А я не разу не смотрела китайские сериалы((( Да у нас, как та их и не показывают. Надо исправить эту оплошность и глянуть)))

Да, не показывают. Хотя бы исторические. У Азии много чего хорошего что можно было бы закупить. Интернет - великая вещь))) Многие сериалы переводят такие же команды переводчиков как мы. Только большая часть с субтитрами. Но я уже давно к ним привыкла.

So-chan, чтобы ты посоветовала посмотреть для начинающих?)))

Люба, а поподробней чего хочется? Жанр какой? Имеет ли страна значение? Легкое или тяжелое повествование? Философское, может?

So-chan, не знаю точно Скорей всего, хочу что-то красивое, костюмированное, динамичное, чтобы была любовная линия, скорей всего историческое...))) Мне сейчас оооочень нравится " Игра престолов", до него посмотрела " Настоящая кровь", сейчас досматриваю"Дневники вампиров", а ещё раньше с огромным удовольствием смотрела "Теория большого взрыва"...))))Вот и суди какой у меня вкус. Но Китайские сериалы ещё не смотрела. Мне в своё время ооочень понравился один фильм... забыло названия, может ты вспомнишь. Я только запомнила, что главная героиня слепая и она очень красива танцует... в конце фильма два героя которые в неё влюблены дерутся на мечах и погибают, она, кстати тоже по моему погибает...(((

Скорее всего ты говоришь о "Доме летающих кинжалов". По крайней мере, все сходятся. А сейчас Любанька держишь, так как я щас оседлаю своего любимого конька. Хотя и мной столько сериалов не пересмотрено. Старалась подобрать все самое интересное, с хорошим переводом (только с сабами, но на некоторые полнометражки можно поискать озвучку) и чтобы могло понравится человеку незнакомому с азиатской культурой.

Из сериалов могу посоветовать "Дворец". Он кстати тоже снят по книге "Поразительное по каждом шагу", только от сюжета оставили общую канву. Там девушка из 21 века тоже попадает в династию Цин. Но в отличие от "Поразительного" сериал легкий и приключенческий. А на долю героини выпадает столько приключений. И показ мод она устраивала, и горела, и тонула, и бунт в монастыре устраивала, и несколько раз отмазывалась, чтобы не стать наложницей у принца... В общем, очень веселая вещь. Я ее люблю. Романтическая линия есть. Трагедии по минимуму. Единственное придется привыкать к прическам парняй, из-за которых все принцы на одно лицо (пока не привыкнешь их различать)

Дворец

Так вот этот "Дворец" был очень популярен, что потом стали снимать сиквелы, вбэквели, etc. Но все уже было не то. Единственное, что это цикла неплохо, это полнометражный фильм "Дворец". Но он снят уже совершенно в другом стилистике. Красивый и романтический, с трагической атмосферой.

Дворец

И для любителей "Игры престолов" могу посоветовать такой же жестко интиржный сериал "Интригу мэйжень". Здесь тоже героиня попадает служанкой во дворец (точнее даже претенденткой в наложницы императору). Только вот дворцом и страной управляет не император, а его очень жестокая матушка, и всех девушек, которые проводят ночь с царской особой потом казнят (причину объяснять долго). Вот и придется ГГ вертеться как может. Только вот вдовствующая императрица замечает, что ГГ у нас особо умная и берет ее к себе на службу шпионкой. Одна беда гложет императрицу: у императора есть братья, которые сидят каждый по своим княжествам, но вдруг в один прекрасный день кто-нибудь из них восстанет. Вот ГГ должна стать наложницей у принца и сливать вдовствующей императрице всю информацию. Только вот ГГ начинает потихоньку влюбляться в принца...

Интрига


Если что интересно из корейского, могу посоветовать полнометражки:

Маскарад - скажу кратко это вариация на тему "Принц и нищий", но бомба. И смешной и грустный фильм. Единственное, что может смутить - сцена "как король в туалет ходил". Но не считая этого, фильм прекрасен.


Портрет красавицы - эротика и трагедия, но я его очень люблю за чувственность. И картины очень красивые. Аннотация: В семье потомственного королевского портретиста подрастают двое детей. Отец мечтает, чтобы сын стал великим художником. Но у мальчика нет способностей к живописи. Зато дочь его необычайно одарена. Она рисует прекрасные картины и выдает их за работы брата. Когда правда выходит наружу, отец приказывает ей надеть мужское платье и поступить в Академию живописи...
Я бы еще добавила, что девушка, которая все время одевалась юношей, влюбляется потом в бедного юношу. А сама девушку любит ее учитель живописи (он давно догадался, что она девушка).

Ледяной цветок - тоже эротика (даже М+М) и трагедия. Но очень красивый фильм, и мне нравятся, что зрители до сих пор спорят кто там кого любил и кого больше жалко (если только жалко) Аннотация: Монарх порабощенного Юаньской империей государства Корё выбрал и воспитал мальчиков для личной стражи. С позволения короля стражники жили во дворце, и всегда охраняли своего господина. Глава стражи, Хон Рим, пользовался особой благосклонностью короля, чем вызывал у королевы обиду и ревность. Тем временем, отношения между Корё и Юанью обострились. Император Юани, под предлогом отсутствия у трона Корё законного наследника, потребовал назначить наследным принцем двоюродного брата короля - Кёнвона. Король, невзирая на недовольство высокопоставленных чиновников, отверг это требование. Будучи неспособным на соитие с женщиной, он втайне повелел своему любовнику, Хон Риму, спать с королевой, дабы та смогла зачать дитя, которое позволило бы королю сохранить власть.


И из сериалов могу посоветовать мое сокровище - "Жемчужина дворца". Но там 54 серии (есть еще режиссерская версия; она длиннее). Но он озвучен, так как шел у нас на Дальнем Востоке. Хотя перевод не ахти. Но сюжет, но чувства между главными героями... сначала чувства между героями развиваются очень медленно (но разумное объяснение есть: при дворце запрещены так сказать "служебные романы", поэтому героям даже за ручку не подержаться - казнят), но затем это просто ураган заботы, нежности и поддержки. А природы, а дворцы... Просто скажу, что для меня это идеальный исторический сериал. А то с "Жемчужиной" меня не заткнешь Единственное "но" - размер серий действительно может испугать. Но жирный плюс - сериал не заканчивается "они все умерли", чем очень грешат исторические сериалы.

Аннотация: Чангым – дочь Со Чон Су, бывшего судьи, ныне мясника (самый низкий социальный класс в Корее того времени), находящегося в розыске после того, как его выгнали из королевского дворца, и мадам Пак, бывшей придворной леди, едва избежавшей смерти из-за опасного плана, придуманного придворной леди Чой. Еще в младенчестве Чангым теряет обоих родителей и поступает на службу в императорскую кухню. Там проходит ее нелегкое детство в постоянных стычках с Чой Кым Юн. Под покровительством одной из придворных леди, Чангым прилагает все усилия, чтобы стать лучшим поваром во дворце, но ее успех не дает покоя леди Чой...

Жемчужина


А вот с Японией я ничего не смогла придумать, потому что я смотрела очень серьезные сериалы (а японцы в этом жанре почти ничего легкого не снимают), где нужно хорошо заранее знать историческую канву, а то будет чувство, что что-то от тебя ускользает. В общем, с японцами без ста грамм саке не разберешься.

So-chan пишет:
Точно!))) Очень красивый фильм, жаль только что концовка печальная.


So-chan пишет:
Это сериал? Я по моему полнометражный фильм скачала. Нашла ещё сериал " Дворец" С русской озвучкой))) Это он?

So-chan, нашла " Дворец"))) на досуге обязательно посмотрю. Ты меня удивила оказывается столько есть сериалов которые можно посмотреть)))На ближайшее будущее мне есть чем заняться Что мне нравится в истерических фильмах это то, что они костюмированные, а китайские исторические костюмы, их традиции оооочень красивы и красочны. Так что я уверено, что получу массу удовольствия от просмотра этих фильмов))) Спасибки)))Кстати вот какой я фильм скачала))) Ты его смотрела?

По поводу первой ссылки, где ребята с бокалами шампанского - это "Дворец" корейский. Совсем не связан с китайским, там действие происходит в современном мире. И я не виновата, что так много дворцов

Про второй фильм. Стоит у меня скачанный, но жду лета, чтобы посмотреть его со всей семьей. Но я видела на него подробный клин на 12 минут, где выложены все подробности сюжета (из-за клипа мне и захотелось фильм посмотреть). Но все мои инстинкты говорят, что фильм хороший. Но кстати это единственный фильм, который я посоветовала тебе, самого его не глядя. Все остальное смотрела.

So-chan, насчёт первого Дворца я уже разобралась))) Посмотрела пять минут... насколько я поняла это юношеский фильм про любовь))) А ф полнометражный фильм Дворец я скачала вчера поздно вечером, после работы и не стала его смотреть пошла спать. Сегодня заглянула в твоё сообщение по внимательней (не сонными глазами) и поняла свою ошибку. Но всё ровно глянула одним глазом и решила, что фильм мне должен понравится, хотя бы своим колоритом))) Так что, я его тоже посмотрю))) И сериал Дворец нашла, на той ссылке, где ты мне посоветовала скачать, я в своё время там регистрировалась и забыла свой пароль и логин((( поэтому мне пришлось искать в другом месте Так что, я его обязательно посмотрю, а потом и другие которые ты посоветовала.

Глава 4 пока на редактуре. Сериала летом не будет. Бедный... Пока выход сериала также туманен,как конец нашего перевода. Ладно, затянем пояса и будет работать.

В этой главе Юй становится бизнес-леди древнего Китая. Узнаем, как пойдут дела.
И да чуток поменяла оформление имен (не бойтесь, всех узнаете, там больше вопрос был что где слитно, а где дефис). Позже распишу что с именами да как


Возвращаясь в дом «Ло Юй», я чувствую себя совершенно по-иному в статусе владелицы этого заведения.
Этим утром Шэнсин узнал, что меня нужно устроить на работу. Всё это время я боялась, что он поднимет меня на смех, но он совершенно спокойно воспринял это известие.
— Не волнуйся, — подбадривает меня Цзю-е. — Господин У со всем разберётся. Он лично оповестит обо всём Хун-гу. С тобой не будет проблем. За последние несколько лет дела у старины У идут всё лучше, — замечает он Шэнсину.
Шэнсин кланяется в ответ, а вот Цзинъянь кажется мне сердитым. Освещённый солнцем, он пригубливает чай и неторопливо замечает:
— Последние несколько лет вышли для него крайне тяжёлыми. Просто он не жалуется.

Вот об этой сцене думаю я этим утром, пока сопровождавший меня господин У спешит к воротам заведения. Дверь тут же отворяется, и к нам выходит Хун-гу в лучшем своём наряде и с медовой улыбкой на устах. Она вежливо приветствует нас и интересуется здоровьем. Я тут же подбегаю к ней:
— Хун-гу, вы ведь не сердитесь на меня? Я сама не ожидала, что всё так обернётся.
—Я не идиотка. Пока я могу обряжаться в красивые наряды и гордо ступать по улицам города, на что мне роптать?
— Раз вы не возражаете поддерживать друг друга, то надеюсь, хорошо управитесь с заведением, — вмешивается в наш разговор господин У. — Мне ещё нужно заглянуть в одну лавку, так что я откланиваюсь.
Господин У оставляет нас одних.
Хун-гу проводит меня во двор.
— Я приказала девушкам заняться уборкой. Не знаю, захочешь ты остаться здесь или вернёшься в поместье, но я приготовила тебе комнату. Если считаешь, что чего-то не хватает, сразу говори.
Я благодарно киваю.
Хун-гу проводит меня в дом и указывает на письменный стол, заваленный бамбуковыми табличками.
— Счета за прошлый год.
— Сестрица Шуан-Шуан и вправду покинула нас?
Хун-гу с тяжёлым вздохом опускается на диван.
— Она не только ушла, но и увела с собой другую девушку. Милая Юй, на твои плечики ляжет тяжёлое бремя. По правде говоря, услышав от господина У, что ты желаешь мне помочь, я только обрадовалась. В лице господина «Шифан» я обрету опору.
Теперь я понимаю, отчего утром Цзю-е сказал, что достопочтимый У рад назначить меня управляющей, так как я не только избавляю его от разрешения тяжёлой задачи, но и попытаюсь разобраться с царившей неразберихой, либо, по мнению Шэнсина, окончательно угроблю заведение. Танцевальные дома Цзю-е так долго были предоставлены сами себе, что уважаемый У думает воспользоваться мной, дабы поправить дела не потому что верит в мои способности, а из-за моих отношений с Цзю-е.
Боюсь, результат его разочарует. Цзю-е чётко дал мне понять, что даёт мне этот дом для забавы, но не больше. И всё же мы с господином У преследуем одну цель — возродить «Шифан». Так что мы союзники, а не враги.
— …Шуан-Шуан и Лин-Лун ушли. Остальные девушки заурядны, я не знаю за какую взяться. Фан Жу неплоха, но она не хочет заниматься нашим делом: танцует и поёт как дохлая рыба. Хотя даже если мы её всему обучим, талант у неё небольшой. Ладно, давай займёмся делами. Я уже всё прикинула, но мне нужно получить твоё одобрение и согласовать расходы. Чем бы ты хотела заняться?
Я мысленно прикидываю объём работы и отвечаю:
— Забудьте про Фан Жу: она будет сопротивляться до последнего. Дайте ей лекарство и приведите ко мне.
Хун-гу смотрит на меня с удивлением, но приказывает служанке привести Фан Жу.
— Что до остального, то нам не стоит торопиться. Во-первых, красавиц в этом мире не так уж много, а обучение девушек требует время. Во-вторых, заведение, что привлекает посетителей одной красотой, весьма ограниченно. Искусная красавица может и не захотеть работать; остальные же восполняют недостатки во внешности другими талантами, и нам следует в полной мере раскрыть их. Если мы придумаем что-то, о чём никто никогда не думал и не говорил, то наше заведение станет знаменитым, а это привлечёт новые таланты.
Хун-гу внимательно обдумывает моё предложение:
— В твоих словах есть резон. Тем не менее, легко сказать «о чём никто никогда не думал и не говорил», да тяжело исполнить.
Я указываю пальцем на себя, а затем на Хун-гу.
— Для этого есть я и вы. Давайте ближайшие два дня пройдёмся по всем заведениям квартала и узнаем, кто чем занимается. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.
Хун-гу заражается моим энтузиазмом.
— Разумно. Никогда раньше не задумывалась, что делают другие…
Хун-гу не успевает закончить предложение, как раздаётся тоненький голосок Фан Жу:
— Хун-гу, это я!
— Проходи, — приказывает Хун-гу.
Фан Жу заходит и кланяется нам. Я встаю с места и с улыбкой усаживаю девушку рядом с собой.
— Мы с тобой разделили одну судьбу. Почти одновременно попали в этот дом и вместе учились…
Фан Жу низко опускает голову, не смея и слова молвить. Хун-гу поняла, к чему я веду, но смотрит на меня со смирившимся взглядом.
— Я знаю, что ты не хочешь здесь находиться, и раз уж я стала управляющей, то не хочу тебя заставлять. Ты вольна уйти, если хочешь.
Фан Жу смотрит на меня с широко раскрытыми глазами, словно не в силах поверить услышанному.
Я подхожу к Хун-гу.
— Отдай ей расписку о продаже в рабство. Сумму, что была за неё уплачена, я придумаю, как восполнить.
Хун-гу цепенеет, но приходит в себя и уходит искать расписку. Через какое-то время она возвращается с шёлковым кусочком ткани, на нём и написан договор. Я вырываю его из рук Хун-гу и передаю Фан Жу.
— Теперь ты свободна, но можешь в любой момент вернуться ко мне.
Фан Жу забирает расписку.
— Почему?..
Я слабо улыбаюсь.
— Разве я не говорила, что наши судьбы связаны? К тому же, я не хочу, чтобы в моём доме кто-то умер.
Фан Жу смотрит на Хун-гу со слезами на глазах.
— Я правда могу уйти?
— Расписка у тебя — ты свободна.
Фан Жу падает передо мной на колени, но я помогаю ей подняться.
— Фан Жу, запомни, ты всегда можешь придти ко мне, чтобы ни случилось. В конце концов, мы сёстры.
Фан Жу энергично кивает и, крепко сжав расписку, стремглав выбегает из дома.
Хун-гу тяжело вздыхает:
— В жизни не видела, чтобы она так бегала.
Я тоже вздыхаю.
— Ты уверена, что она вернётся? — спрашивает Хун-гу.
Я качаю головой.
— Разве в этом мире есть дело, что всецело зависит от нашего труда и воли? Отдай мы даже наполовину больше сил, успех всё равно бы остался на откуп судьбы.
Хун-гу смеётся.
— И всё же счета требуют хотя бы небольшого внимания. Учителям уже несколько месяцев не выплачивали жалование, а расходы на содержание девушек возрастают вдвое.
У меня начинает болеть голова от цифр.
—Я ещё и монетки заведению не принесла, а на мне уже висит долг. Деньги! Деньги! Деньги! От одной мысли о них у меня болит голова.
Хун-гу злорадно усмехается.
— Могу только догадываться о твоих душевных муках, но точно знаю, что скоро у тебя заболит в другом месте.
Она смотрит на мои уши. Я тут же прикрываю их руками и пячусь с опаской. Хун-гу пожимает плечами.
— Я не виновата. Ты была вольна уйти, но решила вернуться. И раз ты решила стать лицом этого заведения, то должна выглядеть соответствующе.
Ветер свистит-свистит, вода в Ишуй холодна, уйдёт доблестный муж — уж не вернётся назад¹! А есть ещё сказание про Юй, что обуздал воды потопа: трижды ему было не суждено войти в родной дом. Мне же всего-навсего придется пожертвовать ушами.

Вернувшись в Бамбуковый павильон, я проскальзываю в свою комнату и подбегаю к бронзовому зеркальцу. Ужас! Неудивительно, что увидев меня, Ши-бо прищурил глаза.
Стоит мне прикоснуться к ушам, как душа исходит в крике. Хотя папа не хотел, чтобы я становилась цветком, я всё же стала главой целого букета. Но если брови Цзю-е больше не будут хмуриться от грустных дум, то это того стоит. Если бы я была такой же внимательной в прошлом, если бы смогла помочь отцу советом, то…
Я качаю головой и шепчу своему отражению в зеркале:
— Не гоняйся за мертвецами. Ты уже провела более чем тысячу дней в печали, пора забыть и двигаться дальше. Разве папа не говорил тебе? Ошибки нужны для того, чтобы никогда больше их не повторять. Ты выросла, и пришло время научиться разделять заботы других людей.
Я слышу шаги Сяо Фэн — он несёт ужин. Обычно одного аромата риса было достаточно, чтобы я бросилась к столу, но сегодня я не двигаюсь с места.
— Сестрица Юй, ты идёшь ужинать? Цзю-е ждёт! — окликает меня Сяо Фэн, стоя за дверью.
— Я плохо себя чувствую и не выйду к столу. Можно принести ужин мне в комнату?
— Ты случаем не заболела? Пусть тебя Цзю-е осмотрит. После того как господин позаботился о моём дедушке, тот пошел на поправку.
— Не надо, не беспокой его, — спешно отвечаю я. — Со мной всё хорошо.
Я немного удивлена, что Цзю-е знаком с искусством врачевания.
Сяо Фэн бормочет себе под нос:
— От женщин всегда столько хлопот.
Ну, подожди, Сяо Фэн, вот заживут мои уши…
После ужина я продолжаю думать о том, что делать с танцевальным домом, как раздаётся тихий стук в дверь. Это пришёл Цзю-е.
Я спешно хочу обернуть хоть какую-нибудь материю вокруг головы, но под рукой ничего не оказывается, и остаётся просто прикрыть уши руками. Однако из-за резкого движения я нечаянно задеваю шёлковую нить и втягиваю воздух от боли.
— Ты не заболела? Не простыла от того, что всё время ходила в тоненьком платьице?
Я качаю головой.
Цзю-е пристально изучает меня и спрашивает:
— Хун-гу проколола тебе уши?
Я дую губы, но киваю.
— Убери руки, пожалуйста. Разве Хун-гу не предупреждала не касаться места прокола десять-двадцать дней, иначе оно нагноится?
А ведь Хун-гу не раз говорила, что если прокол нагноится, нить придётся убрать, ранку очистить и уши прокалывать снова, но я настолько увлеклась вопросом, как я некрасиво выгляжу с этими нитками, что предупреждение вылетело у меня из головы.
Я тут же опускаю руки. Цзю-е замечает, что у меня слёзы наворачиваются на глаза, и качает головой с улыбкой. Он разворачивает своё кресло и уезжает, только чтобы вскоре вернуться с небольшим кувшином.
— Это вино многолетней выдержки, оно хорошо помогает в подобных случаях.
Он намокает белую ткань и указывает мне наклонить голову, так что я становлюсь на колени и выполняю его распоряжение. Его холодные руки слегка касаются мочек и задевают щёку. Моё лицо тут же заливается румянцем.
— У меня тоже проколоты уши, — признаётся между делом Цзю-е.
— Правда?!
Я тут же начинаю вертеть головой, чтобы разглядеть его уши.
— Не вертись.
Он вытягивает руку, чтобы удержать мою голову, и когда я поворачиваюсь, мои губы случайно прижимаются к его ладони. Сердце начинает биться как сумасшедшее. Я резко отвожу голову и пялюсь на подол юбки. Рука Цзю-е замирает на мгновение, но он продолжает чистить моё правое ухо как ни в чём не бывало.
— С этим закончил.
Я поворачиваю голову и теперь могу смотреть на Цзю-е.
— Я рос болезненным ребёнком. Как-то матушка услышала: девочкам прокалывают уши, чтобы те не знали недугов. На моём пятом году жизни она решила проколоть мне уши... мне пришлось вот также вытирать их каждую ночь перед сном.
Чтобы создать отверстие для серёжки, Хун-гу повесила уродливые бусины на конце ниток.
— Вам тоже повесили эти уродливые штуковины? — интересуюсь я, указывая на них.
Цзю-е улыбается.
— Мама покрасила их во все цвета радуги, чтобы я не грустил.
Я смотрю на него с долей жалости, ведь получается, его серёжки привлекали ещё больше внимания, чем мои.
После того как Цзю-е оставляет меня одну, я стою на коленях в тишине ещё очень долго. Внезапно я вскакиваю на ноги и начинаю танцевать, вращаться как сумасшедшая, пока не выбиваюсь из сил. Падаю на кровать и зарываю лицо в одеяло с глупой улыбкой на лице. Молодые волки учатся сами зализывать свои раны, но сегодня я узнала, что значит заботиться о ком-то ещё. И если люди могут дарить такое тепло, то я хочу быть человеком. Папа, папочка, я так счастлива!
Я ещё долго лежу под одеялом, глупо хихикая, как меня озаряет неожиданная идея. Ноги сами несут меня в кабинет, где я достаю шёлковый платок и берусь за кисть.
Счастье — цветок, что расцветает в сердце. Красивый и обворожительный, он медленно окутывает нас и пускает корни. Но память обманчива, и боюсь, однажды я забуду счастье сегодняшнего дня, поэтому я и пишу сейчас эти строки. Так, чтобы однажды, когда я состарюсь, так состарюсь, что не смогу даже ходить, я сяду на диванчик, прочту написанное на платках и увижу собственное счастье. Будут времена печали, будут времена счастья, и чего бы ни выпало больше, это следы моей жизни. И всё же я постараюсь прожить свою жизнь как можно счастливее…

1. Это строчка из стихотворения, навеянного знаменитым историческим эпизодом, описанным, в частности, в «Исторических записках» Сыма Цяня: в начале III в. Дань, престолонаследник царства Янь, оскорбленный циньским князем Ин Чжэном решил его убить и тем положить конец непрекращающейся экспансии циньцев. С этой целью был нанят Цзин Кэ, которому и поручили рискованное покушение на циньского князя. Сыма Цянь рассказывает: "Наследник со всеми приближенными, знавшими об этом деле, провожали его, облачившись в белые траурные одежды. Достигнув реки Ишуй, увидели, что путь будет несчастлив, поскольку поднялись волны и даже разбили дамбу. Цзин Кэ вполголоса запел песню, а по щекам его сбегали слезы. А слова песни были: "Ветер свистит-свистит, э-гей, в Ишуй холодна вода. Храбрый муж уходит отсюда, не вернется уже никогда!.." Пока он пел, голос его окреп, глаза налились яростью, волосы встали торчком и выбились из-под шапки. Цзин Кэ взошел в повозку и отправился в путь, даже не оглянувшись".
Хотя покушение окончилось неудачей, оно все же осталось в китайской истории ярким примером самопожертвования, дела хоть и заранее обреченного на поражение, но предпринятого во имя правой цели.

Обедая в лучшем заведении города, мы с Хун-гу вдруг слышим, как на улице нищий выпрашивает милостыню, поя народную песню. Такое зрелище редко увидишь, так как обычно бродяг прогоняют палками, но его мелодия настолько занимательна, что вокруг собирается целая толпа. Все посетители ресторана подсаживаются к окнам, чтобы послушать, и мы с Хун-гу тоже одёргиваем плед с колен и следуем примеру остальных.
Конец выступления слушатели встречают гулом одобрения. Один за другим люди открывают кошели и щедро бросают бродяге деньги. Мы с Хун-гу обмениваемся многозначительными взглядами: настроение толпы наталкивает нас на одну занятную мысль.
— Милая Юй, чтобы выпросить милостыню, этот нищий спел народную песню. Может, и нам использовать какую-нибудь волшебную историю в своём представлении?
Я киваю.
— В Чанъане артисты только поют и танцуют, но мы используем танец, чтобы рассказать о деяниях прошлого, и этим привлечём зрителей.
Взбудораженные этой идеей, мы расплачиваемся за еду и тотчас же возвращаемся в дом, чтобы посоветоваться с учителями.
Проходит месяц, чтобы после всех советов, поиска сюжета и музыки, сложилась хорошая пьеса. Приближается время репетиций, но Хун-гу неожиданно начинает колебаться. Мы подобрали интересную историю, но Хун-гу хмурит брови от сомнений.
— Юй, ты уверена, что можно вот так обращаться с историей?
— А почему нет? Разве у нас получился не трогательный рассказ? Благородная принцесса влюбляется в конюха. Пройдя через бессчётное количество испытаний, они играют свадьбу и обретают счастье.
— Хоть мы и поменяли все имена и время, но даже идиот догадается, что эта история о принцессе Пинъян и её супруге, главнокомандующем Вэй.
— Именно этого я и пытаюсь добиться! Неужели тяжкий труд наших девушек будет напрасен? К тому же мы сильно потратились на этой авантюре.
— Если я правильно тебя поняла, ты хочешь использовать всем известную в столице историю о генерале и принцессе, но завуалировать её, чтобы разжечь всеобщее любопытство и привлечь сплетников. Но ты идёшь против генерала с огромной воинской силой и старшей сестры императрицы. Ты подумала об их реакции?
Я беру конфету из чашки и кладу в рот.
— Какой реакции? Главнокомандующий Вэй по рождению низкого рода и пережил много тягот в юности, поэтому он понимает беды простого народа, и у него мягкий нрав. Когда он услышит о нашем представлении, то просто отмахнётся от него как от дела, не заслуживающего внимания. Мы ведь всего лишь пытаемся заработать себе на жизнь. Он поймёт наши планы и войдёт в наше положение. Что же касается принцессы Пинъян, её всегда волновала слишком большая разница в возрасте между ней и генералом Вэем. И хотя она притворяется, что ей всё равно, в действительности её заботит, что думают остальные. Её самый большой страх состоит в том, что генерал Вэй женился на ней из-за статуса, а не по любви, так как она намного старше его. Но в нашем танцевальном представлении на первый план выйдет любовь — мне не особо хочется вникать в придворные интриги. Мы покажем, как принцесса и конюх прошли через испытания во имя любви, как они познакомились друг с другом, много лет хранили свои чувства, но не могли раскрыть их из-за разницы в статусе, пока в один прекрасный день наш славный, мудрый и могущественный император не узнал, что тяжёлая кручина принцессы вызвана сильной любовью. Благородный повелитель издал высочайший указ, позволяющий паре быть вместе. Прекрасный пример поговорки, что любовь всегда отыщет путь. Государство спокойно, народ наслаждается миром, цветы прекрасны, луна полна. Конец.
Хун-гу беспрерывно кивает головой, но тут её снова бьет дрожь.
— А если прознает император?
— Да ладно вам, сестрица, уж слишком вы большого мнения обо мне. Если о нашем представлении узнает сам государь, то только потому, что ему об этом доложат чиновники, а сие будет означать, что мы поистине стали знамениты.
— Я прекрасно знаю это дело. Если мы поставим пьесу, то станем известны на весь город.
— Я изо всех сил стараюсь выставить императора в лучшем свете, как очень мудрого и храброго правителя. Если самый влиятельный подданный у императора наш защитник, генерал Вэй, то это лишь свидетельствует о блестящих талантах самого государя и его проницательном уме, ведь он смог разглядеть в простом конюхе настоящего героя, а счастливый конец пьесы свидетельствует о безграничном великодушии повелителя. И хотя я стараюсь наделить его всеми добродетелями, но всё же не осмелюсь гадать, как он воспримет наше представление, ведь чего ему только могут не наговорить. Что тут гадать, я могу лишь заниматься делом. Возможно, как в азартной игре мы выиграем всё одним махом или умрём голодной смертью, возомнив себя храбрецами. Хун-гу, вы со мной?
Хун-гу смотрит на меня и вздыхает.
— Барышня Юй, ты молода, но на редкость отважна. Ты продумала такое сложное дело, когда я только тряслась как бы не навлечь на заведение беду. Будь у меня половина твоего характера, наш дом был бы давно знаменит.
— Я думаю, в Чанъане много людей столь же острого ума, просто не всем выпадает благоприятная возможность. Не говоря уже о несравненных талантах принцессы Пинъян и генерала Вэй…
Меня смешит моё внезапное пробуждение скромности.
Хун-гу желает ответить, но входит служанка с донесением:
— Фан Жу ищет встречи с госпожой.
Хун-гу переводит на меня взгляд. Я киваю в ответ и занимаю своё место. Хун-гу распоряжается пропустить Фан Жу.
Появляется Фан Жу с блёклым лицом и потухшими глазами. Она подходит к нам и, обратив свой взор на меня, еле выдавливает из себя одно предложение:
— Я хочу вернуться.
Я указываю ей сесть на кушетку напротив, однако Фан Жу не двигается с места.
— Я уже сожгла расписку. Если желаете, могу написать копию.
— Раз ты решила вернуться, то значит будешь слушаться меня, — отвечаю я.
Я снова указываю ей сесть, и на этот раз Фан Жу слушается. Протягиваю ей чашку чая. Она жадно пьёт, но продолжает дрожать. Но вдруг Фан Жу с грохотом ставит чашку на стол и произносит:
— Ты предвидела, что я вернусь, а теперь довольна, что я всецело в твоей власти.
Я медленно поднимаю взгляд на Фан Жу.
— Только дети могут перекладывать всю вину на других. Твоя мачеха и братья отреклись от тебя, и теперь ты сама по себе. Раз ты осталась без отца, то почему не продумала себе пути к отступлению? Почему позволила мачехе завладеть всем домом? Почему ты не попыталась договориться, а вместо этого рассорилась с ней? Ты не боролась, когда должна и не отступала, когда следовало. Не попыталась найти себе мужа, чтобы уйти от диктата — всё это твои ошибки. Я отпустила тебя, когда ты хотела сбежать. Где же здесь моя вина? Ты надеялась, чтобы тебя защитят братья, но этого не произошло, ты пыталась найти пристанище в огромном Чанъаня, но не смогла. Где же здесь моя вина? Мачеха продала тебя в этот дом не вчера, но братья ни разу не пришли, чтобы попытаться спасти себя, так что ты сама себя одурачила. Где же здесь моя вина?
Фан Жу вся дрожит от моей речи, не в силах вымолвить ни слова, и неожиданно заливается горькими слезами. Хун-гу бросается заключить Фан Жу в объятья и утереть слёзы шелковым платком. И хотя Фан Жу всегда весьма неприязненно относилась к Хун-гу, теперь она плачет во весь голос у той на плече.
Я жду, когда Фан Жу успокоится и тихо говорю:
— Хун-гу продали родители, когда ей было шесть лет, чтобы её старший брат смог удачно жениться. А мне вот родителей совсем знать не довелось. У каждой девушки в этом доме своя грустная история. По крайней мере у тебя было счастливое детство. В этом мире мы можем полагаться только на себя, и если ты захочешь, можешь всему научиться. Раз ты уже разорвала расписку, то вернулась сюда как свободная девушка и вольна всегда покинуть меня. Но если ты решишь остаться, то должна следовать правилам этого дома.
Служанка уводит обессилившую Фан Жу. Хун-гу с улыбкой смотрит на меня.
— Каково было сыграть роль доброй тётушки? — спрашиваю я.
— Мне понравилось. Раньше все ненавидели меня, потому что я заставляла их заниматься нелюбимым делом.
— Теперь все будут ненавидеть меня, — смеюсь я.
— Нет, тебя будут уважать, боятся, но не ненавидеть, потому что ты не принуждаешь, а даёшь выбор. Теперь они будут вкладывать свою душу и талант в дело, желая достичь цели. Палкой же ничего не добиться.
Я задумываюсь над её словами.
— С завтрашнего дня пусть Фан Жу репетирует вместе со всеми. Пусть вместе с Си-Си разучивает партию принцессы, а Цю Сян и Чжи Лань дай партию генерала. Во-первых, небольшое соперничество им не повредит, во-вторых, такой ход привлечёт зрителей.
Хун-гу кивает. Я встаю уйти.
— Детали представления можешь обсудить с музыкантами, я им всё рассказала в общих чертах. Вкусы чанъанцев ты понимаешь лучше, так что если тебе что-то в пьесе не понравится, можешь спокойно менять. А я домой.
Стоит мне произнести последнее предложение, как я внезапно понимаю, что с каких-то пор стала использовать слово «дом».
— Почему бы тебе не переехать сюда? — предлагает Хун-гу. — Было бы намного удобнее и веселее. Зачем приезжать и уезжать каждый день?
Я загадочно ей улыбаюсь и ухожу к экипажу.

Случайно выглянув в окошко, я удивлена видеть полную луну. Братец, наверное, сейчас вышел на ночную прогулку, а может и воет. Скучает ли он по мне? Хотя я не знаю, испытывают ли волки человеческие эмоции. Обязательно поинтересуюсь у него при нашей следующей встречи. А вдруг он уже не один…
Чанъань и Западный край так не похожи. В городе нельзя свободно посмотреть на небо: вид обязательно заградит крыша или стена, а на равнинах можно любоваться, как небо сливается с землёй. Но прямо сейчас я сижу на крыше, смотрю на небо, и оно необъятно.
Я провожу пальцами по флейте, что сжимаю в ладони. Занятая постановкой представления, я долго не практиковалась на инструменте и до сих пор не разучила «Бай То Ин» до конца.
Я играю медленно, но часто совершаю ошибки, и мелодия не течёт. Но я все равно счастлива. Пусть я не могу повыть на луну, но могу сыграть ей — и это тоже приятно. Начав мелодию сначала, на этот раз более гладко, я горжусь собой.
Продолжая созерцать луну в бесконечном наслаждении, я улавливаю краем уха другую мелодию. Она так нетороплива и переливчата, что, кажется, небесная фея кружит по небу, разметав рукава своего одеяния, или красавица плачет у ручейка.
Цзю-е сидит во внутреннем дворике и тоже играет на флейте. Но если мой инструмент подобен голодной восьмидесятилетней старухе, его же — прекрасная дева. Его музыка будто впитала лунный свет, и освещённый лунным сиянием в белом одеянии он кажется невероятно красивым.
Мелодия подходит к концу, но я остаюсь неподвижна, испытывая противоречивые чувства радости и печали. Не выпуская флейты, Цзю-е запрокидывает голову и смотрит на меня.
— «Бай То Ин» — песня отчаявшийся женщины. Если твоё сердце не переполнено горечью, ты не сможешь передать все оттенки чувств героини. Я впервые услышал «Бай То Ин» в столь радостном исполнении. К счастью, у тебя хорошее дыхание, чтобы играть её.
Я показываю Цзю-е язык.
— Просто это единственная мелодия, которую я знаю, но завтра выучу больше. Вы так хорошо играете. Поиграйте ещё, я в таком счастливом настроении.
Указываю на луну.
— Яркая луна, ясное небо, качающийся бамбук рядом с вами — вот что переполняет меня счастьем.
Иногда волки намного лучше людей. Волки всегда приходят в воодушевление при виде полной луны, тогда как люди часто даже не поднимают на неё глаз.
Цзю-е смотрит на меня с удивлением, но кивает.
— Ты права, это переполняет счастьем.
Он смотрит на луну и подносит флейту к губам. Я не знаю мелодию, но она похожа на весенний дождь. Слышу смех людей, деревьев и трав. Я любуюсь, как Цзю-е играет на флейте. Не знаю, откуда взялась потаённая печаль в его глазах, но я хочу развеять её.
Синее небо, яркая луна в стороне, ночь словно вода. Один человек сидит во дворе, другой обхватил колени на крыше; танцует зелёный бамбук, играет нефритовая флейта.

Фан Жу провожает генерала в военный поход; на сердце у неё множество слов, готовых сорваться с губ, но она не в силах признаться в своих чувствах. Фан Жу грустно смеётся, провожая любимого взглядом, а на глаза наворачиваются слёзы. На сцене лишь одиноко играет свирель, не нарушая, а лишь подчёркивая грусть сцены.
Публика взрывается аплодисментами, кто-то выбегает познакомиться с актрисами, некоторые утирают слёзы платками.
— Я не ожидала, что Фан Жу так хорошо выступит, — признаётся Хун-гу. — Первые несколько выступления она боялась сцены, но сейчас ведёт себя совершенно раскованно.
— Изначально я хотела, чтобы девушки выразили свои чувства жестами, но не словами, но Фан Жу так замечательно спела вопреки ожиданиям, — признаюсь я.
Хун-гу припадает к полупрозрачному занавесу и оглядывает зал:
— Через десять дней здесь соберётся вся столица.
Я с улыбкой спускаюсь в зал.
Уже апрель, в воздухе летает пух от ивы, а на магнолиях набухают красно-вишнёвые бутоны — мир наполняется жизнью. Всё волнение, что я скрывала от Хун-гу, в конце концов выходит наружу. Что ждёт меня в будущем? Какую цель я пытаюсь достичь представлением?
Не считая сторожа на воротах и нескольких привратников, все девушки и слуги тайком убежали смотреть представление. Во дворе тишина и спокойствие, как вдруг раздаётся ругань и крики. Я иду посмотреть в чём дело и вижу, что наш наставник по музыке пытается вытолкать за воротами какого-то юношу. Стоит наставнику завидеть меня, как он кланяется и объясняет:
— Этот юноша пришёл узнать, не нужны ли нам музыканты. Я сказал ему, что нет, но он ничего не желает слушать и пристал ко мне.
Поняв, что я здесь главная, юноша тут же почтительно кланяется.
Поношенная, но чистая одежда. Ясное открытое лицо, которое выглядит честным, но немного взволнованным. Юноша производит на меня хорошее впечатление.
— Откуда ты?
— Вашего покорного слугу зовут Ли Яньнянь. Я только что прибыл в столицу. Умею играть на цинь и надеюсь найти работу в этом квартале.
— Чтобы получить тут работу, нужно сначала показать своё мастерство, а уже потом приставать к людям. Пойдем, найдём инструмент, и ты сыграешь мне.
— Не нужно никуда идти — у мастера инструмент всегда под рукой.
Он снимает привязанную к спине цитру, и я разрешаю ему начинать.
Юноша бережно опускает инструмент на землю и молча склоняет голову. Некоторые могли бы не выдержать такой тишины и вскочить на ноги, чтобы уйти, но я терпеливо жду, понимая, что передо мной мастер. Музыкант медленно возносит руки и начинает играть, и я представляю звонкий горный ручеёк, величественные зелёные волны, кружение лепестком в воздухе, щебет птиц... Я чувствую всей грудью дыхание весны, словно оказалась среди великолепного пейзажа, и пусть я мало что знаю в музыке для цинь, мне это и не нужно, чтобы расслышать красоту. Мелодия подходит к концу, но мне хочется слушать ещё и ещё, впитать эту музыку каждой частичкой своего тела и трепетать от волнения перед её величием. Сколько бы мне это ни стоило, я хочу заполучить этого юношу.
Я вежливо начинаю интересоваться:
— Господин, у вас необыкновенный талант, вы прославитесь на всю столицу. Однако самое известное заведение в этом районе — «Тяньсян», так почему же вы пришли именно ко мне?
Юноша почтительно кланяется мне, хотя заметно, что ему непривычно.
— Признаю, ваш покорный слуга уже ходил туда. Я недавно потерял родителей и приехал с младшей сестрой и братом в Чанъань, чтобы найти себе пропитание. «Тяньсян» согласились приютить меня с семьёй, однако сестра услышала о вашей новой постановке «Хуа Юэ Нун» и упросила попытать счастья здесь.
Его ответ приводит меня в замешательство.
— Ваша сестра только услышала о нашей постановке, как уже готова отказаться от «Тяньсян»?
— Да. Она считает, что вы всё хитро продумали.
Я заинтригована. Ни Хун-гу, ни господин У не смогли понять истинную цель постановки. С детства я изучала у папы тактику и стратегию. Он часто говорил мне, что в жизни всё может поменяться в мгновение ока. Испытав, что такое нужда, я решила собирать сведения на всех богатых и влиятельных людей столицы.
Сестра этого юноши только что прибыла в город после изнурительного путешествия, но уже понимает, как здесь всё устроено. Её решение отклонить предложение более известного дома танцев ради нас свидетельствует о целеустремлённой предусмотрительности и готовности взять на себя риск. Если она поняла мой замысел, и поэтому хочет войти в дом «Ло Юй», то какую преследует цель? Почему она хочет встретиться с принцессой Пинъян?
Я внимательно рассматриваю Ли Яньняня и нахожу его довольно красивым. Если его сестра ничуть не хуже… то мне пригодится такой человек.
— Сколько бы тебе не предложил «Тяньсян», я удваиваю цену.
Ли Яньнян воспринимает эту новость равнодушно:
— Премного благодарен. — И сразу же интересуется: — Как мне величать госпожу?
— Господин, можете называть меня госпожой Юй.
— Госпожа Юй, ваш покорный слуга не достоин называться господином.
— Тогда я буду звать тебя мастером Ли. Где ты сейчас живёшь?
— Сначала мы жили на постоялом дворе, а потом… потом… мы живём в лачуге за городом.
Я с пониманием киваю в ответ.
— Одно время мне пришлось жить в лесу и спать под открытым небом, — признаюсь я.
Он понимающе улыбается.
— У нас в доме ещё много пустых комнат. Можете жить здесь.
Ли Яньнянь колеблется с ответом.
— Если хотите, можете привести сюда родных и посоветоваться, прежде чем принять окончательное решение. Если им не понравится, я помогу вам найти жильё в городе. Сегодня уже поздно, можете вернуться завтра.
— Огромное вам спасибо, госпожа Юй, — кланяется мне мастер Ли.
— Пусть мастер Чэнь проводит мастера Ли! — кричу я слугам, поднявшись на ноги.
— Меня ещё ждёт множество дел. Прошу меня извинить, — говорю я напоследок и удаляюсь.
Я приказываю служанке подготовить комнаты и зову Хун-гу. Она тут же приходит.
— Я смотрела представление и даже не заметила, куда ты запропастилась. Зачем ты приказали убрать в комнатах? Кого-то хочешь к нам поселить?
С улыбкой смотрю, как служанка протирает окна и двери.
— Я пригласила нового музыканта.
Хун-гу поражена такому известию.
— Но зачем селить сюда музыканта? К тому же, его жалование не покроет содержание в этом доме.
Я поворачиваю к ней голову и отвечаю:
— Увидишь его в деле и всё поймёшь. И да. Пошли слугу в поместье Ши. Пусть передаст, что я, скорее всего, сегодня не приеду.
Хун-гу ещё больше удивляется.
— Что же он за человек, что ты не дождёшься завтрашней встречи?
Я смеюсь.
— Вы же знаете историю о Бо-Я и Цзыци²? Одна мелодия сделала их закадычными друзьями. Мы воплотим мечты этого дома в жизнь. К тому же, мне не терпится познакомиться с его крайне смышлёной сестрой.


Ли Яньнянь приходит со своей семьёй ранним утром. Мы с Хун-гу и всеми слугами рады встречать их. Хун-гу кажется безразличной, но её глаза полны любопытства.
Ли Яньнянь идёт первым. За ним младший брат. Они очень похожи внешне, но младший немного утонченней и полон юного задора. Девушка рядом с ним… в белом платье, складно сложенная, с плавной поступью, она кажется такой хрупкой, но все же по её легкой походке чувствуется, что в будущем она сможет ступать по облакам.
— Она плывёт словно пава, — шепчет Хун-гу.
Из-за вуали я вижу только глаза, но их достаточно, чтобы оценить её красоту. Обольстительные и нежные, в иное мгновение они подобны ледяной вспышке кинжала. Кинжала? Как интересно! Я улыбаюсь, в то время как Хун-гу всё продолжает вздыхать. Эта девушка одним только своим силуэтом лишила Хун-гу, что видела бесчисленное множество красавиц, дара речи.
Ли Яньнянь кланяется мне и представляет своего младшего брата Ли Гуаньли и свою сестру Ли Янь. Они уважительно приветствуют меня, но я обязана ответить им лишь лёгким полупоклоном.
Я показываю им дом. Ли Гуаньли, кажется, счастлив своим новым домом и с волнением бегает по комнатам. Ли Яньнянь, хотя и без эмоций, внимательно осматривает комнаты и тоже, кажется, остаётся доволен. Одна только Ли Янь не входит в покои. Она лишь одним глазком осматривает это место и останавливает свой взгляд на мне.
Меня привлекает её полуусмешка.
— Мой брат прекрасно играет на струнных инструментах, но мы впервые в Чанъане и не достойны такого внимания, — говорит она.
Её голос не ясен и не мелодичен как у большинства девушек, а наоборот глубок и низок, с небольшой хрипотцой. Нужно внимательно прислушаться, чтобы уловить смысл её слов. Словно вам ночью шепчут на ушко, пытаясь затронуть струны сердца.
Я пожимаю плечами.
— Обычно я не люблю быть настолько очевидной, но я действительно хочу удержать тебя. Так что всё затеяно ради тебя, а не учителя Ли. Мне нравится достигать цели за один ход. Так что вам не нужно никуда переезжать и доставлять себе больше забот.
— Нам?
Я смеюсь.
— Твой брат прекрасно играет на цинь и очень красив. А его сестра поняла мои намерения, лишь услышав о танцевальном представлении. Как я могу разочаровать своего сердечного друга? — я намерено подчёркиваю слова «намерения» и «друг».
Глаза Ли Янь мерцают от радости.
— Госпожа очень проницательна.
Не знаю, можно ли назвать наше знакомство женским вариантом поговорки «умный умного жалеет», но это единственные слова, которыми можно описать мои чувства в данный момент.
— Я не более госпожа, чем ты. Зови меня Цзинь Юй.
Она изящно снимает вуаль.
— А я Ли Янь.
Хун-гу охает от удивления. Я тоже делаю глубокий вздох, поскольку разделяю схожее чувство. Мне доводилось встречать красавиц, но само слово «красота» не может описать лика этой девушки. Всё же в этом мире есть столь совершенные люди, что они могут заставить человека забыть самого себя. Если ради неё падут звёзды и померкнет луна, я бы не удивилась.

1. Цинь — семиструнный щипковый музыкальный инструмент типа настольных гуслей.



2. Текст легенды взят на сайте: russian.cri.cn/chinaabc/chapter17/chapter170408.htm
В эпоху Чуньцю /Весны и Осени/ в княжестве Чу жил был известный музыкант по имени Юй Боя. С детства он был талантливым, музыкально одаренным мальчиком. Он поступил в ученики к прославленному музыканту того времени игры на цине (разновидность скрипичных инструментов) -- Чэн Ляню.

Спустя три года, добившись больших успехов в учебе, Юй Боя тоже стал известным в своей округе музыкантом. Однако часто его посещали горестные размышления по поводу того, что в своем мастерстве он более не может достичь еще больших высот. Узнав о его сомнениях, учитель Чэн Лянь сказал ему: « Я научил тебе всему, что умел сам. И ты уже полностью овладел мастерством. Что же касается передачи чувств с помощью музыки и пробуждения музыкой слушателя, это я сам и пока не совсем хорошо понимаю. Мастерство моего учителя Фан Цзычуня превосходит мое. Он превосходно играет на цине и тонко чувствует музыку. Фан живет на одном из островов в Восточном море . Если ты не против, мы с тобой можем обратиться к нему, чтобы он принял тебя в ученики». Услышав эти слова, Юй Боя очень обрадовался.

Они запаслись провиантом и отравились в дорогу к Восточному морю. И вот, когда корабль, на котором путешествовали Юй Боя и Чэн Лянь, пристал к берегу острова, на котором находилась гора Пенлай, Чэн Лянь сказал Юй Боя:“Ты немного отдохни здесь, а я съезжу за моим учителем и вернусь!”И Чэн Лянь тут же удалился. Проходит день, другой, а Чэн Лянь так и не вернулся. Находясь в одиночестве, Юй Боя затосковал. Перед ним простиралось открытое море, а на острове были лишь птицы, которые пели печальные песни. Настроение Юй Боя было полно тоски и одиночества. Он глубоко горестно вздохнул, запрокинул голову, и сыграл на цине экспромт, полный печали и горести. Сразу же в мастерстве молодого музыканта наметился серьезный сдвиг. На самом же деле, учитель Чэн Лянь нарочно оставил его в одиночестве для того, чтобы его любимый ученик, познав одиночество, приобрел оригинальность в исполнении, почувствовал вдохновение от природы.

С тех пор, на протяжении долгого времени молодой Юй Боя день за днем внимал плеску волн и щебету птиц в лесу. Так он проник в тайны гармонии, красоту музыки природы, так день за днем росло и мастерство музыканта. В конце концов он стал одним из крупнейших мастеров игры на цине того времени. По преданию, когда Юй Боя принимался играть на цине, даже лошади прекращали щипать траву, внимая лирическим звукам цина.

Несмотря на то, что Юй Боя уже стал известным музыкантом, только избранные могли прочувствовать всем сердцем всю полноту его музыки. Однажды Юй Боя отправился на лодке в путешествие вниз по реке. Когда за кормой его судна показалась высокая горная вершина, вдруг пошел сильный ливень. Чтобы укрыться от дождя, судно пристало к берегу возле горы. Слыша шелест дождя, и видя, как гладь реки стала оживленной и красочной, Юй Боя снова наполнился вдохновением. И музыкант начал играть на цине. Он весь предался музыкальному творчеству. Вдруг струны цина задрожали, в голове Юй Боя сразу откликнулось: где-то рядом есть люди, которые внимательно слушают его музыку. Музыкант тут же вышел из своего укрытия. И действительно, он увидел, что на берегу у дерева сидит один дровосек по имени – Чжун Цзыци.

Юй Боя пригласил Цзыци взойти на судно. Они познакомились, и Юй Боя спросил:“Не против ли вы, если я для вас исполню мелодию на цине?”. Цзыци ответил, что он с удовольствием послушает. Юй Боя тут же сыграл на цине мелодию «Горы», которую только что сымпровизировал. Когда прозвучали первые такты, Чжун Цзыци, в точности прочувствовав настроение играющего, тотчас же воскликнул:“О, какие высокие-высокие, далекие, вечные горы”. А когда Юй Боя начал играть мелодию под названием «Река». Цзыци, опять почувствовав все оттенки мелодии, продолжал:“О, какая бурная мощная река”. Услышав эти слова, музыкант был чрезвычайно взволнован: наконец-то он нашел человека, который понимает все оттенки его души. Тогда он с большой радостью в голосе сказал Цзыци:“Вы, и только вы в нашем мире способны понять меня и мою музыку. Вы – мой истинный друг, понимающий мою мелодию”. Так, они стали близкими верными друзьями.

Юй Боя и Чжун Цзыци договорились, что по окончанию своего путешествия музыкант нанесет визит Чжун Цзыци. Юй Боя, завершив свое путешествие, как и обещал, специально отправился навестить своего друга, но оказалось, что тот уже скончался из-за болезни. Музыкант впал в отчаяние. Он с огромной скорбью в сердце сразу же пришел на могилу друга, где, припав к надгробию друга, он с глубокими чувствами тоски и печали сыграл одну мелодию. Тогда встав на ноги, Юй Боя с горечью сломал свою любимую скрипку-цин. По преданию с тех пор музыкант Юй Боя более не играл на цине.

Осталась последняя большая глава Баллады, а то мой редактор все время жалуется, что я присылаю ей талмуды.

Ребят, вчера заглянула в папку "Баллады" и что вижу... В папке "черновое" - чистовик второй части и наоборот. Я заменила вторую часть. Прошу прошения у тех, кто уже прочитал главу и чесал в затылке, почему некоторые моменты такие странные. Дунька я, одним словом.

Обьявление: с 22.07 до 10.08 не будет обновлений по проектам:

Анна и французский поцелуй

Баллада о пустыне

Лилия Нила (бедная!!!)


Причина: Редактор уехал на море. Надеюсь на ваше понимание.

Девочки, спасибо за продолжение! Я вот каюсь полезла в англ. перевод и немного полезла вперед Очень интересная история, и теперь еще больше жду вашего перевода

Cerera, а за что каиться? Я что ли, английский вариант запрещаю читать? Читайте на здоровье. Хоть китайский, хоть какой Главное правило: только не спойлерить. Зато Cerera теперь знает насколько сокращены некоторые сцены в английском.

So-chan пишет: Нет конечно, но на себя сержусь что не удержалась)) Где моя сила воли??? явно уже давно в загуле