Глава 38

За мгновение до того, как снести Конраду голову, меч Тарута, а заодно и могучая рука, удерживающая его, упали на землю.
Всё произошло так быстро, что левая рука демона пролетела возле лица Конрада, забрызгивая вампира хлещущей кровью.
На Тарута со спины напал Кейдеон. Он вырвался из портала, созданного дымным демоном, как раз вовремя, чтобы нанести этот удар.
Конрад в мгновение ока сцепился с двумя демонами, удерживавшими его, отчаянно стараясь быстрее добраться к Наоми. Звук бряцающей стали заглушил проливной дождь и завывающий ветер. Наёмники Кейдеона схлестнулись в схватке с бойцами Капслиги.
И смертная Невеста Конрада оказалась прямо в центре сражения бессмертных...
Тарут развернулся к Кейдеону лицом. В его руке блеснул кинжал.
— Нет! — закричал Конрад. — Тарут удерживает её!
Но Кейдеон уже выбросил меч вперёд.
Тарут прикрылся Наоми, как щитом.
Время как будто замедлило свой ход. Конрад не видел Наоми, но он почувствовал запах её крови… И увидел шок на лице Кейдеона, выдернувшего свой меч и отшатнувшегося назад.
Кейдеон проткнул её насквозь.
— Нет, — проревел Конрад, сражаясь, словно обезумевший. — Наоми!
Когда Кейдеон снова поднял меч, Тарут наконец выпустил Наоми, чтобы блокировать удар яростного демона. Но не успел.
Голова Тарута с глухим стуком упала и покатилась по земле, и Конрад, наконец, увидел Наоми… Она рухнула в грязь… и безвольно осела с широко открытыми пустыми глазами. Кровь текла из её рта и живота.
С рёвом вампир стиснул пальцы на горле первого воина Капслиги и вырвал ему глотку. Сунув другому пальцы в рот, притянул к себе за нёбо и оторвал голову. Оставшиеся в живых из Капслиги бросились спасаться бегством.
Освободившись, Конрад, шатаясь, пошёл к Наоми и упал на колени рядом с ней.
— Наоми! — он подхватил её на руки и прижал к себе. — Я тебя не отпущу!

Наоми видела признаки возвращающегося безумия Конрада. Он резкими движениями расправлял её промокший до нитки халат, кутая её в него… словно надеялся, что это может укрыть её от дождя или согреть.
Наоми не хотела смотреть вниз. Странно, но боли не было… только чувство онемения. Однако выражение лица Кейдеона не оставляло сомнений. Рана была смертельной.
Демон повернулся и пошёл в их сторону. Пока Кейд приближался, она расслышала голоса других, доносящиеся, словно через слой ваты….
— Кейдеон сделал что? — заорал Ридстром. — Что, мать твою, ты несёшь, Рок?
— Он выпустил кишки Невесте вампира, — ответил Рок.— Пиявка теперь бесполезен для нас. Худшей пытки, чем это, никто не в силах для него придумать.
— Я не видел её, — заговорил Кейд, обращаясь к Конраду. — Я вообще её не видел.
Наоми даже стало жаль демона. В конце концов, он спас Конраду жизнь. Всё могло обернуться совсем иначе, если бы только он не убил её.
Даже Наоми содрогнулась от выражения лица Конрада, поднявшего взгляд на Кейда. Сверкая алыми глазами, с непередаваемой ненавистью он процедил:
— Ты заплатишь тысячекратно, демон. Всё, что ты любишь, умрёт.
И исчез, переместившись вместе с Наоми в их спальню.
Он держал её голову на руках и вслух перебирал варианты.
— Нужно в больницу. В какую? Человеческая больница… — Его глаза дико вращались. Лицо было избито в драке, челюсть распухла, рассечённая губа кровоточила.
— Ты останешься со мной, — обратился он к ней, и мука звенела в его голосе. — П-просто держись! Пожалуйста, для меня! Мне нужно подумать…
Наоми очень хотела коснуться его, погладить, чтобы утешить, но её руки висели безвольными плетьми.
«Я знаю это чувство. Так холодно».
«Умираю. Точно, как и предсказывала Никс. В тот же день, когда я открыла Конраду свой секрет, хотя и не так, как они предполагали. Судьба может быть такой жестокой…»
— Нужно найти больницу…
Наоми из последних сил покачала головой. Она не доберётся до больницы… уже слишком поздно. Но она должна была всё объяснить, чтобы он не думал, что случившееся — его вина.
— Конрад… я умерла бы в любом случае.
— Не разговаривай, — в его голосе было страдание.
Слух уже подводил её. Звуки становились всё более неясными. Кровь покидала её тело так быстро, словно только и ждала этой возможности.
— Я позвала ведьму… она пришла сквозь… зеркало в студии. — Зрение затуманивалось. — Она сделала меня живой… но только на короткое время. Знала это… не могла тебе сказать.
— Твоя смерть, это условие сделки с дьяволом? — Конрада забила дрожь. — И ты получила только две треклятые недели?
— Оно того стоило. — Наоми слабо закашлялась. — Я люблю тебя.
Кровь потекла из его глаз, словно красные слезы… Но внезапно Конрад замер.
— Кто была эта ведьма, koeri?
— Марикета.
Прижав Наоми к груди, вампир переместился в студию.
— Только не умирай, Наоми!
Он устроил её на раскладушке возле зеркала и, отыскав одеяло, прижал его к ране на животе Наоми.
— Моя отважная девочка, — прохрипел Рос, — ты останешься со мной.
А потом повернулся лицом к зеркалу.
— Ведьма, — прогремел Конрад, — явись мне!
Он продолжал кричать, призывая Мари, а Наоми порывалась сказать ему, что это бесполезно. Что Мари не сможет помочь, и он лелеет надежду, которой суждено разбиться вдребезги. Но с каждой попыткой заговорить, она всё сильнее заходилась кашлем и давилась кровью.
— Марикета, — он, как безумный, колотил по зеркалу кулаком, разбивая костяшки в кровь. — Приди ко мне!
Так и не дождавшись ответа, Конрад рухнул на колени возле Наоми:
— О, мой Бог, приди же к нам!

Глава 39

— Ради всего святого, отстань! — раздался голос Мари по ту сторону зеркала. — Мы всё равно пойдём!
Наоми с трудом разлепила веки, почувствовав, как Конрад опустился радом с ней на раскладушку. Он приподнял её голову и мягко баюкал на руках.
— И почему каждый раз ты должен идти первым? — продолжила возмущённо Мари.
— Потому что я больше тебя, — раздался в ответ голос Бауэна.
Когда ликан вышел из зеркала, а вслед за ним появилась Марикета, у них обоих глаза поползли на лоб.
Марикета метнулась к Наоми, но Бауэн схватил ведьму за руку и дёрнул назад, задвигая себе за спину. Внимательно всё осмотрев вокруг и потянув воздух, оборотень повернулся к Конраду:
— Кто сделал это с твоей женщиной?
— Демон, — отозвался Конрад охрипшим от крика голосом. — По имени Кейдеон.
— Вот ублюдок! — рявкнул Бауэн и прижал Мари к себе. — Ты не должна была мешать мне размазать его тогда в джунглях.
— Кейд? О, Геката, ты серьёзно? — Мари поспешила к Наоми. — Так вот кто пытался до меня дозвониться! Скорее всего, это был несчастный случай.
Наоми слабо кивнула и ещё сильнее закашлялась кровью.
Конрад сжал её руку, почти не контролируя свою силу, и выглядел на грани срыва.
Взгляд Мари скользнул по шее Наоми.
— Ты её укусил, — констатировала ведьма. — Ты видел её воспоминания?
— Нет, это случилось всего несколько часов назад…
— Тогда как ты узнал о том, что со мной можно связаться через зеркало?
— Наоми рассказала мне после… после того, как… проклятье, да какая разница? Просто исправь своё заклятие, ведьма!
— Мне очень жаль, — Мари грустно покачала. — Я не могу ничего изменить. Я предупреждала Наоми, что этим закончится.
— Исцели… это… тело.
— Это тело — лишь искусственно созданная оболочка. Даже если я смогу её исцелить, Наоми опять убьют. Она будет умирать снова и снова.
— Если всё, что ей нужно — настоящее тело… то я вернусь с ним через минуту!
«Это мой Конрад. Такой неистовый», — отрешённо подумала Наоми.
— Слишком много условий нужно выполнить, чтобы вселиться в чужое тело, — возразила Мари. — И главное… тело должно быть добровольно уступлено его обладателем. Нельзя… эм… заставить владельца его отдать.
— Тогда восстанови её собственное. Я знавал колдунов, которые могли возродить плоть, воссоздать тело из единственной пряди волос. — Конрад явно прилагал все усилия, чтобы не слететь с катушек. Было видно, как он старается подбирать правильные слова. — Ты могла бы сделать то же самое для… Наоми, — его голос дрогнул на имени девушки.
— Так создаются лишь бездушные зомби, — ответила Мари.
— Но ведь у нас есть душа, вот же она, здесь, — воспротивился Конрад. А Наоми уже чувствовала как её бренное тело развоплощается. Вампир тоже почувствовал это и взмолился: — Оставайся со мной, Наоми. Пожалуйста, детка.
— Воскрешение духа, это не наука. Это искусство, которое пока что мне не по плечу. Особенно, учитывая, что для начала нужно восстановить её тело. Обычно ведьма исцеляет тело, и лишь затем перемещает в него душу. А ты хочешь, чтобы я сделала и то, и другое одновременно, хотя ни того, ни другого я вообще никогда не пробовала осуществить?
— Да… ты должна попытаться! — Глубоко вздохнув, чтобы совладать с собой, вампир процедил сквозь стиснутые зубы: — Сонный демон отметил меня. Я думаю, наложенное им проклятье как-то связано с её ранением. Это случилось с Наоми за какие-то мгновения до того, как демон был убит этой ночью.
Мари прищурила глаза.
— Ты хочешь сказать, что сонный демон напал на мою подопечную только для того, чтобы воплотить твои кошмары? Да на ней на всей с головы до ног была моя магическая печать. И какой-то недоносок просто проигнорировал мою метку?
Бауэн опустил руку на плечо Марикеты:
— Может, он её не заметил, Мари?
— Да кто угодно, хоть сколько-нибудь имеющий отношение к магии, увидел бы её. Нет, меня это реально бесит! Я предположительно самая могущественная ведьма из всех живущих, а на объект моих чар наложили лапы спустя две несчастные недели!

«Думай… думай».
Контроль… Ещё никогда Конрад не нуждался в контроле над собой так сильно, как сейчас. И никогда ещё не был так опасно близок к тому, чтобы утратить его окончательно.
«Стоп…»
— Ведьма, если ты ничего с этим не сделаешь, все решат, что любой может безнаказанно разрушать твои чары. Кто станет платить за заклинания, которые не срабатывают?
Макрив зарычал, но Марикета ответила спокойно:
— Считаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? К несчастью, в этом я с тобой согласна.
— Даже не думай! — рявкнул Бауэн.
Марикета нервно взглянула на оборотня и обратилась к Конраду:
— Вампир, пойми, я никогда не делала подобного с человеком. И ещё одна проблема — у меня даже нет её тела. Мне придется искать его местоположение по магическому кристаллу, одновременно колдуя над остальным.
— Она угасает. — Конрад вцепился пальцами в волосы. — Время уходит! Что нам терять?
— Она может вернуть другой, неправильной, — ответил Макрив.
Конрад встретился с оборотнем взглядом:
— Я сделаю, что должно, если это случится.
— Это не всё, — добавил ликан. — Мари, глядя в зеркало, может зачаровать саму себя. Её глаза станут испепелять всё, что окажется между ней и её отражением. И она может впасть в вечный транс. Я сочувствую тебе, вампир, но не позволю Мари так рисковать.
— Себастьян спас твою жизнь… он уберег тебя от ужасной судьбы. Ты ему должен.
Макрив пожирал Марикету взглядом. Его глаза изменили цвет под воздействием какой-то чрезвычайно сильной эмоции. С застывшим выражением лица он посмотрел на Конрада:
— Мой долг не сравнится с этим.
Марикета повернулась к Наоми:
— А ты хочешь этого, дорогая? Смертной жизни?
Когда та слабо кивнула, Марикета поднялась и подошла к Макриву. Пристально глядя в глаза оборотню, ведьма заявила:
— Я думаю, что справлюсь. Я должна попытаться. Я хочу сказать, ты только посмотри на вампира.
Наоми потеряла сознание… а Конрад, встретив хмурый взгляд ликана, понял, что выглядит словно сам одной ногой в могиле.
— Мы теряем время, — прохрипел Конрад.
Марикета оттащила Макрива в сторону.
— Ты говорил, что если мы поженимся, ты никогда не станешь мешать моей карьере. А этот случай — такой эффектный шаг вверх по карьерной лестнице. Ты представляешь, как замечательно это будет выглядеть в моём резюме?
— Я также обещал твоим родителям и ковену, что никогда больше не дам тебе снова затеряться в зеркале. Ты не готова, девочка! Слишком мало времени прошло… после последнего случая.
— Бауэн, я влипла в это, ещё когда произнесла первое слово заклинания над Наоми. Я знаю, ты ненавидишь Кейда, но он действительно спас мне жизнь. И он пытался дозвониться до меня, чтобы помочь сейчас Наоми. Если я спасу Наоми, я смогу отплатить ему за всё. — Она взяла оборотня за руки. — Просто поверь в меня. Я могу это сделать. Я чувствую, что у меня получится. — Когда Бауэн сжал челюсти, что, очевидно, было знаком его капитуляции, ведьма улыбнулась. — Принесёшь мои перчатки для Больших Заклинаний?
Бубня себе под нос что-то по-гаэльски, Макрив поплёлся обратно в зеркало.
Пока оборотень отсутствовал, Мари обратилась к Конраду:
— Цена будет высока, вампир. Я собираюсь взять с тебя десять лимонов. И беру я оплату недвижимостью, драгоценными камнями либо золотыми слитками. Или пачками акций эмиссии двадцатых годов, которые считаются недооценёнными. И поклянись Ллором, что расплатишься со мной, поскольку у нас нет времени на составление контракта.
— Согласен, десять миллионов, — с лёгкостью согласился он. — Клянусь Ллором, что заплачу. Но и ты должна согласиться молчать обо всём этом. Если демоны узнают, они снова вернутся за Наоми.
— Я связана кодексом чести наёмников, поэтому сохраню нашу сделку в секрете, — пообещала Мари, хотя ей явно было не по себе от того, что придётся утаить всё от своего друга демона, который, очевидно, на самом деле спас ей жизнь.
— Тогда по рукам. И, для протокола, ведьма, я тоже верю, что ты справишься.
На мгновенье зловещая тень набежала на лицо Мари.
— Просто будь готов сделать непростой выбор, Конрад, на случай, если у меня не получится.
Вернулся Макрив, по прежнему чернее тучи, и принёс пару странных перчаток с обрезанными пальцами и обшитых на ладонях гнущимися зеркальными полосами.
Надев перчатки, Марикета глубоко вздохнула и как-будто оставила все свои тревоги позади.
— Мне нравится Наоми… Я бы согласилась и на половину этой цены, — неожиданно сообщила она Конраду.
— Я люблю Наоми, и я заплатил бы любую цену, какая бы тебе ни заблагорассудилась.
— Вот ёлки! Век живи, век учись, да? О’кей, что там у нас заказывали? Невеста вампира, возвращённая из могилы — одна штука. — Марикета хлопнула в ладоши и потёрла затянутыми в зеркальные перчатки руками. — Ну что ж, повеселимся, как следует, на похоронах!

Глава 40

Марикета взглянула в зеркало и слегка склонила голову.
— Первый раз смотрю на собственное отражение за последние несколько месяцев, — обронила она и добавила, обращаясь к ликану: — Не удивительно, что ты меня любишь. Разве я не самая прелестная прелесть?
— Оставь свои чары. Они не заморочат мне голову. У меня паршивое предчувствие, — пробурчал Макрив. — Ты отвернёшься тут же, как только почувствуешь, что дело неладно. Поняла?
Марикета кивнула:
— Ясно-ясно. А теперь поставьте два зеркала по обеим сторонам от меня.
Конрад осторожно уложил Наоми на раскладушку и поднялся.
— Разбитые зеркала на стенах, это всё, что тут есть.
— Тащи. Давай, неси их ко мне.
Вампир отодрал порядочного размера осколок со стены студии. Кровь струилась из его пальцев, пока он заталкивал зеркало острым краем в щель в деревянном полу и устанавливал осколок так, чтобы тот стоял вертикально.
— Это сработает? — спросил Рос.
— Должно, — ответила Марикета, задумчиво глядя на его окровавленные руки: — Неси второе.
Он повторил процесс. Ведьма продолжала смотреть на кровь, и вдруг её глаза расширились, словно она что-то для себя поняла, а потом сузились до тонких щёлок.
— Вытереть их? — уточнил вампир. Мари заколебалась.
— Оставь так, — ответила она спустя мгновенье и сглотнула.
— Ведьма, что происходит? — Конрад вперил в неё испытующий взгляд.
Мари отвернулась с почти виноватым выражением лица и отрезала:
— Мы готовы.
Зеркала буквально нависали над ней. Мари сжала кулаки и закрыла глаза. Когда её веки распахнулись, глаза ведьмы выглядели… как ещё два зеркала, мерцающие и отражающие всё, на что они смотрели. Пальцы Марикеты разжались, и свет вырвался из одной ладони, облачённой в перчатку.
Конрад поспешил обратно к Наоми, но девушка постепенно истаивала. И чем больше тускнели очертания тела Наоми, тем ярче набирал силу свет в ладони ведьмы.
Марикета приподнялась в воздухе и зависла. И как только её ноги оторвались от пола, слова на неизвестном языке полились из уст ведьмы. И каждое слово падало в тишине, напоённое магией и мощью. Свободной рукой Мари сжала кулак вокруг шарика света над своей ладонью, так, словно брала в руки дух Наоми.
— Сейчас она исчезнет, — предупредила Марикета вампира, не отрываясь от зеркала.
Когда рука Наоми пропала из его руки, безумие едва не рвануло наружу, сметая остатки разума вампира. Халат, ночная рубашка, кольцо, которое он ей подарил, остались лежать на раскладушке, а её не стало.
Конрад сглотнул. Затем взял кольцо, решительно настроенный увидеть ещё раз, как Наоми его оденет.
— Найди её могилу. — Ведьма опустила указательный палец и принялась делать круговые движения, будто размешивала что-то. — Я восстанавливаю тело.
Вновь и вновь она двигала пальцем по кругу, прилагая немалые усилия, словно преодолевая огромное сопротивление. Заклинание начало действовать. Марикета задыхалась, хватая ртом воздух.
— Ты можешь сделать это, Марикета. Верни мне Наоми, — взмолился Конрад.
Свет над ладонью ведьмы сделался ещё более интенсивным. Воздух сгустился и наполнился чем-то зловещим. Напряжение нарастало. Казалось, что по стенам забегали какие-то существа.
Макрив оглянулся.
— Что-то это хреново выглядит. Мы явно делаем то, чего делать ни в коем случае нельзя!
— Заткнись Макрив, — прошипел Конрад, несмотря на то, что тоже чувствовал угрозу, разлившуюся в воздухе, будто они бросили вызов силам намного более могущественным, чем можно представить. Силам, которым ничего не стоило раздавить их, как букашек, за то, что набрались наглости их потревожить.
Марикета снова запела слова заклинания. Свет над ладонью нарастал и нарастал… Ведьма выпростала руки вперёд и послала ещё больше магической энергии, подкрепляя заклинание. Дом начал дрожать до самого фундамента.
— Я должна… туда пробиться. Нужно… постареть…
«Постареть?»
Она бормотала непонятные слова заклинания, пела колдовскую песню всё громче и громче, пока не сорвалась на крик. Окна в студии вылетели наружу, разлетевшись на тысячи осколков. Газеты взвились в воздух и закружились в порывах ворвавшейся внутрь бури.
— Бауэн, я… не могу удержать...
— Марикета! — С рёвом Макрив бросился к ней, пытаясь вырвать Мари из зеркального плена. Но даже оборотень при всей его силище не смог сдвинуть с места эту хрупкую девушку, удерживаемую хваткой зеркал.
Серебряный глянец её глаз начал темнеть, словно они наполнились изнутри чернилами. А потом они стали чернеть непроглядной тьмой.
— Это плохо, плохо! — закричала Мари.
— Нет, Мари, не делай этого!
Бауэн закрыл ей глаза рукой, но кожа оборотня тут же начала гореть, и спустя мгновенье на ладони Макрива зияли две сквозные дыры.
— О, Геката, нет! — вскрикнула ведьма.
Свет над её ладонями взорвался, словно бомба, полыхнув так ярко, что на мгновенье Конрад ослеп.
— Это что такое было сейчас? — заорал вампир. — Что происходит?
Марикета с трудом выдохнула:
— Наоми… воплотилась.
Конрад завертел головой.
— Где она? Скажи мне!
— В этом вся проблема. Я… — Марикета умолкла на полуслове, замерла и, не шевелясь и не мигая, смотрела в зеркало.
— О, Боги! Только не снова, Мари! — Макрив прикрыл глаза ведьмы другой рукой, и две дымящиеся дыры образовались на второй ладони оборотня. Он дёрнул Марикету ещё раз, но всей его недюжинной силы не хватило, чтобы сдвинуть девушку с места.
— В чём проблема, ведьма? Где Наоми? — Конрад сходил с ума от желания увидеть её. — Где она воплотилась? — Вампир повернулся к оборотню: — Приведи свою ведьму в чувства, Макрив!
Ликан оглянулся через плечо, оскалив клыки:
— Думай, что несёшь, вампир! Я едва держусь, чтобы не перекинуться!
— Как же мне найти Наоми? Разбей к чертям собачьим это зеркало!
— Не выйдет… это может убить Мари.
— Тогда поставь что-нибудь большое перед её глазами, — выкрикнул Конрад, пытаясь сохранить остатки самообладания.
— Она сожжёт всё!
— И как долго она может оставаться в этом трансе?
— Долбаную вечность, вампир! — проревел Макрив. Радужки его глаз сделались льдисто-голубыми, образ зверя проступил сквозь его облик. Если ликан обернётся из-за того, что его пара в опасности, даже Конраду не под силу будет с ним совладать. — Как я, мать твою, и говорил тебе!
Конрад метался из угла в угол, вцепившись пальцами в волосы на голове:
— Иисусе, я не знаю где Наоми!
Ему часто снились сны, что её у него забрали, и как бы он ни старался, Конрад не мог до неё добраться. Кошмары о том, как она… пыталась вырваться из ловушки в полной тьме? Конрад стиснул лоб.
Вот почему ведьма не смогла вернуть Наоми к нему сюда. Наоми была в ловушке, запертая где-то. Вот только, проклятье, где же?
«Стоп...»
Если ведьма успела восстановить тело Наоми и поместить душу девушки в тело, но потом её прервали…
Догадка заставила его вздрогнуть.
— О, Боже, я знаю, где она! — И он не мог телепортироваться туда, потому что никогда прежде там не был. — Мне нужна машина!
Макрив и ведьма пришли через зеркало. Николай же уехал на своей машине несколько недель назад.
Оборотень не обращал на него внимания, скользя по подбородку ведьмы пальцами:
— Мари, любимая, чёрт, это будет адски больно. — Он глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд, вставая прямо перед глазами ведьмы.
Кожа на его груди начала плавится, словно её сжигали лазерами, но Макрив сжал зубы, превозмогая боль.
— Девочка, — почти рыкнув, проговорил оборотень, — когда всё закончится, нас ждёт серьёзный разговор.

«Где я?»
Наоми проснулась в темноте, в сыром замкнутом пространстве, и заморгала, пытаясь хоть что-то рассмотреть вокруг. Во всём теле не было и намёка на боль, вообще. Ощущалось так, словно её рана зажила, исцелилась полностью. Мари сделала это! Но где же все? Почему она здесь совершенно одна?
Ужасающие подозрения закрались в её разум, но Наоми заставила себя не верить им. Её дыхание сделалось рваным и звучало всё громче в тесном пространстве, в котором она оказалась.
Когда головокружение отступило, Наоми приподнялась и тут же ударилась обо что-то головой.
— Не-е-ет, — простонала она, и её охватила дрожь. — Это невозможно.
Слёзы заструились по лицу девушки.
«Mère de Dieu ... Этого не может быть!»
Наоми лежала в собственном гробу, захороненном на Кладбище «Сент-Луис № 1», в склепе, принадлежащем французской общине. По меньшей мере ещё тридцать гробов находились рядом.
«Конрад придёт за мной. Как-нибудь он меня отыщет…»
Но время мучительно тянулось. Казалось, уже прошли часы. Наоми вдыхала затхлый воздух, стараясь не думать о телах, разлагающихся вокруг неё.
Её собственных костей в гробу не было… Похоже, она по-настоящему воскресла. Её тело восстановилось, а значит, она снова жива.
И теперь это заново рожденное тело могло опять умереть…
Изо всех щелей поползли насекомые.
Наоми завизжала. Она истерично кричала, пока не израсходовала тошнотворный воздух настолько, что стало практически нечем дышать.

Глава 41

— Чёрт! — вампир закричал, вскинув голову к небу. У него не было машины, и он понятия не имел, как ему разыскать Наоми.
Конрад не мог телепортироваться к ней, ведь он не бывал ни на одном из кладбищ Нового Орлеана.
Ковен валькирий находился поблизости от Эланкура. Конрад мог бы добежать туда и украсть у них машину. Вот только он всё равно не знал, куда ехать.
Рос никогда не просил ни у кого помощи. Он даже мысли такой, как правило, не допускал… но теперь, когда у него не было выбора, лишь одно имя пришло ему в голову.
«Николай».
Глубоко внутри Конрад по-прежнему оставался одним из Росов, и сейчас ему нужна была помощь брата — брата, который томился в тюрьме Кристофа…
Не долго думая, Конрад переместился в «Горное Облако». Несмотря на то, что снаружи был день, внутри замок был погружён в полумрак.
— Николай? — прогремел вампир, пробираясь затемнёнными коридорами по направлению к подземелью замка. Его крик разнёсся гулким эхом, поднимая по тревоге стражу.
Вскоре ему навстречу уже приближалась целая группа воинов с мечами наготове. На их лицах читалось изумление. Конечно, не каждый день увидишь, как безумный, красноглазый падший свободно разгуливает в самом сердце цитадели Обуздавших Жажду.
Конрад схлестнулся с ними, вырывая голыми окровавленными руками у своих противников оружие и отбрасывая прочь. Его ничто не могло остановить. Вампир неумолимо продвигался вперёд, спускаясь всё ниже в самые недра замка, сворачивая шеи всем, кто вставал у него на пути, оглушая, но не убивая бессмертных воинов.
— Николай! — взревел он снова.
— Конрад?
Конрад повернул на звук и оказался возле просторной камеры. Внутри, за толстыми прутьями решётки обнаружились все трое его братьев.
Они уставились на него в замешательстве. Конрад представлял, как должен был выглядеть в их глазах. Заляпанное кровью, заплывшее после драки с демонами лицо, кровь по всему телу, покрытому зияющими ранами.
— Что, чёрт подери, ты здесь делаешь? — очнулся Николай. — И чья это кровь?
Конрад изучал прутья решётки.
«Препятствия».
— У меня нет времени на вопросы.
— Тебе надо уходить… если тебя схватят — казнят, — подключился Мёрдок.
Конрад резко рассмеялся:
— Кишка у них тонка.
Он подёргал прутья.
«Я должен отыскать Наоми…»
Стиснув зубы, Конрад вцепился в решётку и попытался растянуть прутья.
— Она защищены, так же, как были защищены твои цепи, — обронил Себастьян. — Дерево, металл, камни, всё здесь вокруг, также магически защищено. Ты не сможешь…
Вампир умолк, с изумлением глядя, как прутья в руках Конрада поддались, разошлись, и металл, не выдержав, треснул.
— О, мой Бог, — пробормотал Николай.
— Мне нужна твоя помощь, чтобы найти мою Невесту. — Конрад вырвал обломки решётки из стены. — Я не слетел с катушек… но мне нужно, чтобы ты переместил меня на каждое из кладбищ Нового Орлеана. Ты знаешь, где они находятся?
Николай разинул рот:
— Твою… Невесту?
— Его сердце бьётся, — заметил Мёрдок.
— Ты знаешь, где они находятся, или нет? — прогремел Конрад.
Николай медленно кивнул:
— Я знаю все кладбища. Мист и я охотимся там на упырей.
— Ты поможешь?
— Конрад, только спокойствие…
— К чёрту спокойствие, Николай! — рявкнул Конрад и внезапно ощутил присутствие могущественной силы прямо у себя за спиной.
— Итак, вот он, знаменитый Конрад Рос, — раздался голос Кристофа.
Конрад оскалился в презрительной ухмылке и отозвался, не оборачиваясь:
— Грёбанный русский. Что тебе надо?
— Я знал, что вы, Росы, генетически неспособны склонять голову перед королём, но рассчитывал хотя бы на толику уважения…
Конрад развернулся и посмотрел в глаза рождённому вампиру, стоявшему в окружении королевской стражи.
— Ты вывел из строя весь гарнизон охраны моего замка. Такое не удавалось даже целому батальону Орды. Мне не докладывали, что ты настолько силён, — продолжил Кристоф небрежным тоном. В его светлых глазах ничего не возможно было прочесть, но он явно что-то просчитывал. Конрад чувствовал это… и надеялся, что знает, чего хочет Кристоф.
— Впрочем, в тебя ведь вдохнули жизнь.
— У меня нет времени на болтовню, — оборвал Конрад. — Мне проще убить тебя, чем ждать, пока ты закончишь разглагольствовать.
Стража напряглась, сжимая рукояти мечей.
— Убить меня? Да если бы не я, если бы не твои братья, ты никогда не узнал бы свою Невесту. Ты был бы мёртв уже три сотни лет.
— Не надо громких слов! Я в состоянии сложить два и два.
Кристоф повернулся к Николаю:
— Он обезвредил охрану, не убив ни одного, словно хотел этим что-то доказать. Ты был прав, Конрад ещё не потерян. Он… в общем, он это нечто, конечно, но он точно не безнадёжен. И я умею признавать ошибки, когда не прав. И всё же, тебе следовало прийти с этим ко мне, вместо того, чтобы преднамеренно нарушать наши законы.
Николай пожал плечами:
— А если бы ты ответил нет? Я не мог пойти на такой риск. — И добавил, словно это объясняло всё: — Он мой брат.
Кристоф снова повернулся к Конраду:
— Присягни мне на верность, и вы все уйдете отсюда сегодня же как мои союзники. В противном случае, мы станем биться.
У Конрада не было времени на сражение.
— Я поклянусь… что никогда не пойду против тебя или твоей армии.
Кристоф испытующе на него смотрел несколько мгновений, прежде чем согласился:
— Пока мне этого довольно, — и добавил, обращаясь к братьям: — Возьмите недельный отпуск. И ещё, угомоните своих Невест. А то уж очень рьяно они взялись за моё низвержение.
Когда король и его люди ушли, Николай заявил:
— Конрад, ты должен рассказать нам, что произошло, чтобы я мог помочь тебе. Кто твоя Невеста?
— Наоми, — ответил Конрад, и его голос выдавал нетерпение. — Моя маленькая прекрасная танцовщица. Люблю её. Так сильно, прям до боли. Я должен найти её.
— Почему ты считаешь, что мы найдём её на кладбище?
— Она была призраком, тем самым, о котором я вам говорил. Но больше она не призрак. Она вновь умерла сегодня вечером, и должна была воскреснуть… или воплотиться. Чёрт меня побери, если я знаю, в чём тут разница. Главное, что ведьма и оборотень, и я, мы потеряли её тело. Одно из тел. Или вроде того. В общем, я просто должен найти его. И мне нужно попасть на каждое распроклятое кладбище в этом городе. Я попытаюсь найти её по стуку сердца.
Себастьян вскинул брови:
— Он снова твердит эту дребедень о призраках.
— Кон все-таки сбрендил окончательно, — одновременно с ним пробормотал Мёрдок.
— Да я вам правду говорю! — рявкнул Конрад, клацнув зубами в сторону братьев.
— Уж не знаю, что предпочтительнее, — продолжил Себастьян. — Потому что, либо Конрад непоправимо сошёл с ума, либо его Невеста и впрямь, бывший призрак, вернувшийся из небытия, чьё тело потеряно. Кажется, дела у нас хуже некуда.
— Ну, у него всегда всё было не как у людей, — заявил Мёрдок и отважился похлопать Конрада по спине. — Я бы с удовольствием остался, но есть одно срочное дельце, которое я должен был сделать ещё несколько недель назад. Удачи, Кон.
И исчез, телепортировавшись в неизвестном направлении.
— Николай, ты справишься с этим один? — спросил Себастьян. — Мне нужно убедить валькирий снять осаду.
Конрад повернулся к Николаю, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя ему хотелось вмазать кулаком по стене от отчаянья, завыть в потолок от страха за Наоми. Его маленькая Невеста сейчас во тьме… Умирает от страха? Конрад боролся с ознобом, сотрясавшим его тело.
«Я должен добраться до Наоми. Должен доказать им, что не сошёл с ума».
— Знаю, это звучит безумно. Но я… я прошу тебя, поверь мне. Просто… просто доставь меня на кладбища.
— Не помню, чтобы он когда-нибудь о чём-нибудь просил, — отметил Себастьян.
Конрад стиснул виски.
— Николай, пожалуйста. Она, наверное… — его хриплый голос дрогнул от эмоций, — ей, должно быть… очень страшно.
— Иди, Себастьян, — решился Николай. — Скажи Мист, что я вернусь к ней сразу, как закончу с Коном.
— Ты веришь мне? — спросил брата Конрад, как только Себастьян исчез.
— Я… нет. — Николай положил руку на основание шеи, сжимая её усталым жестом. — Я не знаю, могу ли просто принять на веру всё, что ты сказал.
— Тогда почему помогаешь?
— Потому что, независимо от причин, тебе явно это очень важно. Потому что ты пришёл ко мне за помощью, — Николай одарил Конрада суровым взглядом. — Потому что я всё ещё твой брат, чёрт возьми.

Глава 42

Кладбище «Сент-Луис № 1»
Новый Орлеан

На третьем по счёту кладбище, куда прибыли вампиры, могилы явно видали лучшие дни. Многие были повреждены непогодой. Отделка на них искрошилась, металлические ограды проржавели. Надписи стёрлись.
Время уже давно перевалило за полночь. Ливень то затихал, что припускал снова. Несмотря на это среди беспорядочного нагромождения надгробий, образующих настоящий лабиринт, было людно.
Пьяные туристы, развлекающиеся посещением мест обитания призраков, хрипло хохотали, затягиваясь дешёвыми гвоздичными сигаретами и выводя крестики на фронтоне одной из гробниц.
— Это же даже не склеп Мари Лаво¹! — пробормотал Николай. — Хотя Мист говорит, что колдунья всё равно приходит в бешенство от этого.
— Прочь отсюда! — рявкнул Конрад людишкам.
На мгновенье наступила оглушающая тишина, а затем, подталкивая один другого, туристы ринулись прочь по мокрой гравийной дорожке.
Как только братья остались одни, Николай заговорил:
— Конрад, ты должен быть готов к тому, что можешь не найти то, что ищешь. Или же что, отыскав могилу, ты обнаружишь там лишь то, чем эта женщина… в общем, лишь то, что от неё осталось.
Её останки, хотел сказать брат. Конрад сильно тряхнул головой.
— Я понимаю, — уронил он. А потом замер, задерживая дыхание и силясь расслышать сердцебиение Наоми. Если бы он мог заставить своё собственное сердце не колотиться так гулко и яростно в груди! Вокруг заливались стрекотом цикады, издалека доносился шум автотрассы. Конрад напряжённо прислушивался…
И вдруг дёрнул головой влево.
«Там».
Стук, едва различимый стук сердца.
— Я её слышу!
— Откуда ты знаешь, что это она? — спросил Николай.
— Я знаю её сердце.
Конрад сконцентрировался на звуке и проследил, откуда тот доносился.
От большого, выбеленного известью склепа, имеющего минимум семь ярусов в высоту.
Ужас сковал вены Конрада льдом. Неужели она действительно там? В одном из множества гробов в гигантском склепе? Она должна быть вне себя от страха.
«Я видел во сне, как она трясётся от ужаса…»
«Нет! Нельзя думать об этом сейчас, надо сохранить разум ясным».
Звук, влекущий Конрада, доносился из ниши на третьем ярусе сооружения. Мраморная табличка с именем была повреждена так, что прочитать надпись не представлялось возможным.
Тяжело сглотнув, Конрад ударил по мрамору кулаком, раскрошив плиту на мелкие куски. Внутри ниши стоял небольшой чёрный гроб.
Вампир вытянул его наружу и опустил на гравий дорожки.
— Конрад, — Николай сжал его плечо. — Просто будь готов.
Конрад кивнул, стиснул крышку гроба и сорвал её.
— Наоми! — надрывно вскрикнул он.
Её глаза были закрыты, тело выглядело так, словно было мёртвым. Остатки истлевших лент и кружев расползлись, обнажая девушку. Пыль осела на её бледном лице и длинных волосах. С воем Конрад подхватил её и прижал к груди.
— Мой Бог, — выдохнул Николай. — Ты не… но твоя женщина жива?
— Наоми, скажи что-нибудь! — взмолился вампир.
Она не отвечала. Конрад гладил кончиками пальцев её лицо. Никакой реакции. Но почему? Он слегка отодвинул её от себя. Наоми выглядела как само совершенство. Её кожа была тёплой и розовой. Встряхнув её в руках, он повторил:
— Прошу тебя, родная, что угодно…
Ресницы девушки затрепетали и поднялись. На него уставились глаза. Её прекрасные пронзительно голубые глаза.
Наоми закашлялась, с трудом хватая воздух:
— Знала… что ты найдёшь меня.
И разразилась слезами.
Николай отвёл взгляд и протянул Конраду куртку, чтобы накинуть на Наоми. Укрыв её наготу, Конрад обхватил рукой затылок девушки и прижал её лицо к своей груди. Может, даже слишком сильно, но он не мог сейчас быть мягче.
Содрогаясь в его руках, она шептала:
— Я з-знала… что ты п-придёшь за мной, Конрад.
— Я всегда за тобой приду, koeri, всегда, — бормотал он, мягко укачивая её в объятьях. — Моя храбрая, храбрая девочка.
Потом он поднял голову и встретил изумлённый взгляд Николая.
— Я больше не желаю мести, — сказал Конрад, и его голос дрогнул. — Я благодарю тебя, брат.
— Извини, что сомневался в тебе, — искренне ответил Николай. И спустя мгновение добавил: — Ты что, только что назвал свою женщину «наживкой»? Это ты так выражаешь нежность, Конрад? — Правда, встретив раздосадованный взгляд брата, тут же ретировался, поднимая руки: — Ладно, это не моё дело. — И уже обращаясь к Наоми, закончил: — Добро пожаловать в семью.
А потом переместился восвояси.
Конрад тоже решил убираться с этого кладбища как можно скорее и переместил Наоми прямо в ванную комнату в Эланкуре. Не выпуская Наоми из рук ни на секунду, он наполнил ванну и погрузил девушку в горячую воду.
Всё то время, пока он смывал пыль с её лица и отмывал её волосы, она сидела с потерянным взглядом и продолжала плакать.
— Ты согрелась? — Она кивнула. — Наоми, у тебя… есть раны на теле?
— Н-нет, это просто шок. Почему-то не могу перестать плакать.
— Это убивает меня, koeri. Скажи, что мне сделать, чтобы помочь тебе?
— Прости. Это просто… даже зная, что ты найдёшь меня, быть в гробу… там... это было тяжело.
Он завёл прядь волос ей за ухо.
— Я понимаю. Могу представить, как было ужасно.
Наоми нахмурилась.
— Это Николай был с тобой? — Когда Конрад кивнул, она спросила: — Как он освободился?
— Я… вызволил их.
— В одиночку? — Он кивнул, и Наоми едва не задохнулась: — Ты ранен? Я даже не осмотрела тебя!
— Нет, всё в порядке, — ответил он, удовлетворённый тем, что она возвращается к жизни.
— О чём ты только думал?
— Мне нужна была помощь Николая, чтобы найти тебя. Я сделал бы что угодно, лишь бы до тебя добраться.
— Он сказал: «Добро пожаловать в семью». Ты что, рассказал им, что мы собираемся пожениться? — Слёзы снова засверкали в её огромных голубых глазах. — Потому что, если предложение всё ещё в силе…
Конрад вздохнул:
— Мы можем поговорить об этом позже. Когда ты будешь лучше себя чувствовать.
— Ч-что ты хочешь этим сказать? — спросила Наоми, снова начиная плакать.
— Послушай меня… тш-ш-ш, любимая, — его голос звучал так, словно её слезы выворачивали ему душу наизнанку. — Всё это моя вина. Демоны не отступятся. Они будут меня преследовать. И если узнают, что ты жива, они никогда не остановятся.
Облегчение затопило Наоми, и слёзы просохли сами собой. Если это всё, о чём он беспокоился…
— Тогда береги меня. Я больше никогда и никуда без тебя не выйду. Я усвоила урок. Я буду сидеть в доме, под защитой.
— Я не могу сделать этого, Наоми. Я… я люблю тебя. Слишком сильно люблю, чтобы снова видеть, что тебе больно.
Он сказал, что любит её. Через мгновение Наоми осознала, что ей уже нет нужды впадать в ужас, заслышав эти слова. Она по-настоящему воскресла, и понимание этого обрушилось на неё со всей ясностью.
«Мы с ним будем вместе…»
— И ты сможешь… тебе будет намного лучше без меня, — продолжил Конрад, не понимая, что Наоми уже всё для себя решила. — У тебя вся жизнь впереди… Мне не место в ней. Почему я решил, что могу вторгаться в неё просто потому, что мне так хочется?
— Лучше без тебя? Скажите, пожалуйста, а что не так с мужчиной, которого я люблю?
— С мужчиной, которого ты любишь, — пробормотал он, очевидно наслаждаясь тем, как это звучит. Но затем заставил себя объяснить: — Я никогда не смогу выйти на солнце с тобой или разделить трапезу. Капслига и другие мои враги будут продолжать подсылать ко мне убийц. И я до сих пор не на все сто… дружу с головой.
Наоми встала на колени и положила мокрые ладони на его лицо.
— Мне нравится моя незагорелая кожа, а своей едой я в любом случае никогда и ни с кем не делюсь. И мы будем готовы к встрече с Капслигой. Что касается твоего разума, ты делаешь успехи день ото дня, и так будет и впредь.
— Я укусил тебя. Я мог тебя убить.
— Но ты не причинил мне боли. Конрад, мне это понравилось.
— Но почему ты так разозлилась?
— Потому что Никс сказала мне, что тот день, когда кто-нибудь узнает, как я возродилась, будет днём, когда я умру. Я не могла рассказать тебе. Хотя ты не представляешь, как сильно хотела! Когда ты взял мою кровь, я испугалась, что ты сможешь узнать это, увидев всё в моей памяти. Я решила, что из-за этого умру даже раньше, чем предполагала.
Конрад прижался лбом к её лбу.
— Наоми, я не знаю, что сказать.
— Дай мне взглянуть на твою руку. — Когда он нахмурился, Наоми добавила: — Ты поклялся, что в тот же миг, когда исцелится твоя рана, ты сделаешь меня своей женой.
Вампир отпрянул.
— Но это было до того, как ты умерла… Снова.
— Не имеет значения. — Она расстёгивала его рубашку трясущимися пальцами. — Разве Росы не держат своё слово?
Стащив рубашку, Наоми принялась разматывать бинты повязки. Конрад сглотнул за миг до того, как она обнажила… гладкую, исцелённую кожу. Вампир выдохнул, признавая поражение.
— Наоми, я женюсь на тебе при первой возможности, если ты решила дать мне шанс. Я никогда не хочу больше с тобой разлучаться.
— Даже несмотря на то, что я смертная?
— Я хочу, чтобы ты была со мной вечно. Я найду способ… знай это.
Он достал кольцо из кармана брюк. Увидев его, Наоми улыбнулась сквозь слёзы.
— Мне так нравится это кольцо, — призналась девушка и добавила, когда он снова надел ей его на палец: — И я люблю мужчину, который прилагается к нему в комплекте. Ты хотя бы представляешь, как тяжело было вернуть его тебе тогда, на балете?
— Почти так же тяжело, как принять его обратно?
— Прости меня, mon coeur². У меня не было выбора. Как я могла обещать тебе будущее, которого не имела? Но сейчас я могу сказать, как горжусь тем, что выйду за тебя замуж.
— Наоми, даже если ничто не разлучит нас, я… я боюсь, что просто разочарую тебя. Я обязательно сделаю что-то не так, или разобью твои чувства. Как-нибудь случайно… Но знай, я очень постараюсь, чтобы этого не произошло.
— Это всё, о чём я прошу, — улыбнулась Наоми, но тут же нахмурилась. — Вообще-то, нет. Не всё. Я ещё хочу, чтобы мы жили здесь, Конрад. Что ты думаешь на этот счёт? Можем ли мы выкупить Эланкур у твоего брата?
— Я куплю тебе любое поместье, где пожелаешь. Ты уверена, что хочешь жить именно здесь? Тебя убили в Эланкуре… Разве всё вокруг не будет тебе постоянно об этом напоминать?
— Я прожила в этом месте восемьдесят лет. Так что уже привыкла. Кроме того, если бы меня не убили, я бы не обрела тебя. Помнишь, ты сказал мне, что помог бы тому русскому вонзить в себя меч, чтобы быть со мной… а я бы бросилась на нож Луиса, лишь бы получить шанс тебя встретить.
Его брови сошлись вместе, в глазах отражалась такая буря эмоций, что грозила выплеснуться через край. Конрад склонился и поцеловал её, горячо, собственнически. Когда они разорвали поцелуй, задыхаясь, он согласился:
— Мы останемся здесь. Но только после того, как я воскрешу это место, чтобы в нём можно было жить.
— Почему бы и нет? — Наоми вздохнула и отвела непослушные волосы с его лба. — Тебе же удалось это с его хозяйкой.
Внизу в доме раздался грохот, а вслед за ним нечеловеческий рёв.
— Это Бауэн? — прошептала Наоми. — Они до сих пор здесь?
— О, Боже, ведьма! — воскликнул Конрад и пояснил: — Она впала в транс.
— Отведи меня к ней, Конрад!
Он помог Наоми вытереться и подал халат, потом перенёсся вместе с девушкой в студию.
Они обнаружили Бауэна прижимавшего Марикету к груди. Ликан был весь в крови и с зияющими ранами по всему телу, а Мари бледная и словно в дурмане.
— Значит, сработало? — бросил Бауэн, завидев Конрада, но его внимание было сосредоточено на ведьме в его руках.
— Да, мы вам так благодарны…
— Я забираю свою девочку домой, — оборвал Макрив и добавил, уже обращаясь к Мари: — А ты отправляешься в бессрочный отпуск.
Мари слабо кивнула:
— Никогда не посмотрю больше в зеркало. Никогда.
Когда Бауэн поднялся, унося Мари в зеркало, она бросила взгляд назад через плечо оборотня. Выражение её лица было задумчивым. За мгновенье до того, как исчезнуть, Мари прижала палец к губам, предупреждая Наоми молчать о чём-то.
Что это значило? Наоми нахмурилась.
Но они уже ушли, и стеклянная поверхность сомкнулась за ними. Когда Наоми всмотрелась в зеркало, её отражение внезапно подёрнулось… и на мгновенье проступил её прежний, призрачный облик.


Сноска
1. Мари Лаво (Marie Laveau) – (1782-1881г.г.) королева вуду Нового Орлеана. Легендарная колдунья-вуду. Могила Мари Лаво – объект поклонения и у жителей города, и у туристов. Есть поверье: если нарисовать на её склепе крестик, загадать желание а потом постучать в дверь склепа, то оно непременно сбудется (прим. пер.)
2. Сердце мое (фр.)

Глава 43

Недели, последовавшие за её воплощением, могли бы стать самыми счастливыми в жизни Наоми.
«Если бы только я не вернулась… другой», — размышляла девушка, поглаживая волосы спящего Конрада.
Вскоре после её воскрешения они поженились. Скромно, без фанфар. Сначала после всех переживаний той бурной ночи Наоми была слишком слаба для свадьбы, но постепенно пришла в себя. И тогда Конрад пригласил священника из мира Ллора, и тот провёл церемонию прямо в Эланкуре.
Наоми грызло чувство вины, потому что она вышла замуж за Конрада, не рассказав вампиру ничего о терзавших её дурных предчувствиях по поводу своей новой сущности. Когда же она узнала, что Бауэн еле вырвал Мари из зеркального плена во время ритуала, Наоми и вовсе потеряла покой. Что-то пошло не так, и заклинание ведьмы сработало неправильно.
Наоми чувствовала, что изменилась.
Она продолжала спать днём, чтобы ночами бодрствовать с Конрадом, но заметила, что теперь нуждается не более чем в четырёх часах отдыха в сутки. Наоми обнаружила также, что могла бы совсем отказаться от пищи. Однако Конрад настолько хорошо изучил её пристрастия в еде, что постоянно соблазнял деликатесами изо всех уголков света. Поэтому она продолжала есть, хотя скорее по привычке, чем по необходимости.
Наоми пыталась дозвониться до Мари, но у Макривов ей ответили, что ведьма с Бауэном отбыли на остров где-то у побережья Белиза. Или у ещё какого-нибудь побережья, похожего на это совершенно фантастическое место.
Наоми мучилась, отчаянно желая сознаться во всём Конраду, но не хотела, чтобы вампир беспокоился. Ведь он бы весь извёлся, переживая за неё.
Рос был полон надежд и так взбудоражен, строя планы их совместного будущего. Он даже уже начал реконструкцию Эланкура, и искренне радовался перспективам новой жизни, которые рисовало ему воображение.
Конрад был счастлив. И она боялась разрушить его счастье.
Тем не менее, когда однажды Наоми порезалась, и рана зажила на ней меньше, чем за час, девушка испытала такое потрясение, что решилась поднять эту тему и попытаться поговорить с ним.
«Я беспокоюсь, Конрад. Иногда мне кажется, что я… не человек», — призналась она.
«Конечно, ты человек, а кем ещё ты можешь быть?» — отмахнулся Конрад, сгребая Наоми в объятия и начиная кружить вокруг себя. Он кружил её на руках, пока не заставил улыбнуться и успокоиться.
Конрад отнёсся к своему обещанию восстановить Эланкур со всей серьёзностью. Наоми проснулась от стука молотка на первое же утро после своего воскрешения. Правда, как только она справилась с последствиями пережитого шока, Конраду не удавалось нормально поработать. Наоми постоянно его отвлекала, потому что находила блестящее от пота тело вампира неотразимым.
Каждый раз, когда она заставала его взмыленного, без рубашки, и смотрела, как перекатываются под кожей мужчины разгоряченные работой мышцы, Наоми не могла устоять. Она хотела его и соблазняла.
«Я пришла в норму», — заявила ему девушка. — «А в нормальном состоянии я откровенно чувственная».
Он ответил на это, что «всегда в её услужении».
Однажды Наоми застала его в своей студии, но Конрад, казалось, не заметил её присутствия. Наоми наблюдала за ним, и у нее перехватило дыхание от гордости за этого мужчину и остро вспыхнувшего желания к нему.
Вампир с нежностью полировал красное дерево балетного станка и сипло бормотал себе под нос: «Когда-нибудь я увижу, как ты здесь танцуешь». Он словно представил себе это прямо в ту секунду и добавил: «Я буду смотреть на тебя часами, а потом попробую на вкус твою влажную кожу».
Они в тот раз даже не успели добраться до кровати…
Забота Конрада об увлечении Наоми заново пробудила в ней желание танцевать, снова использовать эту студию по назначению. Она начала заниматься, едва восстановила силы. И поняла, что её страсть к танцам не ослабела со временем.
Путь обратно на сцену для Наоми был закрыт, она это прекрасно понимала, но решила, что могла бы открыть школу балета для обитателей Ллора. В мире Ллора ничего подобного не существовало. А Наоми с замиранием сердца узнала, что многие дети бессмертных не могли посещать обычные человеческие школы из-за своих рожек, крылышек или голосков сирен.
Когда она поинтересовалась мнением Конрада насчёт идеи открытия «Школы танца Наоми Рос», он ответил: «Если это сделает тебя счастливой, мы запишем каждого щенка Ллора, который пожелает расхаживать в розовом», — и, почесав затылок, добавил: — «Правда, придётся подумать, как расширить твою студию…»
Конрад пошевелился во сне, но не от кошмара. Вампир повернулся к ней лицом, и Наоми погладила его по щеке кончиками пальцев. Конрад тут же уснул ещё крепче. В последние дни кошмары посещали его всё реже и реже.
Конрад боялся снова пить кровь Наоми, однако тот единственный укус уже передал ему воспоминания девушки. Она, в свою очередь, опасалась, что её воспоминания могли стать той последней каплей, которая приведёт его за грань и прорвёт плотину безумия. Однако всё вышло наоборот. Воспоминания Наоми, казалось, принесли лишь пользу, успокоив бунтующий разум вампира.
«Мне снится музыка, смех и тепло…» — признался он ей в один из вечеров. — «Когда я погружаюсь в твои воспоминания, это так… успокаивает. Я с тобой, когда бодрствую. И во сне я тоже с тобой. Мне нравится это».
Наоми знала, что процесс исцеления Конрада ещё не окончен. Это должно было занять много времени. Просто она хотела иметь возможность быть рядом с ним как можно дольше. Получив шанс на новую смертную жизнь, Наоми теперь жаждала бессмертия.
Ведь жизнь с Конрадом сулила такие заманчивые возможности…
Если бы только Наоми имела хоть малейшее представление, что она теперь такое.
Иногда, когда она смотрела на себя в зеркало или замечала краем глаза своё отражение в окне, девушка видела, как проступает её призрачный образ. На мгновение, словно выдернутые вспышкой света из темноты, вокруг глаз и под скулами проявлялись тени.
Её ночное зрение стало таким же совершенным, каким она обладала, будучи призраком. По ночам ей снилось, как она снова парит по воздуху и двигает предметы силой разума.
А сегодня на закате Наоми проснулась, сжимая в ладони розовый лепесток…
За время, прошедшее с ночи воскрешения, Никс несколько раз навещала Наоми. И в каждый из своих визитов валькирия откровенно изучала девушку, бесцеремонно рассматривая её своими золотистыми глазами. Не известно, что там видела прорицательница, но это явно представляло для неё глубокий интерес. А прошлой ночью Никс явилась в Эланкур и вообще не произнесла ни слова. Просто стояла и безучастно смотрела, будто сквозь Наоми.
«Никс, что я такое?» — не выдержав, спросила девушка.
«Что-то… непростое?» — то ли ответила, то ли спросила саму себя Никс.
«Я вернулась неправильной, да?»
Никс вздохнула: «Чем бы ты ни была, я никак пока не могу разобраться».
Наоми и сама не могла разобраться в себе. Она не ощущала себя ни человеком… ни призраком.

Это была странная встреча. Все чувствовали себя, мягко говоря, неловко.
— Садись. Пожалуйста, — сказал Николай, указывая на одно из кресел, расположенных перед его письменным столом. Себастьян уже занимал второе.
Конрад явился в Блэкмаунт, замок Николая, чтобы встретиться с братьями… По настоянию Наоми. В Новом Орлеане сейчас был день, и Наоми захотела вздремнуть после обеда. Так что вампир решил, что успеет покончить с этим, пока она поспит.
У братьев имелась к нему куча вопросов относительно его прошлого, а он со своей стороны намеревался выкупить Эланкур у Николая.
Конрад был так напряжён, что у него начало сводить мышцы шеи. Поэтому, поколебавшись, всё же опустился в кресло. Он едва держал себя в руках, потому что впервые оставил Наоми одну с момента её воскрешения. А пребывание в этом замке только подливало масла в огонь, возвращая его к другим, не менее страшным воспоминаниям.
— Я подумал, вы здесь будете все трое, — отметил Конрад, решив, что нужно разрядить повисшее в воздухе напряжение. — Где Мёрдок?
— Пропал без вести, — ответил Николай. — Мы полагаем, это связано с его таинственной Невестой. Думаю, впервые в жизни у него серьёзные неприятности из-за женщины.
— Пожалуй, ему не повредит, — заключил Себастьян и обратился к Конраду: — Согласись, вернувшись сюда, испытываешь такие нереальные ощущения!
Конрад кивнул. В этом замке он и большинство членов его семьи встретили свою смерть. Он помнил, как младшие сёстры плакали, умирая одна за одной в своих покоях. В Блэкмаунте Конрад родился и вырос… и здесь же он восстал из мёртвых.
Три сотни лет Конрад ненавидел Николая за решение, которое брат принял той судьбоносной ночью. Сейчас из-за Наоми Конрад был ему признателен. Если бы Николай не сделал свой нелёгкий выбор, если бы не решимость Мёрдока, поддержавшего брата, Конрад никогда бы не узнал свою Невесту. Он никогда бы не смог любоваться ею перед сном, тем, как она раздевается, как расчёсывает свои длинные волосы…
Только вчера он смотрел на неё и думал: «Моя Невеста, моя судьба, моя законная жена…»
— Я чувствовал то же самое, когда впервые вернулся, — улыбнулся Себастьян.
Николай фыркнул:
— Ничего подобного. Ты был слишком занят, разукрашивая мне лицо.
— Ну, значит, во второй раз.
Воцарилась неловкая тишина. Конрад оглянулся, изучая обшитый деревянными панелями кабинет. Николай постукивал ручкой по столу. Себастьян тряс ногой.
В конце концов, Николай поднялся из кресла.
— Тут у меня есть кое-что твоё, — сообщил он и, вытащив из ящика стола папку, протянул Конраду. Внутри лежали документы, подтверждающие право собственности на Эланкур, и договор дарения.
— Я подписал дарственную на твоё имя и имя твоей Невесты ещё в ту ночь, когда ты вернул её.
Напряжение, не отпускавшее Конрада, усилилось до предела:
— Я могу заплатить.
— Фактически поместье и так принадлежит Наоми, разве нет? Так что считай это свадебным подарком.
Конрад ненавидел чувствовать себя обязанным.
— Подожди, — обронил он и исчез.
Вампир переместился в Эланкур. Там он сначала проверил, всё ли в порядке у Наоми, поправил ей одеяло и легонько поцеловал. Затем отправился к ящикам с виски и взял одну бутылку. Наоми с самого начала предлагала захватить её с собой, но Конрад резко отказался. Теперь передумал.
Вернувшись в Блэкмаунт, Конрад протянул бутылку Николаю.
Николай стёр пыль с этикетки и потрясённо выдохнул:
— О, мой Бог, это же… это же…
— Да, это именно то, о чём ты думаешь. Настоящее совершенство, — закончил за него Конрад.
Себастьян не стал терять время даром и встал, чтобы принести бокалы из серванта:
— Тогда хватит пялиться на бутылку. Давайте выпьем!
Так они и сделали. Двумя часами позже Конрад пришёл к выводу, что приговорив на троих бутылку виски стоимостью в двадцать тысяч долларов, он не так уж и неловко чувствует себя в присутствии братьев.
Когда Николай и Себастьян начали расспрашивать его, что происходило с ним за последние триста лет, он просто взял и рассказал им всё. Когда они спросили его о Наоми, вампир обнаружил, что с гордостью повествует им о достоинствах своей жены:
— Вы никогда не видели женщину, танцующую, как Наоми. И она заработала деньги на это поместье сама… Только подумайте, сама, будучи незамужней девушкой в двадцатые годы!
Голос Конрада выдавал, как этот факт его самого до сих пор поражает.
— Цепи, наркотики и грубая сила, не смогли удержать Конрада под контролем, — не переставал дивиться Николай, — а крошечная балерина с лёгкостью его приручила. И продолжает дрессировать.
— А как ты собираешься решать вопрос её смертности? — спросил Себастьян.
— Буду искать способ сделать её бессмертной, — отозвался Конрад. Когда братья одарили его недоверчивыми взглядами, Конрад добавил: — Я знаю, это сложно. Но это более предпочтительный сценарий, нежели мне последовать за ней туда, куда она попадёт после смерти. — Конрад залпом допил свой виски и пристально уставился в стеклянное дно бокала. — А вы не думаете о сёстрах, когда возвращаетесь сюда?
Николай и Себастьян многозначительно переглянулись.
В конце концов, Николай протянул:
— Мы собираемся вернуть их. У нас есть возможность забрать их сюда из прошлого... Не изменить историю, а просто отправиться туда и вернуться с ними в наше время.
Конрад прищурил глаза, вглядываясь в брата. Николай ведь не мог шутить такими вещами?
— Как?
— У нас есть волшебный ключ, — ответил Себастьян совершенно серьёзным тоном.
Слово «ключ» заставило Конрада вздрогнуть.
Себастьян разлил остатки виски:
— Богиня по имени Риора даровала мне единственный поворот ключа, но с условием, чтобы я использовал его для воссоединения моей семьи. И я знаю наверняка — ключ сработает.
Если уж скептик Себастьян заявлял, что это должно сработать, то очевидно так оно и было.
— И вы намеревались вернуть и меня, того «прошлого» меня?
— Да, и предложение по-прежнему в силе, — ответил Николай. — Ты только подумай. Мы могли бы очистить твои глаза от крови. И полностью избавить тебя от воспоминаний, которые сводят с ума.
— А что произойдёт с моим теперешним «я»?
— Ты перестанешь существовать, — ответил Себастьян.
— Я так и знал, что у вас был припрятан туз в рукаве. — Не удивительно, что братья были так уверены в его выздоровлении. — Но меня это не устраивает.
Николай в удивлении развёл руками:
— Ты не хочешь снова стать человеком?
— Больше никаких красных глаз, никакой жажды крови, — добавил Себастьян.
Конрад покачал головой:
— И никакой силы, чтобы защищать Наоми. Мне необходимо её беречь. Если прошлое в остальном не изменится, то мои враги останутся прежними, и значит, они будут продолжать охотиться на меня… и на неё. — Конрад снова осушил бокал, думая о том, как ненавидит жестокость своего мира. — Почему вы не сделали этого, не спрашивая меня? Зачем пошли на весь этот риск, захватывали, приковывали, возились со мной?
Он вспомнил, как плевал им в лицо кровью и пытался их убить.
— Мы хотели привести тебя в чувства, чтобы ты стал достаточно стабилен и мог сам сделать выбор, — ответил Николай. — Ведь мы планировали лишить тебя бессмертия. И всех воспоминаний о последних трёхстах годах твоей жизни. Это непростое решение. Мы не могли принять его за тебя, — и тихо добавил: — Я не хотел совершить одну и ту же ошибку дважды.
— Первый раз не был ошибкой, — уверенно заявил Конрад. — Ты принял судьбоносное решение, и за него я в долгу перед тобой.
— Хорошо. Тогда ты не против помочь нам вернуть девочек?
Иисусе, их сёстры на самом деле будут снова живы. У него появится второй шанс узнать их получше.
«О, чёрт, Наоми сможет научить их танцевать», — подумал Конрад и расплылся в улыбке, шокировав такой непривычной для него реакцией братьев.
— Когда мы отправляемся за ними?
— Мы собирались сделать это сразу по возвращении Мёрдока.
Конрад открыл рот, чтобы ответить, и вдруг застыл. Что-то было не так. Мурашки поползли у него по спине.
— Я вернусь, — бросил он и в мгновение ока переместился в Эланкур.
Прямо в открытое пламя.

Глава 44

Наоми снилось, что она снова летает по воздуху и проходит сквозь стены. Но сейчас она хотела проснуться, потому что начала задыхаться от… гари?
Девушка заходилась кашлем при каждом вдохе, наполнявшем её лёгкие дымом. Всё ещё одурманенная сном, она, тем не менее, отчётливо поняла, что вокруг пылает пожар, и что она ощущает жар пламени, горящего совсем рядом.
«Пожар! Но почему же я не могу проснуться?»
Наоми почувствовала, как у неё начинает кружиться голова… ей срочно нужен был свежий воздух…
В конце концов, она с трудом разлепила глаза и потрясённо заморгала.
Вся комната была наполнена густым дымом. Языки пламени лизали стены и ползли по прогнувшемуся потолку. Доски над головой жалобно скрипели, пожираемые огнём.
— Наоми! — закричал Конрад.
«Он здесь?» — только и успела подумать она.
Их взгляды встретились через разделявшую их стену пламени… И в следующее мгновение несущая балка с треском проломилась, и потолок рухнул на пол прямо перед Конрадом.
Он закричал и перенёсся к Наоми, намереваясь схватить её и унести в безопасное место, но вернулся с пустыми руками, будто схватил просто воздух. Когда и со второй попытки у него ничего не вышло, Конрад бросился прямо в огонь, разгребая голыми руками завал из пылающих досок, чтобы добраться до Наоми.
«Почему он так потрясённо на меня смотрит?» — подумала Наоми, когда он как вкопанный остановился прямо перед ней. Она не была ранена… по правде говоря, на ней не было даже царапины. Она ничего не чувствовала. Ничего не ощущала. В голове стоял какой-то туман. И тогда Наоми посмотрела на себя.
«Нет, нет, нет…»
Её тело от пояса и ниже было погребено под горящими обломками потолка. Рухнувшее перекрытие должно было просто раздавить её.
«Почему я до сих пор в сознании? Почему мне не больно?» — лихорадочно думала девушка. И вдруг поняла. — «Я умерла… снова?»
Наоми ошарашено рассматривала свой бестелесный облик, своё старое чёрное платье и те самые украшения…
Оглушительный звук обваливающейся крыши заставил её взметнуть взгляд наверх. Так как потолок уже лежал на полу, было отлично видно, что крыша провисла в нескольких местах, и гигантские стропила одно за другим начали ломаться. Заострённые, как копья, обломки дерева со свистом летели вниз и втыкались в пол. Они падали прямо на Конрада, который всё ещё безуспешно пытался схватить её и уклонялся от них, как мог.
— Конрад, нет! — закричала Наоми, когда один из этих обломков достиг своей цели и пронзил вампира. Спустя какую-то долю секунды крыша не выдержала и обвалилась, похоронив мужчину под собой. Наоми пронзительно завизжала и, вырвавшись из завалов, которыми была окружена, полетела прямо в огонь, туда, где был Конрад.
Она никак не могла его найти! Она не видела его! И тут… она заметила, как из-под груды обломков течёт кровь, поблёскивая в свете пламени, закипая и шипя на раскалённом полу.


Сегодня ночью Кейд снова был на ставшем уже привычным месте — сидел на краю крыши квартиры в центре города. Дом, в котором жила его женщина, стоял по соседству, и с того места, где сейчас находился Кейд, открывался прекрасный вид на её мансарду и частный бассейн на крыше.
Кейд не собирался приходить сюда сегодня. Однако не смог противиться невыносимому желанию увидеть её.
Демон бросил взгляд на её балкон и увидел свою Холли.
Холли Эшвин. Она была этакой застёгнутой на все пуговицы математичкой — в очках, без макияжа, и со стянутыми в вечный тугой пучок светлыми волосами. Тем не менее, Холли казалась ему самой сексуальной женщиной из всех, кого Кейд когда-либо знал.
Он сидел, и, как и обычно, поражался её странностям. Холли занималась уборкой и без того безупречно чистой квартиры. Эта девушка была непостижимой.
Она пришла бы в ужас, если бы увидела квартиру Кейда. И это лишь один из многих примеров того, насколько они с ним разные.
Холли учёная — Кейд убийца. Вся жизнь этой девушки распланирована до мелочей. Его же понимание расписания дня сводилось примерно к следующему: проснуться, пару раз перекусить, поделать «всякие» дела, и снова в постель. Причём, даже эти немногочисленные пункты расписания не являлись обязательными.
Холли не позволяла себе алкоголь. А он вот даже только что глотнул из бутылки.
«Может, у неё сегодня гости? Этот дрочила её бойфренд?» — подумал Кейд и от злости впился когтями в собственные ладони. В то же мгновенье за спиной раздались шаги.
Чёртов Ридстром нашёл его. Кейд приложил столько усилий, чтобы держать эти визиты в секрете от брата, и всё даром.
— Какого дьявола ты здесь забыл? — рявкнул Кейд вместо приветствия.
— Могу спросить тебя о том же, — ответил Ридстром, наградив брата взглядом, подчёркнуто демонстрировавшим, как он в нём разочарован. — Ты сказал мне, что больше никогда не станешь сюда приходить.
— Не бывает бывших наркоманов, — пробормотал Кейд.
— Послушай, на то есть причины, почему мы не можем выбрать себе в качестве пары смертную. Если ты до сих пор не понял этого своей тупой башкой, то теперь-то уж должен был. Несчастный случай, который произошёл с невестой вампира, яркий пример того, почему смертным не место в жизни бессмертных.
— Ты уверен, что Наоми действительно умерла? — спросил Кейд, прищурившись.
— Я справился у Никс, — кивнул Ридстром.
Почему смертные с такой лёгкостью умирали? Какой-то удар меча навечно оборвал жизнь несчастной девушки. Наоми не заслужила такую смерть.
— Если она мертва, значит, вампир вышел на охоту и ищет того, кто дорог мне, чтобы также уничтожить.
Кейд опасливо оглянулся по сторонам. Рос поклялся отомстить в тысячекратном размере. Придя сегодня к дому Холли, Кейд, возможно, подписал ей смертный приговор.
— Таким образом, у тебя ещё больше причин не приближаться к девушке, — согласился Ридстром. — Ты должен забыть о ней.
— Ты думаешь, я не пробовал? — Кейд нервно провёл ладонями по рогам. — Ты думаешь, я не знаю, как это выглядит? Я тайно слежу за девчонкой, человеческой девчонкой, которая младше меня на тысячу лет.
— Значит, очень кстати, что мы покидаем этот город навсегда. Никс указала последнее возможное средство, с помощью которого нам удастся уничтожить Оморта. И мы должны всё для этого сделать. Это наша последняя надежда на возвращение моей короны. Никс была непреклонна на этот счёт.
— Что нужно делать? — поинтересовался Кейд, хотя ему было, в общем-то, всё равно. Он был согласен на что угодно, лишь бы больше не думать от том, что уже натворил… и о том, чего ему так хотелось сделать с Холли. Даже Никс не предвидела того, какие сумасшедшие планы он строил в отношении этой девушки.
— В течение недели мы получим все указания. Просто будь готов в любой момент выдвинуться.
Кейд раздраженно выдохнул:
— Я всегда готов.
— Я ещё раз повторяю тебе, брат — это наш последний шанс. Я должен знать, что у тебя голова на плечах, а не в каком-нибудь другом месте.
— Я сказал, я буду готов, — огрызнулся Кейд. — Что бы ни потребовалось, я это сделаю.
Кейд поднялся и бросил взгляд на Холли.
В последний раз.
Он долго не сводил с неё глаз, потом отвернулся и спустился с крыши.

Едва силуэт Кейда растворился в ночи, на лестничном пролёте возникла Никс и присоединилась к Ридстрому.
— И как он отреагировал? — поинтересовалась прорицательница.
Ридстром поднял на валькирию взгляд и, казалось, ничуть не был удивлен тому, что она смогла их отыскать.
— А ты не знаешь?
— Я всегда-знающая, а не…
— Да, да, а не всезнающая, — вздохнул, заканчивая за неё Ридстром. — Кейд поклялся выполнить свой долг.
Холли вновь появилась в поле зрения демона и валькирии, и зрачки золотистых глаз Никс, внимательно изучавших девушку, сузились. Она задумчиво склонила голову набок.
— А что будет, если он узнает, что Наоми всё ещё жива?
— Отвратительно, что приходится лгать ему, — ответил Ридстром. — Ты уверена, что я не могу ему рассказать?
Никс заглянула Ридстрому прямо в лицо.
— Я раз за разом просматривала все вероятности, все возможные поступки и их последствия. Я изучила несметное количество исходов, и все они зависят от этого решения — скажешь ты ему, или нет. Так уж суждено.
— Значит, ты видела моё будущее?
— Кое-что из него, — согласилась Никс. — И это было нечто сногсшибательное.
— Расскажи мне, — велел он, махнув рукой, чтобы валькирия продолжала.
— Ридстром, знаешь, тебе действительно надо поучиться просить. В любом случае, мне уже кое-куда пора. Сегодня мне откроется одна тайна, и я жду не дождусь, когда это, наконец, произойдёт.
— Но ты не можешь просто так уйти! А что, если нам понадобится связаться с тобой?
Валькирия ухмыльнулась в ответ, но взгляд прорицательницы уже опустел. Мыслями она была уже в каком-то другом месте.
— Ненасытный демон, у Никс ещё столько забот помимо тебя.

Глава 45

Если Наоми снова мертва, значит, к ней должны были вернуться прежние силы, и она сможет его спасти. Она сможет передвинуть предметы силой мысли.
Лёгким движением руки Наоми разбросала груду обломков, освобождая себе путь и продвигаясь по следу крови Конрада. Второй взмах ладони — и рухнувшая на вампира часть крыши взметнулась в воздух и вылетела наружу, упав далеко во дворе. Конрад лежал без сознания. Острый обломок балки пригвоздил его к полу.
Стараясь действовать как можно более осторожно, Наоми начала извлекать обломок из тела мужчины. Конрад закричал, не приходя в сознание. Она причиняла ему боль, но другого выбора не было. Пламя продолжало бушевать вокруг них. Весь остов дома содрогался.
Наоми вытягивала окровавленное дерево дюйм за дюймом…
Наконец-то! Обломок вышел из тела, и Конрад был свободен. Теперь они могли выбраться из пожара. Наоми телепортировала вампира наружу, под сень огромного дуба, куда не долетали разносящиеся во все стороны от горящего поместья искры и угли.
Наоми нужно было укрыть от них мужа. Сама она не ощущала их обжигающих прикосновений.
Паря в воздухе рядом с Конрадом, девушка осматривала рану вампира в ужасе от того, как быстро он продолжал терять кровь.
— Конрад! Пожалуйста очнись… скажи мне, как тебе помочь?!
Он говорил, что не может умереть от подобного ранения, но его бледность пугала Наоми до безумия. Ему нужна была кровь. Не задумываясь, что делает, она прижала запястье ко рту Конрада.
И ахнула.
«Oh, mère de Dieu…»¹
Наоми почувствовала, что снова воплощается, мало-помалу, начиная с руки, её тело восстанавливалось. Влажная от росы трава прикоснулась к ногам, в лицо дохнул бриз, веющий из дельты.
«Как это возможно?»
Инстинкты Конрада отреагировали мгновенно. Наоми и глазом не успела моргнуть, как клыки вампира сомкнулись на её запястье, словно ставя клеймо. Он пил её кровь, и это было так же до умопомрачения соблазнительно, как она помнила. Когда он издал тихий стон, не отрываясь от её кожи, Наоми едва не лишилась чувств от удовольствия.
Конрад отпустил её слишком быстро, как ей показалось, сладко лизнув напоследок. Всё ещё с закрытыми глазами вампир пробормотал низким волнующим тоном:
— Вот это да… Ради такого я согласен, чтобы меня протыкали деревянным колом каждую ночь. — Конрад разлепил глаза и пробежался взглядом по Наоми, осматривая её с головы до пят. Она опять была в до боли им обоим знакомом чёрном платье. — Я видел, как ты снова стала призраком. Но ведь только что я ощущал… плоть и кровь. Что происходит?
Наоми почувствовала, что укус на запястье уже начал заживать.
«Я не знаю, что я теперь такое», — подумала девушка и прошептала в ответ:
— Я изменилась. И я не понимаю, что со мной происходит.
Они несколько долгих мгновений просто смотрели друга на друга. Краем глаза Наоми видела, как высоко вздымаются в ночное небо языки огня. Дым клубами вырывался из окон и дымоходов горящего поместья. Жар пламени ощущался даже там, где они находились.
— Я уже давно поняла, что со мной что-то не правильно, но…
— Ничего неправильного в тебе нет! — порывисто возразил Конрад и поднялся, пытаясь сесть.
— Тогда что я такое?
— Да какая к чёрту разница! Пока ты со мной, это не имеет значения.
— Но для меня это имеет значение! Что если я опять застряну в своём призрачном обличье? — Наоми ненавидела этот странный потусторонний мир полутеней, мир, где нет ни настоящей жизни, ни настоящей смерти. Она уже почти забыла, каким одиноким и бесцветным было её загробное существование, словно унылое эхо, отдающееся в пустых комнатах заброшенного поместья. — Я не смогу обнять тебя, если ты будешь ранен, или спать на твоей тёплой груди. Или заниматься с тобой сексом. А я хочу этого… так сильно этого хочу. И как же я ненавижу это платье!
— Так вот что ты такое! — воскликнул женский голос в ветвях дуба у них над головами. — Ну, теперь всё ясно!
Наоми и Конрад как по команде посмотрели наверх. На одной из ветвей восседала Никс. За спиной у валькирии болтался меч.
— И ты была там всё это время! — прогремел Конрад, но тут же поморщился, прижимая ладонь к израненному боку. — И даже не попыталась нам помочь?
Никс поднялась и, шагнув прямо с ветки вниз, словно с тротуара на мостовую, беззвучно приземлилась рядом с вампиром и Наоми.
— Так что тебе ясно? — ухватилась Наоми, и в голосе девушки отчётливо слышался страх. — Что я такое?
Она заметила, как Конрад сглотнул, и поняла, что даже он не был уверен, что хочет это знать.
— Ты один из тех могучих фантомов Ллора, о которых я тебе рассказывала. Правда, процесс твоего старения был ускорен на несколько столетий. И очень вовремя, скажу я вам. — Никс украдкой указала на горящее поместье и сообщила драматическим шёпотом: — Только между нами, но твой призрачный якорь горит. — В то же мгновение раздался громогласный взрыв, и стёкла из оставшихся окон первого этажа разлетелись мелкими осколками во все стороны. — И да, я специально подгадала так, чтобы громыхнуло именно в этот момент. Чтобы подчеркнуть важность моих слов.
«Fantôme?»²
— Фантом? — Конрад потёр лоб, размазывая по нему сажу. — Призрачный якорь?
Наоми объяснила:
— Несколько недель назад Никс говорила мне, что я могу стать фантомом Ллора, если проживу достаточно долго как призрак. Фантомы могут принимать телесную форму по собственному желанию, могут телепортироваться и передвигать предметы силой мысли. И они не привязаны к тому месту, где заключён их дух, к своему призрачному якорю. Однако это могло занять по меньшей мере лет пятьсот, пока я создала бы тело, в которое могла бы воплощаться. Очевидно, Марикета ускорила всё на пять столетий.
Никс широко распахнула глаза:
— Да, умница, умница Марикета! Изобретательница заклинаний и разрушительница правил! Вот почему Мари моя самая любимая ведьма из всех ведьм на свете.
Конрад пробормотал:
— Я до сих пор не… О чём вы тут говорите?
— Мари нарушила правила Дома, или скорее она обошла их. Ведьмам не позволено создавать бессмертных, — пояснила Никс и повернулась к Наоми: — Но в теории ты и так уже была бессмертной. Так что Мари просто дала тебе тело и запустила процесс твоего старения, нужный, чтобы стать фантомом. А ещё каким-то образом она сделала так, что в процесс добавилась капля крови существа Ллора, необходимая для активации превращения из человека в бессмертного. Может, вампир случайно порезался, когда в спешке тащил и устанавливал зеркала для ритуала ведьмы? Понятия не имею…
— Так она теперь отчасти вампир? — задохнулся Конрад.
— Нет, твоя кровь стала всего лишь катализатором, ускорившим процесс. Даже Мари не может создать вампира женского пола.
— Не удивительно, что ведьма так нервничала, — проговорил Конрад. — Она знала, что ввязывается в рискованную игру.
— Да, вы оба очень обязаны Мари. Она не нарушила букву закона, но нарушила его дух. Если кто-нибудь узнает, её могут очень жестоко наказать. Даже заклеймить, как отступницу. Короче говоря, Марикета Долгожданная не станет распространяться о том, что между вами было. А вам следует послать ей хорошую открытку на Белтейн³.
— Так значит, я могу принимать то одну форму, то другую по собственному желанию?
— Ты перевёртыш, который обращается между жизнью и смертью, — ответила Никс. — Попробуй, сконцентрируйся на бестелесной форме.
Наоми сконцентрировалась. Когда это начало срабатывать, Конрад невольно отпрянул, прежде чем успел взять себя в руки.
— Извини, mon grand4! — Она усилием воли заставила себя восстановить тело, и постепенно воплотилась снова.
— Но… Наоми, — заговорила Никс с чрезвычайно посерьёзневшим выражением лица, — всякий раз, когда ты будешь принимать бестелесную форму… — она смолкла, словно подбирала слова, чтобы сообщить трагическую новость.
— Да?.. — прошептала Наоми. Конрад затаил дыхание.
— Ты будешь… одета в это платье, — закончила Никс, наконец.
Наоми и Конрад со стоном выдохнули.
— Воспринимай это, как образ своего Альтер-эго. Как игру в переодевания, когда ты косплеишь свой готический стиль с жуткими лепестками роз. Кстати, об Альтер-эго, полагаю, мы должны назвать тебя Инкарнатрикс. Может, повесить на тебя светящуюся табличку с надписью?
— Я теперь бессмертная? — проговорила Наоми, ещё не в силах до конца осознать случившееся. — Я часть Ллора? — Того самого Ллора, который ей так нравился.
— Да. И у тебя почти нет шансов умереть, разве что, лишишься головы, будучи в своей телесной форме. Потому что в форме призрака тебя вообще невозможно убить. В этом отношении фантомам очень завидуют в Ллоре. Ты невероятно сильна и практически неуязвима. Ладно, мне пора бежать. У меня назначено ещё как минимум четыре встречи на сегодня. Как вы сами понимаете, работёнка Прото-Валькирии и Прорицательницы, Которой Нет Равных, весьма важная и очень изматывающая.
— Но у меня столько вопросов… — заикнулась Наоми.
Никс вздохнула:
— Ладно, вот тебе предсказание, пока я хорошем расположении духа. И потому что я не сделала тебе свадебного подарка. — Драматическим жестом поводив рукой над головой Наоми, Никс выдохнула: — О, вижу. — Затем она встретилась глазами с вампиром и Наоми: — Нет. Серьёзно. Я вижу на самом деле.
— Ну, говори же!
— Наоми — жена, мать и владелица единственной в своём роде Академии Балета Ллора в этой реальности. Конрад — муж, обожающий свою жену, и любящий отец. Он всё ещё временами поддается безумию, но упорно работает над тем, чтобы оставить всё это в прошлом. И еще… он каждый раз станет закатывать скандал, когда ты будешь уходить на девичники, а потом ждать тебя, обливаясь холодным потом и до побеления костяшек сжимая кулаки. Но с годами привыкнет и смирится.
Наоми нахмурилась:
— Мы будем родителями? Я могу?.. Мы можем иметь детей?
Конрад сжал её руку:
— Наоми, это не имеет значения…
— Я перепроверю свои источники, чтобы уж наверняка. — Никс уставилась в небо, свела брови, словно заново прокручивала что-то в мозгу, чтобы вспомнить. Хотя она думала не о прошлом, а заглядывала в будущее. В какой-то момент валькирия поморщилась. — О-о-о, — неприязненно пробормотала Никс и состроила ещё одну гримасу. — Вот ёлки, вот это совсем даже не мило!
Конрад приоткрыл рот.
— Что, чёрт побери, ты там видишь?
— У вас будут дети, всё в порядке, — зловеще объявила Никс. — Но эта ваша первая парочка близнецов… — прорицательница содрогнулась.
— Первая парочка? — ошарашенный Конрад закашлялся. — Что ты видишь?
— Чего только я не вижу. Приведу всего пару примеров. Каждый раз, когда вы будете пытаться загнать их в ванну, они станут прятаться, растворяясь в стенах, или вонзать свои клыки в дверь так, что никто не сможет их оторвать. А их шалости... не заставляйте меня смотреть на их шалости. Можете даже не обращаться к тётушке Никс с просьбой посидеть с детками в эти первые двадцать лет. Я буду вне зоны доступа.
— Кажется они… просто прелесть? — пробормотала Наоми.
Тон Никс смягчился:
— К счастью, они вырастут сильными, у них будет ясный ум и гордые сердца. — Валькирия окинула взглядом будущих родителей. — Ну а пока что я рассчитываю увидеть вас обоих на первом фланге в грядущем Воцарении, — закончила она и повернулась, чтобы уйти.
— Подожди! — закричал Конрад. — Это кто-то… скажи, это кто-то из моих врагов устроил этот пожар?
Никс обернулась с ухмылкой:
— Ну, если только ты не насолил чем-нибудь семейству голодных нутрий, которые сгрызли проводку, то мой ответ будет «нет».
И валькирия растворилась во тьме.
Потрясённые, Наоми и Конрад остались сидеть рядом друг с другом на земле, молча вглядываясь в сполохи огня, пожирающего то, что было домом Наоми последние восемьдесят лет.
Слёзы побежали по лицу девушки, и Конрад потянулся, пытаясь их стереть:
— Koeri, я так сожалею о доме.
Да, она плакала, но не по той причине, по которой думал Конрад.
«Со мной всё в порядке».
Не удивительно, что она не чувствовала себя ни призраком, ни человеком, потому что в ней было понемногу от каждого. И облегчение, испытанное ею, было настолько сильным, что Наоми не смогла удержаться и расплакалась.
«Я теперь бессмертная».
Наоми посмотрела Конраду в лицо, отмечая, как к нему возвращаются краски. Теперь он быстро залечит свою рану и придёт в норму.
«Мы будем вместе. И у нас будут невыносимые, невыносимые маленькие детки».
Когда первая стена Эланкура обрушилась, Наоми засмеялась. Пламя поглощало её дом, но всё, что она могла думать в этот момент, было... «Пусть горит».
— Наоми? — Конрад бросил на неё встревоженный взгляд. — Ты почему смеёшься?
Она ощущала себя свободной, готовой шагнуть в новую жизнь.
— Потому что я счастлива!
— Кажется, это один из тех моментов, когда твоя радость сбивает меня с толку. Ты же говорила, что это дом твоей мечты...
Мечты могут меняться. Она встала на колени перед Конрадом.
— Единственное, что имеет значение, это то, что мы вместе. И сейчас, когда я стала бессмертной, если мы правильно распорядимся шансом, который дала нам судьба, мы будем вместе всегда.
Его брови сошлись над переносицей, словно осознание этой правды пришло к нему только сейчас.
— Но ты любила это место.
— Да, любила. Оно было всем для меня. Раньше, когда у меня кроме этого дома ничего больше не было.
— Ну что же, по крайней мере, это решило проблему, как расширить студию, — заметил Конрад.
— Exactement , — улыбнулась Наоми и заключила его лицо в ладони. — И у нас масса времени на ремонт. Мы можем не спешить и получать от этого удовольствие. Да у нас с тобой в распоряжении всё время мира.
Наоми наклонилась, чтобы поцеловать вампира, которого любила.
Ухмыльнувшись ей в губы, он пробормотал:
— По крайней мере, пока не появится первая парочка близнецов.

Сноска
1. Матерь Божья (фр.)
2. Фантом (фр.)
3. Белтейн (англ. – Beltane) – кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая. Праздник отмечался разжиганием костров на возвышенных местах. Участники праздника проходили между кострами или прыгали через них для ритуального очищения. По народному поверью, служит ежегодным праздником ведьм, когда ведьмы собираются на шабаш (прим. пер.)
4. Малыш (фр.)