Успела уже соскучиться по нашим необычным героям. Ради возможности прочитать эту увлекательную историю согласна была ждать сколько угодно.
Сейчас, когда некоторые недоразумения выяснены, пришло время притирки характеров, а они у нашей пары сложные. Немного рассмешила сцена с признанием в любви и первой реакцией на него Малахая, но он оказался мудр и произнес слова, которые так нужно было услышать Аве. Ведь вспоминая их разное детство: у первого - полное любви и объятий, у последней - одиночества, видишь насколько нужно было поговорить о своих чувствах. Теперь им предстоит выстоять против грозного противника, которые, к сожалению их выследили и на стороне злодеев численное превосходство.
Спасибо Надя, So-chan, Лайла за новую главу.

Совесть заела,что столько времени не заходила на форум.Прошу покорно простить меня,что не учавствую в чтении книг. У меня сейчас форс-мажорные времена ,не до книжек . Спасибо,что не бросаете и переводите.Девчата,скрещиваю пальчики,чтобы поскорее наступило время и я смогу насладиться вашими трудами.

Ура!!! Мы ждали, ждали и наконец дождались!!!

Solitary-angel, So-chan, AlefTina, Лайла, спасибо большое!!!



Умора, Ава из кожи вон лезет, чтобы поругаться с Малахаем, а он хоть бы хны.))) Такое чувство, что ему даже доставляет удовольствие её успокаивать, что и не удивительно, он столько ждал свою пару и теперь чтобы она не делала, для него это только в радость.
Надеюсь они справятся с этими противными григори, а то я не удивлюсь если окажется, что их не трое, а намного больше. Мне интересно, как они их нашли?

Ну наконец!!))) Мне так понравилась эта книга, что ждала с нетерпением, когда перевод продолжится. Спасибо девочки за перевод!)

Еще одна прекрасная история любви... Увидев на сайте возобновление перевода, заинтересовалась названием и в итоге за один вечер проглотила все выложенные главы. Спасибо большое, книга очень интересная, и все это восточное окружение привнесло какую-то загадочность и манкость. Главный герой меня впечатлил, одно имя чего стоит, несколько раз ловила себя на мысли, как девушке повезло встретить этого воинственного ангела-защитника с супер-терпением)) Эх чего уж тут, влюбилась я в него
Ава... очень интересная девушка. Представляю, насколько тяжела была ее жизнь благодаря дару-проклятию. Как она реально не сошла с ума, постоянно ощущая чужое присутствие в своей жизни. Только очень сильный человек со стальным стержнем в душе может, ничего не понимая и не ведая об этом, пережить подобное состояние.
Так же, как и остальные читательницы, заинтригована таинственным доктором. Может, он и григори, но даже если и так, то нельзя не сбрасывать со счетов, что благодаря поездке к нему в Стамбул, Ава встретила свою судьбу и сейчас находится на пути познания самой себя.
С большим удовольствием прочла все имеющиеся главы и теперь с нетерпением буду ждать продолжения, тем более история оборвалась, как всегда, на самом интересном месте.Люба пишет: Люба, их уже шестеро. А нашли их, наверное, по звонку Авы. Думаю, что как-то все опасно складывается для нашей пары, я даже переживать за них начала. Единственное, надеюсь на большое воодушевление и многократно возросшие силы Малахая после достаточно тесного общения со своей возлюбленной, чтобы защитить Аву и их совместное будущее - влюбленный мужчина готов на все
Девочки, огромное вам спасибо за возможность познакомиться с еще одним чудесным произведением, очень впечатлило! Ждем продолжения и держим кулачки за Аву и Малахая.
Чуть не забыла, отдельная благодарность за прекрасные виды Турции. Я, ни разу не бывавшая в этой стране, настолько вдохновилась ее прекрасной архитектурой, что теперь мечтаю побывать там и познакомиться поближе с историей этого города и страны. Спасибо

Ау!!! А продолжение будет? Такая интересная книга и такой очень медленный перевод(

Первый фактор - кушать никто не отменял. Студентами можно было тратить по четыре и более часов в день, теперь такая роскошь недоступна (ну только если по выходным и то не во все).

Второй фактор - язык Хантер. Как бы тут по-мягче выразиться: пишет дамочка не айс, если брать именно стиль, а не сюжет и героев. Также редактор и корректор у нее часто и многое пропускают - ошибок щедро, очень много повторов (которые мы упорно вырезаем и не пущаем в русскую версию). "Хранитель" даже не перевод, а хирургическая операция. Сложнее Хантер только Харрисон, но там наоборот язык очень сильно накручен. По сравнению с этими дамочками Кеньон курит в сторонке (про Крейг ничего не могу сказать - не моя).

Поддерживайте добрыми словами, не костерите за скорость. Мы люди взрослые, сами понимаем где какая скорость без подсказок.

Не кидайтесь только тапками Но так хочется продолжения, возможно ли в будущем возобновление перевода - история так запала в душу, и герои очень понравились...

Эту историю мы обязательно закончим,просто у Нади были более ранние проекты,которые она хотела закончить)
Я с Ангела не слезаю по этому поводу, надоела ей уже, она знает, что это моя любимая серия)))

Спасибо!!!

Мой дорогой редактор, сказал все верно, серию нежно люблю и к ней вернусь (да это не оговорка, не только к "Хранителю", но в этом году надеюсь начнем вторую книгу). Я в своих тетрадках писала о планах. Поскольку проектов много, а времени нет, я решила распределить книги по приоритетам, в активных у меня 4 произведения, после завершения их появится новая четверка, как раз в ней и будет "Хранитель историй"

Здорово! Буду ждать, здоровья и сил! Спасибо

Тоже очень люблю эту серию и будку с нетерпением её ждать.) Спасибо!

Всем любителям книги, кто преданно ждал перевод. Мы его возобновляем и в ближайшее время, постараемся довести до конца.


«Шесть? Откуда взялись ещё трое?»
Нисколько не обеспокоившись числом врагов, Малахай в предвкушении улыбнулся. Недели, проведённые в любовных ласках, дарили неземное наслаждение, но закалённому в столетних боях воину не хватало сражений. Медленно обходя противников, он позволил григори приблизиться к себе, дав им больше уверенности.
«Так будет веселей».
Стоящий ближе всего к Малахаю григори по росту и комплекции мог сойти за его брата. Только он не имел за плечами опыта книжника и силы, дарованной решон.
Малахай сделал обманный выпад вправо и скорее обрадовался, чем разозлился, когда григори не клюнул на уловку. Их глаза встретились на мгновение, прежде чем солдат перевёл взгляд на стоявшую за спиной Малахая Аву. Она ахнула, и Малахай ощутил её панику.
«Пора кончать с играми. Я забыл, что она напугана».
Волна сверхъестественной силы окутала Малахая, когда он скрестил руки и провёл по татуировкам, пробуждая заклинания. Зрение и слух обострились в преддверье ночи. Теперь он мог отследить каждое движение противников, словно те двигались в замедленной съёмке. Услышать, как двое солдат встали у входа в переулок, не позволяя случайным прохожим забрести сюда. За спиной грохотал бешеный пульс Авы. Кровь забарабанила в ушах Малахая.
Выхватив кинжал, он метнулся влево, дёрнув за руку одного из солдат, крутанул его и вонзил клинок в основание черепа, а когда григори стал рассыпаться, схватил второго. Малахай двигался столь стремительно, что у солдата повылазили глаза из орбит.
Поворот, быстрый удар в челюсть, и противник отлетел на землю, а Малахай уже вонзил кинжал в глотку следующему. Золотая пыль покрыла руки, прежде чем ветер подхватил её, ограждая от сообщников павшего григори.
Несмотря на гущу битвы, каждый нерв Малахая был настроен на Аву, по-прежнему стоящую позади. Его храбрая решон не съёжилась в углу, а следила за схваткой, позволив Малахаю оградить её стеной от монстров.
«Умная девочка».
Стоящий впереди григори ринулся на Малахая, не обращая внимания на замешательство своих компаньонов. Его взгляд метнулся к Аве, и он сделал выпад в её сторону в явной попытке отвлечь Малахая от товарища. Не поддавшись на провокацию, Малахай резанул шею солдата и отбросил того на землю, но неожиданно ощутил удар ногой.
Удар застал его врасплох, и Малахай выронил кинжал, который с грохотом упал на землю. Поднимать клинок он не стал, а ногой оттолкнул его к Аве, доставая левой рукой второй клинок. За это время григори оказался перед ним на расстоянии вытянутой руки и атаковал с большим мастерством, чем все остальные.
Только вместо того, чтобы напасть на Малахая, он в последнюю секунду отскочил влево и ринулся к Аве. Боковым зрением Мал увидел вспышку серебра, и григори замер, так как кинжал угодил ему в левый глаз.
Воспользовавшись шансом, пока противник взвыл от боли, Малахай развернул его и пронзил кинжалом основание черепа. Вытащив второй кинжал из глазницы григори, пока тот обращался в облако золотого песка, которое ветер вознёс к небесам. Оставшиеся были потрясены смертью их предводителя. Один развернулся и убежал, другой предпринял отчаянную попытку осуществить миссию.
И потерпел неудачу.
Ударив по коленной чашечке, Малахай сбил противника с ног, присел над ним, развернул голову григори лицом к земле и нанёс удар что было силы.
На задворках сознания звучали крики детей из родной деревни, скрываемой иринами, которые были жестоко вырезаны григори. Малахай заморгал, вспомнив девчушку, которая искусала ручонки в кровь, пытаясь сдержать крик, спрятавшись под половицами. Осунувшееся личико с запавшими глазами и окровавленными губами встало перед глазами, когда Малахай подошёл к лежащему на земле недобитому григори, у которого всё ещё хлестала кровь их шеи.
Григори уставился застывшим взором на звезды, кровь пузырилась в горле, пока он беззвучно повторял одно и то же слово:
― Пожалуйста…
Стремительным рывком Малахай перевернул солдата и завершил начатое.
Склонившись над рассыпающимся трупом, Мал наклонил голову и обострил чувства. Последний, оставшийся в живых, сбежал с теми двумя, что стояли на страже. Они улепётывали со всех ног по главной дороге. Хлопнула дверь автомобиля, взревел двигатель. Кто бы ни послал отряд, ему известно о местонахождении Авы и провале миссии.
Наконец Малахай повернулся к Аве, которая смотрела на землю широко распахнутыми глазами.
Стараясь унять бушующий в крови адреналин, Малахай заморгал, пытаясь разобраться в чувствах Авы по выражению её лица.
― Ава?
― Я... ― Она сглотнула. ― Я убила. Его. Ну, я метнула нож, а ты его добил. А потом... он растаял.
― Точнее обратился в пыль. ― Малахай стряхнул золотую пыль с рук. ― Ирины и григори...
― Я убила его. ― Она стала задыхаться. ― Он шел ко мне, и я просто... ― По щекам полились слезы. Она обхватила себя руками. ― И ты... так много...
― Всего пятерых.
Он мог убить больше и хотел этого. Малахай по-прежнему ощущал бешеный адреналин, но реакция решон испугала его. В пылу битвы было легко забыть, что Аве чуждо насилие.
Аву начало трясти.
― Ава. ― Малахай протянул руку, но она взирала на него как на незнакомца. Сердце пронзила невыносимая боль. ― Ава, пожалуйста.
Она всхлипнула и бросилась к нему. Малахай обнял её за плечи, и сдавившие сердце тиски ослабли.
― Мне жаль. Я забыл. Ты не привыкла к насилию.
― Они пытались убить меня?
― Нет, ― успокоил он её. ― Их целью был я. Уверен, тебя они намеревались пленить.
Ава зарыдала ещё горше. Наверное он сказал что-то не то.
― Т-тебя…
― Ш-ш-ш... ― Малахай гладил ей волосы, испытывая облегчение, что после схватки не осталось окровавленных трупов. ― Я отделался парой синяков, через несколько минут они вовсе исчезнут. ― Он наклонил голову и улыбнулся. ― Как оказалось, моя неистовая возлюбленная тоже может за себя постоять. Где ты научилась метать ножи?
― Ц... цирковой лагерь. ― Она икнула. ― Я там провела лето в четырнадцать лет.
Малахай широко улыбнулся.
― В цирковом лагере?
― Я ещё неплохо хожу по канату, но метать ножи мне нравилось больше всего. Интерес со временем не угас, и я продолжила тренироваться. Мама купила мне набор, а садовник Карла сделал большую мишень. ― Глаза были круглые и стеклянные. Губы по-прежнему дрожали, но Ава улыбнулась сквозь слезы. ― Это было весело.
― Я запомню.
Напряжение, сковавшее плечи, ослабло. Малахай вложил в ножны оба кинжала, прежде чем повернулся, взял Аву под руку, и они направились домой.
Им придётся уехать сегодня же ночью. Нужно сообщить Рису о случившемся. Предупредить Дамиана об их приезде в Стамбул. Позвонить...
― Хотя твои кинжалы намного лучше сбалансированы, чем мои. ― Ее голос становился всё более уверенным. ― А мне такие можно? Они могут пригодиться.
― Ты на мне будешь тренироваться?
― Вряд ли.
― Посмотрим. Какие ещё лагеря ты посещала?
― Хм... цирковой. Художественный. Сайферов. Фотографов. Искусства выживания в дикой местности. Конной езды. Фотосъёмки. Парусного спорта.
― Ты такая разноплановая.
― Тебе стоит увидеть, как я развожу костры.
Поездка в Стамбул проходила в тишине. Ава спала, а у Малахая по-прежнему бурлила кровь в жилах. Даже их страстное занятие любовью по возвращению в дом не смогло ослабить бешеный поток энергии. Малахай стал подозревать, что его решон намного сильней всех ирин, которых ему доводилось встречать. Возможно, он просто слишком много лет не контактировал с иринами, но Малахай начал подозревать, что после обучения Ава станет неимоверно сильной. Это пробуждало дикое желание гордо бить себя в грудь как неандерталец. С его женщиной будут считаться.
Зазвонил телефон.
― Алло?
― Хвост есть? ― спросил Дамиан.
Мал взглянул в зеркало заднего вида. Никого. Машин было мало, но ближе к городу их станет больше. Сейчас они проезжали сельскую местность с тракторами, а не бессмертными убийцами.
― Нет, всё нормально. Ничего подозрительного.
― Максим сказал, что за последние несколько дней возросла нехарактерная для этого времени года активность. Много чужаков. В городе явно что-то творится с григори. И Лев говорит, что неуловимый доктор Сэдик вернулся в офис. Секретарша сидит в приёмной, хотя пациенты не приходят.
― Доктора видели?
― Нет, но если секретарь вернулся...
― Значит скоро явится доктор. ― Малахай замолчал, мысленно добавляя новые кусочки головоломки под названием «Ава». ― Максим что-нибудь слышал?
У молодого книжника море осведомителей. Плюс Рис у них компьютерный гений, так что иногда возможность добыть любую информацию была бесценна. А очаровашка Максим слыл любимчиком большинства... законных, но весьма сомнительных элементов Стамбула. Вероятно, ему была на руку любовь к азартным играм.
― Максим уверяет, что люди не знают никакого доктора Сэдика, а вот пойманный григори упорно держал рот на замке, стоило всплыть этому имени.
― Выходит, он григори. Или как-то с ними связан.
― Либо солдат знал о верной смерти и не хотел быть сговорчивым. Пока мы лишь можем строить догадки, брат.
Малахай на мгновение задумался, сожалея, что не может быстрей оказаться в Стамбуле. У Авы сбилось дыхание, она мягко застонала, но не проснулась.
― Ты и женщина... Вы вместе? ― спросил Дамиан.
― Да. Она моя.
― Ты уверен?
― Да.
Последовала долгая пауза, а когда Дамиан вновь заговорил, его голос искрился весельем:
― Здорово, теперь не только меня мучает суженая.
Малахай усмехнулся и потянулся поиграть с локоном волос, который щекотал нос Авы.
― Моя Ава меня обожает. Не представляю, о чём ты.
― Ха-ха-ха.
Малахай закусил губу, сдерживая смешок, когда решон нахмурилась во сне и отмахнулась от него.
«Ага, сплошное обожание».
― Телефон не отключай, я позвоню позже. Будьте осторожны. Рис должен приехать завтра к вечеру. Вы выехали из Кушадасы чуть раньше, чем он из Гёреме.
― С радостью с ним повидаюсь. Ему удалось что-то накопать о родословной Авы?
― Он нарыл что-то крупное, но подробностей я не знаю. Рис упоминал, что ему нужно задать ей несколько вопросов.
Малахай нахмурился.
― Хорошо.
― А я собираюсь предложить ей посетить таинственного доктора Сэдика.
― Со мной.
Дамиан долго молчал.
― Об этом поговорим, когда ты вернёшься.
― Только со мной, Дамиан. По-другому никак.
― Она много недель с ним встречалась, и опасность ей не угрожала.
― Мы не знаем наверняка. Как, по-твоему, они нас сегодня нашли?
― Кушадасы не их логвище. Возможно, просто совпадение?
― Когда шестеро григори загоняют меня в угол в переулке, пока мы с Авой гуляем, не верю я в такие совпадения.
― Ты с ней недавно и от того мучаешься манией преследования. Это нормально.
― Ошибки быть не может, я прав. Она пойдёт в его офис только со мной.
― Обсудим это завтра. Берегите себя.
― Обязательно. До встречи.
Повесив трубку, Малахай стал терзаться вопросом. Как григори нашли их? Не только в Кушадасы, но и в ресторанчике? Ни о каком совпадении и речи быть не могло. Малахай взглянул на крепко спящую Аву. Она больше не звонила доктору Сэдику, в этом он был уверен, тогда, как их нашли?
Сбросив скорость, Малахай остановился возле придорожного ларька и взял сотовый Авы с центральной консоли. Возможно, Сэдик воспользовался сетью? А это значит, всё намного серьёзнее, чем они с Рисом подозревали. Или, может, наоборот намного проще. И где-то спрятан маячок. Обычный чип GPS позволил бы отследить Аву где угодно. Малахай перевернул телефон, выискивая любые признаки постороннего вмешательства.
― Что ты делаешь? ― Сонный голос отвлёк его от проверки краёв сотового. Никаких царапин или подозрительных знаков.
― У тебя подключены отслеживающие проги на случай пропажи телефона?
― Нет. Я все их поотключала, кроме карт, после того, как Карл воспользовался ими и выбесил меня. Почему ты спрашиваешь?
― Как григори нас нашли? ― пробормотал Малахай.
― Что?
― В кафе сегодня. Как они нас нашли?
Она села.
― Без понятия.
― Ты больше не звонила Сэдику?
Ава закатила глаза.
― Я по-прежнему не верю твоей паранойе по поводу моего психотерапевта, но нет, я ему не звонила.
На ум Малахаю пришла ещё одна идея.
― А доктор Сэдик ничего тебе не давал?
― Что? ― Она потёрла глаза. ― Нет. Не думаю.
― Подумай, Ава. Может быть какую-то невинную безделушку.
― Ну... ничего, что бы он мог использовать...
― Что он тебе дал? ― Голос зазвенел от напряжения. ― Какая-то безделушка? Милая, что это?
Ава пожала плечами и полезла в валявшуюся в ногах сумочку.
― Ничего такого. Если честно, я даже забыла об этой вещице. Это брелок-амулет назар от сглаза. Доктор Сэдик сказал держать его при себе. На удачу.
Ава вытащила из карманчика ярко синюю стекляшку. Около четырёх сантиметров в ширину, она выглядела как обычная туристическая побрякушка, свисающая с каждого магазина в Турции, только вот эта с одной стороны покрыта металлом, который по подозрению Малахая действовал как антенна.
Малахай поднёс амулет к свету.
― Мне показалось это глупым, но я кинула брелок в сумочку и благополучно о нём забыла.
― Уверен, именно на это он и рассчитывал.
В самой тёмно-синий части стекла находился почти прозрачный чип с проводком, ведущим к металлической оправе.
― Вот. ― Малахай поднял амулет так, чтобы Ава могла разглядеть. ― Видишь? Кажется, это чип.
Она моргнула.
― Типа как в ошейнике для собак?
― Простой GPS. Пока амулет с тобой, Сэдик может тебя выследить.
Щеки Авы заалели, но взгляд мог заморозить.
― Сукин сын...
Малахай сжал её ладонь.
― Ты доверяла ему. Знаю. Это не...
― Урод!
― Он предал тебя, а ты...
― Убью его.
― Нам нужно узнать больше, прежде чем ты это сделаешь.
Теперь Малахай взывал к её благоразумию.
― Эта вещица... ― она попыталась выхватить назар, но Малахай сжал амулет в кулаке.
― Нет.
― Отдай! Я сейчас же разобью его в дребезги! ― Ава открыла дверцу машины. ― Не хочу, чтобы эта штука была рядом…
― Хочешь, чтобы он счёл, что мы застряли на обочине непонятно где? ― Он ещё сильней стиснул кулак, который она пыталась разомкнуть пальцами. ― Подумай.
Ава заморгала, взяв себя в руки.
― Он поймёт, что я узнала о маячке.
― Именно. Домой мы эту дрянь не возьмём, но раскрывать ему наши карты тоже не стоит.
Ава глубоко вздохнула и кивнула.
― Хорошо, так как мы с ней поступим?
― Отвезём в Стамбул и оставим в безопасном месте. ― Малахай улыбнулся от промелькнувшей в голове идеи. ― Запутаем докторишку до чёртиков.
С наступлением утра они вошли в фойе отеля, где жила Ава. Улицы Султанахмета были почти пусты, когда они прошли мимо сонного паренька за стойкой регистрации в сторону дворика возле бывшего номера Авы. Парень поднял голову и улыбнулся, узнав Аву, а потом снова опустил голову, позабыв, что она съехала.
― Сюда, ― тихо позвала она. ― Кажется, они хранят тележки где-то здесь.
Малахай увидел сворачивающую за угол горничную с узкой тележкой и, притянув Аву к себе, попросил уборщицу найти для него бритву, так как он потерял багаж. Пудря девушке мозги, Малахай незаметно передал Аве назар. Она вытащила жвачку изо рта, залепила ею амулет и прикрепила к тележке, надеясь, что закрепила назар достаточно надёжно. Малахай увидел, как она прикрепила и прикрыла скатертью амулет, после чего взяла его за руку.
― Знаешь, дорогой, у меня совсем вылетело из головы, что я захватила запасную бритву. ― С наигранно широкой улыбкой Ава покачала головой. ― Не могу поверить, что забыла об этом. Удивительно, что её не отобрали при перелёте.
Малахай перешёл на английский:
― Уверена? Тогда вопрос отпал сам собой.
Он повернулся к смущённой девушке с извиняющейся улыбкой и поблагодарил её. После чего они вдвоем с Авой вернулись в фойе и выскочили из отеля.
― Надеюсь, тележка будет двигаться достаточно быстро и не вызовет подозрений. Плюс ты там останавливалась прежде, так Сэдик будет знать, что ты в городе, но не прознает, где именно находишься.
― В голове не укладывается, что я приклеила жвачку к её тележке ― Ава вздрогнула. ― Милая школьница потрясена своим поведением.
― Ты, правда, была пай-девочкой в школе?
― Конечно, нет. Скорей чокнутой чикой с репутацией, которую приходилось поддерживать.
― На это я и наделся.

Ура!!! Спасибо большое!

К тому времени, как они добрались до дома книжников на другой стороне моста, уже начались утренние пробки. Кафе и магазины забурлили жизнью, угловой рынок возле старого деревянного дома на Бейоглу открыл свои двери. С парковки Ава и Малахай ушли, держась за руки. Ава немного подремала в машине, но нуждалась в тишине, еде, крепком сне и тёплых объятиях.
«Я люблю тебя. Конечно, я люблю тебя».
Он признался с таким видом, будто это самая естественная вещь в мире. И несмотря на целую жизнь, полную разочарований, Ава поверила ему.
— Малахай. — Она потянула его за руку в нескольких шагах от парадной двери.
Солнце поднималось, окрашивая дома тёплыми красно-коричневыми оттенками. Лучи коснулись волос Малахая, и на мгновение Аву ослепил ангельский лик, с каким теплом он смотрел на неё. Самый красивый мужчина в мире. От одного взгляда на которого захватывает дух.
— Что?
— Что сейчас произойдёт?
Он улыбнулся и прикоснулся к её щеке кончиком пальца:
— Мои братья поприветствуют тебя, мы немного отдохнём, а потом что-нибудь поедим. Будем продвигаться мелкими шагам. Найдём твоих преследователей и узнаем, чего они хотят. Защитим и обезопасим тебя.
— С твоих слов всё кажется довольно просто. — Ава чувствовала, как голова идёт кругом, она явно достигла своего предела. Она стояла в пяти шагах от двери, но в секунде от потери сознания.
Малахай сжал её руку и потянулся постучать, но дверь сама распахнулась. На пороге стоял Дамиан, свирепый и пугающий. Торс оголён, обнажая знаки на груди, плечах и руках. Льняная ткань была закручена вокруг талии, и Ава видела чёрную краску на его ладонях. Волосы свободно струились по плечам, и Ава увидела в его глазах древнего воина.
— Доброе утро, брат, — тихо поприветствовал Дамиан, сильней распахивая дверь и протягивая руку. Мал полуобнял Аву за талию и обхватил предплечье Дамиана.
— Огонь по-прежнему горит в этом доме? — спросил Малахай.
— Да, добро пожаловать к его свету. — Строгое выражение исчезло, когда Дамиан посмотрел на Аву. — Тебе и твоей присной.
Это разрушило какую-то стену, и она услышала преисполненный гордости и волнения голос Малахая. Продолжая держать её за руку, он крепко обнял друга. Мужчины тихо рассмеялись и повели Аву в дом, где она увидела счастливые лица Льва и Максима. Они выстроились в шеренгу, чтобы поприветствовать её. Наклонившись, Дамиан положил обе руки ей на плечи и расцеловал в щёки.
— Добро пожаловать, сестра. — Голос слегка дрогнул. — Ты почтила нас своим голосом.
Чувствуя скрытый, но непонятный смысл, Ава ответила лишь:
— Спасибо.
— Приветствую, сестра. — Максим наклонился и тоже расцеловал ее в обе щеки. Несмотря на хитрый огонёк в ярко-голубых глазах, его улыбка лучилась теплом.
— Спасибо.
Торжественное приветствие замыкал Лев, но Ава обрадовалась при виде знакомого шалопая с игривым выражением лица.
— Добро пожаловать домой, Ава. Я так счастлив, что ты вернулась!
Ава почувствовала, как к горлу подкатил ком, и она уже была готова разрыдаться, когда он также поцеловал её в щеку. Ава почувствовала руку Малахая на спине, а через мгновение оказалась прижата к его груди.
— Рис? — спросил он, пока Ава пыталась вернуть себе самообладание. Она никогда не чувствовала, чтобы кто-то так радовался её приезду. В крошечном одиноком уголке сердца раздался облегченный вздох и радостный шёпот: «Я дома».
— Он приехал пару часов назад и ещё спит.
— Наша комната готова? Нам бы тоже не мешало вздремнуть.
— Конечно, — сказал Дамиан. — Лев?
Белокурый великан с улыбкой шагнул вперёд.
— Ваша комната на втором этаже с восточной стороны, там больше пространства и более прохладно днём.
— Спасибо, — поблагодарил Малахай.
— Подожди. — Ава остановила Малахая. — Мы будем жить в твоей комнате?
— Нашей, — мягко поправил он и повёл к лестнице. — Ещё раз спасибо, Лев. Мы увидимся с вами чуть позже.
— Хорошо отдохнуть.
Словно шёпот, он исчез вместе со всеми присутствующими. Глаза заволокло паволокой. Моргнув, Ава последовала за Малахаем.
— Подожди... что? Они перевезли сюда мои вещи?
— Видимо Максим забрал твои вещи из отеля, после того как мы покинули Стамбул. Они просто их перенесли вмести с моими в новую комнату.
— Разве это... — она не смогла сдержать зевок, — не преждевременно? В смысле мы... неважно, кто мы...
— Они думают по-другому, — прервал Малахай с улыбкой. — И видят истину.
— Да?
Зевая, она перешагнула порог приоткрытой для неё Малом двери. Ава попала в слабо освещённую комнату, заставленную с трёх сторон стеллажами с книгами. Окно закрывали деревянные жалюзи и украшала красивая фреска, но Ава не могла отвести взгляда от кровати. Невысокая, с мягкими подушками и слегка откинутым покрывалом. Такая манящая и прекрасная на вид. Ава плюхнулась на неё, зарывшись лицом в подушку, едва заметив тихий смешок Малахая.
— Устала?
— Ты всю прошлую неделю не давал мне нормально поспать, ненасытный.
— Ты меня тоже порядком измотала, — ответил он, стаскивая с Авы туфли и джинсы. Затем он перевернул её и расстегнул пуговицы на рубашке, оставив небольшую маечку и трусики. Хлопковые простыни прохладой ласкали кожу, и Ава ещё сильней зарылась в подушку лицом, когда Малахай укрыл её до подбородка. — Поспи, любовь моя.
— И ты тоже. Ложись. — Она потянула его за руку с закрытыми глазами и ощутила, как рядом прогнулась кровать под весом его тела. Руки обвили её стан, притянув к широкой груди. Ноги переплелись. Кожа прижалась к коже. В кольце рук, окутанная заботой Малахая Ава стала погружаться в мир грёз.
— Малахай?
— Хм-м?
— Твои братья... что ты имел в виду под: «они видят истину»?
— О тебе и обо мне.
— И?
— Мы принадлежим друг другу, — прошептал он, голос становился все тише. — Книжники знают, насколько драгоценна любовь. Как быстро её могут отнять.
— Всё-таки было быстро...
— Возможно... мы научились не ждать.
Решон, решон, решон.
Ава не знала, шёпот исходил от Малахая или её собственной души. И впервые ее это не волновало.
Она медленно проснулась, зная, кто находится рядом. Она по-прежнему в крепких объятиях Малахая. Открыв глаза, Ава вспомнила, что они вернулись в Стамбул, в деревянный дом с зелёной дверью, где её встретили как члена семьи, прежде чем она заснула вместе с любимым мужчиной.
До безумия любимым.
Она осторожно развернулась, чтобы увидеть спящего Малахая. Тёмная щетина эффектно оттеняла скулы, волосы спадали на лоб, брови были нахмурены. Полные губы неодобрительно поджались от беспокойных сновидений, длинные ресницы веером лежали на щеках. У него действительно самые красивые глаза, а таким ресницам обзавидуется любая женщина.
— Ангелы бы заплакали, — прошептала она, только потом осознав, насколько это в действительности нелепо. Ангелы, вероятно, плакали.
Прощённые. Ангельские предки ирин. В истории, рассказанной Рисом: Прощённые – это те, что ушли. Они оставили женщин и детей, чтобы вернуться на небеса, когда их призвали. Взамен их потомкам даровали знания и магию как плату за принесённую жертву. Ава очертила пальчиком строгую линию губ Малахая.
— Думаю, я бы разрушила Рай, — сказала она. — Только бы быть рядом с тобой.
Его губы изогнулись в медленной улыбке.
— А я бы отказался от Рая, если бы там не оказалось тебя. — Его глаза распахнулись. — Доброе утро.
— Я уверена, что уже полдень.
— Ну что же. — Он перевернулся на спину, притянув её к себе на грудь. — Давай ещё поспим и забудем обо всех делах.
Ава, засмеявшись, начала изгибаться, пока он её удерживал.
— Пора встать.
— У меня уже. Чувствуешь?
— Конечно. — Ей удалось вывернуться из его объятий. — Ну, у меня есть парочка вопросов.
— Ох... — простонал он, спрятав лицо в изгибе её шеи, и стал покусывать нежную кожу. — Я получу приз, если отвечу правильно?
— Не на эти вопросы.
— Какие?
— Прошлой ночью... — она покачала головой, – этим утром. Когда мы приехали. Всё, что они сказали... это означало что-то, ведь так?
— Да, – в голосе ощущалась излишняя осторожность.
— Что это значит? – Когда Мал не ответил, она перевернулась. — Ну?
Ава начала приподниматься, но Малахай дёрнул её на себя, буквально окружив, прежде чем заговорил:
— Когда мы поехали в Каппадокию, здешние книжники встретили нас как гостей. Ты, возможно, не заметила, поскольку они там не столь формальны.
— Вы тоже говорили на ветхом языке.
— Да. Но здесь... когда мы прибыли сегодня утром, Дамиан встретил нас как семью. По старым обычаям глава дома встречает соединённую пару, вернувшуюся в убежище. Он назвал тебя сестрой. И моей любимой.
Лёгкое подозрение становилось все обоснованней.
— Они поселили нас в эту комнату. Рассчитанную на двоих.
— Да.
— Здесь все твои вещи и мои тоже.
— Ава, я....
— Ты хочешь сказать, они думают, будто мы женаты, так, что ли? — её сердце начало бешено колотиться.
— Ирин не женятся, — ответил он чересчур поспешно. — Поэтому – нет.
— Но они что-то думают.
— Они знают, что мы вместе. Вот и все. Я им сказал, что мы вместе. Разве нет?
— Думаю… — У Авы создавалось чувство, будто она блуждает по тёмной комнате, которую видят все, кроме неё. — Да, мы вместе. Я только хочу знать, что происходит. Мы чересчур торопим события. Неужели они думают, что я собираюсь жить здесь всегда?
Ава почувствовала, как Малахай весь напрягся, а лицо помрачнело:
— Ты планируешь уехать?
— Не сейчас. Но... я не знаю. — Ава понимала, что ранит Малахая, но им нужно расставить всё по местам. — У меня есть своя жизнь, Малахай.
Он отстранился, и Ава немедленно возненавидела разделяющее их расстояние.
— Да, у тебя есть жизнь.
— И я не могу просто...
— Жизнь, в которой ты путешествуешь с места на место, нигде не задерживаясь дольше нескольких месяцев и тем более не пуская корней. — Его голос стал надломленным. — Ты не рассказываешь про близких друзей. У тебя есть любящая мать, которая не понимает тебя. Отчим, который защищает, но не любит.
Слова, хоть и правдивые, глубоко ранили.
— Ты не имеешь права...
— Ты была одинока. — Он схватил её за руку, помешав подняться с кровати. — Как и я. Даже больше. Мы оба были одиноки, а теперь уже нет.
Откровенность в настойчивом голосе охладила её гнев.
— Малахай.
— Почему ты хочешь всё оставить? Ты необходима мне, как и я — тебе. — Он снова притянул её в объятия и пылко поцеловал. — Мы можем остаться здесь. Можем найти другое место. Можем отправиться на поиски певиц-ирин с просьбой обучить тебя магии. Мы можем спрятаться от всего мира, если возникнет необходимость. Я не знаю, как нам поступить с деньгами, но мы найдём...
— У меня много денег, — перебила его Ава. — Денег на целую жизнь. Я не волнуюсь на этот счет.
— Тогда почему? — Он снова её поцеловал. — Зачем уходить? Мне все равно, куда мы отправимся, главное, что вместе.
Её сердце затрепетало в груди, и она попыталась проглотить ком в горле.
— Это правда?
Ослепительно улыбнувшись, он снова поцеловал её.
— Конечно, правда. Мы можем жить вечно. Вдвоём. Навсегда. Обрести семью. Жизнь.
— Я люблю тебя, — Ава вернула ему поцелуй, сердце заколотилось от безрассудной надежды. Она ему поверила, и это безумно пугало. — Я так сильно тебя люблю.
— И я тебя тоже.
Он удерживал её на кровати, раскачивая подобно маятнику, пока Ава, прикусив губу, позволила себе погрузится в сладостные мечты, от которых захватывало дух. Она смогла увидеть описанную им картину. Впервые в жизни мельком увидела жизнь, которая не заканчивается одиночеством и болью. Ей хотелось проявить осторожность, но глупое, безрассудное сердце рвалось к нему.
— Однако, чтобы быть предельно честным... — он отвёл взгляд. — Некоторые могут посчитать нас... связанными.
Ава села.
— Это версия брака ирин?
— Не совсем... — Он стал поигрывать пальцами её правой руки; перенятая у неё привычка, выражающая нервозность. — Да.
— Я так и знала!

Ава и Рис просматривали старые записи и книги, пытаясь отыскать григори, которых они с Малахаем видели в Кушадасы. В отличие от полицейских досье, с которыми она ознакомилась из-за похищения в далёком детстве, отчёты ирин заключали в себе картины и эскизы. Она пролистала дела самых старых и опасных из солдат, что больше напоминало энциклопедию зла, чем книгу с подозреваемыми.

Ульрих, сын Гримальда. 1734 г. Принимал участие в Разрыве недалеко от Стокгольма.
Финн, сын Волунда. 1856 г. Связан с убийствами в Барселоне, Мадриде и Рабате.
Михаэль, сын Сварога. 1699 г. Принимал участие в атаке под Прагой в преддверье Разрыва.
Кемаль, сын Ярона. 1955 г. Убийца с многочисленными жертвами в Стамбуле, Афинах и по всей Румынии.
Джозеф, сын Вёлунда. 1902 г. Связан с убийствами в Лондоне, Эдинбурге, Манчестере, Бретани, Лионе и Милане.

Некоторые имена были вычеркнуты, как правило, с отметкой о том, кто истребил их. Имелись также записи о стиле борьбы каждого григори и их соратниках. Некоторые имена продолжали мелькать снова и снова.

Вёлунд.
Ярон.
Сварог.
Галал.

— Эй, Рис?
— Хм? — Он поднял глаза от компьютера.
— А отцы, перечисленные рядом с григори, каково их происхождение?..
— Падшие ангелы, — ответил он. — Настоящие. Не потомство, подобно нам, и уж точно не такие хорошие и пушистые, как показывают по телевизору. Падшие никогда не покидали Землю, они невероятно сильны. Неимоверно жестоки. За все годы мы убили нескольких, но задача непомерно сложная. Они могут менять облик и скрывать силу. Из-за этого множество книжников ирин расстались с жизнью от руки безобидных старушек и нуждающихся в помощи детей. Чаще падшие убивают друг друга, чем мы их.
— Как можно убить ангела? — прошептала Ава себе под нос.
— Редкое оружие способно на это. Большая часть во владении Совета в Вене. Там есть древняя оружейная, и изредка избранному выдают ненадолго клинок. Один из таких кинжалов мы обнаружили в прошлом месяце у григори. Дамиан в ярости связался с Веной и потребовал узнать, как ублюдок завладел клинком.
— И они узнали, как?
Рис пожал плечами:
— Возможно, убийца, посланный Советом, погиб от рук Падшего. Брага, тот, что завладел клинком, один из самых доверенных сыновей Вёлунда. Этот Падший контролирует большую часть Северной Европы и России. Именно Вёлунд мог дать Браге кинжал, но, в таком случае, должна была быть определённая цель. Такое оружие просто так не дают, и с ним не разгуливают по улице.
— Странно, что один из григори Вёлунда забыл в Стамбуле?
— Это может означать всё или ничего. Несмотря на условные границы, большинство григори их не сильно соблюдают.
— А-а.
— Хотя... в последнее время происходит много странного, — пробормотал Рис, выискивая что-то в интернете. — Как, к примеру, твой доктор Сэдик.
От одной мысли о нём, Аву охватывала ярость. Ублюдок. Она ему доверяла, а теперь даже не знала, кем в действительности был этот доктор, и является ли он на самом деле врачом. Рис всё ещё пытался разыскать сведения о нём. Они ещё пару минут работали в тишине, но Ава то и дело чувствовала на себе взгляд Риса.
— Что?
— Мне просто любопытно.
Рис протянул ей книгу, похоже, написанную на фарси, когда в комнату зашёл Малахай. Ава попыталась избавиться от собственного раздражения при виде любимого.
— Я не могу это прочесть, — запротестовала она, пролистав страницы. — Я немного могу говорить на фарси, но...
— Просто посмотри фотографии, — ответил Рис. — Не знаком ли тебе кто.
Малахай направился к ней, но Ава бросила на него взгляд. Всё ещё раздражённая от «вместе, но не женаты», она не собиралась давать ему поблажек. Он мог хотя бы предупредить. И то, что все кругом такие счастливые, бесило ещё сильней. Неужели, от него бы убыло держать её в курсе?
— Если ты хочешь наказать его, то превосходно справляешься с задачей, — сказал Рис, когда Малахай сменил направление и подошёл к Максиму. Они что-то тихо обсудили, а потом с задумчивыми лицами вышли из библиотеки, оставив их с Рисом одних.
Ава повернулась к книжнику.
— Я в конечном итоге с этим справлюсь, но сейчас дико злюсь.
— Он не хотел тебя взбесить. Я в этом уверен.
— Но он не раскрыл мне всю картину, верно? Разве тебе Малахай не сказал, что мы связанны?
Рот Риса открывался и закрывался как у рыбы, выброшенной на берег.
— Не такими словами... точно.
— Неужели? Когда?
Он пробормотал что-то похожее на: «полный осёл».
— Что?
Рис прочистил горло:
— В Каппадокии.
— Правда? — Она взглянула на дверь. — Мы были там вместе всего одну ночь, после того как... ну знаешь.
— Я думаю, вся долина знает. В пещерах отличное эхо. — Рис продолжал говорить, хотя ее лицо залил румянец: — Честно говоря, красавица, вы оба танцевали друг возле друга в течении многих недель. Кончай занудствовать.
— Что?
Она попыталась сдержать смех, когда собеседник покраснел.
— Ничего.
— Ты только что назвал меня занудой? — Смешок перерос в хохот.
— Я... ну, ты. Ты ко всему придираешься. Ты...
— Прекращай бурчать, старик. — У Авы от смеха брызнули слёзы из глаз.
— А ты раздражаешься, злюка.
По крайней мере, Рис тоже смеялся. Глаза посветлели после той катастрофической ночи и её глупой идеи поцеловать его.
— Так что, завязывай.
Смех покинул голос, и Ава смахнула слёзы с глаз.
— У вас двоих есть то, о чем большинство из нас мечтают более двухсот лет. Суженый. Партнёр. Мы все это видим, даже когда ты раздражена, а он рассержен.
— Я специально его злю.
— И ему это нравится. Он любит тебя. И ты явно без ума от него. — Рис схватил её за руку и на пару секунд крепко сжал. – Поэтому остановись и попробуй не забывать об этом. Схвати и удерживай любовь, пока можешь. Это случается не со всеми нами.
— Я постараюсь.
— Постараешься... — он покачал головой и снова повернулся к монитору. — Знаешь, что? Продолжай бороться с неизбежным. Это весьма увлекательное зре…
— Боже! — выдохнула Ава, глядя на лицо на странице. Яркие зелёные глаза были окрашены в черно-белый, но форма именно такая, как она помнила. Эскиз выглядел старым, возможно, он был сделан на рубеже века или ранее. Трудно сказать. В конце концов, стиль очков классический.
— Это он!
Рис резко обернулся.
— Кто?
— Он. — Она указала на угловатое лицо на странице.
— Это он. Доктор Сэдик.
— Ты уверена, Ава?
— Я уверена. Один в один. Точно. — Ава посмотрела на другие фотографии на странице. Хотя она не могла прочитать написанного, написано о нём было очень много. — Ты хочешь сказать, мой психотерапевт один из солдат григори?
— Нет. Рис протянул руку и закрыл книгу, проводя по названию пальцами. На мгновения буквы засветились, и символы перестроились, став вполне разборчивым латинский алфавитом.
— Офигеть... — Ава моргнула, прочитав название. — О! Мой...
— Твой врач не григори, — сказал Рис, забирая книгу. На мгновение письмена задержались, а затем вернулись на оригинальный фарси. Но имя словно выжглось у Авы в сознании.
ЯРОН.
— Твой доктор Сэдик — падший ангел.

Малахай вздрогнул. Ава провела с падшим несколько недель. Это чудовище прикасалось к ней. К его суженой.
Судя по молчанию, она сама глубоко потрясена.
― Конечно, нет, ― прошипел Малахай, притянув к себе сидящую на кушетке Аву.
Они все расположились в библиотеке.
Максим возразил:
― Но ты ведь понимаешь важность...
― Никто не будет подвергать Аву риску! ― рявкнул он, не понимая, почему они вообще обсуждают предложение брата.
Доктор Авы ― Ярон. Сэдик ― падший. Малахай с ума сходил, желая поскорее увезти Аву из города. Посадить её на самолёт. Хотя, нет, ублюдок умеет летать. Лодка? По воде безопаснее. Или машиной. Неважно, главное увезти хоть куда-нибудь подальше. Впервые он полностью осознал, почему ирины бежали.
― Малахай, успокойся, ― потребовал стоящий в дверях Дамиан.
― Расскажите мне всё, ― впервые прервала молчание Ава, после того как братья собрались в библиотеке.
Рис сидел за компьютером. Лев рядом зарылся в кипу книг с записями о Яроне. Максим устроился в кресле напротив Малахая и Авы, а Дамиан в дверях ждал ответного звонка из Вены.
― Я хочу знать больше о падших, ― повторила Ава. — Ведь чушь какая-то. Откуда Ярону знать обо мне? И чем вызван его интерес? Да и Малахай ведёт себя так, словно падшие намного вас круче…
― Именно, ― перебил Максим.
― Итак, что ему от меня нужно? Почему он не навредил мне, хотя с лёгкостью мог?
Судя по сжатой челюсти, Ава была настроена решительно. Хочешь не хочешь, придётся ответить на все её вопросы. Упрямая суженная. Если вбила себе что-то в голову, то добивается поставленной цели во что бы то ни стало. С одной стороны, Малахай обожал эту черту её характера, но с другой ― хотел рвать от отчаяния волосы на голове.
Опять же, если разобраться, все ирины не из робкого десятка.
Максим скрестил руки и наклонился к ним.
― Ава, первое, что ты должна запомнить: падшие ― не люди.
― Понимаю.
― Ошибаешься.
Малахай плевать хотел на обтекаемую манеру речи брата. Для такого молодого книжника Максим обладал более обширными знаниями о григори и падших, чем сам Малахай. Тот предпочитал сначала бить, а вопросы задавать после.
― Тебе не постичь их природы, ― продолжил Максим. ― Это невозможно. Падшие ― ангелы, существа чуждого мира. Полностью и совершенно иные. Ирины хотя бы частично люди.
― Падшие ― плохие, я уловила суть.
― Не суди их человеческой меркой, ― поправил её Максим. ― Добро. Зло. Эти понятия незначимы для них. Они не живут по человеческой морали. Их создали не для этого.
― Но... ― Он заметил, что Ава нахмурилась. ― Разве ангелы не призваны творить добро.
― Нет. Служить ― единственная их цель. Они инструменты Господни.
Ава подалась вперёд, вырываясь из объятий Малахая.
― Но прощённые....
― Ангелы пали с небес, соблазнившись красотой человеческих женщин. Им стало невыносимо любопытно, отчего Творец столь заинтересован в новом виде. Не забывай: они пали.
― Потому что полюбили?
Максим пожал плечами.
― Не воспринимай это так. Не приписывай ангелам человеческие эмоции. Они захотели и взяли. Любопытные существа. А человеческие женщины были поражены их внешностью. Вероятно, они думали, что отдаются богам. Их потомство было сильно и умело колдовать. Герои и провидцы. Первое поколение не уступало своим отцам, но их сила была неуправляема. Непредсказуема.
― Так что произошло? Откуда появились ирины?
― Мы ― дети прощённых. Ангелов, вернувшихся на небо.
― Зачем? Зачем они ушли?
― Творец предложил им прощение. Они согласились. Мы не знаем причин и условий.
― Они ушли, ― констатировала Ава. ― Бросили жён. Детей. Как они могли?
― Ангелы не созданы для жизни на Земле. Падшие ― небесные существа, отвернувшиеся от своего предназначения. И как сказал Макс, их потомство вселяло страх. Некоторые почитались богами. Другие же стали настолько могущественными, что собственным отцам пришлось их уничтожить. Ирины полагают, что прощённые вернулись на небеса, поскольку поняли, что хотя в их власти управлять Землёй, этот выбор противоречит их сути. Поэтому они покинули нас и вернулись на Небеса. Они пожертвовали собственными силами во благо человечества, как искупление за совершённые ошибки, ― ответил Малахай.
― А их дети? ― Голос Авы дрогнул, и Малахай взял её за руку, когда глаза любимой наполнились слезами. ― Вы говорите, что некоторых уничтожители, но ирины по-прежнему существуют. Даже если ирины ушли в прошлом...
Дамиан оборвал её на полуслове:
― Творец пощадил супруг прощённых и их детей. Защитил отпрысков с не разрушительной сущностью. Позволил владеть силами и знаниями их отцов при условии, что они будут следить за новой расой. Именно так появились мы, Ава. Мы ― потомки ангелов. Не люди, но и не небожители. Предназначение ирин ― направлять и защищать человечество. Мы ― слуги на Земле, а наши отцы ― слуги на Небе. В этом смысл нашего существования.
― А падшие?
― Падшие ― это мерзость, ― ответил Дамиан. ― Слуги, что отреклись от своего Творца и возжелали власти. Они не покинули Землю, так как жаждут всё завоевать. Падшим нельзя доверять. Своим восстанием они нарушают законы вселенной. Само их присутствие здесь ― свидетельство бесчестья. Поэтому их дети прокляты.
― Григори, ― прошептала Ава.
― Да. ― Малахай притянул её ближе. ― Они превратились в хищников, как и их отцы. Охотятся на людей, которых мы защищаем. Это длится испокон веков.
― Сколько всего падших? ― спросила Ава.
― Мы не знаем, ― сказал Рис из-за стола. ― Девять великих рассеяны по всему миру. Каждый управляет своей территорией, но есть и другие, менее известные. Иногда они уничтожают друг друга. Они ведут войны между собой, но мы обращаем на них внимание, только если сражения влияют на нас или людей.
― Это не чёрное и белое, как вы привыкли верить. Есть оттенки. Незаметные изменения в силе... ― пробормотал Лев.
― Мы все в курсе твоей одержимости ими, ― прервал Рис. ― Твои попытки понять их не преуменьшают их зла.
Лев с Максимом одновременно оскалились, а Малахаю пришло напоминание, насколько молоды кузены. Им всего около двухсот лет, во время рассечения младенцами их скрыли матери на далёком холодном севере. Никто не знал, как они выжили. Их принесли в дом книжников в финской деревне через неделю после того, как вырезали их родных.
― Сообщество падших по сути такое же сложное, как и наше, ― проворчал Максим. ― Я изучал их. Ярон…
― Может, мы прервём урок истории и вернёмся к вопросу, как защитить Аву? ― вмешался раздражённый Малахай.
― Я просто хотел сказать, что Ярона сложно отнести к какой-то категории. Понимаешь, он недели проводил с твоей суженой, и никто его не заподозрил. Он мог с лёгкостью ей навредить, но не стал. По не совсем понятным причинам. Он заинтересован. Возможно, ей нужно встретиться с ним и попытаться раздобыть информацию, ― ответил Максим.
― Это опасно, ― заметил Рис. ― Возможно, он вёл себя тихо, но как объяснить явную агрессию в Кушадасы? Они пытались ей навредить. Или, по крайней мере, пленить.
― Малахай, ты упомянул, что григори в Кушадасы похожи на Браги? ― спросил Максим.
Он кивнул.
― Кроме главаря, все остальные были светлокожими и светловолосыми. Скорее всего, они не дети Ярона. Похожи на северян. Может, отпрыски Вёлунда или Гримольда.
― Браги видели в Стамбуле, ― напомнил Лев. ― С ангельским клинком.
Дамиан кивнул.
― На территории Ярона. Возможно, у него есть союзники. Мне кажется, падшие с севера хотят пошатнуть власть Ярона в этом регионе.
Рис озвучил свои вопросы:
― Переворот? Вёлунд против Ярона? И послал самого преданного из своих сыновей убить его? Может, он сам вложил клинок в руки Браги. Ходили слухи, что у него есть ангельское оружие.
― Оно было у них всех, ― проворчал Максим. ― Не верьте россказням совета из Вены.
Дамиан выругался на древнем языке, и Максим заткнулся.
― Если переворот реален, то Ава может раздобыть у Ярона очень важную информацию, ― заметил Лев. ― Она умна. Это идеальная ситуация, чтобы...
― Проклятье, она не солдат! ― возразил Малахай.
― Но и не фарфоровая кукла. ― Ава встала, окинув каждого мужчину в комнате пристальным взглядом. ― Ребята, вы говорите обо мне, словно меня здесь нет. Хватит!
Малахай встал с ней рядом.
― Канем...
― Я выйду проветрюсь в саду, ― сказала она. ― Сама. Мне нужно побыть в тишине. Не ходите за мной. Ни один из вас.
Ава вышла из комнаты. Скрипнули ступеньки лестницы, ведущей к саду с видом на башню Галата.
Малахай повернулся к Рису.
― Наверху есть камеры слежения?
― Да. ― Брат пощёлкал на клавиатуре и повернул монитор к Малахаю. ― Ни одной слепой зоны. Любое движение по бокам дома, и сработает сигнализация.
Малахай выразительно глянул на место Риса, а Максим со Львом покинули комнату.
― Я присмотрю за ней. По крайней мере, дадим ей немного побыть одной.
Судя по виду, Рис хотел возразить, но Дамиан позвал его из библиотеки, так что Малахай остался наедине с черно-белым изображением суженной. Она смотрела куда-то вдаль затравленным взглядом.
Максим прокрался в библиотеку час спустя, на закате. Малахай продолжал наблюдать за Авой.
― У тебя прекрасная суженая, брат.
― Знаю.
― Неожиданное благословение для нашего рода.
Малахаю хотелось прикрыть монитор. Спрятать от книжника её лик. Но Максим лишь мельком взглянул на Аву, прежде чем повернуться к Малахаю.
― Он провёл с ней несколько недель и не причинил вреда.
― Максим... ― начал он предупреждающе.
― Мне кажется, что-то происходит, ― перебил Максим. ― В Вене какие-то шевеления. Приезд Авы. Незнакомцы в Стамбуле. Среди наших сообщников ходят слухи. Я не глухой, Малахай. Знаю, для всех я игрок и мошенник, но...
― Макс...
― Что-то происходит. ― Он наклонился вперёд. ― Думаю, Ава ― ключ к разгадке. Либо причина в её происхождении и даре, либо она владеет тем, что нужно Ярону.
― Это и дураку понятно! ― Малахай больше не мог себя сдерживать. ― Она первая неизвестная ирина за столетия! Какой бы дар у неё ни был, она может стать ключом к возрождению нашего рода. Если наш народ воссоединится, мы сможем одолеть падших.
― А мы именно за это боремся? Не нужно, как Дамиан, слепо следовать совету.
Малахай прищурился.
― Твои слова опрометчивы, книжник. А речи выдают юный возраст.
― Моя молодость не подразумевает слепоту. Дамиан мудр, но он никогда не сомневается в приказах из Вены.
― А ты засыпаешь их ворохом вопросов.
― Я лишь стремлюсь к воссоединению нашего народа, ― возразил Максим. ― Мы постоянно воюем, и где наши певицы? Почему их нет в совете? Когда судьба нашего народа стала волей восьми старцев? Слишком много секретов.
― Они ушли по собственной воле, ― заметил Малахай. ― Нужно было заставить их остаться?
Максим откинулся назад и, не слова не возразив, перевёл взгляд на Аву.
― Она ― ключ к разгадке. Ярон не проявлял к ней агрессии. Им нужно встретиться и выяснить причину. Ярон не безрассудное существо.
― Он ― падший.
― И кто теперь предвзятый? ― насмешливо спросил Максим. ― Ты признал, что этот ангел помогал ей справиться с её способностями до того, как мы узнали, что она ирина. Возможно, в нём сокрыто большее, чем ты думаешь.
Не сводя глаз с монитора, Малахай откинулся на спинку стула. Налетел вечерний ветерок. Ава обхватила себя руками. Лёгкая дрожь сотрясла её тело. Малахай вскочил, намереваясь идти к ней. Ава оставила свитер в комнате.
― Мне нужно идти. Позже договорим.
― Всё просто, ― заметил Максим, когда Малахай подошёл к двери. ― Почему ты не спросишь мнения Авы?
Малахай обернулся.
― Моя обязанность ― защищать суженную.
Молодой книжник покачал головой.
― Мы все должны её защищать, брат. Но у неё есть право выбора. Спроси её.
Малахай заскочил в их комнату, достал одеяло из шкафа, а затем поднялся по винтовой лестнице к выложенному плиткой саду на крыше. Закат окрасил небо над городом в богатый золотисто-красный цвет. Ава повернулась и молча протянула руку.
Малахай подошёл к ней, сел рядом на шезлонг и, притянув любимую в объятия, завернул их обоих в одеяло. Ава прислонилась к нему, казалось, позабыв о недавнем споре. Она глубоко вздохнула и уткнулась лицом в его шею.
― Из-за чего мы поссорились? ― тихо спросила она.
― Ты хочешь пойти в офис Ярона? Мы за тебя решаем, но не спрашиваем твоего мнения? ― Он заправил локон ей за ухо, когда ветерок разметал волосы. ― Или из-за того, что я по глупости умолчал о последствиях нашего приезда сюда?
― Честно говоря, есть огромная вероятность, что я с криком бы убежала, узнай правду, так что я понимаю твоё молчание.
― Думаю, фраза «влюблённый дурак» полностью меня описывает. Я отвык от женской компании.
Он почувствовал, как её губы задрожали от смеха. Ава повернулась и обняла его за талию, когда он лёг на спину.
― Ставь меня в известность и не принимай решений за меня.
― Постараюсь об этом больше никогда не забывать. Обещаю.
На город спустилась ночь, принеся прохладный воздух от воды. Звезды осветили вечернее небо. Крики муэдзина раскатывались и стихали, разносясь эхом из всех углов, пока призыв к молитве не унёсся в ночь, оставив их в тёплом коконе объятий.
― Пути назад нет, ― наконец прошептала Ава. ― Я это понимаю. И... честно, не хочу возврата в прошлое. Ты сказал правду. Даже если твои откровения задели за живое. Я всю жизнь одна. А ещё я «влюблённая дурочка» в одного упрямого писца. Думаю, нам придётся разобраться с этим вместе.
Малахаю показалось, что сердце выпрыгнет из груди от радости.
― Я люблю тебя, Ава.
Он крепче обнял её.
Решон.
Ава мгновенно замерла, но потом расслабилась, и Малахай заподозрил, что она услышала шёпот его души. И, наверное, слышит его уже несколько дней. Недель? Несмотря на это, она осталась рядом.
«Какой же я дурак, что сомневался в ней».
― Но если это мой народ, ― начала она, ― то и моя борьба. Моя ответственность.
― Не надо...
― Я хочу встретиться с доктором Сэдиком. С Яроном. Возможно, ему известно, откуда я такая взялась. И что это всё значит. Почему григори охотятся за мной. Знаю, ты всегда подозревал его, но, если задуматься, я никогда не чувствовала себя с ним в опасности. Я слышала его голос, Малахай. ― Она повернулась к нему. ― Знаю, он не хотел причинить мне вреда. Но почему? Если он всего лишь хищник.
― Не знаю.
― Я хочу всё выяснить. И правду ли он сказал, что есть такие, как я.
Малахай резко сел.
― О чём ты?
― Ярон рассказывал, что помогал другим с такими же, как у меня, симптомами. Возможно, это ложь, а если правда? Я не чувствовала, что он кривил душой. А если где-то существуют такие как я...
― Ирины, скрывающиеся среди людей, ― тихо закончил он.
― Вполне возможно. Мы до сих пор не выяснили, почему я такая. Откуда взялись мои силы. Но, есть вероятность, что Ярон знает.
― Но расскажет ли он?
― Либо да, либо нет. ― Ава пожала плечами. В глазах зажёгся огонёк. ― Но есть только один способ выяснить это.

Приёмная как и в любом другом офисе города. Яркая. Современная. Картины на стенах, деловая секретарша отвечает на звонки.
Однако обстановка давила. Малахай ненавидел маски. Несмотря на заверения Авы, всё в офисе говорило о притворстве. Через несколько минут в комнату заглянула жизнерадостная медсестра.
― Ава?
― Привет, ― приподнялась она, продолжая сжимать руку Малахая. ― Рада встрече.
― И я. Как вам Каппадокия?
Две женщины болтали всю дорогу по коридору, пока их не проводили в уютный кабинет. Кинжалы Малахая обжигали кожу. Он достанет клинки за считанные секунды, даже если те бесполезны против падшего. Братья окружили здание, пока Малахай и Ава находились в офисе.
Через несколько минут в кабинет вошёл безобидный на вид мужчина средних лет. Зелёные глаза метнулись к Малахаю, прежде чем доктор обратил внимание на Аву.
― Моя дорогая, ― тепло поприветствовал её Ярон. ― Так приятно снова вас видеть. Это друг, о котором вы мне рассказывали?
― Да, мой... жених.
Ава взглянула на него, но Малахай не сводил глаз с доктора. Безупречная маскировка. От этого существа не чувствовалось сверхъестественной силы. Ни проблеска. Неудивительно, что он их всех одурачил.
Ангел протянул руку с притворным добродушием.
― Приятно познакомиться с вами, мистер...
― Меня зовут Малахай, ― ответил он, игнорируя протянутую руку. ― Тебе известно, кто я такой.
Лёгкое колебание маски.
― Прошу меня извинить, но...
― И нам известно, кто вы, ― тихо перебила Ава. ― Не нужно больше лгать. Прятаться за личиной. Давай поговорим откровенно… Ярон.
Зелёные глаза на миг расширились. Доктор отступил назад. Не выпуская руки Авы, Малахай проследил взглядом, как Сэдик с лёгкой улыбкой прошествовал за свой стол.
Глаза потемнели почти до чёрного, а затем посветлели до сияющего золота. Маска испарилась. Плечи Ярона стали широкими и мощными. Тело выросло и достигло внушительных двухсот двадцати сантиметров. Слабое золотое мерцание покрыло кожу, Небесное существо проявилось за личиной безобидного доктора.
Волосы тоже удлинились, и густые чёрные пряди коснулись плеч. Человеческая одежда растворилась, и ангел предстал перед ними в одних свободных штанах. Бронзовая кожа торса загорелась в послеполуденном свете, и таласем воссиял клеймом на коже.
Лучезарный.
Величественный.
Ужасный.
Единственный раз, когда Малахай видел ангела, падший скрыл себя магией. Ярон, вероятно, тоже предстал не в полной своей сути и лишь дозволил Аве узреть кусочек своего истинного облика. Неудивительно, что люди в прошлом сочли их за богов. Ни одна классическая скульптура не могла сравниться с совершенством небесного создания.
Срывая маску, Ярон не спускал глаз с Авы, словно Малахая не было рядом. Сияющие золотом глаза неотрывно следили за его суженной. Оглянувшись, Малахай почувствовал благоговейный трепет Авы. С бешено колотящимся сердцем она сжимала его руку, не отрывала взгляда от Ярона.
― Я ― Ярон, ― представился падший низким и звучным голосом. Малахай почувствовал давление на разум. Словно змея обвила тело. Он едва поборол желание убежать. ― Теперь ты видишь моё истинное лицо. Услышь мой голос, Ава.
― Я... не знала. ― Она запнулась, и слезы навернулись на её глаза. ― Не понимала.
― Дитя, тебе не следовало возвращаться.

Ава потеряла дар речи. Взгляды пересеклись, и голову заполнили образы. Яркие, ослепительные, словно увиденные собственными глазами, с тенями и цветами в сверхъестественных деталях. Картинки мелькали как на старой киноплёнке. Вот она совсем дитя спотыкаясь делает первые шаги. Плещется в бассейне перед крошечным домиком в Санта-Монике. Катается на лошади на ранчо Карла.
Темнота.
Изображение первых дней в Стамбуле. Вот она бродит по рынку специй. Покупает каштаны у торговца возле Галатского моста. Пьёт чай с Малахаем. Их поцелуй на острове.
Малахай.
Кромешная тьма. Боль. Отчаяние.
Ава крепче сжала руку Малахая, с трудом ловя воздух, когда замелькали новые картинки.
Двое темноволосых детей. Девочка с золотыми глазами смеётся из-за кружащих вокруг неё бабочек. Мальчик глядит на неё глазами своего отца. Чернильно-чёрный ягуар обвил детей, защищая их, а позади прошли волк и тигр. Тигр наклонился к девочке, разинув пасть. У Авы бешено забилось сердце, но огромный зверь нежно сомкнул челюсти на затылке малышки, и та с улыбкой погладила его по щеке. Картинка исчезла, в небе появился большой круг, похожий на солнце, переплетённый золотом и серебром. Он поднимался всё выше и выше, пока солнце не превратилось в звёзды, и миллионы рассеянных точек света усеяли небеса, танцуя в унисон с нарастающей песней.
Темнота.
Ава почувствовала объятия Малахая. Услышала шёпот Ярона в своём сознании. Не на древнем языке, а на английском.
«Я показал тебе, что было. Что будет. И что может быть. Не бойся темноты».
Наконец взгляд сфокусировался на встревоженном Малахае. Учитывая, что он сидел в кресле и держал её на своих коленях, вероятно, у неё подкосились колени.
― Ава?
На краткий миг она лишилась дара речи, увидев взгляд мальчика в глазах своего мужчины. Протянув руку, Ава убрала тёмные волосы, упавшие ему на лицо.
― Я не буду бояться темноты, ― прошептала она.
Повернув голову, Ава вновь посмотрела на Ярона, но сияние померкло, и падший выглядел как человек, хотя и не менее пугающе.
― Кто ты?
― Ты задаёшь неправильный вопрос, дитя.
― Тогда, кто я?
Усиленно моргая, она выпрямилась, пытаясь подавить накативший приступ тошноты. Инстинктивный страх гудел в крови.
― Вопрос получше, но я уже на него ответил.
― Нет, не ответили.
Ава нахмурилась, заметив, как уголки губ ангела слегка изогнулись.
― Верно. Я открыл лишь то, что хотел.
― Я не понимаю.
― Со временем поймёшь ― Он пожал плечами. ― Или нет. Попытайся понять, ведь в твоей песне заключено больше судеб, а не только собственная.
Ава встала, дрожа от гнева.
― Тогда, почему бы тебе не рассказать мне больше? Кто я?
Она почувствовала, как Малахай встал позади неё, успокаивающе погладил плечо.
― Ава.
― Я не боюсь тебя, доктор Сэдик. Или Ярон. Или как там тебя.
Ангел выглядел удивлённым.
― А следовало. Так обычно поступают более мудрые.
Малахай зарычал и попытался закрыть Аву от Ярона. Но она сама вышла вперёд.
― Ава, прекрати...
― Если бы я хотел её смерти, писец, она бы уже умерла, ― перебил Ярон более звучным голосом, и его лицо снова начало светиться. ― Желай я причинить вред, Ава бы уже не дышала. Она была бы стёрта с лица Земли и из твоей памяти, словно её никогда не существовало.
― Это невозможно, ― пробормотал Малахай, притягивая любимую в свои объятия.
― Вполне, ― прошептал Ярон. ― Никогда не недооценивай мой народ, писец. Она выбрала тебя, верно. Но я не уверен, что задача тебе по силе. С какой тьмой ты на самом деле сражаешься?
Ава почувствовала, как Малахай вытащил из-за спины один из кинжалов. Метал блеснул в лучах солнца, когда он выставил клинок между ней и Яроном.
― Я сражался со злом, как когда-то раньше ты.
В мгновение ока ангел возвысился над ними. Ава задрожала, но Малахай стоял твердо, ни разу не вздрогнув. Рука крепко сжимала кинжал.
Голос Ярона прокатился над ними подобно волне:
― Тебе не доводилось сражаться с подобными мне. Если встретишься с тьмой, то будешь сокрушён. ― Взгляд падшего скользнул вниз, к Аве. ― Теперь она знает возможный исход. Защищай свою женщину, писец. Увези из этого города. Стамбул больше не входит в мои владения. Другие стремятся отнять её у тебя. Они не проявят милосердия. Даже сейчас твои братья сражаются с детьми не моей крови, и у одного из них небесный клинок.
Ярон прошептал что-то на древнем языке, и покрывавшие тело письмена, более замысловатые и красивые, чем таласемы Малахая, засияли полированным золотом. Ава зажмурилась. Когда она открыла глаза, ангел исчез.
― Надо убираться отсюда, ― прошипел Малахай, оттаскивая её от угасающей золотой вспышки.
― Куда он ушёл?
― Не знаю. Плевать. Нам нужно уходить, Ава. Немедленно.
Выбегая в приёмную, Ава услышала их. Не крики, а отзвуки мрачных дум коснулись её сознания. Злобный шёпот призыва к насилию и жажда крови. Она побежала за Малахаем, но на миг замерла, увидев кровь.
Секретарша и медсестра были мертвы. Им перерезали глотки, кровь растекалась по кафельному полу, пачкая пёстрый ковёр. Малахай выругался себе под нос и тряхнул Аву, пытаясь вывести из шока.
― О… они их убили. Почему Ярон не...
― Инструменты, ― прошипел Малахай. ― Я же говорил. Ему плевать на них. Он всё бросил. Возможно, покинул город. Какую бы защиту он тебе ни предоставлял, её больше нет. Я должен увести тебя отсюда.
Малахай с Авой сбежали вниз по лестнице, оставив злобный шёпот позади. Но стоило им покинуть здание, как она получила оплеуху безмолвных криков.
― Сюда! ― Ава указала на переулок, где почувствовала книжников, и рванула вперёд, потянув за собой Малахая.
― Ава, нет!
― Там Рис и Лев! Я их слышу.
Пробормотав ещё одно проклятие, он последовал за ней, на бегу толкая её себе за спину.
― Держись от них подальше, но не отходи от меня.
Он отпустил её руку и достал другой кинжал, стоило им завернуть за угол. Ава слышала, как прохожие заговорили о мужчине с оружием. Посыпались вопросы, кто-то стал снимать видео на телефон. Безмолвные голоса загудели от возбуждения и любопытства, но не страха.
Когда они добрались до задней стороны здания, то заметили Риса и Льва. Последний держался за бок, пока Рис пытался удержать молодого книжника на ногах.
― Ангельский клинок, ― выдохнул Рис. ― Дамиан отвлёк его. Они все ещё сражаются. Их... слишком много. Небеса, Мал. Чертовски много. Дофига. Даже Макс опешил. Мне нужно вытащить Льва отсюда. Рана не затянется, если я не отведу его к огню.
― Огонь?
Ава круглыми глазами уставилась на бок Льва. Глубокая, кровоточащая рана. А по краям запечённая чёрная кровь.
Малахай схватил Льва за свободную руку, и книжник застонал, когда его подняли.
― Григори ещё остались?
― Мы убили шестерых. Их вёл этот белокурый ублюдок, Браги, но Дамиан отвлёк его после ранения Льва. На Максима пошло семеро или около того, но ни у одного нет серьёзного оружия. Он с ними разберётся.
Спотыкаясь, они добрались до машины и усадили Льва на заднее сидение. Рис достал ключи и открыл входную дверь для Авы.
― Не давай ему согнуться. Ава, садись на переднее сидение.
― Зачем ему огонь? ― спросила Ава, садясь в машину. Они находились всего в нескольких кварталах от дома книжников, но Лев молчал, а Малахай с мрачным видом поддерживал его.
― Не просто огонь, ― сказал Рис, проезжая по извилистым улицам. ― Нам нужно пламя от ритуального огня в доме книжников, чтобы прижечь рану. Я могу зашить её, но без пламени она никогда не заживёт. Что с Яроном? Я так понимаю, это какое-то ангельское дерьмо, о котором мы не знали.
― По-видимому...
Малахай заговорил на древнем языке, и Ава едва не закричала. Они снова скрывают важную информацию. Ей хотелось наорать на них, но тихий стон Льва остудил её пыл.
― Малахай...
― Мы почти дома. ― Он убрал светлые волосы с лица Льва, держа на руках, точно ребёнка. ― Скоро тебе станет лучше.
― Больно. ― Отрывистым, полным муки голосом пожаловался он. ― Не смог… Перепробовал все заклинания. Не заживает.
Малахай провёл рукой по лбу Льва, выводя буквы, которые Ава не могла прочитать. Лев затих, забывшись беспокойным сном.
― Рис, сколько ещё?
― Снова митинг у площади.
С потоком проклятий Рис повернул направо, затем налево, пытаясь объехать толпу, собравшуюся возле площади Таксим в центральной части Стамбула.
― Может лучше остановиться. И отнести его?
― Куча полицейских. Куча вопросов.
Запах дыма проник через окна, и Рис метнул взгляд на Аву.
― Живо закрывай! Против протестующих могут применить слезоточивый газ.
На город опускалась ночь. Витрины магазинов зажглись в надежде привлечь покупателей, даже когда полиция пыталась согнать пешеходов с площади. Ава слышала беспорядочные крики, смех и музыку, доносившиеся из соседних машин. Запах дыма лишь усилился, когда они завернули за знакомый угол.
Рис выдохнул:
― Нет...
― Что?
Ава отвернулась от Льва и Малахая. От картины в лобовом стекле желудок скрутился в трубочку.
Дом книжников был объят пламенем.
― Что будем делать? ― спросила Ава, наблюдая, как пламя облизывает старый деревянный дом. Пожарные уже прибыли, брызги шлангов и крики наполнили и без того хаотичную ночь. ― Малахай?
Рис рявкнул что-то на древнем языке и вышел из машины, оставив ключ в замке зажигания. Малахай вышел следом. Они о чём-то горячо спорили. Лев снова застонал с заднего сидения. После нескольких напряжённых мгновений Малахай захлопнул заднюю дверь, сел на водительское сидение, дал задний ход и уехал с места происшествия.
― Что ты делаешь? ― сказала Ава. ― Ты не можешь просто...
― Я отвезу тебя и Льва в безопасное место, но если Рис не сможет разжечь огонь, Лев не переживёт эту ночь. Рис должен спасти пламя, Ава. Даже если дом уцелеет, пожарные потушат огонь. Рису нужно сохранить пламя для Льва.
― Как, черт побери?..
― Он найдёт способ, ― ответил Малахай. ― Должен.
Ава оглянулась через плечо, но Рис уже вошёл в дом, проскользнув мимо толпы, которая с завораживающим ужасом наблюдала за горящим старым домом.
― Это моя вина. Всё из-за меня.
― Это война. И она началась задолго до нашего рождения, канем. Ничто не происходит без причины. С Рисом всё будет в порядке.
Несмотря на утешение, Ава расслышала горечь в интонации.
― Вы же парни практически бессмертные, верно?
― Вот именно.

Ава всё ещё могла ощущать смрад, когда они подъехали к скромному магазинчику ковров на другой стороне моста. Витрина не освещалась, но на втором этаже можно было разглядеть тусклый свет.
― Подожди здесь, ―попросил Малахай, завернув в пустынный переулок.
Малахай вышел и завернул за угол, а всего через несколько минут вернулся со связкой ключей. С решительным выражением лица он открыл заднюю дверь и начал вытаскивать Льва. Парень поморщился, и Ава увидела, как из раны вновь полилась кровь, тёмная и густая.
― Помоги мне, ― проворчал Малахай. ― Открой дверь.
Он бросил ей связку ключей.
Спустя несколько минут они втроём поднимались по узкой лестнице рядом с магазином. Ава открыла дверь в заброшенную квартиру с небольшой гостиной и крошечной кухней.
― Там сзади спальня.
Малахай нёс Льва, удерживая высокого мужчину на руках, как ребёнка. Ава не совсем понимала, как Малахай вообще стоял. Она открыла дверь в комнату и увидела кровать, узкую, но чистую. Ава сбила подушки и сняла покрывала, расстелив кровать для раненого. Малахай осторожно уложил Льва и тот свернулся калачиком. Ава видела, как он прикусил губу так сильно, что пошла кровь.
― Рис? ― спросила она.
― Я потерял мобильный. Твой у тебя?
― В сумочке, в машине.
― Я принесу. Побудь с Львом и держись подальше от окон.
― Могу я включить свет?
Не сказать, что в квартире стояла кромешная тьма, но было весьма некомфортно. Лишь свет от уличного фонаря на углу и слабая лампа в первой комнате освещали маленькую квартиру.
― Погоди немножко. На втором этаже светлее, здесь окна затемнены.
Малахай выскочил из комнаты, и Ава услышала шаги по лестнице, когда села рядом с Львом и погладила его по лбу. Горячая кожа указывала на лихорадку. Ава встала и поискала мочалку или тряпку, чтобы попытаться сбить жар. Взятое с кухни полотенце она положила на лоб. От её прикосновений Лев заметно расслабился.
Впервые за день Ава попыталась собраться с мыслями.
В ней крепла уверенность, что Ярон защищал её. Возможно, он зло — и ничто в их разговоре не убедило её в обратном, — но по какой-то причине он защищал её.
Между григори и их отцами что-то назревало, и это изменило положение сил в городе. Переворот, который предсказывал Максим? Если так, то защита, которую обеспечил ей Ярон, исчезла. Кажется, что Стамбул переполнен григори, и дети падших осмелели настолько, что сожгли дом книжников.
Ава не знала, где теперь им прятаться. Есть ли у ирин конспиративные квартиры? Стоит ли ей вернуться в Лос-Анджелес и спрятаться в защищённом точно крепость особняке Карла? Отчего-то она сомневалась, что наёмники отчима смогут вытащить её из этой передряги. Кроме того, одна мысль расстаться с Малахаем казалась немыслимой.
Решон.
Безмолвный крик её души. Видение Ярона лишь подтвердило это.
«Я показал тебе, что было. Что будет. И что может быть».
― Что может быть... ― прошептала она, прижимая прохладную тряпку ко лбу Льва.
Дети. Их малыши. С её тёмными кудрями и серыми глазами Малахая.
«Не бойся темноты».
Слова Ярона вызывали дрожь даже в душной комнате.
«Что же он мне показал? Это его видения или мои? Почему я видела своё детство? Неужели он так давно следит за мной?»
Вопросы крутились в голове, когда Ава услышала, как Малахай поднимается по лестнице, тихо разговаривая по телефону. Он зашёл в комнату и сбросил вызов.
― Что?
― Рис уже в пути. Без машины он вынужден добираться пешком. Пришлось украсть из ресторана глиняной горшок, но с тлеющими углями в трамвай его не пустят. Углей должно хватить, пока он не придёт сюда и снова не сможет разжечь огонь.
Лев что-то облегчённо пробормотал.
― Это его исцелит?
Малахай поморщился, но в глазах чуть стихла напряжённость.
― Насколько хорошо ты умеешь шить?
― Ужасно.
Малахай открыл маленький шкаф, вытащил чёрную сумку и бросил её на край кровати.
― Ты можешь либо зажимать рану, либо шить. Похоже, мы одинаково ловко орудуем иглой. Лев, кого предпочтёшь?
― Я постараюсь не шевелиться, ― пробормотал он. ― Давай этим займёшься ты, Мал. Лучше я буду костерить тебя, чем Аву.
Аву замутило, когда Малахай снял со Льва рубашку, отрывая ткань от запёкшейся раны.
― Мы не можем подождать Риса?
― Он принесёт огонь, чтобы прижечь рану, ― объяснил Малахай. ― Мы зашьём, а Рис запечатает. Нам нужно это сделать, Ава.
― Просто покончи с этим, ― простонал Лев. ― Если повезёт, я снова потеряю сознание.

К тому времени, как пришёл Рис, Малахай с Авой могли посоревноваться в бледности со Львом. Рана оказалась больше двадцати сантиметров в длину, и у Малахая ушла целая вечность, чтобы зашить её после того, как Ава хорошенько всё промыла. По словам Малахая, Льву не грозит заражение. Как только огонь очистит рану, магия исцелит Льва, а прикосновение Авы во время накладывания швов повысят энергию.
― Ирина ― лучшая целительница, ― стиснув зубы прошипел Лев, когда Рис положил горящие угли на пятнистую кожу. ― Отец говорил, что м... мать могла исцелить любую рану. Хотя она изучала медицину в университете. ― Натянутая улыбка. ― Облачалась в мужские одеяния, чтобы поступить. Отец смеялся и подшучивал над ней, но на самом деле ему нравилось, когда она носила брюки.
Малахай улыбнулся, откидывая назад волосы со лба друга.
― Отличная история, Лев. Когда отец нашёл тебя?
― Когда нам с Максом было семь, он просто появился на пороге. ― Он закрыл глаза и зарычал от боли. Сделав судорожный вдох, Лев продолжил: ― Он не знал, что мы пережили Рассечение. Занимался зачисткой григори в России. Если честно он был... немного не в себе. Но в конце концов ему стало лучше.
― Ава, положи ладонь ему на шею, ― попросил Рис, схватив её за руку и положив на учащённый пульс Льва. ― Не убирай.
― Что ещё я могу сделать? ― спросила она, готовая расплакаться. Она была так беспомощна перед болью молодого писца.
Рис покачал головой, опалённые волосы упали ему на глаза.
― Не знаю, как это работает. Может пожелаешь ему здоровья? Я не разбираюсь в магии певиц.
― Песня, ― подсказал Лев надтреснутым голосом. ― Отец пел её нам в детстве. Песня, от которой тебе станет лучше... ― Он начал напевать себе под нос, прикрыв глаза.
― Она пока не умеет петь, ― пробормотал Малахай. ― Ещё нет, Лев. Скоро она научиться. Сейчас это слишком опасно.
Слишком опасно, потому что она не может контролировать магию. Впервые Ава почувствовала укол негодования. Если бы ирины не сбежали, возможно она знала бы о своём наследии. И Лев так сильно бы ни страдал. И она не потратила бы годы в мыслях, что двинулась головой из-за странного шёпота. Горькое семя пустило корни в сердце, когда она подумала обо всех утратах ирин.
― Ава, ― прошептал Малахай, убирая её руку. ― Он уснул. Достаточно. Тебе тоже нужно беречь силы.
Ава это почувствовала. Впервые с их с Малахаем ночи в Каппадокии, голоса вокруг неё затихли. Наверное, в попытке исцелить Льва она потратила больше энергии, чем рассчитывала.
― Отведи её наверх, ― сказал Рис. ― Я останусь со Львом и не дам огню угаснуть.
― От Дамиана и Макса есть известия?
― Пока нет. Ава, если ты не против, я оставлю себе твой телефон. Он единственный работает.
Она кивнула и позволила Малахаю отвести её в крошечную спальню с маленькой лампой. Включив свет, он начал снимать с неё одежду. Ава опустилась на матрас, а потом почувствовала, как Малахай лёг позади. Она свернулась калачиком.
― Спи, любовь моя. Со Львом все будет хорошо, а тебе нужен отдых.
― Будь со мной во сне, ― в полудрёме попросила она, едва голова коснулась подушки. ― Решон.

Решон.
Она назвала его решон. Казалось, сердце воспарило до небес. Несмотря на страх. Потери. Она назвала его решон, и он был доволен. Малахай дремал несколько часов возле любимой, рука крепко прижата к нежной коже, рисуя и предлагая силу, пока она отдыхала. Но к моменту пробуждения Малахай не мог выбросить из головы прошептанные Яроном слова на старом языке, прежде чем падший растворился в яркой вспышке.
«Тысячи из вас, книжник. Одна из них. Помни».
Помнить? Как об этом можно забыть? Послание ангела ясно как день: «Защити ирину любой ценой».
Что бы Ярон ни показал ей, Малахай этого не видел. Понятно одно, каким-то образом падший общался с его суженой. В голове крутилась сцена в кабинете. Трансформация Ярона. Страх Авы. Их скрещённые взгляды таили тайну, дразня Малахая. Там что-то было …
«Я не знала. Не понимала…»
«Что Ярон показал ей? Почему защищал?»
Причина есть, но она ускользала от Малахая. Как всегда, мотивы падших непостижимы. Малахай жалел, что рядом нет Дамиана, с которым можно посоветоваться, но знал, если хранитель выстоял против ангельского меча Браги, вероятно, он в другом убежище. Им лучше не собираться всем в одном месте.
«Дамиан уже связался с Веной? Совет знает, что происходит?»
Ему нужно вывезти Аву из Стамбула. Можно поехать в Каппадокию, но лучше, в Вену. Малахай жалел, что не знает, где скрывается Сари. Никто не сравнится в упорстве с суженой Дамиана. Малахай не сомневался, ирина поможет защитить Аву.
«Дамиан отвезёт нас к Сари?»
Малахай блуждал в тёмном лесу своих сновидений, спотыкаясь из-за тумана, в поисках ответов на ворох вопросов. Дом был погружён в тишину, но разум переполняли тревожащие и противоречивые мысли.
Ава пошевелилась около него.
― Я слышу твои размышления, ― пробормотала она. ― Давай спать.
― Не могу.
Она потянулась к его груди.
― Тогда займёмся чем-то более интересным.
Несмотря на всё происходящее, она с лёгкостью заставила его улыбнуться.
Малахай наклонился, целуя шею и лаская кожу груди, играя, играя и усиливая энергию.
Решон.
Его осенило. Ава не контролировала свое волшебство, но существует способ сделать её сильнее. Даровать ей его собственную магию. Она не сможет выполнить свою половину ритуала ― Ава не знает нужной песни ― но он мог выполнить свою половину, предоставив ей свою силу и защиту. Её регенерация усилится. Она будет меньше уставать. Разум станет яснее, а зрение улучшится. Если на них снова нападут, то это сможет спасти ей жизнь.
«Ей, но не тебе... ― прошептал тихий голос. ― Это тебя ослабит, ведь Ава не сможет взамен дать своё волшебство».
«Тысячи из вас, книжник. Одна из них».
Ава повернулась к нему, подставив лицо для поцелуя. Он встретил её рот нетерпеливыми губами. Пробуя. Дразня. Соблазняя. Ава притянула его в ответ, прижимаясь всем телом на маленькой кровати. Её кожа пела от его прикосновений. Больше. Ему хотелось ощущать её всю обнажённой. Малахай стянул с них обоих рубашки, наконец прижавшись к любимой. Никогда он не чувствовал себя более цельным. Живым.
Решон.
Со вздохом Малахай отстранился. Нужно во что бы то ни стало защитить Аву. Он знал, она ― ключ. И как суженый, он единственный может дать ей силу.
― Малахай? ― Ава села, и волосы рассыпались по её плечам в слабом свете.
― Погоди. Я сейчас вернусь, ― прошептал он, касаясь её губ, прежде чем встать и спуститься в магазин старинных ковров.
Миновав торговый зал, он заглянул в подсобку, где хранились новые товары для отправки, а также инструменты для ремонта.
На верстаке он нашёл то, что искал. Малахай схватил краску, но не смог отыскать кисть. А потом заметил детскую картину в углу, лежащую на маленькой деревянной коробке. Открыв её, Малахай увидел в беспорядке сложенные акварельные краски и… На губах расплылась улыбка. Кисть. Не самого лучшего качества, особенно чтобы касаться кожи суженой, но на безрыбье и рак рыба. Когда-нибудь они завершат ритуал, тогда он очистит кожу Авы соболем и украсит её письменами с головы до ног. Мелькнувший в голове образ невероятно возбуждал. Схватив растительную краску и детскую кисточку, он направился обратно наверх.
Когда он вернулся в крошечную спальню, Ава сидела на постели и хмурилась.
― Куда ты ходил?
Он положил кисточку и краску на боковой столик и опустился на колени рядом с ней.
― Хотел бы, чтобы мы были не здесь. А в каком-нибудь прекрасном месте, где я мог бы стоять с тобой перед моими матерью и отцом и произносить древние клятвы, объявив на весь мир тебя своей.
Несмотря на блестящие от слёз глаза, Ава не выглядела печальной.
― Малахай...
― Я не могу дать тебе этого, Ава. Но хочу, чтобы ты знала ― именно так я бы поступил. И когда-нибудь так и сделаю. Но более я ждать не буду и хочу сказать всё от меня зависящее. Слова, которые отметят тебя как мою суженую.
Он провёл кончиками пальцев по её обнажённой спине.
― Я напишу на твоей коже заклинания, которые свяжут нас вместе.
Его пальцы коснулись её затылка. Малахай склонился и поцеловал её в область сердца.
― Ты позволишь мне, решон? Сделаешь меня своим целиком и полностью?
― Сегодня?
― Прямо сейчас.
― Мой... суженый? ― Последнее слово она сказала с лёгкой неуверенностью, но Малахай улыбнулся.
― Да.
― Навсегда?
Он встретился с ней взглядом.
― Навсегда. Ты не отделаешься от меня, пока смерть не разлучит нас.
Робкая улыбка скользнула на её губах.
― Мне казалось, вы с парнями бессмертные.
Малахай поцеловал её.
― Мы все бессмертны, Ава, пока рассказываются наши истории. ― Небольшая морщинка пролегла меж бровями, и Малахай разгладил её поцелуем. ― Скажи «да».
― Да.
― Да?
Он не смог сдержать улыбки.
― Да, решон. ― Она положила руки ему на щёки и погладила, несмотря на грубую щетину. ― Ты мой. Я знала об этом уже несколько недель. Поэтому сто тысяч раз ― да.
Желание в одночасье забурлило по венам, но Малахай подавил его и сказал:
― Сними одежду. Всю.
― До последнего кружева? ― дразня промурлыкала она.
― До. Последнего. Кружева.
Он откинул крышку и потянулся за банкой с краской.
― Что это? ― спросила она, снимая нижнее белье.
― Краска из хны. На самом деле, мы всегда пользуемся именно ею, но за кисточку прости. ― Он встряхнул краску, затем открыл и, окунув грубую кисть в банку, снова посмотрел на Аву. ― Щетинка должна быть намного мягче.
― Что мне делать? ― спросила она. В тишине голос подрагивал от неуверенности.
― Повернись, ― попросил Малахай. ― Стой спокойно. Позволь мне отметить тебя.
Ава повернулась к нему спиной. Малахай сел на край кровати и глубоко вздохнул. Он сотни лет мечтал об этом моменте. Конечно, в его грёзах обстановка обычно была немного роскошнее, но зрелище, представшее перед ним…
Гладкая бледная спина Авы сияла в свете лампы. Тонкие косточки позвоночника от основания черепа к выпуклости ягодиц приковывали взгляд. Она превзошла все его самые смелые фантазии. И такое сокровище он вряд ли заслуживал.
Малахай наклонился вперёд, шепча древние клятвы над её кожей. Дыхание отбросило золотое сияние, когда магия окружила её. Малахай поднял кисть и начал.
Он написал заклинания на её теле, краска ложилась, как и магия. И хотя хна со временем поблекнет, магия останется, впитавшись в кожу. Защищая. Укрепляя. На всю оставшуюся жизнь его слова оставят на ней отпечаток. Он осторожно наносил письмена, и сотни лет практики внезапно обрели смысл. Бесчисленные часы обучения. Нельзя допустить ни малейшей ошибки. Это самая важная сказка, когда-либо написанная им.
Защитные заклинания сформировались на спине суженной. Он прошептал их вслух, и магия покинула его тело, войдя в неё. Его губы скользнули за кистью, целуя вдоль позвонков. Он ощутил, как набатом бьётся её сердце.
― Это... ― Ава выгнула спину, чувствуя, как внутри разрастается желание. ― Всё так и должно быть?
Малахай не мог сдержать довольной улыбки.
― Это ритуал, проводимый в брачную ночь. Тебе нравится?
Ава застонала, когда кисточка прошлась по основанию позвоночника.
― Однозначно, «да».
Всё вокруг заполнилось ароматом Авы, и Малахаю пришлось прерваться на миг. Уперев лоб в её плечо, он глубоко вздохнул:
― Решон. Ава...
― Продолжай, ― попросила она хриплым от желания голосом. ― Не останавливайся.
Минуты превратились в часы. Ава повернулась по его просьбе, когда заклинания покрыли её спину и шею.
Следующими стали письмена о долголетии, что изогнулись вдоль прекрасной ключицы. Малахай застонал от вида золотистой росписи на её шее. Груди. Животе. Кисть ныряла и водила снова и снова, чёрные чернила высыхали, но под ними сияла магия. Казалось, Ава светится изнутри. Малахай наклонил голову и, поддавшись невыносимому возбуждению, обхватил губами сосок.
Ава застонала и откинулась назад.
― Малахай?
― Почти готово.
Заклинания для увеличения силы вдоль рук. Скорость на бёдрах. Исцеление на груди и животе. Малахай чувствовал, как магия покидает его, знал, что отдаёт почти опасную часть собственной силы, но не мог остановиться.
Её энергия перелилась через край, и он почувствовал нарастающий в воздухе гул.
― Скоро?
Она тяжело дышала.
― Скоро.
Последние заклинания над сердцем, вязь, которой он поклялся ей в верности. Окунув кисть в краску, Малахай отметил её как свою вторую половинку. Равновесие его души. Мать будущих детей. Никто другой не нанёс бы ей такую метку. Никто, кроме него. Собственнический инстинкт захлестнул, когда он закончил последний штрих брачного ритуала. Позволяя чернилам высохнуть, Малахай склонился над ней, припав к губам. Снова и снова. Её страсть вторила его страсти.
Терпение.
Малахай был возбуждён до боли. Дыхание стало хриплым, отрывистым. Её поцелуи дурманили, кружили голову. Он вцепился руками в простыни, позволяя магии нарастать, пока её тело не покрылось золотым сиянием, осветившим его собственный таласем. Они вспыхнули слабым серебристым светом. Его магия усилилась, узнав своего двойника, даже без песен, которые обычно пела ирина. Несмотря на отсутствие знаний, мощь Авы поражала. Она позвала его, когда их рты встретились в голодном поцелуе.
― Ты слышишь? ― спросила она, отрываясь от его губ и кладя руки на его плечи.
― Что?
― Эта мелодия. Я... ― Она улыбалась сквозь слёзы. ― Она прекрасна. Идеальна. Это... мы.
Едины.
Серебро встретилось с золотом, когда он повалил её на кровать.
Навсегда.
Тело Малахая пело от узнавания. Вихрь желания. Красоты. Завершения.
Он наклонился, скользнул пальцами проверить, что она жаждет его столь же страстно. Её тело звенело от многочасового ожидания.
― Да! ― Она схватила его за руки. ― Сейчас, пожалуйста.
Одним мощным толчком он вошёл в неё. Остановился. Ава вобрала его в себя до основания. Они прижались друг к другу лбами и застонали в унисон.
― Да, ― прошептала она. ― Вот так. Всегда.
Он снова завладел её ртом, неторопливо пробуя на вкус, начиная в медленном ритме. Она обняла его, обхватив руками грудь, ногами ― бедра. Срочность была налицо, но Малахай не хотел спешить.
― Быстрее! ― подгоняла Ава.
Малахай улыбнулся.
― Нет.
Ава впилась ногтями в его плечи. Малахай подавил стон. Затем наклонился, схватил её за бедро и изменил угол, пока Ава не откинула голову назад, а тело не изогнулось. Он не торопился, игнорируя её мольбы и наслаждаясь реакцией возлюбленной. Проверяя их новую связь. Её удовольствие стало его собственным. Её желание подпитывало его. Малахай сдержался, ощущая, как её накрыло первой волной экстаза. Он увеличил ритм толчков. Мир сузился до неё одной.
― Снова, ― приказал он.
― Не могу.
― О да, можешь.
Он чувствовал это. Как бархат её лона сжимает член. Медленно пульсирует. У Авы перехватило дыхание. Давление усилилось, когда он перевернул их, позволяя ей выгнуться над ним. Малахай любовался сияющим золотом на коже, наполненной древней магией их народа.
Вот так.
Нет большей красоты ни на небе, ни на земле.
― Снова.
― Да!
Ава вскрикнула, кончая, и разум окончательно покинул Малахая. Ава добилась от него долгожданной кульминации. Малахай кончал с рёвом тепла и света. Руки сжали её бедра, когда он выгнулся дугой. Таласем сиял ярким серебром в темноте. Решон, тяжело дыша, прижалась к его груди и закрыла глаза. Малахай бережно обнял её
Вот почему ангелы пали.

Малахай медленно проснулся. Светившее сквозь затемнённые окна солнце отбрасывало в комнате жуткие тени. Ава, измученная их ночными утехами, по-прежнему лежала на нём. Большая часть краски за ночь стёрлась, оставив красно-коричневые узоры из хны, зеркально отражавшие его татуировки. Первой реакцией было разбудить её и снова заняться любовью. Но сейчас она нуждалась в отдыхе. Малахай накрыл её лёгким одеялом. Сам же обернул полотенце вокруг бёдер и спустился вниз.
― Есть какие-нибудь изменения? ― спросил он Риса, сидящего возле Льва. Друг выглядел сонным в залитой ярким светом комнате.
― Ему лучше. Рана заживает. Он смог уснуть после того, как вы двое успокоились.
― Мы не сильно шумели.
― Ради всего святого, дело не в шуме, а в энергии. Ты забываешь, насколько он молод. Если бы не раны, он бы сломя голову помчался в ночь, отчаянно пытаясь найти женщину.
― Прости.
Малахай сел напротив своего друга.
― Нет, ты не сожалеешь. ― Взгляд Риса скользнул вниз, к рукам Малахая, испачканным хной. У него глаза полезли на лоб. ― Ты пометил её.
― Именно.
― Малахай...
― Это было необходимо.
― Нет. Она не знает второй половины ритуала. Ты отдал ей половину своей магии, ничего не получив взамен.
― Не говори так. ― Малахай сверкнул глазами. ― Никогда так не говори. Будь она твоей, ты бы понял.
Рис хотел что-то возразить, но закрыл рот, так и не вымолвив ни слова. После нескольких минут напряжённой тишины он прошептал:
― Ты ослабнешь.
― А она станет сильной.
― Худшее время для сантиментов...
― Это было необходимо, Рис. ― Малахай едва подавил желание закричать. ― При беседе с Яроном, падший кое о чём обмолвился.
― Что он такого сказал, что заставило тебя рисковать жизнью?..
― Предупреждение. Одна из них, Рис. ― Друг замолчал, когда Малахай заговорил: ― Одна из них. Тысячи из нас. Небеса послали Аву ко мне не просто так. Я должен защитить её.
― Мы все будем защищать её, брат.
― Я рассчитываю на это. Если со мной что-нибудь случится… Я на это рассчитываю. Понимаешь?
Наконец Рис заглянул ему в глаза.
― Понимаю. В случае чего, я буду относиться к ней, как к кровной родственнице. Ты знаешь.
― Спасибо.
― Но, учитывая, что ты её единственная настоящая любовь, постарайся, чтобы мне не пришлось выполнять обещание. Понимаешь?
Малахай ухмыльнулся.
― Думаешь, я хочу отказаться от неё, только обретя? Хорошенько подумай. Ты в мгновение ока заставишь её позабыть обо мне.
Прочистив горло, брат вымучено улыбнулся.
― Нет, я бы не стал.
― Знаю.
― Тебе нужно вывезти её из города.
― Максим звонил?
― Нет, но неподалёку отсюда у него спрятана машина. Учитывая непонятную активность падших и безумное количество григори в городе, вероятно, это самый безопасный вариант. Если сможешь вывезти её из города, то выиграешь себе немного времени.
― Вена?
Рис пожал плечами.
― В данный момент? Да. Ей нужно найти кого-нибудь для обучения. Этот вопрос на втором месте после безопасности. Даже необученная, её магия сильна. Ава ― бомба замедленного действия. Раньше было благом, что она не говорила на древнем языке, но теперь твоя магия течёт по её венам, и искушение станет непомерно великим. Возможно, она не сможет себя контролировать.
― Тогда нужно найти певиц.
― Ирины. Найди группу. Фракция Сари была бы лучшей, если только Дамиан скажет, где они.
― Она запретила. Ты же знаешь, как теперь Сари относится к мужчинам.
Рис кивнул в сторону лестницы.
― Но ты не одинокий мужчина в поисках женщины. Ты приведёшь суженую, которой нужна помощь. Сари не бросит ирину, неспособную использовать свою магию. Это идёт вразрез со всеми её убеждениями.
Малахай кивнул, обдумывая варианты.
― По слухам, она где-то в Скандинавии.
― Где-то. Это большой регион.
― И Браги не оставит охоту. Он отпрыск Вёлунда. Если за всем стоит Вёлунд, то Скандинавия – последнее место, куда я хочу её отвезти.
― Или это, быть может, последнее место, где вас станут искать. ― Рис вытер лоб Льва, покрытый испариной. ― Если ты вывезешь её из города, у вас обоих будет время подумать. Тебе всё равно придётся раздобыть для неё документы. Хотя, если сможешь найти Максима, возможно, тот уже подготовил их.
― Он чересчур предусмотрительный.
― Верно.
Словно по зову богов, у Авы зазвонил телефон. Рис улыбнулся и протянул его Малахаю.
― Помяни чёрта.
Малахай взял телефон и увидел на экране номер Максима.
― Алло?
― Поиск незарегистрированных номеров чертовски выматывает, Малахай. Добавь её в список контактов, хорошо?
Малахай вздохнул с облегчением и поднялся на второй этаж.
― Ты же уже это сделал.
― Ты прав, старик. Как мой кузен?
Лёгкая заминка в горле выдала волнение.
― С ним всё будет в порядке. Ты в курсе про дом?
― Да. Кто-нибудь доставил огонь?
― Рис справился, но слегка опалил волосы.
― Мы оба в долгу перед ним.
― И он непременно его взыщет. Насколько сильно пострадал дом?
― Не так сильно, как мы думали. Пожарные отлично справились. Думаю, главной целью григори было разделить нас.
― Значит, им это удалось.
― В какой-то степени. Нас с Дамианом облили слезоточивым газом после того, как мы сбежали прошлой ночью. Утром он встал злым, но здоровым.
― Нам повезло больше.
― Тебе нужно покинуть город. Дамиан уже сообщил в Вену относительно дома. Совет в курсе происходящего. Однако Дамиан помалкивал о твоей суженой.
По какой-то причине Малахай почувствовал облегчение. Он не знал почему, но ему казалось, что чем меньше людей знают об Аве, тем лучше.
― Не знаю, куда нам лучше направиться. Рис предлагает Скандинавию, но мне нужно обсудить этот вариант с Дамианом.
― Ты ищешь Сари?
― Если она предоставит убежище.
Максим лишь тихо присвистнул в ответ.
― Я бы был там осторожен. К счастью, я подготовил для вас обоих новые документы. Английские паспорта¹, проблем с путешествием у вас не будет, но вам придётся действовать быстро. Сегодня вечером. Цепочка гостинец у Феодосийской цистерны. Иди туда. Моя запасная машина возле отеля «Антея», прямо напротив входа. Цистерна закрыта на ремонт, поэтому в районе довольно тихо. Ключи и документы будут на стойке регистрации к семи часам.
― А если их не будет?
― Снимите номер. Уверен, вы найдёте, чем скоротать ожидание.
Малахай улыбнулся, увидев, что Ава проснулась.
― Ты прав.
― Ты жесток в своём злорадстве, брат. Мне нужно идти.
― Погоди, Максим. Браги всё ещё в городе?
― Насколько я знаю, да.
Малахай сел на край кровати, и Ава склонилась над его плечом, приложив ухо к телефону.
― Дамиан ранил его, но несерьёзно. К вечеру, а то и раньше, он исцелится, ― сказал Максим.
― Ангельский клинок у него?
― Да. Чертова штука едва не задела мне руку. Мне правда нужно бежать. Держи телефон при себе. Скажи Рису, чтобы он поддерживал огонь. Мы встретимся с ним и Львом позже.
― Хорошо.
Он сбросил вызов, кинул телефон на прикроватный столик и прижал Аву к груди. Затем лёг на спину, увлекая её за собой.
― Тебе стоит перестать сбегать куда-то после умопомрачительного секса, ― попеняла она, прижимаясь к нему.
― Значит... каждое утро мне нельзя покидать постель?
Она ущипнула его за руку.
― Самоуверенный.
― А то! ― Малахай поцеловал её в волосы. ― Ты слышала Макса?
― Да. ― Глаза потрясённо расширились. ― На самом деле, каждое слово. У меня сейчас невероятный слух.
― Это теперь навсегда, канем.
― И глаза... ― Она оглядела тёмную комнату и нахмурилась. ― Что ты сделал?
Малахай пожал плечами.
― Это часть брачного ритуала. Я отдал тебе часть своей магии. А ты поделишься своей. Со временем.
― Но до тех пор? ― Ава села, пробежав глазами по его груди. ― Что ты имеешь в виду, под словами: «Отдал мне свою магию»? Значит, теперь ты не такой сильный?
Малахай потянулся к её щеке, но Ава отбросила его руку.
― Ава...
― Нет! Говори! Я правильно поняла?
― Я все ещё очень, очень силён. С нами всё будет в порядке. Ты правда сомневаешься во мне?
Она сникла, взгляд стал отсутствующим.
― Я не могу потерять тебя, Мал.
― Этого не произойдёт.
― Довериться тебе. Нам. Для меня сложно, но я справилась. Если с тобой что-то случится...
― Со мной ничего не случится. Я слишком жадный. И никогда не оставлю тебя.
Он сел и притянул любимую в свои объятия.
― Мы недалеко от цели. У Макса есть для нас машина. Документы. Мы покинем город сегодня вечером. Поспи днём, ночью нас ждёт дорога. Мы будем далеко, в безопасности, они не смогут до нас добраться.
Почувствовав дрожь, Малахай успокаивающе погладил её локоны.
― Поверь, Ава. Ты будешь в безопасности.
1. Английский паспорт позволяет путешествовать в большинство экономически развитых стран мира, включая США, Австралию, Канаду, Новую Зеландию, без необходимости обращаться за визой.

Отель «Антея» располагался на углу Пьер Лоти Каддеси, в самом конце целой сети гостиниц на разный вкус. Старинная улица в нескольких сотнях метров от туристического центра, засаженная высокими деревьями на фоне солидных муниципальных зданий. Тихая, в районе Султанахмет вблизи Голубой мечети, но всё ещё недалеко от главной магистрали, она идеально подходила для парковки запасного автомобиля.
Держась за руки, Малахай с Авой пересекали перекрёсток, минуя пустую цистерну и фонтан в центре площади. Голуби всполошились и вспорхнули с тротуара, но больше никто не преградил им дорогу на пути в вестибюль.
От взгляда молоденькой администраторши за стойкой регистрации на Малахая у Авы кровь забурлила в жилах. Собственническая реакция потрясала. Со вчерашнего вечера она была на взводе от избытка заимствованной энергии и обострённых чувств. Проезжающие машины отвлекали. Свет казался слишком ярким. Но, к счастью, безмолвные голоса стало легче игнорировать. Малахай единственный, кого она отчётливо слышала.
― Добрый день, сэр, ― поздоровалась администраторша на безупречном английском. ― Чем могу вам помочь?
Понизив голос, Малахай перешёл на турецкий, а Ава принялась осматривать оформленный позолотой вестибюль. Не самый шикарный отель, в котором ей доводилось бывать, но, по крайне мере, чистый и светлый. На первом этаже было тихо.
Слишком тихо. Подозрительно.
Инстинкты вопили об опасности. Малахай взял её за руку и повёл на улицу.
― Машина на месте, но наша посылка ещё не прибыла. Девушка предложила подождать в ресторане, но, я думаю, лучше побыть здесь.
― Согласна. ― Ава оглядела тихую улицу, которая внезапно показалась зловещей. ― Мне здесь не нравится.
Нахмурившись, Малахай погладил её по щеке.
― Что ты слышишь?
― Ничего конкретного.
― Тогда нам стоит...
― Ничего в целом, ― тихо объяснила она. ― Здесь слишком тихо. Где остальные гости? Здесь даже туристов нет.
― Середина недели, канем. Мне кажется, ты слишком остро реагируешь. ― Стоило ей открыть рот, как Малахай остановил её взмахом руки. ― Это совершенно нормально, учитывая твоё новое восприятие.
Ава покачала головой, но не нашла логических оснований против его аргументов. Вероятно, Малахай прав.
После брачного ритуала Аву переполняла сила. Она стала сильнее. Быстрее. С невероятной регенерацией. Днём, пока Малахай дремал, она намеренно ранила себя ножом. Порез на предплечье зажил за считанные минуты.
Малахай погладил её по волосам, а потом подвёл к скамейке у входа в запертую цистерну. Судя по вывеске, она закрыта на ремонт. Всё на турецком, но план новой туристической достопримечательности вокруг исторического места был весьма красноречив.
― Ты забрал ключи? ― спросила она, когда они сели.
― Да. Курьер позвонил и предупредил, что задержится. По её словам, он будет в ближайшие полчаса.
― А Дамиан? Макс?
― По пути в магазин ковров. Мы позвоним им, как только выедем на шоссе.
Ава кивнула, неприятное чувство тревоги не покидало её.
― Всё в порядке, решон. Всё будет хорошо.
Малахай наблюдал за возлюбленной, пытаясь понять, где его уверенная в себе женщина. Со вчерашнего вечера она вся на нервах. Казалось, её плечи сгорбились от непосильного груза. Неужели она так сильно волнуется, или он стал лучше понимать её настроение после обряда?
Считалось нормальным, когда ирины, состоящие годами в браке, могли общаться друг с другом почти телепатически. Нет, речь не о чтении мыслей, а об осознании настроения и чувств. Сердита или счастлива суженная. Расстроена. Взволнована. Сейчас Малахай чувствовал эмоции Авы, охваченные вихрем дарованной магии. Одновременно это опьяняло и отвлекало. Впервые он задумался, правильно ли поступил, проведя ритуал.
Слишком поздно для сомнений.
Малахай заметил, как из отеля вышло двое мужчин. Оглядевшись по сторонам, они неторопливо направились к трамвайной остановке «Султанахмет». Несколько минут спустя с противоположной стороны пара вошла в отель. Вполне обычно для тихого полудня.
Ава сидела рядом молчаливым напряжённым комочком.
― Расскажи историю, ― наконец попросила она.
― Какую?
― Что-то несерьёзное. Любимое детское воспоминание?
Малахай расплылся в улыбке.
― Купание на пляже. Летом, когда мы жили в Германии, то ездили на Северное море.
― Разве оно не холодное?
― Ледяное. ― Радуясь, что она отвлеклась, он обнял её. ― У хорошего друга отца там был домик. Думаю, он до сих пор там есть. Довольно старый, но очень милый. Летом мы с мамой и папой оставались там на два месяца. Жизнь в уединении иногда кажется беспокойной. Семьи живут в своих домах, но дети ходят в школу вместе, и взрослые работают тоже вместе. Даже едят. Поэтому родители старались выкроить немного времени только для нас троих. Время для нашей семьи. Несмотря на холод, я резвился в воде. Мама шутила, что я сумасшедший.
На губах Авы заиграла робкая улыбка.
― Она не шутила.
― Нам нужно туда съездить, ― сказал он. ― Мы свозим туда наших детей.
Улыбка стала лучистой.
― Обязательно. ― Ава глубоко вздохнула. ― Малахай, думаешь у нас правда будут дети?
― Надеюсь. ― Он тесней прижал её к себе. ― Дети у ирин бывают не часто. Один ― норма. Двое ― удача. Но я надеюсь, у нас будет двое.

В сознании вновь вспыхнули образы детей, навеянные Яроном. Темноволосый мальчик с глазами отца и златоглазая смешливая девочка. Картина, призванная дарить тепло, но в ней сокрыта и тёмная сторона. Животные вокруг девочки и мальчика. Явно охраняют их, но от чего?
«Не бойтесь темноты».
Воспоминание о голосе Ярона успокоило, но в следующею секунду Ава встрепенулась, почувствовав напряжение Малахая.
― Что случилось?
― Григори, ― замер он, неотрывно наблюдая за двумя мужчинами, исчезающими в вестибюле отеля. ― Двое только что вошли. Проклятье.
Ава огляделась. В центре площади они как на ладони. Открытая мишень. Ни баррикад, за которыми можно спрятаться. Ни зданий, где можно укрыться, не привлекая внимания.
― Я не могу напасть в вестибюле или на открытой местности, ― вторил Малахай её мыслям. ― Придётся подождать, пока они выйдут. Сманить в уеденное место.
― Их двое?
Взгляд Авы упал на решетчатую дверь цистерны Феодосия¹. Простой висячий замок. Никакой охраны поблизости. Из тёмного коридора открывается вид на отель.
― Сюда движутся другие, ― пробормотал Малахай, беря Аву за руку. ― Со стороны мечети.
Посмотрев вверх по склону, Ава заметила двух привлекательных мужчин, спускающихся к ним по улице. Они смотрели в сторону отеля, а не на Аву и Малахая, но Ава знала, что стоит им увидеть, как их друзья покидают вестибюль, григори начнут прочёсывать местность.
― И ещё с той стороны.
Малахай вытащил телефон Авы и отправил кому-то короткое сообщение. Каким-то образом григори узнали, откуда они намеревались выезжать.
― Нужно убираться отсюда, ― прорычал Малахай.
― Как?
Сердце Авы бешено колотилось. Шесть улиц сходились у парка с цистернами. С каждого направления к ним подбирались григори. По двое. По трое.
― Малахай, они загнали нас в угол.
― Нет, ― пробормотал он. ― Должен быть способ...
Его взгляд упал на запертую решётку, ведущую ко входу в цистерну. Прозвучал азман², распугавший в разные стороны птиц. Собирающиеся на площади григори повернули головы в сторону мечети на Диван-Йолу, и, воспользовавшись отвлекающим манёвром, Малахай потащил Аву к цистерне.
― Сюда.
― Она уходит под землю! ― прошипела Ава.
Одно дело прогуляться по цистерне Базилика с впечатляющими колоннами и современными дорожками, но цистерна Феодосия больше похожа на чёрную пещеру.
― Малахай...
― Мы пока будем наблюдать и выжидать, ― сказал он, откручивая замок и распахивая дверь. Ава возблагодарила Бога, что крики муэдзина скрыли скрип ржавчины. ― Отсюда виден вход в отель. Я ослаблен и не могу справиться с ними в одиночку. Если побежим, нас поймают. Нужно переждать, пока сюда доберутся Макс с Дамианом.
Ава предчувствовала, что идея с ритуалом им ещё аукнется. От самой мысли об ослабленном Малахае у неё земля уходила из-под ног.
― Ты им уже написал?
― Да. ― Малахай толкнул её вглубь прохода, и Ава едва не споткнулась о грязные резиновые сапоги, оставленные строителем на платформе. ― Они скоро будут. Парни отвлекут их, а мы доберёмся до машины. С документами разберёмся позже. Сейчас главное, как можно быстрее убраться из этого города.
― Хорошо.
Потрясённо выдохнув, Малахай отпрянул от двери.
― Браги.
У Авы сердце ушло в пятки. Из темноты металлического перехода она увидела, как из отеля «Антея» выходит светловолосый григори и озирается с весьма целеустремлённым прищуром.
Дети падших знали, что они рядом.

Малахай отправил ещё одно сообщение Максу. Тот по-прежнему не отвечал. Беспокойство боролось с раздражением.
«Где, чёрт возьми, его носит? Что с документами? Неужели Максима подставили? Как вывезти машину из отеля, избежав встречи с дюжиной и более григори, которые поджидали на перекрёстке?»
Но стоило узнать светловолосого григори возле отеля, мысли о машине улетучились. Малахаю нужно увести Аву. Устремив взгляд в темноту, он попытался вспомнить всё, что знал об этой цистерне. Очень старая и, как он подозревал, соединена с акведуком Валента, древней водопроводной системой, построенной римлянами для транспортировки воды по всему городу. Между многими цистернами по-прежнему сохранились туннели.
«Есть ли такой в Феодосии?»
Малахай бросил последний взгляд в сторону площади. Небо начало темнеть, перед отелем зажглись уличные фонари. Он видел слоняющихся перед отелем Браги и других григори. Либо ждать, пока они покинут площадь, либо искать другой выход.
Он посмотрел на сапоги у их ног, затем наклонился и обул самую большую пару, передав другую Аве.
― Обувайся.
― Куда мы?
― Вниз. ― Он заметил маленький фонарик у края платформы. Включил его, надеясь, что свет не увидят снаружи, а потом заглянул за край платформы. ― Посмотрим, есть ли там туннель.
― Что? ― пискнула Ава. Она желала запротестовать, но почему-то без лишних слов натянула сапоги. ― Будем спускаться? Разве нам не надо ждать Макса и Дамиана?
― Ждать, пока Браги не заметит сломанный замок на воротах? ― Малахай потоптался на месте, привыкая к вполне сносным жёлтым резиновым сапогам. ― Отсюда может идти туннель. В древних цистернах такие часто бывают. И если григори найдут нас, я предпочту стену в тылу. Ты будешь прижата к ней и спрятана за моей спиной. Мне легче будет сражаться с ними, не ожидая нападения хотя бы с одной стороны.
Малахай промолчал про ангельский клинок Браги. Вот в чём истинная проблема.
― Так и знала, что тебе не следовала отдавать мне часть своей магии, ― пробурчала Ава, натягивая второй сапог.
А Малахай вдвойне радовался этому. Если её не дай Творец ранят, магия убережёт её от смерти. И с новым зрением Аве почти не нужен фонарик.
― Пойдём.
Он взял её за руку и начал спускаться по скрипучей лестнице.
― Эта штука точно безопасна?
― Ну-у, рабочие как-то поднимались и спускались по ней несколько месяцев. ― Он остановился, когда одна из ступенек прогнулась под ногами. Затем начал спускаться медленнее. ― Мы не такие тяжёлые. Всё будет хорошо.
Стоило им благополучно достигнуть дна, как Малахай включил фонарик. Поводя лучом из стороны в сторону, он увидел парящие колонны, опоясанные стальными цепями для усиления, марширующие точно серые солдаты в темноте. Купола цистерны возвышались над ними, древний кирпич вызывал эхо при малейшем шуме. Малахай слышал, как капает вода над головой, и плещется грязная вода под ногами Авы.
― Сейчас здесь ремонт, ― прошептал он, ― но раньше в ней было столько же воды, сколько в цистерне Базилика.
― По-моему, это больше похоже на грязь. ― Она чуть не споткнулась о прислонённую к стене лопату. ― Матерь божья, что за вонь!
― Люди бросают сюда всякие вещи. Постарайся не думать об этом.
Малахай осторожно повёл их по периметру пещеры, но не смог обнаружить туннеля или другого выхода. Если тот был, то сейчас перекрыт или погребён под илом или кирпичом. Чем дальше они шли, тем глубже становилась вода. Густая грязь засасывала ноги.
― Есть вести от Макса или Дамиана? ― прошептала Ава.
Малахай взглянул на телефон.
― Здесь не ловит сеть. Я сказал им, где мы прячемся. Надеюсь, они получат сообщение.
― А если нет... тогда что?
«Тогда что?»
Ответа он не знал.

С каждым шагом вглубь тёмной пещеры у Авы росло чувство страха. Вода плескалась под ногами, а фонарик казался невыносимо ярким в кромешной тьме подземелья. Ей казалось, что любой, кто заглянет внутрь, заметит их.
― Знаешь, ― прошептала она, радуясь, что голос не дрожал, ― из всех достопримечательностей, эту я бы пропустила.
― Я обещал показать тебе старую часть города.
Он отбросил дохлую рыбу с пути.
― Малахай?
― Да?
― Я люблю тебя, даже несмотря на то, что прямо сейчас ты тащишь меня по очень вонючей воде и грязи.
Он повернулся, и Ава увидела его улыбку несмотря на темноту.
― Я тоже тебя люблю. Обещаю, мы отправимся в заслуженный отпуск, когда всё закончится. Кажется, ты говорила, что богата?
― До ужаса.
― Знаешь места с хорошими водоёмами и без дохлой рыбы?
― Навскидку, целую кучу.
Его плечи затряслись от смеха, когда они продолжали пробираться вдоль стен цистерны. Несмотря на тщательный осмотр, туннель не обнаружился. Запасной выход тоже.
Наконец, Ава вздохнула и сказала:
― Прошло много времени. Может, они ушли. Или разбрелись. Может, нам удастся улизнуть. Нужно пойти проверить, нет ли...
Её оборвал скрип двери. Всякая беззаботность улетучилась, когда она услышала приглушенные голоса с платформы наверху.
Не Дамиан и не Макс.

Сердце бешено заколотилось. Малахай провёл пальцем по своим таласемам, активируя оставшуюся магию. Он по-прежнему силён. Способен на многое. Он сможет защитить Аву. Чувствуя ожившую магию, он взял суженую за руку, медленно перемещаясь за колонну и скрываясь с поля зрения от двери.
Прислушался.
― Ворота открыты.
― Эта цистерна соединена с туннелями?
― Мне кажется, нет.
Они говорили по-немецки. Грубая речь эхом разносилась над водой, пока Малахай с Авой замерли в темноте подобно статуям. Она намеренно медленно дышала. Внутренне собралась, чтобы не поддаваться панике. Даже рябь на воде выдаст их. Ава прижималась к Малахаю. Несмотря на бешено колотящееся сердце.
«Хорошая девочка. Если нам удастся тихо простоять…»
― Выключатель.
Малахай услышал возню на платформе, и цистерну залили рабочие лампы, свисающие с разных столбов.
«Проклятье».
Новые, более тяжёлые шаги раздались на металлической платформе. Остальные григори затихли.
― Я чувствую запах твоего страха, писец.
Низкий голос Браги не рокотал. Он вился и извивался в темноте, разыскивая, где они прячутся. Малахай почувствовал, как задрожала Ава.
― Писец и женщина здесь, ― объявил Браги. ― Рассредоточьтесь. Найдите их.
Как только раздались всплески, Малахай пошевелился. Осторожно ступая в тени, он прошёл вглубь, к более глубокой воде, где на дне толстым слоем лежала грязь.
Григори столь же медлительны, как Малахай и Ава. Грязь сводила на нет их скорость. Малахай обнял Аву одной рукой, пытаясь успокоить, и прислушался.
«Один. Два. Три. Четверо в воде».
Всплеск!
«Пятеро»
Более громкий всплеск ― кто-то спрыгнул с перил в воду.
«Шестеро»
― Маттеус. Альфрид. Вы на страже с Михаэлем у фонтана. Если писцы объявятся, предупредите меня.
«Браги. Трое у фонтана».
По расчётам Малахия в цистерне восьмеро. Ещё два всплеска подтвердили его предположение. Вода затихла, если не считать отдельных проклятий, спотыкающихся о мусор и друг о друга григори.
Ава сжала его руку, но пришлось её отпустить, чтобы обнажить спрятанные под рубашкой серебряные кинжалы. Он нахмурился. Безоружная. Его решон безоружна.
Вернее, была безоружна, пока не схватила спрятанный в нише лом.
Малахай не смог сдержать гордой улыбки.
― Мне кажется, я видел рябь на воде! ― сказал один из григори.
― Где?
― В этой воде есть рыба? Может, это она.
― Да. Я чувствую их.
Они продвинулись глубже, Ава погрузилась по пояс, но всё ещё намеренно отходила, медленно и позади него. Ранее Малахай заметил угол, где она лучше всего сможет дать отпор. Круглый полукупол в стене. Малахай подозревал, что когда-то это был отгороженный стеной выход, но от него не осталось ничего, кроме нескольких ступенек. Времени на разведку не оставалось.
Как только они добрались туда, он приподнял её руку и начал выводить пальцем по ладони. Тень скрыла слабо светящиеся письмена.
По крайней мере, он на это надеялся.

Она снова покачала головой, в уголках глаз выступили слезы. Малахай наклонился, стирая их поцелуями, прежде чем прошептать:
― Не волнуйся. Я же сказал, что вернусь.
Затем он бесшумно скрылся в темноте.

Аве хотелось кричать. От собственной беспомощности. Тишина душила. Таинственные слова шептались в голове, дразня её, пока она ждала в темноте. Древний язык звал, магия просилась на уста.
Беспомощная.
Несмотря на новообретённую силу. Скорость. Невероятную регенерацию. У неё нет знаний, как защитить себя или сделать суженного сильнее.
Ава схватила холодную, шершавую рукоять лома и подняла импровизированное оружие. Она мгновенно напряглась, услышав первые звуки борьбы.

1. Цистерна Феодо́сия — древнее подземное водохранилище Константинополя, построено в 428-443 годы, во времена византийского императора Феодосия II и названо в его честь. Расположена в историческом центре Стамбула в районе Султанахмет, между древними форумом Константина и ипподромом по соседству с цистерной Филоксена.

2. В мусульманстве азан – это извещение о наступлении времени молитвы и призыв к ее совершению, в прошлые времена, когда не было громкоговорителей, азан совершался муадзином с высокого места, к примеру, минарета мечети. Икамат – это призыв, осуществляемый непосредственно перед выполнением обязательной части молитвы (фарда).