная. Она вместе с Николаем. А блондинка — Кэдрин Холодное Сердце — она женщина Себастьяна.
Наоми так много слышала о них обеих, что девушке казалось, будто они уже знакомы...
— Их я тоже собирался убить, — добавил Конрад. Когда Наоми уставилась на него полным негодования взглядом, он поднял скованные руки в примирительном жесте. — Собирался. Прошедшее время. Видишь? Я исправляюсь.
Поджав губы, Наоми внимательно изучала его. Было похоже, что вампир не лгал.
Не дойдя полпути до дома, валькирии остановились на покрытой грязью подьездной дорожке и начали спорить друг с другом, чем вновь привлекли внимание Наоми. Мист, казалось, не хотела впускать Кэдрин в поместье. Когда их спор перерос в драку, Наоми потрясённо распахнула глаза.
«О, нет, я их совсем не знаю», — поняла девушка.
— Да они же колотят друг друга, — сказала она, не веря своим глазам. — Я полагала, что у валькирий крутой характер, ведь Кэдрин наёмная убийца, но чтобы драться друг с другом!
Конрад пожал плечами.
— Боюсь, эта свирепость у них в крови. Они любят подраться.
— Я не позволю тебе! — прокричала Мист и нанесла Кэдрин удар кулаком по лицу. Вторая валькирия вытерла рукавом кровоточащую губу.
— А ты по-прежнему бьёшь без предупреждения. Как в первой нашей Гонке за Талисманом.
— И это только начало. Если ты выдашь Конрада Кристофу, братья в глубине
Кэдрин оттолкнула Мист от себя.
— Не знаю, как насчёт тебя, но я хочу своего мужа назад!
«Значит, Кристоф их пленил? И не освободит, пока не получит Конрада?» — подумала Наоми и окинула вампира взглядом.
— А вот и ответ на вопрос, куда же они запропастились, — изрёк Рос с непроницаемым выражением лица.
— Я тоже этого хочу! — воскликнула Мист и пихнула Кэдрин в ответ. — Но так не пойдёт! Николай искал Конрада целую вечность. Столько переживаний, столько усилий, и всё коту под хвост?
Похоже, Николай до сих пор не сдался в отношении брата — ведь он его не выдал.
— Постой-ка, — Мист прищурилась. — Что, чёрт возьми, мы с тобой делаем? Мы же валькирии — а если валькирии чего-то хотят, они идут и берут это.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Кэдрин.
— Кристоф не хочет отпускать наших мужчин? В таком случае придётся преподать Кристофу урок. Я предлагаю захватить весь его чёртов замок.
В глазах Кэдрин загорелся опасный огонёк.
— Да, чёрт побери.
— Да только из нашего ковена Реджин, Кара и Анника всё сделают за шанс надрать вампирам задницу, и не важно, каким. И им будет плевать, что при этом они помогают парочке других таких же вампиров, как те, с которыми сражаются, — продолжила Мист. — А я знаю «Горное Облако» изнутри, как свои пять пальцев.
Губы Кэдрин искривились в опасной ухмылке.
— Добудем ещё клыков для моей коллекции, — согласилась она.
В следующий момент валькирии исчезли так же быстро, как и появились.
— Задайте им, девочки, — тихо сказал Конрад.
— Эти хрупкие женщины на самом деле могут развязать войну?
— Они могут казаться миниатюрными, но каждая из них способна поднять поезд, — рассеянно заметил погружённый в какие-то свои мысли вампир. — Кристоф сидит там у себя на другом конце мира и не догадывается, что только что на него спустили все силы ада.

Глава 22

Людям, страдающим расстройством психики, желательно всё упрощать и расставлять по полочкам.
Пытаясь справиться с реальностью, чтобы хоть как-то вписаться в нормальную жизнь, Конрад решил смотреть на своё существование как на путь к достижению всего двух целей — получать желаемое и уничтожать все препятствия, мешающие этому.
То, чего он желал сейчас, вампир видел со всей ясностью — он хотел обладать Наоми, во плоти и крови.
Однако Рос томился в заточении, у Наоми отсутствовало тело, и над ними обоими, возможно, довлело проклятие Тарута. Одна цель и три препятствия.
Таким образом, список первоочередных действий не вызывал вопросов, и этот список был коротким. Получить свободу, покончить с Тарутом. Выяснить, как воскресить Наоми.
Каким бы невозможным ни казалось последнее, Конрад знал, что нужно лишь отыскать подходящего чародея и принудить его сделать это. Хотя вампиру было прекрасно известно, что во всём мире и даже во всех других измерениях вселенной найдётся не так уж много колдунов, способных воскресить умершего. А уж тех, кто согласится это сделать, и того меньше.
Что касается его заключения — совершенно очевидно, что его братья не вернутся. По крайней мере, не в ближайшее время, пока не закончится война. Если им вообще удастся выжить.
Смогут ли валькирии взять приступом «Горное Облако»? Определённо это возможно. Однако им потребуется время для подготовки.
Время, которого у Конрада не было. Запасы крови в холодильнике рано или поздно закончатся. Кроме того, проклятие Тарута не давало Росу покоя.
А значит, сегодня было самое время начинать работать над пунктами его списка.
Едва Конрад проснулся вечером, Наоми принесла ему чашку крови и отправилась на очередную охоту за газетами. Всё складывалось удачно. Он хотел, чтобы она ушла. Схватив банное полотенце, вампир устремился вниз по лестнице.
Так или иначе, Конрад был намерен снять наручники. И, если сломать их невозможно, значит, оставался лишь один способ.
В старом сарае он отыскал топор. Чурбан для рубки дров стоял рядом.
Если он будет пить много крови, то сможет восстановить руку за три или четыре дня. Правда, ему придётся рубить их по очереди. Так что полная регенерация займёт как минимум дней шесть. А это значит, что он пропустит вечеринку, обещавшую так много возможностей для охоты. Без рук убивать становится весьма затруднительно…
Внезапно Конрад услышал… телефонный звонок? Нахмурившись, вампир быстро пошёл на едва различимый звук и оказался в небольшой гостиной в отдалённой части дома.
Звонок, казалось, доносился из-за стены. Повесив полотенце на плечо, Конрад поднял руки и хлопнул по ней ладонями — стена глухо отозвалась, словно была полой. Губы Конрада изогнулись в ухмылке. Подвижная панель. Ему уже доводилось видеть такие в старых домах.
Конрад внимательно осмотрел панель, определив, где она начиналась и заканчивалась, и попытался отыскать запор. Возможно, он был спрятан под обшивкой. Конрад ощупал бывшее некогда белым, но потемневшее от времени, дерево.
«Вот он!»
Вампир нажал и услышал тихий щелчок.
Отодвинув панель, он обнаружил, что прямо за ней были складированы газеты. Впрочем, Наоми не требовалось открывать двери, чтобы войти.
Оказавшись внутри, мужчина прищурил глаза. Это была танцевальная студия — её студия — с закреплёнными вдоль стен станками и полностью отделанная зеркалами. Итак, он нашёл то самое «то там, то здесь», где укрывалась Наоми, её секретное место.
Откровенно женственное пространство, декорированное в приглушённых розовых и красных тонах, драпированное шёлком и украшенное обсыпающимися позументами. Однако все зеркала были разбиты, как будто кто-то бил по ним кулаком — или обрушил на зеркальные поверхности телекинетический удар.
У дальней стены стояла небольшая раскладушка. На ней лежали одеяла, которые всё равно не могли согреть Наоми. Небрежно брошенная пара ни разу не надетых балетных туфель валялась поверх одеял. Рядом со стоящим на полу сейфом Конрад заметил внушительную груду гальки и ящики с ликёром.
На столе он обнаружил массу всякой всячины, разложенной так, словно это были сокровища. Среди прочего там лежали зажим для денег Себастьяна, уже умолкший телефон Николая и гребень для волос из кармана Мёрдока. Судя по всему, гребень приглянулся Наоми, и она стащила его.
«У неё будет тысяча таких», — решил Конрад.
Рос медленно обходил гнёздышко своей миниатюрной призрачной хозяйки, наполненное безделушками, украденными девушкой у жильцов поместья. Видимо, эти вещи позволяли ей чувствовать связь с миром живых. В замешательстве Рос опустился на раскладушку. Это всё, что было у Наоми. И в Эланкуре сосредоточен весь её мир.
«Несмотря на это ты грозил сжечь его дотла».
Конрад попытался представить себя на её месте, каково это быть запертым здесь, словно в ловушке. И хотя он и сам не мог покинуть поместье, Конрад всё же, в отличие от Наоми, знал, что рано или поздно выберется отсюда.
Не мудрено, что она так сильно к нему привязалась. Эта девушка, должно быть, доведена до отчаянья.
Вампир почувствовал, как задел что-то задником сапога, наклонился и увидел альбом в кожаном переплете. Смахнув слой пыли с обложки, Рос открыл его, не обращая внимания на протестующий скрип кожи, потерявшей от времени эластичность.
Страницы были аккуратно пронумерованы, а содержимое — театральные афиши и статьи об успехах Наоми — тщательно покрыты тонким слоем воска.
Конрад поднял взгляд, отчасти ожидая, что в любую минуту она появится здесь и примется распекать его за вторжение. Однако девушка без сомнений увлеклась охотой за газетами, словно терьер, которому бросили кость. Поэтому Конрад начал читать...
Одна из статей была озаглавлена «Балет для бастардов? Культурной элите придётся потесниться». В статье цитировали Наоми, заявившую, что дети из Французского Квартала и Сторивилля¹ обязательно будут обеспечены местами на её представлениях.
В другой статье мисс Наоми Ларесс и её друзья обвинялись в неоднократном нарушении законов округа о благопристойном поведении.
«Русский князь и местная балерина» — гласил очередной заголовок. Пальцы Конрада впились в кожаный переплёт.
«Везде эти чёртовы русские!»
Когда репортер спросил Наоми, не намеревается ли она в ближайшее время переехать в Москву, она ответила: «Уехать из Нового Орлеана? Никогда, и уж точно не ради мужчины, князь он или нет. Этот город в моей крови». Что ж, слова Наоми стали пророческими, даже смерть не заставила её покинуть Новый Орлеан.
Почему Конрад решил, что Наоми может выбрать его, если она отвергла даже князя? Разочарование тяжким грузом легло на сердце вампира. Недавно она сказала ему, что они слишком разные. В любой другой ситуации эта девушка, скорее всего, даже не удостоила бы его повторным взглядом.
С другой стороны, в России чуть ли не каждый второй был князем!
Конрад уже собирался отложить альбом, когда заметил в самом конце небрежно вложенную вырезку, выделявшуюся на фоне общего собрания навощённых страниц. Вырезка не была обработана воском и распадалась на части от времени.
Нахмурившись, мужчина всмотрелся в выцветшие строки, пытаясь разобрать написанное.
«Известная балерина безжалостно убита отвергнутым нефтяным магнатом.
В субботу вечером в собственном доме была убита широко известная и досточтимая жительница Нового Орлеана, Наоми Ларесс. Балерину заколол ножом в грудь Луис Робишо, один из самых влиятельных представителей городской элиты. Сразу после этого он покончил с собой, перерезав себе горло.
…её прошлое туманно и покрыто тайной, однако Ларесс сумела подняться на вершины славы и стать профессиональной танцовщицей, получившей национальное признание как прима-балерина…
«Это было так ужасно», — заявила одна из свидетельниц, пожелавшая сохранить анонимность, поскольку на вечеринке подавалось запрещённое законом спиртное. — «Она ещё дышала, когда он повернул нож в ране и сказал ей, что хочет, чтобы она почувствовала это! Кровь была повсюду, на ней, вокруг неё. Я подумала, что упаду в обморок».
Трясущиеся руки Конрада стиснули альбом. Он уставился в растрескавшееся зеркало, и его глаза пылали красным так сильно, как никогда прежде.
Наоми была не просто убита, этот монстр сделал всё возможное, чтобы она… страдала. Конрад знал, что её закололи ножом. Тысячу раз представлял себе, какую боль она, должно быть, испытала. Однако он и вообразить не мог, что кто-либо способен был не просто вонзить клинок в её хрупкую грудь, но и провернуть лезвие внутри, говоря ей, чтобы она прочувствовала это как следует.
«И я даже не могу прикончить этого ничтожного ублюдка».
Ошеломлённый открывшимися ему подробностями смерти девушки, Рос рассеянно накрыл ладонью её, словно кукольные, туфельки и поглаживал пальцами шёлковую поверхность. Смерть Наоми была ужасающей, её посмертное существование жалким, но Конрад мог сделать его лучше.
Нужно только освободиться.
Даже если Наоми не испытывала к нему такого влечения, какое он испытывал к ней, эта девушка была замечательной и заслуживала лучшей участи. И уж точно лучшего отношения с его стороны.
Теперь его решимость укрепилась ещё больше. Вампир отложил туфельку и устремился прочь из студии.
Подойдя к чурбану для рубки дров, Рос схватил топор. Цепи, сковывавшие его руки, существенно осложняли задачу, однако он думал, что сумеет замахнуться так, чтобы справиться с одного удара.
Не было ли это сущим безумием? Нет. Он сделает это ради Наоми.
«Так чего же ты ждёшь?»
Поднимая топор, Конрад безжалостно взглянул на свои руки.
Эти руки — препятствие.

Сноска
1. Сторивиллв (англ. Story-viiie) - район Нового Орлеана, в котором в первые десятилетия XX в. были расположены публичные дома и танц-бары, и где Джелли Мор тон и другие музыканты своими выступлениями фактически создавали джаз (прим. пер.)

Глава 23

— Я смогу её достать. Наверное, — пробормотала Наоми, пожирая взглядом газету. — А, может, и нет.
В конце концов, она решила, что эта газета не стоит таких усилий. Наоми отвернулась, хотя, вполне возможно, могла её раздобыть, но теперь это не трогало её так, как прежде. Безмятежно дул лёгкий бриз, на безоблачном небе сияли звезды, и Наоми никак не могла перестать улыбаться, вспоминаю вчерашнюю ночь, пока парила вдоль подъездной дорожки к дому.
Она решила, что отдаст ключ Конраду сегодня же, так как была уверена, что он поклянётся ей не причинять вреда своим братьям.
И тот взгляд его глаз... Каким бы невероятным это ни казалось, Наоми верила, что он искренне желал совместного с ней будущего.
И она в ответ безумно хотела этого захватывающего дух вампира.
Разозлится ли он из-за ключа? Наверняка. Однако в какое бы бешенство он ни пришёл, рано или поздно Рос остынет. Кроме того, если его братья на самом деле были взяты в плен, она не могла поступить по-другому...
Когда дом появился в поле зрения Наоми, девушка заметила какое-то движение у старого сарая. Узнав Конрада, Наоми нахмурилась.
«Что он там делает?»
Наоми моргнула и прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. Потому что ей показалось, что Конрад стоял перед чурбаном для рубки дров с топором в руке.
«Что, чёрт возьми, он там делает? Зачем ему?...»
Внезапно ужасное осознание обрушилось на неё. И почти в ту же секунду опустился топор.
Мир поплыл перед глазами Наоми.
В ушах девушки всё ещё отдавался звук удара, а из раны уже фонтаном хлестала кровь… Вампир пошатнулся, но не издал ни звука.
«Молчит, не хочет меня напугать своим криком, не хочет, чтобы я его случайно нашла, когда он в темноте и тишине отрубает себе руку. Mère de Dieu¹».
Энергия Наоми вспыхнула, пронзив тело девушки, и погасла.
Конрад тем временем прижал полотенце к ране. В считанные секунды белая ткань окрасилась красным и пропиталась насквозь.
Это было сущим безумием... Над их головами вдруг сгустились грозовые тучи. И Наоми осознала, что не сможет этого вынести. С первыми каплями дождя она, наконец, смогла вдохнуть воздух в лёгкие и закричала.
Конрад резко вскинул голову, и его огромное тело снова пошатнулось. Он скрежетал зубами от боли, пока Наоми летела к нему, а он шёл ей навстречу.
— Не расстраивайся, koeri, — выдавил мужчина, впившись взглядом в Наоми. Его лицо было искажено от боли, но не от физической боли, которую он себе причинил. — Она... регенерирует.
В ушах Наоми стоял такой гул, что она почти не слышала слова Конрада.
— Но..., но....
— Я сделал это для нас.
— О Господи! — Наоми в ужасе представила, как он, должно быть, сейчас страдал!
Разметавшиеся чёрные волосы Конрада хлестали его по мокрому от проливного дождя
лицу.
— Ты можешь?... Как ты думаешь, ты сможешь помочь мне с другой?
— Конрад, нет.
— Ты сможешь, Наоми. Это позволит выиграть... много дней, которые требуются на восстановление. Я должен избавиться... от этих проклятых штуковин.
— Но зачем? — Наоми плакала уже почти взахлёб.
— Это первый шаг. Я принял это решение осознанно. Ты смотришь на меня так, будто я... будто я снова рехнулся, — он запнулся. - П-похоже на это, да?
— Я.. Я не поэтому так расстроена!
Вокруг тела девушки закружились лепестки роз. А волосы начали развеваться сверхъестественным образом, и всё усиливающийся ветер не был тому причиной.
— Тогда почему ты так на меня смотришь? — глаза вампира сузились. Он понял, что её реакция — это не просто ужас. — Что с тобой происходит? Что происходит с небом?
Наоми подняла на него заплаканные глаза.
— Конрад, п-пойдём в дом, чтобы я могла о тебе позаботиться. Я д-должна тебе кое-что рассказать. Daccord²?
Где-то рядом ударила молния.
— Нет. Скажи мне сейчас, — даже после того, что этот мужчина только что перенёс, его лицо не покидало это присущее ему упрямое выражение.
— S´il te plait³, дай мне взглянуть на твою...
— Говори, Наоми!
— Я... я сейчас вернусь, — она, словно в дурмане, перенеслась в свою студию. Потом ей понадобилось три попытки, чтобы взять ключ. Когда Наоми вернулась, страх ледяными тисками сковал её изнутри. — Я-я хотела отдать тебе его сегодня, — прошептала она и протянула Конраду ключ.
Брови Конрада сошлись над переносицей, и он смотрел на этот ключ, словно не мог осознать то, что видел. А потом его глаза сделались совершенно дикими. Вампир запрокинул голову, и нечеловеческий яростный рёв разорвал тишину ночи.
Наоми хватала ртом воздух, её энергия буквально вырывалась из неё.
— Что это значит? Наоми, что, мать твою, здесь происходит?
Наоми сосредоточилась на его лице, чтобы голова снова не пошла кругом, и мир не начал расплываться перед глазами.
— Позволь мне помочь тебе, — взмолилась девушка.
— Не подходи ко мне!
— Конрад, пожалуйста, перестань. Я хотела отдать его тебе...
— Чушь собачья! Хватит с меня твоего вранья, — заорал он.
Наоми зажмурилась и открыла глаза лишь, когда услышала, как зазвенели цепи. Он швырнул ей наручники под ноги.
И тогда Наоми узнала, как выглядит настоящая ярость.

«Я не могу поверить... как это возможно?...»
Гнев струился по его венам, вытесняя собою боль. Она сознательно держала его здесь. Лгала о ключе. Лгала снова и снова.
«Только не она». Конрад не мог смириться с мыслью, что она могла его предать.
Он слышал самого себя, но не осознавал слов, которые произносил. Он лишь знал, что должен выпустить на свободу ярость, рвущуюся из него, прежде чем она сожжёт его изнутри.
Дождь хлестал всё сильней, и электрические разряды вокруг девушки сверкали всё интенсивнее. С каждым его словом лицо Наоми становилось бледнее, и весь её образ колебался, как неверная картинка старого кино. Губы девушки приоткрылись, будто она была в ужасе, будто она не узнавала его.
До него, словно издалека, донеслись её слова:
— Т-ты сейчас скажешь то, о чём пожалеешь позже, то, что не сможешь взять назад...
И, должно быть, именно это он и сделал.
— О, — тихо уронила она. Наоми выглядела так, будто он её ударил. Из её глаз бежали слёзы. — Прощай, вампир, — прошептала она и исчезла.
Конрад услышал, как где-то далеко в ночи она разрыдалась ещё громче. И в ответ на этот плач из его груди вырвался наполненный болью крик.

Сноска
1. Матерь Божья (фр.)
2. JIадно? (фр.)
3. Прошу тебя (фр.)

Глава 24

Освободившись от цепей, Конрад, наконец, смог переместиться. Игнорируя пульсирующую болью рану, он вернулся в свою хижину в дебрях эстонских болот.
Оказавшись внутри, вампир внимательно осмотрелся.
«Хорошо, что она никогда этого не увидит».
Это место выглядело в точности, как типичное логово психопата — порождение больного разума. Стены покрывали какие-то таинственные письмена, повсюду валялись поломанные вещи, которые он крушил в несчётных приступах ярости. Книги с вырванными и измятыми страницами были разбросаны по полу.
На окнах висели небрежно наброшенные тёмные покрывала. Над дверью красовался приколоченный гвоздём череп демона. А вся мебель состояла лишь из обшарпанной кушетки, стола с единственным стулом и матраца на полу. Единственное, что содержалось здесь в порядке — это его многочисленное оружие.
На столе до сих пор лежали записи, которые он вёл, когда разыскивал братьев. Уцелевшей рукой Конрад смахнул бумаги со стола. Эти записи ему больше не нужны, как и эта хижина.
Рос шёл по следам братьев от самого «Горного Облака» в России и выслеживал их по всему миру, пока не отыскал в Луизиане. В любом случае, все сделанные во время поисков заметки больше не представляли для него никакой ценности. Потому что он стал другим. Эти же страницы хранили свидетельство его прежней всепоглощающей потребности во мщении.
Однако теперь внутри него было пусто. Даже жажда мести угасла.
Конрад лёг на матрац, но на протяжении долгих часов не мог заснуть. Рука начала регенерировать, и предплечье исполосовали вздувшиеся красные жилы. Боль была адской.
Он пожертвовал рукой для неё. Для них обоих. И с гордостью принял страдания, потому что эта жертва была ради их воссоединения. Первый шаг на пути к достижению цели.
«Она предала тебя. Сознательно держала в ловушке и вертела, как марионеткой».
Ну почему каждый раз, когда в его жизни появляется что-то, на что ему в кои-то веки не наплевать, всё непременно заканчивается ударом в спину?
Она держала его за дурака и пудрила мозги, лишь бы он не думал об охоте. А он расхаживал по этому её мавзолею, такой умиротворённый, и думал лишь о ней. Она очаровала его, и он, словно слепец, не видел, что на самом деле происходит…
Прошло несколько мучительно долгих часов, пока Конрад, наконец, отключился.
Несколько раз посреди ночи он подхватывался с криком в холодном поту, прижимая к себе израненную руку. Во сне ему виделась Наоми, кричащая от ужаса в каком-то жутком месте, во тьме, где он не мог её отыскать.
Однако теперь он пробуждался от своих кошмаров в одиночестве. Её не было рядом, как прежде. «Ш-ш-ш, mon coeur¹», — обычно шептала девушка, успокаивая его.
«Прощай, вампир», — сказала она прошлой ночью.
Конрад хмурился. Хватит думать о ней!
Наоми наполнила его жизнь смехом и принесла ему успокоение. Она пробудила в нём решимость переосмыслить свою слепую ненависть.
«Ты никогда больше её не увидишь», — то и дело одёргивал себя вампир. Те, кто утрачивали его доверие хоть раз, не в силах были его вернуть.
Однако Конрад даже после её предательства тосковал по ней больше, чем страдал от потери руки. И он презирал себя за это.

Тишина в её доме оглушала, окутывала её и, казалось, пробиралась даже внутрь Наоми, как промозглая сырость, от которой пробивал озноб, и ей казалось, что она вот-вот сойдёт с ума.
Она ведь знала, что всё будет именно так.
На протяжении трёх последних дней Наоми бессмысленно бродила по комнатам одиноким, отчаявшимся призраком, исполненным сожалений. И каждое мгновенье она думала лишь о том, куда же ушёл Конрад, в каком уголке огромного мира он сейчас находился? Был ли он в безопасности? Исцелялся ли? Как пил кровь, из стакана — или напрямую из своих жертв?
«Думает ли он обо мне?»
Наоми и не представляла раньше, что можно тосковать о ком-то настолько сильно.
Однако он не вернётся, а ей не остаётся ничего другого, кроме как… ждать. Ждать, пока снова не пройдут годы, пока в Эланкуре не появятся другие люди, хоть кто-нибудь.
Наоми чувствовала себя абсолютно беспомощной, не способной даже облегчить своё никчёмное существование. Она действительно была жалкой, как он заявил ей той ночью.
Вздохнув, девушка шагнула за порог, под моросящий дождь, намереваясь раздобыть себе газету. Минуло много времени с тех пор, как она читала последний раз, и сейчас она изнывала от желания найти хоть что-то, что отвлечет её от невесёлых мыслей о вампире.
У неё не было возможности сбежать отсюда. Наоми не могла поплакаться на плече друга или просто сменить обстановку. Она даже не могла напиться. А в доме не было телевизора, чтобы отвлечься на какое-нибудь телевизионное шоу, или хорошей увлекательной книги.
На границе её поместья надежды Наоми в очередной раз разбились в дребезги, и глаза девушки обожгли слёзы. Газеты валялись далеко за пределами её досягаемости.
«Ну вот, я рыдаю над газетами на собственной подъездной аллее», — горько думала она, осознавая, что это низшая точка падения в её жизни после смерти. Она была именно такой слабой и жалкой, какой заклеймил её Конрад, когда кричал на неё, обезумев от ярости.
В следующее мгновенье до сознания Наоми дошло, что леденящие душу стоны — «Ууууоооууу» — раздающиеся вокруг, издает она.
К черту всё это! Она не станет хандрить, как… как проклятый призрак.
Гнев закипел внутри девушки, вытесняя из сердца печаль. Она не станет изводиться от вины за то, что сделала. Ведь она всего лишь пыталась защитить вампира и его братьев. Сколько лет они потратили на то, чтобы найти и спасти Конрада. И, в конце концов, он сам пошёл и отрубил себе руку, не посчитав нужным посвящать Наоми в свои планы.
Злость на саму себя отрезвила разум, и пришло озарение. Неужели она действительно решила, что нуждается в мужчине, для того чтобы стать реальной? Чтобы спастись от этого проклятого загробного существования? Неужели она станет целую вечность ждать его возвращения, как Маргарита л`Ар ждала презренного папашу Наоми?
«Конрад назвал меня ничтожеством, и он был прав!»
Как же сильно она изменилась. При жизни Наоми была бесстрашной. Её судьба находилась лишь в её руках. Протанцевав год на подмостках бурлеска, Наоми заявила всем и каждому в клубе: «Я хочу стать балериной». И они смеялись над ней. «Из бурлеска в лучшем случае ты можешь вырваться лишь в водевиль», — говорили они. — «Да и до водевиля поднялись лишь единицы таких танцовщиц, как ты».
А уж между балетом и бурлеском лежала непреодолимая пропасть. Однако именно поэтому Наоми должна была сделать это.
Час за часом, день за днём Наоми думала лишь об одном: «Как можно попасть из точки «А» в точку «Б»?» Это казалось почти невыполнимым, но она решила, что даже если это займёт годы, она всё равно это сделает
И Наоми протанцевала свой путь из Французского квартала к мировой славе!
«Я хочу стать собою прежней!» — она должна была сделать хоть что-то. — «Думай... Думай...»
Однако за все последние восемьдесят лет она так и не сумела отыскать способ изменить своё существование...
Постойте... Наоми приобрела кое-что, чем ранее не обладала. Во-первых, к ней в руки попало приспособление, которое Николай называл сотовым телефоном. А во-вторых, она теперь знала, что, по крайней мере, одно существо на свете способно её услышать.
Что если кто-нибудь другой тоже сможет? Кто-то подобный Конраду, кто-то из мира Ллopa? И уж если Наоми что и усвоила об этом Ллope, так это то, что его обитатели всегда держали ухо востро.
Братья говорили, что в их мире существуют ведьмы, некоторые из которых обладают экстраординарными способностями, как эта... Марикета. Может быть, ведьмы способны слышать призраков?
«Ага, после дождичка в четверг», — подумала Наоми и нахмурилась. К чему эта мрачная ирония над своей дерзновенной идеей?
Всё потому, что она уже не была прежней Наоми, которая наслаждалась, бросая вызов судьбе. Наоми полагала, что такое случалось со всеми, кто лишился тела. Кроме того, девушка не припоминала ни одной истории про привидений, в которой они вызывали бы у кого-то симпатию и желание им помочь. А в скольких из этих историй повествовалось об отважных призраках?
«С другой стороны, что мне терять?» — Наоми рассмеялась. — «Моё драгоценное время?»
Что если Марикета обладает силой достаточной для того, чтобы... воскресить Наоми? Наоми должна найти её номер телефона. Но как?
Девушка парила по заросшему саду к унылым руинам фолли, мучительно обдумывая свои возможности. Как? Как?
Николай пользовался услугами ведьм — а значит, их номер мог до сих пор сохраниться в его сотовом! В мгновение ока Наоми телепортировалась назад в свою студию и подняла телефон Николая до уровня глаз.
Снаружи затихал дождь, и погода становилась ясной, словно подчёркивая изменения её настроения. «Только не надо слишком обольщаться», — напомнила она себе. Даже если ей удастся разгадать, как управиться с телефоном, столь точный телекинез будет невероятно сложной задачей и очень утомительным.
«Конечно же, я смогу разобраться! Может быть, в тысяча девятьсот двадцать седьмом позвонить по телефону было затруднительно, теперь — нет». Кроме того, сотовый телефон не был такой уж диковиной для неё. Наоми неоднократно видела, как братья использовали свои телефоны, даже не глядя нажимая на кнопки. И она прочла все обзоры в газетах о новейших товарах, изучая их предназначение и свойства
Наоми прищурилась и всмотрелась в экран. О, да, она знала достаточно, чтобы увидеть значок батареи и понять, что тот горит угрожающе красным цветом.
— Merdе²! Нет, нет, нет, только не заряд. Только не сейчас!
Управляться с лёгкими прикосновениями к клавишам было и так нелегко, и гораздо сложнее в состоянии паники. Сосредоточенно нахмурив брови, девушка старательно прокручивала список, пока не нашла адресную книгу. Там содержались карточки, выглядевшие совсем как привычные Наоми бумажные карточки, которые кто-то старательно скопировал в телефон. Под буквой «В» она отыскала:
Ведьмы.
«Дом ведьм» Учрежден в 937году.
Первоклассные чародейство, колдовство и снадобья.
Продаём дорого!
Тел.: (504) WIT-CHES³
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Партнёр «Либерти Белл Банк»

Сглотнув, Наоми выбрала эту карточку и нажала на зелёную кнопку вызова.
— Mon Dieu⁴, мы звоним! — телефон издал зловещий сигнал. — Держись батарея!
Два гудка.
«Может, там никого нет?»
Гудок, ещё гудок. Уже намного позже пяти вечера. Возможно, даже в мире Ллopa рабочее время было таким же, как в мире людей.
Красный значок батареи начал мигать. В тот момент, когда Наоми уже была готова отключиться, чтобы сберечь заряд батареи, в трубке прозвучал женский голос и сообщил зловещим, вызывающим мурашки тоном:
— Прииивееееет, Кларисса.
У Наоми отвисла челюсть.
«Получилось? Я дозвонилась? Кто такая Кларисса?»
Из трубки доносилось нестройное пение, как будто около дюжины женщин, явно в состоянии подпития, распевали песни, и пьяно фальшивили на высоких нотах. Сначала они бормотали: «Ду-ду-ду-ду-ду-ду», а потом дружно вопили: «Ве-ееечная любовь».
— Алло? Алло? Кто это балуется? — переспросила женщина уже нормальным голосом. — Предупреждаю, ты набрал номер не того ковена. Чтоб ты знал, я могу сделать так, что палец, которым ты нажимал на кнопки телефона, окажется у тебя там, где всегда темно, усёк?
Отбросив все предосторожности и тихо помолившись про себя: «Пожалуйста, будь способной меня услышать!» — Наоми проговорила:
— Это не Кларисса. Могу я поговорить с мисс Марикетой? Меня зовут…
Ведьма отложила трубку и прокричала в сторону:
— Эй, тут кто-нибудь умеет говорить на языке потустороннего мира?
Наоми широко распахнула глаза. «О, мой бог, я обожаю Ллор!»
Ведьма же, вернувшись к разговору, продолжила:
— Я шучу! Я и есть Мари. И как это вам, духам, удаётся пробираться в линии сотовой связи? Потому что ты вся такая электрическая и всё такое?
— Я, гм-м-м, электрическая? — ошеломлённо повторила Наоми онемевшими губами.
— А ведь я всем говорила, что наша линия не защищена от прослушивания. Не отключайся, я тут кое-что должна сделать, — она снова отвела трубку и прокричала: — Эй, Реджин! Во-первых, перестань заглядывать в мои чёртовы карты. Во-вторых, нечего протягивать ручонки к моим сигарам. И вот ещё, представь, я сейчас тут с призраком разговариваю, и она придёт к нам прямо сейчас по телефонным проводам.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — закричала женщина, и Наоми услышала сначала быстро удаляющиеся шаги, а затем как хлопнула дверь. Марикета захихикала.
— Реджи не боится василиска или сороконожек двадцати футовой длины, но, заслышав про призраков, она делается просто ополоумевшей. Мы только что заставили одну из самых грозных валькирий на земле бежать в страхе. Классика.
Музыка зазвучала ещё громче, песня с каким-то безумным ритмом, единственным словом в тексте которой было повторяющееся «текила».
Сладостная преисподняя. Наоми до боли захотела быть сейчас там с этими женщинами. Телефон снова предупреждающе просигналил.
— Итак, как тебя зовут, дух?
— Н-Наоми, Наоми Ларесс.
— О, ёлки! Я же слышала о тебе. Танцовщица, так? Из добрых старых времен? Ты не позволила себя окольцевать и тебя пырнули в сердце. Мы изучали твою биографию в местной феминистской школе.
«Люди изучают мою биографию?»
— Что я, кстати говоря, Наоми, могла бы и пропустить, если бы ты позвонила два года назад, — добавила ворчливо Марикета. — Итак, что ты хочешь от меня?
Это было так эксцентрично!
— Мне нужно… м-м-м, я была бы весьма признательна, если бы снова обрела тело. И, возможно, ты способна мне помочь.
— У тебя есть деньги? — спросила Марикета деловым тоном, явно отбросив шутки в сторону. — Я не работаю бесплатно.
— У меня целый ящик комода набит антикварными драгоценностями, — торопливо ответила Наоми, потому что телефон принялся пикать всё настойчивее!
— Ну, сегодня у меня единственная возможность выбраться на девичник на этой неделе, да ещё крайне удачно легли карты, чтобы надрать задницу в покер одной…
— Там более пятидесяти бриллиантов! Один размером около четырёх карат. Вы можете забрать их все.
— Вот это уже теплее, дух.
Бииииииип.
— В сейфе лежит ещё пачка акций, купленных перед тем как я… умерла. Восемьдесят лет назад они стоили около двадцати или тридцати тысяч долларов. Сегодня должны стоить целое состояние, потому что эти компании до сих пор процветают.
— Какие именно компании?
Эта Марикета явно могла быть весьма серьёзной, когда речь шла о деньгах.
— М-м, «Дженерал Электрик» и «Интернациональные Бизнес Машины». Я думаю, последние сегодня называются просто «IBM».
— О`кей, теперь у меня в округлившихся глазах замелькали доллары, как у мультяшных героев. Я прибуду прямо сейчас. Постучи по ближайшему к тебе зеркалу, пока нас не разъединили.
Неужели Марикете для заклинаний нужны зеркала? У Наоми оборвалось сердце.
— Но все мои зеркала разбиты.
— Неважно, достаточно маленького осколка, — Наоми послушно постучала. — О, я… поймала. Хорошо, когда невозможно шикарная ведьма станет выкарабкиваться из твоего зеркала, не кошмарь меня своими призрачными фокусами, пожалуйста.
«Выкарабкиваться из моего зеркала?»
— О, я уверяю вас…
Телефон разразился длинным, непрерывным гудением.
— Пожалуйста, поторопитесь, мисс Марикета!
— Эй, зови меня просто Мари, — отозвалась ведьма и зловещим тоном картинно протянула: — А я буду звать тебя… Призрачный Друг.
Глупо улыбаясь, Наоми выключила телефон и отбросила его на кровать. У неё кружилась голова… У неё появилась надежда.
Она принялась расхаживать, ожидая прибытие Марикеты… нет, Мари. Эти женщины, со всеми их песнями, музыкой и картами были невероятно похожи на bons vivants , которых она обожала при жизни. И одна из них собиралась посетить Наоми!
Жизнь внезапно заиграла новыми красками и наполнилась обещанием перемен.
«Не может быть всё так просто. Но что если, что если, что если?»

Сноска
1. Сердце моё (фр.)
2. Черт(фр.)
3. WIT-CHES - буквы, имеющиеся на клавишах телефона, здесь указаны вместо обычных цифр. Вместе это
складывается в слово witches (англ. - ведьмы) (прим. пер.)
3. О'Мой Бог! (фр.)
4. Кутила, бонвиван (фр.)

Глава 25

Конрад разглядывал толчею собрания, устроившись на одном из деревьев на вершине холма. Он выискивал в толпе Тарута, но пока не замечал. Демон был восьми футов ростом, так что даже при таком скоплении народа должен был выделяться на фоне других.
Конрад сильно рисковал, заявившись сюда, однако он был ко всему готов. Рука практически полностью регенерировала. Последствия наркотиков, которые ему вводили, почти прошли. И он был вполне психически стабилен.
Хотя последнее, конечно, чушь собачья.
Он был одержим Наоми.
«Я одержим привидением».
С тех пор, как Конрад перестал чувствовать её присутствие, ощущать её запах, он не находил себе места. Разлука с ней просто убивала его.
Едва подумав это, Конрад закатил глаза, скрытые под тёмными очками. Сколько раз ещё придётся повторять себе, что лишь его собственное выживание теперь имеет для него значение? Что ему на неё наплевать. Чёрт возьми, что ему всё равно!
Тем не менее, его гнев поостыл, и на протяжении последних трёх дней Конрад всё чаще думал, что Наоми вряд ли действовала из каких-то злых или даже эгоистичных побуждений. На ней не было лица, когда она протянула ему тот злополучный ключ. Наверное, пока он жив, он не сможет забыть печальный образ девушки, стоявшей под дождем той ночью в окружении электрических разрядов.
С каждым часом его память восстанавливала всё новые и новые подробности того, что он ей наговорил в запале. Он обвинил её в том, что она намеренно подвергла его опасности со стороны его врагов. А ведь она всегда оберегала его сон. И если бы кто-нибудь напал на него в Эланкуре, то Наоми — и в этом он был абсолютно уверен — без промедления швырнула бы напавшего об потолок.
Он кричал ей, что она бессердечная тварь, которой всё равно, что запасы крови в холодильнике на исходе, и которая только и ждёт, чтобы уморить его голодом. И это при том, что именно Наоми убедила его начать пить пакетированную кровь. Преодолевая собственное отвращение, девушка каждый день на закате приносила ему наполненный доверху стакан. «Я просто не могу не вспоминать, когда вижу её…», — объясняла она свою брезгливость. — «Когда я умерла, я была с ног до головы покрыта своей кровью, и Льюиса...»
Конрад знал это, потому что в ту ночь, когда она танцевала, видел, как кровь разлилась по всему полу.
«Так зачем же ты носишь мне её?» — раздражённо спросил он однажды.
Она моргнула и просто ответила: «Потому что она тебе нужна».
Нет, ну, правда, зачем Наоми выпускать на волю убийцу, который не скрывает, кем и чем он является? Ведь такой же, как он, однажды жестоко убил её.
«Вернись к ней», — услышал он шёпот в своих мыслях. Вернуться? И что потом? Ему никогда не приходилось утешать обиженную женщину. Он не был Мёрдоком, и красноречием никогда не блистал.
И почему она вообще должна захотеть иметь с ним дело, после всего, что он ей наговорил? Он был так чертовски груб. Конрад вспомнил, как пожелал ей гореть в аду, а она в ответ лишь прошептала, что давно уже там.
Конрад сжал виски. «Да что со мной такое?»
Все восемьдесят лет её загробной жизни действительно были сущим адом, а затем ещё явился безумный вампир и принялся крушить её дом и ломать стены кулаками. А ведь ей пришлось страдать и до того, как она стала привидением. Подонок, убивший её, позаботился об этом. Этот Робишо не просто вонзил нож ей в грудь и отшатнулся в ужасе о того, что наделал. Подлец не выпускал рукоять из рук и садистки провернул клинок в груди.
И Конрад даже не мог запытать этого ублюдка до смерти.
Вампир распахнул глаза. Его осенило. У него не было возможности убить Робишо, но вместо этого он мог осквернить его могилу.
И конечно, это бы порадовало Наоми, поэтому она должна узнать о том, что он сделал. Так что ему придётся вернуться, хотя бы для того, чтобы рассказать ей об этом.
На душе у Роса слегка потеплело, и находиться на этом собрании сделалось чуть более сносным.

Одно из зеркал Наоми выгнулось, сделавшись гибким и тягучим. Наоми даже рот приоткрыла от изумления. Потом из зеркала вылетел портфель и с глухим шлепком приземлился на пол студии. Вслед за портфелем появились руки, раздвинули зеркальную поверхность, словно занавески, и из образовавшегося проёма выползла, сияя улыбкой, симпатичная рыжеволосая девушка. За ней последовала прекрасная брюнетка таинственного вида с завораживающими золотистыми глазами… и заострёнными ушками. Как только обе шагнули в комнату, зеркало за ними сомкнулось, закрываясь.
— Я Мари МакРив, — сообщила рыжеволосая и, ткнув большим пальцем в сторону подруги, добавила: — А это Никс Всезнающая. Она валькирия.
Наоми встряхнулась, пытаясь прийти в себя от удивления, и поздоровалась:
— Очень рада познакомится с вами обеими, — затем, обернулась к брюнетке: — Никс? Я знаю несколько людей, которые ищут тебя.
— Меня всегда кто-то ищет, моя юная лапушка, — вздохнула Никс, подышала на свои ногти, похожие на изящные, элегантные коготки, и принялась полировать их. — Ну как ты себя чувствуешь рядом со всеми этими зеркалами? — обратилась она к Мари.
— Ничего, терпимо, — вздохнула Марикета.
— Мари — зеркальная ведьма, — объяснила Никс. — Она использует зеркала для заклинаний и чтобы путешествовать из одного места в другое.
— Однако, — продолжила Мари, — во мне живёт невыносимая тяга к зеркалам, из-за которой я могу себя зачаровать, если не буду осторожна. Так что я не могу с ними жить, но и без них не получается, — Мари обернулась и, оглядевшись по сторонам, восхищённо воскликнула: — Ух ты, какая комната!
Наоми заметила на спине ведьмы бумажку с надписью: «Я сплю с упырями».
— О, милая, — Наоми смущённо показала на записку. — Мари, у тебя...
Марикета ощупала спину и сорвала записку.
— Чёртова Реджин, — скомкав бумажку, Мари послала Никс яростный взгляд. — Когда Люсия возвращается? Я уже не справляюсь с Реджи одна.
Никс пожала плечами:
— Не волнуйся. О Реджи я уже позаботилась. А Люсия Ветреная, эта отщепенка валькирия-лучница и персональная карающая Немезида Реджин, появится в четверть пятого в пятницу.
Марикета облегчённо вздохнула.
— Классная штука — этот твой дар предвидения. Если бы мои способности в этой сфере соответствовали хоть толике твоих.
— Тут не нужно быть провидицей. Это я купила Вертихвостке билет на самолёт. Она прилетит первым классом из Новой Зеландии. Реджин, конечно, придёт в ярость из-за нашего предательства, но иногда, чтобы творить добро, приходится быть жестоким.
— Не перестаю восхищаться твоей мудростью, — сказала Мари и снова обернулась к абсолютно ошеломлённой Наоми.
— Как так получается, что вы обе можете видеть привидений? — спросила Наоми.
— Это потому что я ведьма, — пояснила Мари, — а она — чертовски древняя и могущественная.
— Такая старая, что впору делать углеродный анализ, — согласилась Никс. — И такая могущественная, что уже подумываю заказать себе бейджик полубогини.
Никс не казалась Наоми хоть на день старше Мари, но что она в этом понимала?
— Кто-нибудь из вас может объяснить мне, как я стала привидением?
Мари замотала головой:
— Никто точно этого не знает, но я слышала, что порой встречаются души, которые слишком сильны, чтобы перейти в другой мир, даже после смерти. О, и, как правило, эти души что-то очень крепко держит в мире живых, как якорь.
— Якорь?
— Ну да. Если ты умерла в месте, которое очень любила или которое имело для тебя какое-то особое значение, тогда это место не отпустит тебя.
Наоми любила Эланкур. Имение было единственной стабильной и надёжной вещью в её жизни. Здесь она хотела пустить корни и смотреть, как её дети станут играть в саду. Здесь она хотела постареть с тем, кого полюбила бы.
Почему-то, когда она представила себе это, перед мысленным взором всплыло лицо Конрада.
— Ну, и чем ты тут занимаешься, когда тебе хочется развлечься? — поинтересовалась Мари.
— Развлечься? Хм, читаю газету. И... о, иногда здесь заводятся кошки. А ещё на зиму в дом перебирается семейство нутрий. Они так забавно резвятся, я могу часами за ними наблюдать, — Наоми нахмурилась. — Откровенно говоря, я часами так и делаю.
Мари послала Никс выразительный взгляд:
— Бонс, мы прибыли вовремя!
— Само собой, Джим , — отозвалась Никс скучающим голосом.
«Бонс?¹ Джим?»
— Значит, вы уже слышали обо мне? — уточнила Наоми.
— Хм, я как-то собиралась писать о тебе реферат.
— Но потом передумала? — предположила Наоми, пытаясь сохранить обыденный тон.
— Просто одна ведьма из старших классов уже написала работу о поборнице феминизма из Батон-Руж. Ну, а я не постеснялась её списать. Но из того, что успела прочитать, я запомнила, что ты была танцовщицей бурлеска, а потом стала балериной.
— Бурлеск? Это стало достоянием общественности? Но люди воспринимают это не так, — поспешила объяснить Наоми. Она спрашивала себя, что эти женщины думают о ней? Конрад был в шоке, когда узнал. Не изменят ли они своего отношения к ней? Воспримут ли её просьбу серьёзно? — Я занималась этим всего три месяца. Может, четыре. Ну, от силы год. И я никогда не обнажалась до конца, — добавила она. — Ну, почти никогда. Знаете, тогда в слове стриптиз вторая часть слова была важнее первой². Главное было не обнажаться, а дразнить, понимаете? Там было очень много вееров или больших перьев...
— Однако именно за эту часть твоей жизни люди тебя и любят, — сказала Мари. — Сегодня бурлеск считается модным. Это круто. А после того как твой секрет был раскрыт, тебя прозвали «Балерина, в душе которой жил бурлеск». Ты подходишь Новому Орлеану, как никто другой.
— О… — выдохнула Наоми. По крайней мере, люди видели её именно такой, какой должны были. — Тогда я спокойна.
— Прекрасно. Значит, перейдём к делу.
— Может быть, вы хотите присесть? — предложила Наоми. Так необычно было принимать гостей!
Мaри согласно кивнула, пнула свой портфель, так что он пролетел мимо кофейного столика прямо к раскладушке Наоми, и присела. Никс запрыгнула на демонстрационный стол и уселась на единственном не покрытом пылью месте — там, где ещё недавно стоял граммофон. Она обвела взглядом коллекцию презервативов, бюстгальтеров и всяческой дребедени с Мади Гра, но ничего не сказала.
— Я бы предложила вам кофе...
— Я не принимаю пищу и не пью, — отказалась Никс.
— Боюсь, кофе после стольких «Маргарит» может не поладить с «Куэрво»³... — улыбнулась Мари и вынула ручку и записную книжку из своей сумки. — Итак, Наоми, для начала пару вопросов, просто хочу знать... Почему ты именно сейчас решила ко мне обратиться? Ведь ты стала привидением много десятилетий назад.
— Собственно говоря, до того, как пару недель назад сюда заселились вампиры, я не знала о мире Ллора. Я и понятия не имела, что существуют ведьмы и валькирии…
— Вампиры? — воскликнула Мари, бросив быстрый взгляд на Никс. — Забавно. Я только недавно видела одного чужака вампира в баре у дельты. Какое совпадение.
«Что-о-о-о? Кого?» — изобразила Никс одними губами.
— Да, вампиры. Они из Эстонии, — продолжила Наоми и слово за слово рассказала всю историю. — ...и потом Конрад отрубил себе руку и обозвал меня ничтожным привидением. И я поняла, что он прав. И осознала, что я так больше не могу. Поэтому я позвонила тебе.
— Ты ведь не из-за вампира стремишься получить тело? — спросила Мари. — Не для того, чтобы показать ему, что он потерял? Потому что это всё очень серьёзно.
Наоми задумалась и поняла, что даже если никогда больше не увидит Конрада, она должна хоть что-то предпринять. «Потому что я ненавижу то, кем я стала».
— Я хочу этого, потому что время пришло.
— Хорошо, в таком случае я выложу тебе всё, как есть, — Мари отложила ручку. — Я могу помочь тебе решить проблему с бестелесностью, но результат будет временным, и цена за это очень высока. И не только в смысле денег. В общем, речь идёт о заклинании образа, с помощью которого будет создано тело абсолютно идентичное тому, которое было у тебя при жизни. Однако спустя некоторое время ты умрёшь.
— Но почему?
— Понимаешь, в играх с бессмертием такая магия — это как пас в никуда. Судьба такого не любит. Ты возьмёшь и удумаешь исправить старые ошибки, или воспользуешься знаниями, приобретёнными в загробной жизни, чтобы как-то изменить настоящее. Мойрам такое не по душе, и они быстренько обрежут ниточку, прервав твою новую жизнь каким-нибудь насильственным способом, — объяснила Мари. — Ты будешь ходить, словно со светящейся мишенью на спине. Рано или поздно этот рок настигнет тебя — попадешь в авиакатастрофу, или тебя собьёт потерявший управление троллейбус, а может, замкнёт фен и тебя убьёт ударом тока. В общем, обязательно случится что-то ужасное. Твоя новоприобретенная телесная оболочка погибнет и исчезнет, а затем умрёт и твой дух. По-настоящему умрёт. Конец.
— Сколько времени мне будет отпущено?
— Пару недель? Одна единственная ночь? Может, несколько месяцев. Этого никто не сможет точно сказать. Год — самый большой известный срок, как писали на одном из форумов в интернете.
Наоми сглотнула.
— А что будет после того, как мой дух умрёт? По-настоящему умрёт, как ты сказала.
— В этом вся фишка. Что будет потом, не знает никто. Это, так сказать, останется только между тобой и твоим богом, или богами, богинями, ну, в общем, кто бы там ни был.
— Хм, раз уж мы всё равно об этом говорим, — сказала Наоми, — я бы хотела задать ещё один вопрос. Может, всё-таки можно получить тело на целую человеческую жизнь? Возможно, у меня хватит денег на настоящее воскрешение?
Мари и Никс переглянулись.
— Во-первых, я больше этим не занимаюсь. А во-вторых, то, о чём ты просишь, это не воскрешение. Твой дух здесь, а значит, его не нужно вытаскивать в наш мир. То, что тебе на самом деле нужно — это вселиться в тело. И это само по себе очень опасная затея. Да к тому же есть ещё дюжина условий, которые должны быть соблюдены. Но даже если бы все обстоятельства сложились идеальным образом, у меня просто не хватает опыта, чтобы попытаться. Пока нет.
— Ты никогда не пробовала ничего подобного?
— На человеке? Нет, только на симуляторе, — выдала Мари и после секундного колебания призналась: — Вообще-то, недавно я попробовала сделать это с привидением своей кошки.
— И?
— Ты смотрела «Кладбище домашних животных»⁴?
Наоми отрицательно покачала головой.
— Нет? В общем, мой Тигр вернулся другим! — всхлипнула ведьма.
Никс поднялась, присела к Мари и начала утешающе гладить подругу по спине.
— Ну, успокойся. Ты же моя самая любимая ведьма из всех ведьм на свете.
— Кажется, соринка попала, — пробормотала Мари и утёрла глаза.
— Мари зашибись какая могущественная, — пояснила валькирия Наоми. — Но для этого нужны способности уровня... — Никс нахмурилась, — Хм, какого уровня?
— Пятого, — отозвалась Мари, явно совладав уже с эмоциями. — Из пяти.
— Ну, почему бы тебе не потренироваться на мне? — стараясь придать голосу бодрый тон, предложила Наоми. — Я в игре.
Никс покачала головой:
— Для заклинаний пятого уровня Мари придётся воспользоваться зеркалом, чтобы выпустить всю свою силу. Скорее всего, она не сможет отовраться от собственного отражения и зачарует саму себя. Вероятно, навечно.
Мари кивнула, подтверждая слова валькирии.
— А вот через пятьдесят лет, когда я наберусь опыта и стану сильнее, я смогу посмотреть в глаза своему отражению. Мы уже обвели этот день в календаре. Если ты согласна подождать, я внесу тебя в свой список первым номером и назначу символическую плату за услуги...
— Нет. Merci⁵, но нет.
Провести ещё пятьдесят лет в одиночестве, танцуя каждый месяц под серебряной луной? Переживать свою смерть ещё около шестисот раз?
Или прожить примерно год. Её выбор даже не обсуждался.
— Прости, Наоми. Но даже если бы я попробовала дать тебе тело сейчас, то, скорее всего, зачаровала бы себя, но ты всё равно вернулась бы неправильной. Эта участь страшнее смерти. Я знаю, ты думаешь, страшнее смерти ничего быть не может, но...
— Нет, я так не думаю, — нескончаемая не-жизнь Наоми и так была страшнее смерти. Она поняла, что имела в виду ведьма, и почему было бы мудро от такого отказаться.
— Но есть и другой путь, — вдруг вмешалась Никс. — В мире Ллopa существуют фантомы — своего рода перевёртыши, которые могут по желанию принимать вещественную форму или обращаться в духов. Они похожи на привидений, но существуют между жизнью и смертью. Если ты проживёшь достаточно долго как привидение в нашем мире, постепенно накопишь такую силу, что станешь подобна фантомам и сама восстановишь физическую оболочку. Ты уже не будешь привязана к своему призрачному якорю, но сохранишь способности к телекинезу.
Это звучало просто прекрасно!
— «Достаточно долго» — это сколько? — поинтересовалась Наоми. — Как долго мне надо продержаться, чтобы получить тело?
Никс щёлкнула пальцами.
— Каких-то четыре или пять столетий. Ты и не заметишь, как они пролетят.
— Ох, — то, как небрежно Никс произнесла это, заставило Наоми задуматься, сколько же на самом деле лет может быть валькирии. — Это, к сожалению, для меня не вариант. Каждый месяц мне приходится переживать свою смерть, раз за разом. Я не выдержу и пятидесяти лет, что уж говорить о пяти сотнях.
— А, ну да, эта навечно заевшая пластинка, на которую обречены призраки, — Никс сочувственно кивнула. — В любом случае, это твоё поместье, твой призрачный якорь, к тому времени сгорит, или его снесут чего доброго.
— Может быть, есть кто-то ещё, кто мог бы вселить меня в тело?
Никс выгнула бровь.
— Никто, с кем бы ты захотела иметь дело. Я знаю нескольких магов, которые могли бы пойти на это, но они затребуют чрезмерную плату, твоего первенца, например, или что-то в таком же духе.
— Послушай, Наоми, — сказала Мари, — у тебя нет причины нам верить, но я могу дать тебе целый список людей, которые с удовольствием подтвердят...
— Нет, я вам доверяю. Как быстро ты сможешь создать мне эту временную телесную оболочку? — спросила Наоми.
Мари, казалось, была удивлена, что у Наоми так и не отпало желание пойти на этот шаг.
— Гм, сегодня же. Но, слушай, эта затея вообще-то не ахти. Я имею в виду, ну, неужели тебе здесь действительно так плохо?
Наоми посмотрела Мари прямо в глаза.
— Моя жизнь здесь — нескончаемый ад. И я заперта в этой ловушке, из которой невозможно сбежать. Я даже не могу убить себя, чтобы покончить со всем этим. Моя жизнь лишена красок, запахов, ощущений. И лишь один раз в месяц я способна чувствовать, и я чувствую — как в мою грудь вонзают нож и проворачивают его внутри.
— Оки-доки, похоже, мы всё-таки проведём ритуал! — согласилась Мари и достала из портфеля какие-то бумаги и формуляры. — А теперь об оплате.
Наоми взмахнула рукой, и в тот же момент за её спиной открылся внушительных размеров ящик, полный драгоценностей. Ещё четыре привычных движения руки, и распахнулась дверца сейфа.
— Бери, что хочешь, — разрешила девушка.
Мари с видом знатока отобрала несколько бриллиантов с прилагающимися к ним сертификатами и сложила в портфель. Никс даже не удостоила сверкающие камни вниманием. Отвернувшись, валькирия усердно осматривала студию, то и дела бросая задумчивый взгляд на Наоми.
— Ну? — обратилась Мари к подруге, раскладывая контракты на кофейном столике. — Ты видишь что-нибудь о Наоми?
— Ничего, — отозвалась Никс.
— Это хорошо или плохо? — спросила Наоми.
Никс сощурила глаза:
— Это необычно.
— Поставь подпись здесь и здесь, — попросила Мари, передавая Наоми ручку. —Можно просто крестик, — Наоми с помощью телекинеза вывела немного неуверенный крестик. — Отлично. И вот здесь тоже. Никс, ты нужна мне как свидетель.
Валькирия взяла ручку и нацарапала рядом: Никс Всезнающая, Прото-валькирия и предсказательница, которой нет равных.
— Я должна что-то сделать, чтобы подготовиться? — спросила Наоми.
— Зачем спешить? Обычно я даю своим клиентам сорок восемь часов на размышление, если это касается необратимых заклинаний.
— Мне нравится мир Ллора, и я хочу узнать его получше. А сегодня вечером будет это собрание...
— Ах да. Слёт высшей лиги. Отвязная тусовка. Закусок, правда, не много, зато выпивка — рекой. Мы называем её «Удар по печени». Это всё Никс организовала.
Валькирия кивнула с чрезвычайно довольной миной:
— А я называю это «В.Б.В.О.К.» Всё бухло в один котёл.
— Итак, почему мое паучье чутьё нашёптывает, что Конрад Рос тоже будет там? — спросила Мари.
— Правда? Он там будет? — небрежно уронила Наоми.
— Само собой, ты захочешь, чтобы он увидел, как ты флиртуешь с другими мужчинами, и пожалел о своих словах, — подключилась Никс.
Наоми не была уверена, что станет делать, если встретит там Конрада. Какая-то часть её до смерти хотела выяснить, сможет ли она вдохнуть в вампира жизнь. Другая часть желала знать, сумел ли он сохранить психическое равновесие за эти три дня, проведённые вдали от Эланкура. А ещё она хотела доказать ему, что он был не прав, обозвав её жалким призраком, обречённым чахнуть в унынии и одиночестве в своём поместье.
— Ты можешь пойти с нами, — предложила Мари. — Там будет мой муженёк со своими сородичами. Он ненавидит наши девичники, и каждую неделю устраивает по этому поводу скандал, а потом ходит разобиженный. Думаю, я могла бы заскочить туда, чтобы его утешить.
— Я с удовольствием с вами пойду! — загорелась Наоми. И, если ей доведётся повстречаться там с Конрадом, она сможет сказать ему, чтобы катился к чёрту, предварительно смерив вампира таким же презрительным взглядом, каким он одарил её. — Я хочу одеться в красивую одежду и познакомится с новыми людьми. Я хочу снова чувствовать!
— Это не обычная вечеринка. Для тебя это будет в определённом смысле экстремальное приключение, — предупредила Мари. — Ведь ты станешь простым человеком — без каких-либо сверхъестественных сил, которыми сейчас обладаешь. Уверена, что справишься?
— Я уже не могу дождаться.
— Адреналинщица, — ухмыльнулась Мари. — Всё понятно. Похоже, у нас планируется «Возвращение Золушки». Я уже чувствую себя доброй феей, — и вдруг совершенно серьёзно заглянула Наоми в глаза: — Ты совершенно точно уверена, что хочешь этого?
— Мой бал меня ждёт.
— Что ж, можешь пока посмотреть «Удар по печени» лайф. Прямой репортаж. А я всё подготовлю. — Мари прикоснулась кончиками пальцев к зеркалу, старательно избегая зрительного контракта с ним, и вдруг на блестящей поверхности появилась картинка. Наоми увидела огромный, с пятиэтажное здание высотой, костёр и шумную, весёлую толпу самых различных существ, танцующих вокруг него.
Там творилось настоящее безумие. И Наоми отчаянно хотелось оказаться в его гуще, в этом великолепном столпотворении, хотя она слегка переживала, впишется ли туда. Единственная смертная среди бессмертных.
— Вот, посмотри на моего муженька, — Мари сменила картинку и указала на невероятно симпатичного мужчину внушительного роста. Он с угрюмым видом изучал содержимое своего бокала, бросая время от времени сердитые взгляды на окружающих. — О, чёрт, я просто таю от этого ликана, — вздохнула Мари и с умилением добавила: — Только посмотрите, каким несчастным он выглядит.
Наоми нахмурилась.
— Бауэн МакРив — твой муж? — спросила она. Мари кивнула. — Вампиры сказали, что он явится за головой Конрада, если Конрад не поправится за две недели. Ты не могла бы попросить своего мужа не… гм… не причинять Конраду вреда?
— Я с ним поговорю. Однако я не думала, что тебе есть до этого дело, после того как вампир обозвал тебя ничтожеством.
— И всё же, это важно для меня, — Наоми вздохнула. Скорее всего, судьба Конрада уже никогда не будет ей безразлична. Потому что она, возможно, немного… совсем чуточку… влюбилась в этого вампира.
— А тебе не кажется, что прежде чем туда идти, нужно выбросить вампира из головы? — спросила Мари. — Потому что может так случится, что именно сегодня ночью он найдёт свою невесту — и ей окажешься не ты. Там будет много других мужчин. Тебе нужно отвлечься. Никс стоит познакомить тебя с Кейдом и Ридстромом. Они — мои друзья, и самые сексуальные братцы-демоны, каких только можно себе вообразить, — Мари извлекла из кармана сотовый. — Мне нужно сделать один звоночек, — сообщила ведьма и отошла в другой конец комнаты.
Пока Мари говорила по телефону, Никс показала Наоми двух исключительно красивых мужчин с рожками на голове.
— Вот это абсолютно лишённое всяческих моральных принципов ходячее совершенство — Кейд. Великолепный контраст благородному Королю Ридстрому и его бесчисленным шрамам, не находишь?
— Ты только посмотри на их глаза, — прошептала Наоми. Глаза у обоих братьев, и у светловолосого и у тёмноволосого, были сверкающе-зелёными.
— О да, шикарные глаза в придачу ко всему остальному. Говорят, именно эти глаза причина тому, что женщины под них штабелями укладываются. И ещё этот их акцент, смесь австралийского и южно-африканского. Но я считаю, что всё дело в рогах.
Их рога, перламутровые и закрученные, начинались сразу над ушами и загибались назад, напоминая Наоми своей формой лавровые венки, которые носили мужчины в античные временя. Правда рога Ридстрома хранили на себе следы сражений, как и всё остальное его тело, отмеченное шрамами.
— О, да, — продолжила Никс, — эти гладкие... твёрдые рога... так и хочется их облизать! Р-р-р-р-р.
— Ты, как будто, не против отхватить себе одного из этих красавчиков. Или… даже обоих, — улыбнулась Наоми.
— О нет, нет. Я обещана Майку Роу.
— Этот Майк тоже там?
— Нет, Майки пока что строит из себя недотрогу, — сообщила Никс, и вдруг её взгляд сделался отсутствующим, и валькирия пробормотала: — Вот как? Но тебе это не поможет... ах ты, маленький негодник.
Никс отвлеклась и Наоми услышала, как Мари сказала в трубку:
— Хм, Элиана... Ха-ха, очень смешно. Нет, мне не нужно поручительство! Меня интересует то заклинание образа для привидений, помнишь? Правильно, так вот, там «corpus carnate» или «carnate corpus»?
«Merde⁶! Эта ведьма точно знает, что нужно делать?»
Мари на мгновенье замолчала, слушая свою собеседницу, и снова заговорила:
— Вот не надо. Я доросла до этого заклинания... да... да... и я себя не зачарую, ты не веришь?
Наоми уже хотела выразить свои сомнения, когда Никс вдруг снова заговорила:
— Я привела вампира в твой дом. И я всё ещё не знаю, почему, — она склонилась к Наоми и озадаченно уставилась на девушку. — Не знаю… особенно, учитывая, что ты умрёшь.
Наоми сглотнула.
— Откуда ты знаешь Конрада?
— Я знакома с его братьями, — пояснила валькирия, и её голос сделался мечтательным. — Кроме того, полагаю, у нас с Конрадом есть что-то общее. В моей голове тоже имеются жильцы, которых я не приглашала.
— Так, а вот и я! — вернулась Мари. — Тебе было видение о Наоми? Ну, так что, какое решение ей следует принять?
Никс, казалось, уже вернулась в реальность.
— Я очень мало вижу о тебе, — ответила валькирия. — На самом деле я - Всегда знающая, а не Всезнающая. Однако с полной уверенностью могу сказать, что тот день, когда о твоих намерениях станет известно хоть одной живой душе, будет твоим последним днём.
— Что ты имеешь в виду?
— Никто, кроме нас троих, не должен знать условий, на которых тебе вернут тело. Никто не должен знать, что часы начнут тикать, как только ты получишь телесную оболочку.
— Конрад захочет знать, что происходит, — сказала Наоми, но тут же быстро добавила: — Если, конечно, он вернётся, и если я вдохну в него жизнь, и если он извинится за своё поведение.
«И если перестанет чувствовать себя преданным и сходить от этого с ума».
— Я уверена, ты найдёшь способ обходить эту тему, — фыркнула Никс. — Если, конечно, хочешь прожить подольше.
— Тогда мы поклянёмся, что никто, кроме нас, никогда не узнает этого, — сказала Мари. — Мы никому не расскажем, как произошло её превращение, и что время Наоми сочтено. Договорились?
Наоми кивнула:
— D´accord⁷.
— Договорились, — согласилась Никс. ¬ — Обожаю грязные заговоры.
— Хорошо. С этим покончили, — Мари достала небольшое зеркальце из кармана. — И я могу приступать. Наоми, спрашиваю последний раз, ты уверена?
Влачить жалкое существование ещё десятилетия или даже столетия, или же прожить полной жизнью один единственный день? Наоми давно уже всё для себя решила.
— Давай сделаем это.
Мари положила зеркальце на ладонь и открыла его.
— Хорошо. А теперь самый жизненно важный вопрос, — ведьма начала водить большим пальцем по зеркальной поверхности, и её глаза изменились, превратившись в два маленьких зеркала, в которых Наоми увидела себя. — Во что ты хочешь быть одета?

Сноска
1. Герои романа «Остров сокровищ» Роберта Стивенсона – пират Билли Бонс и главный герой Джим Хопкинс (прим. пер.)
2. Стриптиз – от англ. Strip (обнажаться) и Тease (дразнить) (прим. пер.)
3. «Куэрво» (исп. Cuervo) – марка всемирно известной текилы. Текила является составляющей частью коктейля «Маргарита» (прим. пер.)
4. Кладбище домашних животных» (англ. PetSematary) — американский фильм ужасов 1939 года режиссёра Мэри Лэмберт по одноимённому роману Стивена Кинга (прим пер.)
5. Благодарю (фр.)
6. Черт (фр.)
7. Согласна (фр.)

Глава 26

С тех пор, как он прибыл сюда, прошло несколько часов, и эта гудящая, как растревоженный улей, толпа начала действовать ему на нервы. Конрад сжал виски, пытаясь привести мысли в порядок. Резкие движения и пронзительные звуки сводили падших вампиров с ума. Так что он будто попал в ад, устроенный специально для него.
«Вернись к ней…»
Вот только для начала ему нужно было придумать, как объяснить Наоми, что творится у него в голове. Как сказать ей, что ему хочется забрать свои слова назад.
Рос уже почти решился перенестись в Эланкур, когда вдруг увидел Тарута. Все его восемь футов роста. Гигантский демон возвышался над столпившимися рядом с ним демонами всех мастей. Он явился в сопровождении боевиков Капслиги. Целая банда, все, как на подбор, с обнажёнными торсами и широкими кожаными перевязями крест-накрест через грудь. Когда-то Конрад тоже с гордостью носил такие.
Внезапно прямо перед ними возникло облако дыма, и из него выступили ещё семь демонов, среди которых оказались братья Вуд. Конрад слышал, что эти двое каким-то образом потеряли способность к телепортации. Должно быть, Рок, дымный демон с общеизвестной дурной репутацией, перенёс их сюда. Рок как раз открыл рот и втянул свой дым обратно.
Тарут, Кейд и Ридстром — все три мишени, как на ладони. Это будет легче лёгкого. Конрад знал, что братья Вуд не рискнут схлестнуться с ним, полностью обратившись. Яростные демоны в своём истинном демоническом обличье чрезвычайно сильны, но почти не могут себя контролировать. Они побоятся ненароком убить вампира, ведь в таком случае все их надежды на получение тех сведений, за которыми они охотятся, рухнут.
Что касается Тарута, Конраду больше нет нужды беспокоиться о том, что тот может его оцарапать.
Рукопожатий между демонами не последовало. Наоборот, братья не убирали рук со своих мечей, изучая людей Тарута. Внезапно Кейдеон напрягся, явно узнав главаря наёмников Капслиги. Он схватил Ридстрома за руку и, оттащив в сторону, что-то принялся объяснять брату, горячо жестикулируя. Ридстром слушал молча и лишь время от времени бросал в сторону Тарута хмурые взгляды.
Итак, демоны знали, что они охотятся на одну и ту же мишень. С одной лишь разницей — Тарут желал убить Конрада, тогда как братьям вампир был нужен живым, по крайней мере, на какое-то время....
Клыки Конрада удлинились в предвкушении драки…
Он уже приготовился напасть, как вдруг услышал смех Наоми.

— Обязательно было наколдовывать ту последнюю бутылку вина? — пожурила чуть слышно Никс Марикету, но Наоми всё равно услышала её, даже несмотря на шум толпы и собственный смех.
Веселье было в самом разгаре. Повсюду расхаживали существа, словно сошедшие со страниц мифов. Пылал огромный костёр.
Она как будто попала на небеса! Впервые за восемьдесят лет Наоми вырвалась из Эланкура!
И да, она была слегка навеселе.
«Неужели «Мерло» всегда было таким изысканным на вкус?»
Множество звуков и новых ощущений кружили Наоми голову. Где-то настраивал струны оркестр. Под подошвами её кожаных сапожек шуршали листья. Благоухающий жасмин и гардении наполняли ночь упоительными ароматами. И новое платье восхитительным образом ласкало кожу девушки.
Когда её спросили, что она хочет надеть, Наоми ответила: «Всё, что угодно, только не это осточертевшее вечернее платье из чёрного атласа. Хочу что-то цветное! И что-то короткое и действительно сексуальное».
Мари наколдовала ей алое, тесно облегающее фигуру платье с длинными рукавами, но
оставляющим полностью обнажённой спину глубоким вырезом сзади. К тому же, наряд получился вызывающе коротким Наоми никогда ещё не носила ничего подобного.
И это уж точно была одежда не для тех, кто достоин сожаления.
Душевная боль и обида, которую ей принесли слова Конрада, с каждой секундой отступали. Потому, что она не была жалкой. Теперь Наоми снова держала судьбу в своих собственных руках.
«Господь Всемогущий, голова просто кругом. Я опять прежняя Наоми». Та Наоми, которая, играя ва-банк, бросала кости и смеялась в лицо фортуне. Рано или поздно её настигнет обещанный рок, но ей было плевать!
— Я не могла иначе, — пробормотала Мари в ответ. — Ты же видела её, она готова была хлопнуться в обморок.
Поначалу, сразу после преображения, Наоми не могла прийти в себя. Тысяча ощущений обрушилась на неё, подобно лавине, и она стояла совершенно оглушённая посреди своей студии и могла лишь хлопать широко раскрытыми глазами, безуспешно пытаясь совладать с собой.
Вес её тела внезапно прижал ноги Наоми к полу, а пол неожиданно оказался твёрдым и устойчивым. Волосы тяжёлой волной оттянули голову назад, и по каждому дюйму её кожи пробежали мурашки.
Наоми показалось, что изменилась не только она, но и весь мир вокруг. Будто до этого она жила в каком-то мыльном пузыре, а теперь выбралась наружу.
Её новое тело трясло от обилия ощущений, круживших голову. Первым делом Наоми восхищённо ощупала своё лицо и прошептала: «Может, и правда, это было не очень хорошей идеей?»
Мари заявила, что это обычный приступ гиперчувствительности, и добавила, что недавно сама прошла через подобное. И что скоро станет лучше...
— К тому же, если бы мы её не напоили, то чёрта с два затащили бы в зеркало, — добавила Мари. — Это же было всё равно, что попытаться окунуть кошку в кислоту.
Мимо прошествовали несколько женщин, с закреплёнными на горжетках небольшими коробочками.
— Что это у них там такое? — поинтересовалась Наоми, очевидно, чересчур громко, судя по выражению лица Мари. На каждой такой коробочке красовалась какая-то вязь или высказывание.
— Голосовые модуляторы. Сирены проявляют вежливость, — объяснила Мари. — Своим пением они могли бы зачаровать всех не связанных мужчин в округе. А это не очень спортивное поведение.

На одной коробочке значилось: «Конечно, всегда пожалуйста», на другой — «Бумц! Я подцепила твоего бойфренда». Наоми от души рассмеялась. Сирены! Конечно!
Мимо прошла ещё одна группа женщин, смахивающих на эльфов, всю одежду которых составляли лишь прозрачные юбки. От пояса и выше они были полностью обнажены, если не брать во внимание искусный, изображающий листву и растительные орнаменты боди-арт.
— О, боже, — пробормотала Никс. — Дендрофилки.
— Дендро... что? — переспросила Наоми.
— Дерево-филки — древесные нимфы.
— Ой, а это не та самая Чокнутая Никс и её наймитка ведьма? — огрызнулась одна из них, очевидно, главная.
— Ой, а это не шлюшки подтянулись? — ласково откликнулась Никс. — О, прошу прощения, нимфеточки, оргия не здесь — она там дальше, вниз по дороге.
— Никси, любая вечеринка — потенциальная оргия
Никс открыла рот, собираясь что-то сказать, но затем передумала, схватила Мари и Наоми под руки и потянула прочь:
— Ладно, с этим не поспоришь, не правда ли?
«Нимфы!» — осенило Наоми, и её приподнятое настроение слегка омрачилось. Мёрдок говорил Конраду, что нимфы тоже будут здесь, и они всегда рады мужскому вниманию. Эти потрясающе красивые женщины напомнили ей, что одна из них вполне может стать Невестой Конрада.
К счастью, здесь было также много роскошных представителей мужского пола, и вскоре Наоми, Никс и Мари были просто окружены ими. Огромные, высоченные, кое-кто даже выше, чем Конрад.
Наоми почувствовала себя Дюймовочкой в окружении великанов. Впрочем, надо отдать должное, они изо всех сил старались ничем её не испугать. Особенно после того, как Никс представила: «Наоми, смертная». Наоми всех одаривала приветливыми улыбками, а сама тайком вглядывалась в окружающих, пытаясь высмотреть вампира.
— Это Уильям и Монро, — сообщила Никс, представляя ей пару лукаво улыбавшихся шотландских красавцев-близнецов. — Мы зовем их Секси и Даблсекси, или Даблсекси и Секси? Всё время их путаю, — пожала плечами валькирия. — Они оборотни. А это демоны Кейд и Ридстром, те братья, о которых я тебе рассказывала.
— Приятно познакомиться, сладенькая, — поздоровался Кейд. Однако он казался отрешённым, будто витал мыслями где-то в другом месте, рассеянно потирая коротко стриженую светлую бородку.
— Я польщён, Наоми, — улыбнулся Ридстром, хотя его потрясающие зелёные глаза, как и у брата, оставались серьёзными и выдавали озабоченность.
Братья были невероятно похожи, однако лишь чертами лица. Во всём остальном Кейд и Ридстром разнились, как день и ночь. Манера одеваться, держать себя, даже их акценты. Хотя оба изъяснялись на колониальном английском, речь Ридстрома звучала, как речь представителя высшего класса, а Кейд говорил, словно уличный оборванец.
Ридстром повернулся к Никс:
— Я искал тебя, валькирия.
— О, зачем? Ты что, нашёл того, кто преследует его во сне?
— Собственно говоря… — Ридстром взял её под локоть и повёл в сторону.
— Помогите, помогите! — закричала Никс через плечо. — Меня похищает демон.
Наоми дёрнулась было в её сторону, хотя чем она смогла бы помочь? Но Никс подмигнула ей и одними губами изобразила: — Шутка.
— А вот и Бауэн объявился, — подала голос Мари. Мужчина, казалось, шёл по следу, пытаясь не потерять её запах. Едва завидев Мари, он в мгновение ока оказался рядом с ней, сгрёб в охапку и принялся так страстно целовать, что Наоми сделалось жарко. Оторвавшись от мужа, Мари представила их друг другу. Бауэн улыбнулся Наоми, а потом смерил Кейда сердитым взглядом, и демон ответил ему тем же. «Intéressant¹».
Музыканты заиграли мелодичную балладу с удивительным барабанным ритмом. Наоми никогда не слышала её, но песня просто захватила девушку. Музыка буквально проникала в неё, и впервые за восемь десятилетий ей по-настоящему захотелось танцевать.
— Иди, потанцуй, Наоми, — предложила Мари. — Мы будем ждать тебя здесь. Просто не уходи слишком далеко.
Наоми кивнула и со счастливой улыбкой побежала к костру. Музыка управляла ею, и девушка с радостью подчинялась. С каждым мгновеньем её тело всё лучше слушалось, вспоминая, как двигаться, кружиться и скользить в танце…
Это было, как во сне. Сказочная ночь исполнения желаний.
Вскоре она почувствовала на себе чей-то взгляд. Замерев на мгновенье в пируэте, Наоми всмотрелась в темноту и увидела мерцание горящих красных глаз, неотступно следящих за каждым её движением.
Конрад. Он следил за ней, словно лев, выслеживающий оленя.

«Это, должно быть, галлюцинация. Этого не может быть».
Конрад не верил своим глазам. Он собирался отправиться к ней сегодня вечером. А всю прошлую неделю изводился от желания прикоснуться к этой девушке.
А теперь она оказалась здесь, словно явилась специально для него. Из плоти и крови, и такая… живая. Каким-то образом она больше не была чёрно-белым призраком. Её щёки раскраснелись от танца, а губы были алыми, в тон её платью.
Как такое могло случиться?
Она выглядела, как язычница, танцующая у костра с дико развевающимися волосами. Каждое её движение, наклон и поворот были призывно-порочными, влекущими, кружащими голову.
— Tantsija², — пробормотал Конрад.
Как всегда, стоило ей начать танцевать, он, словно завороженный, прикипал к ней взглядом, не в силах оторваться. Однако если раньше танец Наоми оказывал на его разум успокаивающее воздействие, то теперь он заставил его тело напрячься и вытянуться, словно струна. Она была прекрасна даже тогда, когда была призраком. Теперь красота этой девушки стала несравненной.
И теперь он действительно мог сорвать тот поцелуй, одна мысль о котором сжигала его изнутри всё это время, и мог прикоснуться к её волнующей груди…
Нет, не мог. Ведь она, безусловно, ненавидит его сейчас.
Даже с такого расстояния Конрад слышал, как её сердце возбуждённо стучит. А это значит, что в её жилах течёт кровь… и что он может её ранить. Он может её убить.
Там, в Эланкуре, он мечтал о том, как будет пить кровь прямо из её шеи. Однако если он попробует, найдёт ли в себе силы остановиться?
Раньше он знал, что не может причинить ей вреда, и потому рядом с Наоми Конрад действительно познал покой. Теперь от этого чувства не осталось и следа, и на его место в душу закрался страх.
Отныне Наоми может стать целью его врагов. Ведь Тарут всего пару мгновений назад избежал встречи с ним. Рана под повязкой заныла, словно в ответ на его мысли, и Конрад грязно выругался. Потому что его самая заветная мечта только что стала явью. Она танцевала прямо у него перед глазами — девушка, дороже которой для него не было ничего на свете.
«Ты потеряешь всё, о чём мечтал…»
Тем не менее, его собственное сердце так и оставалось мёртвым в его груди. Ни единого вздоха не нарушило покоя его лёгких. Несмотря на то, что Конрад видел Наоми во плоти, это не заставило его кровь побежать по венам.
Разочарование затопило вампира.
«Отвернись и уйди».
Но как только он решился перенестись отсюда восвояси, за спиной прогремело:
— Защищайся.

Согласна
1. Интересно (фр.)
2. Танцовщица (эстон.)

Глава 27

В считаные секунды разразился настоящий хаос.
Вокруг со скоростью огня, распространяющегося по сухой траве, завязывались драка за дракой. Существа Ллора обращались, изменяясь до неузнаваемости. Откуда ни возьмись у всех в руках возникло оружие.
Наоми изумлённо смотрела, как изящные нимфы с воинственными криками размахивали кинжалами, и недоумевала, каким образом им удавалось скрывать эти клинки под своими прозрачными юбками. Немного поодаль она увидела Кейда и Ридстрома с внушительными мечами в руках. Сирены что-то сделали со своими голосовыми модуляторами и теперь издавали пронзительные крики, от которых их противники падали на землю, и из их ушей лилась кровь.
Краем глаза девушка заметила, как Мари и Бауэн бросились в её сторону.
— Не двигайся с места! — крикнула Мари.
— Oui , — пролепетала Наоми. От шока она и так не могла пошевелиться.
Однако чей-то случайный удар локтем отправил Мари в полёт по воздуху. Бауэн рассвирепел и начал обращаться. У Наоми перехватило дыхание. Это было ужасающее зрелище. Она даже обрадовалась сначала, что ликан напрочь о ней позабыл, пока взбешённая толпа не поглотила её.
Как она могла столь самонадеянно думать, что способна справиться с чем-то подобным? Нечаянный удар локтя кого-то из существ Ллора не мог убить бессмертную Мари, а вот Наоми такого, скорее всего, не пережила бы. Неужели это и есть тот самый момент, когда судьба решила избавиться от неё? Так скоро?
Наоми пыталась пригибаться, избегая ударов, и бежать, но поток движущихся существ всё время отбрасывал её назад, всё ближе к огню. Над всем этим безумием раздавалась музыка. Музыканты невозмутимо продолжали играть, точно как их коллеги когда-то на «Титанике», вспомнила Наоми.
И вдруг увидела его.
Вампира с его огромным ростом сложно было не заметить. Он прорывался сквозь толпу по направлению к ней. Тёмные очки скрывали глаза мужчины, но Наоми знала, что он неотрывно смотрит прямо на неё.
Конрад двигался к ней напролом, сметая всех, кто смел встать на его пути.
Наоми и представить себе не могла, чтобы кто-то мог так сражаться — методично и жестоко, и... словно играючи. Мышцы рук и груди мужчины перекатывались от каждого движения, и ужасающий оскал демонстрировал острые, как ножи, клыки.
Любому, кто пытался дать отпор, вампир просто сворачивал шею, или одним ударом отшвыривал попадавшихся под руку с дороги.
«Слава Богу, его рука восстановилась...», — подумала Наоми и тут же увидела, как чей-то кулак с сокрушительной силой врезался Росу в лицо. Очки отлетели в сторону, но он не замедлился даже на секунду.
Чёрные волосы хлестали его по лицу. Дикий, неистовый бессмертный! Наоми вдруг совершенно не вовремя затопила гордость, что такой мужчина, как он, спешит к ней на помощь.
«Он меня хочет».
Пылающие, налитые кровью глаза были прикованы к ней. Он смотрел на неё так, будто она была его собственностью, принадлежала ему вся без остатка. Конрад говорил, что став вампиром, приобрёл новые инстинкты — животные инстинкты. И сейчас это читалось в его алых глазах...
Каждый, кто попробует удержать его оттого, что ему принадлежит, умрёт.
Конрад не мог рисковать переместиться к ней. Она тут же стала бы мишенью для его врагов.
«Не могу отвести он неё взгляд. Надо бежать быстрее, сражаться жёстче...»
Внезапно Конрад споткнулся. Ощущение было такое, будто под его ногами взорвалась мина. Поднявшись, он пригнулся и опять помчался к Наоми.
Снова громыхнуло, вампира шатнуло вперёд и на секунду потемнело в глазах.
«Что, мать его, здесь происходит?»
Всё новые и новые громогласные удары бомб сотрясали его один за другим. И до него вдруг дошло. Конрад разинул рот.
«Наоми... это она».
Отдающиеся у него в ушах раскаты грома имели определённый ритм — ритм... его сердца. Впервые за три сотни лет Конрад услышал, как оно забилось в груди.
«Моя!» — взорвалось в голове, наполняя Конрада чувством дикого триумфа. Он продолжал бежать, ощущая, как пробуждаются его лёгкие. Наоми вдохнула в него жизнь.

Однако всего в каких-то десяти футах от девушки, вампира швырнуло на землю с силой товарного поезда. Затем чьи-то могучие руки схватили его и вздёрнули на ноги.
Конрада держали два демона, впрочем, Наоми пока была в безопасности, хотя с ужасом, разинув рот, во все глаза смотрела на него.
«Слишком слабый... не могу вырваться», — должно быть, в эти несколько драгоценных секунд, пока его тело пробуждалось, он стал уязвим. — «Не могу избавиться от них».
— Красноглазый падший в Новом Орлеане, — произнёс Кейдеон Создатель Королей, выходя вперёд и становясь прямо перед Конрадом. — Это ты высосал досуха колдуна?
Грудь вампира судорожно вздымалась с каждым вздохом. И с каждым новым вздохом к нему возвращалась сила. Причём он становился даже сильнее, чем прежде. Энергия, которую Конрад и вообразить себе не мог, потекла по его телу.
— Изъясняйся точнее, Кейдеон, — осклабился он. — У меня на счету не один колдун.
— Мы тебя искали, вампир, — глаза демона сделались абсолютно чёрными, и его устрашающие рога распрямились от ярости. Однако Конрад был уверен, что Кейдеон не станет обращаться полностью.
Вот только Наоми этого не знала. Он услышал, как она прошептала: «Мйге de Dieu»¹. А ведь Кейдеон и близко не был к своему истинному демоническому облику. Те, кому доводилось видеть демона полностью обратившимся, как правило, долго после этого не жили.
Тем временем дыхание Конрада выровнялось, и его сердце забилось в уверенном ритме... Вампир одним рывком освободил руки, и отшвырнул в сторону тех, кто его удерживал. Затем он бросился на Кейдеона и схватил горло демона двумя руками, сдавливая изо всей своей новоприобретённой силы.
Невероятная мощь клокотала в его венах. Взгляд застила красная пелена. Вампира охватила жажда крови и убийства. Его братья ошиблись — от этой жажды ему никогда не избавиться. Он никогда не сможет её преодолеть. Он всегда был и останется воплощённым злом.
Конрад бросил Кейдеона об землю так, что на мгновенье оглушил демона. Вампир чуял его кровь, слышал стук его сердца. В этой крови плескалась сила. Он мог её взять, стать ещё более могучим.
«Я должен её взять». Инстинкты завладели им, и Конрад отдёрнул голову Кейдеона, открывая шею.
Кожа демона начала принимать тёмно-красный оттенок. Его клыки удлинялись. Он решил всё же обратиться, но было уже слишком поздно...
— Конрад, нет!
Вампир вскинул голову и встретился взглядом с расширившимися от страха глазами Наоми. Он хорошо представлял себе, какое, должно быть, являет сейчас собой зрелище. Обезумевший от жажды, с горящими глазами и окровавленными клыками.
— Теперь ты знаешь, что я такое, — он опустил голову, чтобы закончить начатое.
— Теперь я знаю, кем ты был. Конрад, я хочу домой, пожалуйста.
Вампир замер у горла демона, пытаясь разобраться в своих чувствах. Желание защитить её... затмило желание убивать.

«Если бы ты увидела меня в момент нестерпимой жажды, ты бы тоже считала меня монстром», — сказал он ей однажды.
Конрад не преувеличивал. Если бы Наоми его не знала, то пришла бы в ужас. Однако она его знала и понимала, что сдержался он только ради неё.
Она смотрела на него в его самом ужасном обличье… и испытывала лишь гордость за этого мужчину и невероятную нежность к нему...
Внезапно Кейд, воспользовавшись представившейся возможностью, ударил Конрада лбом с такой силой, что у вампира, должно быть зазвенело в голове. Два других демона тоже очухались и одновременно напали на Роса со спины…
Без своего телекинезa Наоми была абсолютно беспомощна и ничем не могла помочь. Многие вокруг перестали сражаться, чтобы поглазеть на эту драку. Все потрясённо передавали друг другу, что падший вампир по каким-то причинам не стал пить кровь, а демон ярости не закончил превращение.
Словно из-под земли возникли Ридстром и ещё четыре демона угрожающего вида.
— Ты знаешь этого вампира? — навис над Наоми Ридстром, и у всех его спутников сделался зловещий вид, и глаза залила чернота.
Они начали окружать её, и Наоми сглотнула.
— Я... э-э-э... ну, н-не официально...
— Ты его невеста, не так ли?
«Я его невеста?»
Столпившиеся вокруг начали возбуждённо перешёптываться, разглядывая её с новым интересом.
«Но почему?»
Наоми отступила на пару шагов назад и, когда люди Ридстрома двинулись за ней, обернулась к Конраду. Он всё ещё боролся с тремя своими противниками.
— Конрад! — закричала она.
В следующий же миг он оказался перед ней, схватил в охапку и рывком задвинул себе за спину. Его тело было сплошной горой мускулов, широкие плечи поднимались и опускались при каждом вздохе...
«Вздохи?»
Наоми прижалась ухом к его спине и услышала, как стучит сердце.
«Я его пробудила!»
— Кое-кто, о ком нужно заботиться, Рос? — бросил Кейд, отирая ладонью окровавленное лицо. — Что ж, представь нас своей невесте.
— Задумаешь причинить ей вред, подпишешь собственный приговор, — процедил Конрад сквозь стиснутые зубы и, схватив Наоми за руку, притянул к себе.
Наоми в очередной раз сглотнула, заметив сочувствующие взгляды у нескольких присутствующих женщин.
«Что они знают, чего не знаю я? Что он со мной сделает?»
Конрад был бессмертным убийцей, которому только что не позволили убить. Он упустил свою жертву. Из-за неё. Наоми подняла взгляд и увидела, как горят его глаза диким, собственническим, голодным огнём. А ещё где-то там, в глубине, плескалась клокочущая ярость и неудовлетворённость, как будто из-за того, что он не убил этого демона, он лишился частицы своей души.
Никто не решался бросить ему вызов. Никто не хотел схлестнуться с вампиром, который защищал свою невесту. Конрад положил руку на затылок Наоми, демонстрируя всем, что она принадлежит ему.
— Она — моя. А я защищаю то, что мне принадлежит.
И... они исчезли.

Сноска
1. Матерь Божья(фр.)

Глава 28

Они перенеслись в их комнату в Эланкуре, и Конрад некоторое время не произносил ни слова, молчаливо разглядывая Наоми с высоты своего роста. На лице мужчины отражалась такая непередаваемая смесь ярости и желания, что Наоми пробирала дрожь то от страха, то от возбуждения.
Он отпустил её и начал обходить вокруг, пожирая взглядом тело девушки. Наоми повернулась вслед за ним, не позволяя зайти себе за спину, и так они и кружились по комнате.
— Как ты стала такой?
— У меня нашлись скрытые ресурсы, Конрад. Возможно, я не такая жалкая и никому не нужная, как ты полагал.
Он горько усмехнулся:
— Жалость, это последнее, что я чувствую по отношению к тебе, koeri.
— Что ты собираешься со мной сделать? — спросила она.
— Скоро увидишь, — тихий голос вампира волной прокатился сквозь тело Наоми, и она могла бы поклясться, что почувствовала, как он отдаётся раскатами эха внутри.
Они продолжали, словно танцуя, кружить по комнате. Все её так давно дремавшие чувства снова пробуждались к жизни, и с каждой секундой Наоми чувствовала всё возрастающее возбуждение.
— Почему некоторые женщины так сочувствующе на меня смотрели?
— Они думают, что знают, что тебя ожидает. Ты — невеста падшего вампира, которого прервали, не дав завершить убийство.
Наоми смотрела на Конрада во все глаза и не могла понять, что на самом деле у него на уме. Впрочем, одну вещь она совершенно точно знала — что Конрад самый чувственный и сексуально-привлекательный мужчина из всех, кого Наоми когда либо встречала.
— И что же, по их мнению, должно произойти?
Наоми верила, что Конрад никогда умышленно не причинит ей вреда. Тем не менее, он был невообразимо силён, а её новое тело — бесконечно уязвимо, и это не могло не тревожить.
— Они думают, что я брошу тебя на землю, ворвусь меж твоих ног и, обезумев от жажды, вцеплюсь клыками тебе в горло, — ответил вампир, и его голос выдавал, что одна мысль об этом всём его невероятно возбуждает.
Внезапно он схватил её за предплечья и потянул на себя.
— Отпусти, Конрад! — Наоми чувствовала, как нарастает его возбуждение, как твёрдый член вжимается в её живот. — Что ты собираешься делать?
— Я собираюсь заявить права на свою Невесту. Ты предназначена для меня, для меня одного! Ты — единственное, чего я желаю жизни, — рука мужчины схватила её волосы, зажимая их в кулак, и резко оттянула голову Наоми в сторону. Глаза вампира не отрывались от открывшейся ему шеи, кончик языка пробежался по клыкам. Голос сел. — Я вижу, как бьётся твой прекрасный пульс.
Подавив порыв вскрикнуть, Наоми постаралась говорить как можно спокойнее:
— Ты делаешь мне больно, Конрад.
Наоми интуитивно чувствовала, что сейчас у неё единственный шанс не дать ему сорваться. Ведь он никогда сможет простить себя, если навредит ей.
— Ты хочешь наказать меня за то, что не отдала тебе ключ? Или снова теряешь контроль над собой?
Конрад нахмурился, всё еще не в силах отвести взгляд от шеи девушки.
— Тебе больно? — когда она попыталась высвободить волосы из его хватки, вампир отпустил её. — Никогда не причиню тебе боль, — поклялся Рос, но, даже говоря это, по-прежнему слишком сильно сжимал второй рукой её предплечье. — Я был неправ насчёт ключа. Мне жаль, что я наговорил тебе такого.
И всё. Вот так, легко и просто, всего двумя фразами он заставил её позабыть обо всех обидах.
— Если хочешь быть со мной, тогда нужно не так. Только не когда ты ещё не отошёл от боя, и в тебе не угасла ярость, — Наоми накрыла ладонью сжимающую её предплечье руку. — Не калечь тело, которое я только что получила.
Конрад глубоко вдохнул, явно пытаясь совладать с собой.
— Если я смогу… смогу взять себя в руки, — вампир резко дёрнул головой в сторону, потом запрокинул назад, и посмотрел на потолок, — ты простишь меня за то, что я сорвался тогда из-за ключа? Скажи!
— Да, если ты сможешь сделать это для нас обоих, — Наоми осмелилась поднять руку и провести пальцами по его лицу. Удивление и восторг пронзили девушку — это был первый раз, когда она по-настоящему прикоснулась к его коже. И этот брутальный и такой жестокий с другими вампир прижался своим прекрасным лицом к её ладони. Наоми положила другую ладонь на грудь мужчины, прямо туда, где билось его сердце. — Конрад, je crois en toi, я верю в тебя. Иди на берег к беседке.
Заметив его колебания, она добавила:
— Я буду на этом самом месте, когда ты вернёшься.
Он коротко кивнул и исчез.

Конрад вновь ходил взад и вперёд по своей привычной тропе на берегу утопающей в туманах дельты. Его разум пребывал в суматохе.
И взбунтовавшееся тело вторило ему и не желало успокаиваться.
Он глубоко вдохнул, невольно содрогаясь, когда холодный воздух ворвался в его лёгкие, наполняя их. Ощущение было именно таким, каким описывал его брат. Воздух казался тяжёлым… и это было замечательно.
Конрад прожил без этого три сотни лет, но теперь…
Теперь в него вдохнули жизнь. Это сделала маленькая танцовщица, которую он хотел больше всего на свете. Господь Всемогущий, она пахла дымом костра, вином и... женщиной. Слишком хорошо, чтобы это могло быть правдой. Может, всё — лишь очередной сон, новое порождение его безумия?
Конрад боялся, что Наоми может исчезнуть, и не хотел выпускать её из поля зрения ни на секунду. Однако если бы он не ушёл, он причинил бы ей вред. Конрад едва сдержался, чтобы не поддаться порыву сорвать с неё одежду и погрузиться в её горячее тело.
Наоми была такой хрупкой, такой... смертной. Он мог переломать ей кости одним прикосновением.
А Конрад скорее умрёт, чем причинит ей боль. Он мог быть падшим вампиром, в которого только что вдохнули жизнь. Но это была Наоми — женщина, которую он так страстно желал видеть своей невестой, и которую ему ниспослали во плоти.
Рос не понимал, как это вышло, и его снедало жгучее любопытство. Тем не менее, сейчас он мог думать лишь о том, как избавиться от ощущения невыносимой тесноты в штанах, сжимающих его восставший член.
С каждым ударом сердца член вампира увеличивался в размерах. Конрад невольно морщился. Он не мог сконцентрироваться, не в силах совладать с шокирующими метаморфозами, происходящими в нём.
Казалось, что вожделение копилось в нём все три минувшие сотни лет, и теперь его член был готов взорваться, пульсируя от невероятного напряжения. Как только Конрад подумал, что давление в паху достигло своего предела...
...оно сделалось ещё сильнее.
Ради блага Наоми ему следовало бы уйти прямо сейчас. Но разве он сможет отказаться от этой ночи? Наоми ждала в их комнате. Он мог коснуться её, он мог её взять.
«Она верит, что я справлюсь».
Она сказала, что хочет быть с ним. Он, наконец, сможет испытать, каково это по-настоящему. Однако, как он ей и сказал, он мог причинить ей вред, и это казалось единственной преградой, мешающей ему броситься туда прямо сейчас и овладеть этой девушкой.
Конрад должен быть уверен, что не причинит ей боль.
И он должен доставить ей удовольствие.
Хотя бы вначале, до того, как им завладеют его инстинкты, решил вампир и тут же задумался, а сможет ли он вообще удовлетворить её. Конрад выругался... ведь он даже никогда не целовался.
«А она меня ждёт», — тревожно подумал мужчина снова, и вдруг его глаза распахнулись.
Ведь Наоми в подробностях рассказала ему, как вести себя с ней, как заставить её хотеть большего, как заставить отчаянно его желать.
Наоми внимательно вглядывалась в лицо Конрада. Он медленно к ней приближался и казался уже не таким обезумевшим. Или, может быть, просто лучше это скрывал, запрятав своё безумие поглубже внутрь.
Вампир навис над ней, прижимая к стене, и поднял руку.
«Что он будет делать?»
Наоми нервно сглотнула...
Однако Конрад лишь заключил её лицо в ладони. Жест получился кротким и нежным.
— Обними меня за шею, — попросил он севшим голосом, и Наоми поняла, что он задумал.
Как же сильно он старался ради неё!
«Вот почему я теряю от тебя голову, вампир».
Именно в этой комнате, на этом самом месте они представляли себе свой воображаемый поцелуй. Руки сами собой скользнули вверх и обвили шею мужчины. Как же Наоми мечтала зарыться пальцами в густые пряди на его затылке, теперь она проделала это с наслаждением.
— Моя Наоми, — хрипло обронил он, проводя большим пальцем по её нижней губе. — Они такие мягкие, — ресницы Наоми затрепетали. — Я даже не мог себе представить, что они окажутся такими.
Руки Конрада дрожали.
«До меня он никогда не прикасался к женщине. Всё это внове для него».
Она хотела навсегда запечатлеть этот момент в памяти.
— Этой рукой я держу меч, и она никогда не дрожала прежде. Что ж, если кто и должен меня одолеть, пусть это будет моя маленькая танцовщица.
Его запах, жар его тела... Боже, он пах так замечательно.
— Конрад, я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Не хочешь прикоснуться своими губами к моим?
— А что если я захочу чего-нибудь более серьёзного?
— Не спеша, помнишь? Нужно подождать, растянуть удовольствие.
Вампир всё ещё не до конца владел собой. Наоми пришлось остановить его, как бы ей ни хотелось обратного.
Конрад посмотрел на неё своими пылающими, словно алое пламя, глазами и наклонился, чтобы выполнить просьбу девушки. Когда он накрыл её рот своими губами, Наоми пронзило жаром. Она вскрикнула, и он тут же скользнул языком внутрь, но позволил ей вести.
Наоми дразнящими движениями касалась язычком его языка и облизывала его рот, пробуя на вкус и заставляя мужчину стонать. Очень скоро, он углубил поцелуй, и они страстно целовались, сплетаясь языками.
Наоми держалась за плечи Конрада, наслаждаясь мощью его мышц, мягко сжимая их руками в ответ на каждое его движение, приносившее ей удовольствие.
Он схватывал на лету. Настолько быстро, что вскоре они уже поменялись ролями, и теперь он дразнил её, слегка ударяя языком и распаляя желание.
«Способный вампир».
Поцелуй Конрада был таким страстным, эротичным, таким… требовательным.
Наоми затрепетала, когда он провёл костяшками пальцев от её ушка, по ключице и направился вниз, к возвышению груди. Её изголодавшиеся чувства жадно отзывались на любое прикосновение, но прикосновение Конрада было воистину гипнотизирующим…
Он оторвался он неё, оставив Наоми бездыханную и оглушённую. Стоило губам мужчины последовать за пальцами, Наоми почти испугалась того, насколько возбуждена. Это было не просто желание, а чистой воды вожделение, почти животная тяга самки к своему самцу.
Её груди отяжелели, соски напряглись. Она чувствовала влагу, выступившую между бёдер.
— Хочу губами ощутить твоё тело, — он смял её платье, готовый разорвать на части.
— Конрад, позволь мне, — остановила Наоми и заёрзала, стягивая ткань, пока платье не сползло с плеч, обнажая грудь, вид которой исторг из Конрада низкий, рычащий звук.
Вампир несколько мгновений пожирал её взглядом, потом склонился и, как и обещал, покрыл поцелуями вокруг сосков, скользя губами по чувствительной коже.
Наоми обхватила ладонями его голову, прижимая ближе.
— Забудь всё, что я говорила про… про растягивание удовольствия...
Рос потёрся о неё щекой, продолжая дразнить. Когда Конрад, наконец, провёл языком по напряжённому соску, Наоми вскрикнула:
— О, Господи!
— Ты хочешь, чтобы я сильно его сосал? — спросил он, сжимая обе груди девушки в ладонях. Наоми в ответ застонала, и Конрад вернулся к своему занятию, перекатывая один из её сосков между губами и одновременно облизывая кончиком языка. Издав низкий, горловой стон, он принялся с силой его сосать.
— Да… да…, — выдыхала Наоми. Движения его языка, горячая влага рта, дарящая блаженство. Её пальцы тонули в волосах Конрада, прижимая его ближе и ближе. Наоми хотела этого вампира до безумия.
Когда он переключился на вторую грудь, сжал её и принялся сосать, Наоми поняла, что больше не вынесет этой сладкой пытки. Она уцепилась за его бёдра. И он вспомнил. Конрад запустил свою большую руку под её платье. Грубая ладонь восхитительно ощущалась на нежной коже внутреннего бедра девушки.
— Выше, — она задыхалась. — Прикоснись ко мне.
Рука вампира медленно направилась вверх, и Наоми принялась яростно расстёгивать его рубашку, рывками стягивая её. Положив ладони на обнажённую грудь мужчины, она провела ими вниз по восхитительным изгибам мышц живота. У него была упругая, гладкая кожа… а тёмные волоски, убегающие дорожкой от пупка за пояс штанов кружили голову.
Его рука скользила вверх, а её опускалась вниз. Конрад резко выпрямился, стоило ей обхватить его член поверх штанов. Первая женщина, которая коснулась его в этом месте. Она принялась ласкать его. Веки Конрада отяжели, рот приоткрылся. Он обронил что-то, похожее на проклятье, и запустил палец под ткань её трусиков, отодвигая шёлк в сторону.
Наоми содрогнулась от его первого прикосновения к её плоти. Низкий стон вновь вырвался из его груди.
— Наоми, ты такая влажная…
Она постанывала, когда Конрад ласкал её, распространяя её влагу, словно зачарованный реакцией её тела.
— А ты такой твёрдый, — промурлыкала Наоми, продолжая поглаживать член мужчины через ткань штанов.
Его рука застыла. Их глаза встретились. Они оба знали, что должно сейчас последовать.
— Даже думать не могу о том, чтобы прикоснуться к твоей шее, такой тонкой…
— Тогда отнеси меня в постель.
Конрад подхватил её на руки, отнёс к кровати и усадил на постель. Наоми схватилась за его ремень и расстегнула его. Вампир снял с девушки сапоги, затем избавился и от своих ботинок. Зашипев, Конрад стянул штаны, освобождая напряжённый внушительный член.
«О, мой…»
Наоми уставилась на открывшуюся картину и почувствовала, что ещё сильнее возбудилась. Его мощный член гордо вздымался, пульсируя в одном ритме с каждым ударом его сердца. Упруго обтянутая гладкой кожей головка поблёскивала от смазки. Наоми охватили двойственные чувства. С одной стороны, она испытывала ликование, как будто только что развернула невероятно соблазнительный подарок. С другой стороны где-то в глубине души шевельнулась тревога из-за его размеров.
Однако девушка отбросила все страхи прочь.
«Я снова прежняя Наоми», — напомнила она себе. И она позаботится, чтобы они оба были готовы к тому моменту, когда Конрад войдёт в неё. Поэтому Наоми уверенно откинулась на спину и раскрыла для него объятия.
Конрад нахмурился, словно от боли, и последовал за ней.
— Иисусе, надеюсь, это всё же реальность.

Глава 29

— Это реальность, — пробормотала Наоми между поцелуями. — Я на самом деле здесь.
— Но как это возможно?
— Я так мечтала о том, чтобы вот так быть с тобой вместе. И вот теперь я могу.
Она положила его руку себе на грудь. С громким стоном вампир обхватил сначала одну, потом другую грудь девушки. Его дыхание становилось всё более прерывистым.
Конрад возбуждал Наоми и потрясал до глубины души, её к нему невероятно влекло, но одновременно она ощущала некоторый страх. Его эрекция уткнулась в бедро девушки, обжигая кожу прикосновением горячей и влажной широкой головки.
— Конрад, — выгнулась под ним Наоми, когда он стал сжимать её грудь немного грубее, чем ей хотелось. — Чуть-чуть нежнее.
Вампир замер. Он ослабил хватку, и Наоми расслабилась.
— Я могу быть с тобой нежным, — обронил мужчина. Он отпустил её, чтобы тут же провести тыльной стороной ногтя по одному из её сосков, а потом погладить его кончиком пальца. Наоми застонала, когда он проделал то же самое ещё раз. — Так лучше?
Наоми закивала, прижимаясь лицом к его плечу. Огрубевшие руки этого наёмника каким-то чудом оказались такими нежными, он так бережно обходился с её телом — невероятный контраст с образом безжалостного убийцы, сражавшегося на глазах Наоми сегодня ночью.
Его ноготь скользил взад и вперёд, сменяясь сводящим с ума прикосновением пальца, пока Наоми не показалось, что её соски готовы разорваться от желания.
— Скажи мне… скажи, что тебе нравится.
— М-м-м, мне нравится.
— Я чувствую, как они подрагивают, koeri, — хрипло уронил он.
И снова Наоми застонала и выгнула спину. Вампир склонился и принялся сосать её соски. Твёрдые, безжалостные губы легонько потянули одну заострённую вершинку, потому другую. Наоми почувствовала, как он начал медленно толкаться о её бедро, и как рука мужчины двинулась вверх по её ноге.
Конрад выпустил сосок изо рта и потёрся о влажную кожу носом.
— Наоми, раздвинь ножки, я хочу потрогать тебя внутри... узнать, какая ты там.
Ноами невольно занервничала, несмотря на то, что жаждала его прикосновений. Она, конечно, не была девственницей, однако он всё же мог случайно поранить её.
Руки Конрада ощутимо дрожали, когда он взял её за колено и потянул его в сторону.
— Раздвинь свои ножки для меня, — после короткого колебания… Наоми повиновалась. — О, да, хорошо. Дай мне посмотреть на тебя.
Лизнув последний раз напряжённый сосок, вампир отпустил её грудь и сел. Уставившись между ног девушки, Конрад резко втянул воздух. Член мужчины дёрнулся от новой волны возбуждения, обрушившейся на него.
И это возбудило Наоми ещё больше. Она потянулась, чтобы погладить его великолепные мускулы на спине, а он провёл пальцем между складочек её плоти.
Ей хотелось целовать его, лизать его тело, раздвинуть ноги для него ещё шире...
Внушительных размеров палец проник в неё, и Наоми начала извиваться и застонала, когда почувствовала, как он её наполняет, как всё глубже исследует её, дюйм за дюймом. Наоми вскрикнула, когда он остановился и не мог двигаться дальше.
Конрад тут же застыл.
— Я сделал тебе больно?
— Нет, Господи! N’arrête pas!¹
Он начал двигать свой палец вперёд и назад внутри её тела.
— Тесно. Как же тесно, — хрипло прошептал Конрад.
Наоми ещё ни разу не видела мужчину, который был бы настолько возбуждён, но всё же сдерживался, чтобы исследовать её тело. И она спрашивала себя, если бы он взял её дико и необузданно, как предполагали другие, может, ей понравилось бы даже больше, чем эта пытка медленно нарастающим, обжигающим и едва сдерживаемым вожделением.
Не спеши, советовала она ему. Растягивай удовольствие. Но насколько?
— Конрад, прошу тебя ...
— Ты кончишь, если я продолжу?
— Да, и очень скоро.

Конрад резко выдыхал через приоткрытый рот, наблюдая, как его палец погружался и выходил наружу из её блестящего влагалища.
— Конрад, да, да…, — всхлипывала она, не помня себя от желания. Наоми приподнялась, чтобы полизать его грудь.
Вампир был потрясён, насколько влажной она была для него, как жадно её плоть обхватывала палец.
— Ты просто совершенство, — выдохнул он с благоговением. Конрад и представить себе не мог, что женщина может настолько потерять голову от возбуждения.
«И не какая-то женщина. А моя женщина».
Неизведанные инстинкты начали обуревать его. Он почувствовал огромное желание прижать её к кровати, чтобы она не сбежала от него. Он должен был сказать ей, какое удовольствие она ему приносит. Конрад наклонился, чтобы прошептать ей это на ухо, но его слова застряли в горле, и он лишь зашипел, когда почувствовал, как Наоми задвигала бёдрами, насаживаясь на его палец ещё глубже.
— Выше... большим пальцем, — выдохнула девушка.
Тяжёлый стон исторгся из груди вампира, когда он увидел, каким набухшим стал её маленький клитор. Конрад повиновался и начал ласкать его круговыми движениями большого пальца.
— Да, Конрад..., — простонала она.
Второй палец по-прежнему оставался внутри её тела, и он отчётливо ощутил тот момент, когда стенки влагалища сжались в преддверии оргазма. Конрад безумно хотел, чтобы она кончила, жаждал этого. И она была на грани только от его пальцев.
Он едва не потерял голову, представив себе, как его пенис войдёт в неё, и как она сомкнётся вокруг него, словно тугая перчатка. Однако прежде Конрад хотел узнать, как это будет ощущаться, когда она кончит.
Наоми содрогалась всем телом, трепетала. Её острые и твёрдые соски вздымались в такт порывистому дыханию. И вдруг она замерла. Веки девушки опустились, рот приоткрылся в беззвучном крике, ноги раскинулись ещё шире. И нежная влажная плоть сжалась вокруг пальца Конрада. Наоми кончала снова и снова. Вампир с трудом сдержался, чтобы не пролить семя на её бёдра. Это было поразительно...
Теперь Конрад до смерти хотел, чтобы она сделала то же самое, когда его член будет в ней. Едва тело Наоми расслабилось, он упал на колени между её разведённых ног.
Лицо Наоми выражало ошеломление от только что пережитой разрядки и всё ещё не утолённый голод. Бёдра приподнимались ему навстречу, словно умоляя наполнить её лоно. Видеть её такой открытой, зовущей было просто невыносимо…
Конрад опустился между ног Наоми и, опираясь на вытянутые руки, попытался войти в неё, но в этот же момент она двинула бёдрами вниз. Головка члена скользнула меж влажных складок, вырывая из вампира рычание. Наоми пришла в неистовство, её голова заметалась по подушке.
Обливаясь потом, стиснув зубы в попытке держать себя в руках, он попробовал ещё раз, но Наоми снова повела бёдрами. Конрад схватил её и попытался удержать на месте, но когда придавил её к кровати, девушка выгнулась так, что её твёрдые соски потёрлись о его грудь, обрушивая остатки его самообладания.
— Не двигайся, koeri! Или я сейчас кончу на тебя!
— Плевать, — простонала Наоми.
— Ты... ты опять?..
— Да, да! — когда член вампира снова скользнул по её лону, Наоми вцепилась в простыни, резко выгнулась и принялась тереться о его плоть. — Конрад! — выкрикнула она, и её тело забилось в конвульсиях. Полные груди подпрыгивали перед его глазами от каждого содрогания девушки...
И к стыду Конрада невыносимое давление в паху помимо его воли взорвалось разрядкой.
— О, Боже, ты заставила меня кончить! — вампир запрокинул голову и закричал, кончая и разливая своё семя по её груди и животу. Никогда ещё он не знал такого экстаза... Конрад продолжал тереться членом о её клитор и непроизвольно выгибался, пока семя точками изливалось из него.
Когда всё закончилось, Конрад зарылся лицом в её волосы. Всё ещё ошеломлённый пережитым наслаждением, он глубоко вдохнул запах Наоми.
И вдруг на него обрушилось осознание того, что он только что наделал. Он хотел овладеть своей невестой, а вместо этого опозорился, кончив прежде, чем вошёл в неё. Стиснув зубы от отчаянья, вампир ударил кулаком в матрац.
Несмотря на это Наоми... неожиданно поцеловала его. Счастливая и удовлетворённая.
— У нас вся ночь впереди, mon trftsor adorfi². Держу пари, к пятому или шестому разу, ты сможешь продержаться столько, сколько пожелаешь, — промурлыкала девушка, чуть прикусила мочку его уха и пососала её. — А теперь принеси полотенце, дорогой...
Конрад неохотно поднялся и пошёл в ванную. Он чувствовал себя так, будто она отправила его не в соседнюю комнату, а в многолетнее путешествие на поиски Святого Грааля, настолько тяжело ему было покинуть её хотя бы на минуту. Он всё ещё опасался, что Наоми исчезнет, стоит ему отвернуться.
Просто он никак не мог объяснить себе, как она заполучила тело с тех пор, как он видел её в последний раз, и сгорал от желания узнать правду. Это было настолько невероятным, что кто угодно на его месте засомневался бы в здравости собственного рассудка. И он сомневался. Снова
Всего несколько дней назад Наоми была... мертва. А теперь живее всех живых.
Впрочем, Конрад повидал на своем веку и более странные вещи в мире Ллopa, как собственными глазами, так и глазами тех, чьи воспоминания хранила его память. У него ещё будет возможность разгадать её тайну. А пока он хотел лишь снова попытаться оказаться внутри её тела... и снова заставить её кончить для него.
Раньше Конраду казалось, что удовлетворить женщину очень сложно, что это практически невыполнимая задача. Однако у него получилось довести её до оргазма с первой попытки, и он заставил её кончить не один, а несколько раз. Эта мысль согрела вампира изнутри и заставила распрямить плечи, хотя у него пока и не вышло овладеть ею полностью.
При воспоминании о том, насколько Наоми забылась от его ласк, кровь опять прилила вниз живота. Он ещё не успел принести ей полотенце, а его член уже снова начал твердеть, несмотря на то, что он только что пролил столько спермы, что, казалось, был полностью опустошён.
«Пять или шесть раз? Это как минимум, koeri», — улыбнулся Конрад.
Однако когда он вернулся, Наоми крепко спала, подложив под голову согнутую руку. Губы девушки слегка приоткрылись, пышные ресницы отбрасывали тень на раскрасневшиеся щёки.
Конрад вдруг осознал, какой измученной она должна была быть после всех событий сегодняшней ночи, и лёгкое разочарование, охватившее его при мысли, что ему придётся подождать, тут же испарилось. Эта девушка только что получила тело, оказалась в гуще сражения, на неё напали, и, скорее всего, ко всему она была слегка пьяна. Её губы окрасились от вина, и сладковатый привкус напитка ощущался при поцелуях.
Вампир склонился над ней с полотенцем в руках и принялся вытирать аккуратными движениями, восхищаясь красотой её тела. Наоми была сильной и гибкой. У неё было тело танцовщицы... и оно отзывалось на его прикосновения, словно было именно для этого создано. Ещё никогда он не ощущал такого естественного, правильного единения.
«Моя невеста», — думал Конрад, и его грудь переполняла гордость. Он был уверен, что ни одному другому вампиру не повезло назвать своей женщину, которая была бы прекраснее Наоми.
Закончив обтирать её, Конрад мог любоваться Наоми в своё удовольствие. Он навис над ней, опершись на руки, и разглядывал, невольно думая, что, если так пойдёт и дальше, то он может впасть в зависимость от вида её груди. Ему нравилось, как грудь Наоми подрагивала, и какой мягкой была на ощупь. Как напрягались соски, превращаясь в две твёрдые жемчужинки, так и просившиеся в его рот.
Застонав, Конрад обхватил рукой член и принялся двигать кулаком вверх и вниз, всё ещё удивляясь ощущению давно забытой твёрдости в чреслах. И замер. Ведь он поклялся себе, что в следующий раз кончит только глубоко внутри её тела под звуки криков Наоми…
Конрад всегда сожалел, что ни разу не занимался сексом при жизни. Его мучило любопытство. Теперь же любопытство сделалось невыносимым и буквально терзало его. Когда он возьмет её, это будет умопомрачительно.
И всё же, он был слишком неопытен в сексе, чтобы предугадать свою реакцию. Если это действительно будет умопомрачительно, то неизвестно, чем может закончиться в результате. Ведь он по-прежнему сумасшедший падший вампир.
И как ему не причинить вред её нежному телу, когда они будут вместе? Этой ночью он исследовал её самую сокровенную часть, почувствовал, какой узкой и тесной она была внутри... Он ни за что не сможет поместиться там, не сделав ей больно.
Конрад попытался выбросить точившие его сомнения из головы. Потом лёг, стараясь игнорировать давление в паху, и притянул Наоми к себе. Девушка закинула ногу ему на колени и обняла за грудь. Конрад удовлетворённо вздохнул… именно так он представлял, как они станут делить эту кровать.
Вампир знал, что будет мучиться от возбуждения всю ночь, но наслаждался прикосновениями Наоми, тем как она во сне прижималась к нему, и смаковал каждое мгновенье. Он мог бы всю ночь с упоением вдыхать запах её волос. Сердце девушки билось в ровном ритме у его груди, и Конрад, убаюканный его стуком, в конце концов уснул…
Перед самым рассветом вампир внезапно проснулся и резко сел в кровати, склонился над Наоми, закрывая её своим телом, и лихорадочно осмотрелся.
Но никого не было. Лишь ветер шумел за окном.
Наоми прошептала что-то по-французски и доверчиво повернулась к нему. Его невеста стала такой хрупкой, такой... смертной. Ей так легко причинить вред. Даже просто находясь рядом с ней, Конрад подвергал её жизнь риску.
Братья Вуд теперь знали его слабое место. Они не успокоятся, пока не получат её в свои руки. Отныне Наоми, по их мнению — ключ к короне Ридстрома. Конрад с радостью дал бы им ту информацию, которую они искали, если бы только мог откопать её в собственной голове. Но они никогда не поверят ему, что он ничего не скрывает намеренно. Они будут искать Наоми.
К тому же, проклятие Тарута довлело над Конрадом… и теперь уничтожение демона стало воистину жизненно необходимым.
Мечта Конрада сделалась явью. Вполне возможно, прямо сейчас где-то там какая-то злобная сила готовилась лишить его всего. Однако если он хоть немного верил в силу проклятия сонного демона, не слишком ли эгоистично с его стороны до сих пор оставаться здесь? Или механизм судьбы уже запущен, и если он покинет её сейчас, то лишь оставит совершенно одну и без защиты?..
В любом случае, пока Конрад не получит голову Тарута в свои руки, Наоми не будет в безопасности.
Вампир заставил себя отстраниться от девушки и перенёсся на нижний этаж. Он знал простое защитное заклинание, которое сможет уберечь её, по крайней мере, пока она находится внутри дома. Отломив вместо мела кусок от осыпающейся штукатурки, Рос вывел на входной двери древние письмена. Уверившись, что никто незваный не сможет войти в дом, он вернулся в кровать.
Конрад решил остаться в постели до рассвета. А потом он начнёт заниматься покупками всего того, чего Наоми скорее всего не хватает: продуктов, одежды, всяких вещиц, в которых нуждается женщина...
Вампир притянул девушку обратно в свои объятья, и его мысли вернулись к событиям этой беспокойной ночи. Несмотря на то, что она знала обо всех его грязных секретах, Наоми всегда видела в Конраде героя и защитника. Она всегда говорила ему об этом, и уверяла, что верит в него. Этой ночью он оказался достойным её доверия.
Он никогда не забудет выражение абсолютной уверенности в её глазах, когда она сказала: «Теперь я знаю, кем ты был». Она так верила, что он совладает с собой, что заранее гордилась им.
Вот только Наоми не знала о его тайных фантазиях… ведь он грезил о том, как набрасывается на её шею…
«Я самая большая угроза для неё».
Конрад боялся за неё даже на пике высочайшего наслаждения, которые она ему сегодня подарила. Он боялся тех тёмных желаний, которые она будила в нём.
«Если она для тебя хоть что-то значит, ты должен отпустить её», — прошептала давно преданная забвению совесть. Но руки в ответ лишь ещё крепче прижали девушку к груди.
«Моя».

Сноска
1. Не останавливайся! (фр.)
2. Моё драгоценное сокровище (фр.)

Глава 30

Вернувшись после завершения запланированных на утро дел, Конрад услышал шум льющейся в душе воды. За звуками падающих струй он смог разобрать лёгкие вздохи Наоми.
Вампир моментально позабыл о своём намерении обсудить с ней то, как ей удалось превратиться из призрака в смертную, и отбросил свёртки и пакеты с покупками. Ещё секунда потребовалась, чтобы раздеться и перенестись в отделанную плиткой душевую кабину.
Глаза Наоми были закрыты, а руки неторопливо скользили по телу. Слизав каплю воды с губ, она обхватила ладонями груди, словно изучая их.
Стараясь не выдать себя ни звуком, затаившись, словно на охоте, вампир уставился на девушку и пожирал её взглядом. Иссиня-чёрные волосы разметались по плечам, укрывая белые груди. Среди прядей проглядывали напряжённые соски.
Конрад забыл, как дышать, когда её пальцы скользнули вниз по плоскому животу, и ноги раздвинулись, пропуская их. Он бы не удивился, если бы Наоми услышала, как в его груди грохочет сердце.
Тёмные ногти блеснули на свету, когда она начала мягко поглаживать себя. Конрад едва сдержался, чтобы не застонать, и сжал в кулаке до боли напрягшийся член. Наоми сосредоточилась на клиторе, лишь изредка погружая пальцы внутрь, словно лишь для того, чтобы увлажнить их.
Вампир с упоением следил, как на лице девушки отражался всё возрастающий экстаз. Ему хотелось, чтобы она посмотрела сейчас ему прямо в глаза, как в тот момент, когда его пальцы проникали в неё. Такая самозабвенно страстная. Никогда ещё он не видел зрелища, способного внушать большее благоговение, чем эта женщина, ублажающая саму себя.
Конрад подумал, что мог бы вечность стоять и наблюдать за ней, изучая способы прикосновения, которые принесут Наоми максимальное удовольствие. И вдруг испытал негодование — она не дождалась его. Ведь он удовлетворил её прошлой ночью, не так ли? Возможно, ему стоило напомнить ей, почему не следовало начинать без него.
Когда нестройные стоны Наоми превратились практически в одно непрерывное стенание, вампир остановил её, точно за мгновение до того, как девушке удалось достигнуть разрядки.

За миг до кульминации Наоми услышала хриплый голос Конрада:
— Ай-яй-яй.
Наоми распахнула глаза. Он был здесь, рядом с ней, а она его не слышала!
В ту же секунду взгляд сам собой опустился на возбуждённый член мужчины. Даже в прошлый раз, когда они были в этом душе вместе, его мужское естество показалось Наоми прекрасным. От вида члена Конрада в эрегированном состоянии у неё потекли слюнки. Она помнила, какой скользкой и блестящей от смазки была его широкая головка прошлой ночью…
Однако когда Наоми потянулась поласкать его, Конрад перехватил её руки и завёл их ей за спину, резко притягивая девушку к себе.
Острые вершинки её грудей потёрлись о его грудь, а его твёрдый член прижался к её животу. Оба тяжело дышали.
— Почему ты меня не дождалась? — спросил вампир зловещим тоном, от которого даже воздух вокруг сгустился, наполняясь опасностью.
— Я проснулась… простыня тёрлась о мои… мои соски, — пролепетала Наоми и поёжилась.
— Если у тебя есть эти потребности, я хочу сам их удовлетворять.
— Я не знала, когда ты вернёшься, — ответила она в оправдание. — Но теперь ты здесь, — Наоми приподнялась на носочки, чтобы поцеловать его, и неуверенно коснулась губами. Однако вскоре поцелуй углубился и сделался обжигающим. Конрад сминал её губы своими, пока их языки сплетались вновь и вновь. Они оба задыхались, когда оторвались друг от друга.
— Конрад, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, — выдохнула Наоми, заставляя член вампира, прижатый к её животу, пульсировать от желания. — Мне кажется, я умру, если ты не сделаешь этого.
Конрад выпустил её запястья, подхватил под ягодицы и поднял Наоми на руки. Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, он повернулся спиной к воде и приподнял её, словно она весила не больше, чем кукла, ещё выше. Лоно Наоми оказалось прямо напротив его лица. Поддерживая её на раскрытых ладонях, он заставил Наоми откинуться назад так, что она могла видеть плитку на стене душевой. Девушка зарылась пальцами в его густые волосы, помогая себе удерживаться в этом положении.
Конрад потёрся лицом между её разведённых бедёр, царапая кожу небритой щекой. И Наоми это понравилось. Ощущения сделались оглушающими. Каждая капля воды, стекавшая по коже, несла дополнительное удовольствие.
Будет ли он наслаждаться, лаская её ртом? Он никогда не делал этого раньше, никогда не пробовал женщину.
Коснувшись Наоми языком, Конрад хрипло застонал. Он прижался губами к средоточию её страсти и засунул язык глубоко внутрь, тщательно вылизывая её и лаская.
— Да, — выкрикнула Наоми. Ноги соскользнули вниз, и она сжала их вокруг плеч мужчины. Но Конрад не дал ей упасть и перехватил ещё уверенней.
— Я никогда не смогу пресытиться этим, — пробормотал он, и вернулся к своему занятию. Он посасывал и лизал. Пальцы мужчины почти до боли сжимали ягодицы Наоми, а язык без устали обводил пульсирующий клитор.
— Да, здесь, — её стон срывался на крик, — Конрад, прямо здесь.
Лёгкий удар языком... посасывание... потом сильнее. Наоми с криком кончила, выгибаясь навстречу его рту, а он продолжил свои неистовые ласки, не давая перевести дыхание между оргазмами, заставляя её тело извиваться и изнывать от желания разрядки.
Вторая волна оргазма оказалась даже сильнее первой. Глаза Наоми изумлённо распахнулись, когда её тело буквально расплавилось от ласк его жадного языка, беспомощно подаваясь ему навстречу. Придя в себя, Наоми была вынуждена оттолкнуть его голову, потому что он продолжал не спеша её облизывать, тихонько урча.
Когда, наконец, он позволил Наоми соскользнуть вниз, вампиру пришлось поддерживать её, чтобы она не упала Наоми чувствовала, каким твёрдым он был, однако Конрад по-прежнему не предпринимал попыток овладеть её телом. Член мужчины зримо пульсировал от желания, но на его лице невозможно было ничего прочесть.
— Ты хочешь заняться со мной любовью? — спросила Наоми. Этот вампир был таким мужественным и неотразимым, и она ничего другого больше не могла желать, как познать его всего, целиком и полностью.
Однако было и кое-что ещё.
Впервые в жизни Наоми хотела отдаться мужчине... которого любила.
«Я люблю Конрада».
И хотя она не признавалась себе в этом до настоящего момента, это чувство не возникло только что. Оно расцветало в ней с той самой ночи, когда Наоми впервые увидела его в неистовстве сражающегося с братьями.
— Конрад, ты хочешь этого?
Он покачал головой.
— О, — глаза Наоми потухли. — Понимаю, — затем она нахмурилась. — Нет, не понимаю.
— Я боюсь причинить тебе боль, — объяснил он, с трудом переводя сбившееся от того, что они только что проделали, дыхание. Вспомнив, как она прижималась ещё теснее к его рту, Конрад едва не застонал. — Я почувствовал, какая ты узкая и тесная. Я думал об этом всё утро и не вижу способа, как уберечь тебя от боли. Я не могу... не могу причинить тебе боль.
Наоми склонила голову на бок.
— Ты готов отказаться от возможности оказаться внутри женщины, потому что беспокоишься обо мне?
— Конечно, — прохрипел он.
Наоми приоткрыла рот и прижала ладонь к его лицу.
— Ты такой удивительный, вампир. Просто невероятный, — её рука скользнула вниз по его телу. — Если честно, я никогда не была с мужчиной столь внушительных размеров, как ты, — она обхватила его член у основания, заставляя Конрада порывисто выгнуться. — Во всех отношениях. Но если ты позаботишься, чтобы я была готова, всё будет просто прекрасно.
Конрад стиснул зубы.
«Я не знаю, как это сделать!»
Он мог попробовать то же, что делал прошлой ночью, но будет ли этого достаточно, чтобы подготовить её? Он едва мог проникнуть в неё пальцем, даже когда она истекала влагой.
Должно быть, Наоми прочитала его мысли, потому что, слизав каплю воды с его груди, попросила:
— Отнеси меня в постель, и я покажу тебе, в чём нуждаюсь...
Конрад подхватил её на руки ещё до того, как она окончила фразу. Не озаботившись тем, чтобы вытереться после душа, он перенёсся в спальню и опустился вместе с Наоми на постель. Простыни тут же намокли от их тел.
Губы девушки изогнулись в улыбке:
— Смотрю, тебе понравилась эта идея.
Он кивнул. Если Наоми сможет показать ему, что необходимо сделать... Господи, если он сможет, наконец, оказаться внутри этой женщины...
Конрад опустился перед ней на колени, и Наоми, взяв в руку его указательный палец, начала медленно себя им ласкать, поглаживая от влагалища к клитору и обратно. Когда она направила палец Конрада внутрь, он продолжил движения сам, вперёд и назад, как прошлой ночью.
Через несколько минут она пробормотала:
— J'ai besoin de deux¹.
Ей нужны два его пальца внутри, понял Конрад.
Он судорожно сглотнул, но попытался протиснуть второй палец. Наоми ещё шире раздвинула колени. Её влага становилась всё обильнее.
— Всё отлично, Конрад, — подбодрила девушка и прижала обеими ладонями его руку к своему лону, пока его пальцы не оказались глубоко внутри, проникая на всю длину. Прикрыв глаза отяжёлевшими веками, она прошептала:
— Раздвинь пальцы внутри меня.
Он выполнил просьбу, содрогаясь от наслаждения, когда Наоми выгнула спину.
— А теперь внутрь и наружу… — скомандовала девушка. Он сделал движение туда и обратно раздвинутыми пальцами.
— Так?
— Ах, да! Ещё…
И он повиновался.
— Конрад, сейчас.
— Ты готова?
— Не… не важно. Я так хочу…
Конрад до безумия хотел заменить свои пальцы членом, но он должен был быть уверен. Он гладил и ласкал её пальцами, пока она не вцепилась от отчаянья ему в плечо зубами.
— Ты всё ещё не решаешься? — спросила она, задыхаясь.
— Я до сих пор не вижу, что мы можем… что мы соответствуем друг другу.
— Вот увидишь, это будет очень приятно, дорогой. Давай я покажу тебе, как хорошо мы подходим друг другу.
Она оттолкнула его запястье, и Конрад вынул пальцы. Наоми заставила вампира перевернуться на спину и оседлала его.
Грудь девушки прерывисто вздымалась и опускалась, пальцы впились в мускулы его груди, точно так, как она и говорила много дней назад. Нежные ладони заскользили по всему его телу, и Наоми казалась зачарованной открывшейся ей картиной.
Конрада охватило первобытное возбуждение, когда он проследил за её взглядом, блуждающим по нему.
«Моё покрытое шрамами тело годится не только для того, чтобы получать удары. Оно возбуждает её».
Когда она обвила пальцы вокруг его члена, чтобы направить в себя, он затаил дыхание. Наконец, это произойдёт… От нетерпения он не мог удержать бёдра на месте. Конрад сглотнул комок в горле, гадая, сможет ли продержаться дольше, чем прошлый раз.
Вампир сдерживался невероятным усилием воли, член пульсировал от переполняющего его семени.
— Безумного этого хочу… — когда она начала опускаться на него, руки мужчины взлетели вверх и вцепились в бёдра девушки. — Наоми, я…
Её плоть была горячей и влажной, когда он скользнул в неё. И его глаза закатились.

Сноска
1. Мне нужно два (фр.)

Глава 31

Что может быть эротичнее поглощённого страстью мужчины? Поглощённый страстью мужчина, никогда прежде не знавший женщины. Наоми вся горела, глядя на него. Она наслаждалась реакцией Конрада и страстно желала ощутить его внутри.
Конрад издал короткий приглушённый стон, когда Наоми слегка опустилась, впуская в себя широкую головку его члена. Вампир неотрывно следил за тем, как их тела соединялись. Губы Конрада приоткрылись.
Шквал эмоций, обрушившийся на Наоми, был в новинку и для неё. Девушка чувствовала, что окончательно и бесповоротно влюбилась.
Это был не секс. Это было настоящее занятие любовью.
— Всё так, как ты ожидал?
— О Господи, ты... — Конрад снова попытался что-то сказать, но безуспешно, и просто кивнул. — Не знал... не представлял... что всё может быть настолько...
Изумление, светившееся в глазах вампира, когда он смотрел, как Наоми двигалась на нём, заставляло Наоми чувствовать себя как никогда сексуальной и привлекательной. Его огромное тело было невероятно сильным, но несмотря на это, она полностью контролировала его и уже была на грани от удовольствия. Наоми наслаждалась своей властью над этим могучим мужчиной, постепенно опускаясь все ниже на его плоть.
Конрад содрогался.
— Горячо, — процедил он сквозь стиснутые от напряжения зубы, — тесно.
Руки вампира, сжимающие бёдра девушки, вздрагивали. Наоми чувствовала, что Конрад теряет контроль над собой. Его мускулы напряглись, жилы на шее натянулись, великолепные мышцы живота очертились ещё резче, непроизвольно сокращаясь.
— Глубже, Наоми, — акцент Роса стал более заметным.
Наоми прикусила нижнюю губу, приподнялась и опустилась, принимая его ещё глубже. Она тоже желала большего, но его размеры были действительно впечатляющими.
Вампир раскинул колени и утробно зарычал.
— Хочу большего. Ещё!
Наоми двинула бёдрами, чтобы впустить его ещё глубже, но когда она опускалась, бёдра Конрада взметнулись вверх, и он ворвался в неё до упора одним мощным движением.
— О боже, Наоми!
Наоми невольно вскрикнула и поморщилась.
— У тебя слёзы на глазах. Ты же сказала, что я не причиню тебе вреда! Но тебе
больно!
— Дай мне секунду, Конрад, — прошептала она Влагалище так плотно охватило член мужчины, что Наоми чувствовала, как он пульсирует внутри неё. — Ты же сможешь?
— Я попробую, — прокипел вампир.
Наоми некоторое время, показавшееся Конраду вечностью, не двигалась. Затем робко приподнялась и осторожно опустилась обратно. Потом ещё раз. И ещё. С каждым новым движением ей становилось всё легче принимать его в себя, её тело привыкало к нему.
Очень скоро желание затмило боль, а выражение разгорячённого лица Конрада подстегнуло возбуждение Наоми. Она начала объезжать его медленными, размеренными движениями, заставляя вампира выкрикивать её имя. Наоми удалось разжать мёртвую хватку Конрада на своих бёдрах и положить его руки себе на грудь. Вампир сжал груди девушки и отчаянно застонал. По телу Конрада пробежала дрожь, когда коготки Наоми прочертили дорожку по внутренней стороне его бёдер. Мужчина подогнул колени, побуждая Наоми повторить ласку.
К тому моменту, как она довела его до предела, Наоми сама была недалека от оргазма.
И она решила отдаться страсти...
Вот чего он был так долго лишён. Вот чего так невыносимо желал.
Ничто и никогда прежде не приносило ему такого наслаждения. Он ждал этого всю свою жизнь...
Наоми откинула голову назад и выгнула спину. Её длинные волосы разметались, лаская бёдра Конрада. Она завела руки за спину, вцепилась в ноги мужчины и начала скакать на нём быстрее. Член вампира погружался в её тело снова и снова, и от каждого толчка груди девушки подрагивали.
Казалось, Наоми полностью отдалась желанию. Она извивалась над Конрадом, поднимала свои стройные руки, раскидывала их и скрещивала над головой. Потом, обхватив себя руками, двигала бёдрами из стороны в сторону, словно танцуя, и, прогибаясь в пояснице, впускала Конрада в себя до предела.
— Боже, как ты двигаешься! — прохрипел он.
С каждым движением девушки желание кончить становилось всё нестерпимее, но Конрад поклялся себе, что она кончит первой.
— Я хочу, чтобы ты... — слова застряли у вампира в горле, когда Наоми, лаская себя, скользнула обеими ладонями вниз по своему телу. У Конрада перехватило дыхание, когда девушка начала мастурбировать на нём.
— Наоми! — его самообладанию пришёл конец. Он резко вскинул бёдра, так что даже приподнял Наоми на своём члене.
Но она не возражала.
— Сделай так ещё раз... — попросила Наоми, едва переводя дыхание.
Конрад убрал руки с её груди и, подхватив её прекрасную попку, принялся поднимать девушку и опускать её на свой член, одновременно двигая бёдрами.
— Тебе нравится?
— Да! — выкрикнула она, всё быстрее потирая клитор.
— Кончи на мне, Невеста.
— О да! — её веки затрепетали. Наоми облизала губы и громко застонала, кончая. Сокрушительный оргазм обрушился на неё.
Конрад почувствовал, как её плоть сомкнулась вокруг члена. «Я больше не могу».
Влагалище девушки, казалось, жаждало его семени. Он не мог устоять перед этим первобытным призывом.
Инстинкты завладели вампиром, готовые одержать верх над остатками его контроля. И он страстно желал отдаться им.
«Пометь её, укуси, оставь на ней своё клеймо!»
Он хотел, чтобы его запах был на ней повсюду, даже внутри. Он сходил с ума от желания ощутить вкус её крови на языке.
Поддавшись порыву, Конрад бросил Наоми на спину и ещё шире раздвинул её колени.
Схватив руки девушки, он завёл их ей за голову и принялся неистово вбиваться в её тело.
— Я теряю... контроль. Наоми!
Взгляд вампира был диким. Огромное тело нависало над ней горой напряжённых мускулов, перекатывающихся от каждого движения. Сейчас он мог сделать с ней всё, что ему заблагорассудится.
Ещё недавно Наоми боялась, что ей не суждено увидеть Конрада, этого могучего, сурового воина, таким — поглощённым клокочущей страстью. И вот теперь она видела его совершенно потерявшим голову от желания. И ей нужно было верить в него, верить в то, что он не причинит ей вреда.
И она решила верить. И отдалась ему вся без остатка…
Будто почувствовав её капитуляцию, Конрад приподнялся на колени, чтобы проникать в неё ещё глубже. Крепко обхватив девушку за плечи, Конрад прижал её к постели и снова и снова вторгался в её тело. Наоми никогда не испытывала ничего подобного. Никогда прежде её не брали так безжалостно, не позволяя даже шевельнуться. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной и могла лишь тонуть во всё возрастающем наслаждении.
С каждым ударом бёдер у Конрада вырывался короткий, хриплый стон. Он стонал всё громче и громче, пока под конец не перешёл на крик.
Голова Наоми металась по подушке.
— Конрад... — выдохнула она и забылась в очередном умопомрачительном оргазме.
— Я чувствую, как ты кончаешь... — он схватил её за затылок. — Ты моя, Наоми! — их взгляды встретились, и Конрад дёрнулся всем телом, проливая семя в свою женщину. На лице мужчины отразился шок, сменившийся выражением муки. А затем экстаза, когда он понял, с какой силой его горячее семя разливается в ней.
Он не отпускал её взгляд… пока от невыносимого наслаждения не выгнулся назад, запрокидывая голову. Семя толчками покидало его тело, пронзая вампира удовольствием. Наоми услышала, как Конрад тихо бормочет:
— Это лучшее... ничто не сравнится…
С последней волной дрожи, Конрад обессилено упал на Наоми, уткнувшись в шею девушки. Она чувствовала его неровное дыхание, слышала, как грохочет его сердце рядом с её собственным. Член Конрада оставался твёрдым и не прекращал движений внутри Наоми, будто вампир всё ещё не мог насытиться своим новым открытием.
— Боже мой, Наоми, — пробормотал Конрад.
Наоми провела пальцами по влажной спине мужчины и удовлетворённо вздохнула.
— Если бы я сейчас умерла, это была бы счастливая смерть, — сказала она и тут же нахмурилась.
«И когда придёт время, я умру счастливой».
Нет, она не будет смотреть на это, как на смерть. Она просто уйдёт, поменяет форму существования. Ведь после того, как она поделилась своим телом с Конрадом, дала им обоим возможность познать такое счастье, Наоми почувствовала ещё большую уверенность в правильности своего решения.
Если бы не она, в него никогда бы не вдохнули жизнь. И он никогда не пережил бы такого наслаждения...
— Как я мог жить без всего этого? — прохрипел Конрад. — Я и не догадывался, каково это.
Он… потребовал от неё всего, что она могла дать. Наоми увидела это в его глазах, когда он кончал. Он желал, чтобы Наоми отдалась ему без остатка, жаждала его, любила его.
И она любила этого вампира, всем сердцем.
Приподнявшись, Конрад дерзко и сексуально улыбнулся. И от этой ухмылки у Наоми перехватило дыхание.
— Я был хорош, не так ли?
Она вытянула руку и погладила его лицо.
— Лучше всех, кто у меня был, и даже лучше, чем я когда-либо могла себе представить в фантазиях. — Конрад замер и вдруг посерьёзнел. — Это правда, — уверила Наоми. — Некоторые мужчины инстинктивно лучшие любовники.
Ухмылка вернулась.
— Представь, что будет, если мы станем упражняться раз по пять за ночь.
— Жду, не дождусь увидеть это, — промурлыкала Наоми.
В ответ член мужчины дёрнулся внутри неё, снова пробуждаясь к жизни. Наоми потрясённо охнула, почувствовав, как быстро он становится большим и твёрдым.
— По-моему, самое время начинать упражняться, koeri.

Глава 32

— Куда ты ходил этим утром? — спросила Наоми, прикончив самый восхитительный круассан, когда-либо выпекавшийся в истории человечества.
После возвращения Конрада они дважды занимались любовью… и вампир горел желанием продолжать, но Наоми взмолилась: «Еда. Твоя смертная хочет есть».
Тогда он спросил, чего бы ей хотелось из всего, что угодно, на свете. «Горячий круассан с маслом, café au lait¹ и свежевыжатый апельсиновый сок», — ответила девушка, и Конрад в два счёта переместился во Францию и доставил завтрак для неё прямо оттуда.
— Мне нужно было кое-что сделать, — ответил вампир, возвращая Наоми в реальность. И она вдруг обратила внимание, что он, оказывается, успел постричься. Хотя волосы по-прежнему оставались чуть более длинными, чем следовало, но именно так ей нравилось. Их кончики до сих пор не просохли после душа. А ещё он был одет в новую одежду, элегантную, чёрную и, безусловно, дорогую.
Этот мужчина был красив, как дьявол. А пылающие красные глаза придавали образу вампира воистину сатанинский вид.
Наоми подумала, что красный цвет этих глаз всегда будет напоминать ей неистовое пламя.
— Кое-что? И что именно?
— Я купил тебе вещи, — он протянул ей пакеты с надписью «Harrods». Много пакетов. Очевидно, Рос и в Лондоне успел побывать. — Тебе нужна одежда. А здесь… подарки, — голос мужчины предательски сел, и Конрад откашлялся в кулак.
Не трудно было догадаться, что никогда прежде ему не приходилось покупать что-либо женщине.
В пакетах обнаружилось всё, что можно было только вообразить, — туфли, платья, пуловеры, слаксы. Наоми нашла набор для ванной, включавший несколько шампуней, различную парфюмерию и косметические средства.
— Продавщица сказала, что здесь есть всё, что тебе может понадобиться.
Наоми перебирала покупки, наслаждаясь прикосновением к различным тканями и любуясь дизайном одежды. И главное, среди всех купленных Коном вещей не было ни одного вечернего атласного платья чёрного цвета!
— Вампир, у тебя безупречный вкус! — восхищённо резюмировала девушка.
Он пожал плечами, однако Наоми могла бы побиться об заклад, что ему была приятна её похвала.
Среди прочего Наоми на глаза попалась бархатная коробка. Внутри оказался инкрустированный драгоценными камнями гребень для волос.
— Конрад, какая прелесть! — восхитилась девушка, но вглядевшись в блики света, игравшие на гранях камней, нахмурилась. — Они что, настоящие?
— Конечно.
— Значит, ты богат?
— Чрезвычайно, — Конрад гордо расправил плечи. — А разве я не похож на того, кто имеет деньги?
— О, нет. Не в этом дело. Просто это так мило. Я обожаю такие гребни.
— Знаю. Ты стащила похожий у Мёрдока.
Наоми застенчиво заулыбалась и продолжила исследовать содержимое пакетов. В одном из пакетов лежало нижнее бельё всех мыслимых расцветок и фасонов. Наоми выгнула бровь и извлекла на свет пару крошечных чёрных бикини.
— Дай-ка угадаю. Это что, такое теперь носят в Лондоне?
— Знала бы ты, чего мне стоила эта покупка.
— Они дорогие? — удивилась Наоми, и Конрад покраснел.
— Не в этом смысле. Просто когда я представил твоё тело в этих трусиках… я едва смог идти дальше. У женского белья появилась совсем другая привлекательность в моих глазах с тех пор, как я почувствовал и поцеловал всё то, что в него может быть облачено.
Наоми прикусила нижнюю губу:
— Ты возбудился прямо в магазине? — он отвернулся и кивнул, а Наоми подумала, что с удовольствием взглянула бы на такую картину. — В следующий раз можешь взять меня с собой. И я примеряю их для тебя.
Конрад снова на неё посмотрел и вдруг спросил:
— Наоми, скажи мне, как произошла эта трансформация?
Ну вот, он и сделал это. Задал ей этот вопрос, который она так боялась услышать.
— Это останется моим секретом. Я поклялась, что никогда и никому не расскажу, как это произошло. Прости, я не могу тебе сказать.
— Ты мне не доверяешь? — изумился он.
— Не надо, Конрад, — отрезала Наоми.— Если ты будешь настаивать, я всё равно ничего не расскажу, и мы просто поругаемся.
— Но как ты себе это представляешь? Я не могу оставаться в абсолютном неведении о том, как моей невесте удалось превратиться из призрака во вполне себе живую смертную!
— Я прошу тебя, сделай это для меня и отступись. Почему бы тебе просто не принять это, как что-то хорошее, что случилось с нами? Зачем изводиться пустыми вопросами?
— Я не могу просто так от этого отмахнуться.
— Тогда мне придётся выдвинуть это одним из условий, от выполнения которых зависит, будем ли мы вообще вместе, — заявила Наоми серьёзным тоном.
— Одним из условий? А у тебя их много?
— Да, собственно говоря. Ты должен пообещать мне, что не будешь никого убивать, пока я с тобой. Разве что при самозащите.
Он прищурил глаза.
— Это обещание я могу дать.
— И ещё одно... — уронила Наоми.
Проснувшись этим утром, Наоми осознала, как близок был вампир прошлой ночью к тому, чтобы вонзиться ей в шею клыками. Если Конрад выпьет её крови, все усилия пойдут прахом. Ни ей, ни Мари и Никс не будет уже нужды хранить секрет Наоми. С её кровью к нему перейдут воспоминания Наоми, и он узнает всё, что она скрывает. А это будет означать её конец.
Наоми же намеревалась продлить своё существование как можно дольше. И она проживёт ровно столько, сколько Конрад будет пребывать в неведении относительно того краткого срока, который им предопределён.
— Я знаю, раньше я говорила тебе, что не стану отказывать, если ты захочешь моей крови. Но я передумала.
— Договорились, — поспешно согласился он. — Этого не произойдёт.
Наоми нахмурилась. Это был ответ, на который она, в общем-то, наделась, но такой бескомпромиссный тон её несколько смутил.
— Я думала, ты этого хотел. Ты боишься увидеть мои воспоминания? Возможно, воспоминания о других мужчинах?
— Вампиры никогда не видят воспоминания своих невест о других мужчинах. На некоторых вещах нас очень переклинивает. Такие воспоминания могли бы стать навязчивой идеей. Но я не стану пить из тебя, потому что могу нечаянно убить.
— Разве твои братья не пьют из своих жён?
— Их жёны — бессмертные. Они не могут от этого умереть. А я могу осушить тебя за несколько секунд.
— Значит, ты не допустишь этого даже случайно?
— В моей жизни не бывает случайностей.
Наоми внимательно всмотрелась в лицо вампира.
— Что ж, как я понимаю, ты согласен на все мои требования?
— А ты и раньше непременно проговаривала условия, на которых отдавала своё тело?
— Да, я всегда так делала, — поджала губы Наоми. — Впрочем, раз уж теперь я намерена использовать твоё тело таким же образом, с удовольствием послушаю твои условия.
Конрад встал и зашагал по комнате.
— Временами мне нужно будет уходить. Но я буду делать это во время твоего сна. Я наложил на Эланкур защиту, поэтому поклянись, что не выйдешь за пределы поместья в моё отсутствие.
— Хорошо, только я не собираюсь много спать, — «Высплюсь на том сеете». — А куда ты собираешься уходить, если ты завязал со своим ремеслом? — вампир заколебался, и Наоми добавила: — Я была свидетелем твоего выздоровления, Конрад. Я не вынесу, если ты скатишься вновь.
— Я должен выследить демона, который оставил мне эту отметину. И убить до того, как он убьёт меня.
— Тогда это — самозащита? — переспросила Наоми. Он коротко кивнул. — А ты будешь пить его кровь?
— Я очень постараюсь, чтобы до этого не дошло.
— А что насчёт Кейда и Ридстрома? Они разыскивали тебя.
— Ридстром пытается вернуть свой утраченный трон. И ему нужна информация, которую я... получил. Они на всё пойдут, чтобы её добыть.
— Получил? Ты имеешь в виду из памяти колдуна, которого осушил? — Конрад пожал плечами. — Почему бы тебе просто не рассказать им всё, что знаешь?
— Я бы так и сделал, если бы мог. Мой разум проясняется, но я до сих пор не могу по своему желанию выдёргивать из него конкретные воспоминания, — вампир подошёл и сел на край кровати возле Наоми. — Почему ты не поверила прошлой ночью, что я выпью демона досуха?
— Потому что ты не такой плохой, как о тебе все думают, — заявила она, повторяя свои слова, произнесённые несколько дней назад. — И потому что ты начал смотреть вперёд, вместо того, чтобы оглядываться назад.
Конрад шумно выдохнул.
— Неужели ты действительно веришь, что я смогу перестать думать о том, как ты вернулась в мир живых? Смогу смириться с тем, что не знаю этого?
Наоми лишь пожала плечами, и его взгляд скользнул по её обнажённой груди.
— Это зависит от того, насколько сильно ты хочешь проводить со мной время.
— Ты прекрасно знаешь, как сильно я этого хочу, — рявкнул Конрад, начиная злиться.
— Значит, тебе понравилось сегодняшнее утро? — он метнул в сторону девушки сердитый взгляд, будто её вопрос был совершенно абсурдным. — Только представь, что в твоём распоряжении каждый день может быть цветущая, жаждущая тебя женщина, — промурлыкала Наоми. — Ты сможешь делать со мной всё, что пожелаешь. В любое время, когда тебе заблагорассудится. Ты сможешь заниматься сексом, когда захочешь. И для этого тебе только нужно принять всё таким, как есть.
Подобное предложение само по себе не могло ни привлечь его внимания, впрочем, Наоми готова была подкрепить его, продемонстрировав кое-что из того, что он мог получить.
Наоми усмехнулась. Это будет легче лёгкого.

— И всё же, скажи мне, кто был с тобой на вечеринке?
— Я повторяю, я не могу сказать, — Наоми поднялась на колени. — Давай забудем об этом, mon grand².
Отвлечённый видом её напряженных сосков, он рассеянно воспротивился:
— Не могу, — Конрад скользнул ладонью по губам и нашёл удивительно эротичным то, что она абсолютно обнажена, а он полностью одет рядом с ней. Вампир встряхнулся, отгоняя от себя наваждение. — Наоми, я не хочу оставлять это так.
Наоми придвинулась ближе и как-то странно посмотрела ему в глаза. Он не смог угадать, что означал этот взгляд, но немедленно возбудился. Конрада охватило трепетное предвкушение. Сердце громыхало, как сумасшедшее, в груди.
Она скользнула ему за спину, приподнялась на коленях, и горячее дыхание девушки обожгло ему ухо.
— Есть так много других вещей, о которых мы могли бы поговорить, — промурлыкала Наоми, а её пальцы деловито принялись расстёгивать рубашку на груди вампира. — Например, о тайных фантазиях, которые тебе всегда хотелось воплотить в жизнь, — она откинула рубашку прочь. — Или мы можем пропустить разговоры и сразу перейти к делу. Как тебе такая идея?
Как Рос и представлял себе когда-то, она пыталась использовать на нём свои уловки. И вампир намеревался противостоять ей так долго, как только сможет. Как же это было… захватывающе...
Конрад резко втянул воздух, когда Наоми погладила его член через ткань брюк.
— Избавься от них, Конрад.
В один момент он сбросил ботинки, затем рывком потянул брюки, освобождая напряжённую плоть. Глаза девушки подёрнулись поволокой, словно ей действительно нравилась эта часть его тела.
— Ты думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? — раздевшись полностью, он сел на кровать рядом с ней. — Ты хочешь держать меня на поводке с помощью секса. Ты думаешь, что сможешь мною управлять.
Она плавным движением опустилась на пол между его ног, и Конрад подумал, что разучился дышать.
— Наоми?.. — его голос дрогнул.
Она положила ладони на его колени, раздвинула их и прильнула к вампиру.
— Неужели так уж плохо быть на поводке… — выдохнула Наоми и принялась лизать грудь мужчины, постепенно спускаясь всё ниже, — если тебе нравится то место, куда тебя на нём ведут?
Глаза Кона широко распахнулись.
«Неужели она собирается?.. Она же не?..»
Когда губы Наоми достигли пупка вампира, его руки устремились к её волосам и легли на затылок девушки. А потом последовало первое прикосновение её влажного, маленького язычка…
И Конрад закричал:
— О боги… а-а-ах!..
Пальцы путались в её шелковистых волосах, а он потрясённо взирал, как она нежно лизала набухшую головку его члена, обводила языком по кругу.
Конрад застонал и ещё шире развёл колени. Руки вампира бесконтрольно вздрагивали, а она забирала его всё глубже. Её рот был обжигающе горячим для его чувствительной плоти. Член начал пульсировать под её языком, и Конрад не смог удержаться и начал толкаться в её губы.
Не прекращая своих ласк, Наоми взяла его руки и опустила их себе на грудь. Конрад тут же обхватил их ладонями и провёл большими пальцами по соскам девушки. И она в ответ принялась ещё более жадно его сосать.
Он хотел, чтобы это никогда не заканчивалось, но Наоми начала ласкать основание его члена своими мягкими ладошками, усиливая давление в его чреслах, доводя его почти до боли. Когда она постанывала, держа его член во рту, Конрад знал, что это потому, что ей нравится чувствовать его таким образом.
«Я должен… её предупредить».
За мгновенье до конца, уже на грани, он выдохнул:
— Сейчас… кончу! — однако Наоми вместо того, чтобы отпрянуть, начала действовать ещё более жадно. У Конрада отвисла челюсть. — Наоми! — он вскинул бёдра навстречу её жаждущему рту и кончил. — Какая же ты порочная… — простонал он, чувствуя, как семя изливается прямо на язык девушки…
А потом он поднял её с колен и прижал к груди. Конрад и представить себе не мог, что на свете существует такое удовольствие, и, потрясённый, сжимал свою женщину в объятиях.
Хотел ли он по-прежнему узнать, что случилось с её призрачной оболочкой? Безусловно.
Однако стоило ей положить его руку себе между бёдер, давая почувствовать, какой влажной она была от возбуждения, всё его любопытство улетучилось. Они вместе — и это главное сейчас.
Остальное — детали.

Сноска
1. Латте (кофе с молоком) (фр.)
2. Мой милый (фр.)

Глава 33

Не успела Наоми робко постучать по одному из зеркал в своей студии, как по ту сторону стеклянной поверхности появилась Мари.
— Секунду, пытаюсь вывести тебя на экран, — бросила ведьма, старательно отводя глаза, чтобы не смотреть на собственное отражение. — О’кей, теперь я тебя вижу!
Наоми знала, что без помощи Мари пройти через зеркальный портал у неё не получится, потому решила постучаться в «двери».
— Ну, наконец, ты появилась! — Мари протянула руку через зеркало, приглашая: — Не хочешь заскочить в гости?
— Конрад скоро вернётся, а я его не услышу. Может ты ко мне?
— Не могу, — Мари щёлкнула кому-то пальцами, и спустя мгновение девочка-подросток принесла Марикете огромный стакан с надписью «Slurpee»¹. — Мы тут сегодня дрессируем новых ведьмочек. Эти агнцы состязаются за право занять мою старую комнату, — Мари плюхнулась в удобное кресло и заключила: — Значит, придётся довольствоваться телемостом.
Наоми притянула раскладушку поближе к зеркалу и устроилась на ней. Как же чудесно иметь возможность поболтать с Мари, и не только потому, что с ней приятно общаться. Наоми надеялась, что разговор с подругой отвлечёт её от страхов, бередивших душу. Каждый раз, когда Конрад уходил на охоту, она безумно волновалась.
— Вот, значит, ты какая… Получила от меня, что хотела, а потом пропала на целых пять дней! Ни словечка от неё, ни весточки!
— Я правда была очень занята! — попыталась оправдаться девушка. Конрад постоянно находился рядом. Он оставлял её одну, только когда Наоми спала. Сегодня она лишь по чистой случайности проснулась раньше обычного. — Как ты себя чувствуешь после собрания? Я видела, тебя ударили в суматохе.
— Ах, да всё в ажуре. А вот тому парню действительно не повезло. Видела бы ты его. Он больше никогда в жизни не заденет ведьму локтем. Даже когда его локти снова отрастут.
— Полагаю, это хорошо, — поморщилась Наоми. — Никс, наверное, очень расстроилась из-за того, что её собрание закончилось полным хаосом?
— Знаешь, когда я спросила её о том же, она расхохоталась. Я насела на неё, и Никс призналась, что сама была зачинщицей всего случившегося. Очевидно, ты и твой вампир — не единственные, кто обрёл друг друга в этой свалке, — Мари устроилась в кресле, подогнув ноги. — Что ж, я так понимаю, ты вдохнула в вампа жизнь? — Наоми просияв, кивнула. Марикета чуть склонила голову на бок и продолжила: — Обалдеть, только посмотри на себя — ты выглядишь великолепно! Новая причёска? И шмотки.
Наоми залилась румянцем:
— Конрад водил меня по магазинам. И не один раз, — в первые несколько ночей Наоми совершила набег на Париж, едва не сойдя с ума от желания заполучить все модные новинки сразу. В одном из салонов Парижа Наоми сделала стрижку. Правда, укоротила волосы всего на несколько дюймов, потому что Конрад вёл себя так, будто каждое движение ножниц парикмахера доставляло ему физическую боль. — Я предложила ему заплатить за всё сама, но он рассердился. Даже слушать не стал, хотя я пыталась объяснить, что у меня полно денег.
— У тебя... полно денег? — невинно поинтересовалась Мари.
Наоми подавила смешок и сделала серьёзное лицо:
— Да. Мои акции взлетели в цене. Я узнала, что акции «IBM» и «Дженерал Электрик», которые стоили тридцать тысяч в двадцатые годы, теперь оцениваются что-то около ста пятидесяти миллионов. Несмотря на то, что одна ведьмочка благополучно слямзила двадцать пять штук, я всё же богата.
— Что? Кто посмел? Ах эти чёртовы ведьмы! — воскликнула Мари, выкатив глаза.
Наоми захихикала. Она отдала бы Марикете всё до последнего цента.
— Кстати, о ведьмах… ты пропустила девичник, — Мари отставила стакан и скрестила руки на груди. — Я не знаю, объяснила ли тебе Никс, но присутствие на «ДВ» не обсуждается. За прогулы придётся отдуваться. Проштрафившаяся покупает выпивку на всех. А это тридцать ведьм, и все с бездонной глоткой.
— Ну, у меня же вроде как медовый месяц. Разве мне не полагаются поблажки? К тому же, мне нельзя появляться в городе, по крайней мере, пока Ридстром и Кейд в Новом Орлеане.
Мари посерьёзнела:
— Они никогда не причинят тебе зла, Наоми. Однажды они спасли мне жизнь, когда я ещё не застыла в бессмертии и могла с лёгкостью погибнуть.
— Но они могут навредить Конраду?
— Не моргнув и глазом, — призналась ведьма. — Большинство обитателей Ллора ненавидят красноглазых вампиров.
Наоми вздохнула:
— Ты тоже?
— Ну конечно, давайте, посадите Мари на электрический стул! Что ж, раньше я была уверена, что я их ненавижу. Но на собрании все только и говорили, как Конрад Рос сдержался и не обескровил Кейда. Даже Бауэн включил «режим ожидания» и сказал, что нужно подождать и посмотреть, что будет дальше.
— О, какое облегчение!
— Несмотря на это я всё равно подумывала заглянуть к тебе, притащить тортик, посмотреть, как у тебя дела.
— Я рада, что ты этого не сделала. Не хочу, чтобы он знал, что мы знакомы. Он тогда будет доставать тебя моей тайной.
Даже сейчас Наоми осторожничала, навострив уши, чтобы не пропустить возвращение вампира.
Обычно он сразу шёл в кухню за кружкой крови. Наоми должна была услышать, как он откроет холодильник, а потом захлопнет дверцу ногой. После Конрад, как правило, усаживался на террасе, чтобы выпить свой напиток и прийти в себя после ночной охоты. В общем, если бы он ещё кричал по возвращении: «Дорогая, я дома», Наоми могла бы и вовсе не волноваться, что упустит этот момент.
— Кстати, к разговору о ведьмах. Никс действительно никогда не ошибается?
— Никогда с большой буквы.
— Bien². Тогда мы похороним эту тайну навсегда, и меня не порешат, — выдала Наоми, напоминая Мари, что жила когда-то во времена джаза и гангстерских войн.
— Наоми.. — откровенно говоря, Марикету беспокоил настрой подруги.
— Нет, я знаю, — перебила девушка, но она не хотела, чтобы Мари переживала за неё. Наоми была безмерно благодарна ведьме. — Каждое мгновенье моей новой жизни — это подарок судьбы. К тому же, я была рождена смертной, и мои бренные дни изначально были сочтены.
Мари не выглядела убеждённой её горячей тирадой.
— Мы сделали всё, что могли. И я ни о чём не жалею, — закончила девушка.
— Что ж, а как ты объяснила Росу своё воскрешение? — спросила Мари.
— Я сказала, что это тайна, и что мы не станем говорить об этом, иначе поссоримся.
— И он так запросто отступился? Странно. Вампиры обычно очень настойчивы.
Наоми прикусила губу.
— Ну, я стараюсь отвлекать его внимание...
— Отвлекать?.. А, понимаю, — Марикета снова щёлкнула пальцами, и очередная юная девушка возникла рядом, подавая ведьме коробку с выпечкой. — Beigiiet³? — поинтересовалась Мари, протягивая коробку через зеркало.
Наоми на самом деле была голодна. Пирожок пришёлся кстати вместо завтрака. Они с Конрадом завтракали, обедали и ужинали в ресторанах. Вампир исправно сопровождал её, хотя был вынужден ковыряться вилкой в тарелке, делая вид, что ест, и пить «второсортный» виски. Тем не менее, Наоми частенько заглядывала в холодильник заморить червячка между трапезами. Они с Росом поделили полки — на одних хранилась его запасы крови, на других её сок, фрукты и другая снедь. — Из «Cafe du Monde»⁴
— Откуда же ещё?
Наоми с удовольствием взяла пирожок из коробки «Ещё горячие!». Откусив кусочек, девушка блаженно вздохнула. Выпечка буквально таяла на языке.
— Ну, хорошо... в таком случае, рассказывай, каково это —жить с вампиром? Ты довольна? Ты получила то, что хотела?
— Даже больше. Мы с ним не только по магазинам ходим. Он показывает мне разные места по всему миру.
Умение Конрада перемещаться оказалось очень полезным, учитывая их стеснённость во времени и отсутствие паспорта у Наоми. Вампиры могли перемещаться только в те места, где бывали прежде, но Конрад очень кстати за последние триста лет объездил весь к миp.
— В первый раз он заставил меня закрыть глаза, а когда я открыла их, мы оказались на залитом лунным светом пляже Индийского океана.
Волны переливались огнями, а благоуханный бриз ласкал её кожу поцелуями. В тот момент Наоми поняла, что сможет набраться впечатлений на целую жизнь, если ей удастся продержаться хотя бы год.
— Я там ещё не была. Нам с Бауэном стоит больше путешествовать, — отозвалась Мари. — А как дета с его приступами ярости, о которых ты нам рассказана?
— Каждый раз, когда какой-нибудь мужчина бросает неосторожный взгляд в мою сторону, я боюсь, что Конрад набросится на него.
Рос по-прежнему пытался обуздать свой буйный темперамент и частенько ходил кругами возле фолли, когда ему нужно было успокоиться. Мужчины, смотревшие на Наоми, и не догадывались, что навлекают на себя гнев военачальника семнадцатого века, для которого любой, чуть за державшийся сверх меры взгляд, —уже вызов...
— Ах, ты к этому привыкнешь, — заверила Мари. — Мужчины Ллора ужасные собственники. Но, признаться, разве мы не такие же?
Наоми не принадлежала к миру Ллора, но в отношении своего вампира испытывала очень даже собственнические чувства. При взгляде на этого высокого, мускулистого красавца с чёрными, как смоль, волосами просто дух захватывало. Когда он ко всему надевал тёмные очки, его вообще принимали за знаменитость. Женщины всех возрастов останавливались как вкопанные и откровенно пялились на него.
— Недавно я едва сдержала желание выдрать волосы одной мадам, за то, какими плотоядными взглядами она награждала его задницу. И это при том, что старухе перевалило как минимум за восьмой десяток!
Мари только хмыкнула.
— А остальные мужчины Ллора тоже такие чрезмерно заботливые?— поинтересовалась Наоми.
— О, даже не спрашивай...
Насколько жестоким Конрад был с другими, настолько бесконечно заботливым с Наоми.
— Поначалу я всё забывала, что больше не могу ходить сквозь двери, и постоянно набивала себе шишки...
Мари фыркнула, представив себе эту картинку, и едва не поперхнулась напитком.
Наоми выгнула бровь и продолжила:
— Конрад хмурится при виде малейшего синячка. А когда я загнала себе занозу, это была чуть ли не катастрофа.
Мари протянула подруге ещё один пирожок.
— Мегсi⁵, — поблагодарила Наоми, потянувшись за сладостью. — К сожалению, он становится всё более подозрительным, особенно когда я говорю или делаю что-то, из чего заметно, что я не думаю о будущем.
— Что, например? — спросила Мари, отряхивая сахарную пудру с рук.
— Он собрался затеять небольшой ремонт, привести в порядок мою студию, чтобы я снова могла заниматься, как раньше. А я сказана, что теперь, когда не привязана к поместью, хочу как можно больше времени проводить за его пределами, посмотреть на новые места, — попыталась объяснить Наоми. Конечно же, она очень скучала по танцам, но хотелось столько всего успеть в оставшееся время, что приходилось чем-то жертвовать. — А не далее, как вчера, он спросил меня, почему я совсем не забочусь о предохранении. И, кстати, я действительно задумалась... а мне стоит об этом беспокоиться? Мари поморщила лоб:
— По правде говоря, я не знаю. Но я поспрашиваю знакомых, поинтересуюсь на форуме.
Что, если Наоми на самом деле могла забеременеть? Что, если она родит малыша, прежде чем умрёт? Сможет ли она доверить своё единственное дитя безумному вампиру и наёмному убийце? Наоми вспомнила, каким горячим взглядом он смотрел на неё, и сколько заботы было в этих пылающих глазах. Да. Она смогла бы доверить ему ребенка. Без колебаний. Мари громко прихлебнула из стакана.
— Рассказывай, рассказывай ещё, что там у вас и как... Поверь, мои маленькие лакеи сейчас умоляют Гекату, чтобы ты заняла меня на весь день.
— Ну, знаешь, он такой деятельный. Несколько ночей назад он предложил мне осквернить могилу человека, который убил меня.
Конрад заглянул тогда Наоми в глаза и прогремел: «Одно твоё слово, koeii, и дело сделано».
— Ах, это так мило, — улыбнулась Мари.
— Я тоже так подумала.
Правда, спустя какое-то время. Сначала она лишь разинула рот... и едва сумела выдавить из себя «Ох... ты так беспокоишься обо мне, Конрад». Впрочем, Наоми понимала, что со стороны такого мужчины как он, это было своеобразным знаком внимания. Поэтому, опомнившись, добавила: «Но давай пока забудем о могиле. Я хочу просто наслаждаться временем с тобой...»
— Ну, а каков твой вампир в постели?— обронила Мари, поигрывая бровями.
— Очень даже, — Наоми вздохнула. Конрад был ненасытным, готовым заниматься любовью часами напролёт. Этот зрелый мужчина, застывший навеки в самом расцвете лет, жадно открывал для себя мир чувственных удовольствий, а Наоми вместе с ним познавала их заново. — Я никогда не была до этого с бессмертным. И это просто не идет ни в какое сравнение... Конрад был с ней то нежным, то совершенно диким, но при этом он никогда не делал ей больно. Наоми никогда не знала, какую из своих сторон он покажет ей в очередной раз, и ей это безумно нравилось. И чем более уверенно он начинал чувствовать себя в постели, тем больше инициативы проявлял. Эта его растущая уверенность в себе приводила Наоми в трепет, заставляя мурашки бежать вдоль позвоночника в сладком предвкушении грядущих услад. Потому что чем дальше у них заходило, тем лучше всё обещало стать.
Впрочем, едва погрузившись в мечты о грядущем, Наоми каждый раз вспоминала, что ей не так уж много отпущено, и спускалась с небес на землю.
— Я знала ведьму, которая переспала с вампиром, — заявила Мари, понизив голос. — Когда я её спросила, как это было, она сказала: «Когда ты с вампиром, забыть о том, что этот мужчина вампир, невозможно даже на секунду».
— C´est vrai⁶. Она права на все сто. Конрад когда-то рассказал мне, что у него развились инстинкты вампира, которые затмили его человеческие инстинкты. И я действительно это вижу в нём.
Всякий раз, когда его губы прикасались к ней, он крепко держал её, и Наоми чувствовала себя той самой наживкой, которой он её прозвал. Целуя, он притягивал её к себе за шею и заключал в ладони лицо, будто боялся, что стоит ему слегка ослабить хватку, и Наоми сбежит. А лаская языком её грудь, он каждый раз жадно сжимал её руками, и Наоми казалось, что она буквально может слышать его мысли: «Моя!»
Мари подалась вперёд:
— Он не порывался пить из тебя? Я слышала, некоторым женщинам нравится, когда их кусают.
— Думаю, ему бы этого хотелось, но он ни разу не пытался, — порой, когда они занимались сексом, Наоми чувствовала, что Конрад теряет самообладание, особенно в последнее время, когда он стал возвращаться таким измотанным после охоты на демона. Но она всегда отстранялась в такие моменты, и Конрад не настаивал. — Он боится мне навредить.
— Ему нельзя пить твою кровь. Это самый верный способ раскрыть твою тайну. Получив твои воспоминания, он узнает всё. Сама подумай… Ты никогда и никому не расскажешь, и я не скажу ни слова, и Никс тоже. Никто ничего не узнает, если только Конрад не выпьет твоей крови.
— Я знаю. Поверь мне, я знаю.
— Ладно. Ну, а что ты будешь делать, если он попросит тебя выйти за него или что-то в этом роде? Он же из семнадцатого века? Парни из тех времён очень зациклены на таких вещах. Уж поверь мне, я знаю, о чём говорю. Сама замужем за одним из таких.
— Я много думала об этом, и решила, что не могу давать ему каких-либо обещаний, пока моё будущее так туманно, — Наоми не хотела, чтобы Мари подумала, будто она жалуется на судьбу. Однако временами ей действительно было очень трудно врать Конраду… Наоми не знала, как смогла бы вынести свадебную церемонию. Пока смерть не разлучит нас... может быть, на следующей неделе.
— Он уже признался тебе в любви?
— Нет, и я очень рада этому, — Наоми знала, что его чувства так же глубоки, как и её, но она очень боялась момента, когда он скажет ей, что любит. — Каждый раз, когда я вижу, что он хочет серьёзно поговорить, я перевожу разговор на что-то легкомысленное.
— А что в этом такого страшного? Что случится, если он признается, что любит тебя?
— Я не выдержу и признаюсь ему в том же! И зная, что я на самом деле к нему испытываю, он никогда не поймёт, если я откажусь выйти за него.
— Да, тот ещё был бы разговорчик: «Я люблю тебя всем сердцем!» — «Тогда выходи за меня!» — «Не-е...»
— Exactement⁷... — Наоми замерла на полуслове. — Он вернулся. Мне нужно идти!
— Не пропадай, Наоми! — Мари понизила голос и зловеще добавила: — Я серьёзно. Не пропадай. Или я и мои подружки предъявим тебе такой счёт за выпивку, который ты никогда не забудешь!
Наоми рассмеялась. Тревога испарилась. Выскочив из студии, девушка побежала наверх, думая лишь об одном — какую свою сторону сегодня ей явит вампир.

Сноска
1. «Slurpee» - напиток, шейк со льдом от компании «7-Eleven» (прим. пер.)
2. Хорошо (фр.)
3. Пирожок (фр.)
4. «Cafe du Monde» - знаменитое кафе во Французском квартале Нового Орлеана
5. Спасибо (фр.)
6. Это правда (фр.)
7. Вот именно (фр.)

Глава 34

«Злобный, жестокий, с садистскими наклонностями, вечно алчущий крови».
Так думали о нём все, кого он захватывал и допрашивал, чтобы получить информацию о Таруте. Дурная слава знаменитого Конрада Роса была воистину притчей во языцех. Конрад устало вздохнул и опустился на ступени у парадного входа поместья, разглядывая кружку с кровью у себя в руках.
Они действительно считали его таким. Впрочем, это было хорошо… потому что на самом деле он уже не был тем прежним Конрадом Росом.
Уставившись в кружку, вампир прокручивал в голове события сегодняшней охоты. Это был последний шанс, последняя зацепка на пути его поисков, но все усилия в очередной раз пошли прахом. Он снова потерпел неудачу.
Конрад оказался в тупике. Нужно было начинать всё сначала, но он не знал с чего. Эта бесконечная гонка изнуряла его. Вампир безмерно устал. Но каждый раз засыпая, он видел всё более и более зловещие сны.
Во снах ему являлась Наоми в своём чёрно-белом призрачном образе, с бледной кожей и залёгшими тенями вокруг глаз. Она билась во тьме, словно в ловушке, рыдая и задыхаясь от ужаса.
Эти видения были столь мучительны для Роса, что он уже задумывался, не насланы ли они сонным демоном. Своего рода наваждение, которое Тарут мог использовать как оружие против своего врага.
Конрад практически перестал спать, вместо этого отправляясь на охоту в самые разные точки планеты, лишь бы там в это время была ночь.
Он побывал во всех убежищах демона, перетряхнул все логовища его соратников, неутомимо разыскивая хоть какую-то информацию. За время поисков на него дважды нападали. И оба раза с ним сражались смертные из Капслиги, которые на свою беду решили потягаться с Конрадом Росом. Конрад преподал им урок, но не стал убивать. Эти люди уж слишком незначительный противник для вампира, чтобы их убийство можно было оправдать самообороной.
А Тарут оставался неуловим.
Конрада долго грызли сомнения, не делает ли он всё только хуже, оставаясь рядом с Наоми. В конечном итоге Рос просто смирился с тем, что и так знал с самого начала — сделанного не вернуть, вред уже нанесён. Наоми в опасности с момента их встречи на вечеринке. Ему предложили воплощение его мечты, и он эгоистично принял это предложение.
Даже если бы Конрад ушёл и провёл вдали от неё тысячу лет, она продолжала бы оставаться бесконечно ценной для него, важнее всего прочего. И потерять эту девушку — самый ужасный его кошмар.
Ах, если бы он мог обратить её в вампира. Тогда бы она не была столь хрупка и уязвима. Но Конрад знал — женщины не переживают обращения. Ни одна из его четверых сестёр не восстала…
Тогда в глубине души он даже был рад, что этого не произошло. Сестры были такими нежными созданиями, что он просто не мог представить их поднявшимися из могилы с чашами крови в руках. Однако в последнее время Конрада посещали мысли, что ему хотелось бы увидеть, как они повзрослеют… Может быть, им удалось бы приспособиться и принять эту новую жизнь? Впрочем, этого не суждено узнать.
Опустошив кружку, вампир телепортировался прямо в ванную комнату, принял душ и побрился, давая Наоми возможность поспать подольше. Стоя под струями горячей воды, Конрад еле слышно выругался. Он совсем забыл распланировать этот вечер. Какой уголок мира показать сегодня Наоми?..
Когда он вошёл в комнату, Наоми уже не спала и встречала его улыбкой. Эта девушка заставляла сердце Роса стучать быстрее только тем, что находилась рядом.
— Ты уже встала и оделась? Но не для выхода?
Наоми была одета в красное неглиже, которое едва удерживало её пышную грудь. Распущенные волосы свободно ниспадали на плечи, как ему нравилось. Несмотря на усталость, избитое и измученное тело вампира тут же пробудилось под полотенцем.
Каждый раз, когда он обладал этой девушкой, он всё глубже увязал в её чарах. После трёх с лишним сотен лет бесплодных мечтаний о сексе у него накопилось множество нереализованных желаний. И она продолжала осуществлять их, потрясая мужчину до глубины души.
— Я не хочу выходить сегодня вечером, — заявила Наоми. — Мы можем отдохнуть и здесь, — она села на постель и похлопала ладошкой, приглашая присесть рядом с собой. — Давай я сменю повязку на твоей руке.
Конрад глянул на неё с подозрением.
— Ты опять что-то задумала? Намереваешься вынудить меня что-то сделать?
Наоми потянулась за бинтами:
— У меня кристально чистые намерения в отношении твоего тела.
Стоило Конраду опуститься на постель рядом с ней, как она приподнялась на колени и обмотала бинтом руку мужчины.
— Эта твоя охота… тут дело не только в том, кто из вас первым нанесёт удар, я права? — вдруг спросила Наоми. Конрад кивнул, и она потребовала: — Расскажи мне всё.
— Только после того, как ты раскроешь свой секрет, — тут же воспротивился вампир, потому что мысли об этом уже проели ему мозг.
— Ты хочешь, чтобы мы поссорились, Конрад? Я предпочла бы провести эту ночь, массируя твою спину и занимаясь с тобой любовью, но если ты настаиваешь…
— Ты должна знать, я позволяю тебе уходить от ответа, лишь пока у меня есть незаконченные дела, но когда я освобожусь, вызнаю всё, что ты от меня скрываешь.
У Конрада имелось две теории. Возможно, она заключила сделку с чародеем, одним из тех, к кому он тоже хотел в своё время обратиться, чтобы воскресить её. Какой-нибудь колдун вполне был способен вернуть ей смертное тело, но их братия в уплату за услуги могла потребовать выполнения совершенно немыслимых и ужасных обязательств.
С другой стороны, такие чары были под силу и ведьмам, но Конрад сомневайся что тут приложила руку ведьма. Несмотря на заявления Наоми о том, что у неё «достаточно денег», все её сбережения за восемьдесят лет инфляции давно могли превратиться в ничто. Так что вряд ли у Наоми нашлось бы достаточно средств, чтобы могущественная ведьма хотя бы приехала на встречу с ней. Конрад слышал, что некоторые из них носы воротят даже от миллионных сделок.
— Quel doniniagel¹, как жаль, — вздохнула Наоми. — Если ты не отступишься, мы так и будем ссориться. А мы могли бы насладиться этой ночью. Лучше расскажи мне, куда тебя сегодня завела охота?
— В Москву.
— Ты был осторожен?
— Я всегда осторожен, — но его ответ даже близко не был правдой. Чтобы достать осведомителя, у которого могла быть хоть какая-то информация о Таруте, Конрад устроил засаду в подземном логове демонов и был вынужден отбиваться от двух шаек одновременно, пока вытаскивал воющую жертву за рога на поверхность.
Даже осознавая, что у него появились причины быть более осторожным, потому что кое-кто очень важный ждёт его дома, Конрад не мог позволить другим думать, что он изменился. О Господи, но как же он изменился!
Сегодня Конрад выдвинул осведомителю свой обычный ультиматум: «Говори, или я выпью тебя досуха и узнаю всё сам, а потом перебью всех, кто есть в твоих воспоминаниях». Но эта крыса так воняла страхом и дешёвым пойлом, что Конрад не только не смог заставить себя выпить крови демона, он нашёл эту перспективу отвратительной.
Ведь перед этим он целовал сладкие губы Наоми. Как можно пить из грязного демона, а потом этим же ртом прикасаться к своей Невесте?.. Слухи о его прошлой жестокости пока что помогали Росу поддерживать репутацию, но однажды настанет день, когда кто-нибудь распознает блеф. И что будет тогда? Что будет, если для того, чтобы защитить свою Невесту, ему придется стать прежним?
Если он будет вынужден это сделать, Конрад снова превратится в наводящего ужас красноглазого падшего.
— Ну вот. Готово.
Наоми закончила бинтовать руку, запечатлев поверх повязки поцелуй. Странно, Конрад без колебаний и страха мог ворваться в логово демонов, битком набитое его врагами, но глядя на эту миниатюрную, улыбающуюся ему балерину, он чувствовала что боится до чёртиков.
С её появлением всё в его жизни перевернулось с ног на голову. Была ли его жизнь столь великолепна до неё, чтобы об этом стоило сожалеть? Чёрт, нет. Но, по крайней мере, раньше ему всё было ясно. Теперь же казалось, что он нашего не понимает, и все, даже самые простые вещи, нужно переосмыслить заново.
Будущее, семья, настоящий дом. Неужели это возможно даже для такого, как он?
— Ты беспокоишься обо мне, когда я ухожу? — cпроcил вампир.
— Каждый раз. Судя по тем крупицам информации, которые мне удалюсь выудить из тебя, ты разыскиваешь демона восьми футов ростом и собираешься его убить, несмотря на то, что он, скорее всего, будет окружён воинами, готовыми головы сложить, защищая его. Я всё правильно поняла?
— Да.
Наоми язвительно изогнула бровь.
— Действительно, разве мне стоит волноваться? — она подтолкнула вампира, чтобы тот лёт на живот. — Как долго ты будешь охотиться на него?
— Пока не получу его голову, — ответил Конрад, вытягиваясь на кровати.
— И сколько на это может потребоваться времени?
— Если судить по моим последним достижениям... это может занять недели, месяцы, даже годы
— Так долго? — ахнула Наоми, усаживаясь мужчине на бёдра. — А что слышно о твоих братьях? Ты не смог ничего разузнать? — наклонившись вперёд, девушка начала разминать его ноющие мышцы.
Конрад подавил рвущийся стон
— П.. .пока ничего.
— Это правда, что в мире Ллора грядет война? — поинтересовались Наоми.
— В мире Ллора всегда война.
— Но это касается твоей семьи.
— У меня сейчас другие заботы.
— Благодаря братьям ты сейчас жив и рядом со мной, — Наоми принялась с нажимом массировать большими пальцами его плечи, снимая напряжение, сковавшее мышцы. — Разве это плохо?
— Да, это просто ужасно, — ухмыльнулся вампир.
Наоми тихо рассмеялись.
Братья обещали ему лучшую жизнь, они говорили, что достаточно лишь отыскать свою Невесту, и всё наладится. Однако теперешнее его существование никак нельзя было назвать спокойным. И всё же, временами Конраду казалось, что... где-то в глубине души у него пустила ростки надежда. Вампир не был уверен, что они смогут быть счастливы вместе с Наоми Она теперь смертная и слишком уязвимая, и кажется непоколебимой в желании не связывать себя с ним никакими обязательствами. А он до сих пор наполовину безумен, и за его головой охотится целый сонм убийц. Тем не менее, шанс у них всё же есть.
А значит Конрад в долгу перед братьями за это.
— Ты удовлетворишься, если я пообещаю заняться их судьбой, как только покончу с Тарутом?
— Да, mon grand². Я буду просто счастлива.
Конрад не собирался отвлекаться ни на что иное, пока не обеспечит безопасность Наоми. Жизнь и смерть начали приобретать для него новый смысл. Прежде он был убийцей лишавшим ЖИЗНИ, теперь превратился в защитника. Лёгкость, с которой он принял на себя эту роль, изумляла его. Не удивительно, что его враги всегда старались разузнать, нет ли у Роса Невесты. Наоми стала его единственной слабостью. А ведь он никогда не думал, что такое может с ним приключиться. И никогда не представлял, какой сильной может быть такая привязанность. Поэтому Конрад не играл на подобных слабостях своих противников. Он просто не осознавал, какое влияние можно оказать на мужчину с их помощью. Страх за неё затмил всё иное.
Ведь если Наоми умрёт, он не сможет даже выйти на солнце, чтобы последовать за ней. Конрад не питал пустых иллюзий, что там за чертой они встретятся, потому что за свои грехи он окажется совсем в ином месте, чем его возлюбленная
И вновь Конрад видел три препятствия между ними. Проклятье Тарута, её тайна и... его собственные тёмные желания. Каждый раз, когда они были вместе, он боролся с собой, чтобы не вонзиться клыками ей в шею. И вовсе не потому, что жаждал её крови. Конрад поглощал пакетированную кровь кружку за кружкой, чтобы не испытывать голода. Он пил крови так много, что даже нарастил массу тела. Мышцы укреплялись и увеличивались в размерах, в то время как его выдержка наоборот всё слабела. Нет, не голод управлял им. Это его вампирская сущность требовала преодолеть последний барьер между ними. Он должен был узнать вкус своей Невесты. Все его инстинкты буквально кричали, требуя разделить с ней момент этого подлинного единения. Укус навсегда мог привязать Наоми к нему.
Но Конрад был так силён... он мог осушить её за какое-то мгновенье. Это смертное тело будет отдавать кровь, пока она не умрёт у него в руках ещё до того, как он успеет вынуть клыки из её шеи. Конрад вздрогнул от ужаса, представив эту картину.
— Я сделала тебе больно? — спросила Наоми, слезая с него.
— Что? Нет, нет, — он перевернулся на спину. — Я просто задумался, — как бы Конрад хотел найти способ привязать её к себе, не ставя под угрозу. — Наоми, я хочу поговорить с тобой о...
— О том чтобы сделать и мне массаж? — она откинулась назад, подняв руки над головой. Искушающая улыбка заиграла на её губах. — О, я согласна, с превеликим удовольствием.
Они провели в постели всю ночь.
Конраду давно не мешало бы поспать, но он бодрствовал, хотя Наоми уже задремала. Он лежал и думал о том, сколько сил и времени тратит на охоту, и что из-за поисков демона совсем не может сосредоточиться на Наоми, чтобы увлечь её собой.
Прижав девушку к груди, он пытался придумать, как ему быть. Он уже купил кольцо и ждал удобного случая, чтобы сделать предложение.
Иногда он ловил её взгляд на себе и был уверен, что чувства Наоми к нему столь же глубоки, как и его к ней. В другие моменты казалось наоборот… как будто она лишь выжидает время, чтобы покинуть его.
«Как же убедить её остаться?..»
«А что если она уже беременна?» Ребенок свяжет их навечно, как ничто другое. Но это значит, что он станет отцом.
Конрад думал, что эта мысль неизбежно породит внутри него протест и неприятие.
Но, прислушавшись к ощущениям, понял, что не чувствует ничего подобного. Рискнув представить себе, как Наоми будет вынашивать их ребёнка, и как он станет их защищать от всего мира, вампир понял, что ничего правильнее этого не может быть. Она станет растить их малыша, а он будет о них заботиться. Так должно быть.
Конрад никогда прежде не хотел детей.
А теперь он хотел детей от Наоми.
«Но что если она ещё не беременна?» Сердце немедленно сжало тревогой.
Конрад устроил Наоми на кровати, а сам поднялся на колени между её раскинутых ног. Стоило ему развести бёдра девушки чуть шире, как она проснулась с лёгким вздохом. Наоми взглянула на него из-под тяжёлых спросонья век, и он, сжав свой член, направил его в тело возлюбленной, погружаясь в неё до предела.
Она вцепилась в бёдра мужчины, направляя его движения так, как ей нравилось. С каждым медленным погружением члена, пальцы Наоми всё сильнее впивались в кожу вампира.
Сияющие волосы девушки разметались по подушке. В голубых глазах тепло светилось доверие… и что-то ещё. Конрад заключил лицо Наоми в ладони.
— Ты прекрасна, Наоми.
— Конрад, — пробормотала она, — ты… ты мне так нужен.
Она сказала это так, как если бы впервые признавалась ему в любви.
— Ты тоже мне нужна, — прохрипел он в ответ, и внезапно его пронзило осознание. Конрад нахмурился, на мгновенье перестав дышать. Наоми однажды спросила его, был ли он влюблён раньше, и он легко ответил — нет. Теперь он понял, почему никогда не любил.
Потому что тогда ещё не встретил её.
Казалось совершенно естественным, что до встречи с Наоми никто не смог тронуть его сердце. Наоми же стала для него самой любовью, его любовь жила в этой девушке и без неё существовать не могла.
«Я люблю её…»
Он брал её снова и снова до самого рассвета, а с первыми лучами солнца заставил себя выбраться из постели, оставляя Наоми спать. Она повернулась, что-то тихо пробормотала, потянулась, словно разыскивая его, и обняла изящными руками подушку, всё ещё хранящую его запах. Когда она нежно прижалась к подушке, словно ласкаясь, вампиру показалось, что его сердцу не достает места в груди.
Он безумно хотел остаться, чувствовать её дыхание на своей коже, ощущать её мягкость и жар тела, прижимающегося к нему во сне.
Но у Конрада была цель. А на пути к этой цели были препятствия. Поэтому, несмотря на то, что он был совершенно измотан, вампир встал и принялся одеваться, бездумно натягивая ботинки и готовясь к новой охоте.
«Я получу эту женщину. Или умру, пытаясь».

Сноска
1. Какая жалость (фр.)
2. Малыш (фр.)

Глава 35

«Моё время истекает», — подумала Наоми в начале третьей недели их совместной с Конрадом жизни. Объяснений этому предчувствию Наоми не могла найти, но знала наверняка, что не ошибается. — «Скоро всё закончится».
В душе девушки поселилась абсолютная уверенность, что им с Конрадом и месяца не пробыть вместе, и её начали посещать мысли, что Конрад, скорее всего, окажется рядом в её смертный час и увидит, как она погибнет.
Наоми с самого начала предполагала, что за отведённое им время они успеют привязаться друг к другу, но как-то до конца не осознавала, что Конрад станет свидетелем её смерти.
Жестокой погибели, как ей было предречено.
Теперь Наоми угнетало чувство вины.
«Почему я не подумала об этом раньше?» — сокрушалась девушка, хотя знала, что у неё всё равно не хватило бы сил покинуть Конрада, даже чтобы избавить вампира от боли. Она с жадностью упивалась каждым мгновением, проведённым рядом с ним, и знала, что Конрад испытывает похожие чувства.
Не далее как ночь назад Наоми водила пальцами по шраму от меча, оборвавшего жизнь Конрада, а он вдруг сказал: «Раньше я ненавидел этот шрам. Но теперь нет», — вампир посмотрел ей в глаза и слова, казалось, сами полились из него: — «Наоми, этот шрам привёл меня к тебе. Если бы я знал тогда, что меня ждёт, я бы сам помог тому русскому заколоть меня».
Это признание убедило Наоми, что чувства, которые Конрад испытывает к ней — нечто большее, чем обычное влечение вампира к своей Невесте. Конрад полюбил, как и она его.
Тем не менее, Наоми казалось, что весь их маленький мир неумолимо распадается на части. Вампир возвращался с охоты совершенно измотанным, но пытался скрывать это от неё, а она в свою очередь пыталась скрывать всё возрастающее напряжение и страх.
Конрад же, словно ощущая тень рока над Наоми, казался решительно настроенным сделать каждое отпущенное им мгновение по-настоящему особенным…
Той ночью он подарил ей потрясающее алое платье и пообещал сюрприз. Этого хватило, чтобы отвлечь Наоми от страхов. Хотя бы на какое-то время.
А когда Конрад переместил их в Италию, Наоми охватил неподдельный восторг. Вампир зарезервировал для ужина целую террасу ресторана «Ля Пергола» на Монте Марио.
— Конрад, отсюда потрясающий вид! — Наоми не могла скрыть восхищения. Внизу простирался ночной Рим, переливающийся огнями, словно в сказочном сне. — Mon Dieu, это Собор Святого Петра? Я видела его только на открытках. Твой сюрприз просто невероятный!
— Ах, это? — он небрежно пожал плечами, привлекая внимание Наоми к безупречно сидящему на нём костюму, сшитому явно на заказ и подчёркивающему широкие плечи мужчины. — Это пока не считается. Мне просто нужно было хорошенько накормить свою смертную, перед тем как она получит настоящий подарок.
— Твой сюрприз даже лучше, чем это? Теперь ты просто обязан мне всё рассказать!
— Тогда это уже не будет сюрпризом, — ответил он, пряча улыбку и подтрунивая над ней: — Ну, знаешь, это такая штука, которую вы, французы, называете ипе surprise...
Едва они устроились в обитых бархатом креслах, официант принёс охлаждённое шампанское. Разливая вино, мужчина невольно стрельнул несколько раз глазами на тёмные очки Конрада. Вампир неминуемо напрягся, хотя официант быстро отвёл взгляд. Наоми переживала, когда Конрад стеснялся своих глаз.
Оставшись наедине с девушкой Конрад положил руку на основание шеи, сжимая её — характерный жест, выдающий внутреннее смятение, и уронил:
— Ты, наверное, ненавидишь их... Запятнанные кровью.
Наоми покачала головой:
— Для меня они красные, как огонь. А ещё их цвет то темнеет, то светлеет, когда ты смотришь на меня... и я это просто обожаю. К тому же, в тёмных очках ты выглядишь, как кинозвезда.
— Ну да, или как наркоман.
— Полагаю, одно не исключает другое, moil grand, — заметила девушка, и Конрад невольно улыбнулся. Наоми сделала глоток шампанского и сменила тему — Я думала, чтобы попасть сюда, нужно резервировать столик как минимум за несколько месяцев.
— Как правило, так и есть.
Наоми выгнула бровь:
— Как правило?..
— Я думал, ты уже поняла, что для тебя я готов сделать невозможное возможным.
Еда лишь подтвердила это заявление. Одно за другим сменялись блюда и дорогие вина. Наоми наслаждалась восхитительными напитками и яствами, не оставляя попыток выведать, какой всё-таки сюрприз он ей уготовил. Конрад потягивал виски, для виду ковырял вилкой в тарелке и самодовольно улыбался в ответ на все попытки девушки заставить его расколоться...
— Какой же ты воображала, вампир, — сдалась Наоми
— Сюрприз слишком хорош чтобы его испортить. Как ужин? Некоторые блюда оказались весьма экстравагантными, другие подчёркнуто изысканными, но все без исключения были невероятно вкусны. Она улыбнулась, глядя на Конрада поверх бокала:
— С'est exquis сomme tes levres.
Это значило — чудесен на вкус, как твои губы. Вампир резко выпрямился в кресле, когда Наоми провела затянутой в чулки ножкой вверх по его ноге.
— Можешь сколько угодно изощряться в своих уловках, — чуть охрипшим голосом сообщил Конрад, впившись взглядом в вырез глубокого декольте платья, подаренного им, — но что бы ты не делала, я не сдамся. На десерт им подали набор птифуров в миниатюрном комоде из серебра ручной работы. В каждом из маленьких выдвижных ящичков этой необычной менажницы для десертов лежало пирожное, и ни одно не повторялось.
— Ну, всё, — заявила Наоми, пробуя по кусочку каждую сладость, — я отсюда точно не уйду.
— Не волнуйся. Мы ещё не раз сюда вернёмся.
У Наоми сжалось сердце, но она заставила себя улыбнуться
— Согласна не меньше, чем на раз в неделю, хотя бы ради этих птифуров.
— Ну что, готова к сюрпризу? — спросил Конрад, когда с ужином было покончено.
— Конечно, просто умру, если ты протянешь ещё немного! — выпалила Наоми, и тут же пожелала забрать свои слова обратно. Внутри неприятно кольнуло, но девушка постаралась скрыть от Конрада свою тревогу. Вампир по своему обыкновению закрыл Наоми глаза и переместил их ещё раз. Наоми почувствовала, как изменилась погода, в воздухе разлились новые запахи. И она услышала другой язык — французский.
Положив тёплую ладонь на обнажённую спину Наоми, вампир повёл её куда-то, где было гораздо более людно и шумно, чем в том месте, куда они прибыли.
А потом он убрал руку с её глаз.
Наоми приоткрыла рот и ахнула. Они стояли перед Oпеpa Гарнье, всемирно известной Гранд-Опера, в стенах которой родился и вырос Парижский Балет. Руки Наоми покрылись мурашками.
«Что сегодня в программе?»
Афиша гласила: «Ромео и Джульетта».
Это было одно из её любимейших произведений Шекспира, и Наоми всегда хотела увидеть постановку по нему. Но увидеть «Ромео и Джульетту» здесь? В Париже? Её глаза наполнились слезами.
— Конрад, это лучший подарок, который я когда-либо получала, — выдавила Наоми и подняла взгляд на самого желанного мужчину в своей жизни.
Он предложил ей руку, чтобы проводить Наоми внутрь.
— Пойдём, — промурлыкал вампир, — иначе мы опоздаем.
Словно во сне она поднялась вслед за ним по лестнице к парадному входу во дворец Гарнье. Наоми слушала, как где-то в зале оркестр настраивал инструменты, и потрясенно рассматривала великолепие интерьеров, изысканные фрески на потолках, картины, скульптуры и резьбу, украшавшие стены, замысловатые узоры искусно выложенных мраморных полов. Пока они занимали места — естественно, в лучшей ложе — Наоми пробормотала:
— Ах, вампир, ты чу-у-удo! Кажется, ты и в правду способен... сделать невозможное возможным.
Сексуально ухмыльнувшись, Конрад снял очки.
— Я рад, что тебе нравится.
Когда занавес подняли, сердце Наоми заколотилось, как сумасшедшее, и не успокаивалось на протяжении всего представления. Она была на седьмом небе от счастья. Поразительно, насколько изменился балет, и при этом как много сохранилось в нём с прежних времен. Рисунок танца безупречно соответствовал пьесе, а музыка дополняла ощущение целостности и гармонии.
Однако Конрад сидел со скептическим выражением лица, скрестив руки на груди.
— Они тебе в подмётки не годятся, — шепнул вампир, за что Наоми, кажется, ещё больше полюбила этого мужчину.
— Спасибо, конечно, но я думаю, что по сравнению с современными балеринами я несколько мала ростом и слишком пышная в груди.
— Полагаю, у меня слабость к миниатюрным балеринам с большой грудью.
Наоми улыбнулась:
— Я рада, что нравлюсь тебе.
— Не то слово как, — прядь волос упала Кону на глаза. — Ты скучаешь по балету?
— Да. Это очень волнует, выступать перед публикой. И мне не хватает ощущения сплочённости и братства нашей труппы, — Наоми скучала даже по ощущению ноющих мускулов после изнурительных репетиций. — Но я счастлива, что смогла поделиться этим с тобой.
Его пальцы переплелись с её.
Занавес упал, но Наоми долго не могла отойти от трагической развязки, хоть она и была ожидаема, и Наоми давно с ней смирилась. Тем не менее, грустный финал пьесы приобрёл для неё новый смысл. В скором времени ей так же, как Джульетте, придётся разлучиться с возлюбленным. Душа девушки стонала от отчаяния и безысходности, не находя выхода из ситуации, в которой она оказалась.
Но чему быть, того не миновать. Наоми смирилась и с этим, и не жалела ни о секунде прожитой жизни...
Конрад вернул её в реальность, вложив в руку небольшую обитую бархатом коробочку.
— Что это? — спросила Наоми, хотя уже знала ответ на этот вопрос.
Сглотнув комок в горле, она открыла коробочку. Внутри лежало изысканное платиновое кольцо с пронзительно синим сапфиром, окружённым россыпью бриллиантов.
— Будь моей женой, Наоми.
Когда Наоми смогла оторвать глаза от кольца, она встретилась взглядом с вампиром. Он сделал ей предложение в Опера Гарнье, в этом изумительно красивом месте. Её сердце всё ещё замирало от восхищения и впечатлений от балета… и трепетало от любви к мужчине, который подарил ей этот вечер. При других обстоятельствах она бы расплакалась от счастья.
— Конрад... — невысказанные слова жгли ей горло. Наоми так хотелось во всём ему признаться. Но она боялась украсть у них оставшееся время.
«Мои дни сочтены», — стучало в висках у Наоми. Он смотрел ей в глаза неотрывно, ожидая ответа. — «Но я не могу рассказать тебе об этом».
Она должна была вернуть ему кольцо. Никогда в жизни Наоми не приходилось совершать такого тяжёлого поступка. Сердце девушки рвалось в груди на части, когда она протянула ему коробочку.
— Мне очень жаль, — прошептала Наоми. — Я не могу.
Он взял её без слов. Лишь на скулах играли желваки.

Когда Наоми вернула кольцо, его мир рухнул.
Это было словно удар под дых. Она не желала связывать себя с ним, несмотря на то время, которое они провели вместе, несмотря на то, как им было хорошо. Но Конрад понял это слишком поздно.
Она отказала ему, не задумавшись даже на секунду.
Усталость, которую он игнорировал всё это время, с двойной силой навалилась на него. Разочарование от тщетных усилий и безрезультатной охоты легло тяжёлым грузом на плечи. Он терпел неудачу на каждом шагу.
Конрад не мог найти того, что искал, и не мог удержать то, что было у него в руках.
Чем больше Наоми от него удалялась, тем сильнее он её желал. Он хотел её так сильно, что это было похоже на сумасшествие. А Конрад, как никто другой, был знаком со всеми гранями безумия.
И когда она отказала ему, он понял, что не отпустит её.
Конрад боялся, что в таком случае в её глазах станет ничем не лучше, чем Робишо. Ведь тот сукин сын также требовал, чтобы она осталась с ним против собственной воли.
И всё же, одно дело не отпускать её, при том, что она сама хочет остаться, и совсем другое удерживать только потому, что он не может без неё жить.
Конрад был уверен, что Наоми хотела бы остаться с ним, хотела бы, чтобы он её удержал. Она отказала ему, но он заставит её передумать.

Глава 36

Вампир просто кипел.
Наоми чувствовала себя так, словно ходила вокруг дикого, неприрученного зверя — одно неверное движение, и он может наброситься.
Пытаясь не выдать свой страх, девушка вела себя, словно ничего особенного не произошло, и привычно готовилась ко сну. Раньше её ежевечерние женские ритуалы, казалось, очаровывали его и даже успокаивали. Может, это сработает и сегодня.
Она сняла украшения, надела ночную рубашку и ярко-красный шёлковый халат, увлажнила лосьоном руки и ноги.
Усевшись перед туалетным столиком, Наоми подняла расчёску и бросила взгляд на отражение вампира в зеркале. Обычно он сидел на кровати, увлечённо наблюдая за тем, как она расчёсывается, словно ожидая своей очереди запустить пальцы в её волосы.
Сегодня он тоже сидел на привычном месте, но на нём не было лица. Погода за окном, казалось, вторила буре, которая бушевала внутри мужчины. Порывистый ветер гулял вокруг старого особняка, а в небе то и дело плясали молнии. С минуты на минуту готов был разразиться ливень. Осень в дельте стремительно уступала позиции зиме. Наоми знала, что теперь каждую ночь будут лить проливные дожди, срывая цепляющиеся из последних сил за ветки листья и словно желая прогнать замешкавшуюся жару, заставить её уступить.
— Что я должен сделать, Наоми? — подал голос Конрад, проводя ладонью по усталому лицу. — Кого мне нужно убить, чтобы удержать тебя рядом с собой? Скажи мне, что сделать, и я сделаю это.
Наоми повернулась к нему:
— Конрад, не начинай. Я думала, мы обо всём договорились в то утро после этой вашей вечеринки бессмертных.
— Ну да, как же я мог забыть о твоих условиях? — процедил он ядовито. — Расскажи мне, что ты скрываешь, чёрт тебя побери! Ты что, заключила какую-то сделку с дьяволом? Почему ты не хочешь выйти за меня?
Вампир поднялся и двинулся к ней.
— Возможно, прямо сейчас ты уже носишь моего ребенка. Что если я не позволю тебе уйти?
— Не позволишь уйти? — мягко протянула она. — Я уже через такое проходила.
— Не смей сравнивать меня с ним! — Конрад рывком поднял Наоми из кресла и притянул к себе за шею. — Одно дело не отпускать женщину, которая хочет уйти, и совсем другое, не отпускать ту, которая хочет остаться.
— И ты думаешь, я хочу, чтобы меня удерживали?
— Да. Ты хочешь остаться со мной. Ты хочешь, чтобы я сделал так, чтобы мы никогда не разлучались.
Наоми отвернулась, не в силах отрицать этого.
— И я покажу тебе, что на самом деле между нами происходит, — резким движением руки вампир смахнул всё с туалетного столика и посадил Наоми на него. — Ты — моя. И ничто этого не изменит.
Казалось, он вот-вот утратит остатки контроля над собой, но тело Наоми предательски откликнулось на его свирепость.
— Ты моя — душой и телом, — дыхание Конрада сделалось тяжёлым. — Как только я убью того, за кем охочусь, ты выйдешь за меня замуж.
— Причём здесь вообще Тарут?
— Ты же знаешь, я ношу его метку, — Конрад втиснулся бёдрами между её разведённых ног, задирая ночную рубашку Наоми. — Ты знаешь, что я не смогу исцелиться, пока он не умрёт. Но есть ещё кое-что. Если я не смогу одолеть его, тогда моя самая вожделенная мечта и самый страшный кошмар станут явью. Когда я увидел тебя на той вечеринке, во плоти и крови — тогда сбылась моя мечта.
— Я-я… твоя… — он коротко кивнул.
— А твоя смерть — мой самый худший кошмар.
— И поэтому ты так упорно охотишься?
Неужели, он делал это ради неё?
— И я не успокоюсь, пока не уничтожу демона. Но потом, Наоми, я клянусь тебе, после того, как я избавлюсь от этой метки… с того самого момента ты станешь больше, чем просто невестой вампира, ты станешь моей женой.
Это было словно дежавю. Вновь мужчина с яростным блеском в глазах требовал, чтобы она вышла за него замуж. Впрочем, на этот раз всё было совсем по-другому.
Наоми знача, что Конрад никогда не причинит ей боль. Он скорее умрёт. К тому же, его чувства были взаимны. Наоми тоже сходила по нему с ума. Желание плескалась у неё в глазах, и она знала, что не сможет скрыть свой неистовый взгляд.
— Конрад... — как же невыносимо ей хотелось рассказать ему всё. Сказать, что любит его, и что настолько эгоистична и жадна, что просто не может уйти, даже сознавая, что оставаясь рядом, лишь причиняет ему ещё большую боль. — Это... невозможно.
Конрад заставил её замолчать поцелуем, застонав прямо в рот Наоми и безжалостно сжав в кулаках ткань халата. Он сорвал его с неё в следующее же мгновение и вытащил злополучную коробочку из кармана пиджака, доставая кольцо. Схватив левую руку девушки, он надел кольцо ей на палец.
— Этим я заявляю своё право на тебя, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Сними его прямо сейчас, если ты действительно не хочешь выйти за меня.
Кольцо горело на пальце Наоми, словно клеймо. Оно подошло идеально, будто было специально для неё сделано. Снять его было столь же немыслимо, как перестать дышать.
— Я хочу тебя Наоми. Мне вечности с тобой не хватит, — склонившись к губам девушки, вампир взмолился: — Возжелай меня тоже.
И поцеловал её, глубоко и жарко, поднимая подол сорочки до самой талии Наоми. Когда ладонь Конрада накрыла её лоно, Наоми показалось, что он сжёг последний предохранитель внутри неё. Тело ответило мгновенно, она сделалась влажной и горячей. Ладони Наоми отчаянно заметались, касаясь вампира везде, куда она только могла дотянуться.
Стоило ей расстегнуть его брюки и рывком освободить возбуждённый член мужчины, широкая головка тут же толкнулась в её вход. Конрад положил руку ей на грудь и прижал спиной к зеркалу. Наоми подтянула согнутые в коленях ноги, упершись пятками в край столешницы и открывшись для него настолько, насколько вообще возможно. Застонав, Конрад подхватил её под колени и наклонился вперёд.
Он снова навис над ней, поймав, словно птичку в клетке, и вошёл. Он хотел не просто заниматься любовью с ней в этот раз. Он жаждал ею обладать.
— Я чувствую, как ты ускользаешь от меня, — пробормотал Конрад и с оттяжкой, одним долгим толчком погрузился в неё до предела. — Не надо...
Конрад смотрел на лицо Наоми, наблюдал за эмоциями, отражавшимися в её глазах.
Это было прощание. Даже сейчас, в это самое мгновенье, когда он был внутри её тела, она говорила ему «прощай».
«И я не понимаю, почему»
Он брал её, вкладывая в каждое движение все свои чувства, всё, что испытывал к этой женщине. Его член пульсировал внутри её тугих ножен от нестерпимого желания кончить. Но Конрад сдерживался, желая, чтобы это длилось вечно.
И чем больше он тянулся к ней, тем сильнее она отдалялась…
Но он никогда не позволит ей уйти. Никогда!
«Возьми её... Отметь её».
Между ними остался лишь один барьер. Конрад жаждал её укусить, оставить на ней метку, словно животное. Все считали его монстром, и он на самом деле им был и действовал, как монстр.
Нет! Ему нужно бороться… нужно одолеть инстинкт.
Конрад почувствовал, как заострились его клыки. Бёдра двигались сами собой, а он вдруг поймал себя на том, что склоняется к бледной коже её шеи, не в силах отвести взгляд от лихорадочно бьющегося под ней пульса.
«Обладай ей. Возьми её».
Конрад лизнул Наоми и… разум накрыло пеленой.
Он прокусил нежную кожу, и сладчайшая плоть изо всех, испробованных им, сомкнулась вокруг ноющих клыков.
«Она стонет?» Конрад скорее почувствовал, чем услышал звук.
Сделав первый глоток, вампир распахнул глаза от изумления… Да поможет ей господь, но он станет пить из неё отныне и впредь. Он не сможет удержаться.
Когда её пряная кровь коснулась языка вампира и скользнула в горло, словно бархатистое вино, он застонал в экстазе. Огонь побежал по его венам. Это был её жар. Её сущность.
— Остановись, — слова девушки были едва слышны по сравнению со сладчайшим стуком её сердца, грохочущего прямо у него в ушах.
«Нет. Хочу ещё. Сильнее».
— Ты делаешь мне больно, — прошептала Наоми.
«Ещё!»
— Конрад…
Невероятным усилием воли он все же заставил себя остановиться, но не вынул клыки. Всё ещё ощущая, как её плоть обнимает их, рыча у её влажной кожи, он исступлённо кончил, извергая семя толчками.
«Связь. Отметил. Моя…»
Оторвавшись, наконец, от Наоми, Конрад заглянул ей в лицо. Она разрумянилась. Он не причинил ей боли.
Он укусил её. Взял её кровь. Но это ощущалось так, словно это должно было произойти. Она испытала удовольствие от его укуса.
«Я не причинил ей боли…», — успокоился вампир.
И тут Наоми разрыдалась. Со слезами на глазах, с дрожащими губами, она прошептала:
— Как же ты мог, Конрад?
И замахнулась, чтобы влепить ему пощечину… а затем её лицо исказила такая ярость, какой он никогда от неё не ожидал.

Глава 37

— Да что же со мной такое? — Конрад снова ходил кругами возле беседки на берегу. Все ночные создания вокруг попрятались и хранили молчание, словно ощущали исходящую от него угрозу. — Ну почему я не могу ничего сделать правильно? — проревел вампир в ночь.
Он не поранил Наоми физически, однако девушка была безутешна.
«Ты даже не представляешь, что натворил!» — прокричала она. Рука, занесённая для удара, застыла в воздухе. Наоми сжала ладонь в кулак и опустила её, так и не наградив его заслуженной пощёчиной.
Взгляд Наоми блуждал по лицу Конрада, но он не видел в нём тех чувств, к которым так привык за последнее время. В любимых глазах больше не светилась гордость за него, они не полнились желанием.
Наоми выглядела так, словно он её предал.
Целый час Конрад ходил своим привычным маршрутом вдоль берега. Начался ливень. Небеса буквально разверзлись, и хлестало, как из ведра, но он почти не замечал ничего вокруг. Когда вампир покидал комнату, ему показалось, что Наоми разрыдалась ещё сильнее. Она плакала из-за него.
И от её слез у него в груди словно открылась бездонная дыра, а не так давно забившееся сердце заныло, обливаясь кровью. Чёрт, наверное, даже умерев, он не чувствовал бы себя хуже, чем сейчас.
Единственное, что оставляло надежду — она не сняла кольцо. Они оба посмотрели на него, а затем встретились взглядами. Конрад был уверен, что она швырнёт перстень ему в лицо.
Но она не отвергла его. Пока нет.
Какой-то звук, раздавшийся позади, привлёк внимание Роса. В первый момент он подумал, что Наоми вышла под дождь, разыскивая его, и резко развернулся, высматривая девушку. Мольбы о прощении уже норовили сорваться с его языка. Я люблю тебя. Я исправлюсь. Я не хочу больше причинять тебе боль…
Вместо Наоми вампир увидел восемь воинов с обнажёнными мечами. И среди них Тарута. Редко приходилось Конраду задирать голову, чтобы встретиться с противником глазами. Мало кто на свете из мужчин бывал столь высокого роста. Этот демон был одним из таких немногих.
Конрад выругался. Проклятье, как он допустил подобную беспечность? Чутьё никогда раньше не подводило его. А сейчас сонный демон мог возникнуть прямо у него за спиной и снести ему голову, до того, как вампир понял бы, что происходит.
— Ты переместишься, Рос? — прогремел Тарут, заглушая ливень. — Или будешь драться?
— А ты, наконец, набрался смелости умереть?
Ну, вот она, решающая битва. Если Конрад потерпит поражение, возможно, это будет даже к лучшему. Потому что, если Наоми покинет его, воспоминания жертв снова возьмут верх, и он будет потерян в любом случае.
Но если он победит… Она ведь не сняла кольцо. Так что, если он победит, он не позволит ей уйти.
«Пусть судьба решит моё будущее».
Восемь вооружённых воинов против него одного. Безоружного. Вот только Конрад будет сражаться за Наоми… Ведь он поклялся, что, убив Тарута и освободившись от метки, сделает её своей женой.
Всё сделалось предельно простым. Вампир ясно видел цель.
«Убить восьмерых — удержать её навеки».
Клыки Конрада заострились. Он пробежал языком по одному, и кровь подействовала на него, словно прилив адреналина. Вот они, препятствия между ним и тем, чего он жаждал. Вампир ухмыльнулся своим врагам. Они даже не представляют, во что ввязались.
«Уничтожить препятствия».
Он бросился на ближайшего. Быстрее молнии рука Конрада метнулась к демону, вырывая ему глотку. Кровь хлынула фонтаном.
В сознании Роса стучала лишь одна мысль: эти существа стояли между ним и Наоми. Ярость пронзила вампира, переполняя его. Они несли угрозу её жизни.
Конрад настиг второго, ухватил за рога и крутанул голову так, что позвоночник воина хрустнул. Пальцы Роса впились в толстую кожу демона и разорвали чудовище на части.
Они посмели принести смерть в их с Наоми дом…
Ни с чем не сравнимая ярость бурлила в Конраде. Никогда прежде он не испытывал такого переполняющего бешенства. И вскоре… он поддался этому неистовству, делая то, что умел делать лучше всего.

Наоми уставилась в зеркало, рассматривая две крошечные ранки на шее, и её снова пробила дрожь. Этот укус принёс ей столько удовольствия, но он же подписал её смертный приговор. Никогда прежде она не ощущала такой тесной связи ни с одной живой душой. И никогда ещё не чувствовала себя столь преданной, как после того, как всё закончилось.
Сейчас Наоми переполняла лишь горечь сожалений. Гневаться на Конрада было всё равно, что ругать дикого зверя за страсть к охоте. Он был вампиром, и он её укусил. Это было неосознанным порывом. Он казался сбитым с толку, испуганным собственным поступком, когда прошептал: «От таких, как я, тебя нужно защищать».
Наоми опустила взгляд на захватывающее дух кольцо, которое он купил для неё, и не смогла заставить себя снять его. Он сказал, чтобы она сняла его, если действительно не желает выйти за него замуж.
Но она на самом деле хотела этого.
Конрад стремился хоть чем-то отметить её, связать её будущее со своим. И она сама испытывала такую же потребность по отношению к нему.
Тем не менее, она уже ясно предчувствовала свой скорый конец. Наоми не знала, куда именно уйдёт, когда пробьёт час, но точно знала, что там не будет Конрада.
Ох, да кого она обманывает? Уйдёт? Она ведь не в путешествие отправлялась. Она собиралась умереть. И ей было страшно.
Наоми отвернулась от зеркала и начала ждать возвращения вампира. Он, наверное, опять ушёл к своей фолли. Наоми хотела, чтобы он вернулся поскорей. За окном разбушевался ветер, проливной дождь обрушивался потоками воды в окна.
Внезапно, оглушительный рёв прокатился над поместьем.
— Конрад! — вырвалось у Наоми.
«О, Боже, он же не вздумает причинять себе вред?»
Она была с ним так резка.
Услышав его наполненный болью крик, Наоми в мгновение ока подскочила на ноги, запахнула халат и бросилась к двери. Она мчалась сквозь ненастную ночь, прикрывая глаза от потоков дождя, ориентируясь по звукам, доносившимся с той стороны парка, где находилась беседка-фолли.
Наоми резко остановилась, только заметив три изувеченных тела на земле. Пять других существ, высоких и мускулистых, окружили Конрада. Вампир скалился, сверкая обнажёнными в ярости клыками.
Кажется, он подзывал своих противников жестами, побуждая напасть.
В свете молнии, Наоми рассмотрела чёрные символы на их обнажённых спинах.
«Капслига».
Нападающие по очереди бросались вперёд, занося мечи над головой Конрада. С каждым новым броском круг сужался, оставляя вампиру всё меньше места для манёвра.
«Почему он до сих пор не перенёсся отсюда?»
Один из демонов вонзил меч в руку Конрада. Вампир взвыл от ярости и резко выбросил кулак. Тяжёлый удар отправил воина на землю в бессознательном состоянии, а Рос выхватил из его рук оружие.
Зажав меч в раненной руке, он обрушил его вниз и обезглавил противника. Теперь Конрад был вооружён. Наоми пригвоздило к месту ожесточённое выражение его лица и совершенно дикий взгляд. Глаза Конрада затопило краснотой, словно прорвало плотину, и Наоми поняла, что теперь он убьёт их всех. Она же будет ему лишь помехой. И, хотя это шло в разрез со всеми её инстинктами, кричавшими, что ей следует ему помочь, Наоми начала отступать назад…
Однако Конрад заметил её. И в то же мгновение Наоми услышала позади себя дыхание и почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг её шеи.

Наоми была в руках у Тарута.
Первым же порывом Конрада было телепортироваться к ней, но демон сжал хватку на шее девушки.
— Нет, если не хочешь, чтобы твоя хрупкая смертная умерла.
«Не могу быть рядом, не могу дотянуться до неё».
Её распахнутые глаза наполнились ужасом.
«Это всё я наделал… Это всё моя вина!»
Она выглядела такой маленькой по сравнению с огромным демоном. Таруту стоило всего лишь напрячь мышцы, и он запросто сломал бы ей шею. Она могла умереть в одно мгновение.
— Ослабь свой чёртов захват, демон… ты удушишь её.
— Какая, право, неудача получить смертную Невесту, вампир. Они так легко умирают.
Конрада охватила совершенно необузданная паника.
— Просто держись, Наоми. — И обращаясь к Таруту: — Дай ей уйти, если хоть немного хочешь жить.
— Я так не думаю, вампир, — двое приспешников Тарута схватили Конрада за руки и скрутили их, и он был вынужден позволить им это. — Ты знаешь, чего я хочу. И я не отпущу её, пока не получу своё.
Тарут не даст ей уйти, пока Конрад жив. Рос озирался сквозь льющий стеной дождь, пытаясь отыскать хоть какую-то возможность взять ситуацию под контроль, убить демона. Но не видел выхода.
Тарут держал сейчас в руках самое дорогое существо в его жизни, и власть демона над Конрадом была безгранична.
Наоми затрясла головой, пытаясь говорить:
— Телепортируйся… отсюда, — прохрипела она.
«Такая уязвимая».
— Я поклянусь освободить её от проклятия, — заявил Тарут, — и отпустить сегодня же ночью. Всё, что мне нужно взамен, твоя голова.
Вот оно — желаемое и препятствия на пути к нему. Желаемое: спасение жизни Наоми. Тарут будет связан клятвой освободить её. Препятствия? Да нет никаких препятствий. Однажды она сказала ему, что всё, чего хотела, это стать живой. И теперь из-за прошлого Конрада она рисковала столь желанной жизнью.
Если он может пожертвовать собой ради неё, он сделает это с гордостью.
— Конрад… нет! — крикнула Наоми. Дождь слепил ей глаза. — Не надо… Я всё равно ум…
Ублюдок сжал захват, перекрывая ей воздух.
— Остановись! — рявкнул вампир. Наоми вцепилась своими тоненькими пальчиками в руку демона, отчаянно пытаясь вдохнуть, цепляясь за жизнь. — Сделай это, демон… снеси мне голову. Только поклянись, что ни ты, ни твои люди, никогда не причините ей вреда.
Тарут торжественно кивнул:
— Я клянусь Ллором.

Наоми рыдала, вырывалась… неистово пыталась вдохнуть, чтобы сказать ему правду.
Конрад стоял, гордо распрямив плечи под дождём и в отблесках бушующей грозы. Он готовился встретить смерть ради её спасения. Мука отражалась на лице вампира, когда он смотрел на её тщетные потуги освободится. И ещё большая решимость поскорее принять удар меча и покончить с этим.
Однако его смерть будет напрасной.
Наоми думала, что разгадала душу этого мужчины, всю бурю страстей, которая жила в нём. Но только теперь поняла, что самым отчаянным, сильным и главным чувством в его сердце была… любовь. Она пылала в его глазах, как ярчайшее пламя. И Наоми знала, что он хочет, чтобы она это увидела.
Однако её зрение начало меркнуть, голова закружилась. Казалось, откуда ни возьмись, наползла дымка и окутала всех вокруг, мешая ей видеть.
Не выпуская Наоми из захвата, Тарут двинулся на Конрада.
— Нет, — прохрипела она. Когда демон поднял меч к горлу Конрада, Наоми удалось сделать судорожный вдох. — Я… умираю всё равно. Спасайся!
Брови Конрада сошлись в недоумении. Тарут обрушил занесённый меч.